Волнение

Ричард Лаймон

ВОЛНЕНИЕ

ПОСВЯЩАЕТСЯ КЕЙТЛИН И КЕЛЛИ ЛЕЙМОН, МОИМ МАМЕ И ПАПЕ, КОТОРЫЕ РОДИЛИ МЕНЯ НА СВЕТ, ВОСПИТАЛИ С ЛЮБОВЬЮ, И ВСЕГДА БЫЛИ РЯДОМ.

— С ЛЮБОВЬЮ ОТ МЕНЯ —

Трепещут шакалы, галки, грачи, Когда зов тревоги кличет хаос в ночи. «Знамение», Генри Лавуорт

Глава первая

Боди ёрзал на стуле с прямой спинкой в поисках более удобного положения. Это было невозможно. Стул был сделан садистом. Как и музыка.

Вместо этого прямо сейчас он мог быть в кино. Или, вернувшись домой, читать книгу, удобно развалившись в кресле. Но, вопреки этому он был здесь, в Уэсли Холл, на сиденье, которое буквально пронзало его до костей, и слушал скрипичный квартет.

Музыка продолжалась.

Скучная до смерти. Исполнялись Дуг Кершо или Чарли Дэниелс, пара ребят, которые знали, как обращаться со скрипкой. Разумеется, Мелани не притопывала ногой и не покачивалась в ритм музыки. Она сидела статично, как гробовщик, ровно держа спину и чопорно играя, так, что всё это походило на музыкальный фон «четырех заскучавших во время чаепития».

Мелани, такая меланхоличная, напоминала поэта, помышлявшего о суициде. Тонкая, как призрак. Её темные блестящие волосы доходили до плеч. Большие глаза выглядели печальными, а лицо было настолько белым, что казалось прозрачным. Длинную бледную и хрупкую шею украшало бархатное колье.

Боди находил этот предмет очень эротичным. Особенно, когда на ней больше ничего не было.

— Если я его расстегну, — когда-то он спросил — голова не отвалится?

— Всё может быть.

Находясь сверху, он завёл руки ей за шею, чтобы расстегнуть колье.

Она прошептала: — Подожди. — И взявшись за уши, добавила: — Давай.

Чувственная и пугливая, но не без чувства юмора.

Боди поменял позу на стуле. Он почувствовал себя немного лучше после того, как скрестил ноги. На этот раз он оказался предусмотрительнее, заняв место в первом ряду. В последний раз на концерте он был так зажат, что ему не удавалось даже закинуть ногу на ногу. Он посмотрел на часы — без десяти девять. Прошло уже пятьдесят минут, оставался ещё час и десять минут. Он задался вопросом, проживёт ли так долго.

Концовка этой части была подчеркнута спокойными аплодисментами, однако Боди хлопал громче всех.

Люди подумают, что я настоящий ценитель. И не ошибутся — я ценю тот факт, что она наконец-то закончилась.

Мелани посмотрела на него. Выражение её лица было неизменным. Независимое, торжественное и гордое. Боди ей подмигнул.

Она поспешно отвернулась, но всё же покраснела. Румянец проник на её сливочную шею и лицо. Она шелохнулась, а затем застыла ещё тверже, положив подбородок на скрипку в ожидании вновь возобновить игру.

Новый мотив зазвучал идентично предыдущему.

Опять по новой.

Боди опять посмотрел на часы. Прошло всего две минуты.

Не переживай, — сказал он себе. — В конце концов, это не вечно. А потом тебя ожидает свобода. Сможешь потянуться, расслабиться. Хорошенько подольше прогуляться до пиццерии Спарки. Пицца с колбасой и пинта пива. Вот оно — утешение.

Все, что от тебя требуется, это продержаться до десяти.

Неужели есть люди, которые действительно любят эту музыку? — Задался он вопросом. В зале было довольно много народа. Все присутствующие не могли быть любовниками, родственниками или друзьями музыкантов. Конечно, многие из них были студентами и преподавателями музыкальной кафедры. Наверное, они впитывали её так же, как Мелани…

Неожиданно она резко наклонилась, будто её внезапно толкнули в спину, но позади никого не оказалось. Скрипка упала на колени. Она прижала руки к лицу. Виолончелист слева увернулся, как раз вовремя, чтобы избежать столкновения. Девушка издала странные приглушенные звуки. Когда дрожь охватила её тело, скрипка упала на пол.

Боди вскочил и помчался к ней.

Припадок?

Сердечный приступ? Эпилепсия?

Боди остановился перед Мелани, стараясь не наступить на скрипку, и схватил за запястья. Напряженные руки девушки дёргались, как под воздействием электричества.

— Мелани, — его крик не оказал на неё никакого эффекта.

Тогда Боди опустил руки по бокам её обмякшего тела. Лицо девушки, находившееся всего в нескольких дюймах от его собственного, застыло в гримасе, и сделалось серым, глаза закатились так, что видны были только белки. Язык вывалился наружу. По подбородку текла слюна. Её хриплое дыхание ощущалось теплом на лице Боди.

Кто-то наткнулся на него. Он понял, что они были окружены толпой. Люди непрерывно гудели. Одни задавали вопросы, другие давали советы.

— Назад, — крикнул Боди.

Он был напуган. Ему никогда не было так страшно. Мелани будто било изнутри электрическим током.

— Скорую, — произнес голос позади него. — Я позвоню в скорую помощь.

— Только скорее — крикнул Боди.

Внезапно стул Мелани накренился назад, когда она упёрлась ногами в пол. Боди потянул её за руки. Стул упал, и она покачнулась на него. Боди забалансировал и отшатнулся. Кто-то попытался его поймать, но безуспешно. Он упал на пол, Мелани на него, лбом разбив ему нос.

Внезапно дрожь прекратилась, и напряжение её тела ослабло. Она лежала неподвижно. Боди почувствовал вкус крови, которая капала на горло, стекая по верхней губе и щеке. — Ты в порядке? — спросил он. Мелани покачала головой. — Мне нужно домой, — пробормотала она, и посмотрела на окружавшую их толпу. — Мне очень жаль — добавила она, и заплакала.

Они уверили всех, что теперь они оба в порядке. Скорую помощь вызвать не успели. Боди отклонил предложение сопроводить их в больницу, и, прижимая платок к носу, сказал, что сам доставит Мелани в на обследование. Она кивнула головой в знак согласия. Глаза её были красными, но больше она не плакала. — Всё будет хорошо, — сказала она. — Спасибо. Спасибо всем вам за вашу заботу.

Участница квартета принесла футляр Мелани. — Всё внутри. — сказала ей девушка. — Твоя скрипка цела.

Часть группы осталась с ними, когда они покидали зал, готовая помочь в случае рецидива, и выражала им сочувствие и слова поддержки. Профессор Трублад, руководитель музыкального сектора, шёл впереди, открывая им двери. — У меня есть машина, сюда — сказал он. — Я отвезу вас в больницу. Я настаиваю.

— Я правда в порядке. — Ответила Мелани. — В любом случае, спасибо.

— Я о ней позабочусь. — Заверил его через промокший носовой платок Боди.

— Вы сами нуждаетесь в помощи, молодой человек.

— Я в порядке.

Профессор Трублад наблюдал за ними из дверей Уэсли Холла, в то время, как молодая пара поспешила вниз по лестнице. Как только они вышли, то стали идти медленнее.

Они шли молча в темноте тёплой ночи. Вскоре Мелани спросила: — Как твой нос?

— Жить будет — ответил он и несколько раз пошмыгал. — Похоже, кровь прекратилась.

— Прости, что сделала тебе больно.

— Ничего страшного, — сказал он и посмотрел на неё. — Не хочешь рассказать мне, что случилось?

— О, Боди — прошептала она. Её рука скользнула по его спине, а затем маленькая тёплая ладонь остановилась на бедре. — Это было ужасно.

— Знаю. Я видел.

— Не то, что видел ты. А то, что видела я.

— Что ты видела?

— Мой папа. Должно быть, это был папа или моя сестра. — Она сжала руку на бедре Боди. — Боже! Он… он, должно быть, мёртв. Так или иначе, кто-то из них двоих умер. Я… проклятье. Мелани вздохнула. — Я не знаю, кто именно. Но, думаю, папа. Когда такое случилось в прошлый раз, это оказалась мама.

Боди остановился, повернулся и заглянул ей в блестевшие глаза. Боль Мелани смутила его, причинив боль ему самому. Но слова… О чём она говорит?

Он сунул платок в карман и нежно обнял её за спину. Боди понял слишком поздно, что его пальцы в крови. — Я не понимаю — сказал он.

Мелани застыла, опустив голову, и вытерла нос рукавом. — Там было что-то двигавшееся на меня. — Её голос дрожал. — Только не на меня. Это было что-то тёмное и шумное, и оно мчалось на меня, и тогда я поняла, что должна отскочить иначе оно меня убьёт. Но не успела, оно было слишком быстрым, и настигло меня. Настигло.

Боди мягко притянул её к себе. Она опустила лицо к его шее, и он почувствовал влажное щекотание ресниц. — Так вот что происходило в твоём сознании? — Прошептал он. — Пока ты там находилась… тебя трясло и всё такое?

Он почувствовал её кивок. — Господи Иисусе — пробормотал он.

— Когда это случилось в прошлый раз, мне было одиннадцать лет. Я была в летнем лагере. Тогда это была мама.

Она уже рассказывала Боди о потери своей матери, которая поскользнувшись в ванной, разбила себе голову. — В тот раз у тебя было видение, как сегодня вечером? — Поинтересовался Боди.

— Не совсем так, как сегодня. Но да. Вот почему я знаю, что папа мёртв.

— Ты этого не знаешь. — Возразил он. — Не уверена.

Но она не ответила.

— Давай вернёмся в квартиру, и ты позвонишь домой. Может быть, всё нормально.

* * *

Уже будучи в собственной квартире, располагавшейся в паре кварталов от кампуса, Боди безмолвно замер в ожидании за спиной у Мелани, пока та набирала номер. Её голова была опущена. На спине белой блузки виднелись кровавые следы от его пальцев.

Она довольно долго слушала гудки, но затем повесила трубку и повернулась к нему. — Никто не отвечает.

Боди посмотрел на свои наручные часы. Девять тридцать. Значит восемь тридцать, по тихоокеанскому времени. — Может, они вышли на ужин, или ещё куда-то. Почему бы тебе не попробовать снова через час-другой?

— В этом нет смысла.

— Ты не можешь знать наверняка — сказал он. — Сколько раз у тебя были эти… видения?

— Лишь однажды, точно такое. Такое-же сильное, как в этот раз. Когда погибла мама.

— Почему ты никогда не говорила мне об этом?

Немного помолчав, она обняла его. — Не хотела, чтобы ты считал меня чокнутой.

— Чёрт, я и так давно это знал.

— Я люблю тебя, Боди.

— Видишь? Это доказывает, что ты чокнутая.

— О да.

— Так, что ты собираешься делать?

— Поехать домой.

— Прямо, сейчас?

— Да. Нельзя же бездействовать.

— Хочешь, я поеду с тобой?

— Конечно, если ты не против?

— Нет, конечно, не против.

— Ты можешь успеть вернуться на занятия в понедельник, а я останусь, пока… — Она пожала плечами.

— Возможно, мы действительно всего лишь убедимся, что всё в порядке.

Она ничего не ответила.

Когда они обнялись, Боди подумал о поездке. Дом отца Мелани был в Брентвуде, штат Калифорния, более чем в восьми часах езды от Финикса. Если они выдвинутся в десять, то доберутся до дома около шести утра, к пяти по тихоокеанскому времени.

Долгая поездка, да к тому же без сна. Однако Боди испытывал определённое волнение от путешествия — путешествия по ночной пустыне вместе с Мелани, быть может, с остановкой в какой-нибудь закусочной ради чашечки кофе. Это походило на маленькое приключение, даже учитывая, что повод не совсем радостный.

— Давай собираться — решил он.

Глава вторая

— Он поджигает дом и решает: «Сожгу тело, так не останется никаких следов. Ох и смышлёный я малый». Но не настолько смышлёный, как ему кажется. Пожара в доме не достаточно, чтобы избавиться от трупа, хоть он и поджарится, как бифштекс из говядины.

Медэксперт округа Лос Анджелес усмехнулся и кивнул с умным видом. Его замечание спровоцировало несколько смешков среди публики. Пен оглянулась. Щеголеватый, немного напоминающий смесь Куинси и Чарли Чена[1] медэксперт очаровывал своих слушателей, полностью завладевая их вниманием.

Она была рада, что, наконец, нашла в себе смелость прийти на одно из этих собраний. Несмотря на то, что до сих пор ею был продан только один рассказ, она испытывала гордость, находясь среди множества писателей детективов.

Гэри Битти боком откинулся на спинку сидения, слегка касаясь её плечом, и вынул изо рта тонкую сигару. — Этот человек отличный оратор — заключил он, подёргивая губой, как Сэм Спейд.[2] — Жаль, что он не говорит по-английски.