Города Беларуси в некоторых интересных исторических сведениях. Гомельщина

В 1932 г. сдан в эксплуатацию соломенно-целлюлозный завод. Он был необходим для того, чтобы ликвидировать сырьевую проблему, которая возникла сразу, как только заработала во всю мощь шестая бумагоделательная машина.

К 1937 г. на базе Добрушской бумажной фабрики был сдан в эксплуатацию еще один соломенно-целлюлозный завод. После этого фабрика стала выпускать продукции в четыре раза больше, чем в 1913 г. Причем, в 1938 г. здесь работало уже 3 тысячи человек.

Что касается социальной инфраструктуры, то в предвоенные годы фабрика имела подсобное сельское хозяйство, свои магазины, столовые, бытовые мастерские. На фабричные средства существовали ремесленное училище, средняя школа, детсад, ясли, больница, клуб с библиотекой и спортзалом.

От фашистской оккупации город был освобожден 10 октября 1943 г. Фабрика была в развалинах.

В конце 1944 г. была пущена в действие одна из бумагоделательных машин. В 1950 г. заработало все оборудование. Но только в 1953 г. на фабрике был достигнут прежний, довоенный уровень выпуска продукции.

В 50-70-е гг. на фабрике построены картонный цех и цех по выпуску технической светочувствительной бумаги. В этот период многие рабочие и служащие удостоились государственных наград, в том числе орденов Ленина — А.Г. Подрезенко, М.П. Абаров, Т.И. Веркина, А.Я. Шарай, З.И. Фролов; орденов Трудового Красного Знамени — И.П. Живописцев, А.И. Амельченко, В.В. Корчеменко, В.И. Салита; орденов Знак почета — А.П. Демуков, А.Е. Евменов, Е.И. Петушков.

В 80-е гг. XX в. на фабрике в специальном цеху была установлена еще одна бумагоделательная машина, специализированная для выработки бумаги для тетрадей.

Вот перечень некоторой продукции, которую производит Добрушская бумажная фабрика в настоящее время: бумага писчая, чертежная, рисовальная, обложечная тетрадная, обложечная книжная, оберточная, светочувствительная, клеевая лента, лента для контрольно-кассовых аппаратов.

АНТОН ИГНАТЬЕВИЧ СТУЛЬГИНСКИЙ

(По материалам статьи Петра Иосифовича Стрибука, опубликованной в районной газете «Добрушский край» 11 октября 2001 г.)

Пришло время преисполниться благодарностью за тех, кто посвятил свою жизнь благу становления и процветания белорусских городов. Таких людей было немало, и действовали они всегда искренно, не корысти ради.

По сути, становление и последовательное развитие знаменитой Добрушской фабрики это заслуга одного человека — управляющего этой фабрики Антона Игнатьевича Стульгинского. Он хотел, чтобы его предприятие было лучшим, и сумел этого добиться.

Начну с того, что А.И. Стульгинский происходил из ковенских дворян. Он родился в 1851 г. в имении Тельши Шауляйского повета. После окончания гимназии в Шауляе, учился в Петербурге на химическом отделении Технологического института, который закончил в 1872 г. Приблизительно в 1873 г. возглавил строительство Бабинской бумажной фабрики. А с 1875 г. становится руководителем технической части Красносельской писчебумажной фабрики под Петербургом.

В 1877 г. этот высокоинтеллектуальный молодой человек, католик по вероисповеданию, получил приглашение от князя Федора Паскевича приехать в Добруш для управления уже начавшей свое существование местной бумажной фабрики. Ему обещана была квартира в Добруше. Но, как выяснилось, квартира оказалась занятой его предшественником, французом Паулом Рейнером, который был уже уволен, но покидать насиженное гнездо не желал. Несколько месяцев молодой директор вынужден был с женой и маленьким сыном квартировать в Гомеле и ездить на работу в Добруш. Это было как раз весной, в распутицу. Эти ежедневные перемещения утром и вечером, в дождь и холод, стали в последствии не самым приятным из воспоминаний А.И. Стульгинского. Все-таки, между Гомелем и Добрушем путь не близкий, 10 км. Только к лету семья обосновалась в освобожденном доме. Позже этот дом надолго закрепил за собой название «дома Стульгинского».

О том, что было сделало на Добрушской фабрике в плане ее настоящего становления и совершенствования, я обозначил в предыдущей главе. Остается закрепить в умах наших современников убеждение, что все это заслуга А.И. Стульгинского. Своим трудом он увековечил свое имя.

Ныне в Добруше существует район, который так и называется, по имени бывшего директора фабрики, Антоновка. А все потому, что Стульгинский строил жилье для высококвалифицированных рабочих. Расходы по строительству покрывались рабочими в течение 30 лет равными частями из зарплаты. Это сведения из многотиражной фабричной газеты «Бумажник» за 1905 г. Впоследствии появившийся поселок назвали Антоновка. Строил Антон Игнатьевич и больницу, и пожарное депо. Строил на Антоновке и в центре города. Например, на Главной улице (ныне К. Маркса), в Слободке (ул. Советская). Некоторые из этих зданий сохранились. А вот как писал об л ом строительстве в 1896 г. сам директор фабрики в книге «Очерк развития Добрушской писчебумажной фабрики князя Паскевича»: «Для весьма немногочисленных пришлых рабочих, преимущественно старших мастеровых ремонтных мастерских, имеются вблизи фабрики семь жилых деревянных домов, разделенных на 28 отдельных квартир. Каждая такая квартира, занимаемая одною только семьей, состоит из комнаты, шесть на семь аршин, таких же размеров кухни и всех необходимых служб, т. е. кладовой, сарая для коровы и погреба». Не думаю, что директор преувеличивал, хотя простой пересчет на метры квадратные указывает, что рабочие фабрики сто лет тому назад жили не хуже, а по иным параметрам даже лучше, чем теперь. Вообще, тот, кто строит для рабочих жилье, тот априори не может быть плохим директором, ибо думает о будущем предприятия.

То, что Стульгинский думал о будущем, подтверждает в своих воспоминаниях уроженец Добруша, ветеран партийной работы Л.Т. Овчаров: «Для обслуживающего персонала были построены пять жилых домов, костел и каплица, впоследствии этот район назвали Антоновка, в честь управляющего фабрикой Антона Стульгинского». То есть, даже коммунисты признавали положительным стиль работы бывшего директора.

В статье П.М. Стрибука, на которую я ссылаюсь, есть потрясающие сведения из недавнего времени. Оказывается, научный сотрудник Академии наук БССР К.И. Киркина в начале 60-х гг. XX в. собрала большой фактический материал для документальной книги о Добрушской фабрике и ее палочке-выручалочке директоре. Она уже тогда сделала вывод, который официально подтвердился сам собой лишь пятьдесят лет спустя, что «Стульгинский был тем человеком, который заботился о положении рабочих: строились дома, озеленялся поселок, получали прибавку семейные рабочие, отсутствовала безработица…» Подготовленную рукопись, которая обогатила бы наше представление о жизни в Добруше в те времена, так и не напечатали. Клавдия Ивановна с досадой писала тогда в своих письмах друзьям: «…меня обвинили в «объективизме» и указали на необходимость все показать в свете марксистско-ленинской классовой борьбы и социальных противоречий… От меня просто требуют: если нет характерных данных о Стульгинском как прислужнике эксплуататора Паскевича, то и писать о нем нечего». К сожалению К.И. Киркиной так и не удалось издать книгу о Стульгинском. Но еще более печально то, что был утерян «добрушский архив» этой принципиальной исследовательницы.

Известно, что Антон Игнатьевич Стульгинский умер весной 1915 г. Специально по этому случаю в Петербурге состоялось траурное собрание членов Союза писчебумажных фабрикантов России, председателем которого Антон Игнатьевич избирался с самого основания этого Союза 13 лет подряд. В некрологе, напечатанном в 1915 г. в журнале «Писчебумажное дело» в связи со смертью А.И. Стульгинского, отмечено: «За 38 лет его управления Добрушская фабрика сделалась одной из самых крупных и известных в России и обязана была этим исключительно ему».

На должность директора-распорядителя был назначен выросший в Добруше сын А.И. Стульгинского Генрих Антонович, также окончивший Петербургский Технологический институт. Сразу после революции и установления советской власти этот человек эмигрировал в Польшу.

Где же был похоронен выдающийся реформатор отечественной промышленности?.. Местные старожилы еще помнят «склеп Стульгинского» на городском кладбище Дубы на берегу Ипути. Его разрушили вандалы. А во время одного из наводнений в этом городе-Венеции могила и вовсе исчезла. Дом Стульгинского, где, по слухам, была огромная техническая библиотека, сгорел во время Второй мировой войны. Остался лишь фонтан в фабричном парке.

Благо, что уцелела фабрика, да еще район, который по-прежнему называют Антоновкой… Думаю, надо найти и восстановить могилу этого человека. Иначе туристам, которые приедут в Добруш, просто некому будет выразить дань искреннего восхищения и уважения. А если еще восстановить Дом Стульгинского и сделать его музеем, как это сделали в Борисове, восстановив дом пропагандиста старины Колодеева, и запустить тот самый фонтан в фабричном парке!.. Ну и, конечно, в городе должна появиться улица, которая увековечила бы имя этого человека, улица Антона Игнатьевича Стульгинского. Пришло время восстанавливать уважительное отношение к истории и тем, кто творил эту историю. Ведь, и раньше, до нас жили люди. И люди эти мечтали, творили, верили.

АЗБУКА ИСТОРИИ ГОРОДА

(По материалам П.И. Стрибука, опубликованным в районной книге «Памяць»)

В Техническом отделе бумажной фабрики г. Добруша сохраняется документ конца XIX в. Это «План усадебных участков Слободки, принадлежащей к Добрушской бумажной фабрике, расположенной в Могилевской губернии Гомельского уезда. Владения светлейшего князя Варшавского Федора Ивановича Паскевича графа Эриванского». На чертеже крупным планом показана так называемая «Добрушская Слободка», заселенная староверами (теперь это район улицы Советской). Данное поселение граничило огородами с фабричными землями.

Сохранился еще такой документ: «План земель Добрушской Писчебумажной фабрики». С северо-западной стороны этих земель размещалась Добрушско-сельская лесная дача, с севера — земли жителей Добруша, с северо-востока — Добрушско-заводская лесная дача.

На месте современного жилого района Антоновка по обе стороны дороги (теперь проспект Луначарского) располагался фруктовый сад.

Дальше по этой дороге находились соломенный двор, сенокосы и лесной двор. Еще дальше начиналось так называемое «отчуждение Полесских железных дорог» — земли, за которыми следовала слобода Федоровка.

На берегу реки Хорапуть располагался лесной массив, который назывался Утятник. Массив граничил с землями фольварка Хорапуть.

На левом берегу Ипути от фабричного комплекса начиналась плотина. Она представляла собой систему дамб и мостов, соединявших три острова и правый берег Ипути.

Вдоль берега проходила «однобокая» улица Дубинская (теперь М. Глинки). Переулком она упиралась в Старую улицу. Параллельно Дубинской шла Новая улица. Эта пересекала улицу Большую (теперь М. Горького), а также Евменовку и Борисовскую.

Интересно, что на вышеуказанном плане обозначены не только улицы и дома жителей, но и фамилии домовладельцев. Среди них Бардовские, Малашевские, Ходьки, Коршуны, Бодухи, Пушкаревы, Мухаровы, Барабаны, Титовичи, Медведевы, Трасковские, Кастровы, Агеевы, Бычковы, Балюновы, Васильковы, Катерики, Лапицкие, Мельниковы, Дубоделовы, Гуцевы, Чупраковы…

ШКОЛА ДЛЯ ДЕТЕЙ РАБОТНИКОВ ДОБРУШСКОЙ ПИСЧЕБУМАЖНОЙ ФАБРИКИ КНЯЗЕЙ ПАСКЕВИЧЕЙ

Директор Добрушского районного краеведческого музея Александр Владимирович Агеев любезно передал мне материал, касающийся замечательного памятника истории города — бывшей школы для детей работников местной бумажной фабрики. Это старинное здание располагается в центре города на открытом месте и, ухоженное и превращенное в музей, на сегодняшний день является гордостью местных жителей.

С 70-х гг. XIX в. школа для детей фабричных рабочих располагалась в Добруше в здании народного училища. С 1885 г. занятия в ней стали проводиться в отдельном здании, состоявшем из двух комнат, разделенных коридором.

В 1909 г. на средства княгини Ирины Ивановны Паскевич было выстроено новое кирпичное здание. С этого времени школа содержалась на средства И.И. Паскевич. В 1910 г. для данного учебного заведения было построено отдельное сооружение, в котором были оснащены ремесленные классы имени императора-реформиста Александра II.

В архитектуре здания школы прослеживаются черты подражания. Была попытка архитектора сделать эту школу похожей на здания бумажной фабрики. Сотрудники местного музея предполагают, что проектировщиком школы мог быть Станислав Данилович Шабуневский, долгое время работавший городским архитектором Гомеля (с 1897 по 1937 гг.). В свое время зодчий регулярно выполнял заказы княгини И.И. Паскевич. К примеру, Шабуневский спроектировал здание клуба фабрики «Везувий» в Гомеле.

БУДА-КОШЕЛЕВО

(январь, 2010)

О НАЗВАНИИ

Владимир Иванович Даль словом «буда» определяет строение. Причем, конкретизирует, что если строение находилось в лесу, как в данном нашем случае, то оно служило исключительно для выварки поташа (поташ — щелочная соль, вывариваемая из древесной золы), или сидки смолы, дегтя. То есть, это примитивное производственное помещение, своего рода цех. Будой еще называли селитряный заводик. Такое название больше было распространено в Беларуси. А.Ф. Рогалев отмечает, что в Беларуси существует до 140 названий населенных пунктов, производных от слова Буда. Причем, все первоначально являлись промысловыми поселениями в лесу.

В газете «Гомельская праўда» за 8 апреля 2006 г. доктор Рогалев сообщает, что первоначальная история здешнего города связана с селом Кошелевым, находящимся в нескольких километрах от районного центра. В окрестностях этого села есть древнее городище, которое омывает речка Липа. Начнем с речки.

Ее название не имеет никакого отношения к названию известного дерева. Оно расшифровывается как «водный поток в лесной местности». В начале нашей эры племена, проникавшие в Посожье, задерживались на берегах рек, по которым они шли. Кошь (кошель) — слово, обозначающее «временное жилье, стан, обоз, лагерь с участком поля, полосой земли, очищенной от леса». Причиной для таких задержек могло быть что угодно — болезни, голод, холода. Поэтому постепенно из временного здешнее поселение превратилось в один из радимичских центров-городков в бассейне Сожа. Рядом на болотах начали добывать руду и изготавливать хозяйственный инвентарь, оружие. Эта деятельность дала название деревне Рудня-Кошелевская, ныне сросшаяся с Кошелевым. К юго-западу от своего основного центра, в трех верстах, кошелевцы основали еще один промысловый выселок, где производили поташ, селитру, деготь. Его назвали, как и положено по канонам славянского языка, Будой. Впоследствии, чтобы отличить его от других многочисленных Буд, за ним закрепилось нынешнее название.

АЗБУКА ИСТОРИИ ГОРОДА

Тамара Александровна Суботко в районной газете «Авангард» за 8 ноября 2008 г. сообщает, что во времена Великого княжества имение Кошелево принадлежало королевской казне и соответствовало староству. Изначально оно входило в состав Речицкого повета. Когда же здешние земли вошли в состав России (1772), Кошелево, уже как волость, оказалось в составе Рогачевского уезда Могилевской губернии. При этом сохранило свою принадлежность государству (царской казне).

Что касается населенного пункта Буда-Кошелево, то согласно ревизии 8 марта 1765 г. данный населенный пункт в составе староства (казенного имения) не значился.

Он появился, по крайней мере формально, позже, после переписи, которую осуществили Российские власти в 1782 г., и составлении списка, на основании этой переписи, населенных пунктов староства Кошелева. В этом списке деревня Буда впервые объявляется в составе староства Кошелева в 1788 г. Число дворов ее на тот период — 7, а жителей обоего пола — 43.

Развитию Буда-Кошелева помогло строительство в 1873 г. линии Либаво-Роменской железной дороги. Была построена железнодорожная станция III класса, которая и получила название «Буда-Кошелевская». Одноколейка прошла как раз через деревню. В архиве районной библиотеки нахожу сведения, собранные по воспоминаниям старожилов. Оказывается, в результате прокладки железнодорожной линии в деревне было снесено 5 дворов. Взамен хозяевам дворов были выделены участки в других местах: на Боровой Корме (район улицы Дрозда), на Максимчиковой ферме (район улицы Лермонтова), на Кругляковой ферме (улица Интернациональная), на Болдуевке и в Кулешовке. Пахотные земли крестьян в этот период располагались в районе современных улиц Пушкина, Вокзальной и Калинина. В районе современной улицы Чкалова находилось лесное болото.

Дворы строившейся в тот период деревни располагались по улицам, которые теперь носят следующие названия: Колхозная, Залинейная, Вокзальная. В 1880 г. деревня насчитывала 28 дворов и 250 жителей, а в 1897 г. в ней, согласно переписи за тот год, проживало уже 517 жителей.

Что касается статуса Буда-Кошелева, то с 28 мая 1923 г. это местечко, центр волости. С 17 июля 1924 г. это районный центр. Первый председатель райисполкома — Александр Николаевич Юрашкевич. В 1938 г. Буда-Кошелево — городской поселок, а с 31 декабря 1977 г. — город.

Тамара Александровна Суботко в газете «Авангард» за 3 мая 2008 г. публикует воспоминания старожилов Буда-Кошелева, дающие представление о том, каким был город в старые времена.

Оказывается, до войны в Буда-Кошелеве действовал бондарный цех. Располагался он в районе нынешнего магазина по улице Прищепы. Это предприятие занималось производством мебели — шкафов, стульев, диванов. Думаю, местный музей еще может пополнить свою коллекцию данным видом продукции старых мастеров. Но основным видом продукции предприятия были бочки. Их изготавливали много и разных видов.

По той же улице располагалась заготконтора, где принимали скот от населения.

Здание пищекомбината, построенное сразу после войны, располагалось в непосредственной близости от железной дороги. На предприятии занимались выпечкой изделий из муки, делали колбасы, квасили и закатывали в бочки капусту. Товары эти потом отправляли железной дорогой по разным уголкам бывшего СССР. Кстати, электричеством пищекомбинат обеспечивала… ветряная мельница, поддерживавшая постоянный заряд на двух мощных аккумуляторах. Пищекомбинат имел свою столовую, которая располагалась на том самом месте, где теперь здание «Белагропромбанка».

ЛЕСНАЯ ШКОЛА НА КРАСНОМ КУРГАНЕ

В.Л. Лукомский и Л.А. Денисова в районной книге «Памяць», опубликованной в 2002 г., сообщают, что территория города, именуемая Красным Курганом, в XIX в. принадлежала кошелевскому лесничеству и официально называлась Казенной лесной дачей. Местность, где она располагалась, была широко представлена разными породами деревьев и кустарников.

19 апреля 1888 г. в Российской империи было введено Положение о создании группы лесных школ. В 1902 г. одна из таких школ была открыта в Полоцке.

В октябре 1912 г. Полоцкая нижняя лесная школа была переведена на территорию кошелевского лесничества Красный Курган (ударение на первый слог), размещавшегося в трех верстах от железнодорожной станции «Буда-Кошелевская». Первым директором школы считается Иван Лаврентьевич Юстов, ученый-лесовод, получивший образование в Петербургском лесном институте и какое-то время поработавший в Селецком лесничестве.

Школу на Красном Кургане еще только достраивали, а уже появились первые учащиеся. Были проведены экзамены и по их результатам зачислили 15 учащихся. Помимо общеобразовательных предметов в школе изучали черчение, лесоводство, лесное законодательство, делопроизводство в канцелярии лесничества, строительство, охоту и Закон Божий. Школа располагалась непосредственно в лесу. В здании были оборудованы геодезический и лесной кабинеты. Библиотека насчитывала более 400 экземпляров книг. Процесс обучения начинался 1 ноября. Занятия в классах продолжались до 1 мая. Потом, с 1 мая по 1 ноября проводились практические занятия. Курс обучения составлял 2 года. Выпускники получали следующие специальности: смотрители в лесах, съемщики, представители лесной охраны. После двух-трех лет практики этих людей назначали на должности лесных контролеров и техников.

С 1921 г. школа меняет статус, становится лесным техникумом. В этот год на первый курс было принято 24 человека, а всего учащихся насчитывалось 51 человек. С этого времени срок обучения в данном заведении стал составлять три года. В 1923 г. «ввиду отсутствия надежды на улучшение работы» техникум едва не был закрыт. Его перевели в Гомель.

В Гомеле он временно размещался во флигеле дворца князя Паскевича. В мае 1924 г. к нему присоединили Василевичское учебно-опытное лесничество Речицкого повета. Поэтому уже в 1925 г. техникум «переехал» на станцию Василевичи. Там были построены и оснащены специальные классы, лаборатории и кабинеты. В Василевичах техникум действовал до конца 1927 г. Его вернули в Буда-Кошелево уже под новым названием: Техникум лесного хозяйства.

В 1956 г. данное учебное заведение было реорганизовано в техникум механизации сельского хозяйства, а позже — в совхоз-техникум.

С 1 сентября 1991 г. данное учебное заведение называется аграрно-технический колледж. Оно готовит специалистов по двум специальностям: «Механизация сельского хозяйства» и «Электрификация и автоматизация сельского хозяйства». Здесь работает больше 70-ти преподавателей и около 40 лаборантов и мастеров производственного обучения. Учебную базу заведения составляют: главный учебный корпус на 540 мест, лабораторный корпус, учебные мастерские, автодром, электрополигон, три арочные постройки, спортивный комплекс, четыре интерната, столовая, буфет, магазин, библиотека, танцевальный зал.

ЧЕЧЕРСК или ЧИЧЕРСК

(март, 2010)

О НАЗВАНИИ

В Ипатьевской летописи под 1159 г. про здешний город записано: "…Владимир Андреевич послал к брату Святославу к Чернигову Глеба Рокошича дая ему Мозырь и Чичерск…"

Александр Федорович Рогалев в своей книге «Географические названия в калейдоскопе времен» (2008) сообщает, что у славян проникших сюда, на восток Гомельщины с юго-запада, существовал определенный штамп («прообраз») названий: Чичера, Чичура, Кичера. Переселенцы из Сербских, Хорватских, Болгарских, Украинских земель останавливались во время своего проникновения на север и северо-восток и называли так небольшие возвышенности, покрытые сосновым или еловым лесом. Проще говоря, обозначали этим термином высокое место.

Группа переселенцев выбирала себе место жительства не просто на высоком месте, но и с таким расчетом, чтобы рядом была вода — река, озеро, старица. Чичурами, Кичурами постепенно стали называться не только сами возвышенности, где возникали поселения, но и находившиеся рядом водотоки. Множество подобных наименований в бассейне реки Оки; в современной нам Москве есть река Чечера — правый приток Яузы. Это же наименование получило распространение по всем местам расселения радимичей-вятичей, в частности в нынешних Тульской, Орловской и Кировской губерниях.

Конечно, интересно знать, как расшифровывался данный древнейший штамп. Не исключено, что название произошло из двух корневых элементов — "чеч" и "ер". Не буду запутывать читателя (он может обратиться к книгам А.Ф. Рогалева, Э.М. Мурзаева, Г.Е. Корнилова), сообщу только, что эти корневые элементы несут в своей основе такие смысловые понятия, как «красивый» и «речная долина». Кстати, одному из указанных элементов рассматриваемого слова соответствуют ханты-мансийские, марийские, то есть финно-угорские слова. Как видим, и здесь без аборигенов не обошлось.

ВЛАДЕЛЬЦЫ

Местный краевед Сергей Иванович Атрощенко в районной газете «Чачерскі веснік» за 13 марта 2001 г. сообщает, что Чечерское староство в середине XVIII в. принадлежало одному из самых богатых магнатов Великого княжества князю Чарторыжскому. Последний владел в том числе и Гомелем.

В 1761 г. дочь князя Чарторыжского вышла замуж за князя Михаила Казимира Огинского. И Чечерское староство на правах приданого пере-1 шло от жены к мужу. О князе Михаиле Казимире Огинском я подробно рассказал в своей книге «Города Беларуси. Гродненщина» (2009) в разделе «Слоним». В 1764 г. князь был избран воеводой виленским. Потом какое-то время жил в Петербурге, искал расположения у Екатерины II, даже являлся кандидатом на трон Речи Посполитой. В это время (1769) наместником Чечерского староства являлся Антоний Протасевич. В 1771 г. М.К. Огинский примкнул к патриотической партии, чем сильно расстроил императрицу Позже участвовал в военных выступлениях против России и был бит под Сталавичами отрядом Суворова. За участие в вооруженном сопротивлении лишился своих владений в Восточной Беларуси, в том числе и Чечерского староства. Лишились своих имений и Чарторыжские.

По распоряжению царицы от 22.09.1773 г. Чечерское староство было подарено в вечное пользование графу Захару Григорьевичу Чернышеву (1722-84). Захар Григорьевич преобразовал город Чечерск, из захолустного сделал его светским.

После смерти Захара Григорьевича Чернышева 23 августа 1784 г. владелицей города Чечерска стала его жена Анна Григорьевна Чернышева, женщина, богомольная и жестокая. Графиня основала в Чечерске пансион для высокородных девиц, а также школу для бедных сельских детей. В литературных источниках сохранились воспоминания очевидцев о том, как в 1812 г. один французский офицер вошел в покои графини и потребовал фуража. Графиня напомнила гостю, с кем он разговаривает, а потом приказала выгнать его вон. Такой прием так впечатлил французов, что они, ничего не тронув в Чечерске, покорно выехали из города.

После смерти графини Анны Григорьевны имение перешло к дочери Григория Ивановича Чернышева Софье. Софья вышла замуж за Ивана Гавриловича Кругликова, который в 1832 г. по императорскому указу принял герб и фамилию Чернышевых и стал называться графом Чернышевым-Кругликовым.

ЗАМОК

Чечерск без всякого преувеличения можно назвать центром расселения радимичей на белорусских землях. Одна часть этого народа пошла дальше на северо-восток и заняла обширный регион по берегам Вятки, отчего впоследствии этот народ стали называть вятичами, а другая часть осталась здесь.

По традиции радимичи занимали высокие террасы около воды. Они строили на них городища — возвышения с круговыми оборонительными валами, которые окружали рвом. По краю верхней площадки городищ возводились деревянные стены — остроколы.

Известный белорусский замковед Михаил Александрович Ткачев сообщает, что городище древнего Чечерска, которое носит название Замковая гора, размещается на правом берегу реки Чечера. Оно имеет форму круга, верхняя площадка которого составляет всего полгектара. Как и должно, городище отделял от окольного города ров (до 7 м глубиной). В результате раскопок учеными установлено, что жизнь на этом поселище началась еще за несколько столетий до нашей эры. В древнем Чечерске были развиты ткачество, гончарство, косторезное ремесло, изготовление железа.

На юг от городища, на котором впоследствии размещался Чечерский замок, за оборонительным валом был устроен посад. Этот древний город занимал территорию чуть больше 2 га. В XI в. посад был укреплен деревянной оборонительной стеной, а позже — валом с башнями на нем и рвом перед ним. В XVI–XVIII вв. эта часть городского поселища была огорожена деревянными стенами и вклиненными в них деревянными башнями. Въездных башен было три: Замковая, Большая (Великая) и Подольная (последняя выводила на берег Чечеры, к пристани).

В начале XVI в. Чечерский замок неоднократно осаждали крымские татары. В 1562 г. путивльский наместник князь Григорий Мещерский «с товарищи… воевал Могилевские и Чичерские и Пропойские места».

Гарнизон во главе с одним и тем же ротмистром нес службу в замке 3 года. Потом ротмистра меняли, либо назначали на новый трехлетний срок.

В апреле 1570 г. в Чечерском замке служили 4 пушкаря. Гарнизон имел тогда на вооружении «ручницы губчастые», «гакавницы», которые поступали сюда из великокняжеского арсенала.

Сведения за 1682 г. сообщают про наличие на Замковой горе восьми башен, в том числе башни-брамы и острога.

В инвентаре Чечерского замка за 1726 г. сообщается, что в замки имелась двухэтажная въездная брама, в которой хранились «12 флинт, 3 шпаги, 20 прапорцев и 1 барда».

В инвентаре города Чечерска за 1763 г. упоминается уже другая въездная башня — «из дерева брусового в три этажа с куполом, покрытым драницами». Через оборонительный ров был устроен деревянный мост, на срубах. Вход в башню покрывали дубовые ворота, обитые металлическим пластинами. Здесь была и небольшая входная дверь («фортка»). Нижний этаж башни-брамы занимали две темные тюрьмы и глубокая яма со срубом (подземелье), куда сажали особо провинившихся. Со двора на второй этаж этой башни (минуя тюремное помещение) вела лестница с перилами. На втором этаже размещалась просторная зала, из которой можно было подняться на третий этаж. Тут тоже располагалось просторное помещение, и имелся выход на боевую крытую галерею. Под самым куполом этой башни размещались бойницы и боевой помост для стрелков. Что касается замковых хозяйственных построек, ледовой, пивницы, стайни, лямуса и др., то они были обнесены дубовой оградой с бойницами. Около бойниц для стрелков был устроен боевой помост, закрытый со стороны замкового двора досками, а сверху — крышей («дранкой»). Внутрь этой боевой галереи можно было попасть через специальные двери.

До наших дней сохранился лишь замковый ров. Там, где раньше рас полагался мост, теперь песчаная дамба.

ОСНОВНЫЕ ХРИСТИАНСКИЕ СВЯТЫНИ ЧЕЧЕРСКА

Если в качестве основы своей жизнедеятельности человек выбирает пропаганду истории родного края, то он незамедлительно попадает в список тех, имя которых будут помнить всегда. В Чечерске к таковым относится Сергей Иванович Атрощенко, человек, который разъяснил многое из славной истории своего города. С.И. Атрощенко родился 20 октября 1970 г. в деревне Беляевка Чечерского района. В 2002 г. закончил Академию управления при Президенте Республики Беларусь. Работал в комиссии по делам несовершеннолетних при Чечерском райисполкоме. Да, мы скорбим о том, что он безвременно ушел из жизни. На самом деле Сергей Иванович, как и другие талантливые краеведы Беларуси, которых я старательно выявлял и отмечал в предисловиях к каждой из книг этой серии, не нуждается в нашей скорби, ибо он уже соприкоснулся с Вечностью и отмечен Ею. Его будут помнить всегда. Он, как одна из тех звезд на небе, которая зажглась и теперь проливает свой свет на все известные и неизвестные миры. Вольно или невольно новые краеведы, которые придут, будут основываться в своих работах на его открытиях, чтобы продолжить жизнь самому благородному и самому увлекательному из человеческих занятий — повествованию о том, как жили в давние времена.