Черный ярл [СИ]

Мне это не нравится. Ощущение пришло внезапно, но возникнув, уж никуда не исчезало. Ну не мог хазарин так небрежно посмотреть на драгоценные каменья, не мог столь малооживленно для купца ответить на вопрос об оплате. Торговцы, они во все века схожи друг с другом – так было, так есть и так будет. Здесь же все по иному, словно его интересуют сами камни, но никак не оплата. И уж тем более не интересует продавец. И вообще, зачем тут продавец? Нет его. Вообще нет, так, словно призрак, исчезающий при первых признаках рассвета.

Что-то такое уловил и Гуннар своим изощренным чутьем. Уловил и метнул взгляд в мою сторону. Поймал ответное ощущение неправильности происходящего, знакомо подобрался... Осталось лишь дать сигнал.

– Хагалаз!

Мой крик расколол постепенно опускающуюся на лес темноту, послужил спусковым механизмом тому, что и так должно было начаться... Хагалаз! Руна войны, бедствий, угрозы. Услышав это слово, все хирдманы знали, что следует делать. Убивать всех чужих, не останавливаясь, не жалея никого и ничего, даже собственной крови.

Извлеченный из-за пояса метательный топорик, свистнув в воздухе, врезается чуть повыше колена Халган-Зарола. Опередил! Сумел среагировать самую чуточку быстрее, чем он понял, что мы почуяли угрозу с его стороны.

Метательные ножи Гуннара, кинжал Эйнара, еще чьи-то клинки – все они распарывают воздух... А в ответ летят стрелы. И со стороны хазар, и из леса. Летят густо, втыкаясь как в землю, так и в цели. Некоторые вязнут в щитах, ломаются о стальные пластины, застревают в кольчужной сетке или кожаных поддоспешниках...

Кто-то рядом падает, но времени отслеживать ТАКИЕ детали уже нет. Принимаю на щит удар, отвечаю колющим ударом под ребра... Блок, отклониться влево... Финт, затем поймать лезвие вражеского клинка. Свести вниз. Ложный замах, а оттуда переход в колющий. Есть. Меч, преодолевая кольчужную вязь, прорезает кожу поддоспешника и погружается в тело. Вот оно, ощущение, когда сталь пронзает плоть. Ни с чем его не спутаешь, никогда не забудешь.

На рефлексах снова закрываюсь... Удар и вибрация. Ну да, стрела, куда ж без нее. Но стрелок не тут, он бьет из леса. Значит, они ТОЖЕ подумали о подстраховке. Хуже, это гораздо хуже. Вместо спланированного боя начинается полухаотическая свалка, где за нами лишь некоторое преимущество класса бойцов. Халган-Зарол не мог рассчитывать на хирдманов Хальфдана Мрачного.

Всего несколько секунд прошло, а мы, оставшиеся на ногах, уже бьемся в строю. Слева от меня Бешеный, справа Бранко... Эту парочку я знаю вплоть до мельчайших нюансов работы с клинками. То есть не я... Впрочем, я, уже я. Последние ощущения нестыковки моей и донорской памяти сейчас исчезли, смытые волнами адреналина.

Хазарин с двумя клинками пытается преградить дорогу, прикрывая стоящего на колене лучника... Выбрасываю щит вперед... Уклонился. Но от меня, не от Бранко. Тот с оттягом вбивает свой искривленный на конце меч в открывшуюся брешь в защите. Сдавленный крик, и вот уже тело хазарина оседает. А там и черед лучника, так и не успевшего навредить.

Разворот, попытка найти очередного противника... А нету. Кончились. Бой в таких ситуациях скоротечен, да и остается в памяти лишь урывками. Не всегда, но иногда уж точно. К тому же в какой-то степени он для меня первый. Только никто об этом не знает и даже не догадывается. Сумбур, что творится в моей голове, как и останется тайной. Как и тяжелый, липкий аромат крови, вытекающей из ран, как запахи примятой травы. Как истошный крик раненых, которых деловито дорезают мои хирдманы, давно привыкшие к подобной работе. Лишь крик Гуннара останавливает одного из них от непоправимой ошибки.

– Главного хазарина не трогать! Он говорящим нужен!

Все... Приказ получен, а клинок, поднявшийся было для добивания, с лязгом вернулся обратно в ножны. Мне же сейчас следовало заняться другим – оценить результаты случившегося. Не на глазок, а по серьезному, в деталях.

– Бранко, Вадим... Потери с обеих сторон, наши раненые, перспективы. И быстро!

Отдав распоряжения, я мигом метнулся к Халган-Заролу. Гуннар Бешеный тенью скользнул следом, явно не собираясь оставаться в стороне от своих прямых обязанностей как телохранителя, так и специалиста по допросам. Благо и момент был очень подходящий.

Получив приказ не добивать, один из хирдманов, Коловрат, спутав для надежности руки хазарина, перетянул его рану, дабы кровью раньше времени не истек. Завидев же нас с Гуннаром, отстранился, не желая мешать. Смышленый парень, понимает, что в таких ситуациях не все стоит слышать. Но на сей раз он зря, у этого без пяти минут мертвеца вряд ли будут тайны, которыми нельзя обременять уши проверенных бойцов.

– Гуннар, работай, – оскаливаюсь я в недоброй ухмылке, снимая сначала шлем, а потом и подшлемник темной ткани, полностью скрывающий черты лица. – Покажи ему приоткрытые врата Нифльхеля и яд той змеи, что покушалась на плоть Локи...

– Он все почувствует, брат. Несильно, пока несильно. Мне нужно минут пять, не больше. Потом с ним можно будет говорить обо всем. И, если я еще в своем разуме, он многое сможет рассказать нам.

Глядя на так называемую улыбку Гуннара Бешеного, проступившую на лице, как только он присел рядом с пленником, я очень сильно не позавидовал хазарину. Халган-Зарол был обречен рассказать нам все свои тайны. Или умереть от болевого шока... Вот только последнее было маловероятным – опытный палач-дознаватель практически не допускает таких ошибок. А крепость духа хазарского купца... Нет, всякое бывает, в теории я допускал неудачу, но не особенно ее опасался. Не тот народ, совсем не тот.

Я неспешно отходил от Гуннара и его «пациента», а оттуда как раз доносился мучительный стон, приглушаемый заблаговременно вставленным в пасть хазарина кляпом. Бешеный не мог не позаботиться о столь необходимом элементе своего инвентаря... И все же до чего это мерзко. Умом я понимал необходимость подобных методов, но душа все же протестовала. Увы... Единственное доступное – просто отвернуться, временно отвлечься на иные дела. Да вот хоть на Вадима, который как раз подвернулся на моем пути. К тому же у хирдмана было время оценить потери и вообще подготовить кратенький доклад.

– Вадим...

– Да, ярл, – остановился то, заслышав мой голос. Затем развернулся и, не дожидаясь вопроса, стал говорить. – Трое убитых, пять раненых. Двое легко, только мясо чуть порубили. Трое хуже... Олло трех пальцев на правой руке лишился, Изяславу кость на ноге... Не порубили, но задели, долго лечиться. А вот Тарас...

– Что?

– Живот. Плохая рана. Хорошо еще, что кишки пустые, перед боем не ел ничего. Дурман-травой опоили, что можно сделали. Не беспокойся, ярл, доставим к знахарям нашим живого, а там уж на все воля богов.

Я кивнул, соглашаясь. Ну, не с волей богов, а с тем, что все правильно сделали. Другое дело, что потери, вроде как незначительные, все равно не радовали. Признаться честно, мы рассчитывали просто перестрелять хазар из засады, как тетеревов на току. Ан нет, не вышло. Не из-за разгильдяйства исполнителей и не из-за несовершенства план. Нет, тут было все в порядке. Просто мы готовили ловушку и на нас устроили западню. Только вот мы сумели оценить уровень противника, а Халган-Зарол недооценил. Точнее, он просто не знал и не предположил.

Именно это мне сейчас и рассказывал Вадим. Пусть несколько иными словами. Никаких гипотез, попыток проанализировать, всего лишь изложение фактов глазами воина.

Двадцать четыре хазарина тут было. Сначала все вместе пришли, потом разделились. Четырнадцать осталось, а десять среди деревьев затерялись. Лучники, конечно.

– Как я понял, наши засадники решили не рисковать и затаиться?

– Опасались, – вздохнул Вадим, разводя руками. – Не новики хазарские тут были, а воины опытные. Скрадом их промыслить могли и не сдюжить. Выждали, а потом уж и отстреливать стали.

– Никто не ускользнул?

– Мышь бы не проскочила... Все в землю мертвыми лицами уткнулись – кто сразу, кто после последнего удара от наших. Только Халган-Зарол и остался, по твоему приказу.

– Вот и хорошо. Теперь слушай приказ. Трупы хазар, оружие, брони, прочую рухлядь – на их же коней. Поляну по возможности зачистить от крови и вообще следов, что тут бой был.

– А...

– Понимаю, что сложная задача. Зато выполнимая. Пал пустите, но чтоб далеко не ушел. К Бранко обратись, он здесь лучше многих разбирается.

Я на пару секунд прервался, обдумывая дальнейшие указания. Вот уж действительно – в подобных делах мало убить врагов, надо еще и скрыть свое участие в сем деянии. И скрыть грамотно, чтобы ни одна скотина не пронюхала.

– Поблизости должны быть если и не болота, то нечто отдаленно на них похожее. Найдите подходящее место и все туда: коней, людей, вещи. Вспороть животы, чтоб не всплыли, но кровью не следить. Ясно?

– Следы...

– Или у Бранко, или у самого Гуннара в седельном вьюке смесь трав, что у любой ищейки нюх отобьет. В общем, не было тут ни самого Халган-Зарола, ни его охранников. И боя не было... Для всех остальных создаем впечатление, что уехали хазары к себе и все тут.

Молодой варяг переступил с ноги на ногу, почесал в затылке и поплелся исполнять приказ. Не особо он ему нравится... Что ж, понимаю, клинком махать куда как интереснее да и соответствует образу героя, которого ждут в Валгалле. Романтик! Ничего, еще несколько подобных случаев и из в меру восторженного юнца вырастет жесткий мастер своего дела. Вырастет, тут сомневаться не приходится. Ростки будущего волчары уже видны, в таких вещах сложно ошибиться. Сейчас наверняка Бранко озадачит, потом и других запряжет. Ну а Гуннар проконтролирует, если сочтет нужным. Или Бранко на откуп отдаст, тот тоже в делах подобного рода не одну собаку слопал. Я же пока...

– Мрачный! Хазарин дозрел, желает говорить много и по делу.

Кивнув, я неспешно двинулся туда. откуда ушел совсем недавно. Судя по словам Гуннара и по отсутствию приглушенных стонов, договор о сотрудничестве был если и не подписан, то уж точно заключен устно. Хотя... на кой мне письменные вещи? Сейчас они бесполезны, ведь хазарину суждено исчезнуть без следа.

  ***

Ирония судьбы... Это я понял после первых же слов, вырвавшихся из уст нашего пленника, хазарского купца и по совместительству того, за кого мы пытались его выдать. Забавно, но факт – Халган-Зарол и правда оказался личностью, крепко связанной с некоторыми придворными хазарского кагана. Невелика птичка, само собой, но все же один из винтиков в сложном механизме разведки одряхлевшего, но все еще опасного государства.

Интересы? По большей части финансовые. Осел в Переяславле давно, крепко, ничем серьезным не занимался. Торговал себе ценными товарами, а по совместительству заводил полезные знакомства. Ссужал деньги под маленькие проценты, но только интересным с точки зрения хазар людям. Для остальных же условия были куда как более жесткими.

И все, сам он никаких активных операций не проводил. На то другие имелись, о которых он не знал. Ну не докладывали ему, он явно был не главным засланцев. Да и зачем тут, в Переяславле, кто-то серьезный. Провинция-с, хотя и близко от Киева. Впрочем, нам это было только на руку.

– Почему засаду на нас устроил, незаконное дитя верблюда и дворовой шавки? – очень ласково спросил Гуннар, поигрывая тонкой, докрасна раскаленной иглой в опасной близости от мужского достоинства хазарина. – Ты ведь не охрану с собой приволок, а стрелков-убийц.

– Не на вас, совсем не на вас! – взвизгнул купец, всеми силами пытаясь отодвинуться хоть немного в сторону. – Мне с тобой, князь Хальфдан, делить совсем нечего! Боялся наместника, что его люди ко мне пришли...

– Почему боялся? Какое дело наместнику до какого-то там купца, пусть и иноземного, путь небедного?

– Ай, ну я откуда знаю! У-у-й!

Громко взвыл Халган-Зарол, аж до печенок пробрало. Проходивший мимо хирдман даже поморщился, уж на что был привычен к разным крикам. Но этот... прямо в оперный театр просится. Одна беда – нет тут их еще. некому гибнущее дарование оценить.

– Смотри, Халган, второй раз не рядом с яйцами иглу воткну, а точно в них. В оба и сразу. И головой не мотай, – укоризненно произнес Бешеный, которого слова допрашиваемого ну совершенно не устраивали. – Сложно верить, что такой ушлый хазарин боится наместника просто так, без веских причин. Ты ж наверняка и ему нагадить успел. Не таись, говори... А то видишь, ярл Хальфдан расстраивается.

– Расстраиваюсь, – вздохнул я. – Так расстраиваюсь, что хочу взять и приказать посадить тебя голой задницей в большой муравейник. Муравейник большой, да и ты немаленький. Муравьишкам тебя надолго хватит... живого. А потом и мертвого. Так что, Халган-Зарол – разговор или муравейник? Ты знаешь, у меня слово с делом никогда в разные стороны не идут.

Хрупнуло. Не сучок под ногами, а последний запас прочности в душе хазарского купца и шпиона по совместительству. После раскаленных игл Гуннара мое спокойное описание муравейника послужило последней гирькой на нужную чашу весов.

– Наместник в долгах. Большие долги, – окончательно убитым голосом пробормотал хазарин. – Он скрывает это, но уже должен всем тайным заемщикам. Мне, булгарским купцам, данам... Такому человеку нельзя не дать в долг, и возвратить его очень сложно.

– Наместник решил уничтожить заемщиков... Умно.

– Не спорю, – согласился я со словами Гуннара. – На транжиру он не похож, не тот человек. Значит, ведет свою игру, хотя и с непонятными покамест целями. Наверно... Мы это обязательно выясним. Только чуть позже. Пока же хочется получить от вот этого купчины долговую роспись княжеского наместника во граде Переяславле. Ведь Халган-Зарол, как я вижу, просто мечтает ее нам выдать?

– Она... не у меня.

– Кто бы сомневался. Такие вещи в карманах не носят, их прятать принято в месте тайном и надежном. Ну да ничего. Ты скажешь место, мои люди пойдут и найдут захоронку. Ты же, как и полагается, будешь под присмотром. Бежать пытаться не стоит... ноги отрежу.

– Хальфдан...

– Да, Гуннар? – пристально посмотрел я на него, примерно понимая, что он хочет сказать.

– Наш пленник очень МНОГО знает. Его знания пригодятся, особенно связанные с его «побочной» деятельностью. И другие, купеческие дела, полезны будут. Главное, чтобы мы ПРАВИЛЬНО это использовали.

Ай да Бешеный, ай да сукин сын. Одними интонациями, используя обычные по сути слова, сумел передать истинный смысл. И все верно. Халган-Зарола надо уничтожать, хоть и не сиюминутно. Он действительно слишком много знает, а теперь еще и о нас. Использовать такого – себе дороже, так что придется ограничиться быстрой выжимкой информации и средств. Быстренько прокрутив ситуацию в голове, я ответил:

– Халган-Зарола во второй схрон за городскими стенами. Он временный, сам знаешь. Максимум сутки на получение расписок и прочие важные дела. Лично проследишь. После – сразу же ко мне.

– Понял, Мрачный... Следы?

– Бранко и Вадим занимаются. Все следы утонут... Да и рыбкам кушать хочется, и гадам болотным. Никто не найдет.

– Есть способы. Тот же Магнус многое говорил.

– Магнус... Ладно, это вряд ли, – поморщился я, не слишком понимая веру Гуннара в гадание на рунах и прочие околомистические вещи. Мне, в моем времени, с таким сталкиваться особо и не приходилось. Впрочем... посмотрим еще. – В любом случае, следы будут подчищены серьезно, сам понимать должен. Ну а сам я уже сейчас с полудесятком хирдманов возвращаюсь в город. Меня там и Роксана дожидается и еще кое-кто.

Побратим сразу понял, о чем я намекаю. Понял и сразу же принял как должное разделение обязанностей. Каждому свое. Именно так говорили древние даже по нынешнему времени латиняне.

Собраться удалось быстро, да и какие тут вообще сборы... Трофеями по собственной же воле не отягощены, за исключением того самого золота. предназначенного в расчет за каменья. Выхватить троих раненых хирдманов, кто мог без проблем передвигаться, да к ним двоих полностью здоровых. И все. После этого оставалось лишь вскочить на лошадей и на средней скорости отправиться в направлении града, оставив Гуннара и остальных довершить последние этапы задуманного.

Справятся, тут сомнений нет. Были бы хоть самые смутные опасения – не стали бы разделяться. А так... Нормально, не впервой. Зато Мал – этот второй и, по всем прикидкам, куда как более важный трофей – ждать не должен. Его по горячему давить надо, пока не очухался и не стал выстраивать линию поведения в изменившихся условиях.

Глава 5

Проникнуть в город иногда бывает очень сложно, даже в свой. Хорошо еще, что на сей раз таких проблем не было. А что? Обычные дни, никаких возможных тревог не объявлялось, стража находится в лениво-благодушном состоянии, проверяя въезжающих выборочно и без особого рвения. Ну въезжают через ворота несколько варягов, вроде бы даже знакомых, так и что с того? Много нас тут таких, к тому же то въезжают, то выезжают. Даже маскироваться не надо, наш облик и есть этакая «печать невнимания».

А вот и совсем родные места, обнесенные не столь внушительным, но все же забором. Дескать, это место занято, без крайней нужды не соваться. И не суются, зная не самый благостный нрав варягов, любящих лишь званых гостей.

Ворота, как и в большинстве случаев, были хоть и открыты, но охрана бдила. Приказ остановиться, затем один из стражей с факелом в руке подошел к нам, освещая лица... Этого было достаточно. Узнав меня и остальных, он склонил на секунду голову, после чего повернулся лицом к воротам и взмахнул рукой. Все. Теперь в нас не целились из луков, мы могли спокойно проезжать.

– Олло, ты к знахарю и не медли. Их, – бросил я взгляд в сторону двух других легкораненых, – Тоже с собой возьмешь. Не забудь сказать, что еще двоих скоро привезут. Про Тараса особенно обскажи, рана плохая, сам видел.

– Уже иду...

Слово – дело. Приказ ярла своим хирдманам, пусть даже в мягкой форме, обсуждению без веской причины не подлежал. Вот и отправились Олло и двое других лечиться. Я же, сопровождаемый двумя побывавшими в бою, но целыми воинами, двинулся к главному дому, по совместительству и небольшой крепости. Ненадолго, конечно. По крайней мере, я так думал. Вот только думы и реальность порой сильно не сходятся...

Едва я оказался в обширной зале на первой этаже, едва сбросил раздражающий чем-то плащ, как в дверях появилась Роксана. Вид у нее был... Грусть, вина, разочарование в себе любимой – все слилось воедино и сильно мне не понравилось. Просто так подобного не бывает, тем более у столь сильной личности.

– Что стряслось? – спросил я, не считая необходимым в данном случае тратить время на разные политесы. – Мал сбежал или вас выследили?

– Нет, до этого не дошло. Просто...

– Да говори уже. Не тяни.

– Он... покончил с собой, – с трудом вытолкнула из себя признание Роксана. – Привезли в укрывище как положено, связанного и с кляпом во рту. Думали, что хочет что-то важное сказать, кляп вынули. Он и начал говорить, хоть и намеками. Потом воды попросил и...

– Как?

– Откусил язык и заставил себя кровью захлебнуться. Пытались помочь, но уже не вышло. Прости, ярл, подвела.

Да уж... Неприятно слышать, что тщательно продуманная операция пусть и не пошла прахом, но все же изрядно скукожилась насчет достижений. Глава Тайной Стражи Переяславля устранен, но вместе с ним исчезли и все хранимые в его голове тайны. Недооценили противника! Упустили его очень высокую верность не то лично князю Владимиру, не то просто идее, за которую работал. Жаль, очень жаль.

Задумавшись, я на пару секунд упустил из мыслей ту, которая доставила плохие вести. Хорошо еще, что быстро вспомнил. Змейка – это явление особое. Решительная, инициативная, очень и очень полезная в работе. И с местами переразвитой эмоциональной сферой. А последнее далеко не всегда хорошая черта.

Ой не сильно хорошая! Сейчас стоит бледная, ни кровинки в лице. Однозначно переживает по поводу, как она уверена, полного провала того, что ей поручено. И в голову не приходит, что ее вины тут не так и много. Нутром чую, что если сейчас ее просто отпустить, не прояснив случившееся, то если и не сломается наша валькирия, то болевая точка надолго останется. Что ж, придется разбираться.

– В общем, так. Сейчас идешь со мной, и там поговорим. Сразу скажу лишь одно... Не все так плохо, как ты себе представляешь. Ясно?

– Да, но...

– И никаких тебе «но», – оборвал я Змейку на полуслове. – Идешь за мной, а там и говорить будем.

Устал я. Не столько физически, сколько морально. Все же первые собственноручно сработанные трупы, крики раненых и умирающих, допрос третьей степени пленника. Последний, правда, не собственноручно осуществлялся, но все же, но все же. Так ведь вместо отдыха вот такие новости. Мало того, еще придется Змейке мозг вправлять в меру своих довольно скромных возможностей. Мне только девушки из близкого круга с «больными точками» не хватало!

Вот и место, куда я стремился хоть на некоторое время. Та самая комната, где я очнулся в новом для меня теле. В мире далекого прошлого, волею неведомо чего и кого ставшего настоящим. Пропустив вперед Роксану, я захлопнул дверь, а через мгновение и засов скользнул в скобу, надежно отрезая от внешнего пространства. Теперь и поговорить можно.

– Располагайся, – неопределенно махнул я рукой, сам же направляясь к столику. Где стояли несколько кувшинов. – Кстати, с телом уже что-то сделали или пока ждете?

– Ждем приказа. Можно тихо закопать, чтобы не нашли, а можно и иначе. Подбросить, например, в такое место, чтобы на хазар тень упала.

– Это мы еще обдумаем. А пока... Пей.

Змейка с заметно ошалевшим выражением уставилась на довольно вместительный серебряный кубок, что сейчас был в моей руке. Ну да, именно в него я перелил немалую часть вина из кувшина. А что? Сам не пью, к некоторому удивлению ближнего круга, но у себя в спальне и кабинете по совместительству все же держу парочку кувшинов с зеленым змием. Вот и пригодилось.

Лекарство против стрессов, ничего не поделать. Ну не травяными же настоями мне Роксану отпаивать, чтобы расслабить ее сжатые до предела нервы и пригасить припадок самобичевания? Да и не разбираюсь я в травах, это к Магнусу надо. Лучше уж так, грубо, зато действенно.

– Мне же возвращаться, насчет тела приказать надо. И вообще...

– Лишнее. Сейчас ты это быстро и залпом, а потом побеседуем. Давай, – улыбнулся я. – Хорошее вино, ромейское.

И протянул девушке кубок. Та взяла его довольно неуверенно, столь же недоверчиво посмотрела на содержимое и вновь попробовала отказаться. Пришлось еще разок уверить, что, во-первых, ничего страшного с ней не случится, а во-вторых – это если и не приказ, но настоятельный совет. Только после этого Змейка обреченно вздохнула и приложилась к внушительной емкости. Ну вот, уже хорошо. Сначала отпила около трети, прервалась. Посмотрела на меня, увидела, что никакого послабления в этом вопросе не будет, и прикончила остальное.