Помоги проекту - поделись книгой:
Если бы король узрел в «золоте Мазепы» государственную казну Украины и вернул ее старшйне, то сам остался бы без денег. И даже если бы эта компания скандальных людей, считающих себя украинской элитой и следящих друг за другом, как бы кто чего не украл, в будущем стала кредиторами Карла, то избавиться от нее было бы непросто.
Куда интереснее, по мысли короля, было взять сторону самого слабого в этой ситуации — Войнаровского — и «назначить» его наследником. Во-первых, он плясал бы от радости. Во-вторых, из благодарности дал бы королю в долг, сколько бы тот ни попросил. И в-третьих, по причине политической немощи не настаивал бы на быстром возвращении кредита.
Именно так король и поступил. Тем более что в прошлом он уже брал в долг у Мазепы по мелочам через третьих лиц — векселя шведского генерала Лагеркрона на самом деле были долговыми обязательствами самого Карла, не желавшего признавать публично, что он банкрот.
Новые кредиты, уже от осчастливленного Войнаровского, были получены под 6 процентов годовых в разной валюте — червонцах, рейхсталерах и альбертталерах — всего на сумму 305 533 шведских плятера (каждый пля-тер равнялся двум талерам). Эта точная сумма, которую племянник Мазепы ссудил королю Швеции, плюс проценты за тринадцать лет на сумму 238 290 плятеров, указана в требованиях, выдвинутых в 1722 году наследникам Карла XII «супругой» Войнаровского — некой Анной Войнаровской.
Слово «супруга» я пишу в кавычках, потому что эта бойкая дама умудрилась выйти замуж за наследника Мазепы, уже имея в Украине одного мужа, — войскового товарища Семена Забелу, с которым так и не развелась. Войнаровский — большой любитель слабого на передок пола и сильной карточной игры — не устоял перед ее феромонами и формами, а потом сбежал. В результате скорбящая в одиночестве мадам насчитала за правительством Швеции долга больше, чем в миллион талеров вместе с набежавшими процентами. Но получить их оказалось непросто.
Повторяю, Карлу XII было выгодно сделать вид, что «золото Мазепы» — не государственная казна Украины, а частные сбережения гетмана, так как король сам собирался запустить в них руку. Поэтому единственным наследником спорного богатства он признал племянника покойного — Андрея Войнаровского. Тот же Любомир Винар, подробно разобравший этот конфликт, пишет: «Комісія Закінчила цілу розправу в користь Войнаровсь-кого, якому дуже допоміг своїм свідченням гетьманський довірений і адміністратор Іван Бистрицький. Згодом виявилося, що зізнання Бистрицького неправдиві».
Лжесвидетель сознался в преступлении уже на смертном одре — в 1717 году, через восемь лет после того, как были «распилены» деньги. Причина его «раскаяния» проста — Войнаровский не расплатился с ним за услуги. Желая отомстить, за два дня до смерти Быстрицкий написал шведскому королю письмо. В нем он слезно жаловался на неблагодарного племянника Мазепы, обещавшего ему 100 дукатов за то, чтобы он как человек «бывший на службе при Мазепе сорок лет» подтвердил, будто мешки и бочки с золотом, верхом на которых гетман «уехал» в эмиграцию — это его частное, а не общественное добро.
Сто дукатов — немалая сумма. Дукат — золотая монета весом 3,5 грамма. Таким образом, Быстрицкий продал свою совесть за 350 грамм золота. «А если бы я подтвердил правду, — писал он, — то должен был бы заявить, что Мазепа присвоил сокровища трех гетманов — Брюховецкого, Многогрешного и Самойловича, а также трех сыновей Самойловича... Сокровища всех этих персон остались при Мазепе. Общественные деньги за аренды были у Мазепы, а после смерти гетмана получил все те общественные ценности и клейноды пан Бойнаров-ский».
По сути, эти богатства были присвоены Мазепой, так как, по словам вышеупомянутого Быстрицкого, покойный гетман явился на Украину в одной только бедной одежде, а умер, «прихватив все сокровища публичной кассы».
Это письмо предало гласности неприглядную подноготную казнокрадства Мазепы и жадности его мнимого «наследника». По словам Аюбомира Винара, «перебіг розправи перед Бендерською комісією виявив багато не-гативних рис А. Войнаровського й козацької старшйни. Тут в першу чергу наявна погоня сестрінка (племянника по сестре. —
Зато Войнаровский отказался в пользу генерального писаря Орлика от булавы. Реальные деньги он предпочел мифическому титулу гетмана в изгнании. Он был человек молодой, легкомысленный, любивший женщин и карточную игру. Одолжив Карлу деньги, племянник Мазепы счел это весьма выгодной инвестицией в свое будущее и предался радостям заграничной жизни, проводя время в разъездах по всем доступным столицам Европы от Стамбула до Стокгольма.
Где-то по дороге он обзавелся еще и вышеупомянутой «женой» — дочерью Переяславского полковника Анной Мирович, которая влюбилась в племянника Мазепы, бросила своего мужа войскового товарища Семена Забелу и подалась за границу.
Это была вредная авантюристичная баба. Никто не вспомнил ее добрым словом — ни на Украине, ни в среде «первой волны» украинской эмиграции. Орлик считал, что именно Анна портит его отношения с Войнаровским. А жена Орлика в одном из писем отозвалась о ней так: «Бог відає про теперішню пані Войнаровську, кому вона остаточно належить, чи Войнаровському, чи її першому мужові Забілі». С Войнаровским она обвенчалась в Бендерах вопреки всем церковным законам — не разведясь со своим первым мужем. Впрочем, и Войнаровский ее недолго выдержал. Он сбежал от Анны в 1715 году во Вроцлаве, оставив ей дочь Элеонору, а сам вместе с сыном дернул в Вену.
В следующем году поиздержавшийся Войнаровский явился в Швецию, чтобы напомнить королю о долге. Но Карл XII, как обычно, воевал, сам нуждался в средствах и не имел возможности расплатиться. Несолоно хлебавши, племянник Мазепы уехал в вольный город Гамбург, славный богатым портом, борделями и широкой карточной игрой.
Местные дамы и шулера были от него без ума. Не дремало и царское правительство, агенты которого по одному вылавливали беглых мазепинцев и возвращали царю Петру, Царская разведка работала отлично. Ее офицеры, в том числе знаменитый капитан Румянцев, прославившийся тем, что изловил царевича Алексея, следили за легкомысленным Войнаровским и даже играли с ним в карты, пользуясь его общеизвестной слабостью.
Племянника Мазепы схватили прямо на улице, когда он возвращался с обеда у графини Кенигсмарк и доставили в русское посольство. Гамбургский магистрат возражал, но российский резидент (посланник) заявил, что Войнаровский — беглый царский подданный, казнокрад и должен быть немедленно возвращен России. «Этого кавалера жаль вдвойне, — писал прусский посланник в Гамбурге. — На днях он проиграл все свои деньги в карты, а теперь может потерять жизнь».
За пленника завязалась короткая дипломатическая борьба. Шведы утверждали, что Андрей — полковник их армии. Сам же он оправдывался, что никогда «не )гчаст-вовал ни в каких заговорах вместе с дядей» против царя и выражал надежду, что. король шведский его освободит. Но королю был не нужен человек, которому он был ТАК много должен. Попротестовав для виду, благородные европейцы отдали племянника выдающегося казнокрада в августейшие лапы царя Петра. Остаток своей жизни он провел сначала в Петербурге под следствием, а потом в Сибири, прожив еще больше двадцати лет в здоровом русском климате за Уралом и переписываясь время от времени со своей супругой, оставшейся в Европе.
В отличие от жен декабристов, Анна Забела-Войнаровская решила не ехать за мужем в далекий Якутск, предпочтя ему тоже холодный, но куда более близкий Стокгольм. Там она занялась выколачиванием из шведского правительства долгов своему супругу.
Незаконной жене Андрей Войнаровский завещал кредиты шведскому королю. И даже успел нотариально оформить свою волю. Анна, «чрезвычайно проворная женщина», по словам Любомира Винара, в 1718 году прибыла в Швецию и засыпала ее своими претензиями, как снегопадом. В шведском государственном архиве нашли больше семидесяти ее писем на латинском, немецком, французском и шведском языках. Вряд ли она была полиглотом. Но в Швеции нашлось достаточно адвокатов, занявшихся делами энергичной жены двух украинских мужей.
Карл XII признал свой долг. Да и как ему было не признать? Король вел бесконечные войны, постоянно нуждался в деньгах и должен был заботиться о своей «кредитной истории»; Но, по стеченїпо обстоятельств, уже в феврале следующего года «льва Севера», как его называли льстецы, подстрелили в Норвегии при осаде какой-то крепости. Тогда Анна взялась за наследницу погибшего — королеву Ульрику Элеонору, родную сестру бездетного Карла.
В наступившей после его смерти анархии (фактически страной правил парламент — риксдаг) пани Войнаров-ская чувствовала себя на своем месте. Она предъявила счет больше чем на миллион талеров с хвостом. От части долга Анна была готова отказаться. Но 400 тысяч талеров упорно требовала, несмотря ни на какие возражения. Попутно вредная женщина еще и бомбардировала посланиями другие европейские дворы, разжигая международный скандал.
Поначалу шведы откупились от нее пенсией, назначив 4000 талеров ежегодного вспомоществования. Но этим двоемужница не удовлетворилась. В конце концов дело Забелы-Войнаровской было рассмотрено даже на совещании министров. После доклада те пришли к выводу, что от вредной бабы нужно как-то откупиться. Ибо, как заявил граф Кронгиельм: «Я очень боюсь, что, если она не получит удовлетворения, то это дело еще не однажды принесет нам хлопоты. Я думаю, если с ней договориться, то Войнаровская отречется от значительной части своей претензии и согласится, чтобы с ней расплачивались по частям на протяжении пяти, шести, а, может, даже десяти лет. Если же она уедет, ничего не получив, и выставит свои требования через посредничество какого-нибудь из правящих домов, то, наверняка, мы не сды-хаемся так просто этого дела».
В конце-концов Войнаровская получила некоторую сумму наличными, дом в Стокгольме и замок Тиннельсе над Малерским озером. На содержание замка денег не хватало, и аферистка, догадавшись, что от нее отделались слишком дешево, тут же стала распродавать здание по частям. Первым делом она загнала на вывоз медную крышу замка. А все остальное, оставшись без кровли, под холодным шведским небом просто развалилось, хотя и было построено из камня.
Точная сумма, заплаченная лжесупруге Войнаровского шведами, неизвестна. По-видимому, она была невелика, так как вскоре Анна устроилась подрабатывать еще и на русскую разведку. Выдающаяся деятельница эмиграции следила за гетманом Орликом, обещала заманить его к себе в гости и выдать царским агентам — тоже на вывдз, как крышу замка. В обмен дама желала получить из Сибири своего обожаемого супруга. Один план в ее живом мозгу сменялся другим. В 1722 году она даже предлагала Петру I бартер: вы мне мужа, я вам — половину того, что мне должны шведы. Наглость ее, как и предприимчивость, не знала предела. Конец ей положила только смерть.
Однако документ, который бы свидетельствовал, что шведское правительство получило от Войноровской отказ от претензий, историками не обнаружен.
Как видим, «золото Мазепы» было признано Швецией его личным имуществом, а не казной украинского государства, на основании лжесвидетельства. Войнаровский не имел на эти деньги никаких прав. Еще меньше прав на них было у его «жены». Никто не разводил ее с первым супругом Забелой. Значит, считаться законной половиной Войнаровского она не могла. И по церковным и по гражданским законам, Анна Забела-Войнаров-ская — преступница, виновная в двоемужестве. Шведское правительство не знало об этом факте, иначе бы даже не откупалось от нее по мелочам.
Выходит, до сих пор Швеция должна Украине огромную сумму. А вот сколько, давайте прикинем. В 1709 году это было 611 тысяч 66 талеров. Если учесть набежавшие за три столетия Ј процентов годовых, то на сегодня долг Швеции нам составляет 11 610 254 талера (пишу прописью, как в финансовой ведомости: «одиннадцать миллионов шестьсот десять тысяч двести пятьдесят четыре талера»).
Каждый шведский талер (в местном произношении «далер») насчитывал 28 грамм чистого серебра. То есть, в серебре Швеция должна 325 087 кг и 112 гр. Стоимость одного грамма серебра сегодня примерно 50 центов, по курсу Нацбанка. При переводе в доллары США — универсальное платежное средство наших дней — набегает кругленькая сумма: 169 млн 633 тыс. 783 доллара.
Но еще интереснее, если пересчитать ее по курсу нумизматического рынка, где выставляются старинные монеты. Вот там счет может пойти и на миллиарды — естественно, за всю казну, присвоенную Мазепой и «одолженную» Карлом.
Карл ХП принадлежал к Пфальц-Цвейбрюкенской династии. Сейчас в Швеции правит Бернадотты. Но это не имеет значения. Карл одалживал деньги не как частное лицо, а как глава государства. Кровное родство не имеет в этом споре никакого значения. Зато важно право наследования. Нынешняя Швеция — прямая преемница Швеции Карла. А нынешние короли — наследники его имущества и его долгов.
Конечно, получится международный скандал. Но Румыния совсем недавно не побоялась такой шумихи, потребовав кусочек шельфа возле острова Змеиный. И выиграла спор. Если Украина проявит настойчивость, можно точно так же потащить в междзшародный суд Швецию.
Этот иск имеет под собой огромн)гю документальную базу. В значительной степени эти документы еще и опубликованы. Ведь шведские историки не подозревали, что Украина получит независимость и сможет потребовать то, что у нее забрали в начале XVIII века захватчики из Скандинавии и их марионетки — Мазепа и Войнаровский.
Недавно к 300-летию Полтавской битвы шведская «Ассоциация друзей военного музея Стокгольма» пыталась подарить знаменитому украинскому городу бюст своего битого Карла XII. Мэрия Полтавы гордо отказалась, в очередной раз отразив нашествие беспардонного Запада и его приспешников. Не надо нам ваших бронзовых чушек! Вы деньги верните, которые за триста лет должны! Ведь дальше процентов набежит больше. А возвращать все равно придется. Отдавай-ка, Стокгольм, миллиончики!
Глава 12.
Конец эпохи полуботков
Кого бы еще почтить?», — наверное, подумал Виктор Ющенко, решив все другие проблемы Украины, и подписал 20 января 2010 указ о праздновании 350-летия «звезды» местной бюрократии былых времен — наказного гетмана Полуботка, славного банковскими аферами
Очень символично, что, прощаясь с булавой, Ющенко приказал отпраздновать юбилей именно Полуботка. Третий президент поставил жирную точку в целой эпохе беспочвенной национальной романтики, смешанной с безудержным бюрократическим воровством.
Она началась примерно в 1990 году с мифа об украинской колбасе, которую «з’їли» злые москали, и 16 миллиардах фунтов стерлингов, якобы ждущих нас в лондонском Бэнк оф Инглэнд сразу после обретения независимости. Это золото, по уверениям «осведомленных», разместил там скромный украинский герой — наказной гетман Полуботок перед тем, как отправиться в Петербург на профилактическую беседу к царю Петру.
Я помню, как энтузиасты, спорившие на Майдане в самом начале 90-х, это «золото» делили, вычитая, сколько достанется на каждого из 52 миллионов тогдашних украинцев. Выходила фантастическая сумма — что-то около 300 тысяч долларов на каждую очумелую национально-свидомую голову, с учетом набежавших процентов! Сегодня, наверняка, еще больше «наросло», в связи с физическим исчезновением части «наследников» — тех 6 миллионов наших граждан, что переселились в мир иной после провозглашения суверенитета.
Эту эпоху поисков мифического украинского золота Ющенко и закрыл, распорядившись «увековечить» память Полуботка и в двухмесячный срок утвердить план мероприятий, включающих установление монумента гетману в Чернигове, памятных знаков в тех местах, где он бывал, и проведение раскопок на территории бывшей гетманской усадьбы.
Особенно интересно с раскопками! Может, опять будут там золото искать, разуверившись получить его из гордой Британии. Или же — рыть туннель в Евросоюз, по которому каждый желающий смолсет пройти в ту Европу, с которой Виктор Андреевич обещал так недавно нас сблизить. Кто их знает? Главное, согласно указу президента, к этому мероприятию велено было подключить Национальную академию наук, что логично — в связи с исчезновением фундаментальных научных исследований в эпоху развитого национализма нашим академикам только и осталось, что лопаты раздать, дабы они копались на задворках полуботковского поместья, не мечтая о всяких «коллайдерах».
Полуботок на глазах превратился в знаковую фигуру. Он завершил длинный ряд попыток создать национальный миф из пустоты — алхимических опытов по преврщению слуги пяти господ Мазепы в борца за независимость, гитлеровского офицера Шухевича — в Героя Ук-раины, а безударного историка Грушевского — в «першого президента», каким он никогда не был.
Я понимаю, чем так близки были все эти люди нашим властителям переходной «оранжевой эпохи». Они тоже мнимые величины — пустота, окруженная пиаром. Но одновременно — это ключ к пониманию нашей сегодняшней жизни, которая тоже станет историей.
Что гласит о Павле Полуботке официальный миф? Жил в Чернигове в начале XVIII века такой полковник. Накопил гигантские богатства. После смерти гетмана Скоропадского пролез в наказные гетманы — по-ны-нешнему вр. и. о. гетмана — временно исполняющий обязанности. Но очень хотел стать не вр. и. о., а настоящим гетманом. Настаивая на своем избрании, которое официальный Петербург постоянно откладывал. Полуботок якобы боролся за права Малороссии и заваливал инстанции требованием своих выборов. Эта бюрократическая «борьба» окончательно достала царя Петра. В 1723 году Полуботок был вызван в Петербург, арестован, поса-ясен в Петропавловскую крепость и вскоре умер — то ли в конце того же года, то ли в начале следующего. Но перед поездкой успел все свои неисчислимые сокровища отправить в Лондон — в один из тамошних банков, завещав их народу Украины, который может получить эти деньги сразу же после обретения независимости.
А ведь эта фантастическая история и есть украинская национальная идея, которую ищут и не могут найти! Жизнь Полуботка — не как реального политического деятеля, а как героя анекдота о банковском вкладе — одновременно мечта наших люмпенов, и нашей олигархии. Первые хотят ничего не делать и, в конце концов получить 300 тысяч долларов из какого-нибудь банка. А вторые, разбогатев не известно на чем (хотя все знают, что при этом пропало), «завещают» свои богатства не своим современникам — весьма реальному и неприглядному народцу — а будущей идеальной нации, которая станет этого достойна.
Давайте отнесемся критически к этому мифу. Полуботок — должностное лицо. Сначала полковник, потом — наказной гетман. Откуда у него такие богатства? Разве он придумал какую-то инновацию, открыл промышленное производство? Можно его сравнить с Генри Фордом — отцом американского автомобилестроения, или русским купцом Демидовым, создавшим уральскую металлургию? Или с тем же Билом Гейтсом — богачом номер один нашей эпохи, благодаря компьютерным программам которого я пишу эту главу?
Нет! Полуботок ничего не производил и не изобретал! Как же он разбогател? Остается только один ответ — этот «герой» Виктора Ющенко, используя служебное положение, превратил в источник дохода свою должность. Попросту говоря, делал то же, что и наши нынешние политики, живущие по формуле «власть — деньги — власть». Полуботок — обычный коррупционер. Он контролировал, то есть «крышевал» торговлю водкой, зерном и табаком в пределах подвластного ему Черниговского полка, являвшегося не только военным подразделением, но и административной единицей. А заодно проталкивал по служебной лестнице местную «золотую молодежь».
Как писал его дореволюционный биограф Александр Коваленко, «У бывшего полковника черниговского Павла Полуботка многие малороссийских и польских шляхтичей дети придворно служивали, с которых он, Павел Полуботок, иных сотниками, а иных значковыми полка Черниговского товарищами производил».
Эту информацию можно прочесть в обычном путеводителе по Чернигову! Кто же виноват, что у нас даже путеводителей уже не читают?
Слепить из Полуботка очередного национального героя также сложно, как из Петлюры великого полководца, а из Грушевского — мыслителя. Церквей не строил, трудов не оставил. Учебных заведений не открывал. Зато в 1708 году Полуботок оказался одним из тех четырех полковников, которые не убежіали вместе с Мазепой к шведам. Шесть других — смылись хоть й без своих полков, сохранивших верность царю. А черниговский — остался, чем, с точки зрения таких «историков», как Виктор Ющенко, конечно же, предал Украину. Правда, его «предательство» искупается его же мученической кончиной в Петропавловской крепости через пятнадцать лет после этого.
Однако за что попал Полуботок в Петропавловку? Увы, его арест — закономерный итог деятельности любого коррупционера. Павло Леонтьевич зарвались — одними из первых в Украине начали махлевать с выборными технологиями. Причем, сразу по крупному.
Наказной гетман бомбардировал Петербург мешками писем. Их авторы требовали срочного проведения в Украине новых «свободных» выборов и безальтернативного избрания на них Полуботка. В Петербурге письма проверили. И изумились наглости своего верноподданного. Полуботок массово сфальсифицировал письма в поддержку себя. Из 9 тысяч этих посланий подлинных оказалось... чуть больше ста.
Вскрылись и другие нарушения по службе — прежде всего многолетнее мздоимство в Черниговском полку. Пожилой 63-летний казнокрад был арестован. Против него открыли дело. Но изношенный коррупцией и подорванный долголетним злоупотреблением горячительными напитками организм претендента на булаву не выдержал. В разгар следственных экспериментов Полуботок переселился в мир иной.
О духовных запросах покойного свидетельствовала собранная им коллекция элитного спиртного. Ее опйсьшает в «Книге пожиткам бывшего черниговского полковника Павла Полуботка» Григорий Милорадович:
«Водок в бутылях с разными водками 77 бутылей полных; стеклянный бочонок водки померанцевой;... 2 бочонка больших вишневова вина; сливнова вина 2 ставка, ведер по 5; винограду покладывано 5 бочек, ведер по 7; больших бочек с вином вишневым и сливным 8; налиты вином с яблоками и сливами 7 больших, простоев вина 2 бочки больших, третья початая; бочка неполная водки; 5 бочек с вишнями и дулями, в них вина не по многу; 3 бочонка водки, ведер по 7 ...9 бочек с яблочною водою».
Водка «померанцевая» — это настойка на апельсиновых корках. Казачья старшина не интересовалась, в отличие от Петра I, новинками западного кораблестроения, механикой Ньютона или философией Лейбница, но знала, что водку лучше всего настаивать на апельсинах! Чувствуете, насколько она превосходила по широте мировоззрения «диких московитов»? и как на нее похожа нынешняя старшина, гноящая крейсер «Украина» на стапелях Николаевского завода, но знающая, что премьер-министр такой передовой страны, как наша, должна носить именно Луи Виттон и транспортировать свое тело только в Мерседесе?
Кстати, Полуботок с его подвалами и амбарами, набитыми пойлом, — не исключение из правил, а самый яркий пример. Откройте для любопытства дневники его младших современников подскарбия Марковича или генерального хорунжего Ханенко — они чуть не целиком состоят из описаний, с кем их авторы пили, играли в карты и кому давали взятки!
Один из показателей качества правящего класса — уровень архитектурного строительства. Что останется после Ющенко? «Мистецький Арсенал»? Так его при курносом Павле I построили, правившем меньше, чем Виктор Андреевич! Ющенко в этом Арсенале только «поковырялся»...
Ньшешние «керманичі» украсили мир лишь уродливым скоплением особняков в Конча-Заспе, где они пили и ели. Полуботок оставил после себя в Чернигове такой же архитектурный памятник — корявую домину в стиле украинского «баракко» — берлогу «нового згкраинца» XVIII столетия. Смотришь на нее и сразу понимаешь: не Версаль.
Впервые дело о наследстве Полуботка всплыло больше века назад. Московская газета «Русское слово», чей тираж доходил до полумиллиона экземпляров, писала 19 января 1908 года: «В прошлом году в газетах промелькнуло известие, что бывший украинский гетман Полуботко оставил в английском банке наследство в 15 милл. рублей, которое теперь достигло колоссальной суммы в 800 миллионов рублей.
Весть эта всполошила многочисленное потомство бывшего гетмана. В местные киевские газеты чуть ли не ежедневно приходили разные дица, русские, поляки, так или иначе считающие себя наследниками колоссального богатства. «Наследники» всюду рыскали, расспрашивали, но их усилии пока остаются безуспешными».
Хотя род Полуботка пресекся еще в XVIII столетии, «наследников» набралось полтысячи человек! В городе Стародубе в том же 1908 году они провели съезд, учредили комитет по поиску своего «богатства» и направили делегатов в Лондон. Выяснилось, что банк Ост-Индской компании, где гетман-коррупционер якобы разместил свои украденньїе у народа миллионы, давно не существует, а его правонаследник — Бэнк оф Инглэнд — такими средствами даже не располагает. Кроме того, у посланцев не оказалось никаких документов, доказывавших их права и существование подобного вклада.
Знаменитый журналист — корреспондент «Русского слова» Владимир Гиляровский тогда же расследовал это дело и в своей статье привел письмо своего друга — авторитетного историка казачества Яворницкого, которого осаждали полуботковцы-кладоискатели. Это письмо он процитировал в своей статье от 21 января 1908 года «Лжемиллионы гетмана Полуботка»:
«О миллионах наказного гетмана Полуботка скажу тебе, что это чистейший вздор, которым можно тешить только слишком доверчивых людей... 20 лет тому назад известный Андрей К-о из Новомосковска выдумал миллионы Полуботка и объявил себя ходатаем за всех родичей гетманских перед лондонским банком. Нашлись люди, которые давали ему 2000 и 3000 рублей на хлопоты. Он все это подобрал, да и был таков. Теперь об этом же заголосил отставной профессор петербургской консерватории Ал. Ив. Рубец, и повторилась прежняя история. Как из мешка раки, так ко мне полезли разные паны нашей губернии за справами, не родичи ли они Полуботку. Идут старики, идут старухи, идут девицы, идут в музей, идут в дом, идут днем, идут ночью».
Итак, в основе легенды лежит обычная афера, выдуманная, чтобы слупить деньжат с мнимых наследников. Но уже в наши дни сюжет с украинскими миллионами, вывезенными за границу, многократно повторился. Причем, в реальности! Чем не «полуботок» нашего времени — бьш-ший премьер-министр Лазаренко, отбывающий срок за океаном? И зовут его тоже Павло, и миллионы вывез, и сам сел в заграничную темницу за экономические фокусы! И сколько у нас еще таких «полуботков» развелось?!
Глава 13.
Голая правда о двуязычии в Украине
Ужасный факт! Но... русский язык в Украине на шесть столетий старше украинского!
Мы привыкли за последние двадцать дет слышать с высоких трибун одни и те же заклинания о бесправии украинского языка в Российской империи и русификаторской политике царской власти. Пресловутым Эмским указом после 1991 года Украину пугали все кому нелень, как чучелом крокодила. А с приходом к власти бывшего члена КПСС Виктора Ющенко к этому прибавилась новая страшилка — «высочайше утвержденная» хоружевским самодуром формула «геноцида украинского народа», в которую придворные ющенколизы из всевозможных институтов национального склероза загнали едва ли не всю советскую национальную политику. Просто, удивительно, как при таком тотальном «геноциде» уцелели такие шустрые субъекты, как тот же Виктор Андреевич с его безудержными аппетитами к власти, женщинам, роскоши, деньгам и загородным дворцово-парковым комплексам, вроде пресловутых Безрадичей?
Вот, скажем, любимые Виктором Андреевичем и его супругой американцы проводили геноцид индейцев — так ни один могиканин не уцелел! Только роман Купера «Последний из могикан» остался печальной памятью государственного людоедства в США.
Самое лее смешное, что, критикуя царизм и советский тоталитаризм за ущемление украинского языка, модерные националисты (кстати, среди них было множество неукраинцев, как тот лее Турчинов или его покровительница Телегина-Григян, прославившаяся под политической фамилией Тимошенко) не стеснялись точно такими же методами истреблять в Украине русское слово. Эмский указ Александра II запрещал издание украиноязычной прессы и научных книг, оставляя, как глоток воздуха, только художественную литературу. А разве не в том же духе действовали господа, придумавшие пресловутый лимит на русскоязычные передачи на нашем TV и совсем недавно, в ющенковские времена, перекрывать далее русскую речь украинских граждан синхронным переводом в выпусках новостей на Первом Национальном. Чем они лучше? Ведь сегодня телевидение играет ту же роль, что в позапрошлом столетии газеты и книги.
Плохо, что царь в далеком XIX столетии не допускал украинские щколы. Никто не собирается называть это образцом просветительства и либерализма. Но разве распоряжение тимошенковского Кабмина, запрещавшее учителям разговаривать на переменах на русском языке, было «просвещеннее»? Разве нормально, что в русскоязычном Киеве почти не осталось русских школ и что в украинских школах ни часа не выделяется на русский язык и литературу, для развития которых так много сделали выходцы из Украины? Разве может называться современной и демократической страна, где полностью запрещена реклама на русском языке? Неужели Киев снова, как в 1918 году, взят бандами бывшего австрийского прапорщика Коновальца, запомнившегося горожанам только лютой ненавистью к русским вывескам на булочных и парикмахерских?
Пришло время разобраться, действительно ли русский язык — чужой на Украине, принесенный сюда «московскими оккупантами»? Тут я должен прямо сказать: у нас в стране ложь о языке и истории с политических трибун давно проникла на университетские кафедры и в учебники. Фактически в Украине сфальсифицирована вся история украинского языка. Почему, если он такой «древний», на нем никто не писал и не разговаривал во времена Киевской Руси? От того времени сохранились десятки летописей, сотни художественных произведений, огромное количество настенных надписей — но ни одна из них не молсет быть названа «украиноязычной».
Откройте, пожалуйста, «Слово о полку Игореве». Вот ее начало: «Нелепо ли ны бяшет, братие, начяти старыми словесы трудных повестей о полку Игореве Игоря Святославлича? Начати же ся той песни по былинам сего времени, а не по замышлению Бояню»... Скажите, это украинский язык? Где тут такие словечки, как излюбленное нашими телевизионщиками и употребляемое, к месту и не к месту «наразі»? Кстати, не украинское, а позаимствованное из польского, где «naraz» означает «одновременно».
Еще пример. Знаменитый зачин первого исторического произведения Киевской Руси: «Се повести времяньных дет, откуду есть пошла Руская земля, кто в Киеве нача первее княжити, и откуду Руская земля стала есть». Это было написано в Киеве на рубеже ХІ-ХІІ веков. И написано по-русски. На точно таком же языке разговаривали тогда в Новгороде и Пскове, Смоленске и Полоцке, Суздале и Ростове. Сегодня этот язык называют древнерусским. Но, естественно, что современники Нестора Летописца и Владимира Мономаха не сказали бы, что говорят на «древнерусском». Для них это был просто русский язык или «словенский». Но никогда ни один современный Киевской Руси документ не именует этот язык «украинским».
С распадом Киевской Руси народ, населявший ее, и язык, на котором он говорил, не исчез. Несмотря на то, что западные русские земли захватили литовцы и поляки, единая русская культура продолжала существовать как на территории, подвластной московским князьям, так и в княжествах, подпавших под власть Польши и Великого Княжества Литовского.
Характерный пример: памятники русскому первопечатнику Ивану Федорову, носившему прозвище Москвин, стоят как в Москве, так и во Львове. И по заслугам! В 1564 году этот великий типограф, уже успевший к тому времени напечатать «Апостол», бежал из столицы Ивана Грозного в Польшу. Он не выдержал ненависти московских книжных переписчиков, поджигавших его типографию. Эмигрант поселился во Львове, где была сильная православная община. Тут, используя вывезенный из Москвы набор, он напечатал такой же «Апостол» на ТОМ ЖЕ языке — по мнению специалистов, полное повторение московского издания, только в более богатом оформлении.
Книга его разошлась по Западной Руси — ее читали в Киеве, Витебске, Луцке. Так могло случиться только потому, что во всех этих землях продолжал нормально функционировать и развиваться язык древней Руси. На нем говорила церковь и все образованные люди. Все литературные произведения XVI—XVII веков написаны именно на этом языке. Иногда его еще называют «книжным». Но книжный язык, перед тем как попасть в книги, должен существовать в головах его носителей, что и было в реальности.
Тут, кстати, впору вспомнить о соратнике Федорова — Петре Мстиславце, о котором обычно забывают. Он был родом из белорусского Мстиславля. Вместе с Федоровым работал в Москве. Вместе с ним бежал. Но поехал не во Львов, а в Вильно (нынешний Вильнюс, а тогда русскоязычный город — столица Великого Княжества Литовского). Там Петр Мстиславец издал «Евангелие» и «Псалтырь». Естественно, на русском языке, одинаково понятном тогда как в Великой, так и в Малой и Белой Руси. Основными потребителями продукции Мстиславца были белорусские православные священники и грамотные горожане.
Наши историки националистического уклона любят хвастаться, как подняли образованность Москвы в XVII веке киевские ученые из Могилянской академии. А теперь задайтесь вопросом: можно ли «поднимать ученость», если вы говорите на языке, не понятном вашим ученикам? Представьте, что сегодня в Москву приехал из Канады какой-нибудь профессор Шворк — носитель канадийского диалекта украинского языка и пытается там кого-то просвещать, оперируя такими «славянскими» словами, как «інвазія» и «атентат», непонятными даже полтавчанам и одесситам. Шворк уедет домой в Канаду разговаривать с себе подобными «шворками». А выходцы из Киева во времена Алексея Михайловича и Петра Первого не только прижились в «варварской Московии», но и основали там Славяно-Греко-Латинскую академию и заняли высшие посты в церковной иерархии. Это произошло только потому, что литературные языки Киева и Москвы в ХУП столетии практически НЕ ОТЛИЧАЛИСЬ друг от друга.
Приведу яркий пример фальсификации истории украинского и русского языков, которым мутят сознание студентов на филологических и исторических факультетах. Общеизвестно, что в 1619 году вышла в свет «Грамматика» Мелетия Смотрицкого — ученого-филолога родом из местечка Смотрич в Подолии.
В курсе украинского языка ее проходят как одну из первых «українських» грамматик. И при этом сообщают студентам, что она оказалась настолько «удачной», что по ней преподавали в Москве даже в XVIII веке. Понятное дело, что украинскую мову в Москве тогда не изучали.
Так какой же язык описывает книга Смотрицкого и на каком языке она написана? Открываем подлинник и читаем на титульной , странице: «Грамматики славенския правилное синтагма, потщанием многогрешного мниха Мелетия Смотрицкого». Очень по-украински звучит? А знаете, какими терминами оперировал Смотрицкий в своем учебнике? Время у него «будущее » и «настоящее », а не «майбутнє» и «теперішнє», число, естественно, «множественное» и «единственное». Он употребляет термин «глагол — есть часть слова скланяемая», а не «дієслово», как в современных украинских учебниках. Падежи у него — «именительный», «родительный», «дательный», «винительный», «звательный», «творительный». Особенно же забавно читать страницу, где он склоняет страшное для любого националиста слово «российский»! И хоть бы раз на всю «Грамматику» Смотрицкий употребил существительное «Украина» или прилагательное «украинский»! «Грамматика» Смотрицкого описывает правила РУССКОГО ЯЗЫКА, на котором и говорил этот образованный монах из Подолии.
Очищенные от политических измышлений факты неопровержимо доказывают: на территории нынешней Украины русский язык древнее украинского примерно на 600 лет! Украинский начал формироваться только во второй половине XVI столетия — после Люблинской унии, когда эта часть Руси перешла от Великого Княжества Литовского к Польше. Тогда распался общий и для Белой, и для Малой Руси западно-русский диалект. Белоруссия осталась под Литвой, и местные народные говоры превратились в конце концов в то, что сегодня мы называем белорусским языком. А малороссийские говоры испытали серьезнейшее воздействие языка польских оккупантов.
Польско-русский суржик дал начало украинскому языку. Из польского языка заимствованы такие слова, как «рахунок» («счет»), «протяг» («сквозняк»), «уряд» («правительство»), «уживаний» («употребляемый»), «вигнанець» («изгнанник»), «зникать» («исчезать»),
«знов» («опять»), «балія» («лохань»), «бруд» («грязь»), «хвороба» («болезнь»), «цимбали» (надеюсь, переводить не надо), «гвинт» («винт»), «гарт» («закалка»), даже «людожерство» («людоедство») и «мавпувати» (обезьянничать»)! Многие русские слова под воздействием польского произношения в XVI — XVII веках приобрели полонизированный окрас. Одним словом, от русского ушли,- а к польскому так и не пришли.
Язык так называемых «староукраинских» письменных памятников того периода — это такая причудливая смесь львовского с краковским, что понять его без затруднений может только специалист-филолог. Да и то не всякий, прочитайте, к примеру, запись из «Львовской летописи» 1630 года: «Жолнире до Кыева прыихалы с тым интентом, аби впрод козаков, а за тьщ во вшисткой Украини русь выстынаты аж до Москвы». Некоторые полонизмы, как слово «вшисткий» («весь») со временем отсохли. Другие живут до сих пор. Даже слово «мова» — заимствование из польского.
В XVI столетии, когда нашему крестьянину пришлось разговаривать с польским паном и его управителем, и появилась на свет украинская мова. Это правда. Против этого, как говорится, не попрешь. Но литературный русский язык продолжал существовать на Украине. Его сохраняла, прежде всего, церковь. И сохранила — до самой Переяславской Рады. А потом русская речь получила новый толчок, результатом которого стало появление Пушкина и Гоголя — москвича и полтавчанина, с которых и началась наша классическая проза.
До второй половины XIX века украинское правописание ничем не отличалось от общерусского. Первое произведение украинского национализма — «История русов» — написано на русском языке. Три четверти произведений Шевченко — тоже по-русски! А его украиноязычные произведения частично сфальсифицированы «горе-украинизаторами» XX столетия. К примеру, у Шевченко нет книги «Кобзар». Все прижизненные издания назывались «Кобзарь» — с мягким знаком в конце. Точь-в-точь как в русском языке. По-русски написана половина публицистики Петлюры. Даже свой журнал «Украинская жизнь» (какой ужас!) он издавал на русском языке в Москве. Журнал «Киевская старина» — библия для любого, кто возьмется изучать украинскую историю, двадцать пять лет выходил на русском. Герои комедий Квитки-Основьяненко говорят и по-русски, и по-украински, прекрасно иллюстрируя то, что мы называем двуязычием. Так было в жизни. Естественно, наиболее талантливые и смелые писатели не боялись этого и в литературе.
Невозможно забыть родной язык. Или убить его в себе — стереть из мозга, вычеркнуть из памяти, специально научиться писать с ошибками, еще вчера зная его на «пять». Только склероз, маразм, тотальная потеря памяти, затмение сознания, сопровождающееся обильным слюновыделением, как у взбесившейся собаки, помогут тебе в этом никак иначе не выполнимом деле.
Поделиться книгой: