Помоги проекту - поделись книгой:
Дарий даже испугался. Таким он отца давно не видел.
– Отец…
– Домой! И жди меня там! Пошел!!!
Дарий счел за лучшее подчиниться.
Целее будет.
Хотя насчет последнего он не угадал. Этим же вечером отец приказал конюхам выдрать его розгами так, что парню еще четыре дня штаны было надевать тяжко.
– Привет. Проходи. Выпьешь?
Джес Иртон дружелюбно смотрел на кузена.
– Плесни. Белое, красное?
– Красное.
– Тогда немного. Ну что, послезавтра выезжаем?
– Не хочется?
– А тебе бы хотелось? Жениться.
– А я уже. Сам знаешь…
– Не прибрал еще Альдонай?
– Не знаю. От Этора письма нет. Ну ладно, я дочку отправил туда, так что начальник охраны мне отпишется обязательно.
– Пока еще письмо до Уэльстера дойдет…
– И пусть. Вот уж о ком я горевать не буду, так это о своей супруге. Да ты ее сам видел.
Рик кивнул. Видел. Один раз. На свадьбе.
И до сих пор готов был благословлять отца, что ему предоставили выбор. Поедет, посмотрит на Анну Уэльстерскую. Потом на Лидию Ивернейскую… и за выбор никто в обиде не будет.
– А как у тебя с той куколкой?
– Аделью?
– Вот как? Уже Адель?
– Рик, ты не смейся, но она хорошая женщина. Ее ребенком выдали за старого козла, потом, когда он умер, она все равно горевала…
– И приехала в столицу развеяться?
– Заметь – у нее нет любовников, живет она очень скромно…
– Разве что принята при дворе… зацепила?
– Кажется, есть немного.
– А ты ее?
– Слишком уж она… благонравная. Добродетельная.
– Так это и лучше. Скромницы – они потом в постели огонь. У вас еще до кровати не дошло?
– Даже не целовались…
– Хм… Джес, ты смотри – осторожнее. А то сделаешь ей ребенка при живой жене-то…
– Буду осторожнее. Знаешь, Адель мне действительно нравится… она добрая, умная, не то что моя корова…
Упомянутая корова зло посмотрела на Лейфа.
– Растерялась. Тебе легко говорить. А мне надо позарез закупить на ярмарке скот, доставить его в поместье, найти здесь кузнеца – хорошего! Ювелира. Стеклодувов. Посмотреть ткани, кое-что продать, ты хоть знаешь, сколько всего надо сделать?! Растеряешься тут…
Вирманин не рассердился на тыканье и агрессивный ответ. Скорее понял. И заговорил уже не как слуга с госпожой, не как вирманин с графиней из Ативерны. Заговорил так, как говорил бы со своей, с вирманкой, которая в первый раз осталась на хозяйстве и растерялась… Бывает…
– Планы хорошие. Кузнеца, ювелира и стеклодува найти можно. А сколько скота надо закупать?
– Сколько получится. Лейф, я в сельском хозяйстве не разбираюсь. – Лиля вздохнула. – А дети зимой с голоду перемрут…
Вот это вирманину было хорошо знакомо. И на Вирме случались такие годы… страшные годы, когда детей – новорожденных – просто убивали. Их же родители. Потому что прокормить не могли.
Да, в Ативерне так к крестьянам не относились. Обычно дворянам было плевать, сколько там и кого сдохнет. Но эта, похоже, не такая.
Да и…
Если они повязаны на несколько лет, нужды у них теперь общие. Надо помочь…
– Так. Понятно. Здесь не место для этого разговора.
Лиля кивнула.
– Не место. Но…
– Сейчас этот хорек вернется, вы ему скажете, что подумаете и увидитесь с ним позднее. Если в этом будет необходимость. А потом будем решать, что от него потребовать в компенсацию. Вечером. Спокойно и без суеты.
Лиля кивнула:
– Согласна. Я действительно растерялась. Благодарю за совет.
И вздохнула с облегчением.
Неужели рядом появится хоть один нормальный мужик? На которого можно не то чтобы опереться, но хотя бы совет получить?
Не крестьянин – они от нее постоянно подлости ждут. И косятся так, что аж спотыкаются. А капитан корабля, пират, человек с определенно более широким кругозором. А главное – воин. Военный.
Свой и почти родной уже поэтому.
Как мужчина Лейф ей триста лет не нужен, если честно – не до мужиков. И при одной мысли, что такую тушку можно кому-то показать, передергивает. И желания нет. И болит до сих пор все внизу в некоторые моменты. Да и Леша не забывается…
И девочка вчерашняя ей понравилась.
Может, они общий язык и найдут? Почему нет?
Женщины могут стать подругами, если они не делят профессию и мужиков. А тут явно дележа не будет. Так что подумаем…
Анна, пританцовывая, шла по коридору.
Жизнь была если и не прекрасна, то уж точно приближалась к этой отметке.
Ей нашили прорву новых красивых платьев. Отец выдал шкатулку с украшениями, достойными королевы. У нее в жизни таких не было.
И Лонс исчез из ее жизни.
Так что Анна Уэльстерская – невинная девушка. И никак иначе.
Только вот…
Что такое девственность, Анна знала. И очень неплохо. А вот как ее подделать… Но может быть, принц не слишком в этом сведущ?
А пузырек с кровью всегда приобрести можно…
Шут его величества вырос словно из-под земли.
– Пошли со мной. Поговорить надо.
Анна вздрогнула.
Этого человечка она боялась до икоты. До сведенных мышц. До истерики.
Еще бы! Несколько его слов – и отец ее в монастырь загонит. В лучшем случае.
Анна не обольщалась. Она красива, умна, но незаменимых нет. Сестры подрастают. В крайнем случае договорятся об обручении. Пару лет подождут – и вперед. А для нее все будет кончено.
Навсегда…
Анна вспомнила худые бледные лица Невест Альдоная, их поджатые губы, скорбные глаза, бледно-зеленые балахоны… страшно… лучше уж головой в воду, чем туда.
Анна послушно следовала за шутом. До небольшой комнатки-алькова.
Мужчина кивнул ей на кровать.
– Садись и слушай.
Анна повиновалась. Прикажи он ей сейчас задрать юбки и отдаться на той же кровати – выполнила бы. Настолько шут пугал ее.
– Замужем ты не была. Все документы у меня. Уничтожать их пока не буду. Если хоть слово вякнешь, хоть шаг без моего разрешения сделаешь – отдам все твоему отцу. Что он сделает – догадываешься?
Анна кивнула. Горло перехватило, сил на слова просто не было. Но шут слов и не ждал.
– Ты не девушка. И это надо исправлять. Ночью подождешь моего человека, он тебя проводит куда надо.
– К-куда…
– К одной полезной бабке. Она тебе поможет в этом деле. Рик Ативерский ничего заподозрить не должен, уяснила?
– Если он выберет меня…
– А если не выберет – зачем ты такая нужна?
Анна вздрогнула.
Фактически ей прямым текстом сказали – или замуж за принца, или в монастырь. Так что она не только к бабке, она куда угодно бы пошла. Лишь бы все прошло гладко.
Девушке хотелось жить, любить, танцевать на балах, распоряжаться другими людьми, быть принцессой… За такое и мать родную продашь!
Анна бы точно продала.
– В-выберет.
– Вот и я так думаю. А теперь иди. И про наш разговор помни. Ночью жди.
Анна кивнула.
Вышла из алькова, постаравшись подальше обойти страшного человечка, – и бросилась наутек. Только пятки засверкали.
Оставшись один, королевский шут, он же граф Альтрес Лорт, присел на кровать. Покачал головой.
Ой, дура.
Трусливая, жадная, завистливая… вся в матушку. Уж как он тогда Гардвейга отговаривал – все впустую.
Но сиськи и мордочка хороши. Рик может и клюнуть.
Поделиться книгой: