Помоги проекту - поделись книгой:
И от этой «темноты» оберегал своего воспитанника первый тренер, учил вдумчиво следить за реакциями организма, преодолевая себя, контролировать нервные и физические перегрузки. А когда пришла пора расставаться, Борис Иванович подарил ученику свою фотографию с пророческой надписью: «Будущему олимпийскому чемпиону Валерию Борзову». Войтас сам попросил В. В. Петровского завершить начатый им труд. Он знал, что отдает воспитанника в надежные руки. В Киевском институте физкультуры, куда поступил Борзов, Валентин Васильевич уже тогда, в начале 1960-х годов, слыл тренером-новатором, внедрявшим в спорт научные методы тренировки. Доцент кафедры легкой атлетики, кандидат биологических наук был прекрасным педагогом и перспективным ученым, он одним из первых поставил науку на службу спорту: внедрял идеи кибернетического управления и нашел пути их применения в спортивной подготовке. Петровский рассчитал специальную таблицу, по которой Борзов вел тренировки, а приборы-регистраторы осуществляли врачебный, физиологический и функциональный контроль, помогая обнаружить новые резервы силы, выносливости, скорости. Тренировки на подлинно научной основе стали заветным ключиком, открывшим двери к суперскоростям и победам.
Позже Валентин Васильевич вспоминал о проделанной ими титанической работе: «Фундамент у Валерия уже был, так что для последующего строительства нам нужен был проект. Начались поиски наисовершеннейшей модели спринтерского бега. Изучались кинограммы бега лучших спринтеров мира – прошлых лет и нынешних. Велись расчеты угла отталкивания при беге, наклона туловища при стартовом разгоне, тщательно выверялся еще целый ряд мелких деталей, что в совокупности открывало путь к скорости. Для того чтобы Валерий Борзов пробежал сто метров за десять секунд, целый коллектив ученых вел поиск, похожий на работу, скажем, конструкторов автомобиля или самолета. Расчеты велись в лаборатории нашей кафедры легкой атлетики, в лабораториях других городов страны, в частности в Ленинграде и Омске… Ну а когда модель бегуна “Борзов-70” была математически рассчитана, научно обоснована, мы стали наши цифровые выкладки претворять в жизнь. Это была работа тонкая и филигранная, похожая на тренаж балерины, ищущей единственно верное и законченное движение».
Теперь общий успех тренера и ученика зависел только от Валерия, и он это прекрасно понимал. Он уже зарекомендовал себя на Европейском первенстве юниоров в 1968 году, где завоевал три золотые медали. В полную мощь тренерская система «выстрелила» в августе 1969 года. Это случилось в Киеве, на чемпионате Союза. Мало кому известный мастер спорта был «одним из» в финальном забеге рядом с именитым В. Сапеей. Петровский дал последние указания перед стометровкой: «О результатах не думай. Беги в девять десятых», – что в спортивной терминологии означает «бег под контролем» («десять десятых» – это запредельный бег, «на разрыв»). Над Киевом разразилась гроза, шел проливной дождь, но для Борзова наступил звездный час. Валерия не смогли сбить с победного настроя ни два фальстарта, ни мокрая битумная полоса. Стартовый рывок у любого спринтера настолько мощный, что на какие-то мгновения все исчезает из поля его зрения. Борзов справился с ощущением скорости к 60-му метру и обнаружил, что ни впереди, ни рядом никого нет. Мышцы спортсмена проходили испытание на прочность, а со стороны все выглядело как изумительно легкий и элегантный бег: прямая осанка, мощь, пластика – это был оживший атлет с древнегреческих амфор, воплощение красоты и гармонии. Борзов, опережавший соперников на целых два метра, еще успел перед самым финишем оглянуться. Ручной секундомер показал 10,0! Валерий победил, повторив рекорд СССР и Европы, стал первым номером советского спринта и был зачислен в сборную страны.
Но специалисты и любители легкой атлетики не спешили выдавать 20-летнему чемпиону авансы, ведь довольно часто юные звезды сгорали в скоростях большого спорта. Борзов разрушил эту грустную традицию. «Новобранец» сборной в сентябре 1969 года после победы на стометровке на IX чемпионате Европы по легкой атлетике в Афинах и успешного выступления весной 1970 года в венском «Штадтхалле» во время I чемпионата Европы в закрытом помещении доказал, что он спринтер высокого международного класса. Теперь перед каждым стартом европейские соперники поглядывали на Борзова с опаской, проигрывая забеги еще до начала состязания.
Только американские спринтеры, бывшие долгие годы законодателями моды на беговой дорожке, не верили в силу советского спортсмена, полагая, что легко укажут ему место за своей спиной. В первый раз Борзов встретился с американцами в матче СССР – США в 1970 году в Ленинграде и победил. Раздосадованные противники сгоряча даже заявили, что за их команду на выезде бежали отнюдь не лучшие бегуны. Но Валерий следующим летом оказался сильнейшим и в ответном матче, проходившем на американском континенте. Теперь он без труда победил самых именитых американских спринтеров. Борзов стал первым советским спортсменом, победившим бегунов США за все время проведения «матчей гигантов». После этого прозвучало предостережение известного американского специалиста по легкой атлетике, статистика и журналиста Р. Бэнка, который заявил: «Ныне самый быстрый человек в мире находится уже не в Эбилейне, Талахасе, Окленде или Сан-Хосе. Сейчас он живет в Киеве, и ему, по всей вероятности, удастся преградить американцам путь к медалям».
А впереди была последняя решающая высота – XX Олимпийские игры в Мюнхене (1972 г.). Предолимпийский год оказался не из легких: тренировки, соревнования, аспирантура. Спорт стал для Борзова делом всей жизни. Стремление проникнуть в секреты быстрого бега привело Валерия в науку. Он заинтересованно думал о том, что огромный эмоциональный заряд его победы может привести в спорт тысячи молодых людей. А еще он думал об их судьбе, поэтому тема его диссертации имела явный педагогический уклон: «Программирование в обучении старту и стартовому разбегу спринтера». Борзов-спортсмен научился у своих наставников прежде всего творческому отношению к делу. По мере роста квалификации и накопления научного багажа он все больше становился не только объектом тренерской деятельности, но и полноправным партнером. А как аналитик и рационалист по складу мышления он всегда просчитывал победный результат и настраивался на него, причем никогда не гонясь за рекордами. Об этом свидетельствовали все его олимпийские забеги.
На Олимпиаде в Мюнхене Борзов восемь раз лидировал в личном первенстве, хотя ни разу не бежал в полную силу. Это был его звездный час. До него ни одному европейскому бегуну не удавалось победить сразу на обеих спринтерских дистанциях – 100 и 200 м. Да и за всю современную олимпийскую историю лишь два представителя Европы первенствовали на стометровке и один – в забеге на 200 м. Легкоатлетическая статистика свидетельствовала, что в беге на короткие дистанции чернокожие спринтеры всегда имели абсолютный приоритет. Этот миф Борзов не только развеял, но и установил невиданное для европейцев достижение в спринте, выиграв обе дистанции. 100 метров Валерий пробежал за 10,07 сек по электронным часам, что соответствует 9,85 сек по ручному секундомеру и равнозначно новому мировому рекорду. Причем 80 м он бежал в полную силу, а потом только «докатывал», видя, что победа ему обеспечена. На финишных шагах он даже торжествующе вскинул вверх руки, теряя драгоценные доли секунды. Это был знак подчеркнутого преимущества над соперниками.
Анализируя впоследствии свою победу, Борзов говорил: «Восемь лет подготовки и десять секунд реализации… Спортсмен, который бежит со скоростью двенадцать метров в секунду, первые тридцать метров вообще ничего не видит и не слышит. На трибунах что-то кричат, а до него доносится лишь фоновый шум… После сорокового или пятидесятого метра спринтер наконец ориентируется, в каком состоянии он по отношению к соперникам, а где-то к семидесятому метру начинается распределение по занятым местам. И когда обнаруживаешь, что справа и слева никого нет, что никто больше не шипит, не пищит и не воет, значит, ты оставил всех далеко позади».
Перед финальным забегом на 200 метров американцы, в надежде, что Борзов исчерпал себя, упорно твердили, что весь пьедестал почета займут они. Но Валерий не только выиграл старт и настолько технически совершенно прошел опасный вираж, что не оставил ни Чарльзу Смиту, ни Ли Бартону никаких шансов. Правда, его попытался догнать Ларри Блэк, но Борзов лишь искоса взглянул на него и легко прибавил… Он финишировал один с победно вскинутыми руками, как и обещал журналистам. Никто не мог оставаться равнодушным – стадион рукоплескал. А его победный результат – 20,00 сек – более 15 лет оставался непревзойденным.
Но красивый, легкий, «умный» бег в Мюнхене принес Борзову не только две золотые медали, но и «серебро» в эстафете 4 × 100 м. Он бежал последним и палочку получил, когда американец ушел вперед на 10 метров. «Если бы нам пришлось бежать двести, даже с таким гандикапом [9] , я бы его [Эди Харта] точно победил», – говорил Борзов.
«Борзов просто опрокинул все наши представления о таланте, который совершенствуется с помощью тренинга, – говорил журналистам мюнхенский профессор Штейнбах после триумфа Борзова. – Он развивался неуклонно и систематически: биомеханика, спортивная медицина и методика, которых у нас никак не могут соединить логически, применены его тренером-биологом с удивительной целесообразностью. Это бегун, обладающий пульсирующей мыслью…» А газета «Зюддойче цайтунг» писала: «Ничто не могло бы лучше подчеркнуть заметное преимущество русского, как последовавший за два метра до финиша жест: он ликующе вскинул вверх руки, как будто хотел сказать: “Смотрите, я самый быстрый бегун мира”. Его имя стало в один ряд с именами таких великих бегунов, как Боб Хэйес, Джим Хайнс и Армин Хари. Но в одном он абсолютно превосходит этих звезд: Борзов бежал элегантнее, непринужденнее и раскрепощеннее, чем все его предшественники за последние 24 года». Известная французская спортивная газета «Экип» так охарактеризовала советского спринтера: «Это – победа высокого интеллекта. Борзов осмысливает бег, он умеет в течение десяти секунд так управлять скоростью, что в состоянии за это время несколько раз менять свою тактику. Он открыл в спринте новую эпоху».
А ведь и правда – до появления в легкой атлетике Борзова вопрос о том, существует ли тактика в беге на спринтерские дистанции, ни у кого не возникал. Казалось очевидным, что за стремительные 10 секунд бегуну невозможно перестроиться. Валерий разрушил существующие каноны, вмести с Петровским они создали тактику спринта. В этот короткий промежуток времени Борзов на глазах у зрителей и спортсменов мог несколько раз изменить скорость бега. Его способность просчитывать в доли секунды различные варианты ситуаций на дорожке и вносить соответствующие поправки в свой бег непостижима. Недаром Борзов очень серьезно занимался проблемами физиологии спорта и много времени проводил в лаборатории Киевского института физической культуры. Он стал спринтером новой формации, девизом которого было – не бегать бесцельно.
Такой небывалый успех Борзова вызвал не только восхищение. Чего только ни придумывали американцы, потерявшие свою гегемонию в спринте.А проигравших —
конечно же! —
солнце слепило.
А проигравшим —
естественно! —
ветер мешал.
Впоследствии Борзов не без юмора говорил о своих победах над американцами: «Я, пожалуй, единственный выполнил наказ Никиты Сергеевича Хрущева: догнать и перегнать Америку». Но сразу после победы ему было не до шуток: с чьей-то подачи первый канал телевидения ФРГ передал вначале, что советский спортсмен дватри дня отсутствовал на территории Олимпийской деревни, а затем сообщил, что Борзов попросил политического убежища. Конечно, это была попытка деморализовать спринтера. В одном из интервью он рассказывал: «То, что это дело рук экстремистов, сомнений не вызывало, но сегодня на кого-то грешить сложно. Я и не буду этого делать. Экстремистских организаций тогда было достаточно – и среди темнокожих, и в нашей украинской диаспоре. Там тоже могли быть люди, которые таким образом реагировали на красную майку, на герб СССР, на человека, который после победы в беге на сто метров впервые заявил на пресс-конференции, что он из Киева, а не из Советского Союза… Когда германское телевидение передало обо мне лживые сообщения, в Киеве “появились” мои недруги. Они ликовали: “Вот, мы же говорили!” Пришлось звонить домой и успокаивать родителей, поскольку информация приобрела резонансный характер».
После триумфа советского спортсмена на Олимпиаде любители легкой атлетики заполняли стадионы, чтобы увидеть воочию бег самого быстрого человека планеты – Валерия Борзова. Он стал одним из самых популярных чемпионов, героем из героев. И не в его привычке было разочаровывать трибуны. Борзов относился к легкой атлетике с огромным пиететом и говорил: «На мой взгляд, трудно представить зрелище более захватывающее, чем бег. Это поинтереснее детектива – человек мчится за человеком, погоня. Но сюжет не придуман заранее, а разворачивается, закручивается и развязывается прямо на глазах у зрителей». И в каждом забеге Валерий демонстрировал запредельные возможности человеческого организма. Ему не раз предлагали перебраться в Москву, но он отказался и в соревнованиях, проводимых в рамках Союза, отстаивал спортивную честь Украины. Так, на VI Спартакиаде народов СССР (1975 г.) Борзов завоевал для украинской сборной три золотые медали в спринте. Благодаря ему, в частности, была одержана командная победа в эстафете 4 × 100 метров. Он вновь бежал четвертым и получил эстафетную палочку, когда россиянин Александр Корнелюк был впереди метров на шесть. Все считали, что догнать его просто нереально. В метре от финишного створа Корнелюк в победном жесте поднял руки и… оказался вторым. А зрителям, как всегда, показалось, что в этот миг все бегуны, кроме Борзова, притормозили.Судьба —
В оправах секундомеров…
Я славлю
правду
последних метров!
Ты душу
выложил,
дрожишь, устав…
И нету финиша.
Есть новый
старт.
И таких победных стартов было у Борзова еще множество. На трех летних чемпионатах Европы (1969, 1971 и 1974 гг.) он завоевал четыре золотые медали. Стартуя на семи зимних чемпионатах континента (1970–1972 и 1974–1977 гг.), Валерий стал обладателем семи золотых наград в мини-спринте – беге на 50 и 60 м. Еще более внушительна коллекция наград, завоеванных им на чемпионатах Советского Союза (1968–1977 гг.) – 17 золотых медалей и 12 рекордов страны. Борзов сумел развеять еще один миф легкой атлетики, гласящий, что век спринтера короток. Он выстоял дольше других на вершине мирового спринта – с 1969 по 1978 год – и продержался две Олимпиады. На Олимпийских играх в Монреале ему не удалось полностью проявить свои возможности. Буквально за месяц перед этими ответственными соревнованиями Валерий получил серьезнейшую травму. И тем не менее, в копилку советской сборной легли две бронзовые награды Борзова, завоеванные в беге на 100 метров и в эстафете 4 × 100. В результате, став обладателем пяти наград двух Олимпиад, чего не добивался еще ни один белый спринтер в истории легкой атлетики, он установил своеобразный рекорд, достойный Книги рекордов Гиннесса.
Но, к сожалению, даже опытнейший спортсмен, знавший о физиологии бега буквально все, не был застрахован от травм. Шесть раз он «рвался», причем, случалось, настолько серьезно, что медики ставили на нем крест. «Вообще-то спринт считается аристократичным видом легкой атлетики, – говорит Борзов, – здесь нет длительных по времени нагрузок и болей, все кратковременно. Зато мы имеем самую крупную неприятность – постоянное ожидание травмы. Представьте себе, что такое травма, полученная на скорости сорок шесть километров в час! Это или надрыв мышечной группы, или растяжение. Бежать уже не хочется, а массу в восемьдесят семь килограммов сразу не остановишь. Вот и приходится с этой болью как-то выкручиваться. Иногда легкоатлеты падают, а падать на такой скорости – сами понимаете… Тогда ведь были только гаревые дорожки… Комплексы возникали от одной только мысли, что можешь травмироваться. У спринтера травмы – частое явление, поэтому перед каждой стометровкой, перед каждым финалом надо всякий раз решаться на то, чтобы пустить себя, как говорится, вразнос с риском для жизни».
Но не страх заставил 30-летнего Борзова расстаться со спортом. Уже после Монреаля он стал замечать, что для поддержания формы тратит все больше сил. Конечно, он мог уйти на пике славы, но сознательно «ждал поражения, которое бы вселило в него окончательное убеждение, что его час пробил». Такой момент наступил на Спартакиаде народов СССР в 1979 году, когда Борзов даже не попал в финал. «Тут же я завязал беговые туфли, повесил их на гвоздь и сказал: “Валерий Филиппович, чао!”»
Спортивная карьера завершилась, но за ней не было пустоты и безысходности. И немаловажную роль в дальнейшей судьбе спортсмена сыграло его отношение к славе, работе и обществу. Он говорил: «Каждый человек имеет определенные обязательства перед обществом. А с человека известного спрос особый. Даже малейшие признаки чванства, грубости или бескультурья моментально фиксируются. Став чемпионом, я как бы подписал незримый контракт, где указаны мои права и обязанности. Обязанностей стало больше, чем прав. Выступления на предприятиях, в школах, институтах, бесчисленные поездки и встречи с общественностью, довольно утомительные представительства – все это необходимо, хотя и не всегда способствует росту результатов». Да и средств массовой информации Борзов, наделенный достаточным интеллектуальным потенциалом, никогда не чурался, считая их наиболее удобной формой контакта с обществом. Фактически он был готовым административным работником, чем и не преминул воспользоваться первый секретарь ЦК КП УССР Владимир Васильевич Щербицкий. Он привлек знаменитого спортсмена, имя и лицо которого знал каждый житель страны, к комсомольской работе. В течение семи лет Валерий Филиппович проработал в ЦК ЛКСМ Украины и был избран его секретарем. Затем опять связал жизнь со спортом, возглавив Государственный комитет по физической культуре и спорту. В конце 1987 года Борзов вернулся и на международную арену. На конгрессе Европейской легкоатлетической ассоциации он был избран членом Совета этой организации. Валерий Филиппович – также член Международного олимпийского комитета и НОК Украины. Следует отметить, что Борзов был и первым спортивным министром независимой Украины.
«Золотой спринтер» полностью реализовал себя как спортивный функционер. На его долю выпали трудные годы становления украинского спорта как национального. При отсутствии посольств, валюты, спонсоров он сумел создать Национальный олимпийский комитет, добиться признания МОК и спортивных федераций. В одном из интервью Борзов рассказывал: «Современный этап развития спорта имеет особенности – коммерциализацию, профессионализацию и проблемы допинга. [Кстати, его считают последним «чистым» спринтером, который не применял никаких фармакологических средств, кроме восстановительных: препаратов железа, поливитаминов, женьшеня, черной икры и, конечно, украинского сала. –
Но Борзов ценит в жизни не только спорт. Он очень любит театр, кино, классическую и эстрадную музыку, старается «не пройти мимо хоть мало-мальски интересного музея». Он счастлив, что «собственными глазами видел Колизей и Парфенон, первый олимпийский стадион в Греции и Мюнхенский музей современного искусства». Но самая большая ценность для Валерия Филипповича – семья. Брак «золотого спринтера» и легенды спортивной гимнастики Людмилы Турищевой можно назвать не только звездным, но и образцовым. Людмила Ивановна – личность в спорте весьма неординарная и не менее титулованная, чем супруг. Ее включают в список спортивных долгожителей, потому что она выступала на трех Олимпиадах. И как выступала! Три золотые медали (1968, 1972 и 1976 гг.) за победы в командном первенстве, абсолютная чемпионка Олимпиады—72 в Мюнхене. Кроме того, Турищева – неоднократная победительница чемпионатов мира и Европы, а также Кубка мира. А сколько раз она выигрывала чемпионат и Кубок СССР! За тринадцать лет активных выступлений в спорте Людмилу награждали 137 (!) раз. Имя гимнастки занесено в Международную галерею славы спортивной гимнастики и Международную женскую галерею славы, она награждена многими государственными орденами и медалями и бронзовым Олимпийским орденом МОК. Завершив в 1978 году спортивную карьеру, Турищева работала тренером сборной СССР, с 1986 года – главным тренером украинского «Динамо» по гимнастике (она в звании полковника милиции). Всему миру хорошо известны олимпийские чемпионки Татьяна Гуцу и Лилия Подкопаева, которых подготовила Людмила Ивановна, поэтому настоящей сенсацией стало ее заявление в 2000 году о том, что она оставляет пост президента Украинской федерации гимнастики (УФГ). Впрочем, Турищева не исключает возможности своего возвращения, если ситуация изменится к лучшему: «Пока не думаю, чем буду заниматься в дальнейшем. Я так устала от гимнастики и связанных с ней проблем за эти годы, что мне не помешает просто отдохнуть…»
Семейную жизнь двух именитых спортсменов без преувеличения можно назвать счастливой. «В том, что мы сохранили семью, что она у нас надежна и не подвержена кризису, – говорит Валерий Филиппович, – заслуга и моя, и Людмилы. Видимо, и дочка – тот катализатор, который создает условия для стабильности. Что еще? Отсутствие глупостей… Даже если и случается конфликтная ситуация или угроза ее возникновения, каждый делает шаг назад. Мы прошли все этапы: знакомство, притирка, выяснения, кому чем заниматься, но конфликты и мелкие какие-то неприятности всегда разрешались. Шаг назад, сделанный каждым из нас, приводил к обоюдному согласию и гармонии». Их единственная дочь Татьяна также попыталась реализовать себя в спорте: в детстве она серьезно увлекалась художественной гимнастикой, затем стала мастером спорта в спринте, но, окончив университет легкой промышленности, занялась дизайном. Татьяна еще молода, и у нее все впереди. Да и Валерий Филиппович, хоть уже и не рискнет пробежать стометровку, видит перед собой непочатый край работы. Он мечтает принять участие в создании так называемой физкультурно-спортивной триады: физкультура, спорт для масс и спорт наивысших достижений.Ботвинник Михаил Моисеевич
(род. в 1911 г. – ум. в 1995 г.)
«– Миша, что делаешь?
Я не слышал вопроса – писал пьесу.
Шел мне десятый год; к тому времени я уже приобрел у букинистов Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Тургенева. Книги были дешевые (деньги дала мама). Читал я в белые ночи, тогда и испортил зрение, стал носить очки. Потом посмотрел в Большом драматическом “Дон Карлоса” и решил стать драматургом.
– Миша, что делаешь?
Тут я вернулся в реальный мир и увидел Юлия Павловича, мужа моей двоюродной сестры Саши. Объясняю, что пишу первое действие; явление первое (король, первый придворный, второй придворный) уже написано; во втором явлении прибавился третий придворный, а вот что дальше – не знаю…
– Не знаешь, – сказал Юлий Павлович, – не пиши! Так я и не стал писателем – незаконченное первое действие было уничтожено…»
Миша Ботвинник не стал великим драматургом. Жаль… Тонкий аналитический ум, великолепная память, прекрасная интуиция – эти качества наверняка позволили бы ему написать не один блестящий роман или пьесу. А впрочем, может, это и к лучшему, ведь хороших писателей на свете немало, а вот чемпионов мира по шахматам – раз-два и обчелся.
Михаил Моисеевич Ботвинник родился 17 августа 1911 года в поселке Репино под Петербургом. Его отец, уроженец белорусской деревни Кудрищино, в 25 лет перебрался в Минск, где несколько лет работал в подпольной типографии еврейского социал-демократического общества «Бунд». Из-за свинцового отравления Моисей Ботвинник потерял все зубы и решил… стать зубным техником. После получения диплома он перебрался в Петербург. Мама Михаила, тоже дипломированный дантист и член партии РСДРП (меньшевиков), во время революции 1905 года была выслана в Сибирь. После ссылки она приехала в Петербург и работала в медпункте Обуховского завода. Однажды решила заказать зубные протезы у одного зубного техника – вскоре они сыграли свадьбу…
Первые годы жизни Михаил, вместе с родителями и старшим братом Исааком, провел в Петербурге, где они жили в большой квартире на Невском проспекте. Некоторое время семья Ботвинников даже могла себе позволить содержать прислугу. Однако в 1920 году мать заболела, и отец ушел из семьи. «Отношения с отцом сохранились самые добрые, – вспоминал Михаил Моисеевич, – он нас опекал и материально помогал, но все же началась новая жизнь… Хотя мама часто болела, она неизменно действовала в двух направлениях: чтобы сыновья: 1) были сыты и 2) получили образование. Одеты мы были крайне бедно – этим выделялись среди сверстников, а пища была простая – кислые щи, котлеты или мясо с морковью…»
Осенью 1923 года Михаил научился играть в шахматы. Первые шаги давались нелегко: «Соображал я плохо и, хотя мне разрешали брать ходы назад, все время что-нибудь “зевал”, – честно признавался будущий чемпион мира по шахматам. И все же настойчивость и невероятное трудолюбие начали приносить свои плоды. Зимой 1924 года Михаил выиграл свой первый турнир – чемпионат школы. Его мама не на шутку встревожилась: «Лучше бы ты стал художником, – говорила она сыну. – Надеешься, что Капабланкой будешь?» Кто бы мог подумать, что уже через полтора года Михаил Ботвинник, четырнадцатилетний шахматист первой категории города Ленинграда, обыграет самого Хосе-Рауля Капабланку, третьего чемпиона мира, величайшего шахматного гения! В ноябре 1925 года в рамках первого Московского международного шахматного турнира Хосе-Рауль Капабланка давал сеанс одновременной игры. Знаменитый чемпион быстро переходил от одной доски к другой и, практически не задумываясь, передвигал фигуры. Однако от столика, где сидел Миша Ботвинник, худенький мальчик в очках, Хосе-Рауль не отходил по несколько минут. Король кубинца попал под неудержимую атаку, и вскоре чемпион мира смешал фигуры. Этого никто не ожидал – на некоторое время в зале повисла гробовая тишина. Говорят, впоследствии Капабланка с похвалой отзывался об игре Ботвинника, но в момент окончания партии выражение его лица назвать приветливым было нельзя…
Конечно же, победа над чемпионом мира не означала, что перед Михаилом Ботвинником открылись все двери шахматного мира. Зарабатывать себе имя ему приходилось, проходя через сито множества турниров. Первый серьезный успех пришел в июне 1926 года: Ботвинник поделил второе – третье места с мастером И. Рабиновичем на чемпионате Ленинграда. Благодаря этому результату Михаил был включен в состав сборной города, которая отправлялась в Швецию на матч «Стокгольм – Ленинград». Осенью 1926 года пятнадцатилетний Михаил Ботвинник впервые выехал за пределы СССР. Кстати, в советское время он был одним из немногих шахматистов, кого власти без особых проблем выпускали за границу. Тогда зарубежная поездка считалась особым видов поощрения со стороны партийного руководства. Конечно же, доверие оказывалось только тем, кто был «горячо предан делу строительства коммунизма» или, по крайней мере, умело изображал такую преданность. Михаил Моисеевич всегда был убежденным коммунистом, и до определенного момента его отношения с властью складывались как нельзя лучше. Однако в 1967 году Ботвинник отказался от участия в турнире, посвященном 60-летию Великой Октябрьской революции, а через год не захотел поехать в ГДР на какой-то второстепенный турнир. Так начал зреть конфликт между режимом и состоявшимся и знающим себе цену человеком, каким был Михаил Ботвинник. Наконец, в 1983 году из КГБ СССР в ЦК партии поступила докладная записка: «Находясь в Нью-Йорке, Ботвинник допустил ряд высказываний, порочащих представителей советской шахматной школы». Михаил был вызван на ковер в ЦК, однако извиняться и раскаиваться он не собирался. Этого великому шахматисту не простили. «Рекомендуем впредь ограничить поездки Ботвинника М. М. за пределы СССР» – такой была формулировка постановления ЦК. С тех пор о шахматисте словно забыли…
Но вернемся в 20-е годы прошлого века, когда Михаил только начинал свой путь к славе. В 1927 году в Москве прошел V всесоюзный шахматный чемпионат, в котором, наряду с сильнейшими игроками страны, участвовал и молодой представитель Ленинграда Михаил Ботвинник. Авторитет мастеров не смутил юное дарование – на том чемпионате Михаил поделил пятое – шестое места и стал самым молодым в СССР мастером спорта.
В 1931 году на VII Всесоюзном первенстве Михаил Ботвинник проиграл всего две партии из семнадцати. На протяжении всего чемпионата ему приходилось нагонять московского мастера Н. Рюмина, и только их личная встреча решила вопрос о победителе. Ботвинник выиграл, впервые завоевав звание чемпиона СССР.
Турнир в английском Ноттингеме, собравший в 1936 году всех претендентов на звание чемпиона мира, закрепил за Ботвинником репутацию одного из лучших шахматистов мира. Он поделил с Хосе-Раулем Капабланкой первое – второе места. Ласкер, Алехин, Эйве и многие другие гроссмейстеры остались позади. «Ботвинник имеет все шансы, чтобы стать чемпионом мира в ближайшие годы. Помимо огромного таланта он обладает всеми спортивными качествами, которые имеют решающее значение для успеха, – бесстрашием, выдержкой, точным чутьем для оценки положения…» Эта фраза четвертого чемпиона мира по шахматам Александра Алехина вошла во все шахматные энциклопедии. Заслужить такую похвалу от Алехина, человека с немалым самомнением, советскому шахматисту, стороннику не любимого Алехиным режима, было очень непросто. Это говорит, прежде всего, об огромном таланте Михаила Ботвинника.
После ноттингемского турнира Михаил Ботвинник был вынужден на некоторое время практически забыть о шахматах. Ему даже пришлось пропустить очередной чемпионат СССР 1937 года, проходивший в Тбилиси. Все его время занимала напряженная работа на электротехническом факультете Политехнического института. В сентябре 1937 года Ботвинник успешно защитил кандидатскую диссертацию на тему «Исследования устойчивости синхронной машины при регулировании напряжения возбуждения по фазовому углу цепи статора».
В 1938 году в Голландии на «АВРО-турнире» Ботвинник занял третье место, выиграв партии у Капабланки и Алехина. Таким образом Михаил подтвердил свое право на матч с чемпионом мира. Алехин принял вызов, но нерешенные организационные вопросы не позволили провести этот матч вовремя.
Однако в карьере Ботвинника были и серьезные провалы. На чемпионате СССР 1939 года Михаил лидировал после десяти туров, но затем резко сдал свои позиции и в итоге не вошел в число призеров. После этого турнира недоброжелатели решили, что с Ботвинником «покончено». Но мудрые люди понимали, что у любого игрока может быть временный спад. Когда в шахматной газете «64» был опубликован шарж на Ботвинника, где он ехал верхом на слоне, его старый друг А. Модель там же опубликовал свои строки:А вот в зловещей тишине
Ботвинник едет на слоне.
Волненьем публика объята —
Кто ждал такого результата?
И каждый мечется с вопросом:
Скажите, что случилось с гроссом?
А гросс спокоен, как всегда,
И нет волненья в нем следа.
Ботвинник тверд, он все учел.
И эта твердость нам понятна:
Он сдал в аренду свой престол
И через год – вернет обратно.
Предсказание Абрама Яковлевича Моделя было абсолютно точным. В 1941 году, за два месяца до начала войны, был проведен матч-турнир среди шести победителей чемпионата за звание абсолютного чемпиона СССР. В этом турнире Михаил Моисеевич не проиграл ни одной партии и занял первое место. Он был утвержден в качестве претендента на матч с Александром Алехиным за мировую шахматную корону.
Этого матча ждали очень долго, но он так и не состоялся. Вначале помешала война, а затем – неожиданная смерть Алехина 24 марта 1946 года.
После смерти Алехина трон чемпиона мира оказался свободным. Впервые с 1886 года шахматный мир остался без своего короля. Летом 1946 года в швейцарском городе Винтертуре состоялся первый послевоенный конгресс ФИДЕ (Международной шахматной федерации), на котором было решено провести матч-турнир среди шести сильнейших шахматистов мира; победитель турнира получал чемпионский титул. Восемнадцатый конгресс ФИДЕ 1947 года в Гааге окончательно утвердил состав участников матча-турнира. В нем принимали участие советские шахматисты Михаил Ботвинник, Пауль Керес, Василий Смыслов, американцы Ройбен Файн и Сэмюэл Решевский и голландец Макс Эйве. После того как Файн отказался от участия в соревновании, было решено провести турнир в пять кругов для пяти участников. Первые два круга состоялись в Голландии, три последующих – в Москве, в Колонном зале Дома союзов. Михаил Ботвинник с самого начала захватил лидерство, набрав 3,5 очка из четырех возможных. Он прекрасно провел весь турнир, продолжавшийся со 2 марта по 18 мая 1948 года. Набрав 14 очков из 20, он выиграл матч-турнир и был признан чемпионом мира по шахматам. Началась пятнадцатилетняя «эра Ботвинника». Интересно, что сам Михаил Моисеевич всегда очень сдержанно относился к своим победам. Вот как он описывал свои чувства после того, как завоевал звание чемпиона мира: «После турнира легче не стало: закрытие, встречи, концерты, беседы. Самым тяжелым, несомненно, было сознание того, что стал чемпионом. Это мешало жить. Но все же выдержал. Инстинкт самосохранения сработал. Скоро я забыл о том, что чемпион. А когда вспоминал и становилось как-то не по себе, то мыслил: “А что это такое – чемпион? Всего лишь выигрыш соревнования на первенство мира. И ничего больше!..”»
Согласно условиям проведения соревнований на первенство мира чемпион был обязан раз в три года подтверждать свое звание в матче из 24 партий; при ничейном счете (12:12) он сохраняет свой титул, при проигрыше – имеет право на матч-реванш.
Первым оспорить чемпионство Ботвинника попытался советский шахматист Давид Бронштейн. Для чемпиона мира этот матч оказался на редкость тяжелым. До предпоследней партии претендент был впереди на одно очко, однако Ботвиннику все же удалось сравнять счет. В последней партии он свел игру к ничьей и сохранил звание чемпиона мира.
В 1954 году началось противостояние Михаила Ботвинника и Василия Смыслова. Первый их матч закончился ничьей, а вот во втором, состоявшемся в 1957 году в Москве, Василий Смыслов одержал убедительную победу – 12,5:9,5. Но не зря коллеги называли Михаила Ботвинника «бойцом». Он, что называется, «не раскис» и в матче-реванше (1958 г.) вернул себе звание чемпиона мира, обыграв Смыслова со счетом 12,5:10,5.
«В мире есть шахматисты, которые по мастерству могут сравниться с Ботвинником. Но, безусловно, никто не может сравниться с ним в боевом духе. Дважды играть в матчах-реваншах и оба раза блестяще переигрывать своих соперников – более молодых и более агрессивных – такого еще не знал шахматный мир», – писала лондонская «Таймс» в 1961 году после матча-реванша двух Михаилов – Таля и Ботвинника. В первом матче Таль, который был моложе своего соперника на 25 лет, выиграл, но в 1961 году молодой рижский гроссмейстер ничего не смог противопоставить великолепно игравшему Ботвиннику. 13:8 – и Михаил Ботвинник во второй раз вернул себе звание чемпиона мира.
Девизом ФИДЕ являются простые слова – «Gens una sumus» («Мы все одна семья»). Однако отношения между ведущими шахматистами мира никогда не были дружественными и идиллическими. Еще в 1952 году Михаил Ботвинник ощутил это на себе, когда коллеги выгнали его из сборной, впервые отправлявшейся на Всемирную шахматную олимпиаду, причем сделали это традиционным советским способом – единогласно проголосовали на собрании. Михаил Моисеевич не остался в долгу и не собирался, как принято по нормам христианской морали, «после удара подставлять другую щеку». Говорят даже, что он перед каждым матчем, проводя какието специальные сеансы психологической подготовки, жестко настраивал себя против соперника.
Атмосфера перед матчем за первенство мира между Михаилом Ботвинником и Тиграном Петросяном, который состоялся весной 1963 года, была очень напряженной. (Остряки называли этот матч «еврейско-армянской битвой во славу русского народа», поскольку супругой Ботвинника, еврея по национальности, была армянка, а женой армянина Петросяна была еврейка.) Соперники, мягко говоря, недолюбливали друг друга, хотя на людях старались этого не показывать. Очевидно, возраст и напряженная обстановка отрицательно сказались на игре Михаила Ботвинника. Он проиграл со счетом 12,5: 9,5. После этого Ботвинник уже не принимал участия в матчах за звание чемпиона мира. Правда, в последующие семь лет он сыграл более 200 партий на различных турнирах, обыгрывая при этом чемпионов мира Петросяна, Смыслова и Спасского. Его последним значительным успехом стал состоявшийся в 1970 году «матч века» между сборной СССР и командой избранных шахматистов мира. Михаил Моисеевич выиграл одну из последних партий турнира и внес немалый вклад в победу советской сборной. Ботвинник окончательно расстался со спортом после прошедшего в том же году турнира в немецком Лейдене.
«Во-первых, я отдал шахматам, по-моему, все, что было возможно. Сейчас есть много молодых талантов, со свежими идеями. Во-вторых, у меня просто нет времени готовиться к крупным турнирам. Когда я был занят одной электротехникой, работу удавалось сочетать с шахматами. Но уже несколько лет я работаю еще и над проблемой игры в шахматы на вычислительной машине и так погрузился в эту проблему, что сочетать все три занятия стало невозможно», – так Михаил Моисеевич рассказывал о причинах с расставания с любимой игрой.
До конца жизни Михаил Ботвинник занимался научной работой, писал книги. Он умер в Москве 5 мая 1995 года. Буквально за день до смерти Михаил Моисеевич дал родственникам последние указания: «Никаких пышных похорон. Никаких шахматистов. Хочу уйти спокойно…»Брумель Валерий Николаевич
(род. в 1942 г. – ум. в 2003 г.)
«…Я сел на мотоцикл. Сел позади сокурсницы по институту – мотогонщицы. Я попросил ее подвезти меня до метро. Москва стояла в золотых листьях, только что прошел дождь, проглянуло солнце. Все сверкало – лужи, река, окна домов, гранитный парапет набережной. Девушка (ее звали Светлана) оглянулась на меня, улыбнулась. На один миг. Но именно в этот миг я успел увидеть подрагивающую стрелку спидометра, отметку “80”, крутой поворот дороги, исчезающей в темном провале туннеля, и перед его зевом огромную искрящуюся лужу. В следующее мгновение мотоцикл влетел в лужу, скользнул влево, из-под меня тотчас ушла опора. Страшный удар о столб, я понесся в черную бездонную дыру. Сознание успело поставить точку: “Все…”
…Когда сознание вернулось, я увидел сокурсницу. Ее трясло в нервном ознобе. На ней самой не было ни царапины.
Я попытался встать и не смог. На обочине заметил свою правую туфлю. Посмотрел на ногу, с которой она соскочила, и не нашел ее. Я на ней сидел. Подо мной оказалась липкая лужа крови. Я высвободил из-под себя ступню – вместо нее торчали страшные костные отломки. Сама ступня висела на одних связках и сухожилиях.
Кости были неестественно белого цвета. Я равнодушно отметил: “Все как в анатомичке института”. И тотчас почувствовал боль, точно ногу мне отрубили топором…»
А как здорово все начиналось… В 1960 году восемнадцатилетний Валерий Брумель поразил весь мир, завоевав серебряную медаль на Олимпийских играх в Риме. Еще через четыре года он выиграл Олимпиаду в Токио. Ему было всего двадцать три, и казалось, все еще впереди…
Валерий Брумель родился 14 апреля 1942 года в селе Толбузино Тындинского района Читинской области. Через десять лет семья Брумель перебралась на Украину, в Ворошиловград (ныне – Луганск).
Многие великие спортсмены не сразу определялись с любимым видом спорта. Так было и у Валерия Брумеля. Вот как он сам описывает начало своей спортивной карьеры: «Я много перепробовал: коньки, лыжи, баскетбол, гимнастика, стрельба, плавание… Ничто меня не устраивало, отовсюду я уходил разочарованным. Я жаждал мгновенного результата. Я не знал, что сила тела, как и сила духа, накапливается по крупицам, годами. Ежедневно я изо всей мочи раздувал перед зеркалом свою худую детскую грудь, напрягал в локтях руки и не находил никаких изменений.
И вдруг на уроке физкультуры через веревочку прыгнул на 120 сантиметров. Совершенно неожиданно. Я, хилый пятиклассник, без труда преодолел высоту, которая была не под силу ребятам старше меня.
И все сразу определилось. Прыгун!..»
В Ворошиловграде Валерий попал в детскую спортивную школу общества «Авангард». Ему повезло с наставником – Валера оказался в группе опытного тренера Петра Семеновича Шейна.
В четырнадцать лет Валерий показал лучший результат среди школьников Ворошиловграда – 1 м 60 см. Через год он занял второе место на юношеском первенстве Украины, взяв планку на высоте 1 м 75 см. В шестнадцать лет Валерий прыгнул на 1 м 95 см, а в шестнадцать с половиной взял считавшуюся еще совсем недавно «космической» высоту 2 метра ровно и стал мастером спорта.
В 1960 году Валерий Брумель поступил в Московский институт физкультуры и тогда же попал в олимпийскую сборную СССР. Оноказался третьим номером в команде прыгунов в высоту. Партнерами семнадцатилетнего Брумеля стали более опытные Роберт Шавлакадзе и Виктор Большов.
В те годы для любого провинциального ребенка поездка в Москву или Ленинград была огромным и незабываемым событием. Можно себе представить ощущения вчерашнего школьника, попавшего вРим, да еще и на Олимпиаду! Но уже тогда Валерий понимал, что его задача – не любоваться красотами Вечного города, а отрабатывать вложенные в него силы и средства и завоевывать медали: «Первый раз в жизни я испытал ощущение, что кому-то по-настоящему нужен. Долг, ответственность – эти абстрактные понятия, которые с детства внушали школа и родители, вдруг зашевелились во мне как нечто живое и реальное. Однако пребывать в “должниках” я не собирался и решил доказать, что доверие заслужил не из милости, а по праву».
Тогда Олимпийские игры воспринимались не только как соревнования сильнейших атлетов мира, но и как соперничество двух супердержав – СССР и США, состязание двух систем – коммунизма и капитализма (или, если угодно, тоталитарной системы и западной демократии). На счету была каждая медаль. Американцы очень рассчитывали на «золото» в прыжках в высоту, ведь бесспорным фаворитом считался двухметровый гигант Джон Томас, обладатель фантастического мирового рекорда 2 м 20 см.
Соревнования проходили 1 сентября 1960 года. Трио советских атлетов – Роберт Шавлакадзе, Виктор Большов и Валерий Брумель – без проблем преодолели квалификационный рубеж, равный двум метрам ровно, и получили право выступать в основных соревнованиях. Без потерь прошли квалификацию и американцы. Но вечером, после высоты 2 м 06 см, американцы Дюмас и Фауст вынуждены были покинуть сектор для прыжков. У команды США остался только один спортсмен. Но американцы по-прежнему верили в победу – ведь остался-то знаменитый «бостонский кузнечик» Джон Томас!
Постепенно прыгуны дошли до олимпийского рекорда 2 м 12 см. С первой попытки эту высоту взяли Большов и Шавлакадзе, со второй – Валерий Брумель. Томас эту высоту пропустил. Он был уверен в своих силах и с невозмутимым видом ждал следующую высоту. 2 м 14 см с первой попытки берет Шавлакадзе, со второй – Большов, Брумель и Томас. И наконец, наступает развязка. Шавлакадзе с первой, а Брумель со второй попытки берут 2 м 16 см. Виктор Большов из борьбы выбывает, и становится ясно, что Валерий Брумель уже стал обладателем олимпийской медали. Но вот какого достоинства? Все зависит от последней попытки Джона Томаса…
Организаторы явно не рассчитывали, что соревнования будут продолжаться так долго. Над римским стадионом опустилась южная ночь, и с трибун сектор для прыжков был уже практически не виден Американцы до последнего момента надеялись на чудо, однако на электронном табло напротив фамилии «Томас» появился третий минус… «Золото» и «серебро» за советскими спортсменами. Шавлакадзе и Брумель пытаются взять 2 м 18 см, но безуспешно. По сумме попыток олимпийским чемпионом стал Роберт Шавлакадзе, Валерий Брумель завоевал серебряную медаль.
«Бесспорно, Джон Томас – выдающийся спортсмен. Но победа не завоевывается прошлыми рекордами. Не каждый раз удается показать свой лучший результат. Не удалось это сегодня и Томасу… Мне не думается, что Томас, оставшийся один против трех советских прыгунов, спасовал. Нет, он боролся до самого конца…» – не по годам рассудительный Валерий Брумель очень уважительно отозвался о сопернике, который стал его другом. Но все дружеские чувства забывались, когда дело доходило до соревнований. Брумель и Томас семнадцать раз встречались в секторе для прыжков, и только один раз Валерий проиграл прославленному американцу.
Расцвет Брумеля совпал с началом романтической эпохи освоения космоса. Как только ни называли Валерия – «человек-спутник», «космический Брумель», «звездный прыгун». А величали его так не зря – с 1961 года ни один прыгун в мире не «летал» так высоко, как это делал Брумель. До 1963 года он шесть раз устанавливал мировой рекорд. Его последнее достижение – 2 м 28 см – продержалось до 1971 года. Трижды подряд (!) – в 1961, 1962 и 1963 годах – журналисты всего мира признавали Валерия Брумеля лучшим спортсменом года. Его популярность была просто невероятной. Можно себе представить чувства молодого парня из глухой сибирской деревни, на которого вдруг свалилась всемирная известность. Конечно, это было приятно, но сам он позже признавался, что с трудом избежал звездной болезни: «После того как меня признали лучшим спортсменом в мире, на меня неудержимо покатился ком славы. Радио, телевидение, специальные фильмы, статьи в журналах с огромными фотографиями, бесчисленные интервью, автографы, масса поклонников – начиная с известных артистов, кончая директорами гастрономов… Позже я стал понемногу перенимать кое-что от напыщенного индюка. Но деградировать полностью не позволило дело…»
На Олимпиаде 1964 года в Токио дуэль Брумеля и Джона Томаса решилась на высоте 2 м 16 см. Валерий взял эту высоту с первой попытки, а американец – только со второй. Оба с первого захода преодолели 2,18, а вот следующая высота – 2 м 20 см – осталась непокоренной. По сумме попыток олимпийским чемпионом стал Валерий Брумель. Казалось бы, невероятный успех, но и тут Брумель очень самокритично отнесся к себе и к своим результатам: «Американец радовался своей личной победе: после третьего места в Риме теперь второе, “серебро”. Он был доволен и не желал больше бороться. А зря! Если бы он знал, что отдает титул олимпийского чемпиона сопернику, который пребывает в своей наихудшей спортивной форме!» Вот такой немного странный чемпион – выиграл Олимпиаду и при этом фактически признается, что был не достоин высокого звания.
После Олимпиады результаты Валерия ухудшились, но вскоре он начал восстанавливать былую форму. Спортсмен мечтал покорить свой же мировой рекорд 2 м 28 см и постепенно приближался к заветной цели. На соревнованиях в США он попросил установить 2,29 см. Высота не покорилась, но было видно, что Валерий способен ее преодолеть. В Париже он взял 2 м 26 см и решился пойти на 2,30. Не хватило буквально каких-то микронов. Опять неудача, но никто не сомневался, что до конца 1965 года Брумель установит новый мировой рекорд…
5 октября 1965 года Валерий Брумель попал в страшную аварию. Почти год он провел в больнице и перенес 32 операции. Но ничего не помогало. Нога не срасталась, возникла угроза гангрены и ампутации. Только благодаря гению хирурга Георгия Илизарова удалось спасти ногу. Валерий даже пытался вернуться в большой спорт, начал тренироваться, но в 1969 вновь получил тяжелейшую травму – порвал коленную связку…
Он не сломался, хотя было очень тяжело. Валерий снова попытался вернуться в сектор для прыжков, сумел преодолеть 2 м 07 см, однако нового чуда не произошло – до конца восстановиться он не смог.
Расставшись со спортом, Валерий Брумель занялся литературной деятельностью. Он написал несколько книг, в том числе романы «Высота», «Право на прыжок» и, совместно с драматургом Александром Лапшиным, роман «Не измени себе», который был переведен на 7 языков. Валерий Николаевич пробовал себя и в драматургии, одну из пьес он посвятил доктору Илизарову. В 1987 году, по приглашению Международной легкоатлетической федерации (IAАF), он снова побывал в Риме, на торжествах, посвященных 75-летию IAAF, где был признан «лучшим прыгуном в высоту в истории легкой атлетики».
Он умер совсем недавно, 26 января 2003 года, – организм не сумел справиться с тяжелой болезнью…
Это было незабываемое время – эпоха 60-х, эпоха «оттепели», эпоха перемен в жизни огромной страны, эпоха первых полетов в космос… И «эпоха Валерия Брумеля», «космического прыгуна», великолепный полет которого так неожиданно прервала нелепая случайность…Бубка Сергей Назарович
(род в 1963 г.)
Каждый рекорд – это событие. Но иногда случаются рекорды, которые становятся событиями эпохальными, открывающими новый этап в развитии спорта. Такое событие произошло 13 июля 1985 года на небольшом стадионе в Париже. Наутро о нем заговорил весь спортивный мир.
На первых полосах крупнейших газет появились броские заголовки и многочисленные фотографии виновника «спортивной сенсации года» – Сергея Бубки, который, преодолев планку на высоте 6 м, установил мировой рекорд в прыжках с шестом. По выражению одной из газет, Сергей Бубка совершил «прыжок в XXI век». И хотя после этого он установил еще не один рекорд, его первый 6-метровый прыжок открыл новую эру в этом виде легкой атлетики.
Выдающийся спортсмен современности (по определению Х. А. Самаранча) появился на свет 4 декабря 1963 года в провинциальном Ворошиловграде (теперь Луганск). Семья Бубки не имела никакого отношения к спорту. Отец его, Назар Васильевич, – военнослужащий, прапорщик, отдавший армии всю жизнь, – был физически крепким человеком и старался поддерживать хорошую спортивную форму. Мама, Валентина Михайловна, работала в одной из городских поликлиник. В то время жили они очень скромно, впятером в маленьком двухкомнатном домике бабушки на рабочей окраине города. С ранних лет Сергею и его старшему брату Василию прививали любовь к труду. В доме у детей были свои постоянные обязанности – воды наносить, дров наколоть, помочь отцу по хозяйству. Дети росли живыми и непосредственными, так что родителям иногда было трудно уследить за ними. Однажды Василию пришлось даже спасать брата, когда Сергей, исследуя огромную бочку с водой, чуть не утонул в ней. И во всех своих занятиях, будь то дворовый матч или состязания в силе и ловкости на спортплощадке военного городка, братья всегда были вместе. При этом по характеру они были абсолютно разные: Василий – спокойный и уравновешенный, а Сергей – то, что называется словом «бедовый». «Как две половинки от разных яблок», – шутила мама.
Как и всех мальчишек его возраста, Сергея интересовал спорт; вот только определиться с выбором было сложно. Друзья тянули и в бассейн, и в секцию спортивной гимнастики, но все это его не увлекало. Ну а в прыжковом секторе Бубка оказался благодаря своему другу Сергею Малахову, который взахлеб рассказывал во дворе, что с помощью шеста он намерен научиться прыгать «метров на пять, а то и повыше».
Осенью 1974 года состоялась первая встреча Сергея с Виталием Афанасьевичем Петровым, который еще не подозревал, что приведет худого нескладного мальчишку к выдающимся достижениям. Тогда молодой тренер детской спортивной школы проводил очередной набор новичков. Сам он был прыгуном с шестом. За шесть лет до этого закончил в Харьковском педагогическом институте факультет физического воспитания. Большого спортсмена из него не получилось, несмотря на то что он был влюблен в прыжки с шестом и тренировался, что называется, до темноты в глазах. Но физические данные у Петрова были средние, и большего, чем звание кандидата в мастера спорта, он добиться не смог. И вот теперь Виталий старался передать мальчишкам любовь к этим захватывающим дух прыжкам. Шесть лет работы, шесть лет проб и ошибок помогли Петрову определить свои взгляды, тесты и методы. Он не торопился знакомить ребят с шестом. Они много бегали, прыгали, играли в разнообразные игры, соревновались в эстафетах. На тренировках Сережа показывал стандартный для своего возраста уровень, но упорный труд, а также хорошие природные физические данные помогли ему через пару лет добиться первых результатов. Как ни странно, в прыжках в длину. В 12-летнем возрасте Бубка стал чемпионом области среди сверстников в этом виде спорта.
Однако занятия Сергея скоро бы закончились, если бы не старший брат. Ездить на тренировки приходилось через весь город с двумя пересадками, и родители были против. Но тут Василий сказал, что он будет возить Сергея на тренировки, и вопрос был исчерпан. Незаметно для себя Василий тоже увлекся прыжками и стал учеником Петрова. Очень скоро он стал показывать лучшие в группе результаты. Трудолюбие и упорство – видно, их семейная черта. До конца спортивной карьеры Сергей и Василий выступали на соревнованиях вместе. И хотя старший брат менее известен непрофессионалам, на его счету много призовых мест как в чемпионатах СССР, так и в чемпионатах Европы и мира.
Их спортивные успехи начались одновременно. В 1978 году Василий выполнил норматив мастера спорта, а Сергей занял четвертое место на Всесоюзной спартакиаде школьников в Ташкенте, соревнуясь с ребятами на два-три года старше. Это была своеобразная тренерская хитрость. Бубка постоянно должен был к кому-то подтягиваться и кого-то догонять, чтобы не стоять на месте. Они с наставником жаждали самых высоких достижений. Для этого было нужно поставить самое главное – прыжок. Сергей от природы был гибким и сильным: свободно чувствовал себя на перекладине и ловко управлялся с большим шестом. Но нужно было развивать еще и скорость. Ежедневных занятий со штангой было недостаточно. Поэтому Петров пригласил поработать со своим воспитанником заслуженного тренера Украины по спортивной гимнастике А. Соломахина. Это принесло большую пользу. Бубка овладел своим телом в высшей фазе полета именно благодаря гимнастике.
В 1979 году в жизни братьев наступил перелом. Вслед за тренером они переехали в Донецк, где была солидная база для подготовки шестовиков. Постепенно мальчики привыкли к самостоятельности: жили в общежитии, заботились сами о себе. На первых порах с деньгами было туго, приходилось экономить. Однажды Сергей поразил своих новых одноклассников тем, что, как запасливая домохозяйка, купил в школьной столовой дюжину пакетов молока. Но когда они узнали об особенностях быта, удивляться перестали.
Большую поддержку братьям оказал тогда их наставник и его жена: они как бы на время заменили мальчикам родителей – в трудные моменты подкармливали, одевали и даже лечили Сергея и Василия, чтобы ребята имели возможность спокойно тренироваться. График тренировок был настолько плотным, что уроки Сергей учил прямо в трамвае, по пути из школы в спортзал и обратно. Несмотря на это, школу он окончил без троек, а учителя были уверены, что такой голове место не в спорте. Но Бубка считал, что профессором стать никогда не поздно, а пока он был подающим надежды шестовиком.
В 1980 году Сергей стал чемпионом страны среди юношей, выполнив норматив мастера спорта – 5 м 10 см. Потом, успешно пройдя еще несколько стартов, заслужил благосклонность наставников молодежной сборной СССР. После недолгих раздумий они включили Бубку в команду для поездки на турнир легкоатлетов социалистических стран, проводившийся на Кубе. Отсюда и начался опыт международных соревнований знаменитого легкоатлета. Не всегда они были успешными, как, например, чемпионат Европы среди юниоров в Цюрихе, где Сергей занял лишь 7-е место из-за проблем с шестом. Страшно представить, но спортивные функционеры собирались поставить на нем крест, да тренер отстоял. Игорь Тер-Ованесян, главный наставник сборной, взял всю ответственность на себя.
Самолюбие не позволяло Бубке сдаваться. Выполнив норматив мастера спорта международного класса и заняв второе место на взрослом чемпионате страны, он был зачислен в сборную легкоатлетов СССР. После нескольких проверочных стартов в Ленинграде и в Таллинне, где был установлен личный рекорд – 5 м 72 см, – его первый в истории чемпионат мира по легкой атлетике. Соперники в Хельсинки оказались все как на подбор опытные и титулованные – мировые рекордсмены Т. Виньерон, Б. Олсон, Д. Бэкинхэм, В. Поляков и обладатель Кубка мира К. Волков. Никто из руководства сборной даже не рассчитывал, что Бубка возьмет медаль, на соревнования посылали «обстреляться». Но звездный час спортсмена уже наступил, и первое «золото» мира 1983 года заблестело на его груди. По окончании выступлений журналисты жаждали познакомиться с никому не известным дебютантом, но, к своему удивлению, не увидели его на прессконференции. А Бубка просто еще не знал, что он должен там быть, и спокойно уехал в гостиницу. За него на каверзные вопросы журналистов отвечал серебряный призер К. Волков.
Однако, несмотря на громкий титул, еще целый год Бубка вынужден был доказывать, что награда его не случайна. Шаг за шагом Сергей приближался к покорению мирового рекорда – 5 м 83 см. Наконец, в США, во время участия в «Играх под крышей» – серии турниров, организованных Американским атлетическим конгрессом, – ему это удалось. Три победы из четырех возможных, высшее мировое достижение, звание лучшего зарубежного спортсмена зимнего легкоатлетического сезона Америки – с такими итогами возвращался домой юный шестовик. И все это стало возможным, даже несмотря на суровые условия, в которых проводились соревнования, отсутствие привычных дорожек для разбега и многочасовые перелеты, только благодаря чрезвычайной выносливости и атлетической подготовке Сергея. «Лос-Анджелес таймс» писала: «Бубка – феноменальный прыгун, просто непостижимый. Он представитель нового будущего поколения шестовиков. Он заставляет нас пересмотреть устоявшиеся представления о самих возможностях человека. Если кому-то и посчастливится покорить в ближайшем будущем 6-метровую высоту, то Бубка – претендент номер один».
Естественно, что после успешной зимы 1984 года Бубка ставил перед собой только одну цель – Олимпийские игры в Лос-Анджелесе. Однако из-за нелепого бойкота Советским Союзом Олимпиады 1984 года в копилке у Сергея только одна олимпийская медаль – «золото» Игр 1988 года в Сеуле.
А тогда свой первый мировой рекорд спортсмен установил на сборах в Братиславе – 5 м 85 см. Спустя неделю в Париже уже было 5 м 88 см. Третий мировой рекорд через месяц в исполнении Бубки увидел Лондон 13 июля – 5 м 90 см. Когда Сергей попросил установить планку на 6 м, оказалось, что стойки стадиона «Кристал Пэлес» на такую высоту просто не рассчитаны. Тогда никто не предполагал, что покорится она ему ровно через год в Париже.
Серия выдающихся рекордов объяснялась достаточно просто – легкоатлета, словно на крыльях, носило высокое чувство. Его избранницей стала Лилия Тютюнник – мастер спорта по художественной гимнастике, с которой Сергей познакомился в Донецке на стадионе «Локомотив», где находилась их тренировочная база. Долгое время даже Виталий Афанасьевич не знал, куда исчезает по вечерам Сергей, и это заставляло его волноваться.
Сыграли в родном городе веселую свадьбу, а уже в июле 1985 года, за несколько дней до установления главного рекорда, у них родился сын. Назвали его в честь уважаемого тренера – Виталием.
Начало 1985 года выдалось нелегким. Слишком ранний спортивный старт и простуда привели к спаду формы спортсмена. Но уже к очередному турниру серии «Гран-при», по итогам которого определяется лучший легкоатлет года, Бубка сумел восстановиться и мог уверенно штурмовать 6-метровую высоту.
Субботний день 13 июля порадовал парижан отличной погодой. Было тепло, дул легкий ветерок. В прыжковом секторе собралась довольно сильная компания во главе с чемпионом Европы А. Крупским, экс-рекордсменом США У. Олсоном, сильным французом Ф. Колле. Бубка начал прыгать с той отметки, которая стала последней для его соперников, – 5 м 70 см. В первой же попытке он перелетел через планку с заметным запасом и попросил установить 5 м 96 см. Но пока судьи возились с планкой и стойками, Сергей принял другое решение. Когда на табло стадиона появились цифры 6,00, трибуны взорвались аплодисментами. Победу принесла третья попытка. Прежде недоступная высота была взята. Сам Бубка, оценивая свой рекордный прыжок, считал, что он удался в большей мере за счет внутреннего подъема, волевого настроя, нежели высокой техники. Но еще долгое время никто из спортсменов-шестовиков не мог превзойти или хотя бы повторить подобный результат. А Бубка не стал долго почивать на лаврах. Через год на Играх Доброй воли в Москве он добавил к мировому рекорду еще один сантиметр.
Этому предшествовала серьезная психологическая подготовка. С легкоатлетом работал известный практикующий психолог Рудольф Загайнов (его имя связывают с победами А. Карпова, Г. Каспарова, Б. Беккера, П. Буре и др.). Именно он перед важнейшими стартами настраивал Бубку на победу. Поэтому шестовик практически не ездил на командные сборы, а в секторе перед выходом ни с кем не разговаривал и даже не здоровался, чтобы не «расплескать» настрой. Другие же спортсмены воспринимали это как высокомерие чемпиона и рекордсмена, о чем незамедлительно сообщали спортивные газеты.
За период с 1983 по 1994 год Бубка увеличил свой личный рекорд на 43 см, а мировой – на 32 см, доведя его до фантастической отметки 6 м 15 см. Результат остается непревзойденным по сей день. Причем Сергей – прыгун универсальный, он показывал отличные результаты как на открытых стадионах, так и в залах. Бубка – единственный спортсмен, победивший на всех пяти чемпионатах мира по легкой атлетике с 1985 по 1995 год. Не раз в его карьере бывали серьезные спады, которые он все-таки преодолевал. Сам Бубка утверждает, что его феномен – в колоссальном упорстве и трудолюбии, а секрет побед – в трех составляющих: сила, скорость, техника. Разбегаясь перед прыжком, Сергей развивает скорость 9,54 м/с, и это с пятиметровым шестом в руке. Это значит, что без шеста Бубка может пробежать стометровку за 10,2—10,3 секунды. Кроме того, у него самый высокий хват шеста, а чем выше за шест возьмешься, тем выше он тебя подбросит. Вот что позволяло Бубке долгие годы оставаться королем прыжков с шестом.
Как профессионал, он все привык планировать наперед. Поэтому, уйдя из большого спорта после неудачной для него Олимпиады в Сиднее, он не почувствовал проблем с переквалификацией, как многие спортсмены. Его опыт и профессионализм все еще нужны людям. С 1999 года Бубка – функционер Исполкома МОК, член Совета Международной легкоатлетической федерации (ИААФ). И эти аспекты деятельности Сергея не менее интересны, чем его спортивная карьера. На новом ответственном посту Бубка занимается определением того, какой город будет принимать у себя Олимпийские игры.
С начала 1990-х годов Бубка и его семья постоянно проживали в Монте-Карло. Там размещается главный офис его фирмы по производству и продаже сухих дрожжей и пищевых добавок, улучшающих вкус хлеба. В 2000 году в Донецке был открыт завод хлебобулочных изделий, и теперь каждый может попробовать «бубкинский хлеб». Выбор такого бизнеса не случаен. Ведь главный принцип Сергея Назаровича – «всегда быть полезным людям и родной стране». Эту же цель он преследовал, создавая в 1990 году «Клуб Сергея Бубки» в Донецке. Эта организация является постоянным опекуном многих детских спортивных школ и учредителем международного турнира «Звезды шеста». Клуб полностью финансируется из личных средств Бубки, так как ходить куда-то с протянутой рукой – не в его стиле.
Сергея Бубку можно назвать человеком, которому все в жизни удалось. Он выдающийся спортсмен, удачливый бизнесмен, влиятельный спортивный функционер и просто идеальный муж. Он любит жену Лилию и двоих сыновей – Виталия и Сергея. Редко выпадающие часы отдыха проводит дома, в кругу семьи. С удовольствием занимается уборкой, ходит по магазинам и считает, что чистота отношений между супругами дороже любых подарков.
Занимая довольно активную гражданскую позицию и будучи широко известной в мире личностью, Сергей Назарович справедливо рассудил, что может принести больше пользы Украине, действуя как представитель высшего органа власти – парламента. Поэтому с 2002 года он еще и народный депутат, занимает центристскую позицию и является активным членом фракции «Регионы Украины».
Страна отметила заслуги спортсмена. Феноменальный легкоатлет в 2001 г. был удостоен звания «Герой Украины». А теперь можно увидеть и бронзового Бубку – при входе на стадион «Локомотив» в Донецке. Кроме него такой чести удостоились всего три спортсмена во всем мире.Буре Павел Владимирович
(род. в 1971 г.)
Один из самых ярких хоккеистов 90-х годов, Павел Буре получил в НХЛ прозвище «Русская ракета». Болельщики и журналисты так прозвали Павла за его невероятную скорость на льду. Внешне Буре не вполне соответствует стандарту «среднестатистического» форварда НХЛ, однако его физическая подготовка позволяла ему вести силовую борьбу и удерживать при этом равновесие. Когда Буре чувствует возможность отличиться в игре, он становится неудержимым в стремлении забросить шайбу в сетку ворот.
Павел родился в Москве 31 марта 1971 года и начал кататься на коньках с шести лет. Тем не менее, когда родители привели сына в хоккейную школу ЦСКА, на первой тренировке он катался хуже всех и вынужден был, чтобы не падать, постоянно держаться за бортик. Однако мальчик очень быстро освоился в секции и стал одним из лучших. Был, правда, период в детстве Павла, когда он чуть было не бросил хоккей, чтобы заняться плаванием. Его отговорил отец, Владимир Буре, сам в прошлом известный пловец, серебряный призер Олимпиады в Мюнхене. Он объяснил сыну, что для плавания у него слишком плотная комплекция, к тому же по складу характера ему лучше участвовать в командных видах спорта.
С 14 лет Павел Буре играл за юниорские команды армейского клуба и начал даже получать зарплату. А 5 марта 1988 года он дебютировал в основном составе многократного чемпиона СССР в матче против московского «Динамо». Тот матч армейцы проиграли со счетом 3:4, но Буре тем не менее сумел забросить первую в своей карьере шайбу. Павлу удалось открыть счет своим голам в первом же выходе на лед и, более того, первым же броском! Через несколько дней после матча главный тренер ЦСКА Виктор Тихонов сформировал в армейской команде молодежную тройку нападающих: Павел Буре – Сергей Федоров – Александр Могильный. Ее дебют пришелся на матч с воскресенским «Химиком», в котором Буре отметился первой в карьере результативной передачей, сделанной на Могильного. В то время в ЦСКА блистала знаменитая на весь мир тройка нападения «КЛМ»: Владимир Крутов – Игорь Ларионов – Сергей Макаров. Игра армейской молодежи дала возможность журналистам писать о преемственности поколений в ЦСКА и сборной СССР.
В таком составе тройка форвардов три года терзала оборону соперников сборной на молодежных чемпионата мира, дважды выиграв «золото» и один раз – в 1991 году – завоевав серебряные медали. В 1990 году Павел Буре выиграл «золото» чемпионата мира уже в составе взрослой сборной, а год спустя получил бронзовую награду. И тут жизнь молодого талантливого форварда круто изменилась. Причиной стали три буквы, волнующие сердце каждого хоккеиста, – НХЛ.
Еще в 1989 году Буре был выбран в шестом раунде драфта клубом «Ванкувер Кэнакс». Это означало, что в случае перехода в НХЛ Павел должен был заключить первый контракт с этой командой. Кстати, сама процедура драфта сопровождалась небольшим скандалом. Буре на момент драфта было лишь 18 лет, а по регламенту игрок такого возраста не может быть выбран после третьего раунда. Исключением мог стать хоккеист, сыгравший десять и более матчей в высшем дивизионе своей страны. По официальным данным, на тот момент на счету Павлу Буре было лишь пять матчей за ЦСКА в высшей лиге, однако руководству «Кэнакс» удалось доказать Лиге, что их избранник сыграл уже целых 11 матчей. Неоценимую помощь при этом Павлу оказали другой игрок ЦСКА – Игорь Ларионов, который выступал в роли переводчика, и журналист-статистик Игорь Куперман.
Однако молодой спортсмен не стремился во что бы то ни стало поскорее улететь за океан, понимая, что для успешной игры в сильнейшей лиге мира необходимо набраться опыта. В 1991 году у Павла до окончания контракта с ЦСКА оставался еще год. Тем не менее, на сборах национальной команды руководство федерации заявило игрокам, что за сборную будут выступать лишь те, кто подпишет со своим клубом новый контракт. Павлу Буре тоже предложили подписать контракт с ЦСКА. По условиям контракта Павел должен был еще три года выступать за армейцев с сохранением зарплаты игрока на прежнем уровне. В те годы уже набирала обороты «торговля» талантливыми спортсменами, поэтому руководство советского хоккея пыталось как можно более прочно закрепить игроков за своими клубами. Буре отказался подписать новый контракт, в результате его исключили из состава сборной, что усугубило конфликт Павла с руководством клуба и федерации. В результате уже осенью того года Буре оказался в Ванкувере.
Его дебют в НХЛ состоялся в поединке с «Виннипег Джетс». И хотя Павлу не удалось отличиться в той встрече, он продемонстрировал искушенной канадской публике свою одаренность. «Ванкувер» проводил тот матч в гостях, и публика – редкий случай для НХЛ – приветствовала русского хоккеиста, игравшего за гостей, так же тепло, как и своих любимцев. Уже через две игры тренеры клуба стали регулярно выпускать Павла на лед, причем обычным делом считался выход на лед русского новичка в составе первой пятерки.
Первые два сезона Павлу, по его собственному признанию, было страшновато выходить на лед. В отличие от российского хоккея, где ветераны всегда пытаются помочь молодым игрокам, в Канаде он не дождался от старших игроков ни единого совета или слова ободрения. А что делать – все вокруг профессионалы, и новый игрок – всего лишь конкурент в борьбе за место под солнцем. Тем не менее, Буре не оплошал, с первых же игр подтвердив правильность выбора, сделанного руководством его нового клуба несколько лет назад. В первом сезоне в НХЛ Буре провел в составе «Кэнакс» 78 матчей, в которых забросил 40 шайб и отдал 30 результативных передач. В следующем сезоне результаты стали куда выше: 95 игр, 65 заброшенных шайб и 57 передач. Этот результат сделал Павла Буре одной из главных звезд НХЛ и подтолкнул руководство клуба к изменению его контракта.
Дело в том, что изначально Буре получал по контракту примерно 500 тысяч долларов в год. Половина этой суммы шла на налоги, и в итоге один из самых талантливых хоккеистов в мире получал деньги, не сопоставимые с его уровнем игры. После первого сезона в клубе, который был для Буре довольно успешным, хоккеист намекнул руководителям клуба на необходимость повышения зарплаты. Те предложили начать переговоры, которые затянулись на весь следующий год, по итогам которого Буре стал одной из главных звезд лиги. К тому времени Павел уже хорошо овладел английским языком и смог сам участвовать в переговорах с руководством клуба. Позиция Буре была выигрышной – ведь изначально он подписал с «Кэнакс» трехлетний контракт, который должен был вскоре закончиться. Однако руководство клуба всячески противилось существенному увеличению зарплаты, и в конце концов он объявил об уходе из команды по окончании сезона. Как оказалось, такой вот «язык ультиматумов» подействовал на руководство клуба. Конечно, позиция Буре была подкреплена его сверхуспешной игрой – в сезоне 1993/94 он снова забросил 60 шайб в регулярном чемпионате, став лучшим снайпером турнира. К этим 60 шайбам Буре добавил еще 16 в поединках плей-офф. С ним команда дошла до финала Кубка Стэнли, где все же проиграла «Нью-Йорк Рейнджерс».
В итоге клубные боссы уступили. Об их решении Буре узнал… из газеты, на первой полосе которой руководство клуба объявляло о продлении контракта с «лучшим игроком НХЛ» Павлом Буре на условиях, которые он предложит сам. Посовещавшись с агентом, Павел Буре объявил о том, что хочет получать 5 миллионов долларов в год. Тогда это была рекордная сумма, ведь до того лучшие игроки получали суммы, в несколько раз меньшие. И клубное руководство вынуждено было согласиться на эти условия!
Правда, с этого момента в карьере Павла начался кризис. Первый после подписания нового контракта сезон оказался скомкан забастовкой игроков. Команды в итоге провели лишь по 48 матчей, Буре сыграл в 44 из них и забросил «всего» 20 шайб. Однако настоящие проблемы начались у Буре год спустя.
Начала сезона 1995/96 в Ванкувере ожидали с нетерпением. Усилиями руководства клуба снова были соединены два нападающих ЦСКА и молодежной сборной СССР – Павел Буре и Александр Могильный. От их дуэта ждали многого, но уже в начале сезона Павел получил тяжелейшую травму. В матче против «Чикаго Блэк Хоукс» Павла Буре атаковал Стив Смит. Итог – разрыв связок колена и отдых до конца сезона. Как минимум – потому что не всем удавалось вернуться в большой спорт после таких травм. Однако Павел вернулся. Скорому выздоровлению хоккеиста немало поспособствовал его отец, разработавший специальную программу восстановительных упражнений и процедур. В следующем сезоне Павлу Буре предстояло дать достойный ответ скептикам, утверждавшим, что травма возьмет свое и что лучшие годы Буре уже позади. Но это ему не вполне удалось: удачные игры Павел чередовал с провальными, и по итогам сезона забросил лишь 23 шайбы в 63 матчах. К тому времени команда из Ванкувера из претендента на Кубок Стэнли превратилась в безнадежного аутсайдера, неспособного пробиться даже в плей-офф. Буре все настойчивее предлагал руководителям обменять его в какой-нибудь более успешный клуб. Те отказывались и, пытаясь сделать «Кэнакс» конкурентоспособным, купили знаменитого нападающего Марка Мессье, который, однако провел в Ванкувере неудачный сезон, и клуб снова не попал в плей-офф. Сам Павел сделал для этого все, что мог: 51 заброшенная шайба и третья позиция в списке лучших снайперов сезона в лиге.
В том году регулярный сезон в НХЛ был прерван на время зимних Олимпийских игр. Павел Буре стал настоящим лидером сборной России и сумел довести ее до финала. В шести матчах олимпийского турнира Буре забросил 9 шайб и был признан лучшим нападающим олимпийского хоккейного турнира. 5 шайб из 9 Павел забросил в ворота команды Финляндии в полуфинальной игре, что позволило команде России выйти в финал. Благодаря этим пяти шайбам, заброшенным в одном матче олимпийского турнира, имя Павла Буре оказалось в Книге рекордов Гиннесса – это был новый рекорд. В финале дорогу к олимпийскому «золоту» Буре и сборной России преградил вратарь чешской команды Доминик Гашек. Его безошибочная игра и бросок Петера Свободы в середине третьего периода принесли чехам победу 1:0. Павел Буре был единственным из российских спортсменов, не выигравших золотую медаль на той Олимпиаде, кто получил орден Почета от российского правительства.
По окончании сезона Буре решился на радикальные действия, чтобы разрешить свой спор с клубом. Он объявил забастовку и потребовал продажи или обмена в другой клуб. Больше всего Буре хотел оказаться в «Нью-Йорк Рейнджерс» и сыграть в одной команде с великим Уэйном Гретцки. Но руководство «Ванкувера» наотрез отказывалось продавать свою упрямую звезду. Казалось, что конфликт неразрешим, но 7 месяцев спустя «Кэнакс» все же обменял Буре, и он оказался в клубе «Флорида Пантерз». Чтобы добиться согласия Павла на переезд во Флориду, руководство команды предложило ему 10 миллионов долларов в год! Буре успел сыграть за «Пантер» в 11 матчах в концовке сезона и забросить 13 шайб! Но очередная травма колена вынудила Буре остановить голевую серию.
Зато следующий сезон стал одним из лучших в карьере хоккеиста. Он провел за «Флориду» 74 игры, в которых забросил 58 шайб и сделал 36 передач, став лучшим снайпером регулярного чемпионата. В традиционном для НХЛ «Матче всех звезд» Павел отличился трижды, за что получил весьма почетный в НХЛ приз лучшему игроку «Матча всех звезд». Однако в плей-офф «Пантеры» уступили «Нью-Джерси», а Павел Буре в составе российской сборной испытал жестокое разочарование на чемпионате мира в Санкт-Петербурге. Там команда России, состоявшая сплошь из звезд НХЛ, с треском провалилась, заняв лишь 11-е место.
Следующие два сезона Буре продолжал радовать своей результативностью болельщиков «Флориды». А в марте 2002 года сбылась его давняя мечта, и Павел оказался в Нью-Йорке, в составе «Рейнджерс». В составе нью-йоркского клуба Буре провел в общей сложности 51 игру и забросил 31 шайбу. Но затем талантливого спортсмена снова начали беспокоить травмированные колени. После очередной травмы Павел вернулся на лед, но, проведя всего два матча, снова стал жаловаться на боли в колене. В американской прессе распространилась информация, что играть с незалеченной травмой Павла заставил президент клуба. Так или иначе, но необходимость лечить больные колени вынудила Павла Буре полностью пропустить сезон 2003/04. А сезон 2004/05 года до сих пор не начался из-за конфликта игроков и руководства лиги…
В заключение статьи автор выражает надежду, что по примеру других великих хоккеистов, пропускавших несколько сезонов подряд из-за проблем со здоровьем, Павел Буре найдет в себе силы снова выйти на лед и порадовать болельщиков своей результативной игрой.Бьорндален Оле-эЙнар
(род. в 1974 г.)
Оле-Эйнар Бьорндален родился 27 января 1974 года в Норвегии, в небольшом городе Драммен, в сорока километрах от Осло. Город этот примечателен прежде всего тем, что в нем расположена штаб-квартира Норвежской федерации биатлона. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Оле в раннем возрасте начал заниматься этим популярным в Норвегии видом спорта. На выбор Оле-Эйнара существенно повлиял его старший брат Даг, который к тому времени уже профессионально занимался биатлоном. Кстати, Даг долгое время входил в национальную сборную Норвегии.
