Камень предтеч

Возле кнопки вспыхнул световой сигнал и приказчик указал мне в глубь лавки.

— Не говори потом, что тебя не предупреждали. Хозяина вряд ли заинтересует твой камень и ты потеряешь всё.

— Разберёмся, — пока я шёл мимо остальных приказчиков, никто из них даже не посмотрел в мою сторону. Когда же я дошёл до конца прохода, стенная панель откатилась в сторону и я оказался в кабинете Тэкгайля. Я ничуть не удивился, увидев блюдо с леденцами у него на столе. Зелёный берилл лежал рядом, сверкая в потоке света. Вайверн поднял своё гротескное лицо и его глубоко посаженные глаза уставились на меня. Я порадовался, что в отличие от женщин с его планеты, он не может читать мои мысли.

— У тебя ещё есть такие? — спросил он напрямую.

— Да, и даже лучше, — я показал остальные камни.

— Находятся в розыске?

— Нет, добыты обычной торговлей.

Тэктайль беспокойно постучал костяшками пальцев по столу.

— Твои предложения?

— Четыре тысячи немедленно по получении товара.

— Ты не в своём уме, незнакомец. Это цена легальной продажи.

— На аукционе они будут стоить в пять раз дороже, — хозяин не предлагал мне сесть, но я сам уселся с другой стороны стола.

— Если ты желаешь получить двадцать тысяч, так и продавай их на аукционе. Если камни в самом деле чистые, то нет причин этого не делать.

— Причина есть.

— Ладно, годится. Четыре и они уйдут с планеты. Наличные?

Я с облегчением вздохнул про себя. Я выиграл — он принял меня за контрабандиста Гильдии.

— Депозит в порту.

— Хорошо, очень хорошо! — раздались в моей голове слова Ита. — Он слишком испуган, чтобы обманывать нас.

Тэктайль поставил перед собой записывающее устройство.

— Имя?

— Ит, — ответил я, — кредит в порт на четыре тысячи на имя Ита. По двукратному устному запросу, — я назвал номер счёта.

Я прибыл на Лайлстэну с большими надеждами, а покину её, едва сумев оплатить счета за стоянку и пополнение припасов, и успев вступить в контакт, который очень даже мог встревожить моих врагов.

Я выложил бериллы на стол и вайверн быстро схватил их. По тому, как он их осмотрел, я понял, что в камнях он кое-что понимает. Затем он кивнул и продиктовал подтверждающий сделку приказ.

Я вновь пересёк лавку, и теперь уже ни один из приказчиков не обратил на меня внимания, словно я стал невидимым.

Когда я вышел, Ит сказал:

— Неплохо было бы обмыть удачу в «Пурпурной Звезде».

Это предложение было настолько неожиданным, что я просто остолбенел. Куда умнее было бы поскорее добраться до корабля, подготовиться к старту и покинуть планету прежде, чем мы столкнёмся ещё с какими-нибудь неприятностями. Но как я знал из прошлого опыта, предложения Ита никогда не бывали бессмысленными.

— Тот закатанин, что работает у Тэктайля, — размеренно, словно читая с ленты, сообщил Ит, — охотится за некой информацией. Тэктайль ею владеет. Через час вайверн встречается с кем-то в «Пурпурной Звезде», и это очень важно.

— Но не для нас, — возразил я. Меньше всего мне хотелось влезать в ещё какое-то тёмное дело, тем более связанное с Гильдией.

— Не с Гильдией, — сказал Ит. — Тэктайль — не их человек, хотя и ведёт с ними дела. Это другое, какой-то пиратский рейд.

— Это нас не касается.

— Ты занесён в список. Если это сделал Патруль, то ты сможешь откупиться, передав им ценную информацию.

— Как тогда? Я не уверен, что этот трюк пройдёт во второй раз. Да и информация, наверное, похуже.

— Тэктайль был взволнован, его мучили сомнения. Он представлял себе будущее, — продолжал Ит. — Возьми меня в «Пурпурную Звезду», и я выясню, что его так искушает. Если ты уже попал в список, то куда ты денешься? Давай купим себе свободу. Мы ещё слишком далеки от источника Камней Предтеч.

Источник Камней Предтеч превратился для меня в полузабытую мечту, его заслонили сиюминутные заботы о том, как заработать на жизнь. Чутьё подсказывало мне, что Ит предлагает очертя голову броситься под метеоритный дождь, но монета имела и другую сторону. Предположим, он сумеет подслушать беседу между вайверном и неизвестной нам персоной. Дело, вероятно, достаточно серьёзное, если закатане решили ради него внедрить в заведение Тэктайля своего агента. Между прочим, выпивка в баре для космолётчиков только укрепит созданный мною образ инопланетного нижнего чина, провернувшего удачную сделку в закладной лавке.

— Четыре дома назад, — продиктовал Ит. Обернувшись, я заметил невдалеке пять пурпурных огоньков.

Это было одно из первоклассных и очень дорогих питейных заведений, и когда я, стараясь держаться как можно увереннее, зашёл внутрь, швейцар посмотрел на меня вопросительно. Мне показалось даже, что он хотел было остановить меня, но потом передумал.

— Сядь за столик справа, под маской Юты, — приказал Ит. Рядом был ещё один, но портьеры вокруг него были задёрнуты, чтобы сидящие оказались в уединении. Я занял место и заказал роботу-официанту самый дешёвый напиток из имевшихся в баре — большего я себе позволить не мог, а пить я в любом случае не собирался.

Освещение было неярким. Среди разнообразных посетителей большинство составляли земляне. Тэкгайля я не заметил. Ит шевельнулся у меня на плече, и его узкая голова указала на перегородку между мною и занавешенным столиком.

— Тэктайль прибыл, — объявил мутант. — Он за этой панелью. Его партнёр тоже там. Они пишут друг другу записки на скрайбере.

Я слышал тихие голоса и могло показаться, что сидевшие позади меня люди просто беседуют на отвлечённую тему, хотя их пальцы в это время скользили по панели скрайбера, гарантирующего защиту от любого следящего устройства. Но мысли их были заняты настоящим делом, а потому эта уловка не могла защитить их от Ита.

— Это пиратская операция, — сообщил мой компаньон, — но Тэктайль отказывается от участия в ней. Он слишком осторожен. Жертвы — действительно закатане.

— Вероятно, какая-то археологическая находка.

— Верно. Видимо, очень значительная. Это уже не первая операция такого рода. Тэктайль говорит, что риск слишком велик, но другой утверждает, что всё продумано очень тщательно. На расстоянии многих световых лет нет ни одного корабля Патруля и всё будет очень просто. Вайверн стоит на своём и предлагает попробовать что-нибудь другое. Теперь он встаёт и уходит.

Я поднял стакан, но пить из него не стал.

— Где и когда произойдёт рейд?

— Он думал о координатах, когда вёл беседу. Но когда — неизвестно.

— Тогда — ничего интересного для Патруля, — проговорил я уныло и выплеснул на ковёр большую часть содержимого моего стакана.

— Ничего, — согласился Ит. — Но у нас есть координаты и мы можем предупредить потенциальных жертв.

— Слишком рискованно. Не исключено, что на них уже напали. И чем тогда мы объясним своё присутствие там, если нас поймают.

— Это закатане, — напомнил мне Ит, — от них нельзя скрыть правду, они телепаты.

— Но ты не знаешь, когда случится нападение, может быть, прямо сейчас.

— Вряд ли. С Тэктайлем они потерпели неудачу. Теперь им необходимо найти другого покупателя и уговорить его. На Сорорисе ты выиграл партию. Возможно, это — другая, причём с возможностью большого выигрыша. Заручись поддержкой закатан, и твоё имя уберут из чёрного списка.

Я поднялся и, выйдя на шумную улицу, направился в порт. Похоже, Иту удалось убедить меня — логика и факты были на его стороне. Занесённый в список не может вести торговлю. Но если мне удастся предупредить закатан, то в их лице я найду могущественных покровителей. Кроме того, поскольку они занимаются древностями то и сама их находка, имеющая такую ценность, может оказаться связанной с Камнями Предтеч.

— Вот именно, — в мысли Ита прозвучало самодовольство. — А теперь я советую поскорее убираться с этой планеты.

Я вернулся на корабль, пытаясь отгадать, как Ризк отнесётся к этим новым идеям. Идти против пиратов означало не искать лёгкой жизни. Скорее уж быстрой смерти. Хотя, если в этой деле замешаны закатане, перевес мог оказаться и на нашей стороне.

IX

Под нами расстилалась планета цвета янтаря. Не земного янтаря медового цвета или цвета масла, а янтаря с Сирены, охряного, с чуть заметным зелёным оттенком. Зелёный цвет обозначал поверхность океанов. Больших массивов суши не было — лишь россыпи островов и архипелагов, из которых только два казались пригодными для посадки.

Ризк был взволнован. Услышав координаты, добытые нами в «Пурпурной Звезде», он сперва запротестовал, заявив, что этот мир находится за пределами всех известных ему карт. Но я думаю, что когда он осознал куда мы полетим, в нём проснулся его инстинкт вольного торговца.

Мы осторожно вышли на орбиту. Планета под нами была пуста — ни городов, ни других признаков присутствия разумной жизни. Тем не менее, мы решили применить ту же тактику, что и на Сорорисе: мы с Итом оставляем корабль на орбите и совершаем вылазку на шлюпке. Казалось логичным, что два самых больших острова могли быть наиболее вероятным местом раскопок, и я остановил свой выбор на северном.

Мы высадились на рассвете. Ризк, повозившись со шлюпкой, к первоначальным изменениям добавил новые, и теперь её можно было переключать с автоматического управления на ручное. Он терпеливо обучал меня до тех пор, пока не убедился, что я смогу им пользоваться. Навыков космического пилота у меня не было, но я с детства умел водить флиттер, а управление шлюпкой было не намного сложнее.

Ит, вновь приняв свой естественный облик, свернулся в клубочек в соседнем кресле, предоставив мне вести шлюпку. Когда пейзаж на экране стал чётче, я понял, что остров сплошь покрыт лесом, состоящим из деревьев или каких-то напоминающих деревья растений, чьи похожие на кружево листья раскачивались на изящных стволах толщиной всего в два моих кулака и, наверное, метров десяти-двенадцати в высоту. Цвет листвы менялся от ржавого до бледного жёлто-зелёного, а кора имела тёмнокрасный оттенок. Между деревьями не было заметно ни одного просвета, где могла бы приземлиться шлюпка. Я перешёл на ручное управление и начал на малой высоте облетать остров, выискивая место для посадки, обнаружив в конце концов полянку, выглядевшую настолько нетронутой, что я было решил, что ошибся островом, и мне следует отправиться на юг.

В этом месте деревья были немного ниже. За ними начиналась полоса красного песка, ярко сверкавшего в лучах восходящего солнца. Его омывали волны моря, зелёного, как безукоризненный изумруд с Земли. Там, на пляже, я заметил первый след чужого присутствия — большое пятно спёкшегося в стекло песка, расплавленного тормозными ракетами, — место посадки корабля. Я пролетел ещё немного вдоль опушки леса над самыми макушками деревьев, надеясь обнаружить неподалёку следы археологического лагеря.

Воздух на этой планете был пригодным для дыхания и шлем вполне можно было снять. Помимо обычного снаряжения, я прихватил с собой одну вещь, изготовленную Ризком. У нас не было с собой ни лазеров, ни станнеров, но бывший вольный торговец сумел соорудить самодельное оружие — нечто вроде пружинного ружья, стрелявшего небольшими дротиками, в наконечники которых были, по моему предложению, вставлены зоранов иглы. На них пошли те камни, в которых было слишком много трещин. Эти иглы я изготовил при помощи своего ювелирного инструмента, и они были смертельно опасны.

Мне приходилось пользоваться и лазером, и станнером, но моё теперешнее оружие было на короткой дистанции, пожалуй, даже более грозным. Я взял его с собой только из страха столкнуться с командой пиратского корабля. За долгое время пребывания в космосе люди поняли, что нельзя поддаваться инстинкту, призывающему атаковать всё, что кажется странным и опасным. В сознании первых колонистов даже устанавливали специальные блоки. Такие меры предосторожности принимались до тех пор, пока люди не привыкли спокойно относиться к кажущейся постоянной враждебности окружающего мира. Но тем не менее, время от времени оружие всё-таки применялось, и чаще всего — против своих же сородичей.

Станнер, воздействие которого на противника было временным, разрешалось носить свободно. Лазер же, как оружие боевое, был недоступен большинству путешественников. У меня было разрешение на ношение обоих видов оружия, но так как я в своё время был на подозрении у Патруля, я не мог в течение года продлевать его. Конечно, теперь я был «прощён», мне великодушно извинили проступок, которого (это обстоятельство почему-то упустили из виду) я никогда не совершал. Впрочем я не испытывал особого желания требовать у них продления разрешения и давать им тем самым лишнюю возможность проконтролировать меня.

И теперь, выбираясь из шлюпки с Итом на плече, я был очень рад, что Ризк снабдил меня таким самострелом. Правда, мир вокруг меня вовсе не казался враждебным. Солнце было ярким и тёплым, но отнюдь не жарким. А ветерок с моря, колеблющий листья деревьев, был напоен таким ароматом, что попади сюда житель Саларика, он упал бы в обморок от удовольствия. Оказавшись на земле, я с восхищением осмотрел гроздья растущих на стволах похожих на папоротники растений чудесных алых цветов с золотыми и бронзовыми каёмками, вокруг которых, басовито жужжа, вились насекомые. Я шёл по пляжу вдоль опушки, пока не добрался до стеклянного пятна, созданного жаром ракет какого-то корабля. И там я увидел то, что не сумел разглядеть сверху — тропинку, ведущую в глубь леса. Я не разведчик, но элементарная осторожность подсказывала мне, что по этой дороге не следует идти открыто. Однако вскоре стало ясно, что прорубать в зарослях параллельный проход слишком трудно. Задевая по плечам и лицу, соцветия издавали острый пряный запах, хотя и приятный, но чересчур сильный. В конце концов, этот запах, вместе с немилосердно царапающей кожу жёсткой листвой, заставил меня вернуться на тропу.

Хотя папоротники и были вырублены, чтобы освободить путь, но листья соседних растений словно купол смыкались над дорожкой, погружая её в прохладный полумрак. Земля под ногами была испещрена следами роботов-носильщиков. Я даже не мог понять, почему, облетая остров на шлюпке, так и не заметил лагерь, судя по всему обустроенный достаточно основательно.

Неожиданно тропа превратилась в траншею с крутыми краями, полностью укрытую в тени растений. С каждым шагом она становилась всё уже и глубже. К тому же, уже совсем стемнело. Я замедлил движение и тихо крался вперёд, внимательно прислушиваясь, хотя пение ветра в листве заглушало любые звуки.

— Ит! — нуждаясь в большем количестве информации, чем предоставляли мои пять чувств, я обратился к своему компаньону.

— Пока ничего, — подняв голову, он медленно поворачивал ею из стороны в сторону, — это древнее, очень древнее место. И здесь недавно были люди… — Неожиданно он замер, и я почувствовал, как напряглось его маленькое тельце.

— Что это?

— Запах смерти. Впереди — смерть.

— Опасность для нас? — я взял наизготовку своё оружие.

— Сейчас — нет. Но здесь присутствует смерть.

Края траншеи теперь полностью сомкнулись над головой, превратив тропу в тоннель. Впереди была полная темнота. У меня был фонарик, но я не хотел включать его здесь, боясь привлечь к себе чьё-либо внимание.

— Там кто-нибудь есть? — спросил я у Ита, остановившись в нерешительности у входа в тоннель.

— Ушли, — ответил он, — но совсем недавно. Хотя нет, остался какой-то след жизни, очень слабый. Там есть кто-то живой. Чуть живой.

Ответ был довольно туманным, и я по-прежнему не решался продолжить путь.

— Для нас опасности нет. Я вижу боль, но нет ни злобы, ни ожидания нашего прихода. Только боль.

Я наконец решился включить фонарик, который осветил каменные стены, сложенные из огромных блоков, так плотно пригнанных друг к другу, что стыки представляли собой едва заметные линии без всяких следов раствора. Эти стены блестели, словно отполированные или покрытые лаком. Их тускло-красный цвет неприятно напоминал цвет крови.

По мере нашего продвижения тоннель расширялся. Неожиданно стены разошлись в стороны, создав впечатление входа в очень большое помещение. И сразу же луч моею фонарика осветил путаницу искорёженного оборудования, опрокинутого и сожжённого лазерами. Здесь совсем недавно бушевала битва.

И были трупы. Сладкий аромат цветов уступил место тошнотворному запаху горелой плоти. Мне захотелось немедленно выскочить из этого подвала на открытый воздух.

Но тут я услышал стон, скорее даже не стон, а тихий свистящий плач. Я не мог не отозваться на него. Обойдя страшные обломки, я увидел существо, которое ползло ко мне, оставляя на полу след из капель, жутко блестевших в свете моего фонаря.

Это был закатанин, уцелевший во время неожиданной атаки, в отличие от других, чьи тела я заметил среди руин разгромленного лагеря. Тем, что он был ещё жив, закатанин был обязан силе и выносливости, свойственной представителям его вида. Но я очень сомневался, что он сможет прожить ещё хоть немного. Тем не менее, я был обязан сделать для него всё возможное.

В первую очередь я обыскал остатки лагеря, чтобы найти их медицинское оборудование. Любой, кто много путешествует по космосу, должен иметь представление об основах первой помощи. Я использовал все свои познания в этой области, чтобы помочь раненному закатанину, хотя и не представлял себе, как бороться с болезнями чужаков. И прежде чем отправиться осматривать подземелье, я убедился, что сделал для него всё, что было в моих силах, и обеспечил ему максимально возможный комфорт. Для того, чтобы доставить его к шлюпке, необходимо было найти какое-нибудь транспортное средство, а по пути к лагерю я видел следы роботов-носильщиков. Среди обломков я этих машин не заметил, а значит, они могли находиться где-то в темноте.

Одну из них я довольно быстро нашёл. Её передняя часть была разбита, как будто она катилась без управления, пока не врезалась в стену. Но рядом с ней я заметил ещё кое-что: тёмный проем в стене. Вынутые из неё камни были аккуратно сложены рядом.

Любопытство моё было так сильно, что я протиснулся в эту щель и посветил фонариком. Ошибиться было невозможно — это была гробница. В стене напротив я увидел нишу, но не горизонтальную, а вертикальную, словно тот, кто был здесь похоронен, должен был стоять, вытянувшись во весь рост. Рядом находились полки, но теперь они были пусты. Заполнявшие их предметы были, вероятно, взяты в лагерь, а теперь стали добычей пиратов. Я опоздал. Не исключено, что тот, кто вёл переговоры с Тэктайлем, не знал, что нападение уже произошло, или же знал, но предпочёл скрыть это.

Я вернулся к роботу-носильщику. Несмотря на удар о стену, он был в рабочем состоянии. Я включил его на малую скорость и он, жалобно скрипя покорёженным металлом, пополз к закатанину. Поскольку тот был выше и тяжелее чем я, мне пришлось приложить немалое усилие, чтобы погрузить его неподвижное тело на машину. К счастью, он так и не пришёл в себя, вероятно, один из препаратов, которые я использовал по совету Ита, подействовал как болеутоляющее.

Обыскивать обломки смысла не было. Очевидно, что налётчики нашли то, зачем пришли. Я не мог понять только смысла учинённого ими дикого разгрома — разве что они принадлежали к другой породе бандитов, нежели умелые и хладнокровные люди Гильдии.

— Ты сможешь управлять носильщиком? — спросил я Ита. Для этого требовалось просто нажимать на кнопки, что было вполне под силу его передним конечностям. В таком случае я мог идти рядом в качестве охранника. Хотя пираты, скорее всего, уже улетели, причин для беспечности всё же не было.

— Вполне, — ответил он, вскочил на панель управления и включил шумно протестующую машину.

Мы вернулись к шлюпке, не заметив по пути никаких признаков возвращения налётчиков или того, что из экспедиции выжил ещё кто-нибудь. Перенести закатанина в кресло летательного аппарата было изнурительной работой, но в итоге я справился с ней и включил автопилот, который и доставил нас на «Вендвинд».

Там с помощью Ризка я уложил раненого в одной из нижних кают. Пилот, внимательно проверив результаты моей импровизированной медицинской помощи, одобрительно кивнул:

— Это лучшее, что мы можем для него сделать. Эти парни крепкие. Они выживают в таких авариях, где от любого из нас не осталось бы мокрого места. Что там внизу случилось.

Я описал ему то, что увидел — вскрытую гробницу, разгромленный лагерь.

— Они, должно быть, отыскали что-то серьёзное, что-то побольше, чем все твои камешки. Возможно, это связано с Предтечами, — размышлял вслух Ризк.

Закатане были историками галактики. Являясь необычайно древней, по нашим понятиям, расой, они питали склонность к ведению летописей, сбору различных легенд и их проверке археологическими изысканиями. Они знали о нескольких межзвёздных империях, возникнувших и исчезнувших задолго до того, как сами закатане вышли в космос. Но были и другие цивилизации, о которых даже они знали ничтожно мало, ибо пыль времени надёжно скрыла все следы.

Когда мы, земляне, впервые вырвались на межзвёздный простор, наш мир был молод по сравнению со многими другими. Мы находили развалины, выродившиеся, близкие к исчезновению расы, следы и вновь следы наших предшественников, достигших высот, которые нам и не снились, а затем исчезнувших, внезапно или постепенно.

Предтечи — так называли их первые исследователи. Но Предтеч было много — это был не один вид, не одна империя. И у них тоже были свои Предтечи, и так далее, и так далее… Сама мысль о такой бесконечной дали веков вызывала головокружение.