Помоги проекту - поделись книгой:
Руководил операцией специальной группы Особого отдела Петроградской ЧК по разоблачению агентурной сети Интеллидженс сервис, возглавлявшейся Полом Дюксом, блестящий контрразведчик Эдуард Морисович Отто. Об этой операции чекистов повествует ленинградский писатель Ариф Сапаров в своей весьма интересной повести «Хроника одного заговора»[11].
Между тем уже со второй половины 1919 года Великобритания меняет тактику борьбы с Советской Россией – от открытой военной интервенции она переходит к организации широкомасштабной поддержки внутренней контрреволюции, прежде всего войск Колчака, Деникина, Юденича, Врангеля, и к натравливанию на нашу страну Польши, Финляндии, Румынии, Прибалтийских государств. Летом и осенью 1919 года английские войска были вынуждены покинуть Крым и Одессу, другие черноморские порты, а вслед за тем они были выведены из Закавказья, Архангельска и Мурманска. К ноябрю 1919 года английские интервенты полностью ретировались из Советской России. Руководство Великобритании осознало не только бесперспективность прямого вмешательства в Россию, но и реальную опасность разложения воюющей армии и волнений у себя в стране [12]. Верная своей стратегии, Англия предпочитала воевать чужими руками – «до последнего солдата белых армий», «до последнего поляка, финна, румына, чехословака». В Лондоне посчитали, что, коль скоро маховик Гражданской войны и военной интервенции надежно запущен, Великобритании остается только помогать вооружением, деньгами, напутствиями советников и ждать свержения ненавистного советского режима.
В последующие годы, когда военная интервенция закончится поражением, Великобритания станет активно искать иные формы противоборства с Советской республикой. Существенная роль в антисоветских действиях будет отведена разведке. И ей тоже придется менять тактику. В этот период будут широко использоваться всякие отщепенцы из среды разгромленной внутренней контрреволюции. Планы правителей Великобритании будут строиться в расчете на ослабление нашей страны, на изоляцию ее от мира с помощью «санитарного кордона», на блокирование исходящих из Москвы революционных идей.
На этом этапе противоборства спецслужб Советского государства с британской разведкой нам вновь придется встретиться с некоторыми уже известными лицами из команды Локкарта – с Сиднеем Рейли и Эрнестом Бойсом. В 1918 году Рейли повезет: он будет тайно вывезен на голландском торговом судне из Петрограда и избежит ареста. Друг Рейли Эрнест Бойс, как специалист по России, станет резидентом разведки в Хельсинки. Финляндии в те годы предстоит стать главной операционной базой английских спецслужб против нашей страны. Резидентура Интеллидженс сервис в Хельсинки получала львиную долю всех средств, выделявшихся для проведения операции против Советской России. Оба они – и Рейли, и Бойс – окажутся в водовороте событий, связанных с деятельностью британской разведки и операциями советской контрразведки «Трест» и «Синдикат». Еще одним участником этих событий станет Борис Савинков. Рейли после бегства из России продолжал поддерживать контакты с Савинковым – одним из крупных деятелей русской антисоветской эмиграции. Тем более, что в распоряжении Савинкова находились вооруженные отряды, дислоцировавшиеся на территории Польши и регулярно совершавшие набеги на белорусскую землю с диверсионными и террористическими целями. По некоторым данным, Рейли принимал участие в этих рейдах. Встречи Рейли с Савинковым проходили в Варшаве, Париже, Лондоне. Британской разведке не требовалось формально привлекать Савинкова в ряды своих агентов – он и без того был прочно связан с англичанами, которые отводили ему в планах борьбы с Советской Россией одну из главных ролей, щедро снабжали его деньгами, советами и информацией.
Операции советской контрразведки «Трест» и «Синдикат» и были нацелены на разгром антисоветских эмигрантских организаций, связанных с британской и другими иностранными разведками и ставивших своей целью свержение социалистического строя в Советской России. По плану операции «Синдикат» (на втором этапе операции – «Синдикат»-2) предполагалось проникнуть в структуры организации Бориса Савинкова «Союз защиты родины и свободы», а «Трест» ставил ту же задачу по эмигрантским монархическим организациям – «Высшему монархическому совету» и «Российскому общевоинскому союзу». В обеих операциях контрразведка в качестве приманки использовала якобы существовавшие в Советской России подпольные антисоветские организации, от имени которых выступали сотрудники и доверенные лица ОГПУ. В результате советская контрразведка блестяще решила поставленные задачи – смогла перехватить каналы заброски агентуры противника в Россию, выявить и обезвредить множество агентов и членов подпольных организаций, вскрыть их связи с иностранными разведслужбами – британской, польской, французской, финской и так далее. Контрразведке удалось заманить в Россию и захватить лидера «Союза защиты родины и свободы» Савинкова, а позднее – Сиднея Рейли. Оба они понесли заслуженное наказание, причем в отношении Рейли был приведен в исполнение вынесенный ему заочно еще в 1918 году приговор.
В открытых английских источниках утверждается, что в 20-х годах Рейли уже не был связан с разведкой, действовал как «свободный художник». Нет сомнения, что по крайней мере до 1922 года он являлся кадровым сотрудником МИ-1с. Кроме того, по свидетельству многих источников, Рейли до самого ареста поддерживал контакт с Уинстоном Черчиллем и с шефом МИ-1с Мэнсфилдом Смит-Каммингом, являясь его ближайшим советником. По всей вероятности, Сидней Рейли не числился сотрудником британской разведки (как таковому, ему не разрешили бы совершить рискованную поездку в Советскую Россию), а был или агентом, или доверенным лицом разведки. Известны многочисленные случаи, когда английская разведка привлекает к оперативной работе уволенных из штата сотрудников.
Теперь становятся понятными язвительные замечания английских критиков в адрес Сиднея Рейли и одобрительные – в противовес ему – в адрес Пола Дюкса. Первый – сдался советским властям и вел себя «неподобающим образом», фактически предал Интеллидженс сервис, написал покаянное заявление в ОГПУ и даже предлагал свои услуги Советскому Союзу. Второй же – «чистопородный» англичанин, хотя и провалил дело и провалился сам, уцелел в жестокой схватке и продолжал борьбу с большевизмом уже из Лондона!
