Конец тьмы

– Теперь я понимаю, почему Человеческие Королевства пали столь бесславно. Если и среди волшебников нет единства даже в роковую минуту, чего же ждать от остальных? Посему я объявляю следующее: если вас более не устраивает Альянс, то я сейчас же открою два портала – один в Арденну, другой в Ругодар. Вы уйдете умирать со своими семьями, мы вернемся на Родину и погибнем там. Для Орка нет большей чести, нежели славная смерть в битве за Родину, так что Орда не станет оспаривать мой выбор. Вам же я даю на принятие решения триста ударов сердца. И помните: сражаются либо все, либо никто. Орки не для того проливали свою кровь, собирая вас здесь, чтобы я выслушивал теперь кривляния сердобольных, запоздало озаботившихся судьбой своих родственников. Маги Людей и воины Орков идут в бой либо все вместе, либо не идут вообще. Когда к’Зирды осадят ваши города, Совет Кланов примет решение, как помочь гарнизонам, исходя из текущей обстановки на поле боя. Если, конечно, мы ещё будем живы к тому моменту. А теперь размышляйте! Своё решение огласите Белому Магу, ибо мне в данную минуту неприятно лицезреть многих из вас.

Шаман развернулся и направился прочь. Толпа чародеев молча расступалась перед ним, и тихий шепот обсуждения зашелестел среди множества собравшихся лишь после того, как силуэт Черного Рыцаря скрылся в ночи. Трэрг вернулся на полюбившийся ему пригорок и продолжил созерцание звёздного неба. В который раз Люди разочаровывают его, и в который раз ему приходится напоминать себе, что без них в Великой Войне не выстоять и что не все из человеческого народа таковы. Только воспоминания о благородных друзьях из числа Людей скрашивали тяжесть подобных дум…

Его возлюбленная явилась к нему с опозданием и не сообщила ничего такого, что явилось бы неожиданностью. Человеческие волшебники приняли его ультиматум безоговорочно и разошлись.

– Кипение страстей утихло, – поведала Айлани с нотками грусти в голосе, – но раскол среди чародеев лишь углубился. Все маги Зеленого ранга и выше полностью на твоей стороне. Почти все Красные и Оранжевые – против, а ведь их большинство. Среди Жёлтого ранга множество колеблющихся, не присоединившихся ни к одному из лагерей, стремления остальных разделились поровну. Кроме того, представители разных Королевств изрядно ополчились друг на друга. Сабийцы обвиняют галтанийцев в отказе от союза, за коим Сабия незадолго до войны обращалась к Галтании не раз. Мергийцы упрекают Авлию и Нимию в том, что те закрыли свои границы с началом хаоса в Мергии и тем самым отвернулись от их бед. Авлийцы и нимийцы в свою очередь возражают, что хаос суть внутреннее дело суверенного государства, а о роли Некромантов во всём этом ходили лишь слухи и не имелось никаких доказательств. Все указывают на Редонию, де, у нас узурпатор был марионеткой Некроса тридцать лет, и никто из соседей толком ничего не знал. Откуда же им было узнать о некромосах столь быстро! В общем, противостоять некромосам никто не в силах, Эльфы всех игнорировали, высших магов в мире не осталось, Синие же чародеи есть только в Авлии, а та немедленно отгородилась от Мергии и тому подобное. – Айлани печально покачала головой: – Взаимные претензии бесконечны, и стороны разошлись ради отхода ко сну если не противниками, то уж точно не добрыми друзьями. Сейчас на карту поставлено выживание, и ради победы в войне в бой пойдут все, но после победы Королевствам не видать единства… – Она трагически вздохнула: – Как это ни печально… Но, быть может, прожект Короля Домелунга не столь плох, каким кажется… Когда Авлия объединится с Мергией, одним обособленным ото всех государством станет меньше. И следующее нашествие к’Зирдов их потомки, благодаря взаимопониманию, встретят во всеоружии…

– Если до этого не перебьют друг друга в войнах за возвращение независимости, – хмуро фыркнул шаман. – Насколько я знаю Графа Рэйнора, он не потерпит унижения для своей Родины. Ему стоило великих усилий отказаться от битвы вместе с нами и вернуться в Раканну. Если бы не сто тысяч мергийских беженцев, укрывшихся за её полуразрушенными стенами, сей благородный Рыцарь никогда бы не покинул наши ряды. Чем более я размышляю об авлийском прожекте, тем менее осуществимым он мне представляется. У Людей странное представление о единстве государств. Вместо того чтобы выстраивать планы порабощения друг друга, им стоило бы обдумать создание Союза Свободных Королевств. Где каждое государство сохраняло бы собственную самобытность и при этом все оказывали друг другу всяческую помощь. Не проще ли достигать взаимопонимания, не вторгаясь на территорию соседа и не наводняя его своими подданными и обычаями? Если Домелунг не собирается истребить всех мергийцев до единого и заселить опустевшую Мергию авлийцами, то не стоит и затевать слияние. Ибо восстания и освободительные войны обеспечены ему и его потомкам до тех пор, пока Мергия не обретет былую независимость. И наличие либо отсутствие в сей момент королевской династии у мергийцев совершенно ни при чём. Жажда свободы станет им путеводной звездой, а вожди найдутся.

– Всё это слишком жестоко и погружает меня в уныние и печаль… – с тоской вздохнула Айлани.

Она обвила Трэрга руками и опустила голову ему на грудь, но в следующий миг оказалась во власти видения, нахлынувшего внезапно. Айлани утратила ощущение реальности и затихла, крепче сжимая объятия. В ответ Трэрг обнял её, зарываясь губами в густую копну волос на затылке, желая поцеловать, но ощутил смятение её чувств и нахмурился, отстраняясь.

– Вокруг тепло, но ты дрожишь, – он с тревогой посмотрел на свою возлюбленную. – Исходящие от тебя потоки трепещут, словно ты получила рану в бою… Тебе больно?

– Я чувствую дыхание Смерти, – едва слышно прошептала она. – Битва начнется завтрашней ночью… она продлится долго… я вижу, как день сменяет ночь над полем брани… сколько оборванных жизней… великое множество павших… кровь… смерть… изувеченные тела… они повсюду… бесконечные поля трупов… и снова день, но битва всё кипит…

Тело Айлани забило крупной дрожью, и Трэрг встряхнул её, вырывая из власти магических потоков. Он взял её лицо в ладони и заглянул в глаза, возвращая в реальность:

– Достаточно на сегодня мрачных бесед и предсказаний. Пойдем в шатер, тебе нужно отдохнуть перед битвой. Кто знает, когда возможность вдоволь выспаться выдастся нам в следующий раз…

Бесчисленная армада к’Зирдов показалась на горизонте незадолго до вечера. Ожидая столкновения с врагом, армия Альянса с утра продвигалась вперед, развернутая в полные боевые порядки. Однако оказалось, что ханы песочников были столь уверены в своей победе, что не пожелали вести войска на сближение. Армада змеиных языков осталась дожидаться битвы на границе Пустоши, безбрежная равнина которой не имела сколь-нибудь серьёзных складок местности. Это давало конным туменам песочников неограниченное пространство для маневра. Расчет ханов был прост: окружить войска Альянса и уничтожить их мощными ударами со всех сторон. Тратить время на тактические изыски к’Зирдские военачальники не собирались, рассчитывая на непреодолимую мощь невиданного численного превосходства. В справедливости их расчетов Альянс смог убедиться, приблизившись к лагерю неприятельской армады.

В первый миг наблюдатели не поверили своим глазам, ибо линия горизонта из коричневой сделалась грязно-желтой, словно бесконечные пески Ратхаш бескрайним океаном выползли из Пустоши, стремясь поглотить всё на своём пути. Едва завидев песочников, Орда остановилась и приступила к усилению своих боевых порядков. Первый вал, полностью состоящий из ветеранов, умудренных опытом многих десятилетий славных битв, изготавливался к атаке, выравнивая ряды по фронту бесконечной протяженности. Тотчас на сближение с позициями неприятеля были отправлены разъезды лазутчиков, которые вскоре вернулись с донесениями. Змеиные языки увидели Орду и поднимают на ноги лошадей. Особой тревоги змееязыкие ханы не проявляют, кружащие высоко в небе когтекрылы взирают на тыловой лагерь, множество убогих лежанок и палаток которого к’Зирды даже не стали сворачивать. Воины Пустыни по своему обыкновению усаживаются на коней по трое, вливаются в толпу своего тумена и, сидя в седлах, занимаются кто чем: спят, едят, играют в кости и даже устраивают потасовки. Их ухтаны даже не опаивают своих воинов зельем хфат-хут, явно не собираясь начинать атаку прямо сейчас. Причина к’Зирдской неторопливости выяснилась спустя час после того, как стальные лавины Орды окончательно встали на свои позиции.

– Огненный Смерч! – обильно покрытый песчано-глиняной пылью оркский воин осадил скакуна подле собравшихся в центре построения вождей. – К’Зирды усиливают фланги! Шаманы клана Пронзающего Бивня и клана Ревущего Потока сообщают, что их когтекрылы видят множество туменов, оттекающих из тылов вражеского центра в обе стороны!

– Песочники желают окружить нас заранее, – изрёк Трорг Дробящий Кулак и бросил взгляд в небо, разглядывая множество вспыхивающих там сигнальных тотемов. – Наше противостояние протянулось на двадцать пять долгих перебегов, Орда полностью перекрыла к’Зирдский фронт. Это не понравится ханам, ибо первая мысль, что посетила их умы, это охватить нас своими флангами и заключить в кольцо. Но, располагая бесчисленными туменами, ханы не откажутся от своего плана. Сейчас они желают перебросить на фланги больше туменов и всё равно провести окружение.

– Если сие им удастся, – встревоженно произнес Принц Зигфрид, – то военачальники неприятеля могут посчитать баталию выигранной заранее! И тогда они пошлют часть войск мимо нас, в глубь Авлии! Это обернется для Раканны и Арденны катастрофой!

– Мы рассчитывали на подобный маневр неприятеля, – ответствовал Дгарг Могучая Спина. – Быстро обойти столь протяженные позиции Орды не выйдет. Посланные в обход тумены будут скакать всю ночь, завершая окружение. К’Зирдские лошади не столь быстры, для них это длительный переход. Это означает, что ханы не начнут сражение до рассвета, дабы иметь возможность нанести нам одновременный удар отовсюду. Змеиные языки всегда любили этот маневр. Посему подождем, пусть змеиные языки начнут перегруппировку, как того желают!

– Но… – Принц Зигфрид растерянно нахмурился, оглядываясь на Трэрга. – Наши намерения были иными! Неравенство в силах огромно! У нас не хватит войск, чтобы сражаться в окружении! Общий периметр обороны будет огромен! Нас могут рассечь надвое в случае прорыва!

– Замысел сражения не претерпел изменений, Принц. – Шаман прислушался к биению энергий, наполняющих Кристалл Зова, что лежал в подсумке доспехов. Наполняющие его магические потоки сообщали, что лавины Крырда Широкая Ладонь и Гнарга Твёрдая Рука только что устремились в атаку на очередной караван посреди Ратхаш. На этот раз повозок в его составе было особенно много. Обилие награбленного и не менее трех туменов охраны свидетельствовали о том, что сей караван перевозит добычу одного из сыновей почившего Кил Им Паха. – Ибо мы начнём наступление, как только сгустится ночная тьма. Сие явится для ханов весьма неприятной неожиданностью. На некоторое время им станет не до Авлии.

– Наступление?! – опешил Принц Зигфрид. – Вы собираетесь атаковать?! Неприятеля, армада которого превосходит нас семикратно? Первый вал нашей атаки столкнется с двадцатикратным превосходством неприятельских сил!

– Именно так! – протрубил Гронг Неотразимый Удар. – Тумены песочников во весь опор проскачут изрядное количество пути, свершая окружение, но из-за нашего наступления им придется тут же скакать обратно! Они утомят коней и будут вступать в сражение неодновременно. Это облегчит нам битву.

– Пока ханы не разберутся со всеми сюрпризами, они не станут разделять войско, – Трорг Дробящий Кулак размял плечи, и стальные пластины его доспеха тихо звякнули. – Их же там пятеро, и они до беспамятства обожают друг друга, как подобает истинным к’Зирдам! Тот, кто уйдет в глубь страны, получит больше всего добычи, остальные же получат больше всего потерь. Посему никто из сиятельных ханов не пожелает обогатить братьев и обделить себя любимого. Каждый из ханов будет бдительно следить за действиями своих братьев.

– Темнеет. – Трэрг бросил взгляд на клонящееся к горизонту кроваво-красное светило и обернулся к стоящей подле него Айлани: – И вновь ты не ошиблась, баталия начнется затемно. До атаки ещё есть время, не желаешь отдохнуть перед битвой? Она будет весьма тяжела.

– Я не в состоянии даже сидеть, – негромко ответствовала Белый Маг, опираясь на спинку походного кресла. – Ледяное дыхание Смерти окружает меня… – Айлани сжала его ладонь. – С вашего позволения, Ваше Величество… прошу вас, не отпускайте мою руку… – она умолкла.

– Виконт! – Трэрг устремил взгляд на Главнокомандующего Редонии, и тот немедленно предстал перед ним. – Батальоны завершили распределение ролей? Ваш черед близится.

– Да, Ваше Величество! – отрапортовал Виконт Вэйдин. – Я лично убедился в том, что всё сделано! Авлийские лошади не привычны к редонийским всадникам, но для того, что мы должны свершить, наших умений будет достаточно. Я отобрал в этот полк лучших воинов.

– Телохранителям с боевыми жезлами Некроса велите не отходить от Принца Зигфрида, – велел Трэрг. – Он возглавляет ваш удар, и нимийские чародеи должны быть спокойны за жизнь своего Принца. Волшебникам надлежит сосредоточиться на битве. Посему пускай жезлы Некромантов послужат Зигфриду магическим резервом.

– Будет исполнено! – Вэйдин отсалютовал и подошел к наследнику престола Нимии.

Они принялись тихо обсуждать детали предстоящей донельзя рискованной вылазки, и последующие два часа прошли в ожидании. Вскоре взирающие с небес когтекрылы сообщили о том, что накапливающиеся на флангах вражеской армады тумены начали маневр окружения. Бесконечные сотни туменов хлынули в обход Орды, выстраивая смертельные тиски. Трэрг посмотрел на заходящее светило. Красный диск солнца опускался за горизонт, и сумерки становились всё гуще.

– Пора! – произнес Трэрг, обращаясь к нимийскому Принцу, и Зигфрид извлек из ножен меч.

– За Альянс! – Принц отсалютовал клинком Совету Кланов. – За Родину!

– За Родину! – в один тяжелый голос откликнулись оркские вожди.

Принц Зигфрид и Виконт Вэйдин вскочили на коней и ускакали к человеческим батальонам. Солдаты и волшебники усаживались в сёдла, изготавливаясь к дерзкой вылазке. Трэрг окинул взглядом замершие в походном строю батальоны. Для осуществления этого плана Виконт Вэйдин усилил нимийских гвардейцев лучшими бойцами из армии Редонии, остальные ушли с войском Людей на защиту Арденны, Авлия же предоставила едва ли не всех уцелевших в битвах лошадей. Семь тысяч воинов и три тысячи чародеев – армия Людей, уходящая в тыл многомиллионной к’Зирдской армады. Вылазка, исполненная безмерного риска и великой доблести. Битва, из которой вернутся далеко не все.

Трэрг нашел взглядом нимийского Принца и Главнокомандующего Редонии. Глаза обоих пылали решимостью. Отныне судьба их войска зависит от мужества воинов, мастерства чародеев и искусства военачальников. Зигфрид поймал взгляд шамана и поднял руку в знак полной готовности. Трэрг усилием мысли собирал воедино несколько магических потоков, и пред передовыми рядами Людей зажглось черным пламенем подрагивающее облако портала. Принц Зигфрид дал коню поводьев и первым скрылся в дрожании энергий. Батальоны двинулись следом, и некоторое время конное войско солдат и магов исчезало в угольной тьме портала.

– Мне… весьма страшно за них, – прошептала Айлани, не переставая сжимать его ладонь.

– Это начало, – ответил Трэрг. – Вскоре битва грянет повсюду, и нелегко придется всем нам.

Он дождался, пока последняя шеренга человеческих всадников скроется во мраке перехода, и погасил портал. Затем шаман усадил Белого Мага на коня и вскочил в седло своего скакуна.

– Время пришло! – Трорг Дробящий Кулак проводил взглядом последний луч заходящего солнца и, тяжело опираясь на хрардар, подошел к боевому коню. – В первый натиск идут только ветераны! – трубно провозгласил он, поднимая оружие, и внезапно одним прыжком словно взлетел в седло. – Пусть же сыновья узрят, сколь грозными и умелыми бойцами были отцы в их лета! – Он воздел ввысь хрардар и провозгласил: – Шаманы! Зажгите же тотемы готовности!

Над рядами закованных в сталь лавин, посреди затянутого далекими пылевыми тучами ночного неба вспыхнули серебряные контуры изготовившегося к прыжку парда, поодаль зажегся второй такой тотем, затем ещё и ещё, один за другим распространяясь вдоль уходящих за горизонт бронированных рядов. Могучие зеленокожие воины, скучающие в седлах лежащих на земле скакунов, обращали взор в небеса и поднимали своих коней на лапы. Почуяв близкую битву, ругодарские тяжеловесы угрожающе шипели, оскаливая усеянные множеством острых зубов пасти и щелкая по земле закованными в броню хвостами. В венах их исполинских седоков вскипала битва, мгновенно удесятеряя силы клыкастых воинов, и в ночной темноте зловеще вспыхивали сотни тысяч кроваво-красных глаз, чьё жаждущее вражеских смертей сияние пробивалось через лицевые щели шлемов.

Трорг Дробящий Кулак неторопливо проехал сквозь изготовившиеся к атаке лавины и занял место в первом ряду, рядом с Гнурдом Пронзительный Взгляд. Старый вождь улыбнулся. Сейчас он вновь помчит в безудержном натиске навстречу врагу, плечом к плечу с родичами и соратниками, со старыми друзьями, вместе с которыми бился не в одной сотне славных битв. Негоже доблестным воинам доживать свой век, дряхлея от старости и едва переставляя ноги. Могучий Орк никогда не станет обузой для потомков! Ибо он суть лучший для них пример доблести, отваги и воинского уменья! Что может быть слаще, нежели встретить смерть с оружием в руках, посреди Великой Битвы, Песнь о которой сохранится в веках?! Вождь прожил достойную жизнь. Сейчас, взирая на неё с высоты последнего её дня, он был доволен своими деяниями и горд за взращенных им сыновей. Ему не стыдно будет предстать пред Рыгдардом Кровавым и взглянуть Великому Воину Небес в глаза. Ибо всю свою жизнь он без остатка посвятил родному клану, народу Орков и бесконечно прекрасному Ругодару. И даже здесь, вдали от Родины, вождь чувствовал неповторимую сладость её равнин. Но не подобает доблестному бойцу являться к Величайшему Воину Небес без щедрых даров. А более всего Рыгдард Кровавый любит получать в дар жизни сраженных в славной битве врагов! Трорг Дробящий Кулак взмахнул хрардаром, ощущая, как кипящая неугасимым огнём кровь жаждет битвы, и оглушительно взревел:

– В бой!!! – И изготовившиеся к прыжку в небесной тьме серебряные парды сорвались в атаку.

Выстроившийся в безукоризненные ряды миллион бронированных всадников с невероятной синхронностью, доступной лишь Оркам, плавно сдвинулся с места. Протянувшийся на двадцать пять долгих перебегов стальной вал неторопливо поплыл сквозь ночной мрак, сближаясь с позициями неприятеля, и скрылся в темноте. Лишь шорох конских лап и устрашающее бряцанье лошадиных доспехов, низким гулом отдающееся в растрескавшейся поверхности сухого степного суглинка, всё ещё доносились до остальной Орды. Гронг Неотразимый Удар несколько мгновений смотрел в поглотившую ветеранов темноту, после чего обернулся к Нгорту Изгоняющему Недуг.

– Зажигайте сигнал лучницам, – произнес зеленокожий исполин. – Пусть садятся на коней к воинам второго вала. Второму валу ожидать триста ударов сердца и начинать движение. Третьему валу действовать, как было решено Советом Кланов.

Шаман кивнул и зашептал заклятье. В мрачной темноте неба вспыхнули сигнальные тотемы, тотчас повторенные шаманами соседних лавин, и цепочка зажигающихся символов быстро побежала над флангами, скрываясь за горизонтом. На несколько минут над позициями Орды воцарилась полнейшая тишина, будто лавины Орков превратились в высеченные из гранита статуи.

– Хотел бы я сейчас быть рядом с отцом, – тихо произнес Гронг Неотразимый Удар, оборачиваясь к Трэргу. – Хотя бы увидеть эту атаку…

Шаман ответил брату одним взглядом, и они поняли друг друга без слов. Их отец только что ушел в свой последний бой. Могучий боец и прославленный вождь слишком стар, ему не выдержать долгой и изнурительной битвы. Но благородные Орки не прячутся за спины своих детей. Миллион ветеранов, закаленных бесчисленными сражениями и испещренных сотнями шрамов, устремился в вечность, с презрением отшвырнув прочь давившую в плечи тяжесть прожитых лет. Ибо руки рожденного сражаться никогда не устанут сжимать хрардар.

– Они все погибнут… – сдавленно ахнула Айлани, внезапно понимая, что означает всеобщее молчание Орков. – Самый сильный удар неприятеля придется на них! Скорее же поскачем следом! Ваше Величество! Я не смогу поддержать всех! Нужно спасти хотя бы кого-нибудь!

– Никто из них не погибнет напрасно, – негромко ответил Трэрг, и второй вал Орды, повинуясь вспышке тотемов, пустил коней шагом. – Наши отцы доблестные воины и умелые бойцы. Сразить их будет не так просто. Их сердца не выдержат многодневной битвы, но подвигом своим они даруют нам шанс победить.

Трэрг поравнялся с Айлани и принялся тихо объяснять ей предстоящие события:

– Вскоре мы вступим в сражение. Вспомни всё, что я тебе говорил. Заботься о лучницах беспрестанно. Это матери народа Орков, исцеляй их в первую очередь! Орда примет бой на весьма протяженном фронте, даже ты не сможешь дотянуться до всех нас. Посему ты останешься в самом центре лагеря, и раненых будут свозить к тебе отовсюду. Чем быстрее они встанут в строй, тем больше у нас шансов. Восполняй силы шаманов при всякой возможности! Они поддерживают воинов в гуще боя. Не покидай своего места, что бы ни случилось! Исцеляй всех, до кого дотянешься, о тех, до кого тебе не достать, позаботятся целители. Трать свою энергию экономно, береги силы всячески! Помни, самая тяжелая часть баталии начнется с рассветом.

– Но почему мы бездействуем сейчас?! – она посмотрела на него с болью во взгляде. – Первая атака обречена на гибель! Позволь мне скакать следом, пока я ещё в силах дотянуться до них!

– Не исцеляй стариков, этим ты оскорбишь их! – в глазах Трэрга сверкнул мрачный огонь.

– Но… – опешившая Айлани потрясенно смотрела на него, – как же такое возможно… Почему?!

– Они пошли в эту атаку за славной смертью, которая покроет их неувядаемой славой, – так же негромко произнес Гронг Неотразимый Удар. – На затяжную битву их сил не хватит всё равно, и каждый из них умрет с тяжёлым бременем на сердце, если будет знать, что целители истратили на них чары, которые могли бы достаться полным сил воинам, что смогут рубиться несколько дней и ночей. Не оскорби наших отцов, Белый Маг! Им выпала великая честь гибелью своею обеспечить победу сыновьям. Каждый из нас, когда придет час, будет с завистью вспоминать их последнюю атаку!

– Я… – Айлани закрыла глаза, ощущая душевную боль. – Я обещаю исцелять их в последнюю очередь… Если буду чувствовать в себе излишек сил… Я смогу…

– Ты сможешь не спать несколько суток подряд? – хмуро взглянул на неё Трэрг. – Ты желаешь потратить силы на стариков, из-за чего погибнет множество других бойцов в тот миг, когда ты обессилишь и погрузишься в сон? Который иначе мог бы потребоваться тебе много позже?

– Я… поняла, – она открыла глаза и посмотрела на Трэрга. – Я обещала более не подводить тебя, возлюбленный мой, и тебе не придется стыдиться моих деяний. Но… позволь мне поддержать их хотя бы в первые мгновения битвы… иначе я не перенесу столько смертей одновременно…

– Не думай, что наши отцы погибнут мгновенно, Белый Маг! – с великой гордостью воскликнул Гронг Неотразимый Удар. – Их хрардары будут собирать жатву во славу Рыгдарда Кровавого много часов! Трупы миллионов змеиных языков украсят места гибели доблестных воинов!

– Смотрите! – возглас Нгорта Изгоняющего Недуг прервал его монолог. – Тучи расходятся! – Он указал на небо, и взоры всех устремились в ночную высь, где из-за невидимых во тьме облаков величественно выплывал огромный лунный диск, изгоняя мрак необычайно ярким свечением. – Сам Рыгдард Кровавый пожелал увидеть эту битву!

Поглотившая окрестности ночь быстро превращалась в прозрачные сумерки, и темнота покинула Пустошь, бледнея под сиянием луны и звёзд. Гронг Неотразимый Удар встал в стременах и выпрямился, вытягивая шею. Он воззрился вдаль, и весь второй вал невольно повторил его движение.

Там, впереди, неудержимым тараном неслись на врага стальные ряды ветеранов, упиваясь своею атакой. Словно вновь обретшие молодость, могучие исполины мчались в бой на огромной скорости, слившись в единое целое со своими скакунами и оружием. Остро отточенные копья хрардаров блистали в лунном свете, пылающие жаждой битвы глаза воинов наводили ужас на неприятеля, кони кровожадно шипели, оскалив усеянные бритвами зубов пасти, и земля дрожала под натиском бронированных гигантов. К’Зирдские ухтаны, уже не рассчитывавшие на сражение раньше рассвета, запоздало мельтешили среди змееязыких солдат, опаивая их зельем. Глотнувшие хфат-хут песочники отовсюду устремлялись к передовым позициям, быстро увеличивая их ряды, но приток врагов лишь распалял обуявшую оркских бойцов жажду битвы. Набравшие невероятно стремительный разбег бронированные ряды громогласно взревели, заставляя Пустошь содрогнуться от страха, и миллион бесстрашных ветеранов врезался в к’Зирдский океан.

В разные стороны фонтанами взметнулись сотни кувыркающихся змееязыких тел, щитов и обломков копий, не выдержавших таранного удара закованных в ругодарскую сталь гигантов. В один миг фронт неприятельских позиций протяженностью в двадцать пять долгих перебегов превратился в кровавую мясорубку, и лавины ветеранов одна за другой вспарывали его всё глубже, стремительно расширяя прорыв. Вскоре в самом центре вражеской армады кипело исполинское пятно безжалостной битвы. К тому моменту, когда первый вал окончательно увяз в к’Зирдских полчищах, глубина прорыва составила более одного долгого перебега. Всё это пространство было усеяно изрубленными трупами песочников, и ханы срочно бросали сотни свежих туменов в обход прорыва, желая отсечь первый вал от остальной Орды. Однако ветеранов не страшило окружение. Утратив возможность конной атаки, могучие Орки спешились, и количество ругодарских ветеранов возросло вдвое. Клыкастые гиганты бились бок о бок со своими боевыми скакунами, и облаченные в броню кони-тяжеловесы, обуянные кровавой яростью, без устали крушили змееязыкую массу. Их острые клыки перекусывали к’Зирдов пополам, а мощные хвосты, усеянные клинками доспехов, вспарывали песочников, будто листы бумаги. Всё, что не попадало под удары безжалостных хрардаров, доставалось разъяренным коням, хищными прыжками обрушивающимся на головы узкоглазых воинов и их лошадей. Перешедшие в пеший бой ветераны прорубались всё дальше в глубь к’Зирдского океана, оставляя за собой сотни тысяч изрубленных мертвецов.

Тем временем остальная Орда пришла в движение, и её фланги неожиданно для противника обратились в бегство, устремляясь к центру построения оркского войска. Ввиду весьма растянутой диспозиции, известия об этом достигли к’Зирдских ханов не сразу. Ухтаны туменов, наблюдающих за бегством Орков, поднимали ввысь шесты с сигнальными флажками и огнями, их замечали дальние тумены и повторяли сигнал, передавая в глубь армады до тех пор, пока сообщение не достигало ханских визирей. Визири докладывали ханам, те высочайше повелевали начать преследование и уничтожить всех на своем пути, после чего процесс передачи приказа в передовые части повторялся в обратном порядке. Расчет Совета Кланов, выстроенный на нерасторопности великой армады песочников, оправдался. Совет обменивался с лавинами сообщениями, зашифрованными во вспыхивающих в небесах тотемах, и оркская система связи опережала к’Зирдскую в скорости многократно.

В результате проводящее окружение Орды к’Зирдское море хлынуло в атаку с опозданием. Сотни туменов прервали обходной маневр и ринулись преследовать бегущие лавины, отставая от Орков на изрядное расстояние. К той минуте, когда множество к’Зирдских туменов бросились в погоню, разрыв между ними и отступающими лавинами составил не менее часа, и тхи-ханы гнали своих воинов вперед что было сил. Несколько часов скачки в обход сменились часами скачки во след, и устающие от изматывающей гонки лошади пустыни начали терять скорость. Менее утомленные тумены стали вырываться вперед, более измотанные отставали, и заходящее в тыл Орде войско растянулось, сбавляя ход всё сильнее. Отрыв самых быстрых туменов от общей массы армады увеличивался, но осознание бесконечности собственной численности и дурман зелья хфат-хут сделали к’Зирдов уверенными в своей непобедимости.

Воодушевленные оркским бегством змеиные языки мчались в лихой погоне беспорядочной массой и не сразу поняли, что исчезнувшие в ночной дали Орки уже не отступают. Убегающие лавины внезапно остановились и с невероятной слаженностью развернулись, образовывая третий вал. Клыкастые воины Ругодара дали скакунам небольшую передышку и ринулись во встречную атаку. Сходящиеся на полном скаку потоки сшиблись, сотрясая светлую ночь хрустом ломающихся костей и рассекаемой сталью плоти, и в зыбком сумраке лунной ночи забурлила жестокая рубка. Передовые тумены песочников были вырезаны в первые же минуты, и следующие за ними полчища наткнулись на россыпи свежеизрубленных соплеменников. Увидев такое, змеиные языки пришли в бешенство и ринулись в атаку. Сотни туменов сошлись с Орками в кровавой сече, и их продвижение остановилось. Однако прекратить движение столь огромной к’Зирдской массы одновременно везде ханам не удалось. В пылу ночной битвы сигнальные флажки и огни замечались ухтанами не сразу, и задние тумены продолжали напирать, стискивая тех, кто вплотную приблизился к рубке. Среди к’Зирдов началась давка и мешанина, воины туменов смешались, управление нарушилось, и несколько тысяч лучников, коим не повезло свалиться с коней в ночной толкотне, оказались тут же затоптанными насмерть. Пока змееязыкие военачальники восстанавливали порядок, оркские лавины медленно пятились под натиском миллионов песочников, и каждый отданный врагу размах земли был залит неприятельской кровью и засыпан к’Зирдскими трупами.

Тем временем второй вал снял с коней лучниц и взял разбег. Конная атака выплеснулась из ночного полусумрака и нанесла лобовой удар не ожидающим второго наступления туменам, спешно заканчивающим перегруппировку. Зеленокожие гиганты смяли змееязыкий океан, поглотивший атаку их доблестных отцов, и оттеснили неприятеля к тому рубежу, где начинались поля изрубленных мертвецов, красноречиво свидетельствующие о неустрашимой отваге и непревзойденном воинском умении ветеранов. К’Зирдские ханы, спеша ликвидировать прорыв, бросили в контратаку огромные силы, и миллионы песочников ринулись в сраженье, скользя по залитым кровью трупам своих предшественников. Второй вал увяз в жестокой рубке и начал оттягиваться назад, не выходя из боя. Кружащие в ночном небе когтекрылы ещё различали вдали тающие ряды первого вала, в исступленной ярости прорубающегося вперед, но количество вражеских туменов меж валами было уже неисчислимо огромным.

Прежде чем ханы успели получить полную картину сложившейся обстановки, второй и третий валы начали отползать друг к другу, быстро загибая фланги. Противник ринулся в обход, стремясь отсечь валы друг от друга, но передовые тумены потонули в миллионах оркских стрел, низвегнувшихся с ночных небес нескончаемым ливнем. Начавшаяся вслед за обстрелом Пыльная Буря полностью убила всякую видимость, и обходной маневр захлебнулся. За час до рассвета построение Орды сомкнулось в исполинских размеров кольцо, в ряды которого яростно вгрызался змееязыкий океан, и к’Зирдским ханам удалось завершить её окружение. Сыновья всесветлейшего Кил Им Паха поздравили себя с успехом, однако немедленно выяснилось, что не все из сиятельных братьев отвечают на исполненные высокопарных фраз послания. Оказалось, что, пока всюду кипело отчаянное сражение, взбешенные ханы не сразу заметили появление в своем тылу Людей.

Десятитысячный полк человеческих всадников посреди ночи вышел прямо из Пустоши и нанес удар по тыловому лагерю, не добравшись до шатра Зян Им Паха каких-то двух феракхов. Изрядно перепугавшийся хан едва не бросил руководство войсками, собравшись под защитой телохранителей спешно укрыться поглубже в недрах бескрайней армады. К счастью, тревога оказалась ложной. Человеческий полк оказался всего один. Узнав об этом, хан облегченно вздохнул, отправил на его уничтожение двенадцать ближайших туменов и принялся следить за своими братьями. Ибо подозревал каждого из них в том, что они попытаются присвоить себе часть добычи, которую полагается разделить поровну. Сомневаться в коварстве родственников не приходилось, он и сам бы так поступил на их месте. И обязательно поступит, едва выдастся возможность!

Исполинское зарево, расцветившее ночной горизонт в тылу спустя полчаса, не вызвало у него особого беспокойства. Высланные для уничтожения Людей тумены вступили в бой с человеческими магами, вспышки, молнии и прочая ненавистная любому к’Зирду волшебная гадость суть обычное дело для подобного сражения. Чародеи Людей попыхтят какое-то время и все умрут. Двенадцать туменов умертвят любой человеческий полк. У Людей всего десять тысяч воинов, им не удержать натиск почти полтораста тысяч сабель, да и сколько там может быть магов? Человеческие силы давно разгромлены, и вообще не понятно, как этот жалкий полк оказался в Пустоши. Да и не стоит он внимания. Пусть себе сверкает. Погорит, да перестанет, а головы магов пополнят его коллекцию побежденных чародеев.

Гораздо более хана интересуют те Оркские безумцы, что отделились от Орды в самой первой атаке и пробили серьёзных размеров брешь в боевых порядках туменов его старшего братца. Сии умалишенные ругодарские самоубийцы уже отрезаны от остальных Орков и полностью окружены, но вместо того, чтобы спокойно умереть в круговой обороне, они с безумной кровожадностью продолжают прорываться вперед. Если братец не сумеет остановить их продвижение, то ему придется спешно переносить свой шатер подальше в тыл! Хан иронически усмехнулся. Он всегда сомневался в полководческом таланте старшего брата. Отец даровал ему столько туменов абсолютно незаслуженно, недаром тот так и не смог уничтожить Авлию, имея почти четырехмиллионное войско. Такой же олух, как другой братец, что штурмовал Ругодар, а в итоге не сумел даже с рекой справиться. Их поражения – это очень даже хорошо, ибо играет ему самому только на руку. После этой победы отец по достоинству оценит его таланты. Нужно только смотреть в оба за остальными четырьмя братьями, дабы не пропустить тот момент, когда они оступятся. Может, отправить часть своих туменов на помощь старшему? Они добьют оркских безумцев, там всего-то и дел, что бить их в спину, раз рвутся вперед и не стоят в круговой обороне. Его солдаты спасут брату остатки репутации, и тот останется его должником навсегда. Впрочем, нет, пожалуй, для подобных жестов ещё слишком рано. Пускай сперва братец потеряет побольше своих туменов, а уж потом…

Взволнованный визирь, испуганно распростершийся ниц перед его стопами, отвлек хана от размышления над делами политическими. Хан обреченно вздохнул. Чернь предстаёт пред ним всегда так не вовремя! Он с недовольной миной пнул визиря бархатным сапогом:

– Как посмел ты, жалкий червяк, прервать мои великие думы?! Тебе наскучила твоя голова?

– О великий хан! – визирь ревностно облобызал носки его сапог. – Люди вновь напали на лагерь!

– Ещё одно человеческое войско? – нахмурился хан. – Сколько же их теперь бродит ночами в Пустошах! Не иначе кто-то из моих дражайших братцев не довыполнил повеление нашего пресветлейшего отца! Вместо того чтобы перебить Людей поголовно, он позволил им разбежаться!

– О повелитель! – визирь не смел поднять глаз на великого хана. – Это то же самое человеческое войско! Оно вернулось оттуда же, куда ушли тумены, отправленные умертвить Людей!

– Казнить ыты-хана, командующего теми туменами, – лениво процедил хан. – Я назначу его преемника позже. А пока возьми свои тумены и сам уничтожь Людей. – Он посмотрел на горизонт, вновь ставший темным: – И проследи, чтобы тумены казненного не присвоили себе мои трофеи!

– Твоя воля – закон, о великий хан! – визирь вновь облобызал его сапог. – Она исполнится!

Он убежал, и спустя ещё полчаса зарево на горизонте заполыхало вновь. Хан даже не повернулся в его сторону. Если визирь будет возиться с Людьми слишком долго, можно казнить и визиря. Всё равно у него их много. Заодно он таким способом добавит остальным благоговейного ужаса! Вскоре с передовой пришло донесение, что Орки на его направлении начали медленно пятиться, сдавая позиции. Хан довольно засвистел, трепеща раздвоенным языком. Превосходно! Натиск его туменов теснит этих уродливых гигантов! Нужно сжать их позиции как можно сильнее, с рассветом поле битвы станет видно лучше, и пользы от лучников станет больше. Хан засыплет Орков стрелами и пусть медленно, но неудержимо вырежет всех до единого. Главное, не усердствовать с натиском, пусть братцы тоже потратят свои силы. Лучше пожертвовать их туменами, нежели своими. Свои войска ещё пригодятся – надо разграбить оставшуюся часть Авлии. Кто-то же должен перевозить добычу! И охранять её от загребущих рук братьев. Хан велел отправить соглядатаев в войско старшего брата и узнать, каково там положение дел. Судя по флажковым сигналам, безумцы Орков ещё рвутся к его шатру, и это очень и очень неплохо. Пожалуй, отправлять брату помощь он не будет. Он сделает лучше! Как только тучи вновь затмят луну, он отправит шестьдесят, нет, сто двадцать туменов тайно обойти битву. Если им удастся незамеченными уйти в Пустошь, то пусть обогнут место сражения и двигаются в глубь Авлии. Захватят город, что не смог взять старший братец, и вся добыча достанется ему одному! Если, конечно, Орки там всё уже не разграбили. Надо лишь продумать, как бы так вывести из боя столь великое количество войск незаметно для братьев… Стоит аккуратно ослабить натиск на Орков, дабы основная тяжесть битвы пала на тумены родственничков!

– О великий хан! Дражайше прошу пощадить мою жалкую жизнь! – один из его улус-ханов лобызал хану сапоги, распростершись пред ним. – Твой визирь молит о подкреплении! От него прибыл гонец! Он утверждает, что на нас напала огромная армия человеческих волшебников!

– У Людей не осталось даже людей, – засмеялся хан, – не то что волшебников!

– Но, великий! – улус-хан не смел поднять глаз. – Тумены визиря гибнут в пламени! Зарево видно отовсюду, оно не стихает! Гонец визиря обгорел и едва жив!

– Так убейте всех, или оба лишитесь головы! – хан раздраженно пнул лежащего. – Пшёл отсюда!

Улус-хан спешно ретировался и выдвинулся с войсками на помощь визирю. Но уже спустя час гонцы доложили о гибели и его, и визиря. Весть принес полумертвый от ожогов тхи-хан визиря:

– Мы набросились на Людей у окраины лагеря, и они трусливо бежали от нас… – хрипел израненный тхи-хан, облаченный в ещё дымящиеся обугленные одежды. – Мы выгнали их в Пустошь и начали разделять тумены, дабы взять их в клещи, как вдруг небо разверзлось и океаны камня обрушились на нас! Всюду вспыхнул огонь, засверкали молнии и засвистели метеоры! Воины гибли тысячами! Я чудом выбрался из огненной геенны исполинских размеров и увидел человеческих магов! Их великое множество, и они возникли из ниоткуда вокруг нас! Это была западня! Мы устремились в бой, но оказались окружены пламенем! Визиря сожрал огненный вихрь…

– Убейте его, – коротко велел хан, и один из его телохранителей пронзил паникёра саблей. – Я сам покончу с этими Людьми. А заодно со всеми, кто смеет бежать с поля боя, оскорбляя моё величие! Паланкин мне, немедленно!

Пребывая в великом гневе, хан отправил шестьдесят туменов на сближение с Людьми и двинулся за ними с армией телохранителей. Можно было послать вместо себя нескольких военачальников, но война протекает настолько скучно, что хочется уже какого-нибудь действия. Поруководить битвой, передвигать тумены туда-сюда по полю боя, измыслить хитроумный маневр окружения, в конце концов! В Галтании ему вообще не довелось повоевать, даже из его улус-ханов не каждый провел хотя бы по одному сражению. Человеческий маг Эманор своим союзом изрядно подпортил ему количество добычи. Братьям досталось неизмеримо больше! Зато у него теперь самое большое войско из всех. Это пригодится уже зимой, когда в человеческих землях станет невыносимо холодно и Дети Пустыни вернутся в лоно Ратхаш. Города и оазисы будут ломиться от добычи, вот тогда и посмотрим, кто в итоге станет самым богатым! Добыть трофеи – это ещё не главное. Главное – их удержать! Сии размышления подняли хану настроение, и он повелел немедленно доставить к себе в паланкин наложницу из числа человеческих рабынь. Пусть дева Людей ублажит его перед тем, как он умертвит её соплеменников. Презабавная выходка!

Однако когда через полчаса хан добрался до места предполагаемого уничтожения остатков человеческих армий, вместо сражения его взору предстало плачевное зрелище: огромное пространство, заполненное обугленными мертвецами, терялось в полусумраке лунной ночи. Ещё горячий суглинок Пустоши исходил паром, всюду обильно лежали россыпи каменных глыб, низвергнутых с небес Камнепадами, в воздухе стоял терпкий запах горелой плоти. Полторы сотни тысяч к’Зирдских и лошадиных трупов густо устилали землю, самих же Людей нигде не было.

– Искать! – восседающий в паланкине хан злобно взвизгнул на нового визиря, распростершегося на истрескавшейся глине снаружи, под бдительными взглядами сотен телохранителей. – Найти! Догнать! Они не могли далеко уйти! Выследить! Вырезать всю эту магическую погань!

Хан в ярости схватил отделанную золотом и бриллиантами саблю и с наслаждением зарубил забившуюся в угол паланкина человеческую рабыню. Он уперся сапогами в мертвое тело и вытолкнул его из паланкина прямо под нос павшему ниц визирю.

– Мне нужны их головы! – бесился хан. – Принеси мне их немедленно! Иначе ответишь своей! Ты понял?! И чтобы ни один из моих братьев не узнал, что мы упустили Людей! Прочесать каждый шаг Пустоши! Они могли укрыться мороками! Расчленить всех живьём!!!

– Повинуюсь, о великий! – новый визирь вскочил и принялся отбивать короткие судорожные поклоны. – Твоя воля исполнится! Клянусь Гремучей Праматерью…

– О великий!!! – заголосил за рядами телохранителей кто-то из улус-ханов, но хан уже знал, о чем торопятся сообщить ему никчемные подданные. В окне паланкина он хорошо видел взметнувшийся в ночную высь огненный вьюн, расцветший там, откуда он только что привел войско. Человеческие маги оказались у него в тылу. Они никуда не уходили! По прихоти насмешливой судьбы хан оказался прав – Люди укрылись мороками, и его войско само прошло мимо них. И теперь он отрезан от собственной армады!

– В атаку!!! – завизжал хан, срываясь на шипение от бешенства. Его раздвоенный язык вибрировал столь сильно, что был незаметен в полусумраке, а исполненные ненавистью узкие глаза превратились и вовсе в непроглядные щели. – Смести Людей! Изорвать в клочья! Стереть в прах!!!

Улус-ханы бросились исполнять, истошными воплями выкрикивая команды, их приказы подхватили ыты-ханы, тхи-ханы, ухтаны – вскоре всё вокруг визжало истеричными воплями. Тумены спешно развернулись и устремились в атаку, обтекая предполагаемые позиции Людей широким потоком. На всякий случай хан велел одному из своих двойников скакать в окружении телохранителей к месту битвы и руководить уничтожением Людей, второго послал в обход вспыхивающего сражения за новыми туменами, ещё одного посадил в паланкин вместо себя, а сам взобрался на коня, окружаясь остальными. Теперь не каждый телохранитель поймет, где настоящий хан! Если братья подослали к нему убийц, то сейчас самый удобный случай покуситься на его жизнь. Но не тут-то было! Так просто его врасплох не застать!

– Скажи телохранителям, – негромко прошипел хан ближайшему двойнику, – пусть начинают движение! С каждой стороны от нас должен идти полный тумен! Убивать каждого, кто посмеет приблизиться! В лагерь, на всём скаку! Остальные пусть сопровождают паланкин, и чтоб охраняли его усердно! Если на нем окажется хоть одна царапина – все лишатся головы!

Пока двойник, исполнившись величия и подражая голосу своего повелителя, отдавал приказы охране, хан нащупал в складках богатых одежд склянку с хфат-хут. Если что-то пойдет не так, он лично вольёт её в глотки двойникам и отправит их на прорыв, пробивать путь к спасению! И зачем он взял с собой лишь шестьдесят туменов?! Надо было взять сто двадцать! Сто восемьдесят! Двести сорок! Нет, надо было послать с ними улус-ханов и двойника, а самому оставаться в лагере!

Тумены телохранителей помчались вперед, обходя разгорающееся сражение по широкой дуге, и хан бросил на полную луну злобный взгляд. Какого Орка она светит столь ярко?! Куда делись пылевые тучи?! Теперь его телохранители как на ладони! И он вместе с ними! Всему виной его тупоголовые братцы! Откуда вообще здесь взялись Люди, да ещё и волшебники?! Кто-то осмелился презреть повеление отца и не добил человеческих крыс в одном из Королевств! Или это авлийцы? Но их же добили Орки, старший брат поклялся… хотя, что стоят его клятвы? Что ж, братец пожалеет об этой ошибке, ибо он, как только опасность минует, первым делом воззовет к отцу посредством волшебного окна Некроса! Правда, отец вот уже несколько дней не отвечает на магический зов, и пятый брат, братец-неудачник, тоже… Наверняка затеял интригу, и отцовское молчание его грязных рук дело… Ладно, придется послать гонцов.

Армия его телохранителей благополучно обогнула битву с Людьми, и настроение хана улучшилось. На этот раз всё обошлось, но более он так рисковать не будет никогда! Хан с досадой взирал на море своих туменов, мчащихся в бой. Человеческих магов действительно много, и они сильны. Десятка полтора Огненных Смерчей, с безжалостным равнодушием пожирающих тысячи атакующих, красноречиво свидетельствовали о том, что придется разворачивать половину своих войск и бросать их сюда. Такое от братьев не спрячешь… Они используют это против него обязательно. Наверняка ослабят давление на Орков, дабы его тумены понесли больше всех потерь! Хотя нет, вряд ли. На такое они не решатся. Ослаблять натиск на этих гигантских маньяков с огромными топорами и пылающими кровавым безумством огненными глазами станет только глупец. Так можно запросто получить контратаку, и всё может стать слишком непредсказуемым. Нет, братья на это не пойдут. Они поступят так, как хотел поступить он, – отправят часть своих войск в глубь Авлии, отнимать у него добычу. Поганые людишки, как неудачно они появились именно на его участке баталии! Лучше бы сидели в своей Авлии! Опять второму брату повезло вдвое: мало того, что подсуетился выпросить у отца право атаковать Авлию со стороны Мергии, так ещё и с авлийской армией ему воевать не придется. Ему постоянно везет более остальных! Даже подосланные к нему отравители дважды умерщвляли его двойников, хотя все были уверены, что умер он! Может, всё-таки попробовать обвинить его в том, что он – это не он, что второй сын всесветлейшего Кил Им Паха был отравлен, а его место подло занял один из двойников? Хан с досадой вздохнул. Не выйдет… У отца есть волшебный артефакт Некроса, который чует текущую в венах кровь и быстро докажет родство. Очень жаль, очень! Почему Гремучая Праматерь столь несправедлива?!