Камень предтеч

Успех этого манёвра целиком зависел от того, сумеют ли Зилврич с Итом определить этот новый курс. Поскольку я им помочь ничем не мог, на моём попечении остались корабль и Ризк.

Самым разумным, что можно было сделать по отношению к Ризку, было запереть его в каюте на силовой замок. Когда на обратном пути мы вышли в гиперпространство, он протрезвел и вступил в битву с дверным замком, что заставило меня сообщить ему по селектору, что теперь на корабле распоряжаемся мы. Больше ничего я ему объяснять не стал и выключил селектор, оставив без внимания его требования. Вода и пища поступали к нему по системе жизнеобеспечения, и я оставил его в одиночестве обдумывать, трезво, я надеюсь, содеянные по отношению к «Вендвинду» и его владельцам глупости.

Затем я занялся мелким ремонтом. Я почистил сделанный Ризком самострел и наделал новых зорановых наконечников для дротиков. Я вовсе не собирался отправляться на неизвестную планету без оружия.

Если благодаря какому-то чуду мы всё-таки доберёмся до мира, обозначенного Камнем Предтеч, то неизвестно, с чем нам придётся столкнуться там. Возможно, это окажется планета, на которой мы не сможем находиться без защитных костюмов. Она может быть населена существами, бесконечно превосходящими нас во всех отношениях, и при этом ничуть не менее враждебными, чем Босс Вейстара. Хотя цивилизация, чьим творением был кубок, исчезла миллионы лет назад, на её обломках могли возникнуть новые, и мы могли встретить таких противников, что даже представить себе страшно.

Нашим первым испытанием станет выход из гипера в мёртвой системе. По мере приближения этого момента я становился всё более нервным и возбуждённым. Я почти не виделся с Итом и Зилвричем, разве что, когда приносил им еду и питьё. Я был готов чуть ли не выпустить Ризка, чтобы было с кем поделиться своими страхами.

Но когда слишком долгую тишину разорвал предупредительный сигнал, Ит уже был наготове в рубке управления. Я сел в пилотское кресло, а он свернулся в клубок у меня на коленях. Его разум был плотно закрыт, словно его переполняли бесценные знания, открыть которые раньше времени означало безвозвратно их утратить.

Мы вышли из гипера, и я нажал на кнопки, приготовившись ввести параметры нашей следующей цели. Нам повезло по крайней мере в том, что мы оказались в точке, очень близкой к тому месту, откуда мы покидали систему в прошлый раз, на самом её краю.

Но у нас было слишком мало времени, чтобы поздравлять себя с этой удачей. В рубке зазвучал сигнал тревоги. Нас засекли лучом слежения и теперь мы могли ожидать силового луча. Мои руки лежали на контрольной панели. Я был готов ввести указанный Итом курс. Но успеет ли он задать его, и смогу ли я набрать его прежде, чем враг успеет задержать наш корабль?

XVII[1]

Только благодаря искусству Ризка, мы приземлились точно и аккуратно, на все три стабилизатора. Он посадил корабль так, как это может только мастер экстра-класса. И в который уже раз я задал себе вопрос о том, что же заставило его бросить своё ремесло — только ли любовь к выпивке? Мы ещё некоторое время оставались на своих местах, пока контрольные устройства изучали окрестности и сообщали нам результаты.

Получив их сообщения, я проникся ещё большим уважением к мастерству Ризка. Мы попали точно в узкую щель между стенами устремлённых в небо башен. И теперь, стоя среди этих рукотворных гигантов, мы могли увидеть раны, нанесённые им временем.

Почти все здания были серо-коричневого или сине-зелёного цвета, без всяких швов или других видимых признаков кладки. Но их некогда гладкую поверхность, на которой не было заметно ни окон, ни дверей, покрывали трещины и провалы.

Ризк повернулся, чтобы проверить датчики атмосферного контроля.

— Арфийский тип, пригодна для жизни, — сказал он, но даже не пошевелился, чтобы покинуть кресло. Я тоже.

В этих бесконечных рядах башен присутствовало нечто такое, что подавляло нас, заставляло почувствовать себя жалкими карликами. Мы казались себе букашками, не способными подняться из пыли, в которой копошимся, окружёнными гигантами, чьи едва видимые в вышине головы окутаны облаками. И повсюду царило неотступное ощущение смерти, давно властвующей в этих местах.

Вокруг нас не было заметно ни признаков растительности, ни какого-либо движения на земле или в воздухе. Это был лес останков, давно покинутый жизнью. Мы не заметили ничего, что могло бы вызывать страх, но тем не менее, во мне росло чувство (и Ризк, судя по его поведению, разделял его), что здесь не было места ничему живому.

— Вперёд! — это был Ит. Его маленькое тело всё напряглось, а когда он поворачивал голову из стороны в сторону, стараясь получше рассмотреть картины, возникавшие на экране, в его движениях сквозило бешенное нетерпение.

Мы с Ризком поднялись из кресел. Кубок с Камнем Предтеч стоял на полу, и Ит сел рядом с ним, словно охраняя то, что лежало внутри. А камень горел, хотя, быть может, не так ярко, как раньше.

Мы спустились к Зилвричу. Закатанин стоял, опираясь на стену. Он взглянул на Ита, и я догадался, что они обменялись мысленными сообщениями. Я подставил ему своё плечо и вместе с Ризком помог выбраться из люка и спуститься по трапу на лётное поле.

Там мы сразу же услышали протяжный, жалобный звук. Пилот повернулся и посмотрел в сторону одного из узких проходов между башен. В этих проулках царил полумрак, подобный тому, что я видел в лесах на других планетах. Пронзительный стон не умолкал, и мы поняли, что это ветер завывает в трещинах и проломах.

Снаружи всеобщее запустение выглядело ещё ужаснее, чем на экране. У меня не возникало ни малейшего желания исследовать окрестности. Честно говоря, мне казалось, что удалившись от порта, можно попасть в такой лабиринт, выбраться из которого совершенно невозможно. А где искать… Сверху мы видели, что этот бескрайний город покрывает всю сушу и часть моря. То, что мы ищем, может находиться в двух-трёх кварталах отсюда, а может — на другой стороне планеты, и поиски займут многие месяцы.

— Я думаю, что нет! — Ит принёс с собой кубок. Теперь он держал его перед собой, и было видно, как вместе сияют маленькая точка на его поверхности и камень внутри. Ит резко повернул голову направо. — Туда!

Но что бы ни было «там», оно могло находиться на расстоянии многих миль от порта. А Зилврич, безусловно, не сможет пройти на своих слабых ногах даже небольшое расстояние. О том, чтобы оставить кого-то на корабле, на этот раз не могло быть и речи. У нас имелся флиттер, и если двое сядут в грузовой отсек, мы сможем отправиться на поиски по воздуху.

Мы оставили Ита с Зилвричем у трапа и вернулись на корабль. На флиттер уже были загружены необходимые припасы, а также самострелы. Мы трое вместе с Итом будем достаточно тяжёлым грузом, и флиттер не сможет подниматься высоко, но выбирать не приходилось. Шлюпка была переделана настолько основательно, что на её возвращение в исходное состояние потребуется много дней, а лишнего времени не было.

Когда все приготовления закончились, судя по положению солнца, был уже вечер. Я предложил подождать до утра, но, к моему удивлению, Ит и закатанин со мной не согласились. Они, казалось, нисколько не сомневались в успехе предстоящего путешествия.

Когда мы забрались в нашу маленькую машину, командование принял Ит, а я лишь исполнял его распоряжения. Мы поднялись на высоту всего лишь вдвое большую моего роста, повернули направо, пересекли границу порта и углубились в сумрачный проход между башнями.

Темнота всё плотнее сгущалась над нами, здания закрыли собой заходящее солнце. Я не переставал удивляться, как люди вообще могли здесь жить. Между домами извивались переходы, расположенные на разной высоте. Пересекаясь друг с другом, они образовывали сеть, которая по мере удаления от порта становилась всё более плотной, практически не пропуская свет на тот уровень, где двигались мы. Некоторые из этих мостов рухнули, и их обломки лежали на тех, что располагались ниже, или грудами мусора валялись на земле.

Я включил прожектор и сбросил скорость до минимума, чтобы не врезаться в эти обломки. Ит казался совершенно уверенным в правильности выбранного направления, направляя меня то в один полузасыпанный проулок, то в другой.

Сумрак сменился полной темнотой. Я всё больше боялся заблудиться, и навсегда потерять дорогу к сравнительно открытому пространству порта. Здесь всё было одинаковым; среди гладких цоколей башен, в которых не было видно дверей, лежали лишь разбросанные тут и там обломки рухнувших мостов.

Вдруг в луче прожектора промелькнуло какое-то движение, такое быстрое, что я сначала даже решил, что оно лишь почудилось мне, пока луч прожектора не осветил нечто, стоявшее у стены. Зажатое в угол, это существо повернулось к нам, охваченное не то злобой, не то страхом.

Я бывал на многих планетах и видел много странных созданий, мне были знакомы самые причудливые отклонения от привычных нам форм. Но это существо, стоявшее среди тёмных и заброшенных руин, обладало какими-то настолько отвратительными чертами, что будь у меня в руке лазер, я, не задумываясь, убил бы его.

Мы смотрели на него лишь одно мгновение, потом оно исчезло с удивительной скоростью. Оно двигалось на двух ногах, потом опустилось на четыре. И, что хуже всего, оно было похоже на человека. Или на то, что было человеком давным-давно, когда время ещё не стёрло всё то, что отличает человека от неразумных тварей.

— Похоже, в этом городе есть жители, — заметил Зилврич.

— Эта тварь, или что это там, — омерзение в голосе Ризка вполне соответствовало моим эмоциям, — куда она двигалась?

— Поворачивай налево, — увиденное, судя по всему, не произвело на Ита ни малейшего впечатления. — Теперь туда.

«Там» оказался первый проём в стене здания, который я увидел на уровне земли. Его форма была слишком правильной для провала. Размеры были вполне достаточными, чтобы туда вошёл флиттер. Но меня тревожило неприятное подозрение, что замеченное нами мерзкое существо скрылось именно там. А продолжая поиски, нам, возможно, придётся покинуть машину и встретиться с этой тварью и ей подобными.

Тем не менее, я подчинился приказанию Ита, направив флиттер в этот проём и остановив его посреди помещения, расположенного за ним. Мы находились в большом круглом зале. Если здесь раньше и была какая-то мебель, от неё давным-давно ничего не осталось. Но пол был засыпан мелким мусором, в который, вероятно, превратились предметы обстановки. В этом мусоре были протоптаны две тропинки, упиравшиеся в тёмное отверстие в полу, в колодец.

Я осторожно вёл флиттер вперёд, пока его нос не завис над краем отверстия. Мы вполне могли спуститься туда на нашей машине. Но поскольку мы не знали, что ждёт нас внизу, такой спуск показался мне чересчур рискованным. Но Ит не разделял моих опасений. Он склонился над кубком, в котором блестел камень и приказал:

— Вниз! Теперь вниз!

Я хотел было отказаться, но тут подал голос закатанин:

— Он прав. Под нами очень мощная сила. И если мы осторожно спустимся…

Я ни в коем случае не собирался спускаться без Флиттера, но и в нём было ненамного безопаснее. Я считал, что это в любом случае безрассудно, и ожидал, что Ризк станет протестовать. Но когда я взглянул на него, то понял, что он так же зачарован лежавшим в кубке камнем, как и Ит.

Зависнув над колодцем, я остановил флиттер, и начал как можно медленнее спускаться, подозрительно поглядывая по сторонам.

Каким было изначальное предназначение этого отверстия, мы понять не могли. Но в его стены был вбит ряд опор, образующий примитивную лестницу, по которой, очевидно, передвигались те, кто пользовался колодцем много позже, чем он был построен. Использованные для её сооружения предметы часто представляли собой обломки каких-то более сложных вещей, вся работа была очень плохой, словно выполнялась расой, стоящей на низком уровне развития.

Мы спускались мимо этажей, миновали тёмные проёмы в стенах шахты. Я насчитал шесть таких уровней, однако диаметр колодца не уменьшался, чего я больше всего боялся вначале. И хотя грубо сделанная лестница вела к некоторым из проёмов, она не прерывалась, спускаясь всё ниже и ниже, связывая их между собой.

Я заглядывал во все дыры, к которым вела эта лестница, но не заметил там никаких признаков жизни, а луч нашего прожектора не мог проникнуть в их глубины. Вниз, вниз, шесть этажей, десять, двенадцать — дна видно не было.

Удерживать флиттер на такой маленькой скорости спуска становилось всё труднее. И всё время вместе с нами спускалась вниз и лестница. Пятнадцать.

«Скоро, очень скоро!» — мысль Ита была полна восторга. Никогда раньше он не проявлял эмоций так бурно. Я взглянул на приборы. Мы находились на глубине нескольких миль от поверхности. Я сбавил скорость до предела и стал ждать. Толчок — и мы приземлились. Перед нами, немного справа, лежал лишь один тоннель. И он был слишком узок для Флиттера. Дальше нужно было идти пешком, а мне совсем не хотелось лишаться той небольшой защиты, которую представляла собой машина.

Моя осторожность была не напрасна. В глубине тоннеля мелькнуло какое-то движение, хотя я помнил, что лестница закончилась четырьмя этажами выше. Луч фонаря выхватил из темноты машину, не похожую ни на одну из виденных мною раньше. И всё же в ней было достаточно сходства с известными мне механизмами, чтобы понять, что ствол, который целился в нас, может выстрелить, а это не сулит ничего хорошего.

Но когда я положил палец на кнопку взлёта, Ит и закатанин одновременно закричали, Ит — мысленно, а чужак — на Бэйсике:

— Не надо!

Не надо? Они оба спятили. Нужно убираться подальше от этой штуки, пока она не открыла огонь.

— Посмотри ещё раз, — это сказал Зилврич. Ит по-прежнему не отрывал глаз от камня.

Я посмотрел, ожидая, что выстрел из этого зловещего ствола вот-вот уничтожит нас. И я не увидел ничего — вообще ничего.

— Где оно?

— Призрак, — ответил Зилврич. — Известно, что, некоторые предметы — деревья, вода, камни, возможно, и другие объекты, способны долгие годы хранить в себе визуальные иллюзии, и тот, кто обладает определённой структурой мышления, способен эти иллюзии воспринять. Те, кто построил всё это, могли знать и использовать данный принцип. Или то, что мы видели, могло быть просто отражением событий, происходивших здесь когда-то и вызвавших такие бурные эмоции, связанные с этой картиной, что впечатление от неё сохранилось и предстало перед нами в виде призрака.

— Нам туда, — Ит не испытывал потребности в объяснениях. Вместо этого, он поднял кубок перед собой, указывая им, что наш путь лежит через этот тёмный проход.

Мы всё-таки пошли, иначе Ит с закатанином отправились бы туда сами. Моё самолюбие не позволяло мне отступать. Теперь мы были единой командой, противостоявшей таившимся в темноте опасностям, и я решился выдать Ризку один из самострелов. Вооружившись, мы двинулись вперёд. Ит сидел на моём плече, а Ризк с Зилвричем шли следом.

Я взял с собой небольшой фонарик, однако он был нужен нам недолго, потому что вскоре света, источаемого Камнем стало вполне достаточно. Он освещал широкое открытое пространство впереди, неповреждённые стены. Похоже было, что мы двигались по огромной трубе.

Определять расстояние в тёмном подземелье было трудно. Я полагал, что мы столкнёмся с опасностью в виде недостатка воздуха. Но похоже, что система, поддерживающая на такой глубине пригодную для дыхания атмосферу по-прежнему действовала.

Наконец мы вышли из тоннеля. За ним не располагалась другая шахта, как я подозревал, а просто тоннель замыкала большая комната, полная аппаратов и приборов. Часть из них стояла на полу, другие были расставлены по длинным столам. В центре этого помещения горел источник света, к которому так стремился Ит.

Это был объект конической формы, в мой рост высотой, установленный на столе. На его поверхности сияло прозрачное окошко, сквозь которое был виден расположенный внутри поддон, где лежали, светясь, штук десять Камней Предтеч.

Рядом с конусом на столе лежал другой такой же поддон, на котором были разложены ещё около десятка грубых необработанных камней. Они были чёрными, как куски угля, но в отличие от тех, что мы нашли когда-то на брошенном космическом корабле, они не казались обгоревшими.

Ит спрыгнул с моего плеча на стол, поставил кубок и уселся рядом с ним, с любопытством глядя в окошко и пытаясь добраться до камней внутри. Что-то во всей этой картине показалось мне знакомым.

Существует много способов подделок, знакомых опытному скупщику камней. Можно так обработать камень, что изменится его цвет, можно даже скрыть трещины. Тепловая обработка способна превратить аметист в золотистый топаз. Искусная комбинация нагрева и серии химических реакций может превратить бледно-розовый рован в великолепный тёмно-пурпурный, причём отличить его от настоящего будет почти невозможно.

Я взял с подставки один из чёрных кусочков камня и вынул свою ювелирную лупу. Я не имел возможности исследовать предмет, который держал в руках, но тем не менее во мне росла уверенность, что это заготовка, Камень Предтеч в своём естественном виде. Эти камни должны были подвергнуться обработке, которая придаст им способность наращивать энергию.

Предмет этот был, конечно, весьма странным. Его поверхность внешне казалась бархатистой, но на ощупь была гладкой. Если бы он имел форму зерна… Я сделал глубокий вдох. Память играла со мной странные шутки. Если, конечно, это были шутки.

Однажды в прошлом я нашёл камни, или нечто, похожее на камни, лежащие на берегу ручья. На взгляд, но не на ощупь, они тоже казались бархатистыми, почти пушистыми. Один из этих камней утащила корабельная кошка, долго лизала его, потом проглотила и родила — Ита. Те, что лежали здесь, были просто кусочками минерала, они не были круглыми, похожими на зёрна. Но их поверхность…

Я посмотрел на Ита. Он сумел разгадать устройство запора на окошке, приоткрыл его, и теперь извлекал изнутри поддон с обработанными камнями. Когда поддон был снят с поддерживающей его опоры, конус, к моему изумлению, ожил, его внутренность озарилась светом. Не задумываясь, повинуясь желанию проверить свою догадку, я вставил туда второй поддон, оставив лишь тот камень, что взял с него раньше. Самопроизвольно захлопнувшееся окошко едва не прищемило мне пальцы. Внутри начал разгораться ослепительно яркий свет.

Я получил ответ: «Искусственные камни».

Зилврич взял один из камней с другого поддона и сравнил его с тем, что держал я.

— Да, я полагаю, ты прав. Но я не думаю, что это, — он указал на чёрный кусочек, — действительно руда или заготовка. — Он повернул свою забинтованную голову, чтобы осмотреть комнату. Из конуса вырывались волны света, ярко освещая всё вокруг.

— Это, безусловно, была лаборатория.

— А значит, — заметил Ризк, — что это, скорее всего, последние камни, которые мы встретим. Если только не осталось записей, как…

Неожиданно раздался ужасный, оглушительный визг. Я бросил взгляд на конус и предупреждающе закричал, хватая Ита, и отталкивая плечом закатанина. Из верхушки печи вырвался огонь и фонтаном взвился вверх. Я бросился на пол, сжимая в руках вырывавшегося Ита и прикрывая собой Зилврича.

Потом свет погас.

Наступившая темнота была настолько густой, что даже казалась осязаемой. Я схватился за висевший на моём поясе фонарик и осветил то место, где только что стоял стол. Теперь там было пусто! Единственной вещью, которая по-прежнему лежала там, был кубок с картой, оставшийся невредимым в этой разрушительной вспышке. Ит вырвался из моих рук и бросился к нему. Но не добежав немного, он вдруг остановился. Его покрытое мехом тело замерцало в луче фонаря. Ит поднялся на задние лапы, как зверь, которого удерживают ошейник и натянувшийся поводок.

Его передние лапы задёргались в воздухе и он издал вопль агонии. Но никакого мысленного сигнала не было. Он словно превратился в простого зверя.

Напряжённо выпрямив спину, высоко поднявшись на задние лапы, он начал неуклюже двигаться в причудливом, изломанном танце вокруг точки, где лежал кубок. На его морде выступила пена, глаза дико вращались и его тело продолжало мерцать, превращаясь в туманный столб.

Этот столб становился всё больше и выше. Казалось, что тело Ита распадалось на составляющие его атомы, превращаясь, буквально, в ничто. Но вместо того, чтобы рассеяться, туман вновь начал сгущаться, но вновь образующийся столб был больше, чем Ит, и имел другую форму.

Ни я, ни Ризк, ни Зилврич не могли пошевелиться. Фонарик выпал из моей руки, и его луч — случайно ли? — осветил кубок и Ита или то, что раньше было Итом.

Мерцающий столб становился всё шире, темнее и, казалось, плотнее. Раньше размер Ита не превышал размера кошки. Нечто, возникавшее перед нами, было высотой почти с меня. Наконец оно перестало расти и его безумное кружение становилось всё медленнее, а затем и вовсе прекратилось.

Я по-прежнему стоял, застыв от изумления.

Я видел Ита в трёх разных личинах, созданных при помощи галлюцинационной маскировки: он был пуухой, затем похожим на рептилию существом на Лайлстэне и мохнатым получеловеком, вместе со мной посетившим Вейстар. Но я был уверен, что последнее, нынешнее превращение произошло не по его воле.

Он был гуманоидом и…

Стройное тело, длинные красивые ноги, тонкая талия, а над ней…

Он, нет, ОНА, стояла неподвижно, глядя на свои вытянутые руки, на их нежную, золотистую с жемчужным отливом кожу. Потом она наклонила голову, чтобы увидеть это тело, провела вдоль него руками, словно проверяя, что оно действительно существует.

Зилврич произнёс одно единственное слово: «Луар!»

Ит повернула голову, она посмотрела на нас огромными глазами, золотистыми, как и кожа, но более тёмного и глубокого оттенка, и раскинула свои длинные, тёмно-рыжие волосы, закутавшись в них, словно в плащ. Затем она нагнулась и подняла кубок. Держа его на ладони, она подошла к нам вдоль луча фонаря, демонстрируя свой новый облик.

— Лyap? — сорвалось с её губ. — Нет, Фалан!

Она замолчала на мгновенье, глядя в пустоту, будто её глаза видели что-то, недоступное нашему зрению.

— Да, мы знали Лyap, Достопочтеннейший, и мы жили там какое-то время, оставив на этой планете следы своего пребывания. Но она не была нашим домом. Мы — Странники, Те-Кто-Рождается-Вновь. Да, мы — фаланцы. А ещё раньше мы носили другое имя, много других имен.

Она подняла кубок, повернув его так, чтобы мы могли увидеть карту. Но огонёк Камня Предтеч погас, а другой камень просто исчез.

— Сокровища, которого мы искали здесь, больше нет. Разве что ваши мудрецы, Достопочтенный Старейший, сумеют разгадать забытую загадку.

— Это из-за тебя, Джорн!

Я покачнулся. Неожиданный удар в предплечье швырнул меня на один из стоявших на полу приборов. Я вцепился в него, чтобы не упасть.

Ит одним из тех молниеносных движений, какие были столь свойственны ему — ей — в те времена, когда она ещё была мутантом, подхватила фонарик с пола. Она включила его на полную мощность, направила на Ризка, заряжавшего в свой самострел новый дротик, и тихонько свистнула.

Пилот согнулся, словно поражённый лучом лазера. Его рот искривился в беззвучном крике и оружие выпало у него из рук.

— Довольно! — Зилврич, поднял упавший самострел. Свист оборвался. Ризк выпрямился, крутя головой, словно пытаясь стряхнуть охватившее его оцепенение.

Я осторожно ощупал свою руку. Свет фонаря был всё ещё направлен на Ризка, который качался из стороны в сторону, с трудом держась на ногах. Я не обнаружил раны, но кожа саднила, и я понял, что наконечник дротика прошёл, лишь слегка оцарапав меня.