Личность английского суперагента обросла множеством легенд и мифов, авторы которых склонны наделять Сиднея Рейли демоническими свойствами, изображать его международным авантюристом, эдаким Калиостро XX века. Но не с этой ли далекой поры выражение «английский шпион» стало реалией в советской истории, как «проклятые короли» Мориса Дрюона уже неотделимы от истории Франции? Не потому ли оно стало ругательным и употреблялось не только применительно к тем, кто действительно был агентом британской разведки, но и к тем, кто провинился перед властью и попал в немилость?
Вот и Л. Берия был объявлен «английским агентом». Его можно было обвинить во многом другом, но только не в шпионаже. В 1937—1938 годах эпитет «английский шпион» охотно присваивали тем, кого нужно было дискредитировать в глазах людей, не забывших еще об английских интервентах и антисоветских провокациях Великобритании в предшествующие годы.
Операции «Трест» и «Синдикат» вошли в золотой фонд чекистской деятельности. Конечно, при анализе этих операций органов государственной безопасности нашей страны, которые не могут не поражать своей масштабностью, преследуемой ими целью, тактикой и стратегией, нельзя абстрагироваться от исторической обстановки того времени. Вместе с тем невозможно не учитывать, что молодой советской контрразведке приходилось иметь дело с широко разветвленной сетью подпольных организаций, действовавших под патронажем и при поддержке сильнейшей в то время разведслужбы мира Великобритании и других иностранных спецслужб.
Названные операции породили обширную чекистскую литературу – как закрытого, так и открытого характера. Им посвящено немало художественных и публицистических произведений, по материалам операций «Трест» и «Синдикат» поставлены великолепные кино– и телефильмы. Их разработчики и исполнители первый руководитель ВЧК—ГПУ– ОГПУ Ф.Э. Дзержинский, его заместитель В.Р. Менжинский; начальник контрразведывательного отдела ОГПУ А.Х. Артузов, сотрудники отдела Р.А.Пилляр, С.В. Пузицкий, В.А. Стырне, Г.С. Сыроежкин, А.А. Ланговой. Сотрудник ОГПУ Андрей Павлович Федоров под видом одного из руководителей якобы действующей в Советском Союзе подпольной организации «Либеральные демократы» установил контакт с Савинковым, вошел к нему в доверие и смог уговорить его приехать в нашу страну, чтобы встать во главе «организации». По информации внедренных в группу Савинкова чекистов были выявлены и задержаны агенты Савинкова, в том числе имевшие задания совершать террористические акты. Многие из упомянутых выше чекистов несправедливо забыты или огульно поносятся без всяких на то оснований. Многие пали жертвами незаконных репрессий, которые обрушились в 30-х годах и на органы государственной безопасности СССР.
В это критическое для Советской России время состязание умов только что созданных органов государственной безопасности страны со старейшей и многоопытной разведкой окончилось поражением Лондона. Бойцы невидимого фронта, вступившие в схватку с Интеллидженс сервис, и в последующие годы будут самоотверженно сражаться с этим сильным противником. Разведчики и контрразведчики, солдаты спецслужб нашей страны, безусловно, заслужили огромную признательность советских людей бескорыстным служением Родине, долгу и чести.
МЕЖДУ ДВУМЯ МИРОВЫМИ ВОЙНАМИ
Интеллидженс сервис и политические зигзаги Лондона. От информационной войны к разрыву дипломатических отношений. «Английский след»
В начале 20-х годов политика правящих кругов Великобритании в отношении Советской России претерпевает существенные изменения. Великобритания идет на развитие торгово-экономических связей с нашей страной, а в 1924 году – на установление с ней дипломатических отношений, за чем последует полоса признаний Советского государства другими странами Запада.
Может показаться парадоксальным такой политический зигзаг Лондона, поспешившего продемонстрировать желание к нормализации отношений с нашей страной. Как же так? Великобритания – ведущая сила военной интервенции, вдохновитель и организатор кровавой Гражданской войны, контрреволюционных выступлений и заговоров – одной из первых капиталистических держав начинает искать пути замирения с Советской Россией, а затем и вовсе идет на ее полное признание? В очередной раз проявился тот «утонченный политический компромисс» Англии, о котором говорил нарком иностранных дел РСФСР Георгий Чичерин, прогнозировавший небезуспешный исход для нашей страны Генуэзской конференции 1922 года.
Безусловно, многое решал военный фактор – провал иностранной интервенции, полный крах походов Антанты, включая разгром Врангеля и неудачу выступления Польши. Однако, как представляется, в значительной мере это объясняется назревшим экономическим кризисом в самой Великобритании (и в Европе и мире в целом) и опасениями опоздать на потенциально богатый российский рынок. Можно назвать это коммерческим прагматизмом, а вернее – заботой о торгашеских интересах британского правящего класса. Нелишне вспомнить, что Англия до Первой мировой войны занимала второе место (после Германии) по экспортным и импортным операциям с Россией.
Но конечно, не все было так просто. В политике Великобритании по отношению к нашей стране прослеживались две тенденции. Одна из них ассоциировалась с такими яростными противниками Советской России и СССР, как Уинстон Черчилль, в друзьях которого числились Борис Савинков и Сидней Рейли; Джордж Керзон, взявший себе в консультанты по русскому вопросу разведчика МИ-1с Пола Дюкса; Локер-Лампсон, заместитель министра иностранных дел, служивший незадолго до этого в армии Колчака, а теперь организатор целого ряда политических провокаций; лорд Ротермир, владелец гигантской газетной империи, крупнейшие издания которой («Таймс», «Дейли телеграф», «Дейли мейл») обеспечивали пропагандистскую войну против нас. Лагерь патологических ненавистников нашей страны включал и множество других лиц.
Вторую тенденцию, связанную с расчетами умеренных торгово-промышленных кругов, выражали Ллойд-Джордж и правые лидеры Лейбористской партии.
Обе эти тенденции причудливо сплетались в единый антисоветский курс, чреватый экономической блокадой Советского государства, а при благоприятных обстоятельствах и новой интервенцией. Так, ловкий политик Ллойд-Джордж был настроен, по словам Черчилля, «вступить в соглашение с новой исторической силой, чтобы ее обезвредить». Ллойд-Джордж к этому времени отойдет от оголтелого антисоветского курса и под влиянием событий станет умеренным политическим деятелем.
Изменилась и тактика британской разведки. От поддержки открыто выступавших против советской власти внутренних сил контрреволюции и организации заговоров они перешли к тайной разведывательно-подрывной деятельности внутри страны с использованием эмигрантских группировок, ставших теперь базой подрывной деятельности разведки. Вместе с тем стратегическая линия оставалась прежней – добиваться если не ликвидации, то ослабления Советского государства, держать его в изоляции, не допускать распространения его влияния.
