Поцелуй дьявола

Барбара Картленд

ПОЦЕЛУЙ ДЬЯВОЛА

Глава 1

— Ненавижу мужчин!

— Что за чушь!

— Нет, в самом деле! Все они одинаковы — им нужно либо мое тело, либо мои деньги.

Услышав эти слова, Джимми Дональдсон расхохотался, запрокинув голову. Его тело сотрясалось в приступе искреннего, неподдельного смеха, отчего лошадь, на которой он сидел, резко дернулась в сторону.

— Поразительный цинизм для девушки столь юных лет! Ведь вам, если не ошибаюсь, всего двадцать один год, — наконец выдавил он, превозмогая приступ смеха.

— Если говорить правду и руководствоваться здравым смыслом — цинизм, то я предпочитаю казаться циничной, — ответила Скай и, подхлестнув лошадь, резко оторвалась от своего собеседника.

Джимми слишком поздно понял, что своими словами обидел юную племянницу. Однако она была так хороша — овальное личико, задорно вздернутый носик, очаровательные белокурые волосы, — что сама мысль о том, что она создана для чего-то еще, кроме плотских утех, казалась смехотворной. И все же Джимми знал Скай слишком хорошо и не мог не понять: юная родственница вовсе не шутит, заявляя, что ненавидит плотскую любовь. Поэтому он поспешил принять серьезный вид и поскакал ей вдогонку.

Он догнал ее лишь на гребне высокого холма, с которого взору открывался изумительный вид на живописнейшую долину. Долина эта являлась предметом гордости жителей Марипозы — благодаря ей за страной закрепилась слава одной из красивейших на южноамериканском континенте. Повидав за долгие годы своей дипломатической службы немало других стран, Джимми был готов охотно признать этот факт.

В лучах восходящего солнца острые пики гор, что вздымались вдали, казались кроваво-красными на фоне ослепительной голубизны неба. Внизу, в долине, произрастала пышная субтропическая растительность, пестрели яркие экзотические цветы, над которыми порхали редкостной красоты бабочки.

Но было в красоте долины и нечто пугающее. Когда Джимми наконец догнал свою родственницу, от него не скрылся ее протяжный вздох.

— Ну разве не чудо?! Я так и думала, что отсюда откроется прекрасный вид! — воскликнула девушка, и голос ее дрогнул от радости и восхищения.

Скай, очевидно, уже забыла недавнюю вспышку гнева. Глядя на ее сияющие глаза и чуть приоткрытые губы, Джимми подумал — как часто задумывался и прежде, — что в ней такого, что его постоянно так удивляет, причем не единожды за день, который они проводили вместе, а по меньшей мере раз десять?

— Красивая страна, верно, Джимми? — настойчиво повторила Скай, когда дядя ничего не ответил.

— Марипоза восхитительна, — несколько сухо согласился тот. — Впрочем, ее соседи не менее прекрасны: Уругвай на западе и Южная Бразилия на востоке. И как я уже говорил тебе, это куда более лакомые места, чем то, красотой которого мы сейчас любуемся.

— Джимми, ты ворчишь, совсем как какая-нибудь нудная старушенция! Ты неисправим, — с презрением в голосе бросила Скай.

— Будь мне двадцать пять, подобная колкость, несомненно, меня бы страшно обидела, — философски проговорил он. — Однако в пятьдесят пять я могу смело позволить себе пропустить твои слова мимо ушей. Я допускаю, что Марипоза необыкновенно красива. Однако, сказав это, прошу тебя: позволь мне снова позвать тебя в Чили. Вот где ты полюбуешься красотами природы!

— Ах, Джимми, успокойся. Тебе заранее известен мой ответ. Я уже наслушалась твоих возражений в отношении моего плана, и ничто не заставит меня изменить решение. Как долго я ждала возможности приехать в Марипозу! И вот теперь, когда я здесь, даже целая армия ворчливых дядюшек не в силах помешать мне познакомиться с этой чудной страной!

— Милое дитя, ты просто не представляешь, в какую беду можешь нечаянно здесь угодить, — запротестовал Джимми. — Более того, в Марипозе ты не увидишь ничего такого, чего не видела бы раньше.

— Да я вообще здесь еще ничего толком не видела! — возразила Скай. — Или ты думаешь, что я удовольствуюсь разглядыванием американских автомобилей, разъезжающих туда-сюда по всей Хакаре!

— Боже милосердный, да что еще здесь можно увидеть? — удивился Джимми. — Хакара — единственный приличный город на всю страну. Если его, конечно, можно назвать городом. Вся остальная Марипоза — точно такая, как то, что ты видишь сейчас вокруг, — горы, цветы, бабочки.

— Я не знаю, чего там тебе наговорила бабушка, — улыбнулась Скай. — Она когда-то имела обыкновение рассказывать мне удивительные истории о Марипозе, и ее рассказы — самые увлекательные и волнующие из всех, что я когда-либо слышала.

— С тех пор как твоя бабушка была здесь последний раз, тут все изменилось, — ответил Джимми.

— Но ведь изменилось не в худшую сторону, — возразила Скай. — В конце концов в те далекие годы они с дедушкой вечно боялись, что погибнут от рук здешних индейцев. Что еще могло их ожидать в те дни, кроме отравленной стрелы в спину?

— Можно подумать, это чем-то отличается от ожидания пули в лоб!

— Как у тебя язык поворачивается говорить такое?! Просто потому что здесь год назад произошла революция?

— В Марипозе вечно вспыхивают революции, не одна, так другая. Потому-то страна и остается отсталой, а ее диктатор, судя по тому, что я слышал, искусно манипулирует общественным мнением.

— Выходит, здесь в любую минуту может начаться стрельба? — усмехнулась Скай. — Но зачем кому- то стрелять именно в меня? Я ведь оставляю в этой стране деньги. Ты бы видел, какой прием нам оказали, когда мы на нашей яхте вошли в гавань! Мы же оставляем здесь не какие-то бумажки, а американские доллары, Джимми! Вряд ли отыщется идиот, готовый зарезать курицу, которая несет золотые яйца.

— Эх, будь у меня возможность остаться с тобой, я бы совсем по-другому ко всему относился!

— Не сомневаюсь. Мне, конечно, ужасно жаль с тобой расставаться, но признаюсь честно — мне не терпится самой, в одиночку, поближе познакомиться с этой удивительной страной. Мои слова кажутся тебе эгоистичными и неблагодарными?

Скай глянула на дядюшку из-под длинных ресниц, ожидая увидеть на его лице раздражение, но затем рассмеялась и протянула ему обтянутую перчаткой руку.

— Милый Джимми, ты всегда был так добр со мной, всегда с неизменным терпением относился ко всем моим капризам. Но ты прекрасно знаешь — я привыкла добиваться своего, так что нет никакого смысла спорить со мной и отговаривать меня.

— Боюсь, так оно и есть, ты всегда добиваешься своего, — шутливо пожаловался Джимми.

— Ну не совсем, — возразила Скай. — Например, чтобы приехать в Марипозу, мне пришлось ждать совершеннолетия, пока мне не исполнился двадцать один год. Я предлагала съездить сюда еще несколько лет назад, однако тетушку мое предложение почему-то повергло в ужас. Она всех, кто живет в Южной Америке, как, впрочем, и в Северной, считает дикарями.

— Хильда весьма разумная женщина, — заметил Джимми. — Я искренне восхищен ею.

— И я тоже, — отозвалась Скай. — Однако, согласись, воображение у нее не слишком богатое, особенно по сравнению с моей американской бабушкой. Вот кто тебе сразу понравился бы!

— Интересно было бы с ней познакомиться. Ты же знаешь, я в некотором роде типичный англичанин. То есть неодобрительно отношусь к девушкам, у которых слишком много денег и не слишком много здравого смысла и которые самостоятельно разъезжают по белому свету!

— Именно так говорят все мои английские родственники, причем без исключения, и стар, и млад, — рассмеялась Скай. — Когда ты так говоришь, Джимми, я всякий раз радуюсь тому, что наполовину американка.

— Как бы то ни было, в один прекрасный день ты пожалеешь, что не прислушалась к моим словам!

«Неудивительно, что я так тревожусь из-за нее», — подумал Джимми, глядя на племянницу. Скай была настолько красива юной красотой — стройная, гибкая европейская девушка, — что легко могла вскружить голову любому мужчине. Он не раз замечал дерзкие взгляды, которые бросали на нее смуглые темноволосые жители Марипозы, в чьих жилах бурлила горячая испанская кровь.

Лошади понеслись вниз по склону холма. Джимми оглянулся через плечо на сопровождавших их во время верховой прогулки двух местных жителей. Юношей этих отправили с ними в качестве проводников. Они о чем-то оживленно беседовали, указывая куда-то вдаль. Вскоре Джимми услышал, как один из них приблизился к нему.

— В чем дело? — спросил Джимми по-испански.

— Извините, сеньор, — произнес юноша низким мелодичным голосом. — Но вам с сеньоритой лучше не ехать дальше.

— Почему?.. — начал было Джимми, но Скай моментально перебила его.

— Мы отправляемся дальше, — произнесла она на беглом испанском. — Нам еще рано возвращаться, и мы с сеньором хотим продолжить прогулку.

— Но сеньора… — попытался возразить молодой человек.

— Я вам приказываю, — тоном, не терпящим возражений, оборвала его Скай и, пришпорив лошадь, пустила ее в галоп.

Джимми догнал ее довольно скоро. Их лошади выбрались на мягкий, пружинящий дерн и, перейдя на неторопливый шаг, двинулись вперед под тенистым пологом леса.

— Почему он хотел, чтобы мы повернули обратно? — спросил Джимми, отдышавшись.

Скай пожала плечами:

— Может, они просто устали и решили немного отдохнуть. Или, возможно, считают, что мы мало заплатили им за лошадей, а те уже сильно устали? Хотя когда я их нанимала, то четко объяснила, что мы, если пожелаем, будем кататься весь день. Впрочем, моя лошадка пока еще, судя по всему, полна энергии.

Скай слегка наклонилась вперед, чтобы потрепать по лоснящейся шее своего скакуна, после чего заглянула дяде прямо в глаза и, заговорив первой, предвосхитила то, что он собирался сказать сам.

— Тебе кажется, что нам угрожает опасность. И ты ломаешь голову над тем, как убедить меня вернуться обратно. Тебе не нужно произносить те слова, которые вот-вот слетят с твоих губ. Я ведь точно знаю, что ты мне сейчас скажешь, и сразу заявляю тебе: отговаривать меня бесполезно!

— В таком случае нам, пожалуй, стоит двигаться только вперед!

В голосе Джимми Дональдсона прозвучало плохо скрываемое раздражение. Всю свою жизнь он посвятил дипломатической службе, однако при всей его сдержанности порой бывал не в силах скрыть неудовольствия речами племянницы. Особенно в тех случаях, когда она явно пренебрегала опасностью. Джимми всей душой любил Скай, ведь он знал ее с детских лет. Отец девушки был его кузеном, и они с ним выросли практически вместе. Но если Артур Стендиш был человеком покладистым, добродушным и открытым, то его дочь являла собой полную противоположность.

— Да, это все моя американская кровь! — усмехнулась Скай, словно прочитав мысли Джимми. — Жаль, что ты не знал мою маму. Ну, ты понимаешь, о чем я говорю.

— Судя по всему, она была очень красива.

— Она была очаровательна! Такая веселая и смелая… Она дарила радость окружающим. Ах, Джимми, ну почему она ушла из жизни так рано, когда я была совсем крошкой! Ты бы мог по праву оценить истинность моих слов!

— Да, это действительно была настоящая трагедия, — согласился Джимми. — И все же, осмелюсь заметить, всего этого могло и не случиться, прояви тогда твоя мама хотя бы толику осторожности!

— Я не могу представить себе маму осторожной по всяким мелочам. Но я слишком мало была вместе с ней. Ведь мне позволялось гостить у нее в Америке лишь на время каникул, да и то не на полный срок!

Глаза девушки на мгновение потемнели, наполнившись печалью, и Джимми Дональдсон подумал — как думал уже и раньше — о том, насколько тяжело приходится детям, чьи родители находятся в разводе. Как трудно разрываться между двумя дорогими для них людьми, не имея возможности жить с обоими под одной крышей.

— Все, что связано с мамой, представляется мне более приятным, более светлым просто потому, что я так мало виделась с ней, — честно призналась Скай. — Воспитание, которое я получила в Англии, всегда казалось мне более строгим по сравнению с тем удовольствием, что я получала от пребывания у дедушки, в его доме на Лонг-Айленде или на его ранчо в Калифорнии. Не стоит забывать, что мои приезды в Америку после смерти мамы были очень редкими. Сейчас, когда я вспоминаю об этом, они непременно ассоциируются, сама не знаю почему, с Марипозой.

— А твоя бабушка сама в юности бывала в Марипозе? — спросил Джимми.

— Нет-нет, только после того, как вышла замуж. Мой дедушка был горным инженером и прибыл сюда на поиски золотоносных жил по заказу одной нью-йоркской фирмы. Поездка оказалась не слишком удачной, однако дедушка пережил массу приключений на этой земле. Бабушка никогда не уезжала из дома, пока не вышла замуж, и, более того, жила все время в городе. При виде здешних бабочек, птиц и цветов ей показалось, будто она в сказке. Она обычно так красочно описывала мне все, что у меня возникало ощущение, будто я сама жила здесь когда-то в прошлой жизни.

— И сколько лет прожили здесь твои дедушка с бабушкой? — поинтересовался Джимми.

— Всего два или три года. Потом они вернулись в Штаты, и, как ты знаешь, дедушке посчастливилось отыскать нефтяное месторождение. Честно говоря, этот период их жизни не вызывает у меня особого интереса. Нефть сильно загрязняет природу. Вот золото — дело другое. А в этих горах таятся еще и драгоценные камни, алмазы и рубины. Это так романтично!

— В Латинской Америке можно отыскать и не такие богатства! — с воодушевлением произнес Джимми. — Испанцы, которые завоевали некогда этот континент, грезили о неисчерпаемых золотоносных жилах и были разочарованы, когда все оказалось не совсем так.

— Ты, видимо, считаешь, что и меня здесь постигнет разочарование? Даже не надейся, Джимми! Мне золота не нужно — богатства у меня хватает! Зато как я мечтаю, чтобы и на мою долю выпали приключения, подобные тем, что когда-то произошли с бабушкой!

— Приключения обычно хороши тогда, когда все уже осталось позади и ты можешь спокойно рассказывать о них, — назидательно произнес Джимми.

— Милый мой Джимми, какой же ты все-таки неромантичный! Нет, ты натура вовсе не поэтическая! — рассмеялась Скай. — Нет уж! Я сначала переживу приключения, а напишу о них попозже! Если эта книга станет бестселлером, ты будешь гордиться тем, что когда-то был знаком со мной!

— Я бы предпочел, чтобы ты читала авантюрные романы или слушала рассказы бывалых людей, а не ввязывалась во всякие приключения сама, — сказал Джимми и, посмотрев через плечо, добавил: — Кстати, что это случилось с нашими проводниками? Похоже, они чем-то сильно расстроены.

— Да они просто самые настоящие лентяи! — быстро, даже слишком быстро проговорила Скай.

Джимми задумчиво посмотрел на нее:

— Послушай, Скай, ты же поняла, что произошло! Быстро отвечай мне, иначе я вернусь к ним и сам обо всем расспрошу!

— Нет, Джимми, прошу тебя, не делай этого! — взмолилась девушка. — Да ничего серьезного не случилось, уверяю тебя.

— Скажи мне! — потребовал Джимми. — Я хочу, чтобы ты мне все рассказала!

— Ну ладно, — сдалась наконец девушка. — Человек, у которого мы нанимали лошадей, что-то сказал такое о том, чтобы мы не заезжали глубоко в лес. Он сказал, что там можно наткнуться на бандитов или… в общем, я не совсем поняла, что он имел в виду, не вполне разобрала его слова. Во всяком случае, он намекнул, что лучше не отъезжать далеко от Хакары.

— Я тебе говорил то же самое, — заметил Джимми. — Нам действительно пора возвращаться.

— Можешь возвращаться, Джимми. Не стану тебя задерживать. Я же никуда возвращаться не собираюсь. Зачем торчать в Хакаре, когда есть возможность получше познакомиться с естественной природой Марипозы?

— Я же говорил тебе, что здесь всегда напряженная обстановка и не стоит ввязываться в местные неприятности!

— Да с чего ты взял, что я собираюсь во что-то ввязываться?! Мне местные жители нравятся; те, кого я видела, очень милы. Если мне представится возможность, я дам им совет, как избавиться от своего нынешнего диктатора.

— Генерала Алехо? Он вряд ли долго продержится на своем месте, как и все его предшественники! Но я не думаю, что он намного хуже или лучше тех, кто правил этой страной до него.

— Что местным жителям нужно, так это какой-нибудь мужественный и инициативный человек, который наконец сделает что-нибудь стоящее для улучшения жизни своих сограждан! — серьезно произнесла Скай.

— Что же ты предлагаешь — народное правительство для простого народа? — поддразнил ее Джимми.

Скай покачала головой:

— Нет. Судя по тому, что я видела, они не способны к самоуправлению. Однако я не считаю Алехо достойным, разумным правителем. Я сегодня видела, как он проезжал по главной портовой улице на своем лимузине. Уверена, что и ему хотелось поглазеть на мою яхту. Но выглядел он неприятно — высокомерный, жирный и весь какой-то масляный, неопрятный.

Я заметила, что многие люди, точнее, несколько нищих попрошаек, плевали вслед его машине. Его тут явно не любят!

— Диктаторы чаще всего и не ожидают всенародной любви, моя дорогая, они лишь желают, чтобы им безропотно повиновались.

— Ну, я думаю, найдется немало тех, кто готов выступить против него! Посмотри, Джимми, какой дивный пейзаж!

Скай пришпорила лошадь, и Джимми пришлось последовать за ней.

Заросли деревьев остались позади, и теперь всадники оказались на огромном открытом пространстве. Здесь их встретили высокие травы. Вдали змеилась речушка. Яркий солнечный свет заливал все вокруг, придавая особое очарование пышной тропической природе.

Превосходная страна для скотоводства, подумал Джимми и удивился, почему местные жители так мало занимаются этим. Скай тем временем пустила свою лошадь в бешеный галоп. Джимми старался не отставать. Они углубились в степные просторы довольно далеко. Воздух благоухал пряными ароматами трав.

Внезапно Джимми заметил, что Скай остановила лошадь. Она что-то внимательно рассматривала. Когда Джимми подъехал поближе, он увидел, что племянница не сводит глаз с одинокого засохшего дерева. Скорее всего, его когда-то поразил сильный удар молнии, потому что ствол был покорежен и обуглен. Однако дерево не упало и являло собой резкий контраст с бескрайней травянистой равниной. Подъехав еще ближе, он понял, что именно привлекло внимание девушки. В широко распахнутых глазах Скай застыл ужас.

— Джимми, неужели он мертв? — тихо спросила она.

На скрюченной ветке висел человек. Его ноги болтались на высоте нескольких футов над землей. Горло захлестнула веревочная петля. Лицо было искажено предсмертной мукой.

Попытаться услышать биение сердца или прикасаться к холодным рукам, связанным за спиной, не было необходимости — человек был, несомненно, мертв. Его повесили недавно, часа два или три назад, причем довольно умело, не позволив даже оказать сопротивления — следов насилия на трупе не было.