Помоги проекту - поделись книгой:
«Анализируя целый ряд летописных сообщений, свидетельствующих о жестокой борьбе Аскольда с Хазарским каганатом, историк утверждает (Новосельцева), что для древнерусского государства «на первом этапе его существования главным был… хазарский вопрос». И следует весомый вывод: «Пока север… и юг… не были объединены, борьба с хазарами большого успеха не приносила. И лишь когда северный князь Олег… объединил Киев и Новгород, положение изменилось».
Может показаться странным, что освобождение Олегом Южной Руси от хазарской власти началось со свержения Осколда. Но, как установила С.А. Плетнева, «хазары сохранили всю правящую верхушку побежденных народов… связав ее с собой вассалитетом. Поэтому свержение Аскольда и война с хазарами преследовали одну задачу».
Вот так!
Такая фраза могла бы сделать честь даже Льву Рудольфовичу Прозорову. Оказывается, только устранив Осколда можно было начать борьбу за счастье славянского народа. А раз так, то о чем здесь думать, убить князя – и дело в шляпе! Вот он, первый шаг к независимости! То, что Осколд при этом выглядит не просто данником, а ставленником каганата, как-то не замечается и игнорируется. Но не будем отвлекаться на явную ерунду.
Давайте снова окунемся в летописи и рассмотрим предлагаемые ими версии развития событий.
После взятия Смоленска и Любеча войско Олега продолжало развивать достигнутый ранее успех. Ибо, как вы помните, выйдя в поход, Олег собрал рать сильную и многонациональную, поскольку и цель перед собой поставил глобальную. И распускать после первых успехов свое воинство князь не думал. Иначе зачем собирал, зачем тратил столько сил? Для покорения Смоленска хватило бы и одной дружины.
Правда, есть иная версия:
«Он (Олег) мог бы захватить город, будучи во главе мощного иноземного войска. Однако об этом нигде не говорится. В ПВЛ Олег убивает Аскольда и захватывает власть, притворившись купцом. А это значит, что воинов с ним было совсем немного – иначе он никого бы не сумел обмануть».
Такая версия не проходит, поскольку не выдерживает никакой критики. Олег был настолько прагматичен, что пускаться на авантюру, не подкрепленную силой, он бы никогда не стал.
Войска хватало, только битва, которая должна была стать прямым продолжением конфликта, могла закончиться любым итогом. Осколд и его дружина были не подарок, за их плечами было немало побед, и если появилась возможность подстраховаться, то Олег правильно решил этим воспользоваться, не проливая крови своих воинов и избегая всяческих возможных нюансов.
«В год 6390 (882). И пришли к горам Киевским, и узнал Олег, что княжат тут Аскольд и Дир. Спрятал он одних воинов в ладьях, а других оставил позади, и сам приступил, неся младенца Игоря. И подплыл к Угорской горе, спрятав своих воинов, и послал к Аскольду и Диру, говоря им, что-де «мы купцы, идем в Греки от Олега и княжича Игоря. Придите к нам, к родичам своим». Когда же Аскольд и Дир пришли, выскочили все остальные из ладей, и сказал Олег Аскольду и Диру: «Не князья вы и не княжеского рода, но я княжеского рода», и показал Игоря: «А это сын Рюрика». И убили Аскольда и Дира, отнесли на гору и погребли Аскольда на горе, которая называется ныне Угорской, где теперь Ольмин двор; на той могиле Ольма поставил церковь Святого Николы; а Дирова могила – за церковью Святой Ирины». Так выглядит описание гибели Аскольда и захват Олегом Киева целиком в «Повести временных лет».
Одним словом – дурь несусветная. Это описание оставляет больше вопросов, чем ответов, хотя при этом отражает точно суть самого события. Осколда выманили из города одного, без оружия, в заранее заготовленную ловушку, где и убили.
Убийство громкое. Значимое. Заказное. Подлое. Это совершенно жуткая история.
Однако если отойти от эмоций, то само по себе это событие не так много изменило во внешней и внутренней политике Киевской Руси. Можно сказать, что не изменило ничего. Это важно. Но сейчас мы остановимся именно на нем, на убийстве.
Разберем нелепости.
Из прочитанного отрывка мы узнаем, что Олег, только приближаясь со своим войском к Киеву, узнал, что там правят Осколд и Дир. До этого он как бы и подозревать об этом не мог. Это полная ерунда. В Никоновской летописи Киев прямо соперничает с Рюриковым Новгородом, откуда в южную столицу перебегает множество бояр. И об этом Олег не мог не знать. Еще Рюрик пытался оторвать у Осколда кусок богатого киевского пирога, но получил по сопатке, утерся и больше руки к чужому добру не протягивал. Олег, как его ближайший соратник и преемник, и об этом не знать не мог. Он и шел именно на Киев и на Осколда.
К тому же Осколд правил один, единолично. Дира с ним не было и быть не могло, но об этом мы тоже писали в предыдущей книге. Просто отметим, что Дир был предшественником Осколда в Киеве, а не двойником, не его тенью и даже не соратником по борьбе. Его вообще непонятно зачем сюда приклеили. Поэтому в дальнейшем имя Дира, не имеющего к этим событиям никакого отношения, мы просто опустим.
Но вернемся к событиям в Киеве. Невольно создается ощущение, что весь свой хитроумный план Олег придумал спонтанно. План просто обрушился на него. Но это тоже не так. Воинов в засаде он оставил не на всякий случай, рассчитывая только на удачу. Осколд доверчивым дурачком никогда не был и цену себе знал, перед ним византийские басилевсы трепетали, да к тому же как Рюрика, так и Олега киевский князь представлял себе совсем неплохо. Так с чего ему тут вдруг бросать все дела и бежать босиком по росе навстречу к своим купеческим родичам, которые ему, грозному правителю державы, совсем не ровня? Или он бисер побежал, как малое дитя неразумное, посмотреть, который ему по каким-то неведомым причинам заезжие купцы не смогли в город завезти? Или не утерпел он от нежданной радости: ярмарка, купцы, бисер, а может, еще карамелек дадут, как тут усидеть на месте. Вот и помчался Осколд, не разбирая дороги, незнамо куда, да так резво, что даже телохранителей ждать не стал.
Ну не глупость? Глупость!
Это единственный такой случай во всей мировой истории, когда глава княжества-государства, как несмышленый малец, спешит навстречу купцам-родственникам, покидая укрепленную столицу. Причем к родственникам, которых до этого и в жизни-то не видел ни разу.
Видимо, громивший византийцев Осколд был самым доверчивым и легковерным политическим деятелем в истории государства Российского от начала времен.
Как пели в одной детской песенке, «на дурака не нужен нож».
Позвольте, позвольте, но Осколд дураком не был, а значит, здесь что-то не так.
Кстати, до этого тот же самый Осколд в идиотских поступках замечен не был. Или он к моменту прибытия Олега совсем умом тронулся? Тем более что сам Рюрик ему был вовсе не друг и не родственник и даже заклятый враг. Чего он от новгородского князя ждал: чтобы тот ему гостинец передал? Или сообщил о том, что Осколда в завещании упомянули как наследника?
Мало того, в другом летописном свитке всплывает такая информация: «Где княжили два боярина, не племени Рюрика, но варяги Аскольд и Дир». Про то, кто такие Аскольд и Дир и какие они варяги, опустим, но даже в этом случае ни Рюрику, ни Олегу они даже не одноплеменники. Какие уж тут родственники! Они ему такие же родственники, как майский хрущ товарищу Хрущеву, Никите Сергеевичу. Тем более непонятно, чего Осколд к ним практически в одном исподнем вскинулся.
Непонятненько.
По Никоновской летописи, Вещий Олег, придя к Киеву под видом новгородского купца, заманил на свою ладью Аскольда и Дира, пообещав показать им «великий бисер» – то есть те же «глазки» (изящное наблюдение питерской исследовательницы Елены Романовой). Арабский путешественник X века утверждает, что за один стеклянный «глазок» можно было купить раба или рабыню. А Осколд, он домовитый был, хозяйственный, ему как раз денег на рабов не хватало, особенно на рабынь. Дай, думает, погляжу одним глазом на «глазок», на который можно здоровенную и красивую девку выменять. Вот уж чудо, так чудо!
Думаете, Осколд дорогих стекляшек раньше не видывал?
Ему бы новгородцы еще фокусы пообещали показать!
Опять несуразица.
В той же летописи есть уточнение, что сам Олег, сказавшись больным, остался в ладье и послал к Осколду извещение, что везет много бисера и украшений, а также имеет важный разговор к князьям.
Белиберду про болезнь Олега и сердобольность киевского князя оставим в стороне. Выздоровеешь, купчина, тогда и приходи пред светлые очи Осколда, а он-то к тебе чего попрется, еще инфлюенцию подхватит или другую какую бактерию, захворает. А от бисера и камней не убудет, полежат день-другой, не стухнут. Так бы сказали в Киеве «больному» Олегу или его засланцу.
Зато про разговор уже интереснее. Это мы в голове отложим.
Дальше идет патетика и поэтика, и все только для того, чтобы прикрыть явную подлость содеянного:
«Когда же Аскольд и Дир пришли, выскочили все остальные из ладей, и сказал Олег Аскольду и Диру: «Не князья вы и не княжеского рода, но я княжеского рода», и показал Игоря: «А это сын Рюрика». И убили Аскольда и Дира».
Вот они, двойные стандарты. Как будто летописец описывает не кровавое злодеяние, которое можно прямо назвать подлостью и убийством безоружных, доверившихся твоему слову людей, а некий героический поступок, совершенный Вещим Олегом во славу государства Российского.
Что и кому говорил в этот трагический момент князь Олег, мы уже не узнаем, но давайте разберем тот бред, что ему приписывают.
Что же получается? А получается такая картина. Пришел к Олегу на зов в гости без оружия, без свиты, без телохранителей тот, кто потряс основы Византийской империи – киевский князь Осколд. Пришел с миром, на диковины разные посмотреть да разговоры умные послушать. Чего там в мире делается, как погоды в Новгороде узнать, ну, может, еще чайку хлебнуть с малиновым вареньем, и то если хозяин угостит.
И тут… Девки с самоваром?
Нет, куча вооруженных до зубов бугаев окружает князя и мечами, остро наточенными, под ребра усердно тычет, и все это вместо чая и приятных разговоров. Далее входит Олег с каким-то непонятным и незнакомым ему ребенком и сообщает, специально растягивая удовольствие и нагнетая трагизм: «А это сын Рюриков. Не ожидал?»
Так сказать, информирует об отце ребенка. Спрашивается – ну и что?
Какой реакции от Осколда ожидает Олег на это заявление? Что киевский князь в восторге захлопает в ладоши и, проникнувшись всем величием последнего подвига Рюрика, сразу и безоговорочно отдаст его сыну престол? Вряд ли. Осколд может только позавидовать, что Рюрик на такой героический поступок в восемьдесят лет сподобился, но княжество, даже за такое, пусть и «великое» деяние, не отдают.
О себе же лично Олег сообщает какую-то информацию, видимо секретную, доказывающую его неоспоримое право на престол в Киеве. И что роду он княжеского, а вот Осколд – бродяга без роду-племени и самозванец. Или, может, проще – узурпатор.
А на кой? Кому это уже интересно?
После своего краткого доклада Олег вяло машет рукой и приказывает: «Убейте его! Самозванец!»
Что его приспешники тут же с энтузиазмом и делают.
Вот и доверяй после такого людям!!!
Даже пытаясь всеми путями возвысить род Рюриковичей, не стоит представлять сюжеты ПВЛ в виде боевика, где один крутой парень лихо убивает других крутых парней, да еще из каких-то благих, но не прописанных четко сценарием соображений.
А связать несвязуемое ох как хочется!
Попытки показать, что Рюрик и Олег имеют законные права на владения Киевом, просто нелепы. Но фантазия и трудолюбие впечатляют.
В некоторых летописях в Киев Оскольда и Дира посылает сам Рюрик – для помощи против хазар, но потом они не оправдывают доверия и откладываются от него. Неблагодарные! И это единственная и то не самая здравая, а честно говоря, за уши притянутая причина, по которой Олег может претендовать на Киев и иметь претензии к Осколду и Диру.
Однако и здесь неувязка. В летописи «призвание» Рюрика датировано 862 годом, и эта дата, как правило, никем не оспаривается. Все согласны. Между тем уже давно и совершенно точно установлено, что имеющаяся в летописи дата похода Рюрикова «мужа» Аскольда на Царьград неверна: этот поход состоялся еще в 860 году, то есть за два года до летописной даты призвания Рюрика. А из этого ясно, что Рюрик прибыл на Русь ранее 862 года, – по всей вероятности, вскоре после того, как германский император Лотарь I в 854 году вторично лишил его власти над Фрисландией.
Вопрос: куда послал Рюрик Осколда, если представить, что они в этот момент находились вместе? Если он послал их туда, куда вы подумали, то это не значит, что он послал их на управление Киевом. К этому моменту Рюрик даже не представлял, что окажется на Руси. Какие волнения о Киеве и хазарах? Которых, кстати, Рюрик и в глаза не видел.
Это Олег – Вещий, он бы мог и будущее прозреть, а Рюрик – он просто сокол или орел, а может, еще какая боевая птица, без всяческого дара предвидения и к тому же мозгов.
Могут возразить на это, что многие летописные даты IX – первой половины Х века (о чем еще не раз пойдет речь) заведомо не точны – подчас они отличаются от истинных на целое десятилетие. Бывало и такое, но при всем при этом хронологию событий летописцы старались выдерживать. Особенно что касается десятилетий. Здесь же нет и этого.
А почему? Да просто потому, что никто и не думал, что это потребуется. Что эти даты любознательные потомки захотят сравнить и поднимут для этого разные летописные своды.
Опять же. Согласно ПВЛ, киевляне (поляне) принимают власть двух варягов Рюрика, совершенно чуждых для Киева и не имеющих никаких династических прав на него.
Странно. И это тоже ничем не объяснено.
Кто ни придет, всех на царствование. Любой заезжий варяг ко двору.
Еще немного поговорим о правах.
Как до нас пытаются довести, Олег приходит к власти в Киеве, представляя себя как князя, имеющего права на «матерь городов русских». Так, он якобы обращается к Осколду, попрекая его: «Ты не князь и не княжеского рода, я же княжеского рода». Попенять попенял, а доказательств весомых не предъявил. Ну и, чтобы не вступать в прения, а также во избежание лишних вопросов, укокошил.
Для чего Олег показывал Осколду сына Рюрика, совсем уж непонятно. Ни у Рюрика, ни у его сына Игоря (даже если это его сын), ни у самого Олега никаких законных прав на Киев нет и быть не может. Неоткуда им взяться. И Осколд об этом прекрасно осведомлен. А насколько мы знаем, Олег был человек грамотный, расчетливый и циничный, зачем ему всю эту ахинею нести и себя дураком выставлять. Однозначно, незачем! Понятно, не он сам летопись вел, а летописец мог чего-то и не знать, поэтому домысливал на ходу, может, не всегда умно, но зато правильно, как оно нужно на данный момент. Так он ведь тоже не гений, не Александр наш Сергеевич.
Опять же, не нужно делать из Вещего Олега доброго дядьку-наставника, опекающего своего питомца и делающего все, только бы тому жилось хорошо. Чтобы облегчить жизнь сироты, и без того горькую и задрипанную.
Нет! Олег фигура самостоятельная, по тем временам сопоставимая разве что с тем же Осколдом. Если Олег просто регент при малолетнем Игоре, то почему тогда в договоре Руси с греками Игорь никак не упоминается?
Вот что говорит об этом ПВЛ: «Послал Олег мужей своих заключить мир и установить договор между греками и русскими, говоря так: «Список с договора, заключенного при тех же царях Льве и Александре. Мы от рода русского – Карлы, Инегелд, Фарлаф, Веремуд, Рулав, Гуды, Руалд, Карн, Фрелав, Руар, Актеву, Труан, Лидул, Фост, Стемид – посланные от Олега, великого князя русского, и от всех, кто под рукою его».
То есть все его ближайшие люди здесь перечислены. Кстати, обратили внимание на имена? Много среди них тех, что сразу сойдут за славянские? Но дело даже не в этом, а в том, что имени Игоря, которого летописец пытается выдать за сына Рюрика и единственного претендента на Киевский престол, в данном списке нет. И вот парадокс – договор между двумя державами заключен, а имя одного из правителей в документе отсутствует. Как это прикажете понимать?
Если сын Сокола настоящий князь, пускай и малолетний, то о нем в договоре упомянули бы однозначно, поскольку проигнорировать его просто нельзя.
Значит, не все так просто. Игорь может здесь только подразумеваться во фразе «от всех, кто под его рукой», вот и все.
Да и Олег величает себя великим князем русским. Он не считал себя никому обязанным, он единственный и полноправный властелин, который сам все решает. Именно поэтому никакого Игоря в документах и не значится.
И еще один незамысловатый вопрос: а сколько лет было этому мальцу Игорю, которого Олег, судя по записям, предъявил Осколду, вынеся на собственных руках? Случилось это через три года после смерти Рюрика, а умер Рюрик почти в восемьдесят лет. Так сколько лет как минимум ребенку, которого летописи пытаются представить законным наследником Сокола?
В.Н. Татищев убеждает нас, что «велел Олег вынести Игоря и, взяв на руки свои, сказал Осколду: «Я князь Олег, а это княжич Игорь, сын Рюриков». Если на минуту согласиться с тем, что Игорь – сын Рюрика, то тогда получается, что сильно пришлось бы попыхтеть да покряхтеть Олегу, чтобы взять здоровенного детину на руки. Наверняка Олег был силой не обижен, но даже ему в голову вряд ли бы пришло взять на руки юношу лет тринадцати-пятнадцати. Почему? Сейчас увидите.
Всю свою жизнь, долгую и бурную, несмотря на количество жен, новгородский князь обзавестись наследником или даже наследницей так и не сподобился. Не получалось. И тут, на восьмом десятке лет, решив, наконец, заняться налаживанием личной жизни, он все-таки сына себе состряпал. Как хотите, но подобные откровения очень смахивают на библейские сказания о праотце Аврааме, Саре и Исааке. Как под копирку. Жили-были столетний старец Авраам и старушка Сара, а потом бац – и Исаак у них народился. Правда, здесь без Божьей помощи не обошлось. А Рюрику кто помогал? Языческие боги подключились, не иначе? Летописцы были люди просвещенные, а потому ничего удивительного нет в том, что они могли провести некие параллели между деяниями библейского патриарха и «основателя династии Рюриковичей». Надо же было как-то подтверждать теорию о том, что потомки приблудившегося варяга правили на Руси. А здесь взяли и прикрылись авторитетом Библии!
Но вернемся к «родоначальнику династии». Видимо, потратив на решение проблемы деторождения свои последние жизненные силы, варяг и скончался. Но задачу свою выполнил – наследник появился на свет.
Вообще-то из всех русских князей XI – середины XIII века, даты рождения и смерти которых точно известны, один лишь Владимир Мономах перевалил через семидесятилетний рубеж (он умер в возрасте 72 лет). В возрасте 64 лет Мономах написал свое великолепное «Поученье», где не раз говорит о себе как о своего рода «долгожителе» и воздает за это хвалу Богу, «иже мя сих днев грешного допровади».
Это мы к тому, что сам Владимир Мономах в этом возрасте уже книжки детям писал, а не «устроением личной жизни» занимался, по сусекам не скреб и над эскизами Буратино не работал. Силы и здоровье берег, излишеств избегал, и радовали старого князя уже не только дети, но и внуки. В отличие от Рюрика, который вовремя свою задачу по зарождению династии не выполнил и в полном смысле слова сгорел на работе. Он, конечно, Сокол, но и у этой героической птицы силы не беспредельны.
А чудес, как известно, не бывает.
В любом другом варианте, приближенно к реальности, Игорь на момент убийства Осколда уже довольно взрослый мальчишка. Но этого просто быть не может, потому как Игорь, в силу своей младости, не только не идет с Олегом в поход на Византию, но и не дорос еще до того возраста, в котором уже можно жениться. А женились в те времена, особенно особы княжеского звания, довольно рано. Но и здесь Олегу пришлось ждать. После занятия Киева он выдал свою дочь Ольгу замуж за Игоря только через десять лет.
Значит, Игорь действительно еще совсем мал.
Возьмите бумагу, ручку, калькулятор, счеты, в конце концов, и подсчитайте сами.
В.Н. Татищев, а следом за ним и Н.М. Карамзин высказали свое сомнение в достоверности данной летописной хронологии, да и многие позднейшие историки говорили об этом же с еще большей определенностью.
Так для чего Игорь вообще нужен был при описании этой жуткой сцены?
Дело в том, что к моменту похода Олега на юг родственников у Рюрика на Руси не осталось вообще, а уж коль летописцы искусственно превратили Игоря в сына Рюрика, значит, ему по-любому необходимо присутствовать на таком важном мероприятии, как захват власти в Киеве. На этом примере необходимо было показать единство династии Рюриковичей. А там пусть хоть на руках сидит, хоть на печи лежит, хоть на лавке развалится. Прямо по олимпийскому принципу: главное не результат, главное – участие. Связь не просто должна быть, она должна быть видна.
Сам Олег, согласно преданиям, только лишь принадлежал к «роду» Рюрика и, по понятиям XI-XII веков, не имел права стать наследником его власти. Происхождение же Игоря было неясным. И перед летописцем открывалась возможность объявить его сыном Рюрика, или попросту назначить, что и было сделано, хотя довольно топорно. Для этого мальца и вставили в сцену с убийством Осколда. Для пущего реализма.
Виднейший исследователь летописей А.А. Шахматов еще в 1908 году убедительно показал, что над составителем «Повести временных лет» тяготела «определенная тенденция. Русская княжеская династия должна получить ясную генеалогию: исторический Игорь должен быть связан с Рюриком… Рюрик – это родоначальник династии: боковые линии должны отпасть».
Вместе с тем взаимные отношения Олега и Игоря не были очевидны, иначе… ему не пришлось бы прибегнуть к искусственной комбинации – то есть к объявлению Игоря сыном Рюрика.
«Игорь, безусловно, никак не мог быть сыном умершего за шестьдесят лет до начала его правления Рюрика: целый ряд сведений показывает, что он стал князем Руси, а также отцом Святослава в весьма молодом возрасте, а мнимые даты его рождения и женитьбы были вымышлены для того, чтобы превратить его в Рюрикова сына».
Ведь именно Игорь, а не варяг-находник Рюрик и не узурпатор Олег был родоначальником династии, правившей на протяжении столетий в Русской земле.
Исходя из вышеизложенного, легко, даже сам собой, напрашивается вывод о том, что Игорь местный, киевский. Возможно, даже славянин. Именно поэтому Олег и выдает за него свою дочь, дожидаясь, пока тот подрастет. Этим узурпатор скрепляет союз с местной элитой, в основе которого лежит предательство, замешанное на крови легендарного киевского князя Осколда.
Более надежных отношений, чем через родство, представить себе трудно. Особенно если Олег и сам был женат на дочери новгородского владыки Гостомысла. Это первый шаг к сближению.
Кстати, как свидетельствует Татищев, у полян есть обычай, по которому «невесту к жениху приводят. Имели же каждый народ обычаи свои, закон от предания отцов своих хранили. А поляне имели обычай тих, кроток, почтение к снохам и мачехам, и снохи ко свекрам и деверем. Брачный обычай был у них: не ходил жених по невесту, но по договору приводили невесту к жениху к вечеру, а наутро приносили приданое».
Так что Олег действует вполне в традициях полян, подчеркнуто демонстрируя уважение к их обычаям.
Так, на крови невинно убиенного «блаженного Осколда» (
В итоге все оставались довольны, потому что каждый получал свое. Олегу важно было закрепиться в Киеве, вот он и породнился с местной элитой и получил возможность для создания династии и обеспечивал себе серьезную поддержку среди местного населения. Представители же киевской знати получали прямой доступ к власти и роднились с самим князем напрямую. Взаимная выгода получалась полнейшая. И никакой Рюрик здесь абсолютно ни при чем.
Причем более выгодного брака для дочери Олегу сейчас было не сыскать. При его образе жизни, бьющей ключом, полной походов, боев и приключений, лучшей возможности не найти, поскольку теперь в Киеве за дочкой приглядят и одну не оставят.
У новоявленного киевского князя имелись вполне имперские замашки, и сейчас он очутился на том месте, где было удобно и, главное, возможно их реализовать. И даже создать свою династию. Вот это действительно важный момент. Более детально мы рассматривали этот вопрос в предыдущей книге, поэтому возвращаться не будем.
Но раз уж так получается, что мы детально рассмотрели и раскритиковали представленные нам летописью варианты, то давайте и сами выскажем свои предположения о том, что и как могло произойти. Тем более что оно более вероятно и возможно больше приближено к реалиям.
В Иоакимовской летописи мы черным по белому читаем: «Осколд предан киевляны и убиен бысть».
Вот это уже похоже на правду. Вот от этого мы и будем отталкиваться.
В эту эпоху, да, честно говоря, и много позже, никто не возражал против убийства как такового. Для русов это был вообще старый добрый обычай.
Политическое убийство, ибо никак иначе то, что произошло, назвать нельзя, считалось у них вполне допустимым средством для достижения своей цели. Главное, чтобы выполнено оно было грамотно и толково. Как сейчас говорят – чисто. Бывали случаи, когда одно такое убийство помогало избежать множества смертей и кровопролитных войн. Убийство Осколда можно смело отнести к их числу. Так что ярого отторжения в те времена поступок Олега, возможно, и не вызывал, тем более что, когда все закончилось, убийца обошелся со своей жертвой вполне достойно, как бы соблюдая некие законы справедливости. Если о них здесь вообще можно говорить.
Поделиться книгой: