Гении эпохи Возрождения

Героический дух проявляется и еще в одном достоинстве – способности достойно встречать все испытания судьбы. У судьбы есть свои причины послать нам то или иное испытание, и торговаться с ней нельзя – она не терпит ни обмана, ни корыстных побуждений, ни шантажа. Испытания судьбы для того и приходят, чтобы проверить на прочность нашу силу духа, нашу Мечту и наши добродетели. Послушаем Бруно: «Взгляни, как судьба играет с нами: то, что она милостиво дает нам в руки, она либо сама ломает, выбивая из тех же рук, либо делает, чтобы оно было отнято чужим насилием». «Что печалит тебя? потеря ли того, что имеешь, или же возможность лишиться того, что могло бы быть у тебя?» «Почему крепость, которая не может выдержать испытания, падает и великодушие, которое не может победить, ничтожно, равно как тщетно усилие без плода?» Когда проявляется героический дух, пишет Бруно, тогда и становится возможным «превращать самые большие горести в самые большие блага».

Но проявлять твердость, подвергаясь самым страшным страданиям, не то же, что «переносить страдания с силою». Это удивительное качество героического духа гораздо выше твердости, стойкости, выносливости. То, что Бруно называет «переносить страдания с силою», Эпикур в свое время называл способностью страдания не чувствовать. Умом это понять сложно, но всем нам это состояние хорошо знакомо. Когда ты охвачен заботой о добродетели, об истинном благе, которое можешь принести, даже самые великие страдания не воспринимаются как страдания, даже самая великая жертва не воспринимается как мучение, ибо героическая любовь, которую ты испытываешь к делу и к людям, придает твоим страданиям и твоей жертве иной смысл. Бруно пишет: «То, что вы называете переносить, есть часть твердости, а не вся добродетель, которую я называю переносить с силою, а Эпикур называл не чувствовать. Эта нечувствительность имеет причиной то, что все охвачено заботой о добродетели, об истинном благе и о счастье. Таким образом Регул не чувствовал лука, Лукреция – кинжала, Сократ – яда, Анаксарк – каменного резервуара, Сцевола – огня, Коклес – пропасти, а прочие – иных вещей, которые чрезвычайно мучили и устрашали людей обыкновенных и низких».

Героический Энтузиазм – это также и одиночество среди «толпы», которая не в состоянии понять высокие стремления, идеалы, любовь и жертву Энтузиаста. Толпа живет совершенно другими критериями и поэтому, как говорит Бруно, словно голодная собака, может укусить руку того, кто показывает ей на небо. Это Одиночество с большой буквы, ибо оно не кара и не мучение, а естественное следствие тех критериев, которыми ты руководствуешься в жизни. Еще Пифагор говорил: «Покажи мне, кто твои друзья, и я скажу тебе, кто ты сам». Поэтому дружба Энтузиаста – это особые отношения: «Пусть общается Энтузиаст с теми, которых он может сделать лучшими или от которых может сам стать лучшим благодаря сиянию, которое он может дать им или которое может получить от них. Пусть довольствуется лучше одним способным, чем массой негодных. И пусть не считает, что приобрел мало, когда достиг того, что стал мудрым благодаря самому себе».

Энтузиаст всегда остается самим собой. Как объясняет Бруно, Энтузиаст всегда подобен себе и тому светилу, которое его освещает, «потому что он неизменен в сущности, в добродетели, в красоте и в действии в отношении тех вещей, которые постоянны и неизменны в отношении к нему… Ведь мудрый не меняется каждый месяц, тогда как глупый меняется, как луна».

Самое ценное для Энтузиаста – это его узы и взаимодействие с Божественным Светом, который его вдохновляет. Божественный Свет – это воистину стержень существования Энтузиаста. Он – начало и высшая цель его пути. Он – сокровенная жизненная сила, без которой невозможен ни один миг его существования, подобно тому как без Солнца немыслима жизнь нашей Солнечной системы. Он – постоянное, сокровенное Присутствие, источник всех вдохновений, всех познаний и всех таинств. Он – Голос Безмолвия, и сила его зова – тот великий импульс, которым начинаются все героические преодоления, все полеты духа и сознания, все приключения, ведущие к открытию новых далей. Послушаем Бруно: «Нужно помнить, что Божественный Свет всегда имеется близ нас, всегда предстает нам, всегда зовет нас, стучит в двери наших чувств и других познавательных и воспринимающих сил».

Но, вместе с тем, Божественный Свет – это особое осознание ответственности и долга чести: «Ведь видеть божество – значит быть видимым им, как видеть солнце означает вместе с тем и то, что ты ему виден. Подобным же образом быть услышанным божеством – значит, вместе с тем, слушать его и пользоваться его покровительством, то есть стоять перед ним». Мудрецы Египта говорили: «Не проси совета у Бога, чтобы не пренебречь тем, что он тебе скажет». Стоять перед Божеством, пользоваться его покровительством, видеть и слышать его и в то же самое время не пренебрегать тем, что увидел и услышал, – в этом суть особой ответственности Энтузиаста как перед Божественным Светом, так и перед людьми, которым он благодаря покровительству этого Света должен принести благо. В этом священном обете служения проявляется самая великая сила героической любви, высшей ответственности и долга чести Энтузиаста. Он подобен «кормчему, который (осознает что) собственными своими недостатками или же достоинствами губит или спасает корабль». Именно поэтому он никогда не перестает сражаться, не перестает расти внутренне. Он не сдается, не отступает, не теряет веру, не поддается бессилию и отчаянию, а если терпит поражение и падает, то вновь и вновь поднимается и начинает все заново. И все это – не ради себя, а ради корабля, за который он отвечает, ради людей на нем, ради берега, до которого надо доплыть, ради долга чести перед Божественным Светом.

Когда кто-то возразил Бруно: «Но не все могут достигнуть того, чего могут достигнуть один-два человека», он ответил: «Достаточно, чтобы стремились все; достаточно, чтобы всякий делал это в меру своих возможностей, потому что героический дух довольствуется скорее достойным падением или честной неудачей в том высоком предприятии, в котором выражается благородство его духа, чем успехом и совершенством в делах менее благородных и низких. Нет сомнения, что лучше достойная и героическая смерть, чем недостойный и подлый триумф».

Это не просто слова. Эти строки словно рисуют нам живой образ великого Философа, и вот, никого и ничего не боясь, он выдерживает допросы инквизиции. Сквозь пламя костра на нас смотрят непокорные глаза человека, умирающего за свои Идеалы, а в этих глазах – сострадание к озверевшей толпе и прощальное сияние героической любви к немногим ученикам, которые среди толпы благословляли Учителя на последний полет к звездам, на возвращение «Домой», любовью отвечая на любовь. И как не поверить его словам:

«Я же не считаю, что меня что-либо может связать, так как убежден, что не хватило бы никаких веревок и сетей, которые смогли бы меня опутать какими бы то ни было узами, даже если бы с ними, так сказать, пришла сама смерть. Равно не считаю я себя и холодным, так как для охлаждения моего жара, думается, не хватило бы снегов Кавказских или Рифейских гор».

Нам бы такого Огня!

Загадочный мир Парацельса

Елена Сикирич,

президент культурной ассоциации «Новый Акрополь» в России

Жизнь Парацельса – путь искателя истины

Когда после строгости, жестокости и консерватизма средневековья наступила эпоха Возрождения, это было подобно могучей струе свежего воздуха, принесенной ветром Истории, который сметает все застывшее и привычное, очищает сцену театра мира от накопленного веками мусора догматизма и предрассудков, дает человеческому духу долгожданную возможность полета. Несмотря на страшное детище средневековья – инквизицию, несмотря на море пролитой крови, на чудовищные гонения и преследование каждой незаурядной и свободной идеи, выходящей за пределы устаревших и застывших догм предыдущего периода, эпоха Возрождения явила нам созвездие великих имен, таких как Леонардо да Винчи, Микеланджело, Рафаэль, Дюрер в искусстве, Шекспир и Сервантес в литературе, Николай Кузанский, Марсилио Фичино, Джордано Бруно, Коперник, Галилей в философии и науке. В ряду этих людей стоит и великий Парацельс.

Появление на философской сцене начала XVI века загадочной фигуры Ауреола Теофраста Бомбаста из Гогенгейма, известного как Парацельс, вызвало настоящий шок, всеобщее смятение и было сравнимо с действием мощных ураганных стихий природы. Так потрясти и расшатать до основания застывшие философские, научные и этико-моральные концепции своей эпохи, как это сделал Парацельс, может только личность, несущая в себе нечто титаническое, не ограниченное никакими рамками и не поддающееся никаким объяснениям. «Парацельс был гигантом разума, превзошедшим мыслительными способностями и, что гораздо важнее, духовностью натуры большинство своих современников. Эти качества дали ему возможность совершить переворот в науке, подобно тому как Лютер произвел реформы в области теологии».[1]Он жил в мире, где почти две тысячи лет царствовала философия Аристотеля – сухая, законченная, но уже устаревшая и загнивающая система, в которой ничто не подлежало пересмотру или исправлению, а любая попытка внести изменение или пойти дальше и глубже ее утверждений расценивалась как дерзость и ересь. Независимое исследование, дух изобретательства и творчества, нестандартные взгляды были изгнаны из научных аудиторий, а студенты в университетах словно попугаи повторяли мнения модных авторитетов. Теологи и священники были диктаторами на кафедрах и в школах. Ничто новое не допускалось. То, что уже существовало, служило материалом для бесконечных бесплодных дискуссий и споров между профессорами и докторами.

«Но пустые фразы, догматизм и слова, не имеющие смысла, – все это не может быть пределом стремления умов, подобных Парацельсу. Он был искателем Истины, а не жонглером научными терминами».

Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст из Гогенгейма, известный под именем Парацельса. 1493-1541

Один из величайших умов эпохи Реформации, вестник Возрождения, Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст из Гогенгейма родился в 1493 году близ местечка Мария-Айнзидельн в Швейцарии, недалеко от Цюриха.

В ранней юности Парацельса обучал наукам отец, известный врач, один из потомков старинного и славного рода Бомбастов, чьим древним владением был замок Гогенгейм. Он преподал сыну основы алхимии, хирургии и терапии. Парацельс всегда чтил память отца и отзывался о нем очень тепло – не только как об отце, но как о друге и наставнике.

Его обучение продолжается в монастыре св. Андрея в Левантхале под руководством и дружеским покровительством епископа Эберхарда Баумгартнера, считавшегося одним из самых знаменитых алхимиков своего времени.

По достижении 16 лет Парацельс поступает на учебу в университет Базеля. Предполагается, что по окончании университета он стал учеником знаменитого настоятеля монастыря св. Иакова в Вюрцбурге, аббата Иоганна Тритемия, величайшего алхимика и адепта оккультных наук, открывшего юному искателю мудрости глубокие таинства Вселенной, природы и человека. Тяга к сокровенному и метафизическому в алхимии приводит Парацельса в лабораторию богача Сигизмунда Фуггера (в Тироле), который, как и аббат Тритемий, был известным алхимиком, способным передать ученику многие ценные секреты.

Известно, что часть жизни Парацельса прошла в многочисленных и загадочных путешествиях, странствиях и поисках. Он побывал в Германии, Италии, Франции, Нидерландах, Дании, Швеции и России. С 1513 по 1521 год он был пленен татарами, а по окончании заключения, сопровождая сына татарского хана, совершил путешествие в Константинополь, где, согласно его биографам, он задерживается на некоторое время «для поисков Философского камня». Говорится также, что это дало ему возможность вступить в контакт с выдающимися философами, адептами, алхимиками Ближнего Востока и Индии и углубить благодаря этому свое познание сокровенной мудрости.

Он путешествовал по балканским и придунайским странам и в очередной раз посетил Италию, где служил военным хирургом в имперской армии, приняв участие во множестве военных экспедиций того времени.

Проведя в скитаниях десять лет, то применяя на практике свое искусство врача, то преподавая или изучая сокровенную мудрость, в возрасте 32 лет Парацельс возвратился обратно в Германию, где вскоре прославился после нескольких удивительных случаев исцеления больных.

Вся его оставшаяся жизнь была титанической борьбой против невежества, шарлатанства, догматизма, человеческой глупости, жестокости и тщеславия. В разных городах он преподавал физику, медицину, анатомию и алхимию. Он был самым мудрым и самым знаменитым врачом своего столетия, ибо излечивал всякую, даже самую страшную болезнь силой своего великого таланта с помощью собственноручно изготовленных лекарств и талисманов. Парацельс не имел ни единого друга, но зато нажил множество врагов, навлекая на себя жгучую ненависть аптекарей, врачей, шарлатанов, профессоров и многих других завидовавших его успехам. Самыми ярыми из них были теологи и церковники, постоянно обвинявшие его в ереси и в союзе с дьяволом. Неудивительно, что в конечном итоге это привело к его гибели. Он подвергся нападению бандитов, нанятых кем-то из лекарей, его врагов, и в результате падения на камень проломил череп, что спустя несколько дней привело к печальному завершению столь героической жизни. Парацельс умер 24 сентября 1541 года в возрасте 48 лет. Один из самых эрудированных и ученых философов и мистиков, выдающийся алхимик и физик, пророк и ясновидящий, он оставил после себя множество трудов, огромное литературное наследие. Философия, медицина, пневматология (учение о духах), космология, антропология, алхимия, астрология, магия – вот далеко не полный перечень дисциплин, мастерски изложенных им в трудах, отражающих разные грани его целостного и глубокого познания сокровенной науки.

Парацельс был удивительным, загадочным, сложным и на первый взгляд противоречивым человеком. Как истинный вестник Возрождения, он был столь же велик и сложен для нашего понимания, как и само это время. Абсурдные обвинения, выдвигавшиеся его противниками, показывают, что его недостатки чрезвычайно преувеличивались. Одни считали его пьяницей и буяном, другие – женоненавистником, но все враги боялись его ясного ума, его прямодушия и острого языка, не всегда изысканного и учтивого. Только сходная душа, испытывающая такую же ненависть к лицемерию и обману, так же любящая Истину, как любил ее Парацельс, может тонко и с пониманием отнестись к тому, что этот великий человек искренне говорил о себе: «Я знаю, что я не тот человек, который говорит людям только то, что им по вкусу, и я не привык давать смиренные ответы на высокомерные вопросы… Я грубый человек, рожденный в грубой стране, я вырос в сосновых лесах и, возможно, получил в наследство их иголки. То, что мне кажется вежливым и дружеским, другому может показаться грубым, и то, что мне представляется шелком, в ваших глазах может быть лишь грубой холстиной».

Он имел множество врагов среди невежд и фанатиков. Он доводил их до отчаяния разоблачением и критикой распространенных в обществе предрассудков и научных нелепиц, не только устаревших и абсурдных, но также уже прогнивших от времени. В то время, когда все молчали в страхе за собственную жизнь, он не боялся никого и ничего. Он будоражил общество дерзкой манерой, с которой противостоял ему, атаковал и ниспровергал старые правила и заблуждения. С особой силой он осуждал фарисейство, чрезмерную церемониальность и идолопоклонничество, лицемерие и узость ума священнослужителей и теологов. «Богу нужно только сердце, но не церемонии… Я возражаю вашим святым отцам, ибо они писали для тела, а не для души; они писали стихи, а не теологию; они плодили иллюзии, вместо того чтобы открывать истину. Они были учителями обычаев и порядков, а не учителями вечной жизни».

«Черные одежды или клочок бумаги, удостоверенный кем-нибудь из сильных мира сего, не делает человека святым. Свят тот, кто поступает мудро, ибо мудрость есть Бог… Священник, который поступает неправедно, не обладает истиной и не вправе ее проповедовать. Он может лишь повторять слова и изречения, подобно попугаю, а смысл их будет недоступен внимающим ему, ибо он сам ничего не знает об их смысле».

«Доверие к мнениям не есть вера. Доверяющий глупо сам есть глупец… Доверяющий же слепо не имеет знания и не обладает ни верою, ни силою… Бог не радуется, видя глупцов, тупиц и простаков, готовых поверить во что угодно, каким бы нелепым это ни было; не хочет он и того, чтобы в каждой стране был только один мудрый и знающий человек, а остальные следовали бы за ним слепо, как овцы за бараном… Деяния Бога откроются нам через мудрость, и Бог – живущий внутри нас – более всего возрадуется, если мы станем подобны ему».

«Любовь к Богу будет зажжена в наших сердцах горячей любовью к человечеству, любовь же к человечеству будет вызвана любовью к Богу».

Но у этого титана «в грубой и колючей оболочке», выросшего в сосновых лесах, помимо поистине божественного таланта и глубокой мудрости, было и великое, горячее человеческое сердце, исполненное любви и сострадания. Он совершил множество поистине чудесных исцелений больных, которых авторитеты объявили неизлечимыми. Он был предметом восхищения народа и профессиональной зависти коллег. Он возбуждал ярость последних еще и тем, что, в отличие от других врачей, многих бедняков лечил бесплатно. Чаще всего наградой за его труд служила неблагодарность.

Всю свою жизнь Парацельс оставался странником, ищущим все более и более глубоких откровений великой божественной мудрости в природе и во всем, что его окружало. Он не принимал спокойствия маленькой, заурядной, удобной человеческой жизни. Его неугомонная душа, вечно жаждавшая свежего глотка из родника Истины, требовала все больше и больше трудностей и приключений. Он был подобен птице, выпущенной из клетки, испытавшей радость свободы и поднимающейся в небо все выше и выше, не в силах остановиться. Об этом мистическом энтузиазме, согревающем сердце каждого искателя мудрости, он сам рассказывал: «…Те, что остаются дома, возможно, живут спокойнее и богаче, чем те, что странствуют; но я не желаю ни спокойствия, ни богатства… Я скитался в поисках моего искусства, нередко подвергая опасности свою жизнь… Известно, что влюбленный может пройти долгий путь, чтобы встретить обожаемую им женщину, – насколько же сильнее та тяга любящего мудрость, что заставляет его скитаться в поисках своей божественной возлюбленной!»

Макрокосм и человек едины

Учение Парацельса многогранно и глубоко. Как и у многих выдающихся философов и мистиков, это знание черпалось не из книг, оно не являлось абстрактной теорией, а было результатом удивительной способности проникать в сокровенную суть Вселенной, природы и человека, в источник универсальной мудрости Космоса, не имеющей ни начала, ни конца. Этой способностью обладали лишь величайшие из великих. Сам Парацельс говорил, что в течение десяти лет не прочитал ни одной книги, а его ученики подтверждают, что он диктовал им целые тома своих трудов, не используя при этом никаких записок и заметок. Его учение настолько всеобъемлюще, сложно и глубоко, что коснуться всего в одной статье практически невозможно. Поэтому мы можем привести только несколько ярких ключевых моментов из его трудов.

Продолжая учения многих философов и мистиков древности, Парацельс понимает Вселенную как великий живой организм – как Макрокосм, как единое целое, не имеющее ни начала, ни конца. Он говорит о бесконечном числе параллельных миров, постоянно трансформирующихся, и о бесконечном количестве форм жизни и принципов эволюции. Во всем этом отражаются следы Yliaster'a, оккультного Высшего Божественного Принципа, первоначальной и подлинной Причины всего сущего, вечной Творящей Силы, Создателя Вселенной.

«Природа жизни Вселенной едина, и источником ее может быть лишь только одно вечное Единство. Это организм, в котором все природные вещи пребывают в гармонии и симпатии. Это Макрокосм. Все есть плод единого мирового созидательного усилия. Макрокосм и человек (Микрокосм) едины. Они суть одна констелляция, одно влияние, одно дыхание, одна гармония, одно время, один металл, один плод».

Все, что существует и происходит во Вселенной, в Макрокосме, существует и может происходить в человеке – в Микрокосме. Все принципы, силы, планы, сущности и энергии, образующие в совокупности загадочное существо, которое мы называем человеком, являются теми же самыми силами и энергиями, совокупность которых, взятых в бесконечно большем масштабе, называется Вселенной. Все, что происходит в сфере разума Макрокосма, может отражаться в душе и доходить до внутреннего восприятия человека.

От этой тесной связи Вселенной и человека зависит гармония между бесконечным и конечным, неизмеримо большим и неизмеримо малым.

«Природа – всеобщий учитель. Все, что не можем мы узнать из внешних проявлений природы, мы можем познать из ее духа. Оба они есть единое целое. Природа всему научит своего ученика, если он задаст вопрос правильно. Природа есть Свет… Невидимая природа может стать видимой, если мы обретем способность воспринимать ее невидимый свет… Он (человек. – Е. С.) может познать из Макрокосма (и из Природы. – Е. С.) значение символов (форм), что окружают его, таким же образом, как получает он язык от своих родителей…»

«Жизнь – это универсальный вездесущий принцип, и нет ничего, в чем не было бы жизни… В природе нет ничего мертвого… Нет ничего телесного, что не обладало бы душою, сокрытой в нем…» В природе нет смерти, и умирание состоит в угасании одной формы бытия и возрождении жизни в другой. «Жизнь сама по себе не может умереть или исчезнуть, ибо она не рождается формой… Смерть формы есть лишь только прекращение деятельности вечной силы жизни в одном проявлении, предшествующее другому ее проявлению». В природе нет смерти, есть только вечный процесс трансформации и эволюции.

Все чудеса магии совершаются волей, воображением и верой

Магия, или Magna Sciencia. Для Парацельса это была величайшая из всех наук о природе, так как она включала в себя познание и постижение как видимой, так и невидимой ее стороны. Это величайшая мудрость, прямое проникновение в невидимую суть Микро– и Макрокосма, непосредственное осознание истины. Магия – это не только наука, но и великое искусство, поскольку для постижения ее нельзя ограничиться изучением книг. Истинный маг становится посредником между Небом и Землей, он творит, создает, трансформирует, руководимый невидимой рукой Божества, вдохновляющего его. Парацельс говорит:

«…Мы верим в силу той мудрости, которая правит небесами и с которою можно познать все таинства природы… Колдовство называют магией, но магия есть мудрость, а в колдовстве никакой мудрости нет. Истинная наука знает все… Вечная часть всех вещей существует без времени, без начала и без конца…Не бывает утраченных надежд. Все, что кажется невероятным, неправдоподобным и невозможным, может стать поразительно истинным в Вечности…»

«Магия и колдовство столь же глубоко различны, сколь не схожи между собою свет и тьма, белое и черное. Магия есть проявление величайшей мудрости и знания сверхъестественных сил (ради целей добра. – Е. С.). Духовное знание невозможно вывести посредством логики из внешних физических явлений, оно открывается лишь тому, кто… развивает в себе способность чувствовать и видеть духовное».

«…Магическая сила не присуждается университетами, не дается дипломом, но исходит от Бога… Упражнения в истинной магии не требуют обрядов, заклинаний, начертания кругов или знаков… Нужна лишь глубокая вера в великую силу всеобщего блага… Истинная магическая сила заключается в истинной вере, истинная вера основывается на знании…»

«Все чудеса магии вершатся Волею, Воображением и Верою…» Воображение – это великая сила, способность, с помощью которой «дух переводит для души язык природы».

«Дух есть мастер, воображение – инструмент, тело – послушный материал… В каждом человеке есть свой собственный внутренний мир, сотворенный силою воображения. Если эта сила достаточна, чтобы озарить каждый уголок этого внутреннего мира, то все то, о чем человек помыслит, будет обретать форму в его душе…»

«Воображение порождается чистым и сильным желанием сердца…» Через воображение с человеком работает Невидимое, а также загадочные духи, гении-покровители природы. Через воображение проявляются чистые идеи, и в творениях человеческого духа они обретают форму и плоть. Сравнивая идеи со звездами, Парацельс говорит:

«Люди не изобретают и не создают идей; идеи существуют, а люди могут уловить их. Если даже все профессора музыки в мире в одночасье умрут, небеса – изначальный учитель музыки – не исчезнут и научат этому искусству других людей. Существует множество идей, которые люди все еще не уловили, множество звезд еще слишком далеки, чтобы создать сильную связь с Землей. Царство звезд и идей бесконечно, и поэтому источник изобретений и открытий (из которого черпает свое вдохновение сила воображения. – Е.С.) неисчерпаем».

«Новые звезды появляются на небе, другие исчезают. Новые идеи появляются на умственном горизонте, а старые идеи забываются. Когда новая комета появляется на небе, она наполняет сердца невежд ужасом; когда новая величественная идея появляется на умственном горизонте, она вызывает страх в стане тех, кто привержен старым учениям и привычным формам…»

«Сила воображения есть великое орудие в медицине. Она может вызвать болезнь у человека и животного и она может исцелить их… Болезнь или исцеление происходят воображением, руководимым волей…»

«…Что есть воля, если не сила, сокрытая в мысли (разуме) человека и действующая через его воображение?»

«Воображение укрепляется и совершенствуется верой, и всякое сомнение разрушает плоды его работы. Вера должна поддерживать воображение, ибо она проявляет волю».

«Те, кто сильны в вере своей и полны убежденности, что божественная сила в человеке может защитить его от всякого зла… становятся неуязвимыми».

«Истинная вера может исходить только от источника всеобщего блага, в котором не может быть зла, и что не есть добро, то не есть Истина…»

Пробуждение мудрости в человеке – это пробуждение его сверхъестественной силы

Концепция строения человека (Микрокосма), принадлежащая Парацельсу, соответствует учениям мудрецов древности. Он говорит о существовании внутри человека семи принципов, планов существования, взаимопроникающих, воздействующих друг на друга, отражающих различные состояния, качества, процессы трансформации и взаимоотношения духа и материи. Если рассматривать строение человека под другим, более широким углом зрения, его можно описать как существо, состоящее из трех взаимосвязанных элементов, принципов или сил: духа, души и тела.

«Истинный человек не есть человек внешний (материальный, телесный. – Е. С.), но душа, сообщающаяся с Божественным Духом. Душа есть тень тела, озаренная духом… Она ни материальна, ни нематериальна, а причастна и одной, и другой природе…»

Таким образом, согласно Парацельсу, в человеке сосуществуют три сущности. Можно одновременно рассматривать видимого (Внешнего) человека и невидимого (Внутреннего) человека; эти две сущности связаны воедино душой.

«Физическое тело изменяется и умирает, высшее, небесное, невидимое тело (тело Духа. – Е. С.) – вечно. Этот вечный человек есть человек истинный, и он не рожден земными родителями. Он получает питание не из земли, а из невидимого вечного источника, откуда произошел и он сам. Однако два этих тела едины, и человека можно сравнить с деревом, что получает питание и из земли, и из воздуха. Корни проникают в землю и ищут пищу во тьме, листья же получают его от света».

Внутреннего, невидимого, вечного духовного человека Парацельс называет Adech. Это великий Повелитель Мысли и Воображения, пользующийся собственным Высшим Разумом, с тем чтобы создать внутри него идеи всех вещей, которым Внешний, видимый человек мог бы придать конкретную материальную форму. Каждый из них действует согласно своей природе: Внутренний человек создает идеи на невидимом плане при помощи Воли, Любви и Высшего Разума; Внешний человек работает на плане видимом, физическом, и его задача состоит в том, чтобы попытаться воплотить эти идеи в жизнь. Существуя в разных мирах и имея разные функции и задачи, Внутренний и Внешний человек должны действовать согласованно. Внешний человек может сделать все, о чем Внутренний мечтает и думает.

«…Человек – это материализованная мысль; он есть то, что он думает. Чтобы изменить свою природу от смертного до бессмертного состояния, он должен изменить способ мышления; он должен перестать цепляться в своих мыслях за то, что иллюзорно и подвержено исчезновению, и держаться за то, что вечно».

«Обычный человек не обладает мудростью, но мудрость Бога может действовать через него. Бог выше природы, ибо природа есть творение его; поэтому пробуждение мудрости в человеке есть пробуждение его сверхъестественной силы».

Пробуждение мудрости в человеке и параллельное раскрытие его сверхъестественных сил означает, на самом деле, пробуждение скрытых потенциалов и сил Внутреннего человека, проявляющихся в нашем сознании. Они не могут проявиться без Мудрости – то есть без сил Воли, Любви и Высшего Разума, руководимых Божественным вдохновением, которые черпаются из невидимых истоков сокровенной жизни природы и Вселенной. Парацельс считает, что каждый человек, имея внутри себя бессмертный дух (невидимого человека), направляющий его путь, тем самым несет в себе глубокие скрытые возможности и способности. Самую высокую из этих способностей, содержащую в себе и порождающую все остальные, Парацельс называет Gabalis – искусство духовного восприятия человека, его духовное, внутреннее зрение.

«Сокровенная природа всего сущего может, следовательно, быть познана посредством магии вообще и посредством сил внутреннего (духовного. – Е. С.) зрения». При их помощи мы можем «заглядывать в природу, подобно тому как солнце светит сквозь стекло… Подобно тому как физические формы и цвета или буквы книги можно увидеть физическими глазами, так же и сущность и природу всего сущего можно познать внутренним чувством души… Это суть силы, владеющий которыми может открыть все тайны природы… Одна только эта магическая сила (которая не может ни присуждаться университетами, ни даваться дипломом, но исходит от Бога) есть подлинный учитель и наставник, обучающий искусству исцеления больных».

Если человек согласовывает свой дух и свой разум с Духом и Разумом природы и Вселенной, то ему не нужно искать ответы на свои вопросы вне сферы собственной души, поскольку все, что существует в природе, отражается в нем. Прочитанные книги, все объяснения, приходящие извне, должны служить лишь материалом для узнавания, подтверждения и дополнения того, что человек изначально несет внутри себя.

Парацельс учит, что вместе с пробуждением духовного зрения, параллельно с тем, как в человеке получают свое развитие чувства внутреннего восприятия, рождается еще одна невидимая сила, при помощи которой Внутренний человек пытается «достучаться» до нашего сознания. Он называет ее Trarames и говорит о ней весьма немного, лишь то, что ее проявления более субъективны. Она вызывает голоса и музыку, слышимые только внутренним слухом, и не имеет ничего общего с голосами, призраками, галлюцинациями и прочими эффектами, рождающимися вследствие расстройств и тяжелых заболеваний психики, таких как шизофрения.

«Свет природы учит нас, что всякая форма, разумная и неразумная, чувствительная и не обладающая чувствительностью, имеет присущий ей дух».

Парацельс утверждает, что все в природе, видимое и невидимое, имеет своего Двойника, невидимого гения-покровителя, именуемого им Evestrum.

Через него отражается Ens, вечная причина и качество, суть любого человека или вещи. Даже каждое божество имеет свой Evestrum Misteriale – через него мы познаем законы его существования, его свойства и все благое, вдохновляемое им. Он озаряет каждый ум.

«Evestra есть во всем, и все они суть духи-предсказатели, безразлично, разумны ли тела, которым они принадлежат, или неразумны…»

Evestrum человека рождается вместе с ним и способен заранее показывать все будущие события его жизни. Он знает его мысли, направляет его склонности, присматривает за ним во сне, предупреждает об опасностях, предсказывает грядущее. Согласно Парацельсу, большой интерес представляют Evestra prophetica (пророческие), предвестники великих событий, затрагивающих судьбы мира. Тот, кто понимает истинную природу такого Evestrum, является ясновидцем или провидцем. С помощью Evestra prophetica читали будущее сивиллы, пифии и пророки древности.

Существует бесконечное разнообразие видов Evestra. Они так же неисчислимы, как неисчислимы формы и существа, которым они принадлежат.

Парацельс утверждает, что способность общения с Evestrum, способности к ясновидению, предвидению, внутреннее зрение и слух особенно сильно проявляются во время сна, когда активность физического тела ослабевает и когда исключены посторонние влияния, приходящие через физические органы чувств.

«Когда физическое тело отдыхает, спит или находится без сознания, Внутренний человек и его звездное тело бодрствует, и ему не нужны ни отдых, ни сон. Но когда физическое тело бодрствует, деятельность Внутреннего человека и его звездного тела ограничена, движения его затруднены и скованы, как у заживо погребенного человека».

«…Сон есть бодрствование, ибо во время сна внутренний свет природы действует на невидимого человека, существование которого, хотя и незримо, столь же истинно, как и существование видимого человека. Внутренний человек есть человек истинный, и ему видимо более, нежели человеку из плоти».

Хотя Парацельс различает несколько видов сновидений, и среди них вызванные физиологическими, психическими состояниями и астральными влияниями, самое большое значение он придает так называемым сверхъестественным сновидениям, вызванным духовными силами.

«Существуют люди, природа которых столь духовна, а душа столь возвышенна, что они могут достигать высших духовных сфер, в то время как тела их спят».

Посредством Внутреннего человека и его звездного тела «человек соединен с внутренней природой Макрокосма». Во время сна Внутренний человек «становится свободным в своих движениях и может подняться в сферу своих прообразов и говорить со звездами…»

«Может случиться, что Evestra людей, умерших пятьдесят или сто лет назад, явятся нам во сне. Если подобный Evestrum придет к нам во сне и заговорит с нами, следует обратить особое внимание на его слова, ибо такое видение не есть обман чувств или иллюзия… если человеку явится Evestrum и он задаст вопросы последнему, то услышит истину. Многое может быть сказано о таких Evestra, но не следует говорить о них слишком много».

«Качество снов будет зависеть от гармонии между душою (человека. – Е. С.) и Astrum (душой природы и Вселенной. – Е. С.)… Ничто не откроется тем, кто самоуверен и кичится своим мнимым знанием внешних явлений», тщеславен и эгоистичен.

Медицина – это не только наука, это искусство, это мудрость

«Все болезни, за исключением тех, что вызваны механическими причинами, проистекают из невидимого, и об источниках их обычная медицина знает весьма мало».

Согласно Парацельсу, существуют пять причин возникновения и, соответственно, пять типов болезней.

1. Болезни, вызванные астральными причинами, возникают вследствие усиленного влияния небесных тел, являются причинами эпидемий. Каждая дисгармония, аномалия или болезнь Макрокосма вызывает соответствующие аномалии и болезни в природе и на земле. Каждая аномалия, происходящая внутри планеты Земля, вызывает соответствующие болезни в человеке.

2. Болезни, вызванные ядовитыми веществами, возникают вследствие отравления видимыми и невидимыми ядами, которые организм накапливает внутри себя и пытается вывести наружу.

3. Болезни, вызванные физиологическими причинами, возникают вследствие злоупотребления свойствами и ресурсами организма и его физиологическими способностями.

4. Болезни, возникающие по психологическим причинам, вызываются пороками и дурными желаниями и страстями, беспорядочными мыслями и болезненным воображением. Разрушающие мысли, возникающие на почве желания зла, вызывают болезни как у того, кто их создает, так и у того, к кому они направлены, если он слаб в этико-моральном смысле.

5. Болезни, возникающие по духовным причинам, являются следствием ранее существовавших причин, созданных человеком не в его нынешней жизни, но на протяжении его предыдущего существования.

«Существует огромное различие между силою, устраняющей невидимые причины болезни, которая и есть магия, и силою, устраняющей внешние признаки болезни, которая есть физика, а порою колдовство и шарлатанство…»

«Органы… суть материальные и телесные представители невидимых энергий, которые пронизывают весь организм и круговращаются в нем».

Парацельс учит, что органические функции как во Вселенной и природе, так и в человеке возникают и поддерживаются благодаря действию одного-единственного жизненного принципа, одной-единственной жизненной силы, названной им Archaeus.

«Это не материальная субстанция в обычном значении этого слова, а духовная сущность, везде присутствующая и невидимая… он может излечить или вызвать болезнь, поскольку может быть чистым или нечистым, здоровым или отравленным другими влияниями…»

«…Archaeus есть эссенция (или Spiritus Vitae. – Е. С.), поровну распределенная между всеми частями человеческого тела, если оно находится в добром здравии; он есть невидимая пища, дающая силу видимому телу…»

Archaeus – жизненная сила, которая «не заперта в человеке, но окружает его, подобно сияющей сфере, и может действовать на расстоянии… он содержит элементы всех космических влияний и является поэтому причиной, которой можно объяснить воздействие звезд на… человека… Archaeus имеет магнетическую природу, он притягивает или отталкивает другие симпатические либо антипатические силы, существующие на том же плане».

Парацельс считает, что здоровье человека зависит от того, будет ли деятельность Archaeus'а, его жизненного принципа, происходить нормально и регулярно, ничем не нарушаемая. Если деятельность Archaeus'а по какой-либо причине нарушается, возникает болезнь. Когда мы отделяем Archaeus – жизненный принцип – от физической формы, та умирает и разлагается.

Archaeus имеет своего носителя, магическую субстанцию, через которую проявляется. Она сохраняет все его свойства, энергию и «жизненные соки». Парацельс называет ее Mumia.

«Mumia – это тайна, «цветок человека» и подлинный эликсир жизни… Mumia – это форма, содержащая эссенцию жизни… В Mumia живого существа заключены свойства существа, из которого она извлечена… Mumia мертвого тела бесполезна… То, что составляет жизнь, заключено в Mumia, и, передавая Mumia, мы передаем жизнь. Видимое тело видит и говорит, но от нас сокрыты силы, которые видят и говорят через него. Также и действие Mumia на видимое тело не может быть воспринято органами чувств – увидеть можно лишь плоды его».

«Mumia есть то тело, которым пользуется воображение, дабы обрести некую форму…» Оно питается силой веры и действует под влиянием воли.

Исцеление с помощью Mumia – естественно, считает Парацельс. Что касается целебных свойств минералов, растений и других лекарств, то речь идет о том, чтобы выделить из них их собственную Mumia, носитель и эликсир жизни, через которую будет проявляться Archaeus – магический живой принцип, душа дающего лекарство, – и передать его больному организму. С помощью Mumia уничтожаются невидимые причины болезни, а не только ее видимые признаки. «Душа лекарства» в Mumia по принципу взаимной симпатии помогает душе больной части организма и душе самого больного человека.