Помоги проекту - поделись книгой:
— Да, а когда узнал правду, то принял меры. Почему? — В первый раз в голосе майора почувствовался намек на какое-то чувство.
— Потому что не люблю чужих подстав.
— В этот раз только это спасло твою шкуру, Мердок. Только переступи черту еще раз, и тебе уже ничто не поможет. Но пока что мы не будем брать это в голову, тем более что ты задашь сейчас кое-какие из своих вопросов.
— Насколько правда то, чем Курт меня пичкал? — выпалил Росс. — В смысле, все эти перемещения во времени?
— Все правда. — Майор сказал это так тихо, что не оставалось никаких сомнений — так оно и есть.
— Но почему?.. Как?..
— Ты нас прижал, Мердок. Из-за твоей небольшой вылазки нам придется рассказать тебе больше, чем рассказываем любому из людей до последнего инструктажа. Так что слушай и забудь все, кроме того, что касается текущей работы.
Как только на обломках Советского Союза возникла Великая Россия и начала побеждать своих соседей, возможность совместных космических экспедиций отпала сама собой. Но и новая космическая гонка тоже не началась. Однако вовсе не потому, что мы сами посылали людей на Луну, — голос майора напрягся. — За многие годы они так и не попытались сделать это. Так почему же они не хотели занять «высокое положение»?
Росс тупо смотрел на него. Означало ли «высокое положение» космос?
— Любое научное открытие происходит не сразу. И по этапам, которые оно проходит, другой ученый может его отследить. Но представь, что ты столкнулся с результатом, который был получен явно без предварительной подготовки. Как по-твоему, что бы это значило?
Росс уставился на майора. Хотя он не видел особой связи между всем этим и прыжками во времени, он чувствовал, что Келгариес ожидал серьезного ответа, что по этому ответу о нем сложится определенное мнение.
— Либо эти этапы хорошо скрывались, — медленно сказал он, — либо результат принадлежит на самом деле не тому, кто говорит, что получил его.
В первый раз майор отнесся к нему с одобрением.
— Предположим, это открытие для тебя жизненно важно — что бы ты сделал?
— Постарался бы отыскать источник!
— Вот! За последние пять лет наши «друзья» по ту сторону додумались до трех таких открытий. Одно нам удалось отследить, продублировать и использовать с небольшими усовершенствованиями с нашей стороны. Два других мы так и не смогли понять, хотя они связаны с первым. Сейчас мы пытаемся решить эту проблему, и времени у нас впритык. Так иди иначе, хотя у русских уже есть сверхмощное устройство, по какой-то причине они еще не могут его использовать. Иногда все работает, а иногда бывают и промахи. Все указывает на то, что сейчас русские проводят эксперименты с открытиями, которые, собственно говоря, не совсем их.
— Где же они их взяли? Из другого мира? — У Росса разыгралось воображение. Держали ли успешные космические полеты в секрете? Были ли контакты с другими разумными существами?
— Да, в какой-то мере это другой мир — мир времени, а не пространства. Семь лет назад к нам попал человек из Москвы. Он практически умирал, но прожил достаточно долго, чтобы наговорить на пленку некоторые изумительные данные, настолько безумные, что мы почти отбросили их как бредовые. Но не решались пройти мимо любого намека, полученного с другой стороны. Так что запись передали нашим ученым, которые доказали, что в ней была доля правды.
О путешествиях во времени писали в литературе; обсуждали, возможно ли это. А затем мы выясняем, что у русских это уже работает...
— Вы хотите сказать, они отправляются в будущее и привозят оттуда машины, чтобы применять сейчас?
Майор покачал головой.
— Не в будущее, а в прошлое.
Это что, такой у него тонкий юмор? Росс возразил на это с неожиданной злостью:
— Знаете, у меня, конечно, нет вашего образования, но я знаю, что чем дальше в прошлое вы отправляетесь, тем проще устроены вещи. Мы ездим на машинах, еще сто лет назад ездили на лошадях. У нас ружья, но вернитесь немного в прошлое, и вы увидите, что там люди размахивали шпагами и стреляли из лука стрелами в других парней, — тех, которые даже не носили жестяных доспехов, чтобы их не проткнуло.
— Только такие и были, в общем-то, — заметил Эш. — Вспомни про Азенкур, что стрелы сделали с французскими рыцарями в доспехах.
Росс не обратил внимания на то, что его перебили.
— В любом случае, — не сдавался он, — чем дальше в прошлом, тем все проще. Каким образом русские собираются найти в прошлом то, что мы не можем превзойти сегодня?
— Вот это и ставит нас в тупик несколько лет, — заметил майор в ответ. — Только вопрос не в том, как они собираются это найти, а где. Потому что где-то в истории нашего мира они вступили в контакт с цивилизацией, которая способна производить такие передовые идеи и оружие, что наши эксперты просто сбиты с толку. Нам нужно обнаружить этот источник и либо разработать этот рудник самим, либо закрыть его. И пока что мы все еще пытаемся его найти.
Росс покачал головой.
— Должно быть, это было очень давно. А эти ребята, которые обнаруживают гробницы и раскапывают старые города, — они не могут хоть как-то помочь? Неужели такая цивилизация не оставила после себя ничего, что можно обнаружить сегодня?
— Это зависит, — заметил Эш, — от типа цивилизации. Египтяне строили из камня, монументально. Они пользовались инструментами и орудиями из меди, бронзы и камня и были достаточно предусмотрительны, чтобы работать в сухом климате, в котором реликты сохраняются хорошо. Исламские города строились из глиняных кирпичей каменными, медными и бронзовыми инструментами. Они тоже выбрали ту часть мира, в которой климат освежает воспоминания о них.
Греки строили из камня, писали книги, сохраняли свою историю, чтобы передать ее своим преемникам, и так же поступали римляне. А по эту сторону океана инки и майя, а перед ними — неизвестные расы, и ацтеки в Мексике, все строили из камня и металла. И металл с камнем выживают. А что, если еще раньше жили люди, которые использовали пластмассу и хрупкие сплавы, если у них не было желания строить долговременные здания, инструменты и предметы которых не были предназначены для того, чтобы служить долго, возможно, по экономическим причинам? Что бы они нам оставили, учитывая, что, возможно, их и наше время разделил ледниковый период, и ледники стерли в пыль то немногое, чем они обладали?
Есть доказательства, что полюса планеты поменялись и что когда-то северный район был почти тропическим. Любая катастрофа, достаточно сильная, чтобы «переключить» полюса планеты, вполне могла смести с лица земли все следы цивилизации, какой бы могущественной она ни была. У нас есть все основания полагать, что такой народ существовал, и мы должны найти его.
— А Эш — это переубежденный скептик, — обронил майор со своего насеста на карнизе на стене комнаты. — Он археолог, один из твоих открывателей гробниц, и он знает, о чем говорит. Мы должны вести поиски во времена более ранние, чем времена первых пирамид или первых крестьян, поселившихся у реки Тигр. Но мы должны дать нашему врагу вести нас. И вот здесь-то вступаешь в дело ты.
— Почему я?
— Это вопрос, на который наши психологи все еще пытаются ответить, мой юный друг. Кажется, большинство людей разных национальностей, задействованных в этом проекте, стали слишком цивилизованными. Реакция большинства людей на определенный набор обстоятельств стала настолько устоявшейся, что они не могут отойти от этого стереотипа, а если личная опасность вынуждает их менять стереотипы поведения, они после этого так выбиты из колеи, что не могут действовать в полную силу. Научи человека убивать, как на войне, и тебе придется переучивать его потом.
Но во время тех же самых войн развился и другой тип. Это прирожденный боец, секретный агент, своего рода пушечное мясо, человек, который живет в боях. Таких немного, и они — мощное орудие. В мирное время такое особенное сочетание эмоций, нервов и умений становится угрозой тому самому обществу, которое оно старалось сохранить во время войны. В мирной обстановке такой человек становится преступником или просто не приспособленным к жизни.
Люди, которых мы здесь отправляем исследовать прошлое, не только обучены самым лучшим образом, они все люди того типа, который когда-то был обозначен как «пограничники». История, убедившись, что такой человек ныне мертв, рассказывает о нем в сентиментальном ключе, но в настоящем уживаться с ним довольно трудно. Нужные нам агенты для путешествий во времени не приспособлены к современному миру, потому что унаследовали свои способности не вовремя. Они должны быть довольно молодыми и обладать определенным интеллектуальным уровнем, чтобы выдержать суровое обучение и адаптироваться, а потом они должны сдать экзамен. Понятно?
Росс кивнул.
— Вам нужны плуты, потому что они плуты?
— Нет, не потому что они плуты, а потому что не вписываются в их время и место. Я тебя умоляю, Мердок, только не думай, что у нас тут карательное учреждение. Мы бы не завербовали тебя, если бы ты не подошел нам по результатам проверок. Но человек, которого в своем времени могут заклеймить как убийцу, в другую эпоху может вознестись до героя; это крайний пример, но так оно и есть. Когда мы обучаем человека, он не только может выжить в эпохе, в которую мы его посылаем, но он может даже сойти за рожденного в этом времени...
— А как же Гарди?
Майор уставился в пустоту.
— Невозможно всегда делать все идеально. Мы никогда не говорили, что у нас не бывает неудач или опасностей. Мы сталкиваемся и с людьми из других времен, и, если нам везет и мы идем по горячему следу, с русскими. Они подозревают, что мы что-то вынюхиваем, идем по их следу. Им удалось внедрить к нам Курта Вогеля. У него было почти безупречное прикрытие и подготовка. Но ты раскрыл его, Мердок. Ты подходишь нам по тестам, и тебе дадут возможность сказать «да» или «нет» перед первым заданием. Если ты говоришь «нет» и отказываешься от работы, то тебе придется стать изгнанником и остаться здесь. Ни один человек, прошедший нашу подготовку, не возвращается к нормальной жизни; слишком велики шансы, что его захватят и допросят противники.
— Всю жизнь?
Майор пожал плечами:
— Ну, эта операция может оказаться долгосрочной. Мы надеемся, что это будет не так, но пока что нельзя сказать. Ты будешь в изгнании, пока мы либо не найдем, что нам нужно, либо не провалим операцию полностью. Обдумай это. И дай нам знать, что ты решил, когда придет время. А пока что ты в одной команде с Эшем, который будет следить за тем, как ты проходишь обучение.
Такой большой кусок проглотить было трудновато, но, проглотив его, Росс обнаружил, что переварить его можно. Обучение открывало ему целый новый мир. Постигнуть дзюдо и борьбу было довольно просто, и он по-настоящему наслаждался тренировками. Но долгие часы обучения стрельбе из лука, строгие инструкции по владению бронзовым кинжалом с длинным клинком были более сложными. Учить один новый язык и вслед за ним другой, напряженно заучивать обычаи незнакомых обществ, запоминая строгие табу и этические нормы было очень трудно. Росс учился делать записи узлами на кожаных ремнях; его посвятили в искусство примитивной торговли и заключения сделок. Он начал понимать ценность крестообразного латунного слитка в сравнении с полоской янтарных бус и несколькими хорошо обработанными белыми мехами. Он теперь понимал, почему ему показали торговый караван во время того первого знакомства с целями Операционного Ретрограда.
За время обучения его отношение к Эшу изменилось. Нельзя было тесно сотрудничать с человеком и продолжать обижаться на его отношение; ты или однозначно с ним не сходился, или начинал приспосабливаться к нему. Его благоговение перед необъятными практическими знаниями Эша, которые тот свободно предлагал к услугам его необразованного невежества, создало уважение, которое могло бы стать дружбой, если бы Эш хоть иногда отводил в сторону свой щит безличной деловитости. Росс не старался сломать барьер между ними, главным образом потому, что он был уверен: причиной этому был тот факт, что он был «добровольцем». От этого он испытывал странное новое чувство, анализировать которое избегал. В его досье всегда отмечалась своего рода гордость; теперь ему иногда хотелось, чтобы оно было несколько иным.
Люди приходили и уходили. Ходаки и его партнер исчезли, так же как и Янсен со своим напарником. Один затерянный временной след в этом подпольном заповеднике, который был базой. Росс со временем выяснил, что все учреждение занимало большой остров под внешней коркой льда и снега. Здесь были лаборатории, хорошо оборудованный госпиталь, оружейные, где хранилось оружие, которое обычно можно встретить только в музеях, но здесь оно выглядело совсем не старым и готовым к использованию. Библиотеки с километрами аудиозаписей и фильмов. Росс понимал не все из того, что он видел и слышал, но впитывал все, что мог, так что раз или два, уже засыпая ночью, он думал о себе как о губке, которая уже практически достигла предела поглощения.
Он научился естественно носить такую тунику-килт, какую видел на человеке, убившем волка; с привычной уверенностью бриться листообразной бронзовой бритвой; есть странную пищу, когда распробовал ее вкус. Время выполнения заданий он проводил с двойной пользой: слушая аудиозаписи, он лежал под солнечными лампами, и постепенно его кожа приняла оттенок потемневшей от непогоды, почти как у Эша. И почти всегда это сопровождал разговор, который нужно было послушать, важный разговор, который он боялся пропустить.
— Бронза, — как-то раз сказал Эш, взвешивая в руке кинжал. Его рукоятка, сделанная из темного рогового материала, украшенного изысканным узором из маленьких золотых кругов, отсвечивала почти так же ярко, как само лезвие. — А ты знаешь, Мердок, что бронза может быть крепче стали? И что если бы не железо, которого было намного больше и которое намного податливей в обработке, мы, возможно, так и не вышли бы из Бронзового века? Железо дешевле, и его легче добывать, а когда первый кузнец научился обрабатывать его, наступил конец одного образа жизни и пришло начало другого.
Да, бронза важна для нас здесь, так же как и люди, которые ее обрабатывали. В старые времена кузнецы были священными. Мы знаем, что у них был секрет своего ремесла, который не признавал границы местностей, племен и наций. Кузнецу были рады в любой деревне, его личность была неприкосновенна на любой дороге. Фактически сами дороги находились под защитой богов; для всех путников на них был мир. Земля тогда была просторна — и пуста. Племен было мало, и они были невелики; для охотника, крестьянина, торговца места хватало. Жизнь была не столько борьбой человека с человеком, сколько борьбой человека с природой.
— И никаких войн? — спросил Росс. — К чему же тогда обучение стрельбе из лука и владению кинжалом?
— Ну, мелкие войны были, разногласия между родовыми кланами или племенами. А что касается лука — в лесах водились чудовищные звери: гигантские животные, волки, кабаны...
— Пещерные медведи?
Эш терпеливо-устало вздохнул.
— Пойми, Мердок, вся история намного длиннее, чем ты, как мне кажется, думаешь. Пещерные медведи и использование бронзового оружия не совпадают по времени. Нет, тебе нужно вернуться еще, наверное, на несколько тысяч лет назад, и тогда будешь охотиться на своего медведя копьем с каменным наконечником, если, конечно, ты такой дурак, что пойдешь на это.
— Или возьму с собой винтовку. — Росс сделал предложение, которое уже какое-то время вертелось у него на языке.
Эш посмотрел на него неприязненно; Росс знал его достаточно хорошо, чтобы понять — он был действительно недоволен.
— Вот это как раз то, что ты не сделаешь, Мердок. Только не с этой базы, как тебе это уже хорошо известно. Отсюда не берут оружие, не предназначенное для той эпохи, в которую ты отправляешься лгать. И точно так же ты не впутываешься на задании ни в одну операцию, которая может повлиять на ход истории.
Росс продолжал поглаживать лезвие, которое держал в руках.
— А что бы случилось, если бы кто-нибудь нарушил это правило?
Эш отложил в сторону кинжал, с которым он играл.
— Мы не знаем — просто не знаем. Пока что мы действовали на периферийных территориях, держась вдали от любого района с историей, которую мы можем точно отследить. Может, когда-нибудь... — Он невидящим взглядом смотрел на стену с полками для оружия. — Может, когда-нибудь мы сможем стоять и смотреть на воздвижение пирамид, станем свидетелями шествия армий Александра Македонского... Но не сейчас. Мы сторонимся истории, и мы уверены, что и русские поступают так же. Это старая проблема, появившаяся вместе с атомными бомбами. Никто не хочет нарушить равновесие и отвечать за последствия. Найди мы их аванпост — и мы сразу же убрали бы всех наших людей с заданий.
— А почему все Так уверены, что у них где-то есть аванпост? Может, они работают где-то на базе, сэр?
— В принципе могут, но почему-то они так не делают. Насколько мы знаем, это достоверная информация. — Эш вяло улыбнулся. — Нет, источник намного дальше в прошлом, чем их пост, лежащий на середине пути. Но если мы это узнаем, мы их выследим. Так что мы внедряем людей в самые подходящие эры и надеемся на лучшее. У тебя тут хорошее оружие, Мердок. Ты хотел бы поносить его всерьез?
Интонация этого вопроса обратила на себя внимание Росса. Его серые глаза встретились с голубыми. Вот оно — наконец.
— Так сразу?
Эш схватил ремень из бронзовых пластин, стянутый цепями, такой же, какой Росс видел на человеке, убившем волка. Он протянул его молодому человеку.
— У тебя пробное задание в любом времени — завтра.
Росс втянул побольше воздуха.
— Куда — в какое время?
— На остров, который позднее станет Великобританией. В какое время? Примерно 2000 лет до нашей эры. Люди культуры колоколовидных кубков как раз начинали основывать там поселения. Это твой выпускной экзамен, Мердок.
Росс вложил клинок, который поглаживал, в деревянные ножны на поясе.
— Если ты говоришь, что я смогу сделать это, то я готов попытаться.
Он поймал взгляд, который бросил на него Эш, но не смог понять, что он означал. Раздражение? Нетерпение? Он все еще раздумывал над этим, когда Гордон резко развернулся и оставил его одного.
Росс согласился, но это не означало, что его сразу же отправили в раннюю Британию. «Завтра» Эша оказалось на деле несколькими днями позже. Росс отправлялся под прикрытием торговца кубками, и его перевоплощение снова и снова проверяли эксперты, уточняя правильность каждой детали и убеждаясь, что ни подозрение члена племени, ни ошибка со стороны Росса не выдаст его.
Племя людей кубков прекрасно подходило для проникновения в глубину времен. Они не были тесно связанным племенем; были подозрительны к незнакомцам и бдительны к любому отклонению от нормы, что было естественно для нации с более развитым самосознанием. Жили они торговлей, оставив современности следы их широко раскинувшегося влияния в виде кубков, найденных в могилах, разбросанных небольшими группами от берегов Рейна до Британии.
Своей безопасностью они были обязаны не только табу торговых путей, но и тому, что люди племени кубков были непревзойденными стрелками из лука. Кочевой народ, они заполоняли новые территории, чтобы основать там поселения, миролюбиво уживаясь среди народов с совершенно другими обычаями — крестьянами с полей, коневодами, рыбаками из прибрежной зоны.
С Эшем Росс прошел последнюю проверку. Волосы у них еще не отросли настолько, чтобы их заплетать, но были уже достаточно длинными, так что их приходилось откидывать назад с лица и перехватывать кожаной повязкой. Тупики-юбки из грубого материала, сшитые по образцам, привезенным из прошлого, плохо сидели и были не очень удобны. Но мастерство, с которым были сделаны их бронзовые ремни со звеньями и украшениями, блестящие налучники, пристегнутые к их запястьям, и сами луки, было почти искусством. У Эша был закругленный синий плащ главного торговца, и он носил дорогое ожерелье из блестящих зубов волка и янтарных бусинок. Росс занимал более скромное положение в племени, о чем свидетельствовал не только его красно-коричневый плащ, но и тот факт, что все его личные украшения состояли из медного браслета и плащевой булавки с агатом.
Он понятия не имел ни как происходило перемещение во времени, ни как возможно шагнуть с полярной зоны Западного полушария на Британские острова, лежащие намного восточней. И как выяснилось, это было не так-то просто.
Само перемещение было несложным, хотя и раздражающим процессом. Нужно было пройти по короткому коридору и стоять на плоской плите, пока сгущающийся там свет клубился плотной пеленой, отгораживая стоящего там от стен и пола. Россу страшно не хватало воздуха; его будто бы откачивали из легких. На мгновение он испытал мучительную тошноту, чувствуя, будто бы затерялся в небытии. Затем снова вдохнул и взглянул через подцвеченную стену света, где его ждал Эш.
Насколько быстрым и легким было перемещение во времени, настолько тяжелым было путешествие в Британию. Чтобы сохранять все в секрете, следовало использовать только один перевалочный пункт. Но из этого пункта люди должны быстро и тайно перемещаться к своим пунктам назначения. Россу, усвоившему строгий запрет на перевозку предметов одного времени в другое, было весьма интересно, как можно осуществить такое передвижение. В конце концов, не должны же они проводить месяцы или даже годы, переплывая через моря на другие континенты.
Ответ был изобретателен и оригинален. Через три дня после того, как Росс и Эш ступили на аванпост через временной барьер, они раскачивались на округлой спине кита.
Это был кит, который ввел бы в заблуждение любого, не опробовавшего его кожу гарпуном, но китоловы с гарпунами столь острыми, чтобы навредить подобному чудищу, были еще далеко в будущем.
Эш спустил лодку на воду, Росс забрался в это шаткое судно, придерживаясь за замаскированную подводную лодку, и его спутник присоединился к нему. День был туманный, моросило; и берег, к которому они направлялись, казался тонкой едва видимой линией за водой. По спине у Росса пробежали мурашки, и не только от холода; Росс опустил весло и помог Эшу направить их странное судно к тающей полоске земли.
Зари почти что не было, небо слегка посветлело, но моросить не перестало. На берегу среди раздетых зимой деревьев виднелись зеленые участки, но встречавшая их местность производила впечатление дикой пустыни. Из проведенного инструктажа Росс знал, что вся Британия была еще редко населена. За первой волной охотников и рыбаков, которые основывали поселения, последовали другие, строившие массивные мавзолеи и исповедовавшие развитую религию. Маленькие поселения-крепости, связанные друг с другом тропинками, ведущими от холма к холму, — это были «заводы», которые производили в основном кремневые орудия и инструменты, бурно развивающаяся промышленность на полном ходу, пока еще не вытесненная металлом, который завозили купцы людей кубков. Бронза была еще столь редкой и дорогой, чтo только вождь деревни мог надеяться стать владельцем какого-нибудь длинного кинжала. Даже наконечники стрел в колчане Росса были сделаны из кремния.
Они завели лодку на сушу и загнали ее в небольшую гавань у берега, скрыв за камнями и ветками кустарника. Затем Эш пристально осмотрел местность в поисках ориентира.
— В глубь страны отсюда... — Эш перешел на язык людей кубков, и Росс понял, что с этой минуты он должен не только жить, но и думать как торговец. Все другие воспоминания должны быть похоронены под фальшивыми, которые он заучил; он должен интересоваться текущим курсом обмена и возможностью получить прибыль. Два человека направлялись к аванпосту Гог, где хорошо играл свою роль первый партнер Эша, отважный Сэнфорд.
Дождь превратил их плащи в промокшую ношу, хлюпал в кожаных сапогах, превратил в шапки хитроумно заплетенные волосы. И все же Эш непреклонно продвигался вперед с уверенностью человека, идущего по меченому следу. Его уверенность была вознаграждена через первые полмили, когда они набрели на одну из тропинок: она была так протоптана, что можно было понять, что ходили по ней часто.
Здесь Эш повернулся на восток, перейдя почти на бег, меряя землю большими шагами. Мир на дороге сохранялся — по крайней мере днем. Ночью же только самые отчаянные изгои осмелились бы бросить вызов злым духам, скитающимся в темноте.
Следуя за своим проводником, ощущая странный запах влажного кустарника, деревьев и сырой земли, сопоставляя в уме то, чему его учили и что он сейчас видел воочию, Росс начал осмысливать все практические знания, которые внушали ему на базе, пока они не превратились в стройную систему.
Путь, по которому они шли, проходил по небольшому холму, и перемена в направлении ветра донесла до них кисловатый запах, заслонивший все остальные запахи. Эш остановился так резко, что Росс едва не натолкнулся на него. Но он был встревожен поведением старшего товарища.
Что-то сгорело! Росс набрал полные легкие воздуха и сразу же пожалел об этом. Это было дерево — сгоревшее дерево — и еще что-то. Так как подобная ситуация не была нормальной, Росс не удивился, когда Эш растаял в укрытии в кустарнике.
Они осторожно продвигались, иногда проползая на животе через сырые кучи мертвой травы, старательно используя любое укрытие. На вершине холма они припали к земле, пока Эш раздвигал колючие вечнозеленые кусты, чтобы сделать смотровое окошко.
Участок земли, выжженный огнем, простирался снизу холма до противоположной стороны долины. Обуглившиеся столбы стояли как редкие зубы в оскале черепа, как бы указывая на то, что здесь когда-то была укрепленная стена поселения. Но единственное, что они охраняли сейчас, это опустошение, от которого исходило невыносимое зловоние.
— Наш пост? — шепотом спросил Росс.
Эш кивнул. Он изучал картину перед ним с пристальным вниманием, которое, знал Росс, запечатляет в памяти каждую важную подробность. То, что место именно целенаправленно сожжено, было ясно с первого взгляда. Но почему и кем? Это был вопрос, жизненно важный для двух людей, притаившихся в кустарнике.
Поделиться книгой: