Проект Х

— Это капитан Константин Зырянов. Руководитель нашей экспедиции. Прошу любить и жаловать. Капитан опытный солдат и имеет большой стаж службы в Отделе.

— Что-то я его там не видел, — еле слышно прошептал профессор.

— Я служил в сибирском филиале вашего Отдела, — ответил Зырянов видимо прочитав по губам слова профессора, — вряд ли мы могли с вами встречаться. Вот с Николаем я уже знаком.

— Хорошо, — пожал плечами профессор, — можно мне узнать маршрут нашего путешествия?

— Почему нет? — улыбнулся Хромов. — Сегодня вечером вы вылетаете в Мурманск. А оттуда уже отплываете на остров. Все инструкции у товарища Зырянова. Сейчас идите, собирайтесь.

Он поднялся из-за стола и протянул руку профессору. Тот осторожно пожал ее.

— Рад знакомству Сергей Сергеевич, — сказал майор, — и конечно жду вас назад с успешно выполненным заданием.

На этих словах они покинули кабинет. Когда Николай и профессор оказались на улице, Зырянов повернулся к ним.

— Зовите меня просто Константин. Ну если что можно товарищ капитан. В нашей группе помимо вас еще пять солдат с сержантом из роты охраны. В пять ноль-ноль вы должны стоять перед штабом. Оттуда мы отправимся на аэродром.

— Можно вопрос?

— Да, профессор.

— А на чем мы поплывем?

— На подводной лодке. Экспериментальная субмарина ТТ-7. А что? Я вижу вы чем-то недовольны? Вы побледнели?

— Да нет, — смутился профессор.

— Тогда до встречи товарищи. И не опаздывайте.

Повернувшись он ушел, оставив Николая и Полозова одних.

— Что, идем собираться? — уточнил Николай.

— А что еще делать, — уныло ответил профессор, — знаешь, меня что-то не очень привлекает возможность путешествия под водой.

— Признаюсь вам, что меня тоже это не радует. Но мы же не можем ничего изменить.

— Да знаю, знаю. Пошли. У нас есть три часа.

Собрались они быстро. Полозов вообще появился у штаба первым. Что ему было собирать? Привычный вещмешок, и конечно потертая фотография в деревянной рамке. Больше у него ничего и не было. Тем более что сейчас он уже не испытывал оптимизм как раньше на тот счет что сможет вернуться назад. Только целый месяц плавания в железном гробу, называемом подводной лодкой, только одно это не предвещало ничего хорошего.

Но вот прервав его невеселые мысли, подъехал «снегокат». Шофер, которого как теперь знал Полозов, все звали дядя Боря, открыл стекло и высунулся из кабины.

— Залезайте!

Полозов не заставил его долго ждать и забрался в салон. Минут через десять к нему присоединился капитан Зырянов, Николай и пятеро солдат которых возглавлял коренастый сержант с простоватым деревенским лицом и украинской фамилией Приходько. Однако как понял профессор из разговора с ним, это было лишь первое впечатление. Сержант оказался неглупым парнем.

Когда машина подъехала к аэродрому и остановилась напротив самолета, Полозов невольно вздрогнул. Ему вдруг показалось что все что происходит сейчас с ним уже когда-то было. Своеобразное «дежа вю».

Но зычный голос сержанта командовавшего своими солдатами пробудил Полозова от его мыслей. Он вместе со своими спутниками выбрался из «снегоката» и под командованием капитан их отряд загрузился в самолет. Через полчаса самолет взлетел и взял курс на запад.

Глава третья

Мурманск встретил Полозова и его спутников проливным дождем с пронизывающим холодным ветром. Посадочная полоса военного аэродрома блестела от воды, струи дождя хлестали по асфальту, взрываясь мириадами брызг. Но несмотря на плохие погодные условия посадка прошла нормально.

— Так, — скомандовал капитан, когда стих шум моторов самолета, — теперь собираемся и быстро выходим на улицу. Все вещи будут переправлены на субмарину отдельно, без нас.

Ежась от холода команда капитана Зырянова, выбралась на бетонное поле аэродрома. К удивлению Полозова вокруг не было ни единой души. Лишь вдалеке он увидел несколько сиротливо стоявших истребителей.

