Тайна покосившейся трубы

Встав на колени, юная сыщица принялась внимательно рассматривать неровно обструганные доски. Может, под какой-нибудь половицей Маннинг устроил тайник? Но все доски были накрепко прибиты крупными гвоздями с широкими шляпками, какими пользовались плотники лет шестьдесят назад.

— Ничего нет, — вздохнула Нэнси, вставая.

«Штора!» — мелькнуло у нее в голове. Ей вдруг ясно представилось, как она дернет за шнурок — и тут же из скатанной в тугой рулон шторы посыпятся письма и другие бумаги. Нэнси подошла к окну и потянула за веревочку: штора наполовину опустилась, но, к сожалению, оттуда ничего не упало.

Однако кое-что Нэнси все-таки обнаружила. На фоне освещенного яркими солнечными лучами полотнища обозначились какие-то смутно различимые прямоугольники. С забившимся от возбуждения сердцем Нэнси сняла штору с медных креплений и положила ее на кровать.

«Вот это находка!» — подумала она, радуясь и удивляясь.

К наружной стороне шторы были прикреплены клейкой лентой четыре страницы, вырванные из какого-то журнала по искусству. На них были цветные фотографии редких старинных китайских ваз. А чуть выше к шторе были приклеены два листа желтой бумаги с перечнем музеев и частных домов, где находятся эти вазы!

СЛЕПЯЩАЯ ВСПЫШКА

— Вот и убедительное доказательство того, что вор — Маннинг, — сказала Нэнси самой себе. — Я отвезу эти бумаги в полицию»

Не удивительно, что полицейские не заметили листков, так хитроумно спрятанных в шторе. Она развернула штору до конца и обнаружила еще несколько приклеенных к ней бумажек. На каждой имелась надпись, сделанная по-китайски черной тушью. Каждый иероглиф был четко выведен специальной кисточкой.

«Интересно, что здесь написано, — подумала Нэнси. — Наверняка эти надписи имеют какое-то отношение к вазам».

Тут она взглянула на часы. До встречи с Бесс и Джорджи осталось всего полчаса — а она даже не ознакомилась с содержимым старого сундука, которое, возможно, поможет раскрыть тайну месторождения фарфоровой глины!

Нэнси осторожно открепила бумажки, приклеенные к шторе, и положила их в сумочку. Когда она вешала штору обратно, возвратилась миссис Уэнделл. Она сказала, что полиция установит наблюдение за домом, но что, по мнению полицейских, маловероятно, чтобы Маннинг вернулся.

— А я позвала плотника, — сообщила миссис Уэнделл. — Он сейчас придет и заколотит досками этот проход в соседний дом.

Нэнси рассказала хозяйке дома о своей новой находке и принялась просматривать содержимое сундука. Среди старой одежды в беспорядке лежало множество писем. Нэнси пробежала глазами пожелтевшие от времени листки; по большей части это были личные письма, поэтому она заглядывала в них лишь для того, чтобы убедиться, что там нет упоминаний о фарфоровой глине.

— Миссис Уэнделл, — спросила она, — не говорил ли что-нибудь об этом сундуке мистер Маннинг?

— Да, говорил, — удивленно подтвердила та. — Он все уверял меня, что сундук ему не мешает, и настаивал, чтобы я оставила его у него в комнате. А почему вы спросили?

— Я думаю, он, может, и поселился у вас с той целью, чтобы что-то разыскать в нем — что-то, принадлежавшее мистеру Петерсену.

— О Боже! — воскликнула миссис Уэнделл. — С каждой минутой эта история становится все более запутанной!

— Ни о чем больше не тревожьтесь. — Нэнси погладила хозяйку по руке. — Выбросьте все это из головы.

Простившись, Нэнси поспешила к машине. На самой большой скорости, какую только могла себе позволить, она погнала к мейсонвиллской гостинице, чтобы не опоздать на встречу с Бесс и Джорджи. Но все равно она приехала на несколько минут позже.

— Надеюсь, Неда Никерсона ты не заставляешь вот так тебя дожидаться? — насмешливо спросила Джорджи, когда Нэнси припарковала машину.

При мысли о Неде, студенте эмерсоновского колледжа, Нэнси покраснела. Ей нравилось его общество, и она часто бывала с ним на танцах и вечеринках.

— Я никак не могла добраться раньше, — ответила Нэнси. — Вот послушайте, что я вам расскажу про потайную дверцу!

За ленчем Нэнси рассказала подругам обо всем, что с ней произошло. У Бесс округлились глаза от изумления, а Джорджи раз десять воскликнула «черт возьми!».

Покончив с едой, Нэнси показала девушкам фотографии ваз, а потом перерисовала в свою записную книжку китайские иероглифы.

— Нам пора ехать, — сказала Бесс. — Я обещала быть дома к четырем.

— Вот черт! — с досадой воскликнула Джорджи. — То платье, что я себе купила, будет готово только через час. — Она объяснила, что отдала его чуточку переделать.

— А я, Нэнси, купила два платья, — похвасталась Бесс. — Они такая прелесть!

Нэнси иронически улыбнулась, а затем, сделав вид, что завидует, вздохнула:

— А я пойду сегодня на день рождения к Хе-лин Таунсенд в старом розовом платье. Знаете что, ты, Бесс, поезжай домой, а я подожду Джорджи. Мне надо заглянуть с этими листочками в полицейское управление.

Бесс это предложение устроило, и она тотчас же укатила. В Ривер-Хайте она поехала другой дорогой, более длинной, но не такой безлюдной, как та, на которой они выслеживали предполагаемого вора.

Час спустя отправились домой и Нэнси с Джорджи, но они поехали кратчайшей дорогой. Когда на подъезде к Охотничьему мосту дорога начала петлять, Нэнси притормозила.

— По-твоему, это Маннинга вы видели здесь вчера? — спросила Джорджи; подавшись вперед, она напряженно вглядывалась в дорогу перед собой, словно ожидая, что в любую минуту на них набросится злоумышленник.

— Или Маннинга, или его дружка, — ответила Нэнси. — Вазы мистера Суна на том чердаке не оказалось.

— Но в конце концов она бы туда попала, если бы ты не нарушила планы Маннинга, — возразила Джорджи. — Интересно, где сейчас ваза мистера Суна?

Нэнси открыла рот, чтобы ответить, но вдруг обеих девушек ослепила вспышка яркого света. Нэнси вскинула левую руку и прикрыла глаза. Свет тотчас же погас — так же внезапно, как вспыхнул.

— Что это было? — спросила Джорджи. Нэнси остановила машину и вышла.

— Не знаю, — сказала она. — Но собираюсь пойти и выяснить.

— Только вместе со мной! — заявила Джорджи.

Девушка направилась в редкий лесочек, откуда сверкнула вспышка. Через несколько минут они наткнулись на пустую машину. Это был двухместный автомобиль темно-бордового цвета с сильно помятым правым задним бампером.

Наружное зеркало машины сбилось — возможно, от тряской езды по лесу. Нэнси машинально поправила зеркало, и в глаза ей ударил тот же режущий свет, который ослепил ее в машине. Значит, на дороге им попал в глаза солнечный луч, отраженный этим зеркалом!

— Странное выбрано местечко, чтобы поставить машину, — заметила Джорджи.

— Может быть, тут место встречи Маннинга и его друзей, — предположила Нэнси. Она обошла машину кругом и записала в свою книжечку ее номер.

Как бы в подтверждение ее гипотезы до слуха Нэнси и Джорджи донеслись из глубины леса приглушенные мужские голоса. Девушки направились туда, откуда они слышались.

По мере того как голоса становились отчетливей, подруги продвигались вперед все осторожней, стараясь ступать совершенно бесшумно. И вот девушки увидели двоих мужчин. Они стояли спиной к ним и, похоже, нагнувшись, рассматривали что-то, стоящее на поваленном дереве. Так как Нэнси и Джорджи не могли разобрать, о чем те разговаривают, они стали подкрадываться еще ближе.

Нэнси, чье внимание было сосредоточено на двух мужчинах, не заметила сухой ветки у себя под ногами и наступила на нее. Ветка громко хрустнула. Девушки услышали испуганный возглас и глухой звон, как если бы что-то упало и разбилось. Мужчины без оглядки бросились в чащу и исчезли из виду.

— Джорджи, я посмотрю, что они там уронили, — шепнула Нэнси и побежала со всех ног к поваленному стволу.

— Я сейчас вернусь! — бросила в ответ Джорджи, устремляясь вслед за убегающими мужчинами. Рассчитывая, что они направятся к своей машине, Джорджи помчалась наперерез им через густой подлесок. Должна же она рассмотреть их!

Возле поваленного ствола Нэнси нашла скомканную газету, на которой лежали осколки небольшой восточной вазы. Нэнси присмотрелась к газетному тексту. Это были китайские иероглифы!

Склонившись над своей находкой, она принялась складывать к себе в сумку газетные листы и осколки. Ведь это может стать важной уликой. Но не успела она подобрать последний осколок, как в лесу раздался пронзительный крик, от которого у нее кровь застыла в жилах.

Это кричала Джорджи!

Нэнси сломя голову бросилась в сторону машины — именно оттуда донесся крик. Полная худших опасений, она стремглав неслась через заросли куманики, цеплявшейся ей за платье. Наконец она увидела бордовый автомобиль, стоявший на прежнем месте.

Джорджи здесь не было!

Когда Нэнси в нерешительности остановилась под деревом с низко нависшими ветвями, кто-то внезапно кинулся на нее. Она почувствовала сильную боль и без чувств упала на землю.

КИТАЙСКАЯ ГОЛОВОЛОМКА

Через несколько минут Нэнси очнулась и встала на ноги. Голова у нее сильно болела, но она сразу все вспомнила.

Ее первая мысль была о Джорджи. Где она? Ее нигде не было видно. Бордовый двухместный автомобиль исчез, и Нэнси со страхом подумала, что ее подругу, возможно, похитили. Но уже мгновение спустя она решительно отбросила эту ужасную мысль.

«Вероятней всего, что Джорджи тоже оглушили», — размышляла она.

Подобрав свою сумочку, валявшуюся на земле, она стала громко звать Джорджи. К огромному облегчению Нэнси, Джорджи откликнулась на ее зов.

— Я здесь! У меня завязаны глаза! И руки мне связали!

Нэнси пошла на звук ее голоса. Джорджи стояла спиной к дереву с завязанными сзади руками. Ее запястья были туго перетянуты пояском от платья, и она терлась ими о кору дерева. Нэнси быстро развязала ей руки и сняла у нее с глаз повязку. С Джорджи, как оказалось, произошло примерно то же, что и с Нэнси.

— Все случилось так быстро! — выпалила она и глубоко вздохнула, переводя дух. — Мне показалось, что я их упустила. Когда же я повернула обратно, чтобы возвратиться к тебе, один из них выпрыгнул из кустов и завязал мне моим шарфиком глаза. Я вскрикнула и попыталась сорвать повязку, но второй мужчина связал мне руки и велел молчать!

— Ты кого-нибудь из них рассмотрела? — спросила Нэнси.

— Не настолько, чтобы опознать…

Нэнси первая двинулась из леса к дороге. Разочарованные и огорченные, но со счастливым сознанием, что они остались целы и невредимы, девушки сели в машину Нэнси и поехали домой.

Неожиданно Джорджи улыбнулась, стряхнув с себя уныние.

— Эти малые — порядочные тупицы, — заметила она. — Ведь ты записала номер их автомобиля.

— Они оставили и кое-какие другие улики, — добавила Нэнси и рассказала об осколках вазы, по-прежнему лежавших у нее в сумочке. — Возможно, один из этих мужчин — Маннинг.

Некоторое время спустя Нэнси остановила машину перед домом Джорджи, и ее подружка вышла.

— Увидимся вечером на дне рождения Хелин, — сказала она, прощаясь.

— Непременно. Ни за что не пропущу такое событие!

Нэнси поехала в управление регистрации автомобилей узнать, если можно, имя владельца бордовой двухместной машины. Начальник управления знал Нэнси и, выслушав ее рассказ, тут же запросил по телефону нужные сведения в центральном управлении штата.

— Вы поспели как раз вовремя, — сказал он в паузе телефонного разговора. — Мы сейчас закрываемся.

Выяснилось, что номерной знак был выдан некоему Полу Скотту из Мейсонвилла и что не позже как сегодня владелец заявил о краже своего автомобиля!

— Наверняка эти люди намеревались спрятать машину в лесу, чтобы потом перекрасить ее и заменить номер, — сказала Нэнси. — Можно я позвоню в полицию?

— Конечно. Можете позвонить отсюда.

Переговорив с шефом полиции Макгиннисом, Нэнси отправилась в магазин Дика Милтона и рассказала Дику про покосившуюся трубу в Мейсонвилле. Дик был разочарован тем, что по этому ориентиру не удалось обнаружить залежь фарфоровой глины. Затем Нэнси простилась с ним и направилась к офису, где работал мистер Дру. Она обещала отцу, что заедет за ним в шесть часов.

Ей повезло: когда она подъезжала к зданию, где помещалась юридическая контора Карсона Дру, от края тротуара отъехал автомобиль, и она осторожно поставила свою машину на освободившееся место. Не успела она вылезти, как заметила выходящего из здания невысокого китайца с редкой узкой бородкой и в массивных очках.

— Мистер Сун! — окликнула его девушка. Китаец улыбнулся и подошел к ней.

— Как раз с вами я и хотела повидаться! — радостно воскликнула она. — Вы можете уделить мне минутку?

Мистер Сун кивнул. В серой фетровой шляпе и синем в тонкую полоску костюме он выглядел очень элегантно. В руке у него была красивая трость из ротанга.[2] Нэнси открыла перед ним дверцу, и он сел рядом с ней.

— Хотите, я отвезу вас домой? — спросила она.

— Это было бы весьма любезно с вашей стороны. Я должен поторапливаться, чтобы не опоздать к назначенной встрече.

По дороге Нэнси рассказала Суну о своих сегодняшних приключениях. На восточном лице ее собеседника выразилось изумление. Он не знал, кто такой Джон Маннинг, но умолял Нэнси быть предельно осторожной в дальнейших расследованиях.

Остановив машину перед домом Суна, Нэнси открыла сумочку и вынула смятый газетный лист с осколками фарфоровой вазы. Но сначала она показала Суну скопированные ею иероглифы.

— Надеюсь, вам они не покажутся такими загадочными, как мне, — заметила она.

— В них нет ничего загадочного, — ответил Сун и, поочередно показывая на каждый из иероглифов, перевел первый ряд значков: — «Сделано в Мастерской Глубокого Покоя».

Нэнси озадаченно уставилась на него, но он уже перешел ко второй группе иероглифов.

— «Сделано для Палаты Благоуханной Добродетели», — перевел он и, заметив недоумение на лице Нэнси, улыбнулся. — Каждое сочетание иероглифов представляет собой что-то вроде китайского знака качества, — пояснил он. — Это как личное клеймо, которое американские изготовители иногда ставят на своих изделиях.

— Я понимаю, что вы хотите сказать, — перебила Нэнси. — Я видела такие значки на золотых и серебряных украшениях.

Ее собеседник утвердительно кивнул и продолжал:

— Китайцы много веков пользуются подобными символами для удостоверения подлинности вещи и тонкости работы. Такие подписи применялись еще столетия назад, в эпохи великих династий Сун, Мин и Цин.

— Как интересно! — воскликнула Нэнси. Мистер Сун снова принялся разглядывать иероглифы.

— Эти метки очень древние и знаменитые, — сказал он. — Они относятся к эпохе династии Мин и хорошо известны всем знатокам фарфора.

— О! — воскликнула Нэнси. — Я узнала больше, чем надеялась! — Вдруг брови ее сдвинулись. — Но зачем понадобились Маннингу копии этих меток? — взволнованно спросила она. — И почему он так тщательно их скрывал?

Мистер Сун мягко пожал плечами и улыбнулся.

— Этого я не знаю, — только и сказал он. Нэнси показала ему китайскую газету, которую она подобрала на чердаке дома в Мейсонвилле.

Сун сказал, что это ежедневная газета, выпускаемая на китайском языке в Нью-Йорке.

— Может быть, этот Маннинг имеет там сообщников-китайцев, — предположил он.

Затем Нэнси развернула смятый газетный лист с осколками разбитой вазы. Газета, как убедилась Нэнси, была такая же, что и та, с чердака.