Помоги проекту - поделись книгой:
Литургия в церкви Пророка Илии.
Тренировка. В гостях у Левана.
Тбилиси. 5 игр. Пост. Познал опытно слова Давида: Коле ни мои изнемогли от поста, и тело мое лишилось тука (Пс. 108, 24). Господи, спаси и сохрани!
Воскресенье. Литургия. Богоявленский собор.
Иеремия 15, 17–19
Выставка работ К. Васильева.
Небольшой зал в здании Речного вокзала. Вся выставка – работ 30. Интересно, талантливо, красиво, т. е. душевно. А хочется духа! Людям нравится, говорят, возвращение к истокам. Каким? Истоки Руси в христианстве, а не в дремучем лесу. Васильев, видно, увлекался Вагнером (хоронили под его музыку), есть несколько работ о Нибелунгах. Потому и в картинах о Руси тот же языческий привкус (глаза). Соколиный взгляд, волчьи глаза.
А хочется побольше доброты, любви, милосердия. Но тут уже Христос: Милости хочу, а не жертвы (Ос. 6, 6; Мф. 9, 13).
Васильев умер в 34 г. Я сжег «Иудейские древности». Они были написаны в марте 1986 г., т. е. ровно год назад[13].
NB! 23 апр. 1987 г.
В культе, в богослужении задействованы все 5 чувств человека.
Зрение – иконы, утварь, одежды священников, т. е. все убранство храма.
Слух – песнопения; обоняние – кадильный фимиам, благовония; осязание – крестное знамение; вкус – принятие св. Христовых Тайн. Цель – облаготворить человека, в пределе – возвысить, выявить Божественную его сущность, дать ему самому ее ощутить, насладиться ею и пробудить стремление к умножению этой духовной красоты, которая, несмотря на наше греховное упорство, доходящее до полного отрицания существования этой красоты, все же не оставляет и не покидает нас.
После долгих раздумий над чем-то очень важным для нас и требующим обязательного разрешения вдруг рождается примиряющая мысль. Именно рождается: мы были чреваты этой мыслью, вынашивали ее, испытывали муки и боль – и наконец радуемся ее появлению. Радуемся искренне, как дети. Эту радость мы принимаем порой за истинность, считая, что мы много трудились и потому достойны ее. Но все подлежит проверке опытом. Мысль может быть убедительной, изящной, интересной, но не всегда истинной.
О трех видах искусства.
Слово сильнее, чем звук и цвет. Звук более тонок, как бы расплывчат, а потому менее конкретен, определен. Цвет более определен, оформлен, но менее тонок. И в том, и в другом как бы существуют начатки слова.
Потому и звук, и цвет словесны, и потому они смогли составить слово.
Слово – достояние человека и явление его Божественной сущности. У животных есть и музыка, и художества. (Отсюда древние культы обожествления животных.) (Христианство же, по сути, словесно, потому и человечно.) Слово было Бог(Ин. 1, 1). Не звук, не цвет, а Слово!!! Иначе евангелисты должны были написать симфонии или картины, чтобы возвестить о Христе.
Итак, слово – это оформленный, окрашенный звук или наполненный, озвученный цвет.
Слово – меч, оно несет в себе направленность, вектор действия, оно заставляет определиться и потому рождает отношения, чувства, т. к. они существуют только по отношению к чему-то, к кому-то. Звук и цвет скорее опахало. Они приближают красоту и соединяют душу с нею, но всю (!) душу, т. е. все, что в ней хорошего и плохого. Здесь синтез, а в слове анализ.
В звуке и цвете нет критерия истины.
В музыке и живописи это гармония, т. е. осмысленный порядок. Здесь есть слово, хотя скрыто, но есть. Здесь синтез, а в слове анализ.
Слово – все осмысливает, оценивает и потому понуждает действовать – совершенствовать или изменять, а не просто наслаждаться красотою и гармонией (как в музыке и живописи).
Осмысливаем – значит, сравниваем. С чем? Со Словом Божиим – оно – критерий истинности всего.
Всенощная в Богоявленском соборе. Физическое ощущение присутствия благодати Божией. Глас хлада тонка (3 Цар. 19, 12). Был момент даже благоухания: во время чтения Евангелия. Я ощутил запахи пещер Псковского монастыря.
Литургия в Пушкине. Проповедь о Евхаристии.
1. Уже 1000 лет Господь отбирает слуг Себе для Града Небесного – нового Иерусалима – из народа русского (1, А) – толкование св. Отцов.
2. Беды земли нашей от непонимания (а потому и умаления) священством частого евхаристического общения [о. Иоанн (Крестьянкин). Свт. Игнатий (Брянчанинов)].
3. Евхаристия – по-русски причастие.
4. Не созерцательное присутствие в храме, а деятельное.
Великий Четверг. Благовещение Пресвятой Богородицы.
Литургия в Пушкине. Чтение 12-ти Евангелий в Пушкине.
Беседа: 4 столпа жизни православного подвижника: 1. вера, 2. любовь, 3. отдание себя в волю Божию, 4. смирение.
NB! Будущее в руках Божиих, прошедшее – в Книге жизни, настоящее – в наших руках, т. е. творение жизни возможно лишь стоя во Христе, – тем величественнее наша духовная свобода и ведение судеб Божиих, т. е. судеб мира. Пределы духовной свободы – это пределы Вселенной.
Идея романа: искра подвижничества высекается от столкновения воли Божией и хотения человеческого;
советы и оправдания греха;
свобода и рабство миропорядка.
3 плана, круга:
вселенский,
исторический,
бытийный.
Светлое Христово Воскресение. Пacxa.
Моя третья Пасха.
Литургия в Пушкине. Отдохнул в алтаре. И в 6 ч. еще одна литургия. Время – мистическая сущность. Спрашиваю себя: был пост или не был? Служба была или нет? Так придется когда-нибудь спросить и о своей жизни. Что же реально существует? Душа. Очищенная от греха или еще замаранная им.
«Ликуй ныне и веселися, Сионе…»[14] – именно ликуй! Это состояние духа, а не временное.
…
«Добродетель мы должны почитать не ради других, но ради ее самой».
Почему мы должны быть добродетельны? Почему мы должны творить добро? Отвечают: потому что это радость для людей; потому что «добро побеждает зло», а значит, лучше быть на стороне сильного; потому что добро – это хорошо, а зло – плохо и т. д.
То есть добродетель утверждается логикой, умонастроением. Это приемлемо как первая ступень на лестнице восхождения к добру. Это приемлемо для младенцев, не имеющих чувства навыка в различении добра и зла. Это молоко, а не твердая пища.
Если только на этом будет зиждиться понятие добра, то оно зыбко, а во многих случаях – мертво. В нем говорит ум, а сердце молчит.
Нужно сердцем ощущать вкус добродетели, ее сладость. Тогда доказательство необходимости добра будет находиться в самом добре. Тогда не надо и доказательств. Я делаю добро и через это убеждаюсь, что следую истине. Я творю добро, потому что это добро. Я люблю добро, и я понимаю, что надо творить добро, – не однозначные выражения.
Итак, почему я должен быть добродетельным? Потому что я ЛЮБЛЮ добродетель.
Смерть страшна, потому что она знает обо мне все, потому что она обладает мною, распоряжается мною, как госпожа своим рабом. Христианство дает знание о смерти и о будущей жизни, уничижая этим власть смерти. Да, и о христианине смерть знает все, но он знает о ней ровно столько, чтобы не бояться ее.
Христианство превращает смерть из убийцы во врача, из незнакомца в товарища.
Сколько б ни рассуждали о смерти атеисты и интеллигенты, она для них остается незнакомкой, явлением, не вписывающимся в кругжизни, явлением потусторонним, потому что они не имеют знания о смерти.
Мы боимся в темноте хулигана, потому что он не знаком нам, мы не знаем его намерений, а с близким человеком и в темноте встреча становится радостной.
«Красота спасет мир», – писал Достоевский. Красота – это Бог. Сколько бы мы ни исследовали нашу жизнь, сколько бы ни расчленяли ее на составные части вроде бы для того, чтобы понять ее механизм, жизнь в своей целостности будет всегда прекрасной, Божественной и не познаваемой до конца, как не познаваема красота.
Сколько бы мы ни исследовали состав почвы, находя в ней все новые и новые металлы и соли, сколько бы мы ни проникали в тайны наследственности, создавая новые отрасли науки, умные академии, институты, лаборатории, все равно цветок, взошедший на изученной земле, цветок, взошедший из хрестоматийного семени, повергает в изумление своей красотой.
Радость, которую дарует знание, должна дополняться радостью созерцания, тогда она будет совершенна. «Все знаю, все понимаю и все равно удивляюсь», – говорит человек. Изумление перед всем, изумление, несмотря ни на какие беды, – это красота, это спасение миру, это начало пути к Богу. А жизнь без изумления перед красотой, а значит, и без Бога пуста и ничтожна.
Оптина Пустынь.
Отдельные мысли и выписки из книг:
«Горе отнимающим плату у наемника, потому что отнимающий плату – то же, что проливающий кровь».
«В меру жития бывает восприятие истины».
Прежде всего:
1. Сознание своей немощи.
2. Терпение.
3. Самоукорение.
Это путь к смирению (преподобный Амвросий).
Библия – ключ к истории. Дух истории. Потом археология, геология и т. д.
«Крепко сказал Господь!» (Один старый иеромонах.)
Прочитанные книги:
1. «Жизнеописание старца Амвросия». Прот. Четвериков.
2. «Жизнеописание преподобного Амвросия». Иеромонах Андроник. Материалы к канонизации.
3. «Оптина Пустынь и ее время». Концевич.
Поделиться книгой: