Неукротимая любовь

Барбара Картленд

Неукротимая любовь

Глава 1

В комнату, где за бутылкой портвейна сидели члены «Белого клуба», заглянул мужчина.

— Дьяволы снова за столом, — шутливо проговорил он.

В ответ раздался взрыв смеха и гул голосов щегольски одетых молодых людей, которые сидели за столом, откинувшись на спинки кожаных кресел. Многие из них встали.

— Что случилось? — обратился к лорду Хорнблоттону сквайр из Нортумберленда.

В глазах его светлости, пожилого мужчины, сверкнул огонек, и он произнес:

— Неужели ты ничего не слыхал о Старом и Молодом Дьяволах? Да весь Лондон только о них и говорит! Впрочем, слух, должно быть, еще не достиг провинции.

— Нет, не достиг, — подтвердил сквайр. — Расскажи мне о них.

— Это весьма занимательная история, — начал лорд Хорнблоттон, наливая себе еще один бокал портвейна. — Старый Дьявол — это его светлость герцог Экрингтон, аристократ, к которому я, признаться, никогда не испытывал симпатии.

— Он что, и вправду исчадие ада? — спросил сквайр с ноткой веселья в голосе.

— Если ты хочешь, чтобы я ответил тебе не кривя душой, — да! Экрингтон очень странный человек. Я знаю его уже много лет и ни разу не слышал, чтобы он делал кому-нибудь добро. Зато знаю, что он совершил много поступков, которые, по моему мнению, вовсе не подобают человеку благородного происхождения.

— Что же он такого натворил? — спросил сквайр, уверенный, что недостатки сильно преувеличены.

— История, которую я хочу тебе рассказать, — начал лорд Хорнблоттон, — связана с именем маркиза Тейна, но не Молодого Дьявола, с которым герцог сейчас играет в карты, а его отца, человека, которого любили все, кто его знал, обладавшего обаянием, перед которым не могли устоять ни мужчины, ни женщины, ни даже дети.

— Значит, один хороший, а другой плохой, — с насмешливой улыбкой заметил сквайр.

— В данном случае так оно и есть, — согласился лорд Хорнблоттон. — Совсем молодым герцог Экрингтон унаследовал целое состояние и обручился с женщиной необыкновенной красоты. Она была столь прекрасна, что ее называли «несравненной». Другого слова просто не подберешь.

— Хотел бы я посмотреть на нее, — сказал сквайр. — Нахожу, что нынешние знаменитые красотки совершенно лишены привлекательности.

В ответ лорд Хорнблоттон издал низкий горловой смешок, от которого, казалось, затряслось все его крупное тело.

— Это потому, что ты стареешь, друг мой, — сказал он. — Когда ты молод, всякая женщина кажется пленительной загадкой. Но с годами они представляются тебе все менее привлекательными, и ты винишь в этом их, а не себя.

Сквайр закинул голову назад и громко рассмеялся.

— Быть может, ты и прав, — сказал он. — Но продолжай.

— Как раз перед тем, как был объявлен день свадьбы, — повел дальше свой рассказ лорд Хорнблоттон, — это прекрасное создание, которому принадлежали сердца мужчин почти всего высшего света, убежало с маркизом Тейном.

— Герцог, должно быть, был очень недоволен, — сухо заметил сквайр.

— Он был взбешен, — ответил лорд Хорнблоттон, — но лишь немногие винили во всем невесту. Герцог с юных лет пользовался сомнительной репутацией, кроме того, все знали, что этого брака желали ее родители, которые, естественно, хотели, чтобы их дочь составила выгодную партию.

— А что, маркиз был добычей похуже? — поинтересовался сквайр.

— Вовсе нет, и, хотя его титул стоит ниже титула герцога, он был не менее знатен и богат, чем Экрингтон, а может быть, даже богаче. И как я уже говорил, обладал редким очарованием. Думаю, ни одна женщина, если он любит ее, не смогла бы остаться равнодушной к его ухаживаниям, а в том, что он любил леди Гарриэт, не было никаких сомнений.

— И с тех пор они жили долго и счастливо, — с иронией в голосе произнес сквайр.

— Да, они были необыкновенно счастливы, — согласился лорд Хорнблоттон. — Через два года после разрыва помолвки герцог женился на ирландской красавице мисс О'Киари. Думаю, это она сумела убедить мужчин примириться друг с другом, поскольку когда-то ходила в школу для молодых леди вместе с вновь испеченной маркизой Тейн. Так вот, она находила весьма странным, что на каждом вечере, где бы она ни появлялась с герцогом, он лез из кожи вон, чтобы оскорбить маркиза или продемонстрировать всем, что не замечает его.

— А что случилось потом? — спросил сквайр.

Лорд Хорнблоттон сделал глоток из своего бокала.

— Полагаю, что те из нас, кто хорошо знал обоих мужчин, — сказал он, — даже не подозревали, какой силы ненависть и злоба таились в сердце герцога. Внешне они были друзьями. Впрочем, маркиз Тейн очень редко появлялся в Лондоне, предаваясь охоте в своих обширных поместьях и наслаждаясь жизнью с женой, которая подарила ему сына и наследника.

— А что же герцог? — спросил сквайр, чувствуя, что сейчас начнется самое интересное.

— У герцога и его ирландской герцогини родилось подряд семь дочерей, — произнес лорд Хорнблоттон. — И вот, когда они потеряли уже всякую надежду, на свет появился долгожданный сын.

— Итак, оба обзавелись наследниками, — заключил сквайр. — И что же было дальше?

— Маркиз во время охоты несколько раз падал с лошади, — продолжал лорд Хорнблоттон, — и после последнего падения он так и не сумел оправиться. Всем, кто любил его, было ясно, что он уже не жилец на этом свете, и всех его друзей, к которым принадлежу и я, охватило чувство глубокой скорби, ибо мы понимали, что уходит великий человек.

Помолчав секунду-другую, лорд Хорнблоттон медленно произнес:

— И тогда герцог нанес свой удар!

— Что же он сделал?! — воскликнул сквайр.

— В его сердце никогда не угасала ненависть к маркизу, — сказал лорд Хорнблоттон. — И когда он понял, что его враг умирает, то явился в замок Тейн и попросил маркиза оказать ему одну услугу.

После паузы он продолжил:

— Я забыл сказать, что их поместья располагались по соседству. Герцог сообщил, что собирается построить школу в маленькой отдаленной деревушке, которая находилась на границе его владений, а самое удобное место для нее располагалось на земле маркиза. — Лорд Хорнблоттон развел руками. — Просьба была пустяковая, и маркиз, не раздумывая, согласился ее выполнить. Герцог вместе со своим адвокатом, ожидавшим его в холле, тут же составили необходимый документ.

— Чувствую, что вся эта история плохо кончится, — заметил сквайр.

— Так оно и случилось, — кивнул Хорнблоттон. — Маркиз к тому времени уже почти ничего не видел. Герцог поднес к его лицу дарственную и попросил подписать ее. Маркиз заколебался, и герцог сказал:

«Я прочитаю вам, что здесь написано, мой дорогой друг, ибо вы вполне справедливо отказываетесь подписывать бумагу, содержание которой вам неизвестно».

«Мне ужасно неловко, что вынужден утруждать вас, — ответил маркиз. — Но мои глаза — увы! — отказываются мне служить. Давайте лучше позовем мою жену. Она читает мне каждый день».

«Мне не хотелось бы тревожить ее светлость, — ответил герцог. — Я сам прочитаю вам эту пустяковую бумажку».

И он прочитал вслух дарственную и снова поднес ее маркизу.

«Вы хорошо читаете, друг мой, — заметил маркиз. — Эх, мне бы ваши глаза и ваше здоровье!»

Герцог ничего не ответил, наблюдая, как на документе появилась требуемая подпись. Тогда он произнес:

«Не подпишете ли вы заодно и копию, которую нужно будет отослать в Школьную комиссию в Лондон? Умные люди всегда оставляют одну копию себе — вы ведь хорошо знаете, как легко теряются такие бумаги».

«Да уж, знаю», — улыбнулся маркиз и поставил свою подпись на другом документе.

Сквайр глубоко вздохнул, ибо уже догадался, к чему идет дело.

— Никто, конечно, не знал, что случилось, — продолжал лорд Хорнблоттон, — пока три месяца спустя маркиз не умер. Только тогда выяснилось, что вторая бумага была завещанием, отменявшим все его прошлые распоряжения и передававшим все его обширные владения, за исключением замка Тейн, герцогу Экрингтону.

— О боже, какой дьявольский обман! — воскликнул сквайр.

— Да, поистине дьявольский, — согласился лорд Хорнблоттон. — Это была месть, задуманная и спланированная еще тогда, когда маркиз увел у герцога невесту.

— И что случилось потом? — спросил сквайр.

— Молодой маркиз оказался разоренным. Правда, у него оставался замок и несколько акров земли вокруг него, но все богатства отца, источником которых была плата за аренду лондонских владений маркиза и богатых ферм в сельской местности, больше ему не принадлежали.

Он обратился в суд, но, поскольку герцог позаботился о том, чтобы покойный маркиз подписал бумаги в присутствии его адвоката, ему сказали, что суд здесь бессилен.

— Бедняга, какой же это был для него удар! — вскричал сквайр.

— Ты прав, — отозвался лорд Хорнблоттон. — Удар был так силен, что достойный, порядочный, прямодушный юноша на моих глазах за одну ночь превратился в того, кого совершенно справедливо называют Молодым Дьяволом.

— Почему? Что же он такого натворил? — с любопытством спросил сквайр.

— Ненависть — очень страшное чувство, — заявил лорд Хорнблоттон. — Это она заставила герцога отомстить своему другу и питала ядом его душу в течение тридцати лет…

— И никто из вас об этом не догадывался? — перебил его сквайр. — Очень странно!

— Как я уже говорил, лорда Экрингтона никто не любил, — ответил лорд Хорнблоттон. — Если бы мы знали его получше, если бы он хотя бы с кем-нибудь из нас делился своими чувствами, мы, быть может, сумели бы догадаться, что он задумал. Но так уж получилось, что он никому не доверял. Зато маркиз повел себя совсем по-другому.

— Как же? — спросил сквайр.

— С самого начала он дал понять, что положит свою жизнь на то, чтобы отомстить за подлость, совершенную герцогом, и вернуть земли, которые по праву принадлежали ему.

— И как же он собирается это сделать? — спросил сквайр.

— Я забыл тебе сказать, что старый герцог — заядлый игрок, — с улыбкой произнес лорд Хорнблоттон, — очень опытный, очень расчетливый и фантастически удачливый.

— Ну, если молодой маркиз решил вернуть свои земли игрой, то, мне кажется, у него очень мало шансов, — заметил сквайр.

— Мы сначала тоже так решили, когда узнали, что задумал молодой Тейн, — сказал лорд Хорнблоттон. — Но не прошло и года после похорон отца, как он исчез. Я навел справки и узнал, что он проводит время в компании карточных шулеров, убийц, шарлатанов и мошенников самого разного толка, иными словами, с отбросами общества, которые промышляют среди самых бедных и обездоленных обитателей ночного Лондона. — Он вздохнул. — Поначалу я думал, что Тейн решил утопить свое горе в вине и разврате. Но, узнав побольше, понял, что у него была веская причина общаться с этими подонками.

— Полагаю, он учился у них играть, — заметил проницательный сквайр.

— Совершенно верно, — ответил лорд Хорнблоттон. — Конечно, он не опустился до того, чтобы самому стать шулером, но я думаю, что, за исключением герцога, во всем королевстве сейчас нет человека, который разбирался бы в картах лучше, чем он. Карты заполнили всю его жизнь, его мысли и даже сны.

— Я хорошо понимаю, зачем он это делал, — задумчиво произнес сквайр.

— Я тоже, — согласился лорд Хорнблоттон. — И когда он вновь появился в свете, это был совсем другой человек.

— Какой же? — спросил сквайр.

— Он выглядел неизмеримо старше, циничнее, надменнее и сдержанней, чем раньше. Он не заводил друзей и не проявлял доброты; ничто его больше не занимало и никто не интересовал, кроме одного человека.

— Герцога! — воскликнул сквайр.

— Да, герцога, — ответил лорд Хорнблоттон.

Он наклонился, чтобы налить своему другу вина.

— Мне кажется, я забыл сказать тебе одну вещь, — произнес он. — Когда старый маркиз умер, его сын был помолвлен. Это была необыкновенно удачная пара. Невеста в течение нескольких сезонов считалась первой красавицей Лондона, все молодые люди только о ней и мечтали. Жених же, вне всяких сомнений, был самой выгодной партией в стране, и при этом был храбрым, красивым и любимым всеми, кто его знал.

— Я догадываюсь, чем кончилось дело, — заявил сквайр.

— Тут нет ничего удивительного, ибо такова человеческая натура, — ответил лорд Хорнблоттон. — Но в то же время я был бы лучшего мнения об этой женщине, если бы она осталась с ним.

— Значит, она отказала ему? — спросил сквайр.

— Да, как только узнала, что ему больше нечего ей предложить, кроме своей любви и замка, на содержание которого не было средств.

— Да, таковы женщины, — вздохнул сквайр.

— Истинная правда, — согласился лорд Хорнблоттон. — Мне кажется, это было самым сильным ударом для молодого Тейна, после которого он не смог оправиться и озлобился на весь мир. Порой, разговаривая с ним, я думаю, неужели это то самое беспечное дитя, которое я сажал к себе на колени, тот живой мальчуган, с которым я охотился на полях Тейна, или тот юноша, которого в армии называли прирожденным лидером, офицером того типа, который ценится в любом полку.

— Я обязательно должен увидеть этих людей своими глазами, — сказал сквайр. — Так ты говоришь, их называют дьяволами?

— Старым и Молодым Дьяволами, — подтвердил лорд Хорнблоттон.

— А маркиз по-прежнему бедствует? — поинтересовался сквайр.

— Нет, почему же, — ответил лорд Хорнблоттон. — Сейчас у него в кармане водятся деньжата, и немалые. Его познания в карточной игре принесли ему приличный доход. Он выиграл несколько состояний, принадлежавших юнцам-простофилям, которые явились завоевать Лондон, но вынуждены были вернуться домой поумневшими, но со значительно похудевшими кошельками. Он мог бы, если бы захотел, вернуться в Тейн и жить там в свое удовольствие, но его сжигает жажда мести.

— А женщины? — спросил сквайр.

Лорд Хорнблоттон пожал плечами.

— Женщины! — воскликнул он. — Ты когда-нибудь слышал о повесе, который не был бы окружен красивыми, решительно настроенными созданиями, уверенными в том, что любовь добропорядочной женщины исправит его? Впрочем, слово «добропорядочной» здесь совсем не подходит! — Он грустно улыбнулся. — Сильванус — молодой человек, и в глазах прекрасного пола является неотразимо привлекательным. В Лондоне имеется много мужей, которые поклялись, что всадят в него кусочек свинца, когда их женушки, охладев к нему, спустят его с лестницы. Однако Тейн живет себе припеваючи, укрепляя год за годом, или, вернее, месяц за месяцем, свою репутацию рокового обольстителя.

— И он по-прежнему играет в карты с герцогом? — улыбнулся сквайр.

— Герцог теперь не часто появляется в Лондоне, — ответил лорд Хорнблоттон. — Но не реже одного раза в неделю он бывает здесь, в «Белом клубе», или в каком-нибудь другом месте. Тейн, у которого везде есть шпионы, тут же узнает о прибытии его светлости. И стоит только герцогу сесть за карточный стол, как маркиз оказывается тут же.

— И кто же обычно выигрывает? — спросил сквайр.

— Они играют не на деньги, — ответил лорд Хорнблоттон, — а на земли. Однажды маркиз выиграл обширные территории в Лондоне, включая все площади и улицы Мейфэра, Белгравии и Челси. Но теперь, насколько мне известно, герцог потихоньку отыгрывает их назад, одну улицу за другой.

— Да, такой захватывающей истории мне еще не приходилось слышать, — заявил сквайр. — Отведи меня наверх, я хочу собственными глазами посмотреть на этих дьяволов, а то мои друзья на севере мне не поверят, когда я расскажу им эту историю.

— Уверяю тебя, все, что я сообщил, истинная правда, — сказал лорд Хорнблоттон.

Он с едва заметной неохотой поднял с кресла свое крупное тело — ему было тяжело подниматься по лестнице в комнату, где шла игра.