— Что-то для аэродрома здесь слишком пусто, — заметил Николай, обращаясь к капитану.

— Секретность! — коротко ответил тот и махнул рукой, показывая направление движения. Вообще как заметил Полозов, после того как они сели в самолет, разговорчивость капитан изрядно снизилась.

Теперь их путь лежал к громко пыхтевшему грузовику, стоявшему неподалеку который Полозов сразу то и не заметил. Едва все залезли в кузов накрытый тентом, машина сразу рванула с места.

В кузове было холодно, брезент отчасти защищал от ветра, но не справлялся с ненастьем, бушевавшим на улице. Если бы не лагерь, в котором Полозов привык и не к такой погоде, он бы точно подхватил воспаление легких. Зато сидевшего рядом Николая била дрожь. Солдаты тоже мучались от холода, лишь один сержант сидел с невозмутимым лицом, словно и не было пронизывающего ветра и холодных брызг дождя залетавших в кузов.

Лучше всех устроился капитан Зырянов. Он ехал в кабине и все естественно ему завидовали. За тот час, что трясся по разбитой мокрой дороге грузовик, все пассажиры мечтали лишь об одном. О тепле.

Грузовик остановился у маленького одинокого причала, рядом с которым покачивался на волнах небольшой корабль. Все происходило очень быстро. За десять минут они погрузились на корабль. Их небольшое судно развив приличную скорость отправилось в открытое море.

Одна радость, что в этот раз команду разместили в просторной, и что самое главное теплой каюте, и даже угостили горячим чаем. Когда все расслабились, а профессор даже слегка задремал, появился капитан Зырянов, одетый в длинный плащ с которого стекала вода.

— Мы прибыли на место, — заявил он, — поднимайтесь на палубу.

Капитан не обратил внимания на единодушный вздох вырвавшийся у всех. Что делать, конечно пришлось подчиняться. Через десять минут команда в полном составе стояла на палубе корабля. Море немного успокоилась и качка корабля стала заметно меньше. Недалеко от корабля профессор увидел дрейфующую параллельным курсом подводную лодку.

На палубе тем временем проявился матрос который подошел к капитану и что-то прошептал. Тот повернулся к своим подчиненным.

— Шлюпка готова, подходите к борту и по очереди спускайтесь.

Спуск занял некоторое время, потому что было непростой задачей спуститься в небольшую шлюпку по веревочной лестнице, которая раскачивается ветром. Но с грехом пополам все спустились. Последний в лодку спустился капитан Зырянов с большим чемоданом в руках.

Матрос на носу ее отвязал канат и еще двое матросов взялись за весла. На палубе подводной лодке гостей встречал бородатый крепыш в морской форме.

— Добро пожаловать! — крикнул он им, когда они перебрались с лодки на палубу субмарины.

— Здравствуйте! — крикнул в ответ Зырянов.

— Спускайтесь внутрь! Быстрее!

Они последовали за капитаном вниз.

Уже после того как они спустились и им показали каюты, в которых они будут жить Полозов почувствовал как его охватил запоздалый страх. А когда лодка, дернувшись несколько раз начала погружение, Сергей Сергеевич чтобы успокоиться растянулся на койке и закрыл глаза. Это помогло, но не надолго.

Лодка продолжала погружение. У профессора выступили на лбу капли пота и все его существо, кричало о том, чтобы он вырвался отсюда. Огромным усилием воли он подавил свои страхи и закрыв глаза попытался заснуть. И к своей вящей радости задремал. Проснулся он из-за того, что его толкали в бок. Открыв глаза, он увидел Николая.

— Ну что такое, — возмутился профессор.

— Вставайте Сергей Сергеевич, вы уже спите двенадцать часов.

— Сколько? — изумленно переспросил профессор, — двенадцать? Не может быть!

Он взглянул на ручные часы и понял что его ученик говорит правду.

— А что такое? — все же решил уточнить он одеваясь.

— Капитан вызывает нас с вами, — ответил Николай. — Что-то вроде политинформации наверно. Поведать о правилах поведения на лодке. Люки не открывать, за бортом не плавать…

Несмотря на шутливый тон, которым были произнесены эти слова, профессор понял, что его ученик чем-то озабочен. Но он решил не расспрашивать его видя что тот находился явно не в духе.

Наконец Сергей Сергеевич оделся и они, пригибаясь, направились к офицерской каюте. Страх Полозова куда-то исчез и он с любопытством смотрел по сторонам. Его страх куда-то исчез и он с интересом осматривался по сторонам.

На подводной лодке он был всего раз в своей жизни. Та субмарина произвела на профессора гнетущее впечатление. Тесные коридоры, маленькие каюты, спертый воздух и запах пота, который казалось, пропитал весь воздух в субмарине. А в этой лодке коридоры были куда просторней да и дышалось на ней гораздо легче.

Но вот они вошли в каюту где уже сидели командир подлодки и капитан Зырянов.

— Здравствуйте товарищи! — приветствовал их капитан.

Ученые кивнули.

— Садитесь, — показал рукой на свободные стулья капитан, — мы сейчас попросим товарища Шевцова, — он выразительно посмотрел на командира субмарины, — оставить нас наедине.

— Конечно! — подскочил тот и пятясь вышел из каюты. Полозова передернуло. На лице ушедшего было написано такое лицемерного почтение что Полозова даже передернуло.

— Теперь у нас с вами будет конфиденциальный разговор, — продолжил тем временем капитан внимательно посмотрев на присутствующих. — Как вы знаете мы плывем на остров… не буду называть его названия, находящийся недалеко от берегов Южной Америки. Хочу вас предупредить что недавно я получил новое сообщение от нашего агента на острове. Скажу вам сразу это сообщение можно назвать паническим. Мы будем там через три недели. За это время я прошу вас никому не говорить о цели нашего путешествия. О ней знает лишь командир субмарины и его помощник. Этого вполне достаточно. Ясно?

— Ясно, — сказали в один голос Николай и Полозов.

— Прекрасно. Никогда не забывайте от секретности нашего задания. Кстати профессор, — Зырянов вынул из ящика стола книгу в потертом кожаном переплете, — это Книга Оворо. Копия.

— Книга кого? — профессор смотрел на лежавшую перед ним книгу с благоговением. Николай нервно сглотнул.

— Вижу на вас она произвела впечатление, — удовлетворенно кивнул капитан.

— Еще бы… — пробормотал профессор.

Книга Оворо была одним из самых редких манускриптов посвященных магии вызова и перемещения. Оворо, чернокнижник XVI века не был широко известен именно потому что добился впечатляющих результатов и церковь постаралась чтобы имя его исчезло отовсюду откуда это можно было сделать.

— Дать ее вам, совет нашего агента на острове. Насколько я понимаю «Проект Х» связан именно с этой книгой. К сожалению, сеансы связи кратковременны и я не смог выяснить подробней для чего это нужно. Надеюсь, что в этом вы сами разберетесь.

— Постараюсь, — честно признался Полозов осторожно забирая книгу.

— Теперь я вынужден вас оставить, — произнес капитан, — у меня есть кое-какие дела. Помните о том что я вам сказал.

Он поднялся и попрощавшись кивком головы покинул каюту.

— И что скажешь? — тяжело вздохнув поинтересовался профессор у Николая.

— Не знаю, — пожал тот плечами, — у нас нет выбора Сергей Сергеевич.

— Я это слышу слишком часто, — проворчал профессор. — Пошли в нашу каюту.

* * *

Потянулись долгие дни плавания. Профессор редко выходил из каюты. Книга Оворо занимала все его свободное время он выбирался только на завтрак, обед и ужин. Николай был предоставлен самому себе. И к собственному удивлению он сошелся с сержантом Приходько.

Несмотря на свою деревенскую внешность, сержант оказался неплохим собеседником. Вдобавок к еще большему изумлению Николая, он оказался прекрасным игроком в шахматы.

Николай был чемпионом школы, потом института, но редко когда ему попадались игроки подобного уровня как сержант. Когда Приходько в первой же партии поставил ученому мат на пятнадцатом ходу, тот зауважал его. К тому же сержант вполне здраво рассуждал и не был фанатичным приверженцем «линии партии». Николай часто сталкивался с предубеждением обычных людей к тем, кто сидел в лагерях… но Приходько был свободен от подобных предрассудков.

Кстати само плавание проходило на удивление спокойно. Команду Николай видел редко. Скорей всего она получила приказ не приставать к пассажирам. Единственный раз он испытал чувство страха, когда была объявлена тревога, но к счастью она оказалась ложной.

Николай тем не менее с каждым днем приближения к цели их путешествия, чувствовал как в его душе растет какое-то беспокойство. Оно коварно вползло в нее и поселилось там.

Николай был искренне рад появлению своего бывшего начальника, профессора Полозова. Ему всегда нравился этот внешне суровый но на самом деле добрый и что самое главное совершенно не заносчивый человек. Его присутствие на лодке было пожалуй единственным, что радовало его в этом плаванье.

В остальном же, с одной стороны Николай был свободен, хотя еще вопрос можно ли называть его нынешнюю жизнь свободой, а с другой стороны он чувствовал, что впереди его может ждать что-то страшное. Вдобавок Зырянов несмотря на робкие просьбы ученых так и не посвятил их в подробности того что происходит на острове, отделываясь общими фразами. А что может быть хуже неизвестности…

Глава четвертая

Во время путешествия в железном гробу, который по его мнению ошибочно именовался субмариной, и когда ночью лодка поднималась на поверхность и пассажирам разрешали дышать свежим морским воздухом, Сергей Сергеевич не уставал любоваться звездным небом.

Звезды рассыпанные по небу густым покрывалом вместе с ласковым плеском океана, создавали поистине сказочную атмосферу и Сергей Сергеевич каждый раз тяжело вздыхал, вновь забираясь в пропахшее маслом и людским потом нутро подводной лодки. Уже после недели плавания, его начали раздражать запахи к которым он в отличие от Николая так и не смог привыкнуть.

Вдобавок экипаж лодки был как на подбор, по словам Константина, из проверенных коммунистов. Правда «проверенные коммунисты», больше походили на уголовников, как по поведению, так и по разговорам. Хорошо еще что ученые редко пересекались с экипажем.

Плавание продолжалось и Сергей Сергеевич уже считал дни до прибытия. Кстати Константин по мере приближения к цели путешествия становился разговорчивей.

Профессор в самом начале прозондировал начальника экспедиции, и убедился что тот не обладал никакими экстрасенсорными способностями. Обычный человек. Правда с железной волей. И совершенно не подверженный гипнозу. Вдобавок он умел внимательно слушать, и Полозову казалось что капитан впитывал каждое его слово как губка.

В общем ничего особенного за целый месяц не произошло. Если бы Сергей Сергеевича попросили вспомнить что-то запоминающееся, он не вспомнил бы. Лодка шла не глубже пятидесяти метров по намеченному маршруту и экспериментальное оборудование установленное на ней, работало как часы. Но все кончается на этом свете, и путешествие тоже подошло к концу. Однажды вечером, Константин пришел в каюту профессора. Николая в каюте в это время не было.

— Сергей Сергеевич, — предупредил он, — мы прибыли. Лодка всплыла, и сейчас мы отправимся на берег. Собирайтесь, ваш ученик уже наверху. Возьмите все что может понадобиться для нашей операции.

Профессор кивнул и через десять минут уже стоял на палубе, держась за поручни и жадно вдыхая свежий и приятный теплый морской воздух.

— Профессор! — окликнул его капитан стоявший на противоположной стороне палубы.

Полозов подойдя к нему, посмотрел вниз, и увидел покачивающуюся на волнах у борта субмарины большую надувную лодку. Она была поистине гигантских размеров. Он никогда не видел ничего подобного.

Когда профессор спустился в нее, то заметил что кроме Николая, в лодке сидело еще четыре солдата во главе с сержантом Приходько. Все они были вооружены до зубов. Профессор сразу отметил что оружие у них было из экспериментальных образцов, которые он видел в лагере. Несколько короткоствольных, необычно выглядевших автоматов, подсумки забитые запасными обоймами, гранаты на поясе…

За профессором в лодку спустился Константин с уже знакомым Полозову чемоданом. Матросы налегли на весла и лодка поплыла к берегу. Вскоре субмарина растаяла в темноте.