Руководитель военно-морской разведки Англии Реджинальд Холл, выступая перед сотрудниками разведки в конце Первой мировой войны, говорил: «Я хочу предупредить вас: какими бы трудными и ожесточенными ни были прошлые битвы, нам теперь придется иметь дело с более безжалостным врагом. Это – Советская Россия». Шефы британской разведки подчеркивали, – свидетельствует английский журналист Ф. Найтли в своей книге «Ким Филби – супершпион КГБ», – что нельзя сравнивать бывшего врага – Германию – с новым противником, «не признающим христианских заповедей» [13].
Спецслужбы Великобритании делали все возможное, чтобы помешать нашей стране использовать мирную передышку для укрепления социалистического строя в интересах международной солидарности трудящихся всех стран. Знакомый почерк английской разведки присутствует во всем: в сфере отношений с нашей страной, где правители Великобритании считали целесообразным действовать методами и средствами тайной войны; в организации провокационных налетов на советские заграничные учреждения; в фабрикации фальшивок, с целью дискредитации нашей страны; в лживости средств массовой информации Великобритании. В оценке событий, происшедших между двумя мировыми войнами, нет надобности прибегать к почти беспроигрышному постулату древних римлян «кому выгодно?», достаточно обратиться к очевидным фактам.
Вот некоторые из них:
В британских средствах массовой информации развязана разнузданная антисоветская кампания, пророчащая скорый крах Советской России. Материалы, обильно поступающие по каналам разведки, подбрасываются в прессу британским министерством иностранных дел. Разведка черпает эти материалы из белоэмигрантских источников. Информация в газеты поступает также из дешифровальной службы Великобритании, которой в то время удавалось расшифровывать некоторые не очень совершенные коды наших учреждений. При этом расшифрованные материалы иногда выдавались за «полученные нелегально из Советской России».
«Черная пропаганда» раздувает антисоветский психоз: Керзон от имени Форин Офис сообщает о якобы имеющих место восстаниях в Петрограде и Москве, о бегстве Ленина, о белом флаге над Кремлем, о захвате Петрограда повстанцами. Так в Лондоне комментировали Кронштадтский мятеж.
Активные действия английских разведчиков и военных в Средней Азии. Нападение на советские корабли в Черном море. Интриги и провокации британской дипломатии и разведки с целью сорвать соглашения Советской России с Турцией, Ираном, Афганистаном.
Подготовка террористических актов против делегации Советской России на Генуэзской конференции. По данным советских источников, специально для этого туда прибыли представители эмигрантских организаций, в том числе главный в то время террорист Савинков. Все это происходит на фоне разнузданной брани британской прессы в адрес предложенной нашей страной программы мира.
Публикация в газете лорда Ротермира «Таймс» грубой фальшивки – так называемого «Циркуляра Политбюро ЦК РКП(б)», послужившего своего рода прелюдией к «Письму Коминтерна», которое появится позже. В «Циркуляре» содержатся грубые измышления о «вмешательстве Советской России во внутренние дела Великобритании.
«Ультиматум Керзона» – министра иностранных дел Англии. В нем широко используются инсинуации разведки по поводу якобы осуществляемой Советской Россией «антибританской пропаганды» в Индии, Иране, Афганистане. Провозглашается незаконное право британских траулеров вести промысел в' двенадцатимильной экономической зоне нашей страны в Баренцевом море. Выдвигается требование компенсации за осужденного участника шпионской группы Пола Дюкса – англичанина Дэвисона. Весь этот «Ультиматум» – не что иное, как неприкрытый шантаж, имеющий целью запугать нашу страну разрывом торгово-экономических отношений.
В Лозанне (Швейцария) совершено злодейское убийство полномочного представителя РСФСР в Риме В.В. Воровского, главы советской делегации на Лозаннской конференции. План организации убийства, как считают советские источники, был разработан иностранными спецслужбами, которые и оплатили эту акцию. Исполнители преступления – белогвардейцы Конради и Полунин. Убийство Воровского произошло в обстановке ярой антисоветской кампании не только в Англии, но и в других странах Европы и активизации в связи с этим деятельности эмигрантских организаций. Все это неизбежно проявилось в травле советских делегаций в Гааге и Лозанне. Убийцы не понесли никакого наказания, хотя и были задержаны швейцарскими властями.
Публикация в газете «Дейли мейл», принадлежащей тому же Ротермиру, так называемого «Письма Коминтерна» («Письма Зиновьева»). Очередная фальшивка о «коммунистическом заговоре» в Англии, якобы раскрытом Скотленд-Ярдом. В газету оно было передано тем же Форин Офис, а туда «поступило из Берлина». Полностью доказано, что «Письмо Зиновьева», якобы содержащее инструкции Коминтерна английской компартии по свержению правительства Великобритании, специально сфабриковано и распространено по каналам британской прессы в целях подготовки условий для разрыва политических и торговых отношений между двумя странами.
Публикация «Белой книги» министерства иностранных дел Великобритании о «документах», будто бы обнаруженных при обыске в помещениях английской компартии и «свидетельствующих» о «вмешательстве» Советского Союза во внутренние дела Великобритании. И снова – инсинуации на эту тему в газетах лорда Ротермира «Дейли телеграф» и «Дейли мейл».
Организация провокационного нападения на полпредство СССР в Лондоне.
Погром в полпредстве Советского Союза в Пекине, учиненный спецслужбами генерала-диктатора Чжан Цзолина. Организован по подсказке, а если точнее – по прямому указанию посла Великобритании в Пекине Майлза Лампсона. В нападении на советское полпредство участвовали находившиеся в Китае английские военнослужащие. Обыскам подверглись также помещения КВЖД, Дальневосточного банка, служебное здание военного атташе и квартиры ряда дипломатов. Нападавшие захватили некоторые документы советской военной разведки о ее операциях в Китае, однако этого оказалось совершенно недостаточно для организаторов этой политической провокации. Поэтому были сфабрикованы материалы, якобы захваченные в Пекине, о советских «акциях» против Англии, которые и составили основу очередной «Белой книги» МИД Великобритании под броскими названиями «Документы Коминтерна» и «Документы Советского правительства». На основе этих материалов Форин Офис подготовил ноты, направленные СССР. События в Пекине явились, таким образом, генеральной репетицией того, что вскоре произойдет в Лондоне, отчетливо продемонстрировали «английский след»!
По распоряжению министра внутренних дел Джойнсона Хикса (с санкции премьер-министра Стенли Болдуина и министра иностранных дел Остина Чемберлена) совершено нападение на торговое представительство СССР и англо-советское акционерное общество в Лондоне – АРКОС. Предлог – типично «полицейский»: поиски секретного документа, якобы похищенного из военного министерства Великобритании. Сценарий нападения и обыска был тщательно разработан в британских спецслужбах, к вторжению привлечены значительные силы: крупный отряд полиции, сотрудники контрразведки, переводчики – русские белогвардейцы. Всего до 200 человек, обученных и натренированных специально для провокации. И хотя замысел полностью провалился и никаких свидетельств якобы готовящегося Советским Союзом свержения существующего в Англии строя обнаружено не было, «Таймс» снова поспешила с «сенсационными разоблачениями». Сам Хикс горько сетовал на «неуспех операции», но провокация сделала свое дело – консервативное правительство Болдуина привело Великобританию к разрыву дипломатических отношений с СССР. Болдуин, Чемберлен, Хикс без устали произносили в парламенте гневные филиппики [14] в адрес Советского Союза, зачитывали телеграммы советских учреждений в Лондоне, перехваченные «дешифровальной службой», представляя их как «документы, захваченные в АРКОСе».
Налеты в Пекине и Лондоне отозвались выстрелами в Варшаве: было совершено еще одно злодейское убийство советского представителя – полпреда СССР в Польше П. Войкова. По данным советских источников, убийца – белогвардеец Коверда – был связан с английской разведкой, состоял у нее на содержании.
В результате Первой мировой войны, военной интервенции Антанты и Гражданской войны народное хозяйство нашей страны было фактически полностью разрушено. Промышленность и транспорт не работали. Хаос и разрушение сопровождались массовым исходом из Советской России – эмиграция затронула не только людей откровенно враждебных к советской власти, участвовавших в вооруженной борьбе с нею, но и нейтральные слои населения – квалифицированных служащих, представителей научной и творческой интеллигенции. Эмиграция пополнила ряды зарубежных антисоветских организаций и оказалась благодарной средой для происков иностранных спецслужб, в том числе для английской разведки.
Британские правящие круги в союзе с другими противниками Советской России—СССР стремились, как известно, сорвать укрепление ее экономического и военного потенциала, не допустить появления на мировой арене новой социально-экономической системы. Между тем происходившие в нашей стране внутриполитические процессы объективно были им на руку. После введения нэпа, смерти В.И. Ленина, вынужденных мер советского правительства по выводу страны из тяжелейшего экономического кризиса оппозиция в СССР активизировалась. Неизбежно последовали и ответные меры партийно-государственного аппарата СССР, группировавшегося вокруг И.В. Сталина, направленные на ослабление оппозиции и в конечном счете ее устранение. В конце 20-х – начале 30-х годов борьба с оппозицией стала принимать форму судебных преследований, вылившихся, в частности, в процессы над Промпартией, «Союзным бюро меньшевиков», по так называемому делу «Метро-Виккерс» [15].
В нашей стране и на Западе, в том числе в Великобритании, существуют весьма разные, подчас полярные, точки зрения на эти процессы и события, им предшествовавшие.
На основании материалов судебного процесса 1933 года действия Промпартии и находившихся в СССР представителей компании «Метро-Виккерс» были квалифицированы как акции подпольной организации, связанной с английской разведкой. Великобритания, как заинтересованная сторона, естественно, стремилась представить эти судебные процессы как произвол ОГПУ. Английская пресса подняла шумиху по поводу ужасных условий, в которых содержатся заключенные в советской тюрьме. И это притом, что приговоры суда по «делу Метро-Виккерс» были достаточно мягкими: один из шести арестованных английских инженеров был оправдан, трое были приговорены к выдворению из страны, двое – к двум и трем годам тюремного заключения, замененного вскоре высылкой из СССР. На суде некоторые из них признали предъявленные им обвинения, а после выдворения из Советского Союза заявляли, что с ними обращались «корректно».
Что касается «дела Промпартии», то у наших современных исследователей истории советских спецслужб нет единого мнения по поводу виновности или невиновности осужденных. Одни указывают на связи Промпартии с «Торгпромом» – организацией крупных русских капиталистов-эмигрантов, которая финансировала Промпартию, и, несмотря на недавнюю реабилитацию осужденных членов Промпартии, считают их причастными к шпионским акциям. Другие подчеркивают юридическую некорректность расследования «дела Промпартии», полагают, что все материалы дела сфабрикованы. Споры на эту тему продолжаются, и в них отражаются нынешние противоречивые оценки того исторического периода в жизни Советского Союза и в мире.
На мой взгляд, объяснять возникновение дел Промпартии и «Метро-Виккерс» только лишь стремлением Сталина к укреплению личной власти, его якобы гипертрофированной шпиономанией или «произволом ОГПУ» – необоснованно и, прямо скажем, примитивно. Нельзя забывать, что 20-е годы и начало 30-х годов были драматическим периодом в отношениях между СССР и Великобританией; межгосударственные отношения наших стран, восстановленные в 1924 году, неоднократно балансировали на грани разрыва, который в конце концов и произошел в 1927—1929 годах. Уже в то время Великобритания при содействии других стран Запада сколачивала – и небезуспешно – систему блоков и союзов против СССР. Угроза войны и контрреволюционных выступлений в нашей стране вовсе не была призрачной.
В первые годы после провала интервенции Антанты и завершения Гражданской войны британская разведка лишилась значительной части своей агентуры, которая была либо обезврежена органами ВЧК—ОГПУ, либо бежала за границу. Дипломатические отношения между нашими странами были, как известно, прерваны на долгие годы, и в результате британская разведка потеряла возможность использовать официальные представительства для ведения агентурной работы. Однако это отнюдь не означало полного свертывания разведывательной деятельности Великобритании против Советской республики—СССР. Возможности ее осуществления английские спецслужбы искали в основном за рубежом, в многочисленных эмигрантских организациях, а также через предприятия и фирмы, которые работали на советском рынке.
По данным британских источников, резидентура Интеллидженс сервис в английском посольстве в Москве в 30-х годах только формировалась и была крайне малочисленной – всего один оперработник и секретарша. Собственно говоря, таковой она оставалась еще в течение нескольких лет. В 30-х годах в Москве находился один из старейших сотрудников разведки – Гарольд Гибсон. Однако, несмотря на малочисленность и жесткий контроль со стороны советских органов государственной безопасности, Интеллидженс сервис не прекращала попыток создать в СССР свою агентурную сеть. Организовать эффективную агентурную работу, впрочем, так и не удалось. Значительную, если не решающую, роль в этом сыграли взаимодействие между советской разведкой и контрразведкой, помощь, которую оказали нашей стране источники нашей разведки, внедренные в МИ-6 и МИ-5.
Уже многие годы спустя после описываемых событий органы государственной безопасности СССР получили достоверную информацию об агентурной сети Сикрет интеллидженс сервис, используемой против нашей страны. Списки агентуры включали и тех, кто был завербован еще в дореволюционное время, и тех, кто совершал поездки в Советский Союз (после Второй мировой войны их будут называть в СИС «легальными путешественниками»), и тех, кто по терминологии английской разведки именуется «агентами на месте». То есть советские граждане, проживавшие в СССР и занимавшие более или менее видное положение в государственном аппарате, в промышленности, в науке и так далее. Были среди них и «мертвые души» – плод фантазии СИС, были разоблаченные советской контрразведкой опасные шпионы, были и действовавшие агенты…
К сожалению, серьезные извращения в деятельности органов госбезопасности СССР во второй половине 30-х годов и в некоторые последующие периоды нанесли немалый вред самому нашему государству, дали повод нашим противникам на Западе огульно чернить действия советской разведки и контрразведки, обвинять их в грубом нарушении законности. Такой подход к спецслужбам СССР и Российской Федерации проявляют некоторые наши ангажированные политики и журналисты. Вполне по логике вещей разведывательно-подрывная деятельность спецслужб Запада против нашей страны подчас подается как проявление благородного рыцарства. История противоборства спецслужб Советского Союза и его противников часто переиначивается в угоду бесцеремонному неприятию всего того, что характеризовало жизнь страны в советский период.
ИНТЕЛЛИДЖЕНС СЕРВИС И МЮНХЕН
Премьер Невилл Чемберлен привез из Мюнхена «клочок бумаги». Клайвденская клика – «пятая колонна» Великобритании. Тревожная информация разведки. Оппозиция в Англии мюнхенскому сговору. «Кембриджская пятерка»
В этот осенний день 1938 года в Кройдонском аэропорту Лондона озабоченные англичане ожидали премьер-министра страны Невилла Чемберлена. Премьер, показывая встречавшим лист бумаги, с апломбом произнес: «Я привез вам мир. Народы Великобритании и Германии никогда не будут воевать друг с другом». Толпа ответила на это заявление Чемберлена о мюнхенском соглашении Англии и Франции с Германией и Италией восторженным одобрительным гулом. Гитлеровский министр иностранных дел Риббентроп впоследствии цинично назовет эту декларацию четырех держав «клочком бумаги».
Мюнхенский сговор Великобритании и Франции с гитлеровской Германией и муссолиниевской Италией открыл шлагбаум Второй мировой войне, принесшей неисчислимые беды всему человечеству, но первыми испили горькую чашу войны сами же «умиротворители». Мюнхен стал синонимом британской политики «умиротворения». Он стал олицетворением коварной политики правящих кругов Лондона. Наивно полагать, что британцы со своей хваленой репутацией мастеров анализа и прогнозирования не понимали огромной опасности, таившейся в возрождении германского милитаризма, для самой Великобритании. В результате они оказались в плену преступной иллюзии успеха своей двойной игры. Немцы развязали войну против Англии и ее союзников, бомбы «Люфтваффе» посыпались на Лондон. Уинстон Черчилль в присущей ему афористичной манере так прокомментировал сложившуюся ситуацию: «Великобритания и Франция должны были выбирать между войной и позором. Они выбрали позор и получили войну».
Закономерны вопросы: не свидетельствуют ли события кануна Второй мировой войны о неэффективности британских спецслужб? Как разведка и дипломатия могли не заметить интенсивной милитаризации стран «оси»? Неужели же не было известно о их конкретных военно-политических действиях по ликвидации Версальской системы?
Советские источники и ныне рассекреченные архивы Великобритании (о чем подробно сообщает Ф. Волков в своей книге «Тайны Уайтхолла и Даунинг-стрит») позволяют понять мотивы, побудившие правителей Лондона пойти на сговор с Мюнхеном.
Личность Адольфа Гитлера, как лидера нацистской партии, привлекала внимание английской разведки еще со времен «пивного путча» и публикации «Майн кампф» – идейного манифеста фашизма. Интеллидженс сервис приступила к пристальному изучению личности германского фюрера после того, как престарелый генерал-президент Германии Гинденбург назначил его канцлером страны в 1933 году. На основе полученной из разных источников информации был составлен «психологический портрет» Гитлера. В разведке считали его опасным, коварным, непредсказуемым противником, вынашиваемым планы развязывания военных конфликтов, сокрушения Британской империи и установления в мире гегемонии фашизма. Аналитики СИС пришли к выводу, что Гитлер – зловещая, маниакальная фигура, одержимая страстью к господству Германии. Некоторые руководители и сотрудники разведки восхищались энергичными действиями Гитлера и нацистов по наведению порядка в Германии, его ярым антикоммунизмом, тем более что официальная позиция правящих кругов страны внешне оставалась вполне лояльной, – они рассчитывали использовать нацистскую Германию в качестве бастиона на случай войны с Советским Союзом. Приятно ласкали слух заявления фюрера «великой Германии» о принадлежности англосаксов к нордической расе. Не оставляли без внимания и высочайшие его похвалы по поводу колониальной политики англичан.
В ходе войны в СИС и в созданной по инициативе Черчилля военно-диверсионной организации (Управление специальных операций) разрабатывались планы физического уничтожения Гитлера и других нацистских бонз, оказывалась поддержка оппозиционным силам, готовившим свержение фашистского режима и ликвидацию фюрера Германии. Но это случится позднее, когда Англия испытает позор Дюнкерка, ужас варварских бомбардировок своих городов, блокаду торговых коммуникаций немецкими подводными лодками.
По многочисленным документальным свидетельствам, британские спецслужбы, начиная с конца 20-х годов, располагали информацией о грубых нарушениях Германией статей Версальского договора, ограничивающих немецкий военный потенциал и возможности его развития. СИС и военная разведка неоднократно информировали об этом высшее руководство страны.
В 1935 году в Германии был демонстративно принят закон о всеобщей воинской повинности, сняты другие ограничения, касающиеся укрепления вооруженных сил. К концу 1936 года Германия довела численность регулярной армии до 700 тысяч человек, имела на вооружении 1500 танков и 4500 боевых самолетов. Было оборудовано для военных целей свыше 400 аэродромов, проложены стратегические автострады к границам Франции, Бельгии, Голландии, возведены укрепления на западной границе. Шло интенсивное строительство военно-морского, в том числе подводного, флота. Уже в 1935– 1936 годах Германия в двадцать пять—тридцать раз превысила установленную Версальскими соглашениями численность военных формирований! Доклады разведки по этим вопросам выражали озабоченность и тревогу.
Однако наряду с вышеизложенными, как бы скрытыми действиями предпринимались и вполне явные, видимые невооруженным глазом не только для разведки и посольств Великобритании в странах «оси». Ситуация усугубилась с «восстановлением суверенитета» Германии над Сааром, находившимся официально под управлением Лиги Наций, и произвольным прекращением нацистами демилитаризации Рейнской области, не встретившим никакого сопротивления со стороны участников Версальского договора.
Очередной этап процесса «умиротворения» – постыдная политика нейтралитета в ходе Гражданской войны в Испании, а по существу – завуалированная поддержка франкистского режима. Вехи позорного процесса (если не следовать строгой исторической хронологии) – японское вторжение в Китай и проба сил Страны восходящего солнца с Советским Союзом на Дальнем Востоке; оккупация Италией Абиссинии (Эфиопии) и Албании; санкционированный Великобританией и Францией аншлюс Германией Австрии; захват ею литовского Мемеля (Клайпеды). Апофеозом предательства стала Чехословакия, отданная на заклание Германии, капитуляция в Мюнхене.
Сикрет интеллидженс сервис и военная разведка, как и положено спецслужбам, вели тщательное наблюдение за обстановкой в Германии, за ее военными приготовлениями. Важнейшая информация о состоянии ее вооруженных сил, о немецких военных планах поступала из «Правительственной школы кодов и шифров» в Блетчли-парке.
Она дополняла данные агентурной сети СИС в самой Германии и в странах – ее союзниках и сателлитах. В 1940 году специалистам из Блетчли-парка удалось раскрыть коды «Люфтваффе», а позже – коды вермахта, используемые в шифровальных машинах «Энигма». Эта операция дешифровальной службы, труд и талант английских криптографов заслуживают самой высокой оценки. Раскрытие немецких кодов существенно расширило возможности спецслужб Великобритании в добывании особо секретных материалов третьего рейха.
Следует по достоинству оценить решение руководства Великобритании во время войны – информировать советское военное командование по существу некоторых расшифрованных материалов, касавшихся операций немцев на восточном фронте. Англичане скрывали источник информации, выдавая дешифровки за «агентурные сообщения».
И все-таки невольно возникают недоуменные вопросы. В частности, как могли остаться незамеченными военные приготовления немцев к широкомасштабным операциям на Западном фронте? Как Германии удалось скрыть от глаз разведки подготовку нападения на Бельгию, Голландию, Норвегию и другие европейские страны? Предположительных ответов может быть несколько. Можно допустить, что информация из «сверхсекретного источника», каким являлась дешифровка немецких материалов, удерживалась от реализации по соображениям конспирации. В практике высшего руководства Великобритании, как известно, такое случалось. Это – во-первых. Во-вторых, информация для реализации обрабатывалась так, что пропадали отдельные важные элементы или она вообще становилась загадочной и неопределенной. Ну, например: «Наш источник сообщает, что некоторые армейские соединения Германии получили приказ передислоцироваться из районов, где они находятся сейчас, в другие районы». Я несколько утрирую, возможно, но кое-какие материалы дешифровальной службы подчас принимали подобный расплывчатый вид, затруднявший принятие решений. И наконец, в-третьих, получатели информации проявляли неспособность ее эффективно использовать. Интеллидженс сервис делала серьезную ставку на оппозиционные настроения в Германии, особенно в ее вооруженных силах, где уже с середины 30-х годов ощущалось массовое недовольство Гитлером и нацистской верхушкой. По имеющимся данным, в канун мюнхенского сговора был подготовлен план «генеральского» переворота, в котором участвовали генералы Бек, Гальдер (заменивший последнего на посту начальника генерального штаба вермахта), Штюльпнагель, Гепнер, Вицлебен, а также глава берлинской полиции Гельдорф и его заместитель Шуленбург. В числе руководителей заговора был заместитель Канариса в абвере – военной разведке – Ганс Остер. Участники заговора поддерживали контакт с Интеллидженс сервис через сотрудника абвера Гизевиуса и германских дипломатов Клейста и Кордта. Многие участники этого заговора составят ядро нового выступления против Гитлера и руководства рейха в августе 1944 года. Как известно, оно будет жестоко подавлено, и большинство его участников и те, кто считался причастным к организации переворота, подвергнутся репрессиям. Будет казнен и начальник абвера адмирал Канарис. Спустя несколько лет после окончания Второй мировой войны западная пропаганда запустит версию о том, что Канарис являлся агентом английской разведки. Адмирал действительно знал о планах заговорщиков и в 1938-м и в 1944 годах и сочувствовал оппозиции. Однако, по всей вероятности, английским агентом он не был. Как же возникла легенда о «могуществе» СИС?
Эта легенда была тесно связана с тем, что генеральный директор СИС Стюарт Мензис не дал санкцию на реализацию плана физического уничтожения руководителя абвера, который должна была осуществить специальная диверсионная группа английской разведки. Такое решение Мензиса некоторые исследователи деятельности британских спецслужб объясняют вовсе не заботой руководства Интеллидженс сервис о личности адмирала Канариса, а сложными расчетами Мензиса и его помощников, считавших нежелательным подобной акцией мешать успешному ходу оперативных мероприятий английской разведки. Дело в том, что в годы Второй мировой войны англичанам удалось захватить и перевербовать нескольких заброшенных абвером в Англию немецких агентов и через них завязать с германской разведкой так называемые радиоигры. В этих оперативных комбинациях Интеллидженс сервис агенты абвера фактически выполняли указания английской разведки, которая снабжала немцев оперативной дезинформацией. Операции СИС по обману абвера продолжались на протяжении всей войны и были весьма полезны англичанам. Руководство Интеллидженс сервис действовало осторожно, чтобы не срывать удачно развивающихся комбинаций. Тем более, что хитрый Канарис и его служба разработали для некоторых заброшенных агентов специальные задания проникнуть в английскую разведку и сообщить в Лондоне, что в самой Германии, в том числе в руководстве абвера, есть «друзья Великобритании».
План заговора 1938 года предусматривал арест Гитлера и других главарей третьего рейха в случае обострения ситуации вокруг Чехословакии, способной спровоцировать европейскую войну. Детали военного путча обсуждал прибывший специально для этого в Лондон эмиссар заговорщиков Эвальд Клейст с Черчиллем и заместителем министра иностранных дел Ванситтартом. О переговорах был информировал премьер-министр Невилл Чемберлен. Он-то, по существу, и сорвал попытку переворота своей поспешной поездкой на поклон к Гитлеру в Берхтесгаден, решившей в конечном счете проблему Чехословакии. Краткий период «умиротворения» нарушил планы заговорщиков, позволив Гитлеру под победные звуки фанфар выступить в качестве бескровного победителя.
Необходимо отметить, что Чемберлен располагал информацией разведки о широкомасштабной милитаризации Германии, но вместе с тем и о ее недостаточной готовности к боевым действиям против сильных соперников и тем более к войне на два фронта, а также о наличии в высшем военном руководстве оппозиции режиму Гитлера. Между тем Форин Офис, прогнозируя последующие вслед за аншлюсом Австрии притязания Германии на ряд районов Чехословакии, на бельгийские области Эйпен и Мальмеди, литовский Мемель, датский Шлезвиг и польский Данциг, а также на отнятые у нее колонии, продолжал выдавать капитулянтские рекомендации. В изящных дипломатических выражениях Чемберлену рекомендовалось стремиться ценой возможных уступок к «широкому англо-германскому соглашению», которое фактически развязывало Германии руки для действий на Востоке. «Мюнхенцы» Великобритании с готовностью уступали Германии свою союзницу – Чехословакию, не возражали против пересмотра границ в Европе, стремясь ценой таких уступок сохранить свои колонии, а главное – направить агрессию Германии на Советский Союз. Патологическая ненависть Гитлера к СССР и коммунизму, его антибольшевистская риторика радовали британских стратегов, одновременно убаюкивая их бдительность. И впрямь нетрудно обмануть того, кто «сам обманываться рад»!
«Мюнхенцев» подталкивала к предательству интересов Великобритании существовавшая в стране сильная «пятая колонна», то есть широкая и хорошо организованная группа лиц из влиятельных кругов страны, стоявшая за сотрудничество и дружбу с фашистской Германией.
Ее ядро составляла так называемая клайвденская группа, часто именуемая клайвденской кликой.
Почву для «пятой колонны» подготовила и взрыхлила долгосрочная политика правящих кругов Великобритании по отношению к первому в мире социалистическому государству. Уже в 20-х годах в английской политике отчетливо проявился курс на сотрудничество с побежденной Германией с целью использования ее в качестве бастиона против Советского Союза и привлечения к «крестовому походу» на нашу страну. Клайвденская группа, «Британский Союз фашистов» Освальда Мосли – порождение этой политики.
«Мюнхенцы», сторонники «умиротворения» Германии, были в обеих ведущих партиях – Консервативной и Лейбористской. Многие политики, военные представители деловых кругов, владельцы газет открыто поддерживали «решительные» действия Гитлера по подавлению коммунистов и социалистов Германии. Многие люди просто испытывали страх перед нацизмом. Даже когда уже разразилась война, большинство членов парламента призывало к примирению с агрессором. Будущий министр иностранных дел в военном кабинете Черчилля Антони Иден, может быть лучше многих других консервативных политиков понимавший исходящую от Германии опасность для Англии, еще в 1936 году выражал готовность «пойти на жертвы, вплоть до серьезных уступок в возвращении ей колоний».
Теснейшие связи с клайвденской кликой поддерживали премьер-министр Невилл Чемберлен – один из злейших врагов Советского Союза, а также министр финансов Джон Саймон, руководитель Форин Офис лорд Галифакс, его заместитель Роберт Ванситтарт, осуществлявший контакт с Сикрет интеллидженс сервис, номинально входившей в состав министерства иностранных дел. Под сильным влиянием клайвденской группы находились ближайший советник премьера Хорас Вильсон – «серый кардинал» Чемберлена, министр авиации лорд Суинтон. Клайвденская группа названа так по имени поместья богатой американки Нэнси Астор в местечке Клайвден, которое превратилось в политический центр «твердолобых» консерваторов – наиболее реакционных политиков, финансистов и промышленников, редакторов газет. Участниками «интимных посиделок» в имении Нэнси Астор были также многие члены кабинета бывшего премьер-министра Болдуина – Уилфор Эшли, маркиз Лондондерри, Рэб Батлер, лорд Редесдейл, известный историк генерал Фуллер, посол в Вашингтоне маркиз Лотианский. Там бывали заместитель министра иностранных дел Александр Кадоган, английский посол в Берлине Невилл Гендерсон, редактор газет «Таймс» и «Обсервер» Дайсон Гарвин, отставной дипломат и министр Сэмюэль Хор, многие другие прогермански настроенные политические деятели и представители деловых кругов Великобритании. Завсегдатаи Клайвдена – такие одиозные личности, как бывший руководитель военно-морской разведки адмирал Бэрри Домвил (в 1939 году он будет подвергнут превентивному аресту, как лицо, представляющее угрозу для безопасности страны) и герцог Виндзорский, прикомандированный в самом начале войны к англо-французскому военному командованию и заподозренный в контактах с немецкой разведкой. Рупором клайвденской группы, источником утечки информации о капитулянтской политике Лондона служила вся пресса лорда Ротермира, в частности газета «Таймс».
В салон леди Астор часто наведывался посол Германии в Великобритании Иоахим Риббентроп. Это обстоятельство, а также постоянные визиты «мюнхенцев» и членов клайвденской клики в Берлин способствовали осведомленности германского руководства относительно позиции Уайтхолла по вопросам европейской безопасности. В то же время Гитлер все больше убеждался в податливости британских политиков, в их ослеплении антикоммунизмом и антисоветизмом, в нежелании идти на военный конфликт с Германией.
Далеко не случайным и отнюдь не обусловленным «умопомрачением» Гесса, как это пытались представить в Берлине, был драматический перелет заместителя Гитлера по нацистской партии, человека номер 2 в Германии, в Шотландию в мае 1941 года. То есть перед самым нападением фашистской Германии на Советский Союз. Теперь известно, что Гесс пытался установить контакт с прогерманскими кругами Великобритании, с клайвденской группой в расчете на сепаратный мир с Англией и создание единого фронта против нашей страны. По распоряжению Черчилля Гесс был изолирован от клайвденской группы, эмиссары которой стремились наладить с ним связь, и даже от Сикрет интеллидженс сервис!
Эпизод с Рудольфом Гессом еще долго будет предметом особого внимания и в Лондоне, и в Берлине, и в Москве. Хотя и по разным причинам. Британская дипломатия, приобретя в лице Советского Союза союзника в войне с нацистской Германией, станет убеждать руководство нашей страны, что Гесс прилетел в Англию не для того, чтобы добиваться заключения сепаратного мира с Гитлером. Вынужденные в конце концов предать Гесса наряду с другими германскими военными преступниками Международному суду в Нюрнберге, англичане и до начала суда, и уже в ходе заседаний трибунала осторожно зондировали советских представителей на предмет возможности внесудебной расправы с главарями рейха. Почему в правящих кругах Великобритании кое-кто не одобрял открытого судебного процесса? Не потому ли, что в Нюрнберге могли всплыть неприглядные факты мюнхенского предательства? Почему, наконец, в Англии с таким упорством прячут от огласки протоколы допросов Гесса? И еще. Лондон, даже когда война стучалась, что называется, в дверь, не оставлял планов договориться с Гитлером. Впрочем, попытки договориться с Германией продолжались и в ходе Второй мировой войны.
Мюнхен прочно вошел в историю как символ предательства и вероломства. Он останется в памяти людей как мощнейший стимулятор агрессии. Вытравить это понятие из сознания невозможно, какими бы миротворческими мотивами ни прикрывали политики свои действия, как бы ни старались их услужливые оруженосцы объяснять возникновение Второй мировой войны иными факторами, связанными, дескать, главным образом с действиями СССР.
Тема Мюнхена на Западе сегодня непопулярна. Для политиков Великобритании, как ее творцов, для тех, кто решительно с ней не порвал, она особенно неудобна. Эта тема неудобна и кое-кому в нашей стране, кто, провозглашая себя миротворцем, на деле исповедует стратегию и тактику предательства своих друзей и союзников. Мюнхен 1938 года не может не вызывать определенных ассоциаций, например, в отношении политики «умиротворения» НАТО, развязавшей агрессивную (и пока безопасную для себя!) войну против Югославии. Политическая слепота и трусливое вероломство консервативного кабинета Чемберлена неоспоримы. Но не менее вероломны и чреваты серьезнейшими политическими последствиями действия нынешнего лейбористского правительства Энтони Блэра.
Ассоциации, однако, на этом не заканчиваются. Мюнхен – выразительное свидетельство того, как политическое руководство Великобритании в угоду своим расчетам пренебрегло информацией спецслужб.
Кому-то может показаться, что стремление Чемберлена отвести посредством мюнхенской сделки угрозу от Англии чем-то сродни усилиям руководства СССР отодвинуть угрозу нападения Германии на нашу страну. По моему убеждению, нет ничего иллюзорнее внешнего подобия. Советскому Союзу нужно было выиграть время для того, чтобы лучше подготовиться к неминуемой агрессии Германии и других стран «оси» против нашей страны. Со стороны СССР предпринимались усилия к тому, чтобы побудить Англию и Францию заключить военный союз против фашистского блока, установить систему коллективной безопасности в Европе, отодвинуть свои западные границы. Советской Союз не ограничивался увещеваниями, а, как в случае с Японией, решительными ударами по японским милитаристам на Халхин-Голе остудил пыл одного из членов «оси». Не говоря уж о том, что Советский Союз не натравливал Германию на какую-либо другую страну.
И все же, как ни прискорбно это сознавать, недооценка руководством Советского Союза разведывательной информации тоже имела место. К сожалению, это же произойдет и в более позднее время – в конце 80-х годов.
Мюнхенская политика коварного потворства фашизму и агрессии вызвала широкий протест в самой Великобритании. Как неприятие деятельности властей, как проявление истинной заботы о судьбах мира и безопасности следует рассматривать протестные выступления интеллигенции и тред-юнионов. Некоторые представители интеллигенции, в том числе выходцы из аристократических кругов, сделали свой выбор. Видя в СССР единственную реальную силу, способную противостоять фашизму, они приняли решение о негласном сотрудничестве с советской разведкой.
О «кембриджской пятерке» сегодня знает весь мир. Четверо из них – Адриан Рассел (Ким) Филби, Гай Берджесс, Энтони Блант и Джон Кэрнкросс – проникли в Сикрет интеллидженс сервис, МИ-5, дешифровальную службу Джи-Си-Эйч-Кью. Дональд Маклин и Гай Берджесс работали некоторое время в министерстве иностранных дел, занимая там ответственные посты. Эта «великолепная пятерка» и другие советские разведчики, работавшие в Великобритании, увековечили свои имена подвигами в нелегких боях на фронтах тайной войны.
«Кембриджская пятерка» стала по разным причинам героями многочисленных публицистических работ, изданных за рубежом и в нашей стране. Мне довелось многие годы, уже когда Ким Филби жил в Москве, общаться с ним и в полной мере ощутить его талант и обаяние. Об этом еще пойдет речь впереди.
Итак, Мюнхен стал фактом истории. Политологи, склонные к сослагательному наклонению, и современные Нострадамусы могут гадать, что бы произошло, если бы Чемберлен и Даладье не заключили мюнхенскую сделку, а остались верными своему статусу гарантов Чехословакии. Ясно, однако, одно: вместо совместного со странами «оси» «крестового похода» на СССР, Англии и Франции пришлось самим вступить в схватку с ними. За «странной войной», а затем – разгромом Франции и захватом Германией почти всей Западной Европы последовала отчаянная борьба Великобритании за выживание без надежд создать общий с Гитлером фронт против Советского Союза. Она вернется к жесткому противоборству с СССР. Сикрет интеллидженс сервис и другие спецслужбы Великобритании, впрочем, ввяжутся в ожесточенную схватку со своим старым противником еще до того, как Вторая мировая война завершится. Развернется небывалая по своему размаху тайная война разведки и контрразведки, когда, по выражению Уинстона Черчилля, «рухнула удерживавшаяся в течение всей войны великая коалиция, сломавшая хребет странам „оси“.
ПОСЛЕДСТВИЯ МЮНХЕНСКОГО СГОВОРА
Кто ответит за грехи правителей? Интеллидженс сервис организует фронт тайной войны в Европе. Поражения и победы
Поделиться книгой: