Месть женщины, или История одного предательства

– А он у тебя еще и эгоист. Ведь чаще всего, если у супругов нет детей, то все обвиняют в этом только женщину. Никто и никогда не думает о бесплодии мужа.

– Мне не перед кем оправдываться…

– И все же я не пойму, зачем возвращать мужа, который изменял тебе на твоем собственном дне рождения? Надя, может, нужно все же себя уважать? Твой муж любит молодых, и ты готова лечь под нож хирурга и полностью перекроить свое тело. Но ведь это же дикость! А если в его мозгу что-то переключится и он начнет гоняться за старыми и немощными бабками, ты сразу искусственно себя состаришь? Дорогуша, пойми, так нельзя! Я работаю хирургом много лет, и мне действительно страшно, когда наши женщины перекраивают себя под желания своих мужчин. Муж любит грудь пятого размера, и жена спешит сделать себе грудь пятого размера. Муж хочет обхватить талию двумя руками, и жена тут же ложится под мой нож удалять несколько ребер. Но ведь это абсурд! Наденька, ради своего мужа ты пожертвовала самым святым – материнством. Теперь хочешь пожертвовать своим здоровьем. Неужели не понимаешь, что тот, с кем ты жила эти годы, не стоит твоих жертв? Не стоит сбрасывать со счетов факт, что серной кислотой тебя облила любовница твоего мужа. Вполне возможно, что если бы ты не застала парочку в подсобке, то этой трагедии удалось бы избежать. Забудь про своего непутевого мужа. Ты и так хорошо о нем позаботилась. Оставила ему весь бизнес, все имущество, дом, квартиры, машины. А ведь он этого не заслужил. Всю семейную жизнь ты пахала как проклятая, а он лишь пользовался плодами твоего труда.

– Я приняла это решение еще в реанимации, когда мне делали документы на имя Надежды… Своих решений не меняю. Я хочу купить не только внешность, но и молодость…

Глава 7

Как бы доктор ни пытался доказать мне, что я слегка не в себе и что все должно быть естественно, я была непреклонна и после долгих и утомительных бесед все же уговорила мне помочь. Странно, но с этого момента я больше не боялась зеркал и, по словам Льва Борисовича, облегчила его работу. Теперь он уже вполне спокойно сажал меня перед зеркалом и рассказывал, какие изменения на моем теле он будет производить.

– На следующей неделе я поработаю с твоим подбородком. Предыдущие две операции так и не привели его к нужным пропорциям. Кстати, работать с костями мне придется около года. Тебя не пугает такой срок?

– Некуда торопится, ведь мне всего двадцать три и у меня вся жизнь впереди, – безжизненно произнесла я и почувствовала, как на моих глазах вновь появились слезы.

– После года работы с костями я начну работать с мягкими тканями. Посмотрим, насколько быстро ты будешь восстанавливаться. Твоя новая кожа должна приспособится к новому скелету.

– У меня будет новый скелет?

– Мне придется изрядно с ним поработать.

…А затем началась череда сложнейших операций. Лев Борисович призвал себе на помощь двух хирургов. Каждый раз, когда меня везли в операционную, я закрывала глаза и молилась, чтобы всё прошло хорошо. Тяжелее всего было сразу после операции. Я лежала, периодически теряла сознание от диких болей и боялась пошевелиться. Я вообще перестала понимать, когда я сплю, а когда теряю сознание. Постепенно у меня появились плоский живот, новая грудь, узкая талия (мне удалили ровно два ребра) и точеные бедра.

Я не могу описать, в каких страшных муках прошел этот год. В промежутках между операциями я все же набиралась сил и выходила в парковую зону, забинтованная с головы до ног. Не знаю, как я не сошла с ума за этот год и откуда черпала силы, чтобы вынести дальнейшие операции.

Однажды перед очередной операцией, почувствовав себя лучше, я вышла в общую парковую зону для того, чтобы погулять у озера. Даже не могу описать то состояние, которое я ощутила, стоя у воды. Мне стало невыносимо больно оттого, что где-то там течет жизнь, я а вынуждена находиться в клинике, страдая от бессонницы и диких болей. Поправив больничный халат, я села на землю, вытянула забинтованные ноги и стала наблюдать за кругами на воде.

– Я вам не помешаю? – послышался за моей спиной вопрос на английском языке.

– Что? – вздрогнула я и посмотрела на стоящего рядом со мной мужчину. Я уже давно ни с кем не общалась, кроме медицинского персонала.

– Вы русская? – почему-то обрадовался мужчина и спросил разрешения сесть рядом.

– Русская. Садитесь. Это же не мое частное озеро. А парковая зона для всех пациентов клиники.

– Знаете, я когда вас увидел, даже вздрогнул, – улыбнулся мужчина. – Вы прямо как из фильма о Фантомасе. Я первым делом хотел спросить у вас, какого вы пола – мужского или женского. А когда услышал ваш голос, то все вопросы сразу отпали. – Мужчина помолчал и добавил: – Я, наверно, чушь несу. Дурацкая у меня получилось шутка. Извините. Просто я сегодня здесь первый день. Через неделю будут делать операцию, и я заметно нервничаю. Никогда в жизни не ложился под нож хирурга. Мне только аппендицит в детстве вырезали, и все. Меня Степан зовут.

– Надя.

– Надя, а вы здесь давно?

– Второй год.

– Сколько?

– Второй год, – повторила я и обратилась к мужчине: – Степан, если вам не трудно, покидайте, пожалуйста, камешки в воду.

– Зачем? – удивился мой новый знакомый.

– Мне так хочется послушать, как плещется вода. Я, к сожалению, сама этого сделать не могу. У меня руки перебинтованы.

– Пожалуйста, – немного смутился мужчина. – А вы видите?

– В смысле?

– У вас такой кокон из бинтов на голове, что даже непонятно, предусмотрены ли в нем щелки для глаз.

– Не беспокойтесь. Я все вижу. Правда, один глаз частично потерял зрение, но второй видит хорошо. После больницы придется привыкать к очкам или подбирать контактные линзы.

Степан стал кидать камни в воду, пытаясь бросить каждый следующий камень все дальше и дальше. А я почему-то обрадовалась тому, что за второй год пребывания в клинике наконец нашла в себе силы выйти в общую парковую зону, поговорить с другим пациентом, насладиться природой и шумом воды.

– Вы и вправду радуетесь тому, что я кидаю камни в воду?

– Если бы вы отлежали в этой клинике с мое, то научились бы радоваться тем мелочам, на которые раньше не обращали внимания.

– Надя, я, конечно, понимаю, что не вправе задавать вам этого вопроса, и если он вам не по душе, то заранее извините и не отвечайте. Но мне хотелось бы знать, почему вы так долго здесь находитесь. Вы попали в автомобильную катастрофу? С вами произошло что-то серьезное?

– Я обгорела на пожаре, – тихо произнесла я и поняла, что привела своего нового знакомого в полнейшее замешательство.

– Извините.

– Ничего страшного. Это жизнь. А вы легли на пластику?

– Хотел бы подкорректировать свою внешность.

Я внимательно посмотрела на Степана и пожала плечами:

– Вы очень интересный мужчина.

– Спасибо за комплимент. Но все же мне бы хотелось кое-что в себе поменять.

– Тогда удачной вам операции.

С ума сойти, Степан проводил меня до входа в мою палату и поблагодарил за приятно проведенное вместе время!

– Вы в сорок пятой палате, а я в шестнадцатой. Вы не против, если я иногда буду вам звонить?

– Я не всегда могу разговаривать, особенно после операций.

– Не переживайте, я не буду вам докучать.

После очередной операции в моей палате раздался звонок телефона. Я с трудом дотянулась до трубки в надежде на то, что звонит мой лечащий врач, и услышала голос моего нового знакомого по имени Степан.

– Надя, я не помешал? Это Степан. Мы с вами общались у озера…

– Можете не напоминать. Я вас сразу узнала. Вы единственный человек, с кем я общалась за все время, проведенное в больнице.

– Как вы себя чувствуете?

– Пока неважно. Восстанавливаюсь.

– Я тоже. Может быть, когда восстановимся, встретимся у озера и покидаем камни?

– Может быть…

Где-то через пару месяцев Лев Борисович пригласил меня в свой кабинет и, сняв мои повязки, подвел к большому зеркалу.

– Еще полгодика – и Галатея будет полностью слеплена, – с восхищением смотрел он на мое отражение в зеркале.

А я смотрела на незнакомую мне девушку и понимала, что в ней ничего не осталось от той Ольги.

– Нравится?

– Не знаю. Нужно привыкать к себе новой.

– Учти, это еще не все. Нужно поработать с шеей. Она должна быть более изящной. Хочется сделать красивый изгиб. Кстати, а вот подбородок мне уже нравится. Все пропорции соблюдены… Талия то что надо! А как тебе грудь? Смотри, как она стоит. Не переживай, она не потеряла чувствительности. Я же обещал, что не будет шрамов. Их нет. Кстати, у тебя очень эластичная кожа… Мне пришлось приподнять тебе затылок и сделать надрезы. Посмотри, не видно, что кожа натянута. Все-таки я хочу немного еще поработать с носом… Знаешь, с тобой я чувствую себя не хирургом, а художником.

Лев Борисович прижал меня к себе и прошептал:

– Ты хоть сама чувствуешь, что становишься молодой и красивой? От твоих увечий не остается и следа. Тебе двадцать три года, и жизнь у тебя только начинается. Единственное, что я не смогу остановить, так это климакс. Мы и так идем против природы, но обхитрить ее невозможно. Поэтому во время климакса ничего не бойся. Я думаю, ты со всем справишься.

Через пару месяцев мне вновь позвонил Степан и предложил встретиться у озера. Так как я уже прошла восстановительный период после последней операции, я, не раздумывая, согласилась. Надев платье и покрутившись у зеркала, я подумала о том, что в двадцать три года я могу позволить себе более интересные и смелые вещи. Нужно обязательно заняться гардеробом после выписки из больницы. Я пришла к озеру и села на скамейку. Увидев, что мимо меня прошел мужчина, которого я никогда раньше не видела, я уже собралась было уходить, но мужчина вновь прошел мимо меня, остановился и как-то нерешительно спросил:

– А вы случайно не Надя?

– Надя.

– А я Степан.

– Вы Степан?

Вглядываясь в лицо мужчины, я поразилась, насколько он изменил свою внешность, и прошептала:

– Никогда бы вас не узнала…

– Я вас тоже. Я думал, вы опять придете в образе Фантомаса.

– Не могу же я всю жизнь так ходить.

– А вы очень красивы.

– Молитвами моего доктора я восстанавливаюсь. Осталось еще немного. Через три месяца меня уже выпишут, и все самое страшное будет позади.

Степан достал из пакета бутылку шампанского, два бокала и плитку шоколада.

– Может, отметим удачный исход операции на природе? Я наше отечественное шампанское специально привез. Думаю, как все это закончится, так обязательно отмечу и вспомню родину. Меня завтра выписывают. Я бы мог вас в ресторан пригласить, но не очень хочется встречаться с другими пациентами. Не знаю, единственные мы русские в этой клинике или нет. Тут никто не дает никакой информации. В общем, с другими соотечественниками встречаться не хочется. А к озеру редко кто приходит.

Я смотрела, как Степан разливает шампанское, и думала о том, что если мужчина сорока лет изменил свою внешность, значит, на это есть причины и о них лучше не спрашивать. Меньше знаешь – спокойнее живешь. Мы пили шампанское, разговаривали и бросали камешки в воду….

Глава 8

За неделю до выписки я нашла в себе силы сходить в ресторан, находящийся на территории клиники. Когда я подходила к ресторану, я чувствовала себя крайне неловко, потому что еще не могла привыкнуть к своему новому образу. Лев Борисович посоветовал мне пить побольше воды, есть как можно больше овощей и ограничить себя в жирном и мясном. Заказав себе легкий салат, я заметила, как на меня смотрит сидящий напротив мужчина, и заметно смутилась. Признаться честно, за эти год и восемь месяцев я так отвыкла от мужского внимания, что вообще не могла представить себе, что мужчины могут смотреть на меня с нескрываемым интересом. Мне начинало казаться, что я выгляжу как-то не так, что платье слишком просвечивает и под ним видны мои шрамы.

После обеда один из пациентов пропустил меня вперед и окинул таким проникновенным изучающим взглядом, что я почувствовала, как забилось мое сердце, и бросилась прочь.

Чем ближе была выписка, тем все чаще и чаще меня бил озноб. Мне действительно было страшно пускаться в плавание под названием «новая жизнь». И все же, несмотря на все страхи, связанные с моим новым образом, я учила себя мыслить позитивно. Нужно приучить себя вставать по утрам в хорошем настроении и улыбаться. Ведь у меня теперь такая красивая улыбка и такие сексуальные пухлые губы. Самое главное – не зацикливаться на том, что «дальше будет только хуже», «почему это случилось именно со мной», «как же все паршиво». Надо заниматься самовнушением. Внушить себе, что дальше будет только лучше, что я на правильном пути и то, что я делаю, я всегда делаю верно. Я просто не могу принимать ошибочных решений. Одним словом, нужно учиться жить положительными эмоциями и благодарить судьбу за то, что у меня есть в этот момент. А ведь у меня есть я сама. Я сделаю все возможное, чтобы еще раз стать счастливой и понять, как жизнь все же прекрасна. Нужно взять все самое лучшее от той женщины, какой я была ранее. Важно не скупиться на комплименты и говорить их окружающим людям как можно чаще. Благодаря этому вокруг меня воцарится доброжелательная атмосфера, в которой легче живется.

Я вновь подумала о той Ольге, с которой я так безжалостно рассталась. У нее было одно потрясающее качество, которое я должна взять для Надежды. Ольга умела слушать свои желания и идти навстречу им, перебарывая лень, страх и любые трудности.

На следующий день я уже сидела в кабинете Льва Борисовича и наблюдала за тем, как он тщательно измеряет пропорции моего лица и делает кое-какие наброски на компьютере.

– Надя, нужно быть осторожной, – озадаченно сказал он.

– Почему? Что не так?

– Твой внешний вид безупречен. Ты лежала в больнице почти два года. Через три месяца тебе двадцать пять. Не забывай, что под этой безупречной внешней оболочкой тебе уже почти сорок семь. Поэтому тебе необходимо тщательно соблюдать диету, следить за своим здоровьем и весом и также прислушиваться к своему организму. Как ни крути, но твои годы внутри тебя, и от этого никуда не денешься. Твой организм настолько ослаб, что тебе бы не помешал хороший курорт на море с потрясающим СПА-салоном. Старайся больше отдыхать и меньше нервничать.

– Я буду стараться.

– Кстати, тело должно петь в созвучии с душой. Без этой гармонии не будет нужного результата. На сколько лет ты сейчас ощущаешь себя в своей душе?

– На восемнадцать, – ответила я не раздумывая.

– Мне нравится твой ответ, – улыбнулся доктор.

– Я ходила в ресторан, – как-то осторожно начала я.

– И что?

– Мужчины так на меня смотрят… Даже как-то непривычно.

– А что, разве Ольга из прошлой жизни была обделена вниманием мужчин?

– Нет, что вы. Скорее наоборот. У Ольги с этим никогда не было проблем, а вот у Нади, похоже, серьезные проблемы.

– Эти проблемы только психологического плана. Я думаю, ты с ними справишься. Ты должна привыкать к своему новому и молодому телу. Мужчины будут делать тебе комплименты и жадно смотреть тебе вслед.

– Я уже забыла, что это такое.

– Ничего, вспомнишь. Кстати, я и сам не ожидал, но у тебя теперь очень красивый разрез глаз. Правда, тебе придется носить очки или линзы.

– Я уже заказала у медсестры линзы. Завтра она их привезет. Похожу пока в линзах, надоест – надену очки.

– Линзы – это хорошо. Самое главное, чтобы в твоих глазах был блеск. Это важно для любой женщины. Если в них нет этого озорного огонька, ее не спасет даже потрясающая внешняя красота, да и мужчины быстро потеряют к ней интерес.

Лев Борисович вновь посмотрел на меня озадаченным взглядом и задумчиво произнес:

– Надя, я сделал для тебя все что мог. За эти два года я чувствовал себя не просто хирургом, а настоящим художником. Но я же говорил тебе, что я не волшебник. Я не могу прыгнуть выше головы…