Держава. Власть в истории России

В 1474 году Иван III купил вторую половину Ростовского княжества, которое теперь было полностью присоединено к Москве. Наступил черед Новгорода. Яжелбицкий договор 1456 года начал устанавливать новые юридические нормы во взаимоотношениях Москвы и Новгорода, боярам которого уже не удавалось просто откупаться от москвичей – в Новгороде действовал княжеский суд, принимавший обиженных новгородцев, вече было лишено значения высшей судебной инстанции, была введена великокняжеская печать.

Иван III несколько лет готовился к решающей схватке с боярской республикой. Поводом к ее разгрому послужил новгородско-литовский договор 1471 года – попытка Новгорода признать верховную власть Литвы. Война продолжалась полтора месяца. После разгрома новгородских войск в Шелонской битве стало окончательно ясно, что новгородский колосс держится на глиняных ногах. Зарвавшуюся правящую новгородскую олигархию перестал поддерживать народ. Иван III казнил руководителей «литовской партии» и Новгород фактически был подчинен Москве Коростынским договором 1471 года. Тогда же к Москве была присоединена Великая Пермь.

Новгородские доходы очень волновали конкурента Московской Руси – польско-литовское государство. Еще в 1458 году король польский и великий князь литовский Казимир добился от константинопольского патриарха назначения независимого от Москвы митрополита для Западной Руси. В 1470 году патриархат присвоил ставленнику Казимира западнорусскому митрополиту Григорию сан «митрополита всея Руси», подчинив ему в церковном отношении земли Московского княжества. «Митрополит» Григорий и «новгородский король» Казимир начали использовать греческий церковный авторитет как орудие в борьбе против объединения русской земли. Иван III почти мгновенно провел комплекс мероприятий информационно-психологического противодействия. Не признавший Григория митрополит Московский и всея Руси Иона заявил, что «царствующий град Константинополь попал в руки турок из-за того, что он «своего благочестия отступи» и довел это до сведения всех православных прихожан русских земель. Иван III объявил, что греческо-византийское православие само себя «изрушило» и мнение константинопольского патриархата больше не интересует Московскую Русь – «не требую его, ни его благословения, ни его неблагословения, имеем его от себя, того патриарха, «ужа и отречена». У Новгорода больше не было шансов на проведения политики, враждебной Московскому княжеству, не было и шансов на сохранение боярского суверенитета.

Зимой 1477 года Иван III с войсками всей Русской земли выступил на север и встал у новгородских стен, не штурмуя город, в котором власть взяло разбушевавшееся вече. Началась агония Новгородской боярской республики – «многие вельможи и бояре перевет имеяху князю великому и того ради не изволиша в единомыслии бытии и всташа чернь на бояр, а бояри на чернь. Историк В.Н. Бернадский писал в середине XX века: «В отличие от похода 1471 года, в 1477 году не было настоящей войны. Новгород не оказал вооруженного сопротивления грозным силам великого князя и его союзников, вступившим в его земли. Новгородское войско не дало ни одной битвы воеводам великого князя. Заняв по хорошо разработанному плану предместья Новгорода, московские войска все теснее сжимали кольцо блокады. Начавшиеся 23 ноября переговоры были завершены 13 января 1478 года «целованием креста» новгородцами в Троице на Паозерье, где стоял великий князь. За двенадцатинедельное Троицкое стояние Ивана III, во время осады, переговоров и установления нового порядка, был сломлен вечевой порядок управления. События развивались стремительно, сокрушительные удары один за другим обрушивались на Новгород – прогнившее насквозь здание Новгородской вечевой республики дрогнуло и рухнуло под ударами московских секир – «вечу и колоколу не быти, посаднику не быти, а государство все нам держати». Управление в городе взяли в свои руки московские наместники».

В феврале новгородские олигархи во главе с Марфой Борецкой были отправлены в Москву, их земли были конфискованы. В течение последующих десяти лет тысячи богатых новгородцев были заменены москвичами и владимирцами. Ликвидация вечевого строя была завершена зимой 1480 года «поиманием» выборного епископа Феофила. Летописи писали, что Иван III шел на Новгород «не яко на христиан, но яко на язычник и на отступник православия». Союз с католиками стал одной из причин падения Новгорода.

Присоединением новгородских земель почти весь север России был присоединен к Московскому княжеству – «и привезен бысть вечевой колокол в Москву, и вознесли его на колокольню на площади, с прочими колоколы звонити».

До нас дошло единственное описание Ивана Васильевича III и его столицы, сделанное современником, венецианским дипломатом Амброджо Контарини, проезжавшего через Московскую Русь в Персию:

«Край чрезвычайно богат всякими хлебными злаками. Русские продают огромное количество коровьего и свиного мяса, кур, уток, гусей. Продают очень много зайцев, но другой дичи мало. Торгуют также разными видами дикой птицы в большом количестве. Вина в этих местах не делают.

Страна эта отмечается невероятными морозами, так что люди по девять месяцев в году подряд сидят в домах. Летом – ужасная грязь из-за таяния снегов, и к тому же крайне трудно ездить по громадным лесам, где невозможно проложить хорошие дороги.

Русские очень красивы, как мужчины, так и женщины, но вообще это народ грубый. Они величайшие пьяницы и весьма этим похваляются, презирая непьющих. У них нет никаких вин, но они употребляют напиток из меда, который они приготовляют с листьями хмеля. Этот напиток вовсе не плох, особенно, если он старый.

В город в течение всей зимы собирается множество купцов как из Германии, так и из Польши. Они покупают исключительно меха – соболей, лисиц, горностаев, белок, и иногда рысей. Меха скопляются в большом количестве также в городе, называемом Новгород, земля которого граничит почти с Германией.

Упомянутому великому князю от роду тридцать пять лет. Он высок, худощав, вообще он очень красивый человек.

С уверенностью я могу сказать, что у всех я встречал хороший прием».

Новгородская эпопея закончилась очень вовремя – золотоордынский хан Ахмат заключил союз с польским королем и великим князем литовским Казимиром, направленный против Московской Руси.

В 1476 году Иван Васильевич отказался платить дань хану Большой Орды Ахмату, по легенде растоптав ханскую басму (отпечаток лица или ноги хана) на глазах ордынских послов. К этому моменту Золотая Орда распалась на Большую Орду, Казанское и Крымское ханства и в ней шла гражданская война. Иван III, как всегда, бил наверняка. Только через четыре года хан Ахмат пошел на Московскую Русь, горя желанием поделить русские земли с Литвой. Орда была уже не та, но и Русь была уже не та. Ахмата встречали союзом Московской Руси и Крымского ханства.

Ахмат для похода на Москву собрал все, что мог, используя свои внешнеполитические связи. Когда Большая Орда двинулась на Русь, Ивана III ударили в спину его братья, прекрасно зная – что и когда они делают. Удача и редкость для государства, когда во главе его стоит великий князь, главным для которого является процветание Державы, а не корысть и жадность. Братья Ивана III готовы были допустить разорение и возможную гибель государства, ради своих доходов. Историк середины XX века К.В. Базилевич писал: «В 1479 году произошла ссора между Иваном III и его братьями удельными князьями Борисом и Андреем Большим, недовольными великим князем, который не поровну поделил земли умершего за семь (!) лет до этого брата Юрия. Ахмат приближался к землям Московской Руси и оба удельных князя обратились за помощью к литовско-польскому Казимиру и ушли с семьями в Новгородские земли. Внутренние осложнения немедленно активизировали все враждебные силы. «Хан был в единой думе» с Казимиром, получившим удобный повод для вмешательства в русские дела. С конца 1479 и в течение всего следующего года происходили нападения немцев на Псковскую землю, сопровождавшиеся, как всегда, страшными опустошениями. Таким образом, Ивану III приходилось действовать против сильной коалиции врагов, при наличии тяжелых внутренних осложнений».

Рати Ивана Васильевича блокировали переправы на Оке и войско Ахмата двинулось к литовской границе на соединение с Казимиром. Русские воеводы опередили ордынцев и раньше их заняли левый берег реки Угры, не допуская Ахмата к переправам. Четырехдневное сражение не принесло успеха Большой Орде – степняки так и не смогли переправиться. Иван III дал несколько городов своим недовольным братьям и они прислали войска на уже замершую в конце октября Угру. Ахмат попытался прорваться в других местах, был отбит русскими и ушел в степь в середине ноября. Как Казимир не помог Новгороду, так не помог и Ахмату, желая ослабления обоих конкурентов. Сорокадневное стояние на Угре окончилось победой Москвы. Через 22 года в битве у Перекопа Крымское ханство разгромило Большую Орду, прекратившую свое существование. Ахмата зарезали той же зимой 1480 года.

12 ноября 1480 года стало первым днем рождения независимой Московской Руси, войска которой не понесли потерь и сохранили полную боеспособность. Иван III с армией той же зимой разгромил Ливонский орден, «плениша и пожгоша всю землю Немецкую от Юрьева до Риги» и разгром крестоносцев произвели большое впечатление как внутри страны, так и за ее рубежами. На землях Северо-Восточной Руси к тому времени еще существовали Тверское и Рязанское княжества и Псковская республика. В 1483 году по договору Рязанский князь признал себя младшим братом Ивана Третьего и Рязань лишилась права вести самостоятельную внешнюю политику. Через два года было ликвидировано Тверское княжество. Еще за двадцать лет до этого начались переходы удельных тверских князей на московскую службу. Сохранилась присяга удельного тверского князя Даниила Холмского, ставшего выдающимся воеводой Ивана Третьего: «А мне князю Данилу своему осподарю Великому Князю Ивану Васильевичу и его детям служить до своего живота, и не отъехать мне к иному ни к кому. А добра мне ему и его детям хотети везде во всем, а лиха не помыслить, ни хотети никокого. А где от кого услышу о добре и лихе, и мне то сказати им в правду, бесхитростно. Ино не буди мне милости Божией и благословения Митрополита всея Руси ни в сей век, ни в будущий. А осподарь мой князь Великий и его дети надо мной по моей вине в казни волен».

Поводом войти на территорию Тверского княжества Москве послужило заключение тверско-литовского договора. Тверской князь, которому никто, конечно, не помог, бежал, а на тверской стол Иван Васильевич посадил своего сына от первой жены – тверской княжны. Тверь стала московским уделом. Великое Московское княжество стало общерусским. В архивах Миланского герцогства сохранилось сообщение 1486 года о государстве Ивана III:

«Границы России на востоке распространяются до Татарии и Кавказа, с юга и частично с запада она граничит с Литвой, которая находится между Россией, Богемией и Польшей. На север от России простирается большая пустынная равнина и океан».

На территории Московской Руси одновременно существовали великокняжеские владения, крупные уделы вдовых великих княгинь, братьев и дядей государя, вотчины и поместья служилых людей, монастырские земли – без определенной последовательности. Земли делились на уезды, волости, станы, села, деревни, починки. Историк средневековой Руси середины XX века А.А. Зимин писал:

«На рубеже XV–XVI веков центральную власть в стране осуществляли великий князь, Боярская дума, дворцовые учреждения и дьяческий аппарат. Великий князь издавал распоряжения законодательного характера (Судебник, уставные и указные грамоты и т. п.) Ему принадлежало право назначения на высшие государственные должности. Великокняжеский суд был высшей судебной инстанцией. Наиболее значительные военные предприятия возглавлялись великим князем. Отношения с иностранными державами также находились в компетенции государя. Власть великого князя ограничивалась прочными традициями, коренившимися в патриархальности представлений о характере власти, которые имели к тому же религиозную санкцию.

Большую роль в управлении страной играло окружение Ивана III, в котором происходила борьба между различными политическими группировками. Во всех государственных мероприятиях великий князь координировал свои распоряжения с мнением членов Боярской думы, состоявшей в его время из 10–12 бояр и 5–6 окольничих. Боярство формировалось из старомосковских нетитулованных боярских родов (Кобылины, Морозовы, Ратшичи и другие) и княжат, давно потерявших суверенные права (Гедиминовичи, Оболенские, Стародубские). Влияние отдельных лиц и боярских семей в разные времена менялось. Нередко бояре попадали в опалу.

Русское государство складывалось в форме сословной монархии. Именно с конца XV века начинают оформляться сословия на Руси – феодальная аристократия с ее органом – Боярской думой, дворянство и духовенство, крестьянство и посадские люди. К началу XVI века возрожденная Россия превратилась в мощное многонациональное государство, вставшее на путь централизации. Россию этого времени характеризовали подъем экономики и культуры, развитие политических, торговых и культурных связей со многими странами Европы и Азии, невиданные дотоле внешнеполитические успехи».

В Москве была создана высокопрофессиональная дипломатическая служба, в столицу зачастили дипломатические миссии, русские посольства отправлялись в Рим, Германские княжества, Венецию, Венгрию, Данию, Турцию, Персию. Германский посол предложил Ивану Васильевичу королевский титул от императора Священной Римской Империи, на что получил резкий ответ: «Мы, Божиею милостию, государь на своей земле изначала, от первых своих прародителей, и поставление имеем от Бога, как наши прародители, так и мы, и просим Бога, чтобы и впредь дал Бог нам и нашим детям до века так быть, как мы теперь есть государи в своей земле, а поставления ни от кого не хотели и теперь не хотим». Сохранилась верительная грамота послов Ивана III папе Александру IV: «Александру папе, пастырю и учителю римской церкви. Иоанн, Божией милостью государь всея Руссии и великий князь владимирский и московский, и новгородский, и псковский, и тверской, и поморский, и вятский, и пермский и иных. Послали есмя до тебя послов своих Дмитрия Иванова сына Ралева, да Митрофана Карачарова, а что угнут тебе от нас говорити, и ты бы им верил, то есть наши истинные речи».

С начала 1490-х годов в службу Ивану III начали переходить князья принадлежавших тогда Литве западно-русских областей – Воротынские, Черниговские, Белевские, Вяземские, Одоевские, Новосильские. Вместе с ними в результате десятилетней войны к России вернулись двадцать городов и семьдесят волостей. При переходе к Ивану III западно-русские князья не становились подданными Великого князя и государя всея Руси, а получали специальное звание «служилых князей», сохранявшие владетельные права на свои уделы. Вскоре они получили боярские звания.

Иван III соединил двуглавого орла из Византийского герба с поражающим копьем дракона Георгием Победоносцем из Московского герба. Из своего серебра, добытого на севере, началась чеканка монет.

В новой пасхалии 1492 года митрополит Зосима впервые назвал Ивана Васильевича III «государем и самодержцем всея Руси, новым царем Константином новому граду Константина-Москве». Царь от латинского слова caesar, цезарь, обозначал титул римского императора и являлся высшим, после императорского, монархическим титулом. Царем назывался независимый, самостоятельный государь, никому не платящий дани и никому не дающий ни в чем отчета. Титул «царь, государь и великий князь всея Руси» соединялся с титулом «самодержец», «самодержавный», понимая его в «смысле внешней независимости, а не внутреннего полновластия».

Царем на Руси называли и татарских ханов и турецких султанов. Завоевание в средине XVI века Казанского и Астраханского ханств стало одним из аргументов, который за границей приводили русские дипломаты в обоснование нового титула Ивана IV, в 1547 году венчанного на царство. После пресечения династии Рюриковичей царь избирался из представителей наиболее именитых боярских родов на Земском соборе.

Земские соборы – центральные общегосударственные сословно-представительные учреждения с законосовещательными функциями – возникли как расширенные совещания при царе, Боярской думе и Священном соборе. Первый из них был созван в 1549 году. На Земском соборе обсуждались и решались важнейшие проблемы внутренней и внешней политики России, на них готовили важнейшие реформы. Земский собор 1598 года выбрал царем Бориса Годунова, 1613 года – Михаила Романова.

Состав Земского собора формировался по сословному принципу. Ядром Земского собора были: Освященный собор, возглавлявшийся митрополитом и состоявший из влиятельных архиереев; Боярская дума и Государев двор; гости и купцы; выборные от московского и уездного дворянства; сотские московских черных сотен; выборные от крестьян. На Земском соборе 1566 года правительство впервые столкнулось с сильной организованной оппозицией, обратившейся к Ивану Грозному с челобитной об отмене опричнины. Тогда же впервые с оппозицией расправились власти.

Земские соборы собирались в Грановитой или Столовой палате Московского Кремля. Собор открывал сам государь. Особый дьяк зачитывал перечень дел для собора, ответ по которым давался по каждой теме каждым сословием. Продолжительность работы собора была от нескольких часов до нескольких месяцев, и даже лет. Решения Земских соборов оформлялись в Соборный акт – протокол за печатями царя, митрополита, с 1589 года патриарха, крестоцелованием других чинов. Петр Первый Земские соборы уже не собирал.

Титул «царь» признал за Иваном IV в 1561 году константинопольский патриархат, что означало международное признание полной независимости, суверенитета Московской Руси и признание царя московского «единственным истинным государем» Древнерусского государства, ставшего Московским царством. В России начала укрепляться монархическая форма правления – самодержавие, когда носителю верховной власти принадлежали и верховные права в законодательстве (утверждение законопроектов), в верховном управлении (назначение и увольнение высших чиновников, верховное командование войском, руководство финансами), в высшем суде (утверждение приговоров, помилование).

Новая политическая теория о русском царстве, заступившем место византийской империи, была окончательно сформулирована в посланиях старца Филофея. «Церкви старого Рима пали неверием апполинариевой ереси, церкви второго Рима – Константинополя агаряне секирами разсекоша за то, что греки предаша православную греческую веру в латынство. Московский государь единственный царь христиан, во едино царство которого сошлись все пришедшие в конец царства. Два Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быть».

В 1498 году в Московском княжестве впервые после «Русской правды» Ярослава Мудрого был принят общерусский правовой кодекс – «Судебник», регламентирующий правовые отношения в государстве. Судебник, собранный боярским сыном Владимиром Гусевым, был утвержден Боярской думой и Иваном III и содержал 4 части – постановления о центральном и местных судах, постановления материального и других отраслей права.

В 1498 году произошло первое венчание наследника московского престола шапкой Мономаха, ставшей символом русского самодержавия. Исследователь В.Б. Кобрин писал в конце XX века:

«В 1498 году в первый раз появляется венчание, то есть возложение «венца» (короны) и барм и (со времени Феодора Иоанновича) вручение скипетра. При Василии Ивановиче Шуйском введена новая регалия – держава. При Феодоре Алексеевиче – обличение в порфиру и произнесение символа исповедания веры. В церковном отношении важнейшим актом было возложение барм (перед которым совершалось «рукоположение», как и при посвящении в церковный сан), в государственном – возложение венца.

В XVII веке к венчанию присоединилось миропомазание. Власть великого князя и царя именуется в этом периоде самодержавием, чем обозначается не только ее единоличность, но и неограниченная полнота прав. В Московском государстве с установлением единодержавия параллельно и постепенно устанавливается и самодержавие, заметным образом со времени Дмитрия Донского. Оно слагается фактически при Иване III и его сыне Василии, а теократически при Иоанне IV».

Именно в это время было создано «Сказание о князьях владимирских», говорящее о венчании «мономаховым венцом» русских князей как продолжателей цезарского рода.

Усилению экономической мощи Московского государства способствовало развитие внешней торговли, поощряемой государем. В 1466–1472 годах проходило «хождение за три моря» тверского купца Афанасия Никитина, с конца XV века установились постоянные контакты Москвы с Кавказом и Средней Азией.

В конце XV века в Московском государстве уже действует ямская гоньба, строятся дороги, создаются постоянные пути сообщения. На важнейших дорогах на расстоянии 25–30 верст были созданы ямы – почтовые станции, на которые местное население выставляло подводы, лошадей, корм. Если ям стоял на реке, то перевозки осуществлялись на судах, специальными людьми – ямщиками. Ям состоял из двора с несколькими избами, конюшнями, сенниками, пашней, сенокосами. В 1489 году ямы действовали на дороге из Москвы в Новгород, в 1493 году – в Псков, в Муром, Серпухов, Можайск, Калугу, Брянск, Воротынск. Хорошие дороги всегда содействуют подъему внешней торговли, а значит наполнению казны и процветанию государства. А.Л. Хорошкевич писал в 1980 году:

Состав русского экспорта оставался вполне традиционным. Ведущее место в нем по прежнему сохраняли два товара – пушнина и воск. В 1519–1520 годах ежегодный экспорт белки составлял полмиллиона штук, горностая 227 сороков (9080 шкурок), соболя 60 сороков (2400 шкурок), куницы 107 сороков (4280 шкурок). Воск был в двадцать раз дороже соли. С торговлей этим товаром связано предание, будто в 1496 году после разграбления и сожжения Ивангорода – первого русского торгового порта на Балтике – по реке из растаявшего воска можно было плыть на лодке.

В конце XV – начале XVI века в структуре русского экспорта происходили серьезные изменения. Воск и пушнину стали теснить кожа, сало, ворвань, лен, пенька, продукты переработки леса, в первую очередь поташ. Импорт оставался вполне традиционным и состоял из тканей, соли, цветных и благородных металлов. Из продуктов питания ввозились сельдь, вино и мед, орехи, перец, сыр «крепкий краковский», ввозились лекарства.

Войны, ведущиеся и в интересах упрочения положения купечества на мировых рынках, временно тормозили активную торговлю русских. Несмотря на это, а также на условия экономической блокады, предпринятой Ливонским орденом с 1495 года, и Великим княжеством Литовским (запрет вывоза серебра в 1494 году) русскому правительству удалось добиться установления равных условий торговли для русского и иностранного купечества в русско-ливонских и русско-ганзейских контактах. В целом политика великокняжеского правительства, прибегавшего и к чрезвычайным мерам (запрет импорта на Русь соли в 1498 году, запрет русско-ганзейской торговли с 1503 по 1509 годы), оказалась весьма плодотворной для упрочения всесторонних экономических связей Русского государства с другими странами Европы».

Создавший Московского государства Иван III Васильевич оставлял своим наследникам борьбу на востоке и юге с татарскими ханствами, войну с Литвой и Польшей на западе, борьбу на северо-западе со Швецией и Ливонским орденом – борьбу за выход к Балтийскому и Черному морю, дорогу «встречь Солнцу» – до Тихого океана. Эта программа на века была выполнена Строгановыми, Петром Первым, Екатериной Второй, всем русским народом. Для выполнения этой программы Великое Московское княжество сменялось Московским царством, царством сословий и приказов, высшим законом в котором была безусловная власть государя.

Российский историк А.А. Зимин подвел итог работы, трудов Ивана Васильевича III:

«Когда в 1462 году на престол вступил Иван III, Великое княжество Московское было сравнительно небольшим государством. Его территория ограничивалась примерно 430 000 квадратными километрами. К 30-м годам XVI века она выросла более, чем в шесть раз и Русь стала одним из крупнейших европейских государств. В единое Русское государство к началу XVI века были включены в основном все земли, населенные русским народом».

Апологет коммунизма К. Маркс во второй половине XIX века эмоционально писал о времени правления первого московского государя:

«В начале своего царствования Иван III все еще был татарским данником; его власть все еще оспаривалась во главе русских республик, господствовал на севере России; Польско-литовское государство стремилось к завоеванию Московии; ливонские рыцари еще не сложили оружия.

К концу царствования мы видим Ивана III Сидящим на вполне независимом троне об руку с дочерью последнего византийского императора. Мы видим Казань у его ног, мы видим, как остатки Золотой Орды толпятся у его двора. Новгород и другие русские республики покорны; Литва уменьшилась в своих пределах и ее король является послушным орудием в руках Ивана; ливонские рыцари разбиты.

Изумленная Европа, в начале царствования Ивана III едва ли даже подозревавшая о существовании Московии, стиснутой между Литвой и татарами, была ошеломлена внезапным появлением огромной империи на ее восточных границах, и сам султан Баязет, перед которым она трепетала, услышал впервые от московитов надменные речи».

В начале XVI века Альберт Кампанезе писал в донесении римскому папе Клименту VII:

«Московия, лежащая в дальнем от нас расстоянии, занимает в длину и ширину огромное пространство. В ширину, то есть с юга на север, Московия простирается от земли руссов и Литвы вплоть до океанов Скифского и Северного. С запада она граничит с Ливонией, Балтийским морем и Лапландией, а с востока не замыкается общими пределами Европы, но простирается до Танаиса (Дона), составляющего границу Европы и Азии, и далее за Ра (Волгу), величайшую из рек Азиатской Сарматии, вплоть до Гиперборейской Скифии, лежащей на северо-восточном краю Азии.

В Московском княжестве считается до 30000 бояр или дворян, вписанных всадниками в воинскую службу и всегда готовых к бою по воле великого князя. Сверх того государь может всякий раз, когда только пожелает, собрать 60 и 70000 пехоты из молодых людей, мужественных и уже совсем вооруженных».

Великий русский историк С.М. Соловьев характеризовал великого московского князя: «Иоанн явился истым потомком Всеволода III и Калиты: расчетливость, медленность, осторожность, сильное отвращение от мер решительных, которыми было можно много выиграть, но и потерять, и при этом стойкость в доведении до конца начатого, хладнокровие – вот отличительные черты деятельности Иоанна III».

«Иван III впервые отважился показать европейскому политическому миру притязательный титул государя всея Руси, прежде употреблявшийся лишь в домашнем обиходе; Иван III титулует себя царем всея Руси», писал В.О. Ключевский. Исследователь средневековой Руси А.А. Экземплярский писал, что Иван III «особенное внимание обращал на совершенное почти отсутствие в Московской земле ремесленников, мастеров и художников, и с целью приобретения таких людей часто отправлял послов в Западную Европу». «Объединение Великороссии под государством московских великих князей совершено путем собирания не земли, а власти», – писал историк А.Е. Пресняков. А.А. Зимин подчеркивал, что «обладая прекрасным знанием людей, Иван выдвинул из окружавшей его среды талантливых полководцев, умных дипломатов, деловых администраторов, не считаясь подчас с перипетиями дворцовых интриг».

Исследователь создания Русского государства К.В. Базилевич писал:

«Действуя в очень трудных условиях, когда старый порядок обнаружил полную несостоятельность, а новый еще не сложился, Иван III не потерпел ни одной серьезной неудачи ни во внутренней, ни во внешней политике.

Превращение Московского княжества при Иване III в независимое Русское государство явилось одним из самых крупных событий международной жизни во второй половине XV и в начале XVI века. В лице объединенного русского народа выступила новая политическая сила».

Царь, государь и великий князь всея Руси Иван Васильевич III писал продолжателям своего дела:

«Волны бьют о камни и ничего камням не сделают, а сами рассыпаются пеной и исчезают как бы нам в посмеяние.

Держите имя мое честно и грозно!»

Опричная ночь Ивана IV. Боярская дума и приказы. XVI век

В семилетнем возрасте будущий Иван Васильевич Грозный остался сиротой. Сын Ивана III Василий, умирая, поручил своего маленького наследника попечению боярского совета. Избранные советники должны были управлять государством и сохранить власть в великокняжеской семье до совершеннолетия Ивана IV. Это было оправдано, власть попытался захватить дядя Ивана Юрий, но проиграл в междоусобице, был захвачен и уморен голодом. Власть попыталась захватить мать наследника Елена Глинская, правнучка печально известного правителя Золотой Орды, Мамая, и ей это удалось. Польские дипломаты доносили в Краков: «бояре там едва не режут друг друга ножами; всеми делами заправляют лица, назначенные великим князем; главные бояре – князья Бельские и Овчина – старше опекунов по положению, но ничего не решают». Фаворит правительницы Елены Глинской Иван Овчина – Телепнев – Оболенский попытался «решать» и, поддержанный Боярской думой, ликвидировал опекунский совет могущественной олигархии. Опекуны Ивана IV – дядя Елены М. Глинский, В. Шуйский, М. Воронцов попали в опалу по обвинению в государственной измене, был уничтожен и И. Овчина, боярская олигархия вернула себе власть. В.О. Ключевский писал:

«Власть надолго попала в руки бояр. Теперь они могли распорядиться государством по-своему, осуществить свои политические идеалы и согласно с ними перестроить государственный порядок. Но они не пытались строить никакого нового государственного порядка. Разделившись на партии князей Шуйских и Бельских, бояре повели ожесточенные усобицы друг с другом из личных или фамильных счетов, а не за какой-либо государственный порядок. В продолжение десяти лет со смерти правительницы Елены они вели эти усобицы, и это десятилетие прошло не только бесплодно для политического положения боярства, но и уронило его политический авторитет в глазах русского общества. Все увидели, какая анархическая сила это боярство, если оно не сдерживается сильной рукой».

Иван Васильевич III при присоединении удельных княжеств собрал и хранил уникальный архив по истории Древнерусского государства, правовые акты, княжеские грамоты, международные договоры, служебную и личную переписку. Во время правления Ивана IV эти документы исчезли и не найдены до сих пор. Множество документов исчезло и во время Смуты и воцарении династии Романовых. Второстепенных бумаг сохранилось много, важных – почти не осталось. С.Ф. Платонов писал:

«В эпохе Грозного много содержания: бурное детство великого князя; период светлых реформ и счастливых войн на востоке; ссора с советниками и опалы на них; опричнина, которая была, в сущности, глубоким государственным переворотом; сложный общественный кризис, приведший к опустению государственного центра; тяжелая и неудачная борьба за балтийский берег – вот главнейшие факты. Материалы для истории Грозного далеко не полны, и люди, не имевшие с ним прямого знакомства, могут удивиться, если узнают, что в биографии Грозного есть годы, даже целые ряды лет без малейших сведений о его личной жизни и делах».

До 1547 года Московским государством правила Боярская дума. Большинство старейших боярских родов Москвы вели свое происхождение с XI–XII веков. Бояре занимали высшие военные и административные должности, служили наместниками, вели посольские дела. Во время походов великий князь и государь «приказывал боярам Москву» – поручал им высшее управление на время своего отсутствия. Бояре сопровождали государя в поездках, участвовали во всех церемониях Государева двора, назначались «дядьками» – воспитателями наследников.

Управлять страной великому князю всегда помогал совет из княжих мужей и старцев градских», обладавший определенной политической силой в обсуждении проблем законодательства, внешней политики, внутренней жизни, религии. С конца XV по начало XVIII века совет назывался Боярской думой и являлся постоянным сословно представительным органом аристократии при великом князе и царе, осуждавший проблемы законодательства, внутренней и внешней политики».

Состав, права и компетенция Боярской думы не были четко определены законами. По мере создания государства имущественные и политические права бояр ограничивались, изменялся их социальный состав. Бояре активно участвовали в борьбе придворных партий, попадали в опалы. С правления Василия Темного членами Боярской думы стали так называемые «большие бояре», представители высшего слоя бояр, постоянные советники великого князя, исполнители его наиболее важных поручений. Выдающийся историк А.А. Зимин писал о Боярской думе второй половины XV века:

«По духовной Василия II 1462 года в его думу входили князь Иван Юрьевич Патрикеев, Иван Иванович Кошкин, Василий Иванович Китай-Новосильцев, Федор Васильевич Басенок и Федор Михайлович Челядня. Сверх этих пяти человек в различных источниках среди бояр упоминаются князья Василий Иванович Ряполовский, Иван Васильевич Стрига-Оболенский, Григорий Васильевич Криворот, Владимир Григорьевич Ховрин, Иван Федорович Старков. Видными деятелями последних лет правления Василия II были князья И.Ю. Патрикеев и Ф.М. Челяднин.

К 1475 году состав Думы значительно обновился – из старых бояр в ней остались только И.Ю. Патрикеев, И В. Стрига, В.И. Китай, В.Г. Ховрин. В Новгородском походе 1475 года великого князя сопровождали бояре: князья Иван Юрьевич Патрикеев, Федор Давыдович Хромой, Василий Федорович Образец, Петр Федорович Челяднин, Иван Булгак, Данило Щеня, Василий и Иван Тучко-Морозовы, Александр Васильевич Оболенский, Василий Китай, и окольничии: А.И. Плещеев, Иван Васильевич Ощера.

В самом начале 80-х годов ряд бояр и окольничих попадает в опалу – И.Ю. Патрикеев, С.И. Хрипун Ряполовский, И.И. Салтык-Травин, И.Б. и В.Б. Тучко-Морозовы, М.Я. Русалка-Морозов, А.К. Шеремет, В.Ф. Образец, И.Д. Руно. В 80-е годы Дума пополнилась боярами Юрием Захарьичем, В.В. Шестуном, П.М. Плещеевым, И.И. Звонцом-Звенигородским.

В 1498 году из 11 бояр 5 происходили из семей князей Ряполовских и Патрикеевых. Бурный взлет их влияния в конечном счете стал одной из причин, вызвавших впоследствии их падение.

Ко времени вступления на престол Василия III в 1505 году великокняжеская Дума состояла всего из пяти бояр – Д.В. Щеня, П.В. Нагай, В.Д. Холмский, Семен Романович и Яков Захарьевич; и семи окольничих – Г.Ф. и П.Ф. Давыдовы, Г.А. Мамон, И.В. Шадр, С.Б. Морозов, П.Г. и К.Г. Заболоцкие».

При Иване Васильевиче III в Боярскую думу входили думные чины – бояре и окольничии, думные дворяне и позднее думные дьяки. Преобладающее влияние в Боярской думе принадлежало боярам из титулованной знати – представителям княжеских фамилий В.О. Ключевский писал:

«С половины XV века состав московского боярства глубоко изменяется. К концу XVI века на московской службе можно насчитать до 200 родовитых фамилий. Более 150 фамилий вошло в состав московского боярства с половины XV века. По происхождению это боярство было очень пестро. Вся Русская равнина со своими окраинами была представлена этим боярством во всей полноте и пестроте своего разноплеменного состава, со всеми своими русскими, немецкими, греческими, литовскими, даже татарскими и финскими элементами. Важнее всего то, что решительное большинство в этом новом составе боярства принадлежало титулованным княжеским фамилиям. Усиленное собирание Руси Москвой с Иваном III сопровождалось вступлением на московскую службу множества князей, покидавших упраздненные великокняжеские и удельные столы. С тех пор во всех отраслях московского управления, в государевой думе советниками, в приказах судьями, в областях наместниками, в полках воеводами являются все князья и князья. Служилое князье если не задавило, то закрыло старый слой московского нетитулованного боярства. Эти князья, за немногим исключением, были наши Рюриковичи или литовские Гедиминовичи. Вслед за князьями шли в Москву их ростовские, ярославские, рязанские бояре».

В Боярской думе и Государевом дворе шла непрекращающаяся борьба за должности, чины, титулы. Этому способствовало то, что Боярская дума не имела самостоятельной компетенции, она функционировала по воле государя, с его «человеческим фактором». Со второй половины XVI века состав боярства сильно изменился, многие знатные боярские роды пострадали в годы опричнины, вымерли, разорились. Состав Боярской думы пополнялся за счет не очень знатных и родовитых родственников и приближенных царя, даже дворян, выдвинувшихся благодаря личным заслугам. При Иване IV влиятельную прослойку приказной бюрократии в Боярской думе представляли дьяки. После воцарения династии Романовых высшие государственные должности постепенно занимали возведенные в боярский чин родственники цариц – Стрешневы, Милославские, Нарышкины – «бояре по кике». Большое значение в XVII веке приобрели выслужившие боярство А.Л. Ордин-Нащокин и А.С. Матвеев.

Отмена местничества в 1682 году сильно подорвала влияние боярства. В начале царствования Петра I количественный состав Боярской думы уменьшился, из ее ведения были изъяты наиболее важные дела. Число заседаний Боярской думы резко сократилось, и в 1711 году с образованием Сената Боярская дума была ликвидирована, звание «боярин» было отменено.

Заседания Боярской думы в XV–XVI веках проходили почти ежедневно, бояре съезжались «в первом часу после восхода солнца» и заседали до вечера. Некоторые проблемы государь решал без участия думы, некоторые дума решала без царя, но по его поручению, с последующим утверждением. Решение Боярской думы начиналось формулой – «царь указал и бояре приговорили».

Наряду с Боярской думой в России с XV века действовал совет наиболее близких к государю сановников, правительство, называемое Ближней думой. Она не имела постоянного состава и называлась Комнатной или Тайной думой. Ее члены могли и не иметь думного чина. Решения Ближней думы не имели законодательной силы, но именно там обсуждались многие дела, прежде чем поступить на рассмотрение Боярской думы.

В январе 1547 года Иван IV принял титул царя и начал править Московским царством – так, как считал нужным. Боярское правление в годы безотцовщины наложило отпечаток на его характер и образ жизни. С.Ф. Платонов писал, что «моральное воспитание Грозного не соответствовало умственному образованию – душа Грозного была всегда ниже его ума». Выдающийся историк И.М. Дьяконов писал в своей работе «Пути истории», вышедшей в 1994 году:

«Землевладельческий класс в послемонгольской Руси не представлял собой монолитного дворянского сословия и в то же время не образовывал феодальной цепочки взаимной зависимости (где барон мог служить графу, граф – герцогу и т. д.) Звания могли наследоваться. Среди Рюриковичей и Гедиминовичей долго сохранялись удельные князья, владения которых восходили к киевской удельной системе и которые в пределах своего удела имели власть государственную, хотя и ограниченную верховным суверенитетом великого князя, царя.

Звания (как правило, не княжеские) могли даваться царями, с одной стороны произвольно, а с другой – фактически с учетом генеалогии, а также военных и государственных заслуг предков. Высшую знать составляли бояре, созывавшиеся царем на совещательную боярскую думу. Однако в думе могли заседать как князья (потомки владетельных князей), так и нетитулованные бояре. И наоборот, вне думы вполне могли оставаться князья менее высокородные. Значительную часть времени боярская дума проводила в спорах о том, чьи предки имели больше заслуг, которые давали право «пересесть» представителей менее заслуженных родов.

Новым задерживающим фактором оказалось правление Ивана IV (1533–1584). Разговоры о его якобы прогрессивности, конечно, совершенно несерьезны. Со времен Карамзина Иван Грозный рисуется прежде всего как садист и кровавый истребитель старых княжеских и боярских родов. Таким он и был. Свирепейшим террором закончилось противостояние князей и боярства московскому абсолютизму. Но для страны было гораздо хуже, что Иван сделал с крестьянством. Разделив свое царство на «земщину», куда он согнал старую землевладельческую знать, и «опричнину», в которой земли раздавались его личным сторонником, фаворитам и палачам, он организовал массовое переселение крестьян из «земщины» в «опричнину» и наоборот, что привело к огромным человеческим потерям и к утрате крестьянством веры в стабильность своего положения. Элемент этого неверия в стабильность вошел в русский национальный характер».

После принятия Иваном Грозным титула царя в Боярской думе появилась «комната» – «ближняя дума», состоявшая из нескольких наиболее верных царю людей, вместе с царем решавших важнейшие государственные дела. Тогда ж стала действовать «Избранная рада» – неофициальный царский совет, состоявший из А. Адашева, А. Сильвестра, князей Курбского и Курлятева. Современник Ивана Грозного английский посол Д. Флетчер писал в Лондон: «Что касается до общественных и правительственных должностей в государстве, то здесь ни одного наследственного звания, как бы ни было оно высоко или низко, и напротив, определение к той или другой должности зависит непосредственно от самого царя, так что даже дьяки в каждом главном городе большею частью назначаются им самим».