И миссис Элизабет Богарт направилась к дверям.
Глава 7
Несмотря на то, что Президент объявил, что удар по Ираку предрешен, накал вокруг отношений Джона Макоули и Люси Бриттон не только не утихал, но и разрастался, как огонь в сухом лесу.
Президент вынужден был прервать подготовку к очень важному совещанию с высшими чинами государства, которое было назначено на четыре часа дня, и утром пригласить к себе на ранчо сенатора Дейла Беймса и адвоката Андриса Джонсона. Они предупредили, что ровно в десять будут у Макоули.
В ожидании друзей Президент прогуливался со своим любимым псом Балди по лужайке. Джон далеко забрасывал палку, а пес сломя голову несся за ней, возвращался к хозяину и, весь дрожа от веселого возбуждения ждал, пока хозяин снова бросит ее подальше на газон. А уже он, Балди, постарается.
Но вот во двор медленно въехал мощный крайслер и остановился недалеко от Президента. Охранники знали, что машина с темными окнами принадлежит адвокату Президента, но с напряженным вниманием ждали, кто приехал.
Джонсон и Беймс вышли одновременно через задние дверцы, и охранники расслабились. Обнявшись с каждым из друзей, Макоули пригласил их в дом. Они уединились в небольшой комнате на втором этаже и сразу же перешли к делу.
— Джон, обстановка осложняется, — произнес Андрис.
— Конечно, сегодня я собираюсь отдать приказ о подготовке удара по Ираку.
— Готовится не менее мощный удар. К сожалению, нам не удается нейтрализовать Бриттон Люси. Надо признать, что у нее сильный и коварный адвокат.
— А ты, Андрис, что, слабее?
— Поверь, Джон, с этой бестией трудно тягаться. Она все время опережает нас.
— Что, адвокат — женщина?
— В том-то и оно. Эта баба создала неплохую команду и действует эффективно. Она смогла не только договориться с Бриттон и установить целый ряд твоих бывших подружек, но и получить от них согласие представлять интересы каждой из них в суде против тебя.
Дейл Беймс, увидев, что Макоули иронически улыбается, буквально взорвался:
— Джон, неужели ты не чувствуешь приближения грозы?!
— Я надеюсь, что война в заливе все спишет… — невнятно и чуть слышно произнес Президент.
Дейл Беймс буквально подскочил с кресла.
— Джон, у тебя не наберется стран, воюя с которыми ты сможешь погасить скандал, связанный с очередной любовницей.
— Дейл, ты считаешь, что так много их у меня?
— Я считаю, что у Америки слишком мало стран, с кем она должна воевать из-за каждой твоей любовной шалости, — понизив голос, ответил сенатор и сел в кресло.
Макоули обратился к адвокату:
— Андрис, сколько таких шлюх?
— Я бы не сказал, что они шлюхи. В данном случае действует синдром славы. Посмотри только на название книги, которую пишет или уже написала Кэт Бредли, — «Я спала с Президентом».
— Как называется книга? — насторожился Макоули.
Джонсон повторил.
— Вот сучка! — не сдержался Президент. — Тогда я и не предполагал, что буду Президентом. Написала бы, что спала с будущим губернатором штата. Так сколько таких птичек уже известно?
— Нам с тобой больше, им — меньше, — пошутил адвокат и добавил: — Пока три или четыре, не считая секс-бомбы Моники Левин, которая, если рванет, то, считай, навсегда уничтожит твою политическую карьеру. К сожалению, некоторые из них с помощью адвоката Барбары Декарт установили контакт с прокурором Томасом Гордоном, который завел на тебя досье, где ты блистаешь под псевдонимом Джон Доу, а эта самая Кэт Бредли красуется под Джейн Доу № 4. Так Гордон конспирирует женщин.
— Хорошо, что прохожу у него просто, как Джон Доу, а не с порядковым номером, — хмуро пошутил Президент и продолжил: — Выходит, что если у Гордона Кэт Бредли обозначена под номером четыре, то у меня есть еще три любовницы.
— Да, это так, — согласился Джонсон, — по имеющимся у нас данным, у него в картотеке и Джейн Доу № 5.
— А это кто такая? — спросил Макоули.
— Илона Сталлер.
— Илона Сталлер?.. Не помню такой.
— Давняя история. Эта пятидесятилетняя матрона вчера самолично предстала перед телезрителями в телепрограмме «Эй-би-си» «Дейтлайн» и, прикладывая к глазам платочек, поведала, как Джон Макоули в 1978 году принудил ее, замужнюю женщину, к сексу. Ведущая телепрограммы заявила, что страна столкнулась с новым «сталлергейтом».
— И в чем эта Илона Сталлер обвиняет меня?
— Все в том же. Когда она была активисткой в твоей предвыборной кампании на пост губернатора штата, она, в то время дипломированная медсестра, содержавшая частный пансионат для престарелых в городке Ван-Бюрен, познакомилась с тобой лично. Ты навещал городок и после короткого общения с ней предложил встретиться в Литл-Роке.
— И она, конечно, не отказалась.
— Было бы странно, если бы она не согласилась, как и любая красивая женщина Арканзаса.
— Ну и что, она приехала?
— Конечно, и не одна, а с подругой, тоже медсестрой. Встретились вы в отеле «Камелот». Чтобы избежать репортеров, ты предложил подняться к ней в номер.
Вчера с экрана телевизора Илона Сталлер рассказала, что ты, как только оказались в номере, сразу же набросился на нее, повалил на кровать, порвал колготки и сделал свое черное дело. При этом, жаловалась миссис Сталлер, ты искусал до крови ее губы. Через полчаса надел черные очки, улыбнулся на прощание и, посоветовав приложить к губам лед, ретировался. Через пятнадцать минут в номер пришла ее подруга и ужаснулась истерзанному виду Сталлер.
— Почему же они не заявили в полицию?
— Этот вопрос вчера задала и телеведущая. Илона Сталлер с женской прямотой ответила. Оказывается, в то время она имела любовника, который является ее теперешним мужем, а тогда он имел другую жену. Ее обращение в полицию вызвало бы нежелательную реакцию. К тому же она сомневалась, что кто-либо поверит ее рассказу.
— А сейчас она надеется, что ей поверят?!
— Да, потому что ты оброс такими слухами. Вчера ведущая спросила у Сталлер, сопротивлялась ли она. И та горделиво ответила: «Всеми силами, но их не хватило». Короче говоря, в тот вечер она со своей подругой уехала обратно в Ван-Бюрен. Сказала, что, после случившегося, ты не раз пытался извиниться, но она не пожелала разговаривать и послала тебя к черту.
Телеведущая спросила Сталлер — не подкупили ли ее?
— Ну и что она? — спросил Макоули.
Ответила достойно. С возмущением отвергла такую возможность и пояснила, что они с мужем — люди состоятельные, взносы делают в фонды обеих партий. Телевидение тут же показало ее ферму — обширные, хорошо ухоженные угодья с тучным стадом коров и красивыми лошадьми. На вопрос телеведущей, как она относится сейчас к Джону Макоули, Сталлер ответила: «В эфире это не произносимо. Скажу только, что двадцать лет спустя готова пожертвовать покоем и репутацией своей семьи».
Именно эта, последняя часть передачи позволяет сделать вывод, что за Илоной Сталлер стоит другая сила — скорее всего адвокат Барбара Декарт и ее подруга, президент фонда «За свободу женщин» Элизабет Богарт. Я сегодня же предприниму меры по выяснению, что из себя представляют эти дамы.
— А почему ты заподозрил именно их? — спросил Президент.
— Богарт и Декарт встречались со всеми дамами, которые тебя сегодня атакуют. К этому следует добавить, что адвокат Декарт заключила с каждой из них договор о праве представлять их интересы по судебным искам к тебе.
— Так это же заговор!!
— Вполне может быть, — согласился сенатор Дейл Беймс.
— И что нам предпринять? — Макоули растерянно смотрел на друзей.
— Быстрее принимай решение об ударе по Ираку, — жестко произнес сенатор. — Мы надеемся, что эти события собьют накал страстей вокруг твоего мпо.
— Вокруг чего?
— Мужского полового органа, который так понравился многим.
— Перестань, Дейл! Будто я не знаю о твоих амурных похождениях.
— При чем здесь это, — махнул рукой сенатор. — И у меня, и у Андриса немалый список любовных побед. Но из нас троих ты один — Президент.
— Что мне делать?
— Поговори с Моникой Левин.
— А что делать с Люси Бриттон? Она же контачит со специальным прокурором Гордоном, и вот-вот иск будет в суде.
— Мы предпринимаем меры, чтобы договориться с ней. Думаем, что обойдется все это в полтора-два миллиона долларов.
— Ого, так я и без штанов останусь! — воскликнул Президент.
Сенатор пошутил:
— Зато мпо будет хорошо виден.
Джонсон и Беймс засобирались. У них в Вашингтоне было немало дел.
Президент проводил друзей до автомашины, помахал им вслед рукой и задумчиво прошелся по газону. Пес Балди словно дожидался этого момента — тут же подбежал к хозяину. В зубах у пса была любимая игрушка — палка, но Макоули не замечал его. Он был погружен в свои тяжелые думы. Он даже не мог ответить на свой вопрос, что для него сейчас важнее, — война в заливе или проблемы с бывшими любовницами, чаще всего любовницами-однодневками, большинство из которых он уже не помнит.
В этот момент к Макоули приблизился один из помощников. Он протянул ему телефонный аппарат мобильной связи.
— Мистер Президент! Ваша супруга.
Макоули взял трубку и сразу же услышал голос Сары. По тому, что она не поздоровалась и не назвала его по имени, Макоули понял, что она уже в курсе выступления по телевидению Сталлер. Она хмуро спросила:
— Ты не слышал интервью Илоны Сталлер?
— Нет, а в чем дело?
— Она претендует на роль одной из твоих бывших любовниц и в течение почти получаса вливала в уши телезрителей потоки сексуальной грязи на тебя…
— Сара! Ты же хорошо знаешь, что женщин с больным воображением и маниакальным желанием поставить или положить себя, хотя бы на словах, рядом с Президентом много. Поверь, мне сейчас не до этих глупых наскоков. Я на пороге принятия ответственнейшего решения, которое затрагивает судьбу страны. Вполне возможно, что кто-то организовал эту провокацию, чтобы повлиять на мое решение.
— Наша дочь закрылась со вчерашнего дня в спальне, вся в слезах и не желает ни с кем разговаривать. Ей труднее всех слышать и видеть всю эту гадость.
— Хорошо, я распоряжусь разобраться с этой телевизионной шлюхой. А сейчас извини, вылетаю в Вашингтон. Вечером встретимся, заодно я поговорю с дочерью.
Президент взмахом руки подозвал помощника, отдал аппарат и приказал:
— Вызовите вертолет. Через тридцать минут отправляемся в Белый дом.
— Есть, сэр! — четко ответил помощник и быстрым шагом направился к зданию.
Минут через десять Президент возвратился в свои апартаменты и начал готовиться к перелету и предстоящему совещанию.
В Белом доме Президент выслушал доклады помощников, принял министров финансов и юстиции и только после этого поднял трубку и позвонил Монике Левин. Стараясь быть веселым, спросил:
— Вы не могли бы сейчас зайти ко мне?
Моника среагировала мгновенно.
— А может, лучше вечером, после работы?
— Увы, вечером чертовски занят. Сейчас обеденный перерыв и мы могли бы немного поболтать.
— Хорошо, иду! — с готовностью ответила Моника и первой положила трубку.
Президент, продолжая стоять над аппаратом, мысленно представил, как эта хохотушка торопливо складывает бумаги в папку, — это она на всякий случай возьмет с собой и устремится по коридорам к нему. Президент положил трубку на аппарат и с тревогой подумал: «Достаточно наблюдательному человеку обратить на эту глупышку внимание, и ему все станет ясно». Сейчас он искренне сожалел о том, что потянулся к ней. Вспомнилась пословица: «Там, где волк живет, овец не таскает». А я, прямо в Белом доме, организовал занятие сексом с доставкой в кабинет, — грустно улыбнулся Президент и, обойдя стол, сел в кресло. — Моника придет минут через пять — она сейчас где-то уже шагает по коридору, показывая охране папку, и строго объясняет: «Срочные материалы мистеру Президенту!»
Макоули медленно закрыл папку с несколькими еще не рассмотренными документами и начал выходить из-за стола. В этот момент и появилась Моника. Пышноватая, с открытым круглым лицом и улыбкой на приоткрытых припухлых губах, она, чуть виляя бедрами, направилась прямо к Президенту:
— Я так соскучилась!
— Пойдем в другой кабинет, там будет удобнее говорить, — предложил Макоули и, подойдя к двери, ведущей в личную столовую, открыл ее, пропуская вперед Монику.
Идя за ней, подумал: «А может, трахнуть ее? Наверняка спокойнее станет, да и воспринимать мои слова будет лучше».
Они прошли в комнату отдыха, где сразу же занялись любовью. Он всегда делал это с Моникой иначе, чем с женой. Она позволяла делать с собой все и с показной готовностью выполняла любое его желание. Вот и сейчас, помучив ее разными позами, Макоули удовлетворенно, не надевая трусов и брюк, откинулся на спинку дивана. Моника тоже, полуодетая, прижалась головой к его плечу:
— Мне хорошо с тобой, Джон!
Эти слова напомнили Президенту о главном, ради чего он собственно и позвал девушку.
— Моника, к тебе никто не обращался с расспросами о наших отношениях?
— Обращались. Но ты не беспокойся, я все прекрасно понимаю.
— Кто обращался?
— Прокурор Томас Гордон и две дамы из какого-то женского фонда.
— Что интересовало прокурора?