Мёртвая точка

– Мы все в одинаковых условиях, – сказал молодой человек, сидящий рядом с Фейном. – Никто ничего не помнит. Бесполезно что-либо вспоминать.

– Давайте я вас познакомлю, – предложила белокурая девушка, натянуто улыбнувшись.

Фейн, кивнул головой.

– Я точно помню свое имя, – сказал он, – меня зовут Фейн.

– Это Альбертон, – произнесла девушка, указывая на мужчину лет тридцати с лишним, – это Блэк, Крофтон, Ости, – она указала на молодую брюнетку, – Дадсон, Голдман, Эвенз, – указала она на рыжеволосого мужчину, – меня зовут Хейли. Как и вы, все мы не помним, что с нами произошло, и как мы оказались…

– Где!? – невольно вырвалось у Фейна. – Прошу прощения, за то, что перебил вас. Где мы находимся?

– Это космический корабль, – ответил за девушку Альбертон.

– Почему вы так в этом уверены? – спросил Фейн, и тут же вспомнил, где он мог видеть знакомые ему стены коридора и замысловатые переходы.

– Вы проснулись позже всех, – сказал Голдман. – Мы не стали вас будить, чтобы не навредить вашему здоровью, к тому же…

– Здесь многое необычно, – сказал Фейн.

– Да, да, возможно, – согласился Альбертон. – Я расскажу вам то, что нам стало известно. Мы также как и вы спали в своих комнатах, потом…

– Потом мы проснулись, – добавил Голдман.

– Верно, – продолжил Альбертон, – нас не разбудили, прошу это заметить. Возможно, здесь есть какая-то программа действий. Но это лишь мое предположение, не более того. Так вот, вернусь к событиям, о которых все мы знаем. Первым проснулся Эвенз.

– Это было ужасно, – сказал Эвенз. – Нет, я ничего не хочу сказать о физическом состоянии, я достаточно бодро чувствовал себя, но мое душевное беспокойство…

– Мы все испытали потрясение, – сказал Голдман.

– А я до сих пор места себе не нахожу, – сказал Крофтон. – Это ужасно, и дело не только в памяти, как тут уже говорили, просто обстановка…

– А что обстановка? – спросил Фейн.

– Ему мерещится что-то, в каждом предмете он видит нечто необычное, – пояснил Голдман. – Я предполагаю, что это от сна. Это пройдет. Как и то, что у всех из нас амнезия. Эта потеря памяти ненадолго, я в этом уверен.

– Возможно, это произошло из-за каких-то нагрузок, – сказал Альбертон. – Наш организм, по-видимому, испытал какие-то потрясения, и как сказал Голдман, для мозга нужно время и он восстановит все события. Ясно одно, мы все находимся на этом космическом корабле.

– Но в таком случае, нас должно что-то объединять, – предположил Фейн.

– Да, мы думали об этом, – ответил Остин. – Но, увы, мы не помним своих профессий. Это ужасно. Что мы здесь делаем?

– Не нужно отчаиваться, – сказал Альбертон. – Мы всё узнаем, и наша память вернётся. Я не знаю откуда, но я помню, что частичная потеря памяти возможна, если человек попадёт в сильные магнитные завихрения. Наш корабль мог попасть, например, в одно из таких полей. Одинокая комета, спутник, да мало ли.

– Это интересно, – сказал неожиданно Голдман.

– Что вас заинтересовало? – спросил Эвенз.

– Мы не помним кто мы, но навыки сохранились, – сказал Голдман.

– Это верно, – сказал Блэк. – И что это значит?

– Это значит, – начал Голдман, – что по осколкам памяти и нашим не стертым навыкам, мы сможем восстановить события или хотя бы круг наших интересов и профессий.

– Да, это интересно, можно попробовать, – сказал Фейн.

– Вот вы, Альбертон, – начал Голдман, – знаете о магнитных полях, космическом корабле, точнее его устройстве, пожалуй, больше остальных, поэтому, можно предположить, что вы как-то связаны с космосом или техникой.

– Может быть, может быть, – задумчиво произнес Альбертон.

– Вы, девушка, – Гольдман указал на брюнетку, – слишком нежна и красива. Я сразу обратил внимание, да и многие здесь тоже, что у вас необычная походка.

– А что с ней? – сконфуженно и осторожно, произнесла Ости. – Я так хожу, ну и что тут такого.

– Ваша походка, – продолжал Голдман, – дает мне возможность предположить, что ваша профессия относится к модельному бизнесу. А внешний образ и черты лишь подтверждают мою догадку.

– И это скорей всего так, – согласился Альбертон.

– У Блэка на ладонях видны мозоли, – продолжал строить свои догадки Голдман. – Это наводит на мысль, что он имеет отношение к техническому персоналу. Только вот в какой отрасли, пока не ясно.

Блэк с нескрываемым вниманием осмотрел свои ладони.

– Да, вы верно заметили, – согласился Блэк, – работа чиновника или учителя не для меня.

– Крофтон, теперь вы, – сказал Голдман твердым голосом.

Крофтон невольно вздрогнул.

– С вами проще, чем с остальными, – продолжал Голдман. – Как только вы здесь оказались, вы сразу же не растерялись у бара и прекрасно орудовали на кухне посудой, словно ваши руки уже не раз прикасались к ней. Вы безошибочно смастерили коктейли мне и Альберту, из этого всего я предполагаю, что ваша деятельность относится к сфере кулинарии.

– Может быть, – согласился Альбертон.

– Это верно, – сказал Крофтон. – Лишь после ваших слов, я что-то почувствовал, глядя на посуду и кухню. Он подошел к аппарату, выдающему горячие блюда, и мастерски совершил несколько движений рук перед монитором аппарата. Спустя мгновение, что-то зазвучало внутри прибора, и раскрылась дверца, из аппарата медленно выплыла душистая гречневая каша с каким-то салатом в придачу. Все зааплодировали, на лицах появились теплые, сияющие улыбки.

– Теперь наша вторая девушка, которая представилась как Хейли, – продолжил Голдман. – С самых первых секунд ее пребывания в этой комнате, она пробовала неоднократно давать кому-то из нас распоряжения, и очень удивлялась, когда мы не всегда шли с ее согласием. В разговоре она держится так, словно знает все, пряча неуверенность за обаянием. Ведь она так же, как и все мы, ничего не помнит. Ее целеустремленный взгляд при задаваемых вопросах, и непременное желание получить ответ, наводит меня на мысль, что ее профессия как-то может быть связана с руководящей должностью, например, менеджер, управляющий. Она скорее привыкла отдавать приказы и следить за их выполнением, нежели рутинно и безропотно совершать какие-либо действия, чьи-то распоряжения.

– Я не скрою своих чувств, – начала Хейли, – но признаюсь, мне нравится отдавать распоряжения. И я действительно не люблю выполнять чьи-то указания.

– Эвенз, возможно вы журналист или диктор на телевидении, – сказал Голдман. – Вы не сидите на месте и часто задаете вопросы. Я вижу в вас желание докопаться до истины.

– Только поэтому вы считаете его журналистом? – спросил Альбертон.

– Нет, не только, – продолжил Голдман. – В его речевом обороте и словах присутствует нечто схожее с журналистами. Это специфика профессии. Заметьте, он несколько раз пытался отыскать в кармане какой-то предмет. Я предполагаю, что этим предметом, которого у него сейчас нет, может быть, электронная книжка – для записей, например, новостей. Термины, которые Эвенз использует в своем обороте, говорят мне, скорее о том, что он имеет какое-то отношение к журналистике. Он ищет. Наверное, новости для своего журнала.

– Вы правы насчет книжки, – согласился Эвенз. – Я действительно искал у себя в кармане записную книжку и очень удивился, когда ее там не обнаружил.

– Теперь Дадсон, – продолжил свои предположения Голдман. – Вы прекрасно разбираетесь в компьютерах, но не знаете, как они устроены.

– Вы видели компьютер здесь? – спросил Фейн.

– Да, но об этом потом, – сказал Голдман.

– Мы обнаружили комнату управления кораблем и даже проникли туда, – шепотом сказала Ости, придвинувшись к Фейну ближе. – Там побывало несколько человек. Я там не была, не пустили, сказали, что это может быть опасно.

– И что же? – спросил заинтересованно Фейн. – Какая информация в компьютере? Куда мы летим?

– Я не знаю, – ответила мягко девушка. – Там были Альбертон, Дадсон и Хейли. Хейли мне рассказала, что компьютер закрыт паролем и им не удалось проникнуть в его память. Альбертон сказал, что наш корабль управляется этим компьютером и идет по автоматической программе, по заданному курсу. Но куда, никто не знает.

– … Исходя из ваших, Дадсон, рассуждений и познаний в некоторых вопросах экономики, я вывел, что вы имеете прямое отношение к учету, например, вы бухгалтерский служащий, – продолжал строить свои догадки Голдман. – Помните мой вопрос к вам о стоимости технических приборов, что мы видели в комнате управления. Вы не только дали им цену, но и упомянули некоторые законы налогового кодекса, о котором мало кто из нас знает.

– Я с вами согласен, – обратился Дадсон, – передо мной действительно всплывают, глядя на некоторые предметы, какие-то цифры и связанные с ними формулы законодательства. Но это все интуитивно, нежели осознано.

– Вас, Фейн, я только сейчас увидел, – сказал Голдман, – и пока ничего определенного не могу сказать. Время и события помогут нам открыть и вашу профессию. О себе могу сказать, что меня интересуют вопросы, связанные с состоянием человека. Я помог Хейли с ее головокружением, с тошнотой и болями в брюшной области Крофтона. Это было, как они после уверяли, сделано довольно профессионально с моей стороны. Из этого я делаю вывод, что я имею отношение к медицине. Так что, если у кого недомогание или травмы, то всегда буду рад помочь.

Пока все были заняты новыми кулинарными изделиями Крофтона, Фейн подсел к Альбертону.

– Ости мне рассказала о комнате управления этой посудины, – начал Фейн.

– Да, я был там, – сказал Альбертон. – Это было тяжело, но мы с Дадсоном и Голдманом обнаружили эту комнату.

– Ости сказала, что Голдмана там не было.

– Это верно, он не заходил в пульт управления. Его помощь понадобилась Крофтону.

– И что, мы действительно не знаем куда летим? – спросил настороженно Фейн.

– Увы, вся информация хранится в бортовом компьютере, – ответил Альбертон, а затем продолжил шепотом. – Я лишь заметил, что компьютер не совсем работает в автономном режиме.

– Что это значит? – спросил Фейн.

– Мне показалось, что он принимал какую-то информацию. Мне действительно знакома техника на высоком уровне, как предположил Голдман. Я чувствую по работе аппарата, что он явно работал с внешним контактом.

– То есть?

– Кто-то отправлял информацию в компьютер, а он принимал ее. Возможно это письмо, или какая-то команда.

– Команда? – задумчиво произнес Фейн. – Что за команда? Для чего?

– Например, для запуска какой-то программы.

– Вы знаете, Альбертон, с самого своего пробуждения, на этом корабле, я чувствую, что здесь что-то не так. Я пока не могу определить, соединить отдельные тревожные предчувствия и мысли, но меня мучает какое-то странное беспокойство. Здесь что-то не так. Словно все приготовилось, напряглось, сжалось, вот как ваша эта программа. Она хочет, чтобы ее не видели, скрывается, но наступит момент, когда от нее уже не скрыться.

Альбертон внимательно прислушивался к каждому слову Фейна.

– Я с вами согласен, – сказал тихо Альбертон.

– А что вы предполагаете? Как мы здесь оказались?

– Я думаю, что вопрос о том, как мы здесь оказались тесно связан с вопросом, куда мы направляемся. Возможно, мы все перемещаемся на новую планету, для работы.

– А Ости, она ведь из мира моды, зачем она там нужна? Ведь ее профессия не требуется на новых местах поселения или разведывательных полетах.

– Согласен, – сказал Альбертон. – Но ведь о ее профессии мы судим по предположению Голдмана. Эти все его слова не точны, даже если он и угадал в нескольких случаях, остальные его доводы в основном остаются лишь догадками. Они станут точными и обретут реальность лишь после возвращения у каждого из нас памяти.

– Я надеюсь, что это скоро произойдет, – сказал Фейн.

58 день

Фейн держал крышку какого-то устройства вмонтированного в стену, Блэк осматривал детали в стене, копаясь в них, а Альбертон с упоением наблюдал за ловкими манипуляциями Блэка.

– Никто меня не переубедит, – сказал Альбертон, – что этот корабль какой-то странный.

– Что вы хотите сказать? – спросил Блэк, перебирая белые и синие провода.

– Я с вами согласен, – сказал Фейн, опуская крышку на пол. – Непонятно, куда подевалась команда корабля?

– Если этой командой не являемся мы сами, – ответил Альбертон.

– Да, это объясняет отсутствие команды, – сказал Фейн. – Но, не решает вопрос о конечном пути корабля.

– Безусловно, корабль идет автономным ходом, и в нашем участии или какой-либо команде пилотов не нуждается, – сказал Альбертон. – Однако судно, я бы сказал, учитывает контроль над командой.

– То есть следит за нами? – поинтересовался Блэк, высунув голову из дыры в стене.

– Как бы вам пояснить, – сказал Альбертон, – компьютер работает, как автопилот, он контролирует не только механизмы, шлюзы, следит за полетом, но и не забывает участвовать в жизни команды. Например, я обнаружил мультимедийное устройство, оно есть у каждого в комнате.

– Вы имеете в виду записные блокноты? – спросил Фейн.

– Не только, – ответил Альбертон. – Каждый из нас, безусловно, привык на Земле пользоваться записным блокнотом. Это уже вошло в привычку. Я покопался в настройках, осмотрел передатчики, точнее их места расположения. Блэк мне в этом помогает весьма умело. Я заметил, что эти записные блокноты, вне всякого сомнения, находятся под контролем нашего бортового компьютера.

– Собирается информация, – задумчиво произнес Фейн.

– Вот именно, – сказал Альбертон. – Зачем и для чего она потребовалась компьютеру с полной автономией?

– Я знаю такие компьютеры, – сказал Блэк. – Они запрограммированы на операции и полностью заменяют людей. Это компьютеры нового поколения.

– В таком случае, – сказал Фейн, – компьютер не только автономно совершает операции, как вы сказали, но и ведет сбор информации. Иными словами, он читает наши мысли.

– И не только, – сказал Блэк. – Здесь повсюду в стены вмонтированы видеокамеры.

– А в комнатах они есть? – спросил Фейн.

– Не знаю, – ответил Блэк.

– В комнатах имеются мультимедийные устройства, – сказал Альбертон.

– Для развлечения, – сказал Блэк, разбирая кабели и вынимая наружу, из стены какие-то электронные детали. Он передал их Альбертону, который их внимательно оглядел, со знанием дела.

– Верно, теперь члены команды корабля могут развлекаться в пути, – сказал Альбертон.