Моя автобиография

Джимми открывает дверь и забегает прямо в горячую ванную.

Джок кричит:

— Вылезай оттуда!

— Не вылезу, — орет Джимми. А все это время на поле продолжается игра.

Тренерская работа в футболе — постоянные вызовы. И большую роль играет знание человеческих слабостей. Как-то после пьянки несколько шотландских игроков решили залезть в гребные лодки. В итоге Джимми Джонстоуна, малыша Джинки, потерявшего весла и распевавшего песни, унесло течение. А затем Джоку Стейну доложили, что Джинки спасла береговая служба в Ферт-оф-Клайд. Джок пошутил: «Он что, не мог утонуть? Мы бы сыграли прощальный матч, присмотрели бы за Агнес, и волосы бы у меня не выпали».

Джок был неотразим. Когда мы вместе работали со сборной Шотландии, в мае 1985-го обыграли англичан на «Уэмбли» 1:0 и, довольные собой, летели в Рейкьявик на матч против сборной Исландии. По прилете мы устроили банкет с креветками, лососем и икрой. Большой Джок никогда не пил, но я его уговорил выпить бокал белого вина за победу над англичанами.

Мы с трудом вырвали победу у исландцев со счетом 1:0, показав слабую игру. После этого Джок повернулся ко мне и сказал:

— Вот видишь, что делает твое вино?

Несмотря на весь накопленный опыт, в «Манчестер Юнайтед» мне потребовалось время, чтобы освоиться. Конечно, мой вспыльчивый характер помогал, потому что когда я срывался, у меня получалось доходчивее объяснять свои идеи. У Райана Гиггза тоже сильный характер, но спокойный.

Мой же был настоящим инструментом, при помощи которого я зарабатывал авторитет в команде. Игроки понимали, что меня лучше не злить.

Всегда есть люди, которые ни во что тебя не ставят. Даже когда я начинал в «Ист Стерлингшире», то пошел на принципиальную конфронтацию с центральным нападающим, зятем одного из руководителей клуба Боба Шоу.

Джим Микин сказал мне, у них в семье есть традиция вместе ездить в сентябре на выходные за город. Я спросил:

— И что ты хочешь этим сказать?

— Знаете, я не смогу сыграть в субботу.

— Послушай, можешь не играть в субботу, но тогда вообще не возвращайся.

И он сыграл матч, а сразу после этого уехал к семье в Блэкпул.

В понедельник он звонит мне:

— Босс, у меня сломалась машина.

По его словам он, кажется, был в Карлайл. И, очевидно, держал меня за идиота. Я сразу ответил ему:

— Я тебя плохо слышу, дай мне свой номер — я перезвоню.

Тишина. Я выпалил:

— Можешь не возвращаться.

После этого директор Боб Шоу был крайне недоволен. Несколько недель спустя председатель сказал мне:

— Алекс, прошу тебя, верни Джима в команду, Боб Шоу уже достал меня.

— Нет, Вилли, с ним покончено. Я что, должен работать, учитывая пожелания ребят, когда они хотят поехать отдохнуть?

— Я понимаю ситуацию, но разве трех недель недостаточно?

Через неделю в Форфаре он зашел за мной в туалет, встал рядом и простонал:

— Пожалуйста, Алекс, ты же христианин!

После паузы я согласился, и он поцеловал меня. «Ты что делаешь, старый гомосексуалист? – возмутился. — Ты целуешь меня прямо в общественном туалете».

В октябре 1974-го я продолжил свой путь познаний в «Сент-Миррене». Самый первый день, фотография для газеты «Пэйсли Экспресс». Я обратил внимание на капитана команды, показывающего знак за моей спиной. В понедельник вызвал его и сказал:

— Если хочешь, можешь уйти в другую команду. Тебе здесь нет места. Ты не будешь играть.

— Почему?

— Для начала, если кто-то ставит тренеру рожки, то это говорит о неопытности и незрелости. А в капитане мне нужны противоположные качества.

Это дурацкий детский жест, и теперь ты свободен.

Ты должен заставить себя уважать. Как говорил Большой Джок, никогда не влюбляйся в игроков — они непременно будут водить тебя за нос».

В Абердине я имел дело с самыми разными проступками игроков, и приходилось их уличать. Спустя время невозможно сдержать смех, вспоминая их реакцию.

— Я? — говорили они с самым невинным видом.

— Ну да, ты.

— А, я ходил к подруге.

— Серьезно? На три часа? И успел напиться?

Марк МакГи и Джо Харпер постоянно испытывали мое терпение. Был еще Фрэнк МакГарви из «Сент-Миррена». Как-то воскресным днем в 1977-м на кубковую игру против «Мотеруэлла» на «Фир-Парк» с нами поехало пятнадцать тысяч болельщиков, но мы проиграли 1:2. Соперники возили нас по полю, а на меня донесли в футбольную ассоциацию за то, что я усомнился в компетентности арбитра.

Фрэнк МакГарви

В тот вечер в моем доме раздался звонок. Это был мой товарищ Джон Донахи:

— Не хотел говорить тебе перед матчем — ты бы взбесился. В пятницу вечером я видел в пабе пьяного МакГарви.

Трубку подняла его мать.

— Фрэнк дома?

— Нет, он в городе. Я могу вам помочь?

— Попросите его перезвонить мне, когда он вернется. Я не буду ложиться до его звонка.

Без пятнадцати двенадцать раздался звонок. Я услышал короткий гудок, значит, звонили с платного телефона.

— Я пришел домой, — сказал Фрэнк.

— Но я слышал гудок.

— Да, у нас дома платный телефон.

Хоть это и было правдой, я ему не поверил.

— Где ты был в прошлую пятницу?

— Не припомню, — ответил Фрэнк.

— Ну тогда я тебе напомню. Ты был в баре «Ватерлоо». Вот где. Ты пожизненно отстранен от команды. Не приходи больше. И в молодежной

сборной Шотландии ты больше не играешь. Я отстраняю тебя от игр. Ты вообще больше не будешь играть в футбол в своей жизни, — и я

положил трубку.

На следующее утро мне перезвонила его мать.

— Мой сын не пьет. Вы, вероятно, ошиблись.

— Боюсь, что нет. Я знаю, что все матери считают сыновей святыми, но пойдите поговорите с ним посерьезней.

В течение трех недель он был отстранен от футбола, что не радовало моих игроков.

Но приближался решающий матч против «Клайдбэнка», и я сказал своему ассистенту Дэйву Провану: «Он мне нужен на этот матч».

За неделю до игры наш клуб проводил прием в мэрии Пэйсли. Мы с Кэти вошли, и вдруг из-за колонны выскочил Фрэнк и взмолился: «Дайте мне еще один шанс».

Это был настоящий подарок. Я как раз думал над тем, как вернуть его в команду, сохранив лицо, и тут он сам выпрыгнул на меня из-за той колонны. Я попросил Кэти оставить нас, а сам суровым голосом сказал ему:

— Я же сказал, что ты пожизненно отстранен.

Тут вмешался наблюдавший со стороны Тони Фитцпатрик:

— Босс, дайте ему еще один шанс, а я прослежу, чтобы он больше не облажался.

— Зайди ко мне утром, — проворчал я. — Сейчас неподходящее время.

Довольный, я присоединился к Кэти. Мы выиграли у «Клайдбэнка» со счетом 3:1, в той игре Фрэнк отличился дважды.

Молодым людям нужно прививать чувство ответственности. Тех, кто способен дополнить свою энергию и талант рассудительностью, ждет выдающаяся карьера.

Чего я никогда не занимал, это умения принимать решения. Даже в школьные годы, когда мы собирали команду, я показывал, кому где играть.

Вилли Каннингем, один из моих первых тренеров, говорил: «Слушай, как ты мне надоел».

Я всегда ставил под сомнение его тактику:

— Вы уверены, что это правильное решение?

— Отстань, ты мне уже надоел, — отвечал Вилли.

Остальные ребята слушали, как я вмешиваюсь, и ждали, когда же он меня убьет за неповиновение. Но ведь я всегда сам принимал решения. Не знаю, откуда это во мне, но с самого детства я был организатором, всегда собирал команду. Мой отец был простым рабочим, умным, но совершенно обделенным лидерскими качествами, поэтому корни моего характера где-то в другом месте.

Однако во мне есть и другая сторона — одиночки, замкнутого человека. В 15 лет я играл за школьников Глазго и забил в матче против школьников Эдинбурга — это был потрясающий день. Когда я пришел домой, отец сказал мне, что мной интересуется один большой клуб. Каково же было его удивление, когда я ответил:

— Папа, я хочу прогуляться, сходить в кино.

— Да что с тобой? — спросил отец.

А мне хотелось уединиться. До сих пор не знаю почему. Мне нужно было побыть одному. Отец испытывал гордость и радость, мама танцевала и говорила: «Сынок, это так здорово». Бабушка с ума сходила. Ведь забить в матче против сверстников из Эдинбурга было большим делом. А мне нужно было побыть в своем маленьком мирке, понимаете?

Столько лет прошло с тех пор! Когда в 1986 году я начал работу с «Манчестер Юнайтед», Вилли МакФол тренировал «Ньюкасл Юнайтед».

Джимми Фриззелл — «Манчестер Сити», Джордж Грэм работал с «Арсеналом». Мне нравится Джордж — отличный человек и товарищ. Когда у меня были проблемы с Мартином Эдвардсон по поводу контракта, нашим председателем был сэр Роланд Смит. Акционерные общества умеют создавать неприятности. И приходилось ждать, пока дело рассмотрят. И вот сэр Роланд предложил, чтобы Мартин, юрист клуба Морис Уоткинс и я поехали на остров Мэн и решили вопрос с моим новым контрактом. А Джордж в «Арсенале» в то время получал вдвое больше меня.

Джордж Грэм

— Если хочешь, я тебе дам свой контракт, — сказал Джордж.

— Ты серьезно?

И вот я еду на остров Мэн с контрактом Джорджа. Мне нравился Мартин как председатель правления. Сильный человек. Единственная проблема в том, что он считал, что каждая копейка в клубе принадлежит ему. Он платил столько, сколько считал нужным. Не только мне — всем.

Когда я показал ему контракт Джорджа, он не поверил.

— Позвони Дэвиду Дейну, — предложил я ему. И он позвонил, а Дейн, председатель правления «Арсенала», сказал, что не платит своему тренеру столько, сколько указано в контракте. Невероятно — у меня был контракт Джорджа, подписанный Дейном. Если бы не юрист Морис и Роланд Смит, тот день был бы последним моим днем в клубе. Хотя и после я не был уверен в своем будущем.

В этой истории, как и во всех историях моей тридцатидевятилетней тренерской карьеры, была мораль: ты должен стоять за себя. Другого пути нет.

Глава 3

Пенсия отменяется

Как, заснув перед телевизором на пять минут, Алекс Фергюсон продлил стаж на 11 лет.

На Рождество 2001 года я задремал на диване перед телевизором. На кухне назревал бунт. В этом традиционном месте семейных советов было принято решение, которое изменило жизни каждого из нас. Я проснулся оттого, что глава мятежа пнула мою ногу. В дверном проеме я разглядел три фигуры: мои сыновья стояли в ряд, выражая сплоченность.

«Мы посовещались, — сказала Кэти, — и решили, что ты не подашь в отставку».Я взвесил услышанное и понял, что у меня нет желания сопротивляться. «Во-первых, твое здоровье в порядке; во-вторых, с домашними хлопотами я справляюсь без тебя; в-третьих, ты еще слишком молод». Кэти говорила это и раньше, но тогда сыновья не стояли за ее спиной. Банда была заодно. «Ты поступаешь как дурак, папа,— сказали мне мальчики, — не увольняйся. Тебе есть в чем прибавить. Ты можешь построить новый «Манчестер Юнайтед».Вот что значит задремать на пять минут. Закончилось тем, что я проработал еще 11 лет.