Помоги проекту - поделись книгой:
Чувство изоляции
Когда у нас появляются дети, нам так или иначе приходится в чем-то себе отказывать, но при этом в жизни возникает много нового. Да хоть детская кроватка и столик для пеленания! Однако мы больше не можем сорваться на вечеринку, а спать ложимся не тогда, когда валимся с ног от усталости, а когда есть возможность. Подобные перемены всегда сопровождаются ощущением изолированности, и вам кажется, что в этом ощущении виноваты вы сами, вы его стесняетесь. Важно, чтобы чувство оторванности от мира не стало привычным. Порою, из-за того что мы все время пребываем наедине с ребенком, у нас просто опускаются руки, но на самом деле мы вовсе не бессильны. Есть несколько простых приемов, которые помогут справиться с ощущением изолированности. Это важно не только для вашего самочувствия, но и для ребенка.
В изолированности, которую переживают родители, имеются две составляющие: с одной стороны, вы отдаляетесь от друзей, а с другой – от самих себя. И поняв, что происходит с вами, как меняетесь вы сами, вам проще понимать, как меняются ваши отношения с людьми и какую роль в этом играет ребенок.
Вчера мне позвонила одна молодая мама.
– Я хочу поговорить с кем-нибудь из взрослых, – пояснила она.
– Устали быть мамой? – спросила я.
– Боюсь, что да, – засмеялась она. – Мне хорошо с сыном, но я хочу общаться и с другими людьми.
Она была совершенно права. Как и многие другие мамы, она страдала от изолированности. И при этом чувствовала себя виноватой. «Мне нужно сначала найти себя», – решила она. Все время и внимание она уделяла ребенку, но тосковала по общению с другими, взрослыми людьми. Правда, она не знала одного. Тоска по общению с другими взрослыми, как и чувство вины из-за этой тоски, совершенно нормальна. Конечно, я не могла примчаться к ней через всю страну, чтобы час посидеть с ребенком, но я могла хотя бы выслушать ее, поговорить с ней пару свободных минут. Я понимала ее, сочувствовала ей и вспоминала то время, когда сама только-только стала мамой и испытывала то же самое. Я напомнила ей, что она не одна.
До рождения дочери я работала киножурналистом. Я ездила по съемочным площадкам и дни напролет проводила там со съемочной группой. Мне это нравилось, я любила задавать острые вопросы участникам съемок. Они с удовольствием рассказывали о своей работе. И каждый убеждал меня, что не будь его, никакого фильма бы не получилось. И все они были правы: и осветители, и звукооператоры, и художники по костюмам, и многие другие специалисты. Забеременев, я почувствовала себя на съемках не к месту. Моя повседневная форма – синие джинсы и футболка – уступила место одежде для будущих мам. И хотя члены съемочной группы вели себя доброжелательно и входили в мое положение, мне было не по себе. Я гнала от себя эти мысли, но они все равно возникали.
Я родила Доменику в первый понедельник сентября – в День труда. Для съемочной группы это был первый выходной день за двадцать две рабочие недели. Когда за мной в роддом приехала машина, я попросила водителя отвезти меня не домой, а в павильон звукозаписи Metro-Goldwyn-Mayer – там работал отец Доменики[1]. Я с гордостью показала ребенка, а Доменика была очень красивой малышкой. Но как только мой муж и остальные члены группы вернулись к работе, мы с дочкой уехали домой. Мне было очень одиноко и грустно, я все время была как на иголках. Даже когда Доменика крепко спала в кроватке, я старалась находиться поблизости. Моя жизнь стала жизнью дочери. Когда муж приходил домой, я с энтузиазмом слушала, что нового происходит на съемочной площадке. При этом я прекрасно понимала, что мои рассказы о малышке однообразны: изо дня в день – поела, поспала, поиграла… Я была ее единственным – невольным – зрителем и слушателем. Муж любил нашу дочь, но при этом ее «подвиги» его отнюдь не потрясали. Кроме того, я перестала быть его партнером и «членом команды». Постепенно я теряла себя и становилась только мамой. Дочери еще не исполнился год, когда мой брак распался. Я забрала ребенка и пишущую машинку и начала жить одна.
И тут я по-настоящему ощутила, что такое одиночество и изолированность: в жизни нет ничего, кроме заботы о ребенке и работы. Я писала, когда Доменика спала или играла в манеже. Я хотела быть хорошей матерью и ошибочно полагала, что материнство – это работа, которая больше ни на что не оставляет времени. Я была занята круглосуточно. Ребенок зависел от меня и только от меня. У меня не было выбора, не было другого выхода. Все, что не касалось ребенка, я откладывала на потом или просто забывала. Постепенно я стала раздражительной, со мной было очень тяжело общаться. Мне казалось, что я сижу на коротком поводке у своей дочки. И вот однажды Джулиана Маккарти[2], мудрая женщина и моя хорошая подруга, посоветовала найти няню и пойти проветриться. «В первую очередь позаботься о себе», – сказала она.
Я послушалась ее, нашла няню и взяла свой первый выходной. «Вот увидишь, насколько лучше тебе будет, когда ты поставишь себя на первое место», – говорила Джулиана. И она убедила меня. Я стала терпеливее, веселее и жизнерадостнее; начала лучше понимать, от чего Доменика смеется, что думает и что чувствует. То же самое я поняла и про саму себя. Так я положила начало традиции еженедельных культпоходов – которые в будущем превратились в творческие приключения.
Очень важно позволять себе иногда выходить из дома. Изоляция приводит к депрессии, вам будет казаться, что вы попали в ловушку. Вы все время дома, с ребенком, и при этом вам одиноко и грустно. А когда вам грустно и одиноко в компании собственного любимого малыша, вы вдобавок ко всему чувствуете себя виноватой. Вы мучаете себя вопросом: будь я лучшей матерью, неужели я бы не радовалась каждому мгновению, проведенному с ребенком? В утренних страницах эта жалость к себе еще заметнее. Но в подобных чувствах родителей нет ничего странного.
Обратимся к истории. Раньше молодые родители никогда не были изолированы от окружающих. Люди жили большими сообществами, несколько поколений вместе, и рядом с молодыми родителями всегда находились другие взрослые. Личное пространство и небольшая семья стали популярны сравнительно недавно и привнесли в нашу жизнь как плюсы, так и минусы.
Однажды я проводила в Санта-Фе мастер-класс по книге «Путь художника», и ко мне подошел один молодой отец. Он начал вести утренние страницы и вскоре обнаружил, что его не радует и даже раздражает отцовство.
– Мне стыдно в этом признаться, – сказал он, – но я завидую друзьям, которые до сих пор не женаты. Я не могу проводить с ними время, не могу засиживаться допоздна, и мне кажется, что веселые, радостные дни прошли. Ничто уже не будет так, как раньше. Мне даже самому странно поверить, что я так завидую их свободе.
– Вы скучаете по ним? – продолжала расспрашивать я. – Другие люди чувствуют себя точно так же, – сказала я ему, подозревая, что в его истории кроется нечто большее, чем просто зависть к их образу жизни.
Он тяжело вздохнул.
– Да, очень скучаю. Наверное, я им больше не нужен. Мне же кажется, что они необходимы мне больше, чем когда-либо, и при этом мы общаемся меньше, чем раньше.
Мы часто отпугиваем наших неженатых друзей и тех, у кого нет детей, рассказывая, каково это – быть родителями. У них возникает ощущение, что они нам больше не так нужны, как прежде. Когда-то они могли звонить нам в любое время, и теперь их, конечно, злит, что они не могут достучаться до нас, потому что мы заняты детьми.
– А вы не пытались их вернуть, показать им свою семью и нынешнюю жизнь? – спросила я. – Не размышляли о том, как это можно сделать?
Он немного подумал, а потом сказал:
– Знаете, а это, кажется, очень просто. Раньше мы с парнями собирались по воскресеньям и смотрели футбол. Может, мне просто пригласить их к себе, как в старые добрые времена? Мне придется иногда отходить в соседнюю комнату к ребенку, но все равно будет здорово, если все у меня соберутся. Может, им интересно посмотреть, как я сейчас живу.
Через неделю он пришел снова, улыбаясь.
– Я позвал друзей, и мы вместе смотрели футбол. Мы с женой по очереди отходили к ребенку. Иногда он плакал, но гости отнеслись к этому спокойно, я даже удивился. А некоторые вообще хотели взять его на руки. Мы сидели в другой комнате и могли вести себя свободно. И я понял, что не потерял друзей. Они просто не знали, с какой стороны теперь ко мне подойти. Оказывается, мне самому нужно было сделать первый шаг и пригласить их.
Прошло некоторое время, и этот молодой человек понял, что может не только продолжать общаться со старыми друзьями, но и завести новых. Круг его общения становился шире, потому что он подружился с людьми, у которых тоже были дети.
Если вы будете применять три моих основных приема, вы тоже научитесь не замыкаться в себе. Очень важно, чтобы родители стремились к новому и чтобы воспитание ребенка стало для них увлекательным приключением. Главное – заранее придумать дело, которое заставит вас выйти из дома и встретиться с людьми. Сначала мы планируем походы и поездки, потом осуществляем эти планы. Так мы общаемся с собой, со своими детьми и миром вокруг нас.
Один из основных методов, описанных мною в книге «Путь художника», – творческое свидание: каждую неделю посещайте какое-нибудь интересное место, главное – без ребенка. При этом творческое свидание вовсе не обязательно должно быть связано с «высоким искусством». Вам просто нужно выйти из дома и сходить куда-нибудь, где вам будет хорошо. Составьте список из пяти занятий, которые доставят вам удовольствие (например, сходить в булочную, в магазин для садоводов, в театр или на концерт).
1. …
2. …
3. …
4. …
5. …
Найдите няню на два часа и отправляйтесь на творческое свидание. Оставаться самим собой нелегко, но самый простой способ этого добиться – хотя бы ненадолго выйти из дома.
А теперь напишите список из пяти пунктов, перечислив, куда можно пойти или чем заняться вместе с ребенком. Выберите вместе что-то одно и приступайте к делу.
Ближний круг
Я помню, как однажды пожаловалась подруге на одиночество и чувство оторванности от мира. А потом я вдруг заметила, что от общения с ней, точнее от ее резких суждений, я показалась себе еще более одинокой. «Как ты можешь говорить, что ты одна? – спросила она деловито. – У тебя же есть дочка». И тут я поняла: миф о том, что у родителей не может быть никакой другой жизни, кроме жизни с детьми, весьма крепок и распространен. Если же это не так, значит, вы – какие-то неправильные родители. И чтобы разобраться в этом заблуждении, я принялась опрашивать друзей. Многие считали, что мне должно быть стыдно за собственные чувства. Но находились и те, кто меня понимал и поддерживал: «Да, я знаю, что тебе одиноко, со мной было точно так же». Рождение ребенка – новый жизненный этап, событие, которое внезапно и резко меняет все: и распорядок нашего дня, и нашу личность.
Работа отнимала у меня много времени и сил, но приносила массу удовольствия. И когда я вдруг превратилась в маму, это потрясло меня до глубины души. Во время беременности мне и в голову не приходило, что я буду навсегда привязана к этому существу. Теперь все обстояло именно так: я была неотделима от ребенка и полностью за него отвечаю. Но мне нужно было прояснить отношения с друзьями. Одним стало трудно со мной общаться: они скучали по коллеге, с которой можно хорошенько выпить и поспорить на любую тему. Другие, в том числе Джулиана Маккарти, открыто приняли новую меня, при этом не забывая, какой я была раньше. И тогда я поняла, что мне нужно. Я решила создать вокруг себя так называемый ближний круг – круг людей, с которыми я честно и откровенно могу вести себя как мама, но при этом быть для них не только мамой малыша. Мне следовало отпустить некоторых горячо любимых друзей и найти тех, кто займет их место в моей жизни.
Кое-кто из новых друзей очень удивил меня. Например, Блэр. Он был убежденным холостяком и любил покуролесить. И вдруг неожиданно для меня он стал проявлять интерес к моей дочке и очень привязался к ней. «Можешь оставить ее со мной на пару часов», – предлагал он, чтобы я могла сбегать в книжный магазин или посмотреть кино. Я же, оставляя на него дочку, всегда чувствовала себя немного виноватой. Однако со временем я все больше и больше убеждалась, что такие «отгулы» принесут свои плоды и благоприятно скажутся на моих отношениях с ребенком. Например, я чувствовала, что становлюсь терпеливее.
Один из моих учеников, Джош, обнаружил, что после того, как он определил и обозначил тех, кто входит в его ближний круг, ему стало гораздо легче жить. Джош занимает высокий пост в большой юридической фирме, и работа отнимает у него много времени. «Я полностью обеспечиваю семью, – говорит он. – Но при этом очень много времени провожу на работе. Жена постоянно возмущается, и иногда мне кажется, что они с сыном сплотились против меня. Я чувствую себя чужим в собственном доме, как будто меня там не ждут». Как-то раз во время обеденного перерыва он встретился с одним из своих надежных друзей и поведал ему, что, похоже, семейная жизнь дала трещину. «Я просто рассказал ему правду, и мне стало гораздо спокойнее, – говорит Джош. – Я понял, что мы с женой страдали от одиночества и были загружены работой. И мне нужно самому протянуть руку жене и сыну». Тем же вечером Джош расспросил жену и сына о ярких событиях, которые произошли с ними в тот день. «Честно говоря, я не хотел этого делать, – признался он, – но я пообещал себе, что все-таки спрошу их, даже если при этом мне будет неловко. Раньше мы только ругались, каждый из нас пребывал в полной уверенности, что делает для семьи больше, чем другой. А нам надо было всего лишь выслушать и поддержать друг друга».
Муж или жена тоже могут входить в ваш ближний круг. Открытое обсуждение проблем укрепляет взаимоотношения взрослых друг с другом и с детьми. Мы должны находить баланс между временем, которое мы проводим вместе с семьей, и временем наедине с собой.
Мы все очень заняты, и почти всем нам необходимо уединение. Лишь немногие из нас понимают, сколько созидательного может дать даже не очень большой промежуток времени, проведенный наедине с собой.
У Карен и Дага двое замечательных детей. Мальчишки подвижные и требуют много внимания. Когда Карен забирает детей из садика, у них всегда есть что ей рассказать. И далеко не всегда они жалуются друг на друга. Они приходят домой, и Карен сажает детей полдничать. Пока они пьют молоко с печеньем, Карен достает блокнот и ручку, ставит дату и пишет, как прошел ее рабочий день. Она всегда выделяет то, что у нее получилось, – и делает это ежедневно. Когда полдник окончен, она откладывает свои записи в сторону.
Когда Даг приходит домой, первым делом он общается с детьми и Карен. Ужинают они вместе. После ужина Даг моет посуду, а Карен купает детей. Затем они укладывают сыновей спать, а после этого они пятнадцать минут занимаются каждый своими делами. Этого вполне достаточно. Карен успевает принять душ и позвонить друзьям, а Даг читает журнал, лежа на диване. После этого супруги разговаривают, откровенно рассказывают друг другу о том, что их беспокоит. Они очень ценят общение. И, вероятно, именно поэтому у них такая крепкая семья. Супруги существуют и каждый сам по себе, как самостоятельные личности, и друг с другом, как дружная сложившаяся семейная пара, и вместе с детьми, как внимательные любящие родители.
Салли – домохозяйка, и она утверждает, что чувствует себя виноватой, когда проводит время с людьми из своего ближнего круга. Ее семью обеспечивает муж, поэтому она считает, что он заслужил полноценный отдых в выходные. Но, освобождая мужа от забот по выходным, она сама круглосуточно работает. Времени на отдых у нее нет совсем: она постоянно занимается хозяйством и растит ребенка.
– Я играла в боулинг, – рассказала она. – Мы встречались по выходным еще со школы. Я больше всего на свете люблю играть в боулинг, а моя команда – это самые близкие мне люди: с ними я могу поделиться чем угодно. Я первой среди них родила ребенка, и с тех пор мы совсем перестали видеться.
– Может быть, в боулинг-клубе есть игровая комната, детская группа, где можно оставить ребенка на полдня? – спросила я Салли.
– Да, есть, но я не хочу оставлять там Шэрон. Представить себе не могу, чтобы я посмела оставить ее ради боулинга с друзьями.
– Мне кажется, есть смысл попробовать, – сказала я. – Хотя бы раз. И посмотрим, как вы себя будете чувствовать.
Когда Салли пришла в следующий раз, она была в восторге.
– Даже не знаю, кто получил больше удовольствия, я или Шэрон! – воскликнула она. – Дочке так понравилось в детской группе, что она снова туда просится. А я, когда увидела своих старых друзей, почувствовала, будто вернулась в семью. Это был очень нужный мне перерыв – мне очень не хватало общения с подругами.
Муж Салли был так за нее рад, что теперь отпускает ее на несколько часов каждые выходные – и совсем не обязательно, чтобы она при этом брала с собой ребенка. «Я могу пару часов присматривать за Шэрон по выходным, – предложил он, – а ты сможешь не только в боулинг сходить, но и еще что-то для себя сделать». Он увидел, что его жена счастлива после встреч с друзьями, и решил ей помочь. И еще одна радость – теперь уже для папы: у него появилось время, которое он мог проводить один на один с дочкой. «Я же все-таки отец, – сказал он, – и тоже должен ее воспитывать. Это всем полезно». Поначалу Салли даже не знала, куда деть неожиданно освободившееся время, но потом поняла, что и общение с друзьями, и ее собственные интересы помогают ей расслабиться и восстановить силы. А это, в конце концов, положительно сказалось на ее отношениях и с супругом, и с ребенком.
Когда вы начнете представлять свой ближний круг, в нем могут оказаться как старые, так и новые друзья. Главное, чтобы в него входили люди, с которыми вы можете быть собой и говорить абсолютно обо всем. Даже короткие беседы придадут вам сил. Важно, чтобы рядом были люди, которые вас слушают и вам сопереживают.
Составьте список людей, с которыми вы можете быть откровенны. Позвоните кому-нибудь из них и поболтайте хотя бы пару минут. Делайте это каждый день.
Время отдыха
Часто молодые родители говорят: «У меня совсем нет времени». Как только появляются дети, наша жизнь больше нам не принадлежит. Мы полностью сосредотачиваемся на желаниях и просьбах ребенка, и в чем-то мы, конечно, правы. Но постепенно мы замечаем, как наши собственные потребности отходят на второй план. Снова и снова мы говорим себе: это я сделаю потом. Гора таких дел растет, но мы отдаем предпочтение тому, что считаем более важным, ведь оно требует все больше внимания и сил.
«Я люблю читать, – говорит Тодд. – Работу редактора я выбрал, потому что всегда обожал читать. Пока у меня не было детей, я читал по книге в неделю, а то и по две. Я просто жить не могу без книг. По работе я читаю новые рукописи, а для души – классику. Больше всего удовольствия я получаю, когда изучаю и оцениваю, как неожиданно и необычно авторы используют языковые средства. Чтение для меня – как ежедневная молитва».
Но сейчас у Тодда двое сыновей, шести и восьми лет. И он жалуется, что времени читать ради удовольствия у него нет. «Я не открывал классику с тех пор, как родились дети, – говорит он. – Мне стыдно признаться, но меня это раздражает. Я тщательно слежу за тем, чтобы не выплеснуть свои эмоции на детей. Но когда вижу на журнальном столике давно отложенную книгу, она всякий раз напоминает мне о прежних увлечениях, на которые, увы, у меня больше нет времени».
Когда возникает мысль, что времени на любимые занятия не осталось, хорошо бы остановиться и подумать. Почему Тодд считает, что на чтение для удовольствия нет времени? Потому что это не так важно? Потому что это всего лишь радует? Мы решаем, что у нас нет времени на себя, на свое собственное духовное равновесие, и отказываемся от всего, что нам нравится. Это очень опасное решение. Мы не только рискуем стать озлобленными родителями, но и подаем неправильный пример ребенку.
«После работы я хочу провести время с детьми», – говорит Тодд.
И я не сомневаюсь, что это правда. Но все дети, пока они маленькие, спят днем, а когда становятся старше, смотрят фильмы. Детей всегда можно чем-то занять. И тут самое главное – не растратить силы и позволить себе посвятить эти минуты любимому делу.
Необходимо мужественно находить время на то, что хочется, а не только на то, что нужно. Начинать следует постепенно, маленькими порциями. Будьте внимательны к себе.
Уделите пятнадцать минут в день тому, что вам нравится, и увидите, сколько радости вам принесет это занятие. Как только ребенок засыпает днем, мы тут же бросаемся мыть посуду, проверять почту или звонить на работу. Мы отказываемся от своих желаний и несемся к воображаемой финишной ленте, чтобы отметить галочкой очередной пункт бесконечного списка. Да, список бесконечен, потому что у любого среднестатистического человека есть перечень дел, которые нельзя переделать и за две недели, и вообще никогда. Но мы можем ежедневно, по капле, вносить в нашу жизнь равновесие. Когда мы находим время на свои собственные потребности, мы вдруг приходим к удивительному выводу. Оказывается, позволяя себе иногда побыть эгоистом, мы набираемся сил, делаем дела быстрее и больше внимания уделяем детям.
– Какую книгу вы бы сейчас почитали для удовольствия? – спрашиваю я Тодда. Он смотрит в сторону – винит себя в том, что мечтает об этой роскоши, и наверняка раскаивается, что рассказал мне об этом.
– «Моби Дика», – сообщает он тихонько. – Конечно же, я уже его читал… И мне совсем не обязательно перечитывать. Если у меня и так ни на что не хватает времени, ужасно глупо вновь перечитывать книгу, да еще такую толстую. Я нужен детям.
– А что вам нравится в этой книге? – продолжаю я. У меня самой много любимых книг, которые я не раз перечитывала.
– Каждый раз я нахожу в ней что-то новое. – Глаза Тодда загораются. – Когда я читаю Мелвилла, мне кажется, что я сам становлюсь участником событий.
– Прекрасно, – отвечаю я. – Вам придется найти пятнадцать минут в день, чтобы читать «Моби Дика». Сделайте себе этот подарок. Это так же важно, как и любое другое дело в вашем списке. Продержитесь неделю, и посмотрим, что будет.
Тодд звонит мне через неделю, и в его голосе слышится восторг:
– Я сначала решил, что это безумие, – говорит он. – Но вы были так убедительны, что я последовал вашему совету. Возможно, я даже хотел доказать вам, что вы неправы. В любом случае, я рад, что послушался.
Я улыбаюсь: надо же, такое незначительное проявление «эгоизма» принесло ему столько радости.
– Начнем с того, что у меня действительно обнаружилось пятнадцать минут свободного времени каждый день, – говорит он. – Я готов был поклясться, что у меня их нет, но они откуда-то взялись. Причем раньше я уставал куда больше, часто раздражался и мне работалось гораздо хуже, чем сейчас.
И Тодд прав: настроение влияет на все, что мы делаем, и на то, как мы себя чувствуем… Когда мы раздражены и пытаемся в этом состоянии написать деловое письмо, наши эмоции передаются между строк. Мы все делаем невпопад: звоним и путаем имена собеседников, нажимаем кнопку «Отправить» и с ужасом понимаем, что сделали все не так. При этом мы не обращаем внимания на ребенка, который хочет показать вам свой рисунок или просит найти ему цветной карандаш. Когда мы стараемся сделать «еще одно дело», мы успеваем намного меньше, чем могли бы.
– Я решил, что в течение недели попробую делать так, как вы советовали, – говорит Тодд. – Каждый день, когда я думал, что должен помыть посуду или еще немного поработать, я брал в руки «Моби Дика». Сначала я чувствовал себя очень виноватым. Я с трудом заставлял себя сосредоточиться, но потом собирался и честно читал пятнадцать минут в день. Я обнаружил, что уже через пару мгновений полностью погружаюсь в книгу, и с нетерпением ждал завтрашнего дня, когда мог бы к ней вернуться… Сэму, моему младшему, стало интересно, – продолжал Тодд. – Ему хотелось узнать, что это я такое читаю и о чем книга. Я рассказал ему, что читал ее много раз и перечитываю всегда с удовольствием. Я заметил, что меньше раздражался дома и на работе, стал больше успевать. Я был рад рассказать о любимой книге Сэму. И я понял кое-что еще. Когда я разрывался между делами, даже если делал что-то для детей, у меня совсем не было времени с ними поговорить. Как оказалось, никто из домашних даже не заметил, что я стал уделять себе немного времени. Я даже решил, что их не интересует, чем я занимаюсь, но вчера вечером вдруг обнаружил Сэма, который сидел в моем кожаном кресле с книгой на коленях и читал, поставив ноги на скамеечку. Когда я спросил, что он читает, он ответил: «Я читаю потрясающую книгу, папа. Она про кита». Он поднял книгу и показал мне обложку, на которой было написано «Пиноккио».
Я слышала, что голос Тодда немного дрожит.
– Наверное, вы гордитесь собой? – спросила я.
– Я почувствовал, что я очень хороший отец.
– И как теперь, будете читать и дальше? – уточнила я, хотя наверняка знала ответ.
– Буду, это точно, – смеясь, ответил Тодд. – Я уже даже выбрал следующую книгу, которую давно хотел прочитать. Просто потрясающе: небольшой подарок самому себе придает силы и бодрость на целый день. А самое главное, моим детям такой папа нравится больше.
Когда мы стараемся найти время на себя, когда мы делаем то, что нас радует, мы преподносим прекрасный подарок своим детям. Мы показываем им, как нужно заботиться о себе. Мы учим их получать удовольствие от того, что им интересно.
Составьте список из десяти самых простых занятий, которые приносят вам радость, но на которые у вас больше нет времени.
Например:
готовить для себя,
слушать классическую музыку,
вязать и т. п.
1. …
2. …
3. …
4. …
5. …
6. …
7. …
8. …
9. …
10. …
Теперь выберите одно из этих дел. На этой неделе уделяйте любимому занятию по пятнадцать минут в день. Пятнадцать минут – это гораздо больше, чем ничего. И даже этого времени иногда достаточно.
Какими мы были раньше
Пережив первый шок после рождения детей, мы начинаем ощущать себя словно мореплаватели, отправившиеся в путешествие без карты и компаса, – будто сорвались с якоря и прежняя жизнь осталась там, на берегу. Вспомнить, какими мы были раньше, почти невозможно, ведь прошло столько времени. Но существует путь, по которому можно вернуться к себе, и при этом совсем не обязательно бросать детей на произвол судьбы.
Стефани работает инструктором по фитнесу, и недавно у нее родился первый ребенок. «Конечно же, я обожаю Амелию! – Ее переполняют чувства. – Но должна признаться, что той меня, которая была раньше, больше нет. Я не узнаю себя, и, если честно, это меня пугает».
Стефани от природы оптимистка. Кроме того, она известный тренер, ее хорошо знают в мире фитнеса. Она записала свой видеокурс и учит людей, как вести здоровый образ жизни и как правильно подобрать упражнения. Во время беременности она продолжала тренироваться, вела блог, в котором писала про свои занятия и рассказывала будущим мамам, что можно продолжать заниматься фитнесом даже на девятом месяце. И на пике своих тренировок она родила красивую малышку.
«Наверное, во мне говорит тщеславие, но перемены, которые произошли с моим телом, меня расстраивают, – признается Стефани. – Я вся измотана, я как выжатый лимон. Стала есть все подряд, лишь бы не тратить на еду времени. И это, конечно, тоже не помогает вернуть прежнюю форму. Я знаю, как это бывает. Когда организм устает, он может заменить сон едой. Я наполняю желудок, пища дает мне силы, но ненадолго. И от такого образа жизни я толстею».
Стефани заметила, что становится все более беспокойной, живет в постоянной тревоге, потому что заботы о дочке поглощают ее целиком, а на упражнения, которые поддерживали ее в форме и приносили удовлетворение, нет времени. Раньше такого не случалось.
Стефани далеко не единственная, кто оказался в такой ситуации. Многие чувствуют, что утратили часть себя, и иногда не в одной сфере жизни. С рождением детей мы в какой-то степени теряем свою индивидуальность и независимость. Да, безусловно, у нас появляется новая радость, но мы уже не так свободны, как прежде. Нужно быть честным с самим собой и суметь ответить на вопрос: от чего в этой жизни мы действительно можем отказаться? А от чего отказываться не хочется?
Когда дочке исполнилось полгода, Стефани решила все изменить:
«Я поняла, что мне нужно вернуться к тренировкам. Устаю я или нет, но это часть меня. Это не только способ заработать – тренировки успокаивают меня и дают силы. Я купила прогулочную коляску и стала каждый день подолгу гулять с дочкой. Иногда я даже немного бегаю с коляской. Пока дочка спит, я ставлю свой диск и делаю упражнения рядом с кроваткой. Я знаю, как держать себя в форме. Главное – расставить приоритеты, именно об этом я всегда и говорю своим ученикам».
Как только Стефани вернулась к работе и тренировкам, ее тревога резко пошла на убыль.
«Мое тело стало прежним, и я почувствовала радость. Перед этим, глядя в зеркало и видя там незнакомого человека, я переживала и огорчалась. Это отвлекало меня от дочери. Я как будто заново познала то, чему учу сама: полюбите себя, и тогда ваше тело полюбит вас. Когда я занимаюсь спортом, я радуюсь жизни и расслабляюсь. А когда не занимаюсь – беспокоюсь и расстраиваюсь. Это просто, как дважды два. Жить без тренировок для меня – все равно что потерять рассудок. А я не хочу, чтобы мою дочь воспитывала сумасшедшая мама», – смеется она.
Тот, кем вы были раньше, все равно остается частью вас. И если вы думаете, что пути назад нет, то это вам только кажется: даже самый маленький шаг навстречу себе, своим желаниям может привести к источнику силы и оптимизма.
Нора – моя давняя ученица и актриса на Бродвее. Ее жизнь перевернулась целиком и полностью, когда она стала мамой.
«Я вышла замуж, забеременела и переехала на другой конец страны, где муж руководил студией, – вспоминает она. – Я была счастлива начать новую жизнь, но она очень отличалась от той, к которой я привыкла. Я оказалась в незнакомом городе, далеко от друзей и прежней работы, и у меня вот-вот должен был родиться ребенок. Я запаниковала. Я столько работала, чтобы стать актрисой, мне так это нравилось… А теперь не представляла, что меня дальше ждет в профессиональном плане».
Родился ребенок. Нора почти все время проводила дома, в чужом городе, и пыталась прогнать грусть.
– Не могу сказать, что я скучала по жизни в Нью-Йорке, по бесконечному ожиданию телефонных звонков, – рассказывала она. – Но в Лос-Анджелесе я все время сидела дома и только и делала, что меняла подгузники и смотрела на пальмы за окном, я знала, что такой жизни мне недостаточно, мне не хватает общения и прежних увлечений.
Нью-Йорк остался так далеко! – продолжала она. – А я не хочу бросать карьеру актрисы и все думаю, как хоть немного разнообразить свою жизнь сейчас.
Она не собиралась отказываться от мечты, и я ее в этом поддержала.
– Тебе не стоит бросать сцену, – сказала я Норе. – Но и своей семье ты нужна. Ты должна придумать способ успевать и то и другое. Вероятно, бродвейский график тебе сейчас не очень подходит, но можно попробовать себя в чем-то еще.
– У меня была мысль написать пьесу для театра одного актера, которую я сама могла бы потом и сыграть, – поведала мне Нора. – Но я никогда не писала пьес. Я всегда считала себя только актрисой.
Я обрадовалась. Я по опыту знаю, что мои ученики часто жаждут что-нибудь написать, но побаиваются, хотя им есть что сказать.
– Отлично, – поддержала я ее, – вот и пиши.
– Думаете, у меня получится? – в голосе Норы прозвучала надежда.
– Я уверена. И запомни: ты будешь писать пьесу страницу за страницей, но самое главное сейчас – написать первый вариант, черновой. Потом можно переписывать и редактировать. И только после этого, не сразу – поставить. А пока возьми бумагу и ручку и напиши о том, что тебя сейчас волнует, как ты живешь.
Через неделю Нора снова пришла на занятие и с сияющим видом сообщила новости:
– Я пишу понемногу каждый день, пока Купер спит. Но у меня уже есть десять страниц! Я пишу о своей жизни и думаю о ней по-другому. Я наблюдаю за собой в течение дня, будто придумываю сюжет. Сегодня я даже подумала, не написать ли песню.
Поделиться книгой: