Когда девушки спустились в столовую, там собрались уже все. Во главе стола восседал лорд Карриан, по правую сторону от него сидел старший сын, Вельмир, по левую — Лоренс. Возле стены стояли с постным видом похожий на лисицу молодой лакей и старик-дворецкий, которого Шелара втайне считала ровесником замка. Юркая Марта сразу очутилась возле них и замерла, в ожидании указаний.
— Доброго дня, лорды! — скупо кивнула Шелара и села за стол рядом с Вельмиром, лисица-лакей расторопно приставил ей стул и снова отступил.
— Какие церемонии! — усмехнулся Валей, делая знак слугам начинать кормить господ. — Наша маленькая леди встала не в настроении?
— И лёгла тоже!
Она поджала пухлые губы, чтобы казаться рассерженной и серьёзной. Воздействия не возымело. Только рядом заулыбался Вельмир:
— И спала, наверное, не в настроении?
— Нет!
Старший брат пожал плечами:
— А говорят, вечерние прогулки для сна полезны.
— Это, смотря, с кем гулять! — Шелара недружелюбно посмотрела на Лоренса, обречённо жующего хлеб напротив. Парень едва не подавился.
Лорд Валей всё пропустил, занимаясь воспитанием прислуги.
— Ну, чего ты мне компота льёшь, Марта? Я что, маленький? Вина, вина мне налей. Как нет? Принеси! — девушка кивнула и исчезла из виду, а лорд крякнул, разламывая свой хлеб. — Так, кто обидел тебя, дитя моё?
— Ты и обидел!
— Когда это я успел?
Шелара отодвинула тарелку и откинулась на высокую спинку стула. Аппетит пропал без вести.
— Может, когда согласился на мою помолвку с сыном купца Верно?
— Знаешь уже?
— Дядя, как ты мог?!
— Шелли… Он богат, ты будешь счастлива.
— Мы все будем счастливы, — усмехнулся Вельмир, откидывая со лба длинные тёмные волосы.
— Ты меня продал!
Лицо лорда Карриана помрачнело в предвестии грозы. Взгляд сделался тяжёлым и строгим. Ладонь его напряжённо легла на стол.
— Не говори так, девочка. Я думаю прежде всего о тебе! Тебе уже почти восемнадцать, тебя уже нужно было выдать замуж, да только из обеспеченных лордов нашего круга тебя никто не возьмёт из-за выкрутасов твоей матери, а за нищего маркизика я тебя сам не пущу! Хотя, и они сейчас нос воротят от твоего сомнительного происхождения! Так что, сын самого успешного купца в графстве — отличная партия для тебя!
— Ты делаешь меня несчастной!
В её голосе прозвучали слёзы обиды и обречённости. Никто уже не ел, за столом воцарилась неприятная тишина, Лоренс смотрел на сцепленные руки под столом, Вельмир крутил в пальцах вилку, сжав челюсти. Валей устало потёр лоб.
— Я сделал тебя слишком избалованной. Детка, поверь, страдать лучше в достатке.
— А если повезет, сведёшь бедного Леопольда в могилу раньше срока своими страданиями, — с наигранной веселостью подбодрил Вельмир. Шелара только отвернулась от него, ей было тошно и противно.
— Извините, что-то мне дурно, — подал голос бледный, как приведение, Лоренс и, встав из-за стола, быстро вышел вон из столовой.
— Это мне, это мне дурно, — закрыла глаза девушка. — Я не пойду замуж!
— Шелара, хватит! Ну, чего тебе ещё надо?! Взаимной любви, о какой менестрели поют? Так она позволительна только простолюдинам!
— Свободы!
Слово повисло в воздухе, заставив снова всех погрузиться в размышления и молчание. Шелара даже не догадывалась, какие мысли занимают сейчас брата и дядю, но сама она жалела себя, отчаянно жалела, почти уже горевала по своей загубленной за золотыми монетами жизни. И смотреть не хотелось в лица родных людей, которые так бесчувственно толкают её на погибель. Вдруг тёмная столовая затуманилась, размылась, превращаясь в смутные разводы, а потом потекли по щекам горячие маленькие потоки солёных девичьих слёз.
— Так, — весомо проронил Валей, разрушая тишину. Затем махнул рукой слугам. — Ну-ка, вон все!
После того, как челядь с поклонами удалилась и плотно прикрыла за собой двери, он устало развалился на стуле и тихо, так, чтобы его услышали только присутствующие, сказал:
— Я отпущу тебя.
— Что?
Лорд спокойно наблюдал, как изумление, прозвучавшее в вопросе Шелары, в тот же момент отразилось и на лице старшего сына. Валей вспомнил про вино, принесённое услужливой Мартой, и пригубил тёмной влаги из кубка. Его собственное горло пересохло от решения, которое он принял.
— Я дам тебе коня и денег. Поезжай в столицу. Повезёт — устроишься там, как пожелаешь. Нет — вернёшься домой, я приму. Только пиши мне письма, деточка.
Шелара вспорхнула со стула, как синица, и крепкими объятиями отблагодарила лорда за подарок. Она прижималась к нему, как ребёнок и шептала, не переставая:
— Спасибо, спасибо, дядюшка! Спасибо тебе! Я буду, буду писать! Каждый день! Обещаю!
Шелара вдруг отстранилась, не выпуская из кольца рук широкие плечи постаревшего лорда, и заглянула ему в глаза тревожно.
— Что, Шелли?
— А как ты объяснишь всё Верно?
Он медленно, словно через силу, поднял руку и погладил по щеке приёмную дочь.
— Я просто всем скажу, что на время отправил тебя в монастырь Холодных звёзд, чтобы образумилась и больше не перечила.
— Это же далеко на севере.
Валей улыбнулся:
— Вот именно. Никто не поедет проверять!
Девушка счастливо рассмеялась, от души чмокнув дядю в щёку.
— Даю тебе день на сборы.
— Шелара! Шелара!
Громкий окрик был верхом неприличия на улицах Лерды. Люди и нелюди оборачивались и с неудовольствием смотрели на бегущую по мостовой рыжеволосую девушку в форменном одеянии охранника — чёрные брюки, заправленные в высокие сапоги, и распахнутую кожаную куртку с жестяным ярлыком, под которой виднелась белая свободного покроя рубашка. Девушка бежала быстро, лавируя среди редких прохожих и рассыпая извинения налево и направо. Её кудрявые волосы флагом развевались от порывов ветра, которые рождало движение. Наконец она догнала худенькую брюнетку в таком же форменном костюме и обрушилась ей на плечи.
— Попалась!
— Кайра! — брюнетка слегка согнулась под ношей её объятий. — Напугала же!
— Ха! Не расслабляйся!
Она одной рукой прижала к себе подругу за плечи и придвинулась плотнее, так, чтобы её шёпот вливался прямо в ухо Шелары:
— Тебя Марвелл искал, даже в особняк заглядывал. Ну, дальше ворот, конечно, не прошёл, я не пустила, понятное дело. Но из меня даже через решётку чуть душу не вытряс, где ты.
Шелара обречённо застонала. Марвелл был ещё той головной болью. Он был новым заместителем главы воровской общины Лерды. Наглый, бессовестный и не в меру энергичный. Парень был ещё очень молод, но быстро выбился в правящий слой, потому как не гнушался ни откровенно грязными заданиями, ни откровенно грязными средствами.
— Что ты сказала ему?
— Сказала, что не видела тебя с утра. И заметь, даже не соврала! Правда, у него такое лицо было, будто он сейчас город перероет в поисках тебя.
— Ой, как он надоел! В мой единственный выходной! Не говорил, что ему надо?
Кайра только покачала головой. И легче от этого не стало. Ничем хорошим интерес, тем более такой нездоровый, обернуться не мог. От Марвелла могли исходить только неприятности.
— Ладно, зайду к нему позже.
— А где ты была-то?
— В «Золотое яблоко» ходила. От вещички одной избавится.
— О-о-о, — протянула подруга, — этого точно лучше Марвеллу не говорить. Он Люциана терпеть не может.
— Потому что тот работает только с главами Домов и на своих условиях, и нашей акуле не по зубам! — расхохоталась Шелара, сворачивая в арку с каменными стенами.
— Он ещё и на нелюдей работает.
— Не суть, — она остановилась и повернулась лицом к Кайре. — Подожди меня тут, ладно? Я быстро до гномьего банка сбегаю и вернусь.
— Опять в банк? Скоро ты станешь самой богатой жительницей города, и мы пойдём грабить тебя.
— Ха-ха, — кисло ответила Шелара, склоняя набок голову. — Так подождёшь?
— Конечно. Иди уже, — рыжая охранница нетерпеливо махнула ей рукой.
Девушка кивнула и быстро ушла вглубь арки. От округлого свода объёмно отражалось эхо её каблуков. Обернувшись напоследок, Шелара увидела, как Кайрина прислонилась к серым камням и смотрит на улицу. Солнечный свет превращал её фигуру в тёмный силуэт на фоне гудящего города. Шелара прибавила шагу.
Закрыв резную дверь за своей бесконечно прощающейся помощницей, Люцианель Сурриаль повёл рукой вдоль изгибов узора на тёмном гладком дереве, и со стороны улицы золотыми буквами на ней проявилась надпись «Закрыто». По самим же дверям и стёклам пробежала узенькая переливающаяся волна магии, запечатывая от недоброжелателей вход в сокровищницу полуэльфа. Он легонько прикоснулся к косяку, проверяя силу заклинания: от пальцев, как по воде, пошли затухающие круги, а подушечки начало слегка покалывать. Сегодня, в этот волнительный день, он немного перестарался, впрочем, мгновенное испепеление отлично излечивает от воровства. Переделывать он ничего не стал и, удовлетворённый своей работой, задёрнул тяжёлые портьеры на окнах и выключил свет. Ломбард погрузился в таинственный сумрак, но Сурриаль, пресыщенный видом этого места, остался равнодушен и вышел из зала, заперев его на ключ.
Во внутреннем коридоре, где он оказался, царила непроглядная темнота, глаза ещё не привыкли, и полуэльф споткнулся. Пришлось вызвать маленький волшебный фонарик, который материализовался на ладони и воспарил ввысь, освещая дорогу на несколько шагов. Из тьмы вырисовались два массивных металлических сейфа, в дверцах торчали ключи. Люцианель нетерпеливо вытащил их, спрятал в карман камзола и стал подниматься по лестнице на второй этаж. Ступеньки слабо, уютно поскрипывали, и под их ворчание полуэльф в мыслях сочинял текст письма, что должен был сейчас отправить.
Кабинет свой Люцианель Сурриаль любил бесконечно. За многие годы работы он превратился, а по сути, и во многом заменил дом не обременённому семьёй мужчине. Просторное помещение, находившееся прямо над самим ломбардом, поражало размерами и радовало обстановкой. Книжные полки, уставленные редкими, подчас антикварными (всё-таки, часть работы) томами, окружали удобный стол, так и манивший заняться делами. Кожаное кресло, обещавшее чудесные минуты раздумий, царственно возвышалось над глянцевой столешницей. А на ярком красном ковре расположились гостевые кресла и диван, прятавший внутри хитрый механизм, превращавший его мгновенно в кровать.
Полуэльф рухнул в любимое кресло, шумно кинув ключи на столешницу. Пару минут он просто сидел, задумчиво разглядывая брошь, потом прищурился и полез в ящик стола. Оттуда он вытащил на свет божий странный стеклянный матовый прямоугольник, прихваченный по краям резной костяной рамой. От угла рамы тянулся шёлковый шнурок, на конце которого висел тонкий, длиной в ладонь, стержень. Перехватив поудобнее вещицу, Сурриаль нажал кнопочку активации, и поверхность стекла осветилась приглушенными радужными всполохами. Теперь она не была матовой, на ней чётко был виден чистый лист. Мужчина взял в руки костяной стержень и стал выводить им по стеклу то, над чем так усердно мыслил по дороге в свою обитель. Из-под пера стержня выходили чёрные, контрастные строки. И их было совсем немного.
«Доброго времени суток, господин Шерри. Сегодня мне принесли одну вещь из списка, который Вы дали мне девять лет назад. Если вопрос для Вас ещё актуален, жду скорейшего ответа. Л. С.»
Закончив, он перечитал написанное, затем несколько раз коснулся пальцами стекла, и сообщение растаяло, чтобы появиться у адресата. На переливающейся поверхности остались только мигать два новых письма, Люцианель поочерёдно открыл их и пробежал глазами. Обычная деловая переписка.
Возвращаясь к арке, Шелара испытывала некоторую внутреннюю тревогу. Дела задержали её дольше, чем планировалось, и у Кайры были все основания уйти, не дожидаясь, ещё полчаса назад. Поэтому, едва увидев в каменном своде знакомый силуэт, она вздохнула с видимым облегчением. Воспоминания, нахлынувшие сегодня, принесли с собой щемящую ностальгию, и оставаться в одиночестве было невыносимо.
— Ты долго! — приветствовала Кайра, отлипая от стены. — На меня уже городовой начал подозрительно коситься, и пару раз подходили знакомиться с целью организации досуга.
— Прости, я не специально. Там очереди, как в ад. Там даже есть очередь, чтобы занять очередь!
Кайрина поморщилась, прекрасно представляя, что представляет собой один из крупнейших банков в середине дня. Но всё равно осталась неумолима.
— Даже не пытайся меня разжалобить! Я голодная и злая.
— К счастью, я знаю, как смягчить твоё сердце! Пошли в «Сытый кот», — она лукаво улыбнулась и взяла подругу под руку.
— Ого! Прямо-таки в «Кота»? Шикуешь. Нам есть, что праздновать?
— Есть.
— А что?
— Секрет!
— Ну, если платишь ты, то я готова праздновать всё, что угодно.
Болтая ни о чём, подруги отправились по узким улочкам в центр города, где и располагалась одна из самых дорогих таверн Лерды. Солнце проделало уже больше половины пути по небосклону, медленно начинало вечереть, поднялся ветерок, и город остывал. Воздух почти неуловимо давил на виски.
— Кажется, будет дождь, — Кайрина с сомнением посмотрела в чистое пока небо.
— Первая в этом году гроза!
— Кто сказал?
— Городские маги-погодники.
— И ты им веришь? Да в нашем государстве даже король столько не врёт, сколько погодники! На прошлой неделе они обещали засуху и открытие купального сезона. И что? Ливнями чуть пристань на реке не смыло!
Шелара пожала плечами.