Андрей Белянин
ДОЧЬ БЕЛОГО ВОЛКА
Картинка
…Моя дочь сказала, что больше не будет выбрасывать дохлую нечисть с нашего балкона. В конце концов, должны же и у меня быть хоть какие-то домашние обязанности? Круто!
То есть то, что я один тружусь на двух работах и кормлю всю семью, этого ей уже по определению недостаточно. Она вообще считает, что я мог бы тихо сидеть на диване в мягких тапках, делать ставки на интернет-аукционах, подтверждать или сливать торги, а с чёрными кровососущими тварями, выползающими к нам из-за Граней, она преотличнейшим образом справится сама.
Ну что тут можно сказать… И да и нет. Да — справится, нет — я так не согласен. И пока я у нас папа, с моим мнением Хельге всё-таки приходится считаться. Тем более что восемнадцати ей ещё нет, Срок не истёк и Выбор не сделан.
— Эд, может, хотя бы ты наконец выкинешь эту вонючую мантикору в мусоропровод?
— Восточные сказки шизеющей седовласки манят, дурманят, зовут уйти в запой… — В прихожую балетным шагом впорхнул дядя Эдик, всем видом изображая готовность отправиться на лестничную площадку… В домашнем свитере, в трусах и носочках с котятками.
— Нет, извини. — Я вовремя вспомнил, как в прошлый раз он умудрился нырнуть в люк мусоропровода. Потом мы извлекали его из мусорного ящика в тако-о-ом виде…
— Это из-за соседки? Из-за того, что ей не нравятся мои ноги, да?! Эта дура снова кричала, что они у меня кривые и волосатые! Хельга, девочка моя, у меня кривые ноги?!
— Да, — равнодушно донеслось из кухни.
— Но это неправда!
— Угу, — ещё более фиолетовым тоном согласилась моя дочь и его племянница.
Когда Хельга за уроками, отвлечь её на бесперспективное обсуждение волосатости ног родного дяди — проблемно. Вообще-то в школу ей надо будет идти в начале следующей недели, а пока в свете событий последних дней моя малышка обложилась всеми доступными учебниками по мифологии Скандинавских стран, старательно изучая свою собственную родословную. Это непросто, но девочка честно пыталась во всём разобраться сама.
А ведь надо признать, что в истории глобальных войн между асами и ванами попадались весьма нелицеприятные страницы, не красящие ни ту, ни другую сторону. Знание — горькое лекарство, но если хочешь выжить у нас в Закордонье — учись! Одна физическая сила не спасала ещё никого — ни богов, ни их противников. Так что со вчерашнего вечера мне пришлось стать для своей взрослой дочери ещё и наставником. Строгим, суровым, бескомпромиссным.
Надо напомнить, что произошло вчера? Наверное, да, потому что вечерок удался на славу, плавно переходя в столь же славную ночь. Хельга вышла вечером выгулять свою домашнюю «обезьянку» — белого цверга по кличке Десигуаль и столкнулась у подъезда с чернокожим валахским вурдалаком.
Убийца был явно не местный, а потому не вполне представлял себе всю сложность поставленной перед ним задачи, пытаясь задушить мою дочь. У Хельги тонкая шейка, но она на неё может рояль подвешивать на спор. А вот вампир, оказывается, нет. Его массивная шея была сломана в двух местах, а голова вывернута под неестественным углом. Короче, с его стороны это была непростительная глупость, а с её — «вынужденная самооборона».
По крайней мере, мы, взрослые, все себя в этом быстренько убедили. Но хуже всего оказалась эта дурацкая эсэмэска, тренькнувшая на моём сотовом: «Дама бита. Теперь мой ход…»
Патетично, драматично, театрально, с голливудскими понтами, а самое главное, абсолютно безопасно. Такие сообщения вы можете десятками рассылать всем своим знакомым и ничего не делать, просто тупо ржать, глядя, как люди нервничают. Самая неприятная опасность — опасность неизвестная. Это банально, но это факт, и это работает.
— Поможешь? — Я обернулся к чернокудрой дампир.
Она молча кивнула, уже набирая нужный номер на своём телефоне. Её девочки из клана Красной Луны примчались буквально через пять минут на огромном тонированном джипе без номеров и забрали тело. Дядя Эдик настырно лез знакомиться. Привыкнув, что в моих землях его божественное обаяние не знает отказа, он искренне не понимал, почему здесь холодные дампир в красных платьях-мини не удостаивают его даже взглядом. Впрочем, долго обижаться сумасшедший бог со справкой не мог и, радостно одолжив у меня сотню, метнулся к соседнему ларьку за пивом. Правда, вернулся без него, но…
— Папуль, он нашёл мою обезьянку!
Действительно, к вящей радости Хельги, дядя Эдик за ухо тащил от ларька белого карлика с полным ртом дешёвых сигарет. Нет, он их не курил, он их жевал, смачно и с наслаждением. У северной нечисти свои причуды, чаще простые — где спёр, там и съел…
Дана уехала со своими, быстро пожав кончики моих пальцев. Почему-то в тот момент мне показалось, что это вовсе не так называемая прощальная ласка. Дампиры редко заводят долгие отношения с людьми, им это не нужно, для них это скучно и слишком ответственно. Одноразовая связь проще и понятней. Мы с Даной не имели серьёзных споров или неоплаченных долгов, а наши скороспелые отношения — можно ли было назвать их любовью? Или же… всё-таки… хм…
— Лучше бы Хельга как можно дольше не была в курсе всех этих дел, — пробормотал я себе под нос, загоняя своих в подъезд и нажимая кнопку лифта. Вот, собственно, вся моя история с предысторией. Вернёмся к началу?
Как вы уже поняли, мантикору выбросил я сам. Небольшая серая чешуйчатая тварь пыталась проникнуть в нашу квартиру через вентиляцию над кухонной плитой, но до половины застряла в трубе, и Эд пришиб её половником.
— Ставр, смотри, кого я поймал! Как ты думаешь, её можно пустить на котлеты?
Львиноголовая мантикора, мягко говоря, не частый гость в наших краях. По мне, так она больше похожа на лысого хорька: грязные чешуйки на спине, ядовитые зубы — малейшая царапина приводит к летальному исходу. Если Капитан по-прежнему охраняет наш дом, то непонятно, кому и каким образом удаётся запускать ко мне всякую мелкую нечисть? Причём понятие «мелкая» относится исключительно к размеру. Неприятности эти твари способны доставить более чем крупные.
— Папуль, можно тебя на минуточку?
— Да, милая. — Я оставил открытой ссылку на царскую шашку компании «Шафъ и сыновья», мысленно изумляясь, сколько же подделок блуждает по антикварным рынкам России под именем этого нудного, но честного немца.
— Па-а, — насупившаяся Хельга сидела на диване, поджав под себя ноги, с книжкой в руках и кружкой остывшего чая, поставленной на кованый табурет, — я туплю. За что типа благородные асы так изувечили бедняжку Гулльвейг, богиню ванов?
— Пьяные были! — честно ответил бывший бог из своей комнаты.
— Это сложный вопрос, многие исследователи до сих пор ломают над ним копья. — Я счёл своим долгом представить и более научную версию. — По идее да, асы представляют светлую, привилегированную и просвещённую часть их мира в противовес великанам, карликам, цвергам и прочим. Однако согласно тем же Эддам древнескандинавские боги, не задумываясь, лгут, предают, убивают, подставляют своих и чужих, не щадя ни детей, ни женщин. Угрызений совести тоже никто особенно не испытывает. Но зато всегда чётко показана взаимосвязь поступков: зло наказывается, падение маленького камешка сдвигает снежную лавину, а самый слабый вдруг может одолеть самого сильного. Богиня Гулльвейг олицетворяла власть золота. Возможно, таким образом асы показали своё презрение к металлу королей! В общем, воспринимай эти мифы не как руководство к действию, а скорее в виде свода аллегорий, придуманных людьми в попытке понять окружающий мир как с физической, так и с духовной стороны.
Хельга подняла на меня круглые от восхищения глаза. Ну да, я редко читаю дома лекции. И обычно не ей. И чаще на другие, более приземлённые темы. Последняя лекция была для дяди Эдика и называлась «Почему нельзя кидать манной кашей в телевизор, даже если там, мать его, Макаревич!». Эд честно всё конспектировал, но с его дотошностью в отношении поэтического слова нет гарантии, что в голубой экран не полетит что-нибудь потяжелее. Голубой — это образное выражение, просто цвет, ничего личного…
Моя дочь страдальчески зарычала, прошла в комнату дяди и переключила ему на детский канал. Старые советские мультики про Чебурашку и пионеров с металлоломом почему-то всегда успокаивали перевозбуждённого северного бога.
— Па, ты куда намылился?! — раздалось мне вслед, когда я действительно был намерен улизнуть.
Вообще-то у меня с утра была запланирована целая куча дел: встретиться с Капитаном, позвонить Дане, заглянуть в родовой замок, в конце концов. Признайте, дела важные и нужные. Поэтому Хельге лучше остаться дома.
— Милая, я в замоте. Давай ты посидишь с дядей Эдиком, а…
— Я пойду с тобой!
— Куда?
— В Средневековье! Мне там понравилось!
— Хорошо, разве я против? Раз в неделю, на выходные, если в школе не будет проблем с учебой, то почему бы и…
— Нет! — Вспыхнувшая Хельга нервно разорвала пополам пятисантиметровый в корешке том скандинавских мифов в кожаном переплёте. — Упс… я склею. Но всё равно нет! Это нечестно! У меня там друзья! Метью, Седрик, тётя Агата и ещё две говорящие лошадки!
— Лапка моя, — я осторожно обнял её за плечи и поцеловал в висок, — мы только что пережили страшную битву. В замке сейчас не будет ничего особо интересного. Так, бытовая рутина: лечение раненых, уборка территории, починка колодца. Кстати, не забыть уточнить, как они вытащили оттуда троллей? Давай послезавтра. Мои люди приведут всё в порядок и будут дико рады твоему возвращению.
— А сейчас, значит, не будут рады?
— Будут! Но не так. Ты ведь тоже не любишь принимать гостей, когда в квартире не убрано.
Моя дочь хмуро кивнула. На её левом запястье красовался плетёный кожаный браслетик с синей бусиной — подарок пажа Метью. Если вы не забыли, то этот недоумок умудрился подставить ножку вбежавшим во двор горным троллям. В результате дебильного или героического (часто это одно и то же) поступка у нас в колодце сидели два злющих тролля, замок был лишён воды, а у моего пажа перелом ноги. Жаль, что не двух!
Теперь будет месяц прыгать в гипсе. Вацлав, вампир из Челаковиц, сам накладывал ему лубки из глины с известью, но подсохло, и ничего. Всё равно в нашем тихом Средневековье о таких медицинских новшествах даже ведущие учёные умы ещё ничего не знают. У них одно лечение — кровопускание, и мрут от него порой чаще, чем от войн или чумы.
— Ладно, обещай, что ненадолго?
— Конечно, милая, — практически не соврал я. — Сегодня столько дел… Проследи, чтобы твой дядя не лез в Интернет и не включал передач Малахова. Нетрадиционные методы лечения на него плохо действуют, он же всё принимает за чистую монету.
— О, это я помню, папуль, — с пониманием кивнула моя умничка. — Когда он ел капусту вилками для увеличения груди и лечился маринованными огурцами от несуществующего геморроя — это было нечто!
Ну, нечто было, когда он с тем же огурцом гонялся за соседкой, от всей доброты души уговаривая излечить и её. Бедная женщина потом проходила длительный курс реабилитации водкой за мой счёт. Но с кудрявого бога как с гуся вода — он же псих со справкой!
— Эд, проследишь, чтобы к окнам больше не приближались инеистые великаны?
— Легко!
Ну что ж, одна ушла подключать шестичасовой диск к телевизору, другой занял позицию на диване, держа под прицелом окно, а в руках крышку от кастрюли и ситечко для чая наперевес. Ничего, справятся…
Убедившись, что за ближайшие два часа они, возможно, не покалечат друг друга и не взорвут квартиру, я тихо прошёл в спальню. Большой гобелен с изображением внутренних покоев старого замка по-прежнему украшал стену.
— Сколько же народу прошло сквозь него только за последнюю неделю? — спросил я неизвестно у кого и, зажмурив глаза, шагнул с кровати лбом вперёд.
— Вы вернулись, мой лорд! — приветствовал меня верный паж, сидящий в уголочке на табуреточке. При виде меня он бодро подхватил костыли и кинулся ко мне, с юношеской беззаботностью наступая на гипс.
— Кто разрешил прерывать постельный режим? — привычно рыкнул я, хотя в общем-то был рад его видеть.
— Седрик сказал, что только трусы и лентяи нежатся в постели, когда в замке не хватает рабочих рук!
— Ну и делал бы что-нибудь руками, чего ты на ноги-то встал?
— Я и… — Он показал взглядом за табуретку, где стояло ведро с недочищенной свёклой. — Кухарке тоже нужна помощь. В ваше отсутствие здесь столько произошло!
— Докладывай, — разрешил я, стараясь шагать не слишком широко, потому что парень пока выглядел на костылях, как афганский талиб на горных лыжах. То есть не очень грациозно…
— Седрик заставил спасённых крестьян прибрать во внутреннем дворе и починить ворота. В качестве оплаты труда он прочёл им речь, лучники следили, чтоб его никто не перебивал.
— Крестьяне ушли довольными?
— Мм… можно сказать, да, недовольных не было, — уклончиво ответил Метью. — Троллей извлекли из колодца с помощью блоков и лошадей. Они дали слово служить замку Кость.
— Лошади?
— Тролли, — поправился он, — и мы отпустили их к Русалочьему озеру. Мёртвых воинов похоронили. Раненых немного.
— Значит, всё в шоколаде?
— В чём, сир?
— Я имею в виду, что ничего такого уж страшного, да? Господи, какое счастье…
— Но осталась леди Мелисса… — пряча глаза, напомнил мой паж и сразу испортил всё настроение.
Озабоченная дурацким планом взять меня в мужья, эта стремительная, как корова, столетняя старушенция поселилась у нас в гостевой башне, и выковырять её оттуда не представлялось никакой возможности. Законы гостеприимства в этом мире чтились свято.
Как хозяин дома, я имел право двадцать пять раз придушить плоскогрудую мумию, пережившую Тутанхамона, но не мог указать ей на дверь! У этой грымзы огромные связи, к тому же она вбила себе в голову, что является лучшей подругой моей дочери. Я не знаю, как с этим жить, честное слово, и не знаю, сколько ещё выдержат мои нервы. Одно ясно точно, если я женюсь на ней ради приданого, то через сутки овдовеет она, а не я…
— Хорошо. А драконы?
— Нет.
— Готы? Мертвяки? Волки? Работорговцы? Ужасные твари из-за Граней? Ну хоть что-то…
— Увы, нет, сир. Никого страшнее леди Мелиссы.
Парень знал, о чём говорит, она пару раз едва не затащила его в постель с целью бессердечного изнасилования. Мы чудом спасли Метью и его психику…
— Будь добр, свистни-ка мне Седрика и марш в постель.
— К кому?
— Я просил свистнуть Седрика, а не пародировать его. Брысь с глаз моих, инвалид первой группы! — Мне пришлось повысить голос, и тощий зануда резво упрыгал по коридору, оставив меня на пороге моей комнаты.
Здесь было моё убежище, пристанище, логово Белого Волка. То есть одно из немногих мест в мире, где я перевоплощался из одного себя в себя другого. Сундук с одеждой, небольшой шкаф, тайные вещи: зубная щётка, паста и кое-какие медикаменты, за которые меня запросто могла бы сжечь святая инквизиция. Это самая могущественная организация в нашем Средневековье, её даже короли боятся. Что ещё? Оружие, книги, ну и…
— Вы о чём-то грустите, сир?
— Седрик, — не оборачиваясь, вздохнул я, — если ты не перестанешь подкрадываться ко мне бесшумно, я могу тебя случайно убить.
— Я бы очень огорчился, а вы? — Старый крестоносец с лицом, похожим на изрубленный боевой шлем, подал мне плащ из волчьей шкуры. Полезная вещь, тяжёлая, но практически непробиваемая, что не раз спасало мне жизнь, ибо стрелять в спину в наших краях очень модно. Один раз даже копьём швырнули с пяти шагов, и ничего! С коня упал, синячина в половину спины, но живой ведь…
— Какие у нас новости?
— Неужели этот юный хлыщ не доложил вам?
Я кротко кивнул, но мне было интересно выслушать Седрика. В моё отсутствие замком управлял либо он, либо Эд. Хотя, честно говоря, полностью положиться можно было только на старого воина. По крайней мере, в отличие от Эда, он не бегал по округе в поисках новой пассии. Ходили непроверенные слухи о его интимных отношениях с толстой кухаркой, но я со свечкой не стоял, а сплетникам веры не было, потому что они долго не жили.
— Спасибо, старина, — поблагодарил я, когда мы вышли во двор.
Длинный рассказ Седрика, состоящий только из вопросительных предложений, охотно предоставлю фантазии каждого читателя в отдельности. Я-то привык, мы с ним прекрасно понимаем друг друга. В общем, ничего нового он не рассказал, просто чуть расцветил детали.
Во-первых, на меня обиделись все окрестные бароны. Типа как посмел выжить и победить в битве с мертвяками и Некромантом?! Это не по-соседски, ведь они уже мысленно разделили все мои земли, подрались из-за них и разделили ещё раз.
Отец Лоренцо не появлялся, но наверняка стучит на меня королю, а то и самому папе! Так что хорошо уже то, что леди Мелисса предпочла остаться в замке под нашим присмотром. Выпусти мы её домой в неудачном расположении духа, и эта старая овца соберёт против нас добрую половину надутых соседей, ибо едва ли не треть приграничных баронов — её родственники! Сил для войны на четыре фронта у нас не хватит, приходится интриговать.
Стены старой Кости по-прежнему неприступны, но нам катастрофически не хватает людей, и нанять их просто не на что. Я не богат, мне не достались в наследство подвалы с сундуками, набитыми золотом. Но и не беден — уже хорошо, многие граничары с запада, говорят, вообще едва концы с концами сводят и чуть ли не разбойничают, добывая пропитание на своей заставе.
Хорошо живут те, через чей участок проходят караванные тропы, или те, кто ближе к столицам. Нет, я никому не завидую, хотя при распределении ходили слухи, что у двух-трёх выпускников есть блатные местечки…
— Сир, вы хотите что-нибудь сказать воинам? — Седрик тронул меня за плечо, кивком головы указывая на лучников и стражей.