Принц для Золушки

— Мы не знали, что это ваш брат, — пояснила Мариота. — Он был ранен и лежал на дороге.

— Ранен? — воскликнула дама. — В него стреляли?

Мариота была готова к этому вопросу. Она удивленно приподняла брови и спросила:

— Стреляли? Почему вы так решили?

— Меня ограбили разбойники, а когда экипаж продолжил путь, я услыхала выстрел, но было уже поздно.

Мариоте стало ясно, что слуги были в панике и спешно увезли леди от нападавших.

— Должно быть, вы страшно перепугались! — посочувствовала ей Мариота. — Прошу вас, входите. Уверена, что вы очень хотите встретиться с вашим братом, но помните, он еще очень слаб.

— Боже, это очень серьезно?

— Нет, не думаю. Его осматривали два врача и сказали, что у него сотрясение мозга от удара о камень.

— Он упал? — перебила ее дама. — Значит, в него все-таки стреляли?

— Я не знаю точно, как это произошло, — ответила Мариота. — По всей вероятности, ваш брат упал с лошади и разбил голову о булыжник, потому что у него на виске большой синяк.

Они вошли в холл. Дама остановилась и недоверчиво поглядела на Мариоту.

— Уму непостижимо, — недоуменно промолвила она. — Мой брат — первоклассный наездник и просто не способен вот так вдруг упасть.

— Да, это действительно невероятно, — согласилась с ней Мариота. — Но, как вы говорите, на дороге были разбойники. Возможно, они выстрелили в лошадь и промахнулись.

— А его лошадь у вас?

— Да, она в нашей конюшне, цела и невредима.

— Рада это слышать, — откликнулась дама.

— Хотите повидаться с братом? — повторила Мариота. — Тогда вам надо пройти наверх.

— Да-да, конечно. Ах, вы должны меня понять, ведь все это время я была страшно встревожена и думала только о нем. Когда я добралась до Мадресфилда и остановилась у герцога, то от волнения все забыла и перепутала. Даже не могу припомнить, где на меня напали разбойники. А слуги перепугались еще больше.

Она вздохнула и продолжила:

— Сначала поиски ни к чему не привели, лишь прошлым вечером в вашем селении мы узнали, что раненого отвезли к вам.

— Мы позаботились о вашем брате, — поспешила утешить ее Мариота. — Наш доктор и еще один очень опытный врач из Вустера говорят, что в целом состояние его удовлетворительное, если не считать сотрясения мозга.

— И ваши слуги ухаживают за ним? — спросила дама. — Очень, очень любезно с вашей стороны. Передайте им также мою благодарность.

— Мы сейчас крайне стеснены в средствах, — с улыбкой проговорила Мариота. — В основном за ним ухаживаю я, а наш старый слуга моет и бреет его.

— Ваш отец — лорд Фордкомб?

— Да.

— И у вас та же фамилия?

— Я — Мариота Форд.

— А я Норин Коддингтон. Мой муж, лорд Коддингтон, погиб на войне. Я осталась одна, и вы понимаете, как дорог мне мой брат.

— Безусловно, — отозвалась Мариота. — У меня тоже есть брат, и я его очень люблю.

И тут же пожалела, что ненароком упомянула о Джереми. Впрочем, рассудила Мариота, пока он в Лондоне, ей нечего опасаться.

Они направились по коридору в Комнату короля. С каждой минутой леди Коддингтон все больше нравилась Мариоте. «Как она добра и деликатна, — подумала девушка. — Вряд ли такая женщина потребует покарать преступников, не причинивших ей особого вреда».

Они вошли в Комнату короля, и Джекоб, сидевший в кресле у окна, торопливо поднялся.

— Джентльмен проснулся и совершенно спокоен, мисс Мариота, — сообщил он.

— Спасибо, Джекоб, — поблагодарила его девушка. — Я останусь здесь и присмотрю за ним.

Обрадовавшись передышке, Джекоб удалился, а леди Коддингтон приблизилась к постели больного.

— Я здесь, Альвик, как я рада, что наконец-то нашла тебя, — обратилась она к брату. — Как ты себя чувствуешь? У тебя что-нибудь болит?

— Немного, — медленно отозвался граф, с трудом выговаривая слова. — Я не могу вспомнить, что случилось.

— Я все расскажу, когда тебе станет лучше, — пообещала леди Коддингтон. — А пока ты должен отдыхать, побольше спать и ни о чем не беспокоиться.

— Я очень устал.

Граф еле шевелил губами. Когда он уснул, чтобы не тревожить спящего, леди Коддингтон вышла в коридор вслед за Мариотой и с горечью воскликнула:

— Какой огромный синяк!

— Да, удар о большой камень не мог пройти бесследно, — пояснила Мариота. — У него на плече такой же.

— Но он жив, а это главное. Слава богу, что разбойники не ранили его.

— У него нет ни одной раны, — торопливо подтвердила Мариота.

После недолгой паузы леди Коддингтон спросила:

— Вы не станете возражать, если я зайду к вашему отцу? Мне просто необходимо поблагодарить его за проявленную доброту. А как только я вернусь в Мадресфилд, то отправлю к вам слугу брата. Он вам очень поможет.

— Уверена, что его светлость обрадуется, увидев здесь знакомое лицо.

— Вы поступили очень благородно, предоставив моему брату кров и уход, — заявила леди Коддингтон. — Вот увидите, Хикс станет замечательной сиделкой. Он привязан к своему хозяину и служит у него уже немало лет, со времен армии. Уверяю вас, никаких хлопот он вам не доставит.

Леди Коддингтон было ясно, что в Квинз-Форде слишком мало слуг и в замке, несмотря на все старания Мариоты, царят бедность и запустение. Только ненаблюдательный человек не заметил бы вытершихся ковров и выцветших штор.

Они спустились в кабинет лорда Фордкомба. Мариота боялась, что гостья презрительно улыбнется или обронит неосторожную реплику, задев болезненную гордость отца.

Им не в чем было себя упрекнуть, они исполнили свой долг и самоотверженно ухаживали за раненым. Если сестра графа Бэкингема считает иначе, то никто не мешает ей увезти отсюда брата.

Девушка открыла дверь в кабинет. Ее отец дописывал очередную страницу, и появление женщин оторвало его от работы. Нахмурившись, он хотел что-то сказать, но Мариота его опередила:

— Папа, это леди Коддингтон, сестра нашего гостя, графа Бэкингема. Она жаждет с тобой познакомиться.

— Это правда! — воскликнула леди Коддингтон и с распростертыми объятьями устремилась навстречу хозяину дома. — Огромное спасибо, лорд Фордкомб, за то, что вы так преданно ухаживали за моим братом. Я не в силах выразить вам свою признательность.

— Хорошо, что мой сын нашел его. Я был очень рад, — ответил лорд Фордкомб. — Пролежи он всю ночь на дороге, и его ждала бы верная смерть. Но, к счастью, его привезли сюда, и, полагаю, моя дочь сумела о нем позаботиться.

— Вы все так добры, — продолжала леди Коддингтон. — Мне стыдно, что мы так злоупотребили вашим гостеприимством.

Мариота заметила, что ее отец улыбнулся и сразу сделался очень красивым. «Наверное, его обрадовала благодарность леди Коддингтон», — подумала она.

— Разрешите предложить вам бокал шерри? — спросил он.

— Очень любезно с вашей стороны, — откликнулась леди Коддингтон.

Мариота вышла из комнаты и взяла графин. Отец уже угощал доктора Мортимера, и шерри осталось совсем немного.

Она подумала, не стоит ли ей спуститься в подвалы и поискать там одну из подаренных бутылок, но потом решила, что, пожалуй, это займет слишком много времени. Поэтому она принесла на подносе графин с остатками шерри и застала отца и леди Коддингтон сидящими перед камином. И беседовали они отнюдь не о здоровье графа Бэкингема, а о работе лорда Фордкомба над книгой об истории его семьи.

— Да-да, теперь припоминаю, — говорила леди Коддингтон. — Я слышала что-то о Квинз-Форде и всегда считала, что это подходящее название для фамильного замка. Конечно, я читала о ваших предках. Вы вправе гордиться своим родом.

— Среди них были солдаты, моряки и политики, — отозвался лорд Фордкомб. — Но иногда мне хочется, чтобы Форды не так дорого платили за службу родине. Мое поколение пришло в мир нищим, таким же и уйдет из него.

Леди Коддингтон засмеялась:

— Я начинаю чувствовать себя виноватой. Родня моего мужа — полная противоположность вашей семье. Коддингтоны не могут похвалиться древностью рода, зато всегда чувствовали, на чьей стороне сила, и умели приспосабливаться.

— В таком случае они гораздо счастливее нас, — отозвался лорд Фордкомб. Похоже, его позабавила эта мысль.

Мариоте хотелось узнать, какое впечатление произвел на раненого графа визит его сестры. Покинув кабинет, она поднялась в Комнату короля.

Как она и предполагала, граф не спал и спросил девушку:

— Норин еще здесь?

— Да. Ваша сестра искала вас все эти дни и наконец нашла.

— А сами вы кто?

— Меня зовут Мариота Форд.

— Мариота. Ни разу не слышал такого имени.

— Вам необходим сон, — участливо проговорила она. — Тогда вы быстро поправитесь. Ваша сестра хочет, чтобы вы поскорее встали на ноги.

Граф ничего не ответил, но Мариота знала, что он наблюдает за ней. Она взяла кувшин с лимонадом. Он был уже почти пуст.

— Не хотите ли еще немного попить? — поинтересовалась она. — Может быть, сегодня вечером вам стоит поесть.

— Спасибо, я не голоден, но очень хочу пить.

Мариота вылила из кувшина оставшийся лимонад и обратила внимание, что мед, которым она пыталась его подсластить, остался на дне. Наверное, теперь напиток покажется графу безвкусным, огорчилась девушка, но ничего не сказала.

Он допил лимонад и опустил голову на подушку.

— Я спущусь попрощаюсь с вашей сестрой, — предупредила его Мариота. — А потом снова вернусь. Вы уверены, что вам больше ничего не понадобится?

— Вы вернетесь?

— Я вам обещаю. И буду здесь до приезда вашей сестры, то есть до завтра.

Он не отреагировал на слова девушки.

У двери она оглянулась, почувствовав, что граф по-прежнему смотрит на нее. Возможно, он боялся остаться один даже на несколько минут.

— Я не задержусь, — заверила его Мариота. Ей показалось, что именно это он хотел от нее услышать.

ГЛАВА 3

Хикс открыл дверь в спальню графа, и Мариота внесла большую вазу с цветами.

— Они поднимут вам настроение, — сказала она, поставив цветы на стол, чтобы граф смог их увидеть.

— Да уж, не помешают, — сухо заметил он. Мариота, уже успев привыкнуть к его жесткому тону, вопросительно взглянула на графа, и тот пояснил:

— Я чувствуют себя совсем заброшенным. Почему вы не пришли сегодня утром?

— Простите, — ответила Мариота, — но я подумала, что теперь, с приездом слуги, моя помощь больше не нужна.

— Хикс, конечно, заслуживает всяческих похвал, но он неинтересный собеседник.

Слуга покинул комнату, как только вошла Мариота.

Она расставила цветы, подошла к кровати и внимательно посмотрела на графа, заметив, что он явно идет на поправку.

На месте ушиба по-прежнему красовался синяк, но лицо уже утратило мертвенную бледность и постепенно приобретало естественный цвет.

Откинутые назад волосы открывали высокий лоб. Мариота с трудом привыкала к новому облику графа. Девушка часто вспоминала, как он лежал без сознания и как ей казалось, что дни его сочтены. Теперь опасность миновала, он приходил в себя и менялся на глазах.

Граф лежал в красивой ночной рубашке с высоким воротом, напоминавшим жабо. Мариота мысленно сравнила ее со скромной отцовской и тихо вздохнула. Предчувствия не обманули ее: в последнее время она окончательно убедилась, что граф — человек властный, решительный и не терпящий возражений.

— Сегодня ваша сестра вновь приедет вас проведать, — сообщила она. — Отец собирается показать ей ту старую часть замка, которая последние годы была заперта.

— А почему ее закрыли? — полюбопытствовал он.