Слова в истории. Великие личности и знаменательные события

А

АВГУСТ

В I в. до н. э. Рим взял под свой контроль все Средиземноморье. Внешние враги не могли посягать на его неприкосновенность. Однако внутри самого Римского государства царил хаос, потому что могущественные политики и военачальники боролись друге другом, и то и дело вспыхивали гражданские войны.

Величайшим из политиков был Юлий Цезарь, который в 46 г. до н. э. стал единоличным правителем Рима. Ходили слухи, что он может объявить себя императором, и, не желая, чтобы этот слух стал реальностью, несколько республиканцев в 44 г. организовали против него заговор.

Вновь началась гражданская война, и в конечном итоге власть перешла в руки внучатого племянника Цезаря Октавиана Цезаря и доверенного военачальника Цезаря Марка Антония. В 31 г. до н. э. Октавиан вышел из их соперничества победителем, и гражданская война наконец-то завершилась — на этот раз надолго.

Римляне были рады, что пришел конец полувековому периоду нестабильности, гражданских войн и бедствий. Октавиан основал Римскую империю (см.: Империя), и, хотя римляне потеряли многие из имевшихся у них прежде свобод, безопасность, которую они обрели, казалось, стоила того.

В 27 г. до н. э. благодарные римляне дали Октавиану новое имя. Его стали называть Августом, что означает «освященный авгурами». Поскольку авгуры умели предсказывать будущее, то это имя считалось счастливым, приносящим удачу. Именно под этим именем Октавиан остался в памяти людей.

Август не пытался провозгласить себя царем, но он осуществил многие из реформ, задуманных еще Юлием Цезарем. Например, он провел предложенную Цезарем реформу календаря (см.: Июль), которая установила систему високосных годов, когда каждый четвертый год имеет 366 вместо обычных 365 дней. Надо сказать, что эта реформа не нашла достаточного понимания. Тем не менее Август добился своего, и месяц секстилий, в который он родился, стал с тех пор называться в его честь августом.

АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ СТИХ

До того как Филипп II Македонский (см.: Филиппика) был убит в 336 г. до н. э., он был властителем Греции. Его двадцатилетний сын и преемник Александр III продолжил завоевание обширной Персидской империи. Его походы были беспрестанной чередой смелых марш-бросков и грандиозных побед. Его называли Александром Великим, и, хотя в 323 г. до н. э., когда он умер, ему было всего тридцать три года, он стал человеком-легендой, чья слава пережила его.

О нем и его жизни написаны серьезные биографические труды. Помимо этого среди персов, иудеев и греков о нем ходили легенды, граничащие с эпическими сагами. Даже в Средние века на основе этих легенд возникали все новые и новые поэмы.

Во Франции XII века на свет появилась эпическая поэма «Сказание об Александре», написанная гекзаметром, то есть слогом, в котором используется шестистопная строфа. Каждая стопа состоит из двух слогов, один из которых (обычно второй) является ударным. Этот тип стихосложения получил название александрийского стиха (по его происхождению) и стал повсеместно использоваться во французской поэтической драме.

В английской же поэтической драме используется пентаметр. В пентаметре строфа состоит из пяти стоп и, соответственно, десяти слогов.

Когда английский поэт Эдмунд Спенсер написал свою знаменитую (и очень длинную!) поэму «Сказочная королева» (1580), он использовал в ней девятистрочные стансы, причем первые восемь строк написаны пентаметром, а последняя — гекзаметром, или александрийским стихом. Этот прием впоследствии приобрел в английской поэзии большую популярность.

Однако в 1711 г. английский поэт Александр Поуп (обратите внимание на его имя!), который писал исключительно пентаметром, высмеял практику использования последней строки, написанной гекзаметром, в своем «Эссе о критике», чем способствовал ее постепенному угасанию и, наконец, полному исчезновению. Пародируя этот прием, он писал:

Венчает стих сей Длинная строка Александрина: Бессменно-длинная, Она ползет змеею, И нету ей конца.

АЛФАВИТ

Незадолго до 3000 г. до н. э. шумеры, которые населяли страну, называемую теперь Ираком, изобрели письменность. Отдельным словам и понятиям соответствовал определенный знак (символ), и всего таких знаков насчитывалось более нескольких тысяч. Естественно, учить такой письменный язык было неимоверно тяжело, поэтому тех, кто умел читать и писать, окружали таким же уважением, с каким мы относимся к университетским профессорам.

Однако около 1400 г. до н. э. какому-то финикийцу пришла в голову гениальная идея. Почему бы не придумать свой знак (символ) для каждого звука, а уж затем на основе звуков и соответствующих им символам составлять слова? Тогда понадобится всего десятка два знаков, которых будет вполне достаточно, чтобы сложить из них тысячи, а если нужно — и миллионы слов. Нам эта идея кажется элементарной, однако, насколько мы знаем, она пришла в голову человека один-единственный раз в истории. Судя по всему, остальные системы знаков, соответствующих определенным звукам, были лишь производными от модели, пришедшей в голову тому финикийцу.

Для своих символов финикийцы использовали элементы, которые уже употреблялись для обозначения слов. Знак, заменявший слово «бык» (по-финикийски aleph), стал обозначать звук «ah», с которого на финикийском начиналось слово «бык». Символ, обозначавший слово «дом» (beth), стал обозначать «b», а символ, заменявший слово «верблюд» (gimel), стал обозначать «g» и т. д. Эти знаки (символы) постепенно стали тем, что мы сейчас именуем буквами.

Греки переняли у финикийцев эту систему и даже сами буквы, лишь слегка видоизменив их. Однако они исказили те слова, которые в греческом не имели никакого смысла. Aleph стало альфой (alpha), beth — бетой (beta), gimel — гаммой (gamma) и т. д. Римляне, в свою очередь, восприняли эту систему греков и точно так же, как и они, внесли в нее свои «коррективы», и уже их алфавит стал основой для нашего собственного, всем знакомого: а, б, в, г и т. д.[1]

АНТИМАКАСАР

Далекий и таинственный Восток предложил европейцам нового времени очень много нового и необычного. Предметы роскоши попадали на Запад через страны мусульманского мира, и сопровождавшие их слухи, естественно, во многом приукрашивали реальность. Самое большое количество необыкновенных рассказов ходило о Пряных островах. Говорили, что эти острова столь богаты, что аромат этой земли можно чувствовать, даже находясь далеко в море. (Пряности и специи использовались, чтобы сделать начинающее портиться мясо съедобным, ведь тогда холодильников еще не было.)

В конечном итоге европейцы добрались до этих островов. Сейчас мы их называем Молуккскими островами — это группа островов в 300 милях к юго-востоку от Филиппин. Первыми в 1512 г. туда прибыли португальцы, которые собирали там гвоздику и мускатный орех. Голландцы появились там в 1599 г. и остались надолго. Они основали на Молуккских островах и прилегающих к ним островках огромную богатую империю, которая просуществовала 350 лет. Однако после Второй мировой войны им пришлось уйти с этих островов, где начала свое существование независимая Индонезия.

Один из самых больших островов Индонезии — Сулавеси. Главный город острова называется Макасар. Там растут деревья, которые дают масло, используемое аборигенами для приготовления пищи.

В начале XIX в. это масло импортировалось в Англию, ароматизировалось и продавалось как макасарское масло, или бриолин. Это масло также рекламировалось как отличное средство от облысения. Но этой причине его популярность резко выросла, и очень многие мужчины стали постоянно смазывать им волосы.

Естественно, когда эти мужчины с набриолиненными волосами сидели в креслах с высокими спинками или на диванах, масло оставляло на обивке пятна, которые было очень трудно удалить.

Прилежные хозяйки начали накрывать те места, где голова касалась спинок кресел и диванов, салфетками из недорогой ткани, которую было легко отстирать или просто заменить. Эти салфетки и получили название антимакасары.

АРАБЕСКА

Религиозные лидеры древних иудеев были противниками всех форм идолопоклонства. Они знали по собственному опыту, что людей очень легко завлечь яркими и захватывающими дух обрядами идолопоклонников, поэтому решили предпринять самые решительные меры. Запрет поклоняться идолам стал главным законом иудаизма, но этим дело не ограничилось. Людям запретили создавать изображения живых людей или животных, чтобы у них не возник соблазн создавать вокруг них культ.

И христианство, и ислам, по крайней мере частично, восходят своими корнями к иудаизму. В христианстве запрет на изображение людей и животных распространялся только на те из них, которые предназначались для поклонения им. Что касается ислама, то в нем этот запрет был безусловным.

Люди, которые первыми стали исповедовать ислам — арабы, — были очень романтичные и обладали хорошо развитым чувством прекрасного. Не имея возможности изображать живых существ, они стали создавать абстрактные орнаменты. Они вплетали цветочные мотивы в изысканные узоры. Арабское письмо также представляет собой причудливую вязь, где одна буква плавно переходит в другую. Арабы использовали свое письмо как один из способов создания орнамента, при необходимости украшая его изысканными завитками, что делало его невероятно красивым, но чрезвычайно трудным для чтения.

Конечно, геометрические модели орнамента использовались и до арабов. Их в большом количестве можно найти в искусстве Древней Греции. Когда в эпоху Ренессанса художники вновь обратились к древнегреческому искусству и стали имитировать его основные модели и при этом делать их более изысканными, им на память пришли арабские узоры. Поэтому-то эти произведения художников эпохи Возрождения получили название арабесок.

Постепенно это слово стало применяться и по отношению к другим видам искусства, которые представляли собой некую абстракцию или орнамент. В середине XIX в., например, арабесками стали называть музыкальные произведения с абстрактной мелодической основой. В балете арабеской называют особенно выразительный драматический танец.

АРГО И РАГУЗА

Согласно греческим мифам, первое по-настоящему дальнее морское путешествие предпринял Ясон, который в поисках золотого руна пересек Черное море. Чтобы совершить это путешествие, он нанял плотника по имени Аргос, и тот построил для него корабль, на котором могло свободно разместиться 50 гребцов. В честь своего создателя корабль был назван «Арго». Это путешествие было впоследствии воспето греческими поэтами, а самих путешественников стали называть аргонавтами (моряками с «Арго»).

В английском языке существует слово «argosce», которое означает «большой торговый корабль», поэтому вполне можно было бы предположить, что это слово произошло от мифического корабля «Арго». Однако это предположение неверно, и между двумя словами нет никакой связи. За объяснением мы должны обратиться к городу на восточном побережье Адриатического моря. Это город Дубровник, хотя так он назывался не всегда.

Город был основан в VII в. греками, которые были вытеснены на побережье вторгшимися на эту землю славянами. Основатели назвали этот город Рагузий, а для итальянцев он был просто Рагуза.

В Средние века некоторые города на средиземноморском побережье достигли значительной степени развития и богатства благодаря тому, что у них были торговые корабли, которые использовались для перевозки грузов с Востока на Запад и обратно. Этим славились такие итальянские города, как Пиза, Генуя и особенно Венеция. Между XIII и XVII вв. Генуя оставалась сильным и могущественным городом.

Рагуза была единственным не итальянским городом, который достиг таких же высот. Она славилась своими большими торговыми кораблями, которые назывались «ragusca», то есть корабли из Рагузы. В английском языке первые две буквы этого слова поменялись местами, и получилось слово «argosu». Сегодня, правда, это слово больше известно как название модного журнала (Argosi), в котором можно найти публикации на все вкусы, — как большое торговое судно, на борту которого есть товары тоже на любой вкус.

АРИЙЦЫ

Большую часть древних государств Западной Азии населяли люди, говорившие на нескольких родственных друг другу языках. Это были вавилоняне, ассирийцы, арамейцы, иудеи и халдеи. Языки, на которых они говорили, называются семитскими, потому что, согласно Библии, все эти народы произошли от Шема (или Сима в латинском варианте), старшего сына Ноя.

В степях, лежавших к северу от древних центров цивилизации, обитали кочевники, которые говорили на абсолютно другом языке. Около 2000 г. до н. э. эти кочевники приручили лошадей, придумали конные повозки и стали использовать их в своих завоевательных походах.

Часть этих кочевников называли себя ариями, что на их языке означало «благородные». Позже это слово трансформировалось в арийцев. Где-то между 2000 и 1200 гг. до н. э. племена арийцев двинулись на юг, в Индию, и завоевали большую ее часть (см.: Брахман).

Язык, на котором говорили арийцы, был близок к санскриту, а также к ряду современных индийских языков и большинству европейских языков. Эти языки составляют арийскую группу, которую, правда, принято называть индоевропейской.

Когда впервые были установлены эти языковые связи, было естественным предположить, что народы, говорящие на них, представляют собой единую расу. Люди, говорящие на семитских языках, стали называться семитами, а люди, говорившие на индоевропейских языках, — арийцами. Поскольку подавляющее большинство европейских историков были арийцами, они, естественно, трактовали исторические события таким образом, чтобы показать, что арийцы во всем превосходят семитов и обладают самыми лучшими человеческими качествами.

Между прочим, расы вовсе не делятся по языковому принципу. Но даже если бы это было и так, то заявление о превосходстве одной расы над другой по меньшей мере спорно. Тем не менее подобный расизм достиг своего абсолютно варварского апогея в 40-х гг. XX в. при нацистах, которые оправдывали массовые убийства евреев тем, что они не арийцы.

АРКАДИЯ

Греки были мореплавателями. Их собственный полуостров — узкий, гористый и абсолютно неплодородный — не мог прокормить растущее население, и в VIII–VII в. до н. э. греки начали бороздить Средиземное море и основывать колонии. Таким образом, они соприкасались с новыми народами и их культурами. По мере того как они накапливали все больше подобных знаний, их кругозор расширялся, а собственная культура поднималась на новые высоты.

Однако и среди греков были домоседы. Так, внутренняя часть Пелопоннеса (этот район назывался Аркадия) не имела выхода к морю. Аркадские горожане и крестьяне не были ни путешественниками, ни колонизаторами. Не зная, как живут люди в других странах, и не имея столь мощного стимула для развития, они были приверженцами старого, во многом примитивного образа жизни.

Более продвинутые жители побережья смотрели на них одновременно снисходительно и с долей зависти. Знание несет с собой кучу проблем, поэтому всегда были, есть и будут люди, которые считают, что в простой жизни все же что-то есть. Это очень похоже на то, как жители крупных американских городов смотрят на якобы идиллическую жизнь провинциальных городков и фермерских хозяйств.

Римский поэт Вергилий в 30 г. до н. э. писал об Аркадии как о месте, где люди ведут идеальную, незамысловатую жизнь, обитель пасторального счастья, где пастухи мирно пасут свои стада, играют на дудочках и свободны от пороков городской жизни. В начале нового времени такие пасторали, или картины идеальной сельской жизни, также были очень популярны, и в 1590 г. английский поэт сэр Филипп Сидней описал такое место и назвал его Аркадией.

Это слово закрепилось в английском языке, и до сих пор оно означает некое идеальное место, где люди живут простой, но счастливой жизнью. В США это понятие также существует. Там традиционно принято думать, что жители маленьких провинциальных городков более добродетельны, чем обитатели мегаполисов, и что Америка была бы благороднее и счастливее, если б не была столь развитой, цивилизованной страной. Это, конечно, весьма спорное утверждение, но многие политики с большим успехом эксплуатируют эту точку зрения.[2]

АССАСИН

В мусульманстве, как и в христианстве, очень много самых разнообразных направлений, течений и сект. Наиболее радикальное течение в мусульманстве — исламизм — было основано в 1090 г. Хасаном ибн аль-Саббахом. Он обосновался в труднодоступном горном местечке в 90 милях к северо-западу от Тегерана, нынешней столицы Ирана. Поэтому его (и впоследствии его преемников) стали называть Старец горы.

Хасан собрал вокруг себя группу фанатичных последователей, которые, если это понадобится, были готовы отдать свою жизнь, чтобы выполнить его приказы, потому что они абсолютно искренне полагали, что если будут убиты за свою веру, то попадут прямо на небо.

Хасан (и его преемники) предельно эффективно пользовались этим: они заставляли своих последователей убивать своих противников.

Короли и султаны, военачальники и министры приговаривались к смерти, если выступали против Старца. И этой смерти им было практически невозможно избежать, поскольку исполнителю приговора было все равно, схватят ли его или казнят после того, как он выполнит свою «работу».

Политика террора действовала безотказно, и мало кто осмеливался ослушаться Старца. Так продолжалось до тех пор, пока наводившие на всех ужас монголы (см.: Моголы) не завоевали Персию. Именно тогда этой секте пришел конец. Монголы брали горы одну за другой, разрушали крепости. После 1273 г. остатки секты превратились в одно из незначительных ветвей ислама, руководителем которой был Ага-хан.

Кстати, чтобы заручиться лояльностью своих последователей, Старец разрешал им курить гашиш, наркотик, очень похожий на марихуану. У куривших его возникали видения, которые они считали образами обещанного им рая.

Последователей Старца горы стали называть hashishim (то есть «курящие гашиш»), для европейцев это слово звучало как «ассасин». С тех европейских странах это слово используется ношению к любому человеку, совершающему ство по политическим мотивам.

АТТИК

В древности Афины были главным городом маленького полуострова Аттика, который располагался на востоке центральной Греции. V в. до н. э. был в Афинах веком расцвета культуры. Произведения литературы и искусства, созданные в этом городе, так и остались непревзойденными. Ничего подобного не создал ни один большой город, не говоря уже о городах сравнимых по величине с Афинами.

Афины еще в течение многих веков поддерживали свою репутацию одного из величайших культурных центров мира. Здесь жили знаменитейшие философы и писатели, и сюда приезжали молодые люди, стремившиеся получить хорошее образование. Само это слово — «Афины» — стало синонимом всего самого изысканного и высококультурного, поэтому слово «аттик», то есть афинский (Aethcnian), стало употребляться для обозначения интеллектуальных и достойных внимания произведений рук человека. У древних даже была в ходу фраза «аттическая соль», обозначавшая «элегантный и тонкий ум». «Аттическая соль» была той искрой, которая делает любой разговор по-настоящему блестящим, подобно тому как обычная соль добавляет вкуса пище.

В более поздние времена другие города и страны пытались подражать грекам — и, в частности, Афинам. Даже сегодня в Америке некоторые банки и общественные здания построены в стиле, имитирующем стиль греческих храмов с их широкими каменными ступенями и каменными колоннами по бокам от входа.

В XVIII в. европейская архитектура также пережила период подражания грекам. Представители все более процветающего среднего класса строили городские дома с элементами греческой храмовой архитектуры, и этот стиль получил название архитектуры в аттическом стиле.

Треугольные фронтоны здания спереди поддерживались колоннами. Эта часть постройки более всего напоминала античный стиль, и, как следствие, пространство, находящееся непосредственно под колоннами, стало называться аттиком.

Однако в наши дни аттик — это обычно тесная кладовка и место для хранения всякого мусора, что, без сомнения, больно ранило бы любую истинно античную душу.

Б

БАЙОНЕТ И ШТЫК

В древние времена меч был основным оружием во всех битвах. Копья и стрелы были не так надежны, как меч, ведь их приходилось выпускать из рук, направляя во врага. А вот меч был всегда в руке. Нанеся мечом удар по врагу, воин не выпускал его из рук и мог продолжать бой.

Меч продолжал играть главенствующую роль в поисках до тех пор, пока в начале XV в. не было изобретено ружье. У ружья был гораздо больший «убойный» потенциал, чем у меча, однако на первых порах точность выстрела оставляла желать много лучшего, да еще его необходимо было постоянно перезаряжать. Тем не менее своим выстрелом ружье могло поразить любого воина с мечом в руке до того, как тот успевал обнажить свое оружие (при условии, что прицел был точным). Из ружья может выстрелить кто угодно и даже иногда попасть в цель.

В течение пары веков солдаты имели возможность пользоваться либо ружьем, либо мечом (или другим холодным оружием). Чтобы соединить достоинства обоих видов оружия в одном, швейцарцы удлинили свои орудия войны. Они пользовались пиками в 20 футов длиной и топорами с 8-футовыми рукоятками. Это оружие достигало врага на расстоянии ружейного выстрела и не нуждалось в перезарядке. С другой стороны, прежде, чем пользоваться этим необычным оружием, солдаты должны были проходить длительную подготовку. Швейцарцы искусно владели этим оружием и в XV–XVI вв. были востребованы как наемники.

Примерно в 1640 г. неподалеку от города Байона, что на юго-западе Франции, некоему изобретателю пришла в голову совершенно новая идея. После того как ружье выстрелило, в его дуло можно было вставить короткий меч с ручкой цилиндрической формы. После этого ружье можно было использовать как холодное оружие. Так во многих языках родилось слово «bayonet»[3] по названию города, где впервые появился этот вид оружия. К 1689 г. у штыка появилось кольцо, которое крепилось к стволу ружья, так что им можно было пользоваться как огнестрельным оружием, даже когда штык был на месте.

В течение двух веков, вплоть до Гражданской войны в США, штык зачастую решал исход сражения. Изобретение автоматического оружия избавило солдат от необходимости постоянно перезаряжать свои ружья, к тому же точность стрельбы у нового оружия была гораздо выше. Соответственно, использование штыка в таких условиях стало равно самоубийству.[4]

БАЛКАНИЗИРОВАТЬ

В 1560 году империя османских турок находилась на пике своего развития. Из Константинополя, который был столицей империи, турки контролировали всю Западную Азию и Северную Африку. Помимо этого, они господствовали на значительной территории юго-востока Европы, включая Венгрию и страны Балканского полуострова[5].

После этого начался длительный процесс заката Османской империи. В 1699 г. из-под ее ига освободилась Венгрия. Балканский полуостров оставался турецким еще целый век, но в 1804 г. началось первое из целой череды восстание балканских народов. Европейские государства симпатизировали восставшим, которые, в конце концов, были их братьями-христианами, которые боролись против мусульманских поработителей.

Мало-помалу и на Балканском полуострове стали возникать христианские государства; сначала самоуправляемые при номинальном контроле Турции, а затем в форме независимых государств. В начале XIX в. основную поддержку балканским народам оказывали Франция и Англия, в конце же века эта роль перешла к России.

К 1912 г. Балканские государства были уже достаточно сильны, чтобы самим напасть на Турцию. Они победили ее и отрезали от нее почти всю европейскую часть. Однако в следующем году между самими Балканскими странами начались распри относительно того, как поделить завоеванное, и они стали сражаться друг против друга.

Это привело к самым печальным последствиям. Когда Балканский полуостров представлял собой единое целое под игом турок, он был экономически сильным и развитым регионом (и был бы еще сильнее, если бы империя управлялась лучше). Распавшись на разрозненные и соперничавшие друг с другом части, этот регион не мог сохранить свою «экономическую силу. Весь полуостров пришел в упадок. С тех пор слово «балканизировать» означает «разделить крупную территорию на враждующие друг с другом территориальные единицы».

После Первой мировой войны вся Центральная Европа была балканизирована, а после Второй мировой войны то же самое произошло и с Африкой. Затем аналогичные события произошли в Индостане. Длительные недружественные отношения между Индией и Пакистаном — пример того, какую опасность таит в себе балканизация.

БАЛЛИХУ И ХУЛИГАНЫ

По какой-то причине ирландцы пользуются в англоговорящих странах весьма своеобразной репутацией из-за своей склонности к шумным и бесшабашно веселым забавам. Видимо, многие века английского ига и беспросветной нищеты не давали им возможности найти выход своей энергии в более спокойных занятиях; бутылка виски и, как следствие, шумное веселье были их единственной отдушиной. В любом случае англичане очень неодобрительно смотрели на эти развлечения, что не могло не найти свое отражение в языке.

В графстве Корк есть городок Баллихули, жители которого частенько вступали в жаркие споры, которые по своему накалу превосходили все, к чему привыкла чопорная старая Англия. В ход шли и кулаки, и бутылки, и удовольствие, которое участники «споров» получали от этого, не было сковано никакими рамками. Скорее всего, шум и драки в этом городе были такими же, как и в любом другом ирландском городе (или, если говорить правду, во многих английских городах), но название города оказалось на удивление легким и точным. Постепенно оно стало нарицательным и стало означать шумную драку.

В США это слово несколько изменило свое значение и стало означать шумные публичные акции, призванные возбуждать интерес общественности. Обычно словом «baIlyhoo» называли мелких торговцев «чудодейственными лекарствами» или фокусников (см.: Шарлатан), на которых искушенные люди не обращали большого внимания.[6]

Еще небезынтересный пример также связан с Ирландией, а именно с большой ирландской семьей по фамилии Hooligan. Это семейство, которое обитало в Саутверке в середине XIX в., было столь шумным и так часто привлекало к себе внимание полиции, что слово «hooligan» (по-русски — хулиган) стало употребляться по отношению к низкому, грубому и необузданному человеку.

БАНКОМБ

В Северной Каролине есть округ Банкомб, территория которого вдвое больше большого Нью-Йорка. Эшвил, шестой по величине город округа, является ето столицей, местом работы правительства округа. Однако слава этого округа носит, мягко говоря, необычный характер.

Примерно в 1819 г. некто Феликс Уокер, уроженец округа Банкомб, был избран в конгресс США и стал там представителем своего родного округа.

Времена тогда были беспокойные. США представляли собой объединение двух типов государства: в одних было разрешено рабство, а в других оно было запрещено. Так получилось, что в 1819 г. в государстве было 22 штата, 11 из которых были свободными и И рабовладельческими. Это означало, что в сенате заседало 22 сенатора от рабовладельческих штатов (по двое от каждого штата) и 22 сенатора от свободных штатов.

Рабовладельческие штаты и свободные штаты все больше отдалялись друг от друга, и наконец начал подниматься вопрос о том, что будет, если одна из сторон получит в сенате большинство, то есть не будет ли это угрожать безопасности другой стороны. Штат Миссури претендовал на вступление в союз штатов как рабовладельческий штат, а свободные штаты настаивали на том, чтобы для сохранения равновесия сил принять в союз штат Мэн, который раньше был частью Массачусетса. Затем был поднят вопрос о том, должен ли конгресс вырабатывать правила, определяющие, какие штаты будут приняты в союз как свободные, а какие — как рабовладельческие. Это был первый спор в конфликте, который позже перерос в Гражданскую войну.

Вот в это-то смутное время, в самый разгар ожесточенной дискуссии в конгрессе, на трибуну вышел Феликс Уокер и начал говорить о чем-то, не имеющем никакого отношения к обсуждаемому вопросу. Говорил он долго. Когда аудитория начала возмущаться, он крикнул: «Я говорю от имени всего Банкомба».

Это слово сразу же стало синонимом чепухи или неискренних слов. Сначала в английском языке оно сократилось до bankum, а затем и до bank. Именно так округ Банкомб обессмертил себя.[7]

БИЛЛИНГСГЕЙТ

В древности и в Средние века города, как правило, были окружены стенами для защиты от нападения врагов. Если мы обратимся к сказаниям и легендам, то увидим, что самые захватывающие из них связаны с осадами городов, обнесенных мощными крепостными стенами. Мы знаем о легендарной осаде греками Трои в 1200 г. до н. э. (между прочим, она продолжалась целых десять лет!). И мы знаем об осаде англичанами Орлеана, которая закончилась только благодаря Жанне д'Арк в 1429 г.

У стен неизбежно должны были быть ворота, то есть широкие проемы в стенах, через которые в город доставлялись грузы и проезжали люди. Средневековый Лондон не был исключением. Вокруг Лондона были крепостные стены, а в них, в свою очередь, были ворота.

Одни из таких ворот на берегу Темзы недалеко от Лондонского моста назывались воротами Беллина (BeIIin's gate) по имени человека, от которого, кроме имени, ничего не дошло до наших дней. Постепенно два слова слились в одно — Биллингсгейт.

Темза была торговым центром и главной артерией, по которой товары доставлялись в Лондон. Многие из этих грузов шли именно через Биллингсгейт, а к XVI в. площадь этих ворот превратилась в большой рыбный рынок. Там до сих пор находится центр британской рыбной промышленности. И хотя крепостные стены вокруг Лондона с их воротами давным-давно исчезли, а сам город столь же давно далеко вышел за пределы первоначальных границ, этот район до сих пор называется Биллингсгейт.