Девчонки и мода

– То есть ты хочешь сказать, что раз я всегда была жирной свиньей, то лучше мне такой и оставаться? – говорю я, кладя в рот полную ложку салата. Но он застревает у меня в горле и не желает проходить дальше. И зачем только я им себя пичкаю? Приходится выплюнуть его на бумажную салфетку. Меня аж передергивает от отвращения.

– Фу-у-у! Элли плюет в тарелку! Почему тогда мне нельзя плевать в тарелку, а, мам?

– Помолчи, Цыпа.

– Боже мой, Элли, что ты несешь, я вовсе не говорил, что ты толстая!

– Но подразумевал.

– Ничего подобного. Ты вовсе не толстая, ты…

– Ну? Какая же я тогда?

– Ты… как бы это сказать… самая обычная девочка, – теряется отец.

– Это Магда и Надин самые обычные девочки, а я намного их толще, – что, скажешь, нет?

– Ну не знаю, не знаю.

– Все ты знаешь. У Магды отличная фигура, и ты прекрасно это видишь. Ты же глаз с нее не сводишь, когда она в гости приходит.

– Элли, перестань, – строго говорит мне Анна.

– А Надин такая худющая сногсшибательная красотка, что ей предложили стать моделью для журнала «Спайси», – выкрикиваю я, срываясь из-за стола.

Я в слезах убегаю наверх к себе в комнату. Разглядываю свое отражение в зеркале, надеясь, что слезы придадут моему лицу несчастное трогательное выражение, но вместо этого вижу отвратительную красную физиономию. Из носа свешивается сопля. Между зубами застрял кусочек салата. И главное, я все такая же толстая. Толстая, толстая, толстая. Я почти ничего не ела последние два дня, а сбросила всего-то пару килограммов. Я каждое утро встаю голой на весы, а потом еще раз, когда прихожу из школы, и еще взвешиваюсь на ночь. Два килограмма кажутся приличным весом, если речь идет, к примеру, о двух упаковках сахара, но совершенно непонятно, откуда они исчезли у меня. У меня по-прежнему круглые щеки, как у надувшейся жабы, раздавшееся тело, отвислый зад и необъятные ляжки. Такое ощущение, будто я раздуваюсь на глазах и уже не помещаюсь в зеркале.

А между тем Надин привалило счастье. Она прибегает в школу, размахивая над головой конвертом:

– Элли, Магда! Угадайте-ка, что это?

Я догадываюсь. Мы с Магдой догадываемся. Весь класс догадывается и восхищенно обступает Надин.

– Ты что, правда теперь станешь моделью, да, Надин?

– Ну, честно говоря, это только приглашение на первый отборочный тур, девятнадцатого декабря, в Лондоне, но здесь написано, что тысячи девушек не добрались даже до него.

– Спасибо, Надин! Теперь я знаю свое место. И имя мне – ничтожество, – говорит Магда. – Хотя вполне возможно, что я выбежала из дома еще до того, как пришла почта. Может, меня тоже допустили до первого тура?

– Так, девочки, что тут у вас стряслось? – спрашивает миссис Хендерсон, входя в класс. – Вы жужжите, словно пчелы в улье.

– Чего уж там, мы обычные трутни, а вот пчелиная королева у нас – Надин, – отвечаю я.

Из моих уст это прозвучало довольно резко. Поэтому я виновато улыбаюсь Надин, показывая, что всего лишь пошутила. Но успех так вскружил Надин голову, что она уже ничего не замечает вокруг. Господи, как же она хороша. Кому победить в этом конкурсе, как не ей.

– Журнал «Спайси» выбрал тебя лицом с обложки? – вскидывает брови миссис Хендерсон.

– Везет же Надин, правда? – наперебой щебечут девчонки из класса.

– Ну, я прошла всего лишь на первый тур, – скромно признается Надин. – Вряд ли я выиграю. И наверняка перенервничаю девятнадцатого.

– А что же, интересно, будет девятнадцатого? – интересуется миссис Хендерсон.

– Мне нужно приехать в их лондонскую студию, и меня будут снимать в разных нарядах.

– О, Надин, ты будешь по-настоящему позировать!

– Позировать? – переспрашивает миссис Хендерсон с совершенно другой интонацией. В ее понимании это самое никчемное занятие, которым уж она-то ни за что бы не соблазнилась. От этого я испытываю постыдное чувство облегчения. Потом разглядываю миссис Хендерсон повнимательнее. Да уж, такие, как она, моделями не становятся. Не то чтобы она была жирной, нет, скорее плотной, мускулистой, да и серенький трикотажный спортивный костюмчик сидит на ней в обтяжечку.

– И когда же ты намереваешься ехать в эту студию, Надин? Вечером? Тебе следует убедиться, что это благонадежное мероприятие. А лучше возьми с собой маму, – советует миссис Хендерсон.

– Еще не хватало идти туда с мамой, – отвечает Надин. – Это абсолютно благонадежное мероприятие, миссис Хендерсон, не беспокойтесь. Кроме меня, туда придет куча других девчонок. К тому же фотосессия будет проходить днем.

– Ах, вот как. Значит, днем, – говорит миссис Хендерсон и, немного подумав, добавляет: – А как же школа?

– Это будет суббота, миссис Хендерсон.

– Ну, раз так, то вопросов нет.

– Но все равно мне придется отпроситься у вас на день. Вы же меня отпустите, правда, миссис Хендерсон?

– Мечтать не вредно, Надин, – задорно отзывается миссис Хендерсон. – В таком случае тебе придется помочь мне прибраться в спортзале – заодно приведешь себя в форму.

– Мечтать не вредно, миссис Хендерсон, – дерзко парирует Надин.

В итоге Надин соглашается помыть шкафчик со спортинвентарем в обеденный перерыв. Мы с Магдой вызываемся ей помочь. Пока мы сматываем канаты, складываем стопкой обручи и аккуратно укладываем мячи, Надин и Магда на ходу перекусывают чипсами и запивают их кока-колой. Я же потягиваю минералку. Сначала первую бутылку. Потом вторую.

– Ты что, в верблюда превратилась? – спрашивает меня Магда.

– В каком смысле? – говорю я, беспокойно осматривая свое раздобревшее тело. – У меня что, горб вырос?

– Да нет же! Просто ты слишком много пьешь. Уже вторую бутылку.

– Ну и что?

– Да так, ничего, – пожимает плечами Магда, растерянно глядя на Надин.

– Ты все время пьешь и ничего не ешь, – говорит Надин, тряся перед моим носом пакетиком с чипсами. – Поешь, Элли. От пары чипсин не потолстеешь. Я только ими и питаюсь.

– Хочешь сказать, что раз тебе повезло родиться с модельной внешностью, то можешь есть что угодно? – ворчу я.

– Ничего я не хочу сказать. Да что с тобой такое, Элли? Хватит уже дуться.

– Ладно, ладно, прости.

Мне и вправду немного стыдно. В последнее время я сама не своя. Магда и Надин ничем меня не обидели. А я то и дело к ним цепляюсь.

Я собираю волю в кулак и пытаюсь вести себя как ни в чем не бывало, что не так-то просто, потому что меня так и подмывает пригоршнями зачерпывать из пакета солененькие поджаристые чипсы и запихивать их себе в рот… Вместо этого я в очередной раз подношу к губам вторую бутылку с водой и осушаю ее.

Икаю. Ощущаю себя раздувшимся шариком, наполненным водой. Но чувство голода никуда не исчезло. Я ничего не ела со вчерашнего вечера, при том что поужинала одним салатом.

Просто я решила, что буду есть не больше одного раза в день до тех пор, пока не похудею хотя бы килограммов на шесть. Так что осталось продержаться еще пять часов.

Чтобы хоть как-то отвлечься, я с энтузиазмом принимаюсь складывать стопками метательные кольца. Я то наклоняюсь, то выпрямляюсь… И вдруг шкаф с инвентарем ни с того ни с сего плывет у меня перед глазами, и мне приходится ухватиться за Надин, чтобы не упасть.

– Что с тобой, Элли?

– По-моему, у нее обморок, – говорит Магда.

– Ничего подобного, – еле слышно отзываюсь я.

Шкаф продолжает кружиться перед глазами, и еще мне кажется, что стены вот-вот упадут на меня.

– Опусти голову между ног, – советует Магда.

– Это еще зачем?

– Для прилива крови, балда. Давай же, Элли, садись. А теперь опускай голову. Сейчас тебе полегчает.

– Уже полегчало, – бормочу я.

Шкаф все еще кружится, но уже не так быстро.

– Может, позвать миссис Хендерсон? – спрашивает Надин.

– Не надо!

– Ты такая бледная, Элли.

– Я всегда бледная. Просто немного голова закружилась, вот и все. Ничего серьезного.

– Неудивительно, что она у тебя закружилась, ты же ничего не ешь, – говорит Надин. – А все твоя дурацкая диета.

– Пожалуйста, не начинай.

– Знаешь, какой самый верный способ похудеть? – говорит Магда, беря в каждую руку по увесистому диску и играя мускулами. – Заняться спортом. Думаю, Элли, тебе стоит попробовать.

– Ты предлагаешь Элли заняться спортом? – смеется Надин.

Ни я, ни Магда, ни Надин со спортом не дружим – это давно всем известно. Но я с недавних пор начала понемногу упражняться. Пытаюсь лежа отжиматься на полу в своей комнате, чтобы хоть немного убрать обвислый живот, но у меня такие слабые мышцы, что приподнимать туловище получается, только зацепившись за ручку комода. Один раз я себе чуть пальцы ног не сломала – на них до сих пор фиолетовые следы и ходить больно.

Еще я пробовала бегать в школу трусцой. Я очень боялась выглядеть смешно и надеялась, что все будут думать, будто я бегу на автобус. В итоге мне удалось пробежать два квартала, после чего я чуть не рухнула. Пот лил с меня градом, а еще я поняла, что переоценила возможности своего роликового дезодоранта, так что пришлось весь день держаться подальше от кого бы то ни было.

– Да, спорт – это идея, – соглашаюсь я. – Не то чтобы я не хочу им заниматься – просто не смогу. Ты ж меня знаешь, Магда.

– Это оттого что у тебя мышцы слабые. Давай вместе ходить в спортзал.

– Вы что, сдурели? – Надин в ужасе потрясает своими длинными черными патлами.

– Ну же, Элли, соглашайся. Тебе понравится. У нас в клубе есть утренние сеансы, я узнавала. Мы могли бы ходить туда перед школой, – продолжает Магда.

– Шутишь?

– Прекрати немедленно! – вопит Надин. – Нет, с вами явно что-то не так. Прямо как в «Секретных материалах». Точно, моими лучшим подругами завладели чокнутые зомби. Сначала Элли вбила себе в голову, что она толстая, и перестала есть – Элли, которая уплетала по три батончика «Марс» подряд, и вот теперь пожалуйста – Магда заявляет, что хочет вставать ни свет ни заря и тащиться в спортзал. Да что с вами?

Сначала мне кажется, будто Магда, как и я, отчаянно завидует тому, что Надин отобрали для модельного конкурса. Но вскоре я начинаю догадываться об истинных причинах ее внезапной тяги к спорту.

– Скажи-ка, а тот парень, с которым ты познакомилась в «Газировке», случайно не ходит по утрам в спортзал? – интересуюсь я.

– Ага, так вот в чем дело, – хихикает Надин.

– Нет, Джейми в спортзал не ходит, – говорит Магда. – Физические упражнения его интересуют только в одном смысле. Он прямо как осьминог какой-то, тискал меня всю дорогу. Ни за что больше не пойду к нему на свидание.

– Но ведь тебе тогда не Джейми понравился, а тот, другой, брюнет. Майк, кажется?

– Мик. О боже, он такой красавчик! Мы потом виделись с ним у Джейми в гостях. Он присел на диван рядом со мной, и я чувствовала, как между нами пробегали электрические разряды – бабах, бабах, бабах, – хотя он даже не прикасался ко мне. Я прямо чувствовала, как от напряжения у меня кончики волос дыбом вставали. Я точно знаю, что нравлюсь ему, но они с Джейми лучшие друзья, и потому он не хотел меня отбивать. Они с Джейми неразлейвода.

– Может, их связывает нечто большее? – говорю я. – Ты уверена, что Мик не гей?

– Разумеется, он не гей! Так вот, он как-то обмолвился, что по утрам занимается в клубном спортзале…

– В таком случае он точно гей. Нормальные парни так за собой не следят, – говорит Надин, в свою очередь поигрывая мышцами рук. – Как думаете, у меня достаточно рельефная мускулатура? Может, мне тоже не помешает что-нибудь подкачать?

– Тебе не помешает бюст подкачать, – говорит Магда, выпячивая собственную грудь, упакованную в поддерживающий бюстгальтер.

– Меня мой размер вполне устраивает. У многих моделей такой же. А если захочу – всегда смогу вставить импланты, – отвечает Надин.

– Тогда вставь себе лучше новые мозги, – ухмыляюсь я. – А что касается тебя, Магда, то я не собираюсь ходить в вонючий спортзал только ради того, чтобы ты кадрила там своего Мика.

– Ну ладно, ладно, забудем про спортзал. Иначе все будет слишком очевидно. К тому же абонемент туда стоит целое состояние. Может, лучше займемся плаванием? Бассейн у них открывается ровно в семь, как и спортзал. Давайте хотя бы разок сходим, а? Что скажете? Эй, Элли, Надин! А потом мы могли бы пойти завтракать в кафетерий и случайно встретить там Мика! По крайней мере, я очень на это надеюсь. Ну пожалуйста! Страшно неохота идти одной. Обещаю угостить вас завтраком. У них такие слойки с малиной – пальчики оближешь!

– Я на диете, – напоминаю я.

– Боюсь, Магда, твой план не сработает. Можешь смело меня вычеркивать. Перед съемками мне нужно как следует высыпаться, чтобы быть в форме, – говорит Надин.

– Элли, на тебя вся надежда. Кстати, я недавно читала одну статью о плавании – там писали, что это лучший вид спорта, потому что в нем работают все группы мышц, а еще – если заниматься им с утра перед завтраком, у тебя ускоряется обмен веществ, а значит, все, что ты съешь после, будет сжигаться в два раза быстрее. Так что можешь смело угоститься слойкой с малиной и не поправиться ни на грамм.

Я знаю, что она просто заманивает меня. Хотя в чем-то она, безусловно, права. Почему бы, собственно, и не попробовать? Нет, я не имею в виду булочки с малиной. Хотя если у меня и вправду ускорится обмен веществ, то когда-нибудь и до них дело дойдет.

– Ну же, Элли, соглашайся! – умоляет Магда, видя по моему лицу, что я почти готова. – Встречаемся завтра у входа в клуб в семь утра, ладно?

– Не знаю, не знаю, – ворчу я. Господи, как же я буду ходить там в купальнике и выставлять на всеобщее обозрение свои жирные тюленьи телеса? Хотя с другой стороны… полчаса плавания сожгут столько калорий…

– Хотя бы один разок, пожалуйста! Сто тысяч пожалуйста!

И я соглашаюсь. Но только на один раз.

Весь вечер я верчусь перед зеркалом в ужасном старом купальнике и прихожу к выводу, что все эти жировые складки никак нельзя выставлять напоказ. А с растительностью на теле что прикажете делать? Я усердно брею подмышки позаимствованным у Анны станком и случайно срезаю кожу, и ранка ужасно саднит.

Звоню Магде, чтобы все отменить. Она принимается уверять, что благодаря плаванию непременно подтягиваются все мышцы и что у самых здоровенных и накачанных пловцов всегда плоский живот, упругие ягодицы и стройные ноги. Пока она все это говорит, я разглядываю свое дряблое тело. И в конце концов соглашаюсь пойти.

В пятнадцать минут седьмого еле продираю глаза, но прохладный уличный воздух быстро приводит меня в чувство. Почти всю дорогу до клуба я бегу трусцой, лишь изредка переходя на шаг, чтобы перевести дыхание. Лишняя тренировка мне не повредит. Без трех минут семь я стою у дверей закрытого клуба. Там уже поджидает кучка любителей здорового образа жизни в надвинутых на лоб капюшонах спортивных толстовок. Магды среди них нет. Красавчика брюнета, который мог бы сойти за Мика, тоже не наблюдается. Я слишком стесняюсь своей школьной формы, поэтому становлюсь чуть поодаль, судорожно вцепившись обеими руками в спортивную сумку. Наверняка все сейчас думают: что, интересно, понадобилось этой жирной школьнице в нашем фитнес-центре? Таким здесь не место. Замечаю в толпе очень худенькую девушку в зеленом спортивном костюме, которая пристально меня разглядывает.

– Привет, Элли, – обращается она ко мне.

Я недоуменно молчу. Тут девушка улыбается, и я наконец узнаю ее. Это же Зоя Патерсон! Зоя – гордость нашей школы. На редкость башковитая девчонка. Сейчас она должна была быть в десятом классе, но ее перевели сразу в одиннадцатый, чтобы она могла сдать все экзамены на год раньше. Понятия не имею, сколько у нее предметов по программе – десять, одиннадцать, а может, даже двенадцать. И готова поспорить, что по всем она получит высший балл. Зою каждый год выбирают лучшей ученицей. А еще она хорошо рисует.

Именно так мы с ней и познакомились. Раньше мы часто оставались вместе на дополнительные занятия по ИЗО, а потом миссис Лилли, наша учительница рисования, предложила нам расписать стену в классе, чтобы как-то оживить обстановку. И вот каждый день в обеденный перерыв мы с Зоей приходили в кабинет и вместе работали над нашим проектом.

Поначалу мы почти не разговаривали друг с другом. Я думала, что Зоя не хочет общаться со мной только потому, что я младше, но вскоре догадалась, что она просто застенчивая, даже еще больше, чем я. Поэтому как-то раз я набралась смелости и первая заговорила с ней, и с тех пор мы стали часто переговариваться и пересмеиваться. А к тому времени, как мы закончили нашу роспись (это была шутливая сценка из жизни летнего лагеря, в которой мы изобразили великих женщин разных времен: Вирджиния Вульф, заправив подол юбки в панталоны, переходила вброд быстрый ручей, Джейн Остин в фартучке чистила картошку, сестры Бронте [3] , засучив рукава, жарили на костре сосиски, Флоренс Найтингейл разбивала палатку, Билли Холидей собирала цветочки, Мэрилин Монро развешивала выстиранное белье, а Фрида Калло [4] разрисовывала свои резиновые сапоги), мы окончательно подружились.

Но в этом году Зоя перестала приходить на дополнительные занятия по рисованию, а когда мы встречались с ней где-нибудь в раздевалке или в школьном коридоре, то просто здоровались друг с другом и разбегались по своим делам. Я думала, что она избегает меня, потому что считает малявкой или потому что слишком занята подготовкой к экзаменам и ей просто некогда.

– Привет, Зоя. Не ожидала тебя увидеть, – говорю я.

Мне всегда казалось, что Зоя, как и я, прохладно относится ко всякого рода спортивным занятиям.

– Вообще-то я каждый день сюда прихожу, – отвечает Зоя. – Ты тоже в бассейн?

– Да. За компанию с Магдой. Моей подругой, блондинкой, ты ее знаешь. Только она еще не пришла. Проспала небось.

Наконец двери клуба открываются. Я говорю, что останусь на улице ждать Магду, а Зоя устремляется в раздевалку. Не помню, чтобы раньше она была такой худой. Щеки впали, штаны на бедрах болтаются. По правде говоря, Зоя и толстой-то никогда не была, не то что я, но попа у нее была приличная. Хм, может, плавание и впрямь помогает?

Я всерьез задумываюсь над тем, чтобы приходить сюда каждый день. Только, разумеется, без Магды, потому что она заявляется почти в двадцать минут восьмого.

– Привет, Элли, – зевает она. – Я еле встала в такую рань.

– И все равно опоздала.

Она не обращает на мои слова никакого внимания, и мы идем в кассу покупать билеты.

– Ты видела здесь кого-нибудь, похожего на Мика? – спрашивает Магда, зыркая по сторонам. – Смазливого такого брюнета?

– Не припомню. Мимо меня целая толпа успела пройти. Но никаких сногсшибательных красавцев я что-то не заметила. Впрочем, сама знаешь, на парней у нас разные взгляды.

– И не говори, – вздыхает Магда. – Видела я твоего Дэна.

– Дэн не мой парень, сколько раз тебе говорить.

– Тогда кто же он? – удивляется Магда.

– Понятия не имею, – отвечаю я.

Дэн был по уши влюблен в меня и постоянно доставал своими признаниями. Иногда мы вместе гуляли, но наши отношения никогда не выходили за рамки приличия. Это определенно не был роман века. Или года, месяца, минуты и даже секунды. И хотя сам Дэн утверждал, что любит меня, я никогда не воспринимала его чувства всерьез. А уж сейчас тем более ни в чем не была уверена. Он уже давно не писал мне и даже не перезвонил с тех пор, как я помешала ему смотреть какой-то там дурацкий матч по регби.

Может, пора уже обзавестись новым бойфрендом?

Ага. Кто ж захочет встречаться с такой, как я?

Магда – другое дело. С ней мечтают встречаться все подряд. Теперь-то я понимаю, почему она опоздала. Магда явилась при полном макияже и с безупречно уложенными свежевымытыми волосами. Вдобавок успела втиснуть себя в облегающий красный костюмчик из лайкры. Он такой тесный, что в нем наверняка ощущаешь себя как спеленатая бинтами мумия, – но при всем при этом Магда в нем выглядит потрясающе.

Я отворачиваюсь к стене, чтобы переодеться, потому что стесняюсь оголяться при Магде. Мои волосы спутаны в бесформенный пучок, лицо пошло пятнами от мороза, а очки запотели от теплого воздуха раздевалки, и я почти ничего не вижу. Я снимаю их и кладу в шкафчик на полку. Без них даже лучше. Если я никого не вижу, то можно считать, что и на меня никто не смотрит.

Я чуть ли не на ощупь пробираюсь к бассейну и быстренько ныряю в мерцающую изумрудную воду, чтобы она поскорее скрыла меня по самую шейку. Здесь так тепло и хорошо, только Магда совершенно не спешит ко мне присоединиться. Она долго стоит у края бассейна, пробуя пальцами ног воду и время от времени взвизгивая. Не иначе как хочет привлечь к себе внимание. И ей это удается. Я на всех парах проплываю до конца дорожки, а когда возвращаюсь, то вижу, что вокруг Магды уже собрались пятеро парней, и все они шутят, смеются и наперебой дают ей советы.

Я предпринимаю очередной заплыв, стараясь ни о чем не думать. В конце концов, я пришла сюда не для того, чтобы с парнями знакомиться. А для того, чтобы похудеть.

Поэтому я продолжаю плавать туда-сюда практически не останавливаясь. Десять дорожек брассом, десять кролем и еще десять на спине. Потом то же самое еще раз. К счастью, плаваю я довольно прилично, так что на фоне остальных выгляжу неплохо. Есть парни, которые плавают быстрее меня, но зато из девушек за мной никто не может угнаться – кроме Зои.

Мы с ней плаваем почти на равных, и ни одной из нас никак не удается обогнать другую. Если она вдруг вырывается вперед, я собираю все силы и делаю отчаянный рывок. Задыхаясь, я постепенно сокращаю разрыв и – р-р-раз! – неожиданно обгоняю ее, после чего начинаю грести еще быстрее, но долго в таком темпе продержаться не могу и постепенно замедляю ход, чтобы немного отдышаться, вновь позволяя Зое быть первой.

Мы продолжаем наше состязание и приходим к финишу одновременно, а потом долго смеемся.

– Пора вылезать, а то в школу опоздаем, – говорит Зоя.

– Ладно, – отвечаю я, едва переводя дыхание.

Магда вылезла из воды задолго до меня. Можно сказать, она едва окунулась – не спеша проплыла туда-обратно раз пять, держа голову высоко над водой, чтобы не повредить прическу, и вылезла из воды, чтобы успеть заново накраситься.

Прильнув к зеркалу, она наносит завершающие штрихи.

– Ну все, Элли, я пошла. Увидимся в кафетерии, ладно? – говорит она. – Не хочу пропустить Мика – если он вообще здесь.

Мы с Зоей принимаем душ и целомудренно отворачиваемся друг от друга, намыливаясь под струями горячей воды, но когда мы вытираемся и натягиваем белье, я достаю из шкафчика очки и, украдкой бросив взгляд на Зою, замираю от изумления.

Зоя такая тощая. Не худенькая, не стройная, а костлявая. Ребра проступают сквозь кожу, тазобедренные суставы выпирают далеко вперед, а руки и ноги такие тонюсенькие, что кажется, того и гляди переломятся.

– Зоя! – невольно вскрикиваю я. Раньше я никогда не видела таких истощенных тел. Она выглядит ужасно.

– Что? – оборачивается она.

– Ты так похудела!

– Пока что не сильно. Недостаточно. Надо еще, – говорит Зоя.

Глава 5. Индюшка

Но я же не слепая, я все вижу. И я понимаю, что Зоя серьезно больна. Скорее всего, у нее анорексия. Она не стройная и красивая. Она тощая и уродливая. Тощая и чокнутая. Она заморила себя голодом. И теперь выглядит как ходячий скелет. В ее костлявом теле, выпирающих отовсюду костях и заострившихся чертах лица нет абсолютно ничего привлекательного. Они внушают отвращение.

Не хотела бы я стать как Зоя.

На ужин я ем цыпленка с брокколи и печеной картошкой. Даже приправляю картошку сливочным маслом, а на десерт съедаю шоколадное мороженое с шоколадным же соусом.

– Ну, слава богу, – говорит отец. – А то я уже начал беспокоиться из-за твоей диеты. Надеюсь, ты окончательно образумилась, Элли?

– А то, – говорю я, залезая в морозилку за второй порцией мороженого.

– И мне захвати, – просит Анна, доставая себе тарелку.

Я ем не спеша, растягивая давно забытое удовольствие и наслаждаясь каждой ложечкой. Наконец наступает чувство насыщения, по телу разливается приятное тепло, и становится легко на душе. Я болтаю с Анной, с отцом и даже с Цыпой. Вместо того чтобы сбежать после ужина к себе в комнату, я уютно сворачиваюсь комочком на диване в гостиной. Отец приносит свой любимый фильм «Волшебник страны Оз», который мы часто смотрим, когда собираемся всей семьей.

Поначалу я придирчиво разглядываю Джуди Гарланд. Она слегка полновата или мне только кажется? По сравнению со мной она, конечно, худая. Но как только Дороти впервые ступает из своего серенького домика в разноцветную страну Оз, я словно иду за ней и забываю о всех своих беспокойствах. Просто сижу и наслаждаюсь фильмом.

А после я укладываю спать Цыпу и напеваю ему песенку из фильма, и мы даже исполняем танец Жевунов на лестничной площадке. На прощание Цыпа крепко обнимает меня за шею и шепчет:

– Элли, я так тебя люблю.

– Я тоже люблю тебя, Цыпа, – шепчу я в ответ.

Сама удивляюсь, почему раньше я так часто на него сердилась. Теперь мне хочется со всеми быть доброй и приветливой. Я даже улыбаюсь собственному отражению в зеркале у себя в спальне. Но когда я раздеваюсь, меня охватывает внезапная тревога. Мой сытый живот похож на бочонок. Я поворачиваюсь боком и смотрю на себя в зеркало, чтобы определить, насколько он выпирает. Потом быстро натягиваю ночнушку и ныряю под одеяло. Вспоминаю сегодняшний фильм и постукиваю пяткой о пятку, словно каблучками воображаемых красных башмачков.

На следующий день в школе я пытаюсь собрать в голове остатки здравого смысла. Это не так-то просто. В тесной школьной форме я снова чувствую себя жирной коровой. На Надин юбка сидит свободно, свисая красивыми складками. А моя так плотно обтягивает бедра, что я едва могу ходить. На Надин свитер болтается, а мой некрасиво облегает выпуклую грудь. Я принимаюсь пристально разглядывать всех подряд. Какие же они худые и стройные. Одно расстройство. Тогда я пытаюсь сравнить себя с бедняжкой Элисон Смит, чтобы оценить, далеко ли мне еще до нее.

На уроке рисования стараюсь расслабиться и привести в порядок чувства. Миссис Лилли говорит, что мы можем рисовать все что пожелаем на тему Рождества, а автору самой оригинальной работы она вручит приз – шоколадного Деда Мороза.

Магда старательно рисует роскошного обнаженного стриптизера с накладной белой бородой и пучками остролиста на самых важных местах. Надин изображает модельной внешности феечку на верхушке новогодней елки. Ну а я решаю нарисовать перепуганную индейку с выпученными глазами и разинутым клювом, которую фермер насильно пичкает едой. Индейка уже так раздулась, что того и гляди лопнет. Перья у нее в хвосте топорщатся в разные стороны, и она сильно смахивает на мой портрет. Над головой у индейки порхают юркие воробьишки. Как ни стараюсь, картинка выходит безрадостной.

– Ох, Элли, – вздыхает миссис Лилли. – Ты вступила в общество защиты животных?

Шоколадный Дед Мороз достается не мне. Сама не знаю, почему я так расстраиваюсь. Не собиралась же я в самом деле его съесть. Зачем мне лишние 529 каллорий на 100 граммов? Дома я внимательно изучила обертки всех шоколадных батончиков на предмет информации об их энергетической ценности и побыстрее засунула подальше на полку, как будто могла поправиться даже оттого, что подержала их в руках.

Вот мисс Лилли, кстати говоря, в последнее время заметно округлилась. Раньше она была очень худой, а теперь у нее наметился животик и талия пропала. Впрочем, в джинсовой рубашке, свободном пиджаке и длинной черной юбке она выглядит очень даже ничего. Тем более с кулоном из темного янтаря на длинном черном шнурке. Он особенно подходит к ее глазам. Она по-прежнему замечательно выглядит, даже несмотря на то что определенно прибавила в этом полугодии лишних три-четыре кило, а может, и больше. Прямо так и светится от счастья.

Тут мои мысли возвращаются к бледной и болезненно худой Зое. Не хочу же я в самом деле сделаться похожей на нее? Может, мне лучше взять за образец облик миссис Лилли – этакой очаровательной толстушки в одеждах широкого покроя? Войти в образ свободной художницы.

Эх, жаль, шоколадный Дед Мороз достался не мне.

Миссис Лилли подзывает меня к себе после урока.

– Мне жаль, что приз ушел не тебе, Элли, – говорит она.

– Подумаешь.

– Ты ведь знаешь, я считаю тебя очень одаренной художницей.

– Спасибо, – бормочу я, краснея до самых ушей.

– Надеюсь, я успею вернуться в школу к тому времени, как ты начнешь работать над проектом для аттестационного экзамена.

– Что значит – успеете вернуться?

– Я ухожу в конце этого полугодия.

– Но почему, миссис Лилли?

– Я думала, ты уже догадалась, – смеется миссис Лилли. – Сегодня ты так пристально меня разглядывала. – Она нежно гладит свой живот. – У меня будет ребенок.

– О-о-о!

– Да, так и есть. Сначала было не слишком заметно, но теперь скрывать живот сложновато. Чувствую себя прямо как твоя рождественская индейка.

Я чуть не плачу.

– Ну же, Элли, выше нос. Можешь как-нибудь навестить меня после того, как родится малыш.

– Да, пожалуй. И вообще, поздравляю.

Я пулей вылетаю из класса. Оказывается, миссис Лилли вовсе не толстая. Она беременная. Мой образец идеальной фигуры – причем намного более стройной, чем моя, – оказывается, на шестом месяце беременности!

Кошмар какой-то.

Когда я прихожу домой, Анна готовит на кухне огромную кастрюлю спагетти.

– Это я есть не буду, – решительно заявляю я, все еще находясь под впечатлением от разговора с миссис Лилли.

На ужин я съедаю полпачки творога с кусочками свежего огурца и моркови. Вкус и вид этого блюда не оставляют никаких сомнений в том, что его уже кто-то прожевал и выплюнул еще до меня. От запаха спагетти с мясным соусом кружится голова, но я не поддаюсь искушению. Держусь из последних сил. Вот если бы можно было заклеить рот каким-нибудь суперклеем – тогда бы я чувствовала себя в безопасности.

Эти спагетти мне даже снятся, и я просыпаюсь посреди ночи оттого, что сосу палец. Я сворачиваюсь клубочком под одеялом и крепко обхватываю руками колени. Мне ни в коем случае нельзя спускаться на кухню и рыться в холодильнике. Очередное обжорство вряд ли пройдет незамеченным, потому что Анна наверняка услышит, если я снова примусь вызывать у себя рвоту.

Я начинаю опасаться, что у меня разовьется булимия. В журнале «Спайси» (Надин стала его ярой поклонницей) читаю статью, в которой пишут, что при частой рвоте во рту образуется кислота, которая разрушает корни зубов. Одна фотомодель на протяжении полугода вызывала у себя рвоту, чтобы сохранять фигуру для модных показов, и в итоге ей пришлось заказывать полный комплект вставных зубов.

– Какое счастье, что я от природы худая, – самодовольно хмыкает Надин, читая у меня через плечо.

Я издаю пару утробных звуков. Как ни странно, слова Надин меня вовсе не раздражают. Сейчас меня волнует другое. Я шепотом спрашиваю, что она думает о Зое, когда наши классы собирают в зале на собрание.

– В каком смысле? – недоумевает Надин.

– Тебе не кажется, что она со странностями? – осторожно навожу я ее на мысль. Мне не хочется ей подсказывать, мне нужно ее собственное мнение.

– Зоя всегда была со странностями. Она же зубрила. Только и делает, что учится. Как будто заняться больше нечем, – безжалостно высказывается Надин.

– Да, но тебе не кажется, что она стала как-то странно выглядеть? – говорю я. – Тебе не кажется, что она сильно похудела?

Надин еще раз окидывает взглядом Зою, облаченную в мешковатую школьную форму. Юбка у нее намного длиннее, чем у остальных, а на ногах толстые шерстяные колготы. Толком и не разглядишь.

– Ну да, вроде похудела немного, – пожимает плечами Надин.

Может, я зря беспокоюсь? Может, как раз сейчас Зоя именно такая, какой ей и положено быть? Я отчетливо помню ее большую задницу. А потом Зоя серьезно занялась спортом, стала помногу тренироваться и привела себя в норму.

Я пытаюсь припомнить, как она выглядит без одежды. И перед моими глазами встает совершенно другая Зоя, будто отраженная в кривом зеркале. И я уже не понимаю, действительно ли она такая или мне померещилось? Я решаю убедиться еще раз.

– Пойдешь завтра в бассейн? – спрашиваю я Магду.

– Да ну, зачем? Все равно Мика там не было, – отвечает она.

– А как же те парни, что тебя развлекали?

– Они, конечно, ничего. А Ларри, ну, тот блондин, даже пригласил меня на свидание. Я сказала, что схожу с ним куда-нибудь в выходные.

– Когда-когда? – испуганно переспрашивает Надин. – Ты что, забыла, что обещала накрасить меня и подстричь? У меня же съемки для «Спайси»!

– Но ведь в идеале ты все равно предпочла бы встречаться с Миком, так? – продолжаю я уговаривать Магду. – Пойдем завтра в бассейн. И ты давай с нами, Надин, – к субботе тебе нужно быть в форме.

– Да, но я не хочу, чтобы волосы пропитались хлоркой, – отпирается Надин. – И мне нужно спать не меньше восьми часов в сутки, иначе будут мешки под глазами. Ни за что не поднимусь в такую рань.

У Магды тоже не очень-то получается вставать в такую рань, и мне снова приходится дожидаться ее перед входом. Пока я расхаживаю взад-вперед, появляется Зоя. Она трусцой бежит по дорожке с крайне сосредоточенным видом. Стоя в очереди за билетом, продолжает подскакивать на месте, будто у нее в подошвах встроенные пружины.

– С чего это ты такая бодрая с утра пораньше? – спрашиваю я у нее.

– Я с пяти часов на ногах.

– Что?!

– Иначе мне ничего не успеть. Сначала я занимаюсь растяжкой и качаю пресс, потом целый час занимаюсь уроками. Все упрашиваю родителей купить мне в комнату велотренажер, но они ни в какую. Тогда бы я могла одновременно читать учебники и тренироваться. При этом мать с отцом собираются потратить целое состояние на рождественские каникулы в шикарном отеле в Португалии. Я умоляла их разрешить мне остаться дома, а на сэкономленные деньги получить в подарок велотренажер – но они и слушать не хотят, – Зоя тараторит быстрее обычного, будто ее мысли несутся вскачь. – Отец так поступает мне назло. И даже не скрывает. Он хочет меня откормить. Ненормальный какой-то.

У меня не хватает смелости ей возразить. Ненормальная-то как раз она сама, только не замечает этого. Хотя, может, все-таки нет? Она же такая умная. Звезда школы. Отличная спортсменка. Лучшая всегда и во всем. Особенно в живописи.

– Ты по-прежнему рисуешь, Зоя?

– Только для экзаменационного проекта.

– А для удовольствия? Помнишь, как было здорово, когда мы расписывали стену?

Зоя пожимает плечами и смотрит на меня с нескрываемой досадой.

– Теперь у меня нет времени на всякие глупости, – говорит она, словно я трехлетний ребенок, которому она объясняет, почему не может покалякать с ним в альбоме.

Потом она убегает в бассейн, а я продолжаю ждать Магду. Мимо меня в спортзал проходит высокий знойный брюнет в черном стильном спортивном костюме. Может, это и есть Мик? Не могу же я вот так подойти к нему и спросить. Следом появляются парни, которые увивались за Магдой в прошлый раз. Блондин интересуется, где же моя подруга.

– Скоро придет, – говорю я.

Один из парней что-то бормочет остальным, и они прыскают со смеху.

Я краснею и почти готова их прибить. Все, хватит здесь стоять. Почему я вечно должна ждать Магду? Тем более что мне позарез надо увидеть Зою.

Я обгоняю парней и устремляюсь в бассейн. Зоя уже разделась и теперь роется в сумке в поисках плавательных очков. Она стоит ко мне спиной, и я вижу, как неестественно выпирает у нее позвоночник. Кажется, еще немного – и позвонки выскочат наружу. Только кожа да кости. Во время растяжки у нее на ногах можно различить все связки и сухожилия. Когда она выпрямляется, видно, какой широкий просвет между ее ногами, отчего они кажутся кривыми. Когда она поворачивается ко мне, чтобы надеть очки, я замечаю, что вместо груди у нее два жалких крохотных пупырышка. Над ключицами глубокие уродливые впадины, а лицо так исхудало, что стало похоже на череп. Еще немного – и она окончательно заморит себя голодом.

Но когда она стоит под душем и поднимает свои тоненькие ручки, я вижу ее плоский живот, обтянутый эластичным купальником, и испытываю внезапный прилив зависти. Мне во что бы то ни стало нужно сбросить вес. Надо похудеть. Не так, как Зоя, конечно. Не до такой же степени. Но ее пример показывает, что можно себя изменить, если захочешь. В прошлом году Зоя была такой же, как я. А теперь она гораздо худее Магды и даже Надин, она вообще самая худая из всех, кого я когда-либо видела, – я, конечно, не имею в виду несчастных голодающих детей, которых показывают по телевизору.

Я тоже обязательно похудею. Это несложно. Нужно просто перестать есть. Но пока я рассекаю туда-сюда по дорожке, не могу думать ни о чем другом, кроме как о слойках с малиной – воздушных, румяных, пропитанных сладким вареньем. Наконец появляется Магда. На ней купальник в клубничку и водостойкая красная помада в тон. Стоит ей один раз сверкнуть своей обворожительной улыбкой, как парни со всего бассейна мигом устремляются к ней.

Когда мне удается ненадолго завладеть ее вниманием, я говорю, что в эту самую минуту некий парень, похожий по описанию на Мика, отжимает железо в спортзале. Магда чуть не визжит от восторга:

– Супер! Тогда скоро вылезаем и идем завтракать, ладно?

– Я здесь плаваю не для того, чтобы потом жиреть в кафетерии, – говорю я.

– Ты и так не жирная, – отвечает на автомате Магда. Потом еще раз получше рассматривает меня сквозь лазурную воду бассейна. – Тем более ты даже похудела.

– Правда? Так заметно? Или ты так сказала, чтобы перехитрить меня?