Мир, которого нет (Пирамиды Астрала 3)

– Очень приятно, а меня пока что можно называть Ян. Я недавно появился у вас в зиндане.

– Да, именно поэтому я и подошел к вам, увидев незнакомые лица в зале. Может, Вы познакомите меня со своими очаровательными молодыми друзьями?

– Да, конечно! – Ян пригласил жестом Саш подойти поближе и коротко представил их.

– Александры, с ними вместе мы и есть трое из зиндана!

– Да, очень приятно! – усмехнулся маг. – Я хотел бы объяснить вам, как у нас принимают вновь пришедших в наш волшер. Сначала мы проверяем ваши способности в различных областях и, если вы проявляете явные умения в какой-то специальности, мы даем вам несколько профессиональных "слов" которые помогут вам в вашей будущей работе и жизни. Надо заметить, что большинство обслуживающего персонала в городе из "рожденных", а "словами" владеют только "пришедшие". Я думаю, кто-то из наших учителей завтра займется проверкой ваших талантов, если вы, конечно, не против.

– Это так интересно, узнать, что же мы умеем?! – заинтригованно воскликнула Саша, наряженная в довольно приличное платье из голубого шелка. Сочетание хорошего наряда, с молодостью и счастьем, светящимся в ее темных глазах, делали ее неотразимой.

Беседа с ученым магом просветила троицу новичков на счет устройства системы обучения в волшере. Оказалось, что крестьянских детей поспособней набирают в город для обучения ремеслу в училище. "Пришедшие" обучаются в местной академии по желанию и наличию у них для этого денег для совершенствования своих знаний.

Академия весьма небольшая, но имеет хорошую библиотеку. Заодно разговор зашел и о денежной системе. В ходу ходили золотые, серебряные и медные монеты, защищенные особой волшебной печатью, чтобы их не подделывали. Никаких ассигнаций или других бумажных знаков не признавали, особенно при расчетах между волшерами.

Прием шел своим чередом и гостей пригласили в банкетный зал к загруженному всяческими яствами столу. "Неплохо ребята устроились!" – удивился Ян, когда оказался перед этим раем для гурмана. К его немалому удивлению, их с Сашами препроводили к столу совсем недалеко от "верховного". Когда все приглашенные нашли места за своими тарелками, Авелур, взяв в руки бокал с вином и выждав минутку, произнес:

– Дорогие мои друзья, сейчас я объявлю новость, сказать о которой я обещал вначале вечера! – он выдержал значительную паузу, как бы наслаждаясь заинтригованностью гостей. – Итак, разрешите представить вам, вернувшегося к нам в новом своем воплощении, великого Орина!

Ян встал и, скромно поклонившись, обвел взглядом вытянувшиеся лица притихшей публики. "Кажется, крутой был этот старичок Орин!" – подумалось ему, так как воцарившаяся тишина за столом и не думала никуда отступать. Тогда Ян решил, смягчить обстановку и сказал:

– Прошу меня простить, но не стоит так удивляться. Просто мне повезло вновь оказаться там, где я жил до этого. Но, по сути, я очень мало, что помню из прошлой жизни, так что все придется начинать почти с нуля.

– Ну, это мы еще посмотрим! – обнадеживающе возразил Авелур. – А сейчас попрошу познакомиться с еще двумя гостями, пришедшими к нам одновременно с Орином – двумя юными Александрами. Воистину невероятное событие случилось в нашем волшере – сразу три "пришедших" одновременно, и среди них великий Орин!

С этого момента, началась "веселая" жизнь Яна. Оставаться в тени ему уже никак не удавалось. Уже прямо на банкете начались знакомства, обычно начинающиеся фразой: "Извините уважаемый Орин, вы не помните меня, я такой-то или такая-то, мы с вами…" и так далее. Ян старался поменьше пить и пытался запомнить, кто тут кто, и чьи интересы переплетаются во дворце, но все оказалось довольно сложно. К тому же нужно было успевать присматривать за молодежью. Сверхзадачей Ян назначил для себя следить по возможности за главными магами.

Надо сказать, имя Орин, как волшебная палочка, устроило их быт как нельзя лучше.

Всю троицу разместили в удобных просторных комнатах. Недалеко были и все удобства, а кормили их с дворцовой кухни, принося заказанную еду прямо в комнаты.

Ян с ребятами уже успел познакомиться с парой расторопных слуг. Родом они были из деревень, откуда их еще детьми забрали на обучение и дальнейшую службу.

Болтая с ними о том о сем, Ян потихоньку для себя выяснял внутридворцовые порядки, а так же расположение залов, комнат и служб. Скоро он уже представлял, как устроен дворец, и какие здания его окружают.

***

На следующий день после приема их позвали прямо с утра для проверки талантов.

Когда они завтракали, пришел слуга и сказал, что отведет их к мастеру здешней академии, который отвечает за такие тесты. Быстренько разделавшись с остатками завтрака, все поспешили за посланцем, разумно полагая, что их не будут вечно кормить только за то, что они появились в какой-то яме одновременно, и им все же придется отрабатывать свой хлеб. Слуга провел их через улицу в здание академии и библиотеки. В конце концов, они оказались в комнате с простыми деревянными столами и стульями. Через пару минут к ним зашел мужчина в черном костюме, по внешнему виду которого можно было почти безошибочно определить его принадлежность к учительскому сословию, настолько он был преисполнен самоосознания своей умности. Но, как оказалось, дядька просто на всякий случай напустил на себя важности. Буквально через пару минут после знакомства они уже весело болтали, забыв, зачем они здесь находятся.

– Так как Вы будете нас проверять? – наконец вспомнил Ян.

– Да! – опять проникнувшись своей ролью, важно произнес учитель. – Я просто буду давать вам некоторые предметы, а вы попробуете отвлечься и сделать с этими предметами все, что пожелают ваши руки и душа. Только одно условие – ничего не ломать. У нас тут не дворец – все на строгом учете!

Это оказалось преувлекательнейшим занятием. Начали с изобразительных искусств.

Учитель поставил перед каждым по мольберту и выдал на выбор палитры с масленой и акварельной краской и мелками. Дав им времени два часа, он велел нарисовать максимум по два рисунка и посоветовал сначала просто постоять с закрытыми глазами и попредставлять, отдавшись во власть своих рук и эмоций. Они договорились не подсматривать друг у друга до конца опыта и встали в разные углы комнаты лицом в центр. Ян так и не смог поймать особого вдохновения. Масляных красок он вообще боялся. Взяв акварель, понял, что кроме какой-то мазни ничего не добьется, и, остановившись на мелках, начал выводить смешные каракули.

Через два часа зашел учитель и попросил продемонстрировать произведения. Ян с удрученным видом развернул мольберт и показал своих человечков.

– Да-а уж! Точка-точка, огуречик, вот и вышел человечек! Для детского сада вполне сносно! – учитель при всем желании не смог сказать ничего похвального.

– Ну, значит, это не мое! – с печальным вздохом согласился Ян.

Настала очередь Алекса. Он, явно стесняясь, показал результат: две неплохие картины акварелью. Одна изображала бегущих коней, а другая красивый прибой с огромной волной, накатывающейся на берег и изогнувшейся синей темной дугой под огромной шапкой белоснежной пены, перед тем, как упасть на скалы. Все долго смотрели и, наконец, учитель высказал общую мысль:

– Очень впечатляюще, у вас явно чувствуется рука художника. Ну, Саша, чем же Вы нас порадуете? – учитель посмотрел на смущенную девушку.

– Я… только одну картинку успела нарисовать, правда, большую, маслом… – девушка явно стеснялась. – Но она не совсем такая… понятная.

– Ну, ничего, у нас не экзамен, мы просто посмотрим. Хотя странно, что Вы выбрали масло, это обычно средство профессионалов и за два часа что-либо изобразить им… в общем, если у вас хоть что-нибудь получилось, это будет прекрасно, – подбодрил Сашу учитель.

Она перенесла мольберт так, чтобы на него падал свет от окна и, решившись, резко повернула картину к зрителям, сама напряженно замерев в ожидании. Трое зрителей молча уставились на картину. Ян сам не заметил, как стал то подходить ближе, то отходить, то глядеть на картину под разными углами. Он смотрел и не мог насмотреться. На картине был изображен лес. Но какой лес! Колоннада огромных деревьев с мощными корнями и точно так же выглядящими ветвями, постепенно пропадающая в сумеречной дали, сводила с ума. Ян даже вывернул голову набок, пытаясь представить, что будет, если картину перевернуть вверх ногами. Внизу на фоне деревьев были изображены две крошечные темные фигурки людей. Сравнение этих потерянных фигурок с гигантскими деревьями придавало ощущение масштабности лесных великанов. В дополнение ко всему, картина как бы переливалась гранями кристаллов, будто была выполнена на неровной поверхности. Ян так и блуждал по ней глазами, утопая в перспективе фантастического леса, и тосковал, представляя мизерность и одиночество заблудившихся в нем людей, от которых остались только тени.

– Идемте, – наконец хрипло выговорил учитель и выбежал из комнаты. Ничего не понимающие друзья последовали за ним в коридор. Учитель же, ничего не говоря, куда-то несся. Они так и догоняли его по коридорам, пока не оказались перед закрытыми дверьми и снова услышали его голос. – Это главный зал библиотеки.

Смотрите!

Войдя в открытую дверь библиотеки, они пораженно замерли. Перед ними висела точно такая же картина, только в два раза больше и вся потрескавшаяся и выцветшая, но все же сохранившая то же очарование.

– Это самая ценная картина в библиотеке, да думаю и во всем волшере, – тихим голосом проговорил учитель. – Ей более полтысячи лет.

– Что за плагиат? – не понимающе воскликнул Ян. – Но мы же не были еще в этом зале, и Саша просто не могла подглядеть!

– Неужели не понятно? – спросил учитель. – Если бы Саша даже и срисовала эту картину за два часа, это было бы невероятно. Но она прорисовала все детали с абсолютной точностью. Разве не ясно? Просто-напросто у обеих картин один автор!

Долго молчавшая Саша вдруг быстро подошла к картине и посмотрела в нижний правый угол. Потом оперлась о стенку и сползла по ней, сев на пол и расплакавшись.

Алекс подскочил к ней и принялся утешать. Сашенька, всхлипывая, произнесла:

– Там мой знак – "А" и два сплетенных сердечка. Неужели я такая старая?!

– Ерунда! – нарочито немножко грубо ответил Ян, – ты такая, какая есть, а эти века не имеют значения. Загляни в свою душу, разве она не поет, когда ты творишь такое?

– Да, я была словно пьяная, когда писала ее, – призналась Саша.

– Вот это и есть главное! Твоя душа молода, она хочет любить и быть любимой, она хочет творить и наслаждаться своими творениями, а ты плачешь по какому-то несуществующему отсчету времени! – успокаивал ее Ян. – Нам всем может по миллиону лет, ну и какое это имеет значение? Никакого! От этого нам ни холодно, ни жарко.

– Нет имеет. Вот откуда у тебя эти, так нужные мне слова? – спросила успокаивающаяся Саша. – Мне иногда кажется, что твоя душа мудрее и старше, чем все наши вместе взятые.

– Ну, спасибо, записала меня в старую рухлядь и радуешься? – Ян почувствовал слабый укол обиды, как будто, что-то подобное ему уже говорили, и это его всегда раздражало, но, так и не разобравшись в своих чувствах, он продолжил веселить приунывшую Сашеньку. – Нет уж, я тебе вот что скажу, нет ничего умнее хорошей глупости, случившейся к месту. А вообще-то ты неплохо устроилась – теперь тебя здешние будут на руках носить, как гения изобразительных искусств.

– Я очень боюсь! – Саша встала и схватила за руку учителя. – Не говорите пока ничего о моей и этой картине! Мне нужно самой разобраться в этом всем. Вы сможете рассказать о той художнице, которая написала это?

– Я готов преклонить колени перед Вашим талантом, Сашенька. И просите меня хоть о чем – я готов выполнить любую Вашу просьбу! – несколько напыщенно, но искренне заявил учитель.

– Хорошо, тогда оставим все, как есть, а мою картину спрячьте куда-нибудь до лучших времен! А вы можете сейчас что-нибудь сказать о ней? – Саша кивнула в сторону картины.

– Ну, я немного помню, но могу сказать, что в нашем волшере несколько сотен лет назад жила одинокая художница. Кажется она тоже "пришла" очень молодой и вдвоем с молодым человеком, но потом что-то с ним стало, или их пути разошлись… Не буду врать, но по моему она не долго прожила и то ли умерла, то ли исчезла. Я попрошу подготовить материалы, какие найдутся в библиотеке, к завтрашнему дню, тогда все и узнаем, – учитель взглянул на большие настенные часы и сказал. – Сейчас время обеда. Давайте, сделаем перерыв на полтора часа, а потом опять приступим к тестам на вашу память.

После обеда настало время проверять их способности в музыке. Учитель привел их в комнату, заставленную различными духовыми и скрипичными инструментами.

– Мы специально тестируем сначала наиболее отвлеченные искусства. Они меньше всего стираются при перерождении и легче всего проявляются у "пришедших", – объяснял учитель. – Но вы и сами видите результат, продемонстрированный Сашей.

Так что теперь дерзайте – берите по очереди инструменты в руки, закрывайте глаза и пытайтесь извлечь из них звуки. Посмотрим, что у вас получится!

Первая пробовала Саша. Ей удалось очень даже неплохо сыграть на пианино, но с другими инструментами у нее явно ничего не получалось. Алекс как-то напряженно смотрел на ее попытки, что-либо озвучить, и вытолкнул Яна вторым. Ян ковырялся и пристраивался к разным дудкам, сидел с закрытыми глазами за пианино, но "вспомнил" только взяв в руки гитару, и то так себе – стренькал-таки какой-то мотивчик и все.

Дальше Алексу деваться было некуда. Он направился к щипковым инструментам, взял в руки гитару, сел, закрыв глаза, и коснулся струн пальцами… Ян не знал, что инструмент может каждой взятой нотой говорить, в чьих руках он находится.

Казалось бы, Алекс просто перебирает струны, но певучие точные звуки как-то сами сливались в мелодию, почти не повторяющуюся и не имеющую конца, но содержащую в себе скрытый ритм. Алекс вдруг открыл глаза и раздосадовано сказал только одно слово:

– Нет!

Он снова пошел вдоль ряда инструментов и остановился напротив скрипки. Спустя минуту все слушатели поняли, что было не так в игре на гитаре. Ян, сам того не замечая, вытирал выступившие слезы. Эту музыку было невозможно слушать иначе.

Инструмент то ликовал, то плакал, то срывался в бешенном темпе, то впадал в спокойную летящую эйфорию, и вместе с ним летели их души…

Вдруг музыка внезапно оборвалась. Ян открыл глаза. Сашенька держала свои руки на кистях Алекса, с его левой руки капала кровь. Конечно, его нетренированные пальцы не выдержали, и кожа на них стерлась. Сашенька, которая не отрываясь следила за руками Алекса, первая заметила кровь на струнах и остановила, впавшего в транс музыканта.

– Никогда бы не давал инструмента недоучкам! – наконец, дал оценку игре Ян. – После такого, наверно, все что угодно будет казаться скрипом немазаной телеги.

Спасибо Алекс!

– Не стоит. Я немного не в форме! – усмехнулся новоявленный скрипач, глядя на свои окровавленные пальцы. – И потом, откуда бы брались хорошие музыканты, если бы не мучили сначала всех своим скрипом по нескольку лет?

– Эх, только я один пока что выгляжу полной бездарью! – разочарованно констатировал Ян.

– Не только. Вы забываете меня, – удрученно признал свою бесталанность учитель, но тут же воодушевленно добавил. – Но знаете, найти два таких таланта за один день – это невероятное счастье.

***

Вечером Ян продолжил активную работу по разведке и подготовке своего побега.

Несмотря на весь лоск и показную доброжелательность, некоторые признаки говорили о железной внутренней иерархии в волшере. Он надеялся устроить безопасную жизнь для молодежи, хотя бы за счет их талантов. Но и на счет себя он не сомневался ни минуты. Роль псевдо-Орина не могла тянуться вечно, а раскрытие его настоящей сущности ничего хорошего ему не сулило. К тому же, в нем постоянно жило и немного с каждым днем нарастало чувство, что он нужен где-то за пределами этого волшера.

Он назначил для себя жесткие сроки – от трех до шести дней подготовки побега.

Только два обстоятельства держали его здесь: он не мог оставить ребят беззащитными и должен был продумать и подготовить побег в деталях. Как жить, так и бежать из этого вертепа, нужно было уметь, и учиться надо было почти мгновенно.

С другой стороны, обстоятельства работали на Яна – еще в обед он получил записку с приглашением на вечерний чай к одному важному околомагическому чиновнику, с которым он успел познакомиться на приеме.

Прежде чем отправиться в гости, он устроил летучку со своими юными друзьями.

Нужно было скоординировать свои действия с желаниями молодежи. К счастью никаких приглашений, подобно Янову они не получали, и особой тактики на этот счет пока придумывать не приходилось.

Ян решил совместить приятное с полезным и пригласил ребят прогуляться по улицам города, пока теплое солнце еще не скрылось за горизонтом. Ребята не отказались, и они устроили совещание с разведкой на местности. Они уже знали некоторые из зданий и только уточняли для себя расположение улиц. Город был устроен довольно просто. Административные здания окружали центральную площадь перед главным дворцом. От площади расходились улицы, на которых красовались особняки наиболее важных особ в волшере.

– Ну что, бабулька? Как ни прикидывайся старушкой, а я все равно буду тебя Сашенькой звать! – пошутил Ян и продолжил.- Мне нужно знать ваши впечатления от этого волшера.

– Ну, на банкете было очень даже мило, – кокетливо потупила глазки Сашенька. – Только этот толстый Авелур смотрел на меня как-то неприятно, будто взглядом раздевал. А учитель хороший дядечка, даром только пыжился сначала – это ему не идет.

– Это никому не идет, – подтвердил Ян. – Но, в общем-то, все верно. А ты Алекс, что скажешь?

– Не нравиться мне тут. Только что учитель приличный человек. Все остальные какие-то скользкие, как будто фальшивые! – скривился парень, вспоминая прошлый вечер.

– Это, брат, политика! Тут нефальшивых на раз без масла съедают, даже вякнуть не успеешь! – Ян задумался. – Надо признаться, вы мне ужасно нравитесь тем, что нет у вас этой фальши. Видно, не успели вы ее нахвататься. А мне вот пришлось когда-то.

Чувствую, что знаю, как играть по их правилам, но на душе противно от этих интриг. После прогулки я иду на очередную разведку, а вы должны стараться продумывать каждый ваш шаг. Например, что вы думаете о том, как себя преподносить – парой или независимыми молодыми людьми?

– А это имеет значение? – немного наивно спросила Сашенька.

– К сожалению, имеет столько значений, что просчитать все невозможно. Если объявить вас парой, то это несколько защитит Сашеньку, но не сильно. При этом Алекс может оказаться под ударом. Ведь все понимают, что мы только неделю назад появились в этом мире и не можем быть долго знакомы. Если вы по-прежнему будете представляться независимыми, то это осложнит жизнь Сашеньке, зато Алекс будет свободнее. К тому же, без родителей, без денег и хорошего запаса "слов" ваша весомость в здешнем обществе приближается к нулю, и даже восхищение перед вашими талантами может оказаться пустым пшиком, если вы перейдете кому-нибудь дорогу.

Искусство в таком обществе нуждается в богатых покровителях, а это, зачастую, то же самое рабство. Так что положение сложное. Я попытаюсь найти вам покровителей, которые смогли бы уберечь вас от этого общества и не сделали бы вас своими домашними игрушками, но разобраться в людях с наскока очень трудно, а у меня мало времени.

– Спасибо тебе за заботу. Пока ты с нами, мне так спокойно! – сказала Саша. – Ты умеешь передумывать всех этих дворцовых хитрецов, оставаясь нормальным человеком.

Я ничего в их речах не понимаю, и без тебя нам будет сложно. Тебе, действительно, надо уходить?

– Да. Я не знаю, где мое место, но точно не здесь.

– Тогда, может, возьмешь нас с собой? – спросила Сашенька.

– На счет Алекса я бы не сомневался, но будет ли для тебя наслаждением нескончаемая походная жизнь, полная неудобств и опасностей?

– Не знаю, но после твоих разъяснений, мне кажется, что здесь не спокойнее, чем в яме со змеями.

– Ну может, я сгущаю краски, но тот факт, что у верховного мага изрядный гарем, причем, не только их "рожденных", но и из "пришедших", говорит о здешних порядках. Кстати, как ты смотришь на то, чтобы занять почетную роль любимой жены мага? Тогда уж точно, ты будешь в полной безопасности и сможешь спокойно писать картины… – Ян не докончил мысли, так как получил увесистую оплеуху от Сашеньки и, поймав возмущенный взгляд Алекса, расплылся в довольной улыбке. – Ура! Я, конечно, не учитель, но мое маленькое испытание вы прошли с достоинством. Теперь я точно знаю, что вам нужно!

– Что?! – спросила, все еще стоя, возмущенно уперев руки в бока и сверкая глазами, Сашенька.

– Вы и ваше искусство. Я имею в виду, вы нужны друг другу, а творчество для вас, это как воздух, которым вы дышите. Из этого и будем исходить – все остальное неважно!

Три любопытных гуляки направились по одной из улиц прочь от дворца. Однако прогулка не длилась долго. Навстречу им попалось трое неплохо вооруженных и наряженных в военную форму людей. Троих из зиндана выручило то, что они были прилично одеты, и самый нарядный из патруля офицер согласился препроводить их до дворца, где ему и были даны объяснения, почему трое подозрительно любопытных субъектов разгуливают по центру города без каких-либо документов. Оказалось, просто никто не озаботился такой малостью, как выдача официальных бумаг новичкам.

Вечером Ян все-таки добрался без документов до особняка, в который его пригласили на рюмку чая. Благо, он находился в двух шагах от площади, что говорило о высоком общественном положении его владельца.

Псевдо-Орина принимали со всем должным уважением. Предупрежденный лакей, без слов проводил Яна в гостиную. Хозяин, степенный мужчина, с властным лицом, представил ему жену, отсутствовавшую на приеме во дворце, и провел в курительную комнату, где предложил Орину сигары и выпивку. Ян не знал, курил ли Орин, но сослался, что в свою промежуточную жизнь в рабском состоянии не курил и пока не определился надо ли ему это вообще.