В 19 лет Оле-Эйнар Бьорндален принял участие в чемпионате мира среди юниоров. В истории этих соревнований он стал первым, кто выиграл все три вида одиночной программы. Естественно, такой успех позволял Бьорндалену рассчитывать на место в составе олимпийской сборной на предстоящей зимней Олимпиаде. Однако в Лиллехаммере особых успехов Оле не добился. 28-е место в спринте, 36-е – в индивидуальной гонке и 7-е в эстафете – таковы результаты Оле-Эйнара. Однако участие в Олимпиаде дало ему возможность набраться опыта выступлений в подобных турнирах. Поэтому, выступая в Нагано четыре года спустя, Оле знал, что ему предстоит. По словам Бьорндалена, именно Олимпиада в Лиллехаммере позволила ему сделать первые шаги на пути к званию сильнейшего биатлониста планеты.
Через год после Олимпиады Бьорндален занял четвертое место в розыгрыше Кубка мира по биатлону. Чем меньше времени оставалось до Олимпиады в Нагано, тем успешнее выступал Оле на различных турнирах. В 1997 году он занял второе место в Кубке мира, в том же году в его личной копилке появилась бронзовая медаль чемпионата мира.
Тем не менее, эти результаты не позволяли считать Бьорндалена фаворитом номер один предстоящих стартов. Он был одним из многих претендентов, не более того. И потому неожиданной, особенно после седьмого места в первой гонке Олимпиады, стала его уверенная победа в спринте зимней Олимпиады в Нагано. Гонка на десять километров была особенно драматичной, но не из-за накала спортивной борьбы, а из-за погодных условий. Оле-Эйнар уверенно лидировал и уже мысленно представлял себе скорый «золотой» финиш, но усилившаяся метель вынудила организаторов принять решение о прекращении гонки. Естественно, разочарованию Бьорндалена не было предела. Однако ему удалось настроиться на повторный старт, и на следующий день он снова не оставил своим соперникам ни единого шанса. Своего партнера по команде Фродо Андресена, занявшего второе место, Бьорндален в итоге опередил более чем на минуту. Вскоре к «золоту» Бьорндалена прибавилось еще и «серебро», завоеванное им в составе норвежской сборной в эстафете. В 1998 году он также завоевывает Кубок мира по биатлону.
В последующие годы Бьорндален регулярно попадает в число претендентов на победу в Кубках мира. Тем не менее, победить ему больше не удается. Оле-Эйнар постоянно уступал пальму первенства то Рафаэлю Пуэре, то Свену Фишеру. На трассе Бьорндален всегда развивал великолепную скорость, из-за которой журналисты прозвали его королем спринта и присудили неофициальный титул самого быстрого биатлониста на планете. А вот стрельба – второй и весьма важный компонент биатлона – долгое время подводила Оле-Эйнара. Он регулярно жаловался журналистам, что недоволен своими результатами на огневых рубежах и постоянно работает над улучшением показателей.
Так же как в многоэтапных Кубках мира, Бьорндалену фатально не везло на чемпионатах мира. «Золото» постоянно ускользало у него из рук. В большинстве случаев причиной становилась неточная стрельба, но особенно обидным стал для Оле финиш первенства планеты 2002 года, когда он, успешно пройдя огневые рубежи, устремился к финишу и… упал, уступив тем самым первое место.
С таким, не настраивающим на излишний оптимизм и в то же время желанным для многих грузом вторых мест, Бьорндален подошел к Олимпиаде 2002 года в Солт-Лейк-Сити. Олимпиаде, которая вошла в историю Игр как одна из наиболее скандальных. Огромное количество допинг-скандалов, судейских ошибок, обвинений в предвзятости, искусно нагнетаемых журналистами волн истерии… Накануне Олимпиады Бьорндален весьма удивил спортивную общественность, заявив о своем намерении выступить в Солт-Лейк-Сити не только на биатлонных трассах, но и в «чистых» лыжных гонках. Он прошел предолимпийский отбор, став призером чемпионата Норвегии по лыжным гонкам. Сам Бьорндален объяснял свое стремление выступить в двух разных, хотя и смежных видах спорта тем, что у него вполне хватит сил и что, независимо от вида программы, главное, без чего спортсмену не добиться победы, – это умение быстро бегать на лыжах. Изначально он не ставил себе цель пробиться в олимпийскую команду Норвегии по лыжным гонкам, а заявился для участия в национальном чемпионате лишь для поддержания формы накануне важных стартов в биатлоне. Однако результаты его выступлений оказались весьма благоприятными, и Бьорндален решил не отказываться от представившейся возможности.
И все-таки настоящим триумфом Бьорндалена на играх в столице мормонов стало его выступление в «родном» биатлоне. В первый день стартов Оле-Эйнар пришел лишь шестым в лыжной гонке свободным стилем на тридцать километров. После финиша он говорил, что решил «поразмяться» на ровной лыжне и теперь чувствует себя абсолютно готовым к стартам в биатлоне. Если эти слова были действительно правдой, а не желанием реабилитироваться перед болельщиками за относительную неудачу, то разминка у Бьорндалена вышла на славу. Три золотых медали в последующие семь дней позволили Оле-Эйнару повторить триумфальные достижения его соотечественника, конькобежца Ялмара Андерсена, завоевавшего три «золота» в 1952 году.
Сначала Бьорндален выиграл гонку на двадцать километров, затем занял первое место в своем любимом спринте на десять километров, а под конец сделал хет-трик, не оставив шансов своим соперникам в гонке преследования. Спустя еще пару дней Оле-Эйнар превзошел и это достижение, завоевав четвертую золотую медаль, правда, на этот раз в эстафете. Однако этой победы могло и не быть. Партнеры Бьорндалена хорошо сделали свое дело, на заключительный этап тот выходил первым с большим отрывом от конкурентов. Но на затяжном спуске кто-то из зрителей, перебравшись через полосу заграждения, выскочил на трассу прямо перед Оле-Эйнаром! Спортсмен, мчавшийся с большой скоростью, не мог ни объехать хулигана, ни затормозить. Пришлось включать «аварийное» торможение, неминуемо ведущее к падению. К счастью, все обошлось без травм и серьезных повреждений экипировки Бьорндалена, если не считать сломанной палки, которую ему тут же заменили. Норвежцу повезло и в том, что десяток секунд, потерянных на этом инциденте, не помешал его команде прийти к финишу первой.
После побед в Солт-Лейк-Сити Бьорндален свое превращение из «вечно второго» в одного из главных триумфаторов Игр скромно объяснил заслугами психолога, хорошо поработавшего с ним. История знакомства Оле-Эйнара с Ойвиндом Хаммером по-своему уникальна. Хаммер зарабатывал (и до сих пор зарабатывает) себе на жизнь продажей пылесосов. Причем, не обычных пылесосов, а очень дорогих; например, тот прибор, который в итоге купил олимпийский чемпион, «потянул» на три с половиной тысячи долларов! Вернувшись с покупкой домой, Бьорндален задумался: должно быть, этот человек очень хорошо разбирается в психологии, раз зарабатывает себе на жизнь продажей очень дорогих вещей. Спортсмен решил предложить торговцу пылесосами сотрудничество – и тот согласился. Причем для Ойвинда Хаммера пылесосы по-прежнему остались на первом месте! Во время триумфальной для его подопечного Олимпиады Хаммер и не подумал оторваться от основного дела и приехать в США! Все наставления от психолога Оле-Эйнар получал по телефону. Как видим, получилось все неплохо. Немалая заслуга в успешном выступлении Бьорндалена принадлежит его подруге, итальянской биатлонистке Натали Сандер. Из-за бронхита Натали не смогла принять участие в Олимпиаде и сосредоточила все свое внимание на Оле-Эйнаре. Возможно, это и помогло спортсмену точнее стрелять по мишени и выигрывать дополнительные секунды. Вообще, Италия стала для норвежца второй родиной. Вместе с Натали он живет в небольшом местечке Тоблах в итальянском Южном Тироле, где созданы прекрасные условия для тренировок.
Через несколько дней после окончания Олимпиады в Солт-Лейк Сити стало известно, что в Норвегии Оле-Эйнару Бьорндалену собираются ставить бронзовый памятник при жизни. Оказывается, такая традиция – ставить памятники трехкратным олимпийским чемпионам – существует уже давно. Причем всего в Скандинавии должно быть установлено три монумента триумфатору. Первый из них уже можно увидеть в местечке Симострада неподалеку от Драммена. Там расположена спортивная школа, в которой долгое время занимался будущий олимпийский чемпион.
Еще до блистательного выступления в Солт-Лейк-Сити Оле-Эйнар был избран членом международного союза биатлонистов, представляя в нем наряду с Магдаленой Форсберг и Рино Гроссом действующих спортсменов. Там Бьорндален отстаивал интересы биатлонистов перед накатывающим на олимпийское движение валом коммерциализации. Так, во многом благодаря его активной позиции, не прошло активно проталкиваемое функционерами изменение действующих правил биатлона. Целью этого изменения было появление на огневых рубежах специальных ковриков, на которых спортсмены должны были становиться или ложиться при ведении огня. Естественно, на них должна была быть размещена реклама. Спортсмены и их тренеры выступили против этого новшества, поскольку введение ковриков могло привести к повреждению лыж и получению спортсменами тяжелых травм. Также Бьорндален выступил против введения так называемого микст-биатлона, т. е. эстафет, в которых за одну команду выступали бы и мужчины и женщины. По словам норвежца, современный мужской биатлон тем и привлекателен для болельщиков, что за победу постоянно борются представители более чем десятка стран. Женский биатлон, увы, этим похвастаться не может, а значит, микст обречен стать ареной борьбы того ограниченного количества стран, где хорошо развит женский биатлон.
Кстати, сам Бьорндален не чужд микст-биатлона, правда, не на лыжах, а на горном велосипеде. На одном из неофициальных турниров, на котором собрались многие известные биатлонисты, он выступил в паре со своей подругой Натали, и они завоевали первое место.
В заключение стоит упомянуть о таком скандальном аспекте современного спорта, как допинг. Оле-Эйнар ни разу не был уличен в употреблении стимуляторов и, более того, неоднократно выступал за более строгие санкции по отношению к спортсменам, использующим допинг. Однако конкуренты Бьорндалена, в первую очередь россияне, как один утверждают, что знаменитый норвежец и сам не обходится без различных препаратов, помогающих ему повысить спортивные результаты. Причем делает это совершенно открыто и легально! Ведь по медицинским документам он, как и многие другие современные звезды лыжного спорта и биатлона, – астматик, а значит, ему разрешено употреблять различные препараты, использующиеся как средство от астмы. По словам олимпийского чемпиона Владимира Драчева, он сам видел, как незадолго до старта норвежские биатлонисты брызгают себе в горло какие-то аэрозоли. Это и были противоастматические средства, расширяющие бронхи и дыхательные пути, что позволяет спортсменам легче дышать и, следовательно, быстрее бегать. Опять же по словам Драчева, российские спортивные функционеры неоднократно пытались положить конец подобному «легальному» допингу, однако безрезультатно. Возможно, потому, что президент Международного союза биатлонистов Андерс Бессеберк – норвежец, и он делает все от него зависящее, чтобы обезопасить атлетов своей страны…Бэкхем Дэвид
(род. в 1975 г.)
По сравнению с другими звездами современного футбола, такими, например, как Зидан и Рональдо, список спортивных достижений Дэвида Бэкхема сравнительно небогат. Победа в Лиге чемпионов и несколько чемпионских титулов в Англии – вот и все, чем он может похвастаться на данный момент. Тем не менее, по популярности он не уступает своим выше названным партнерам по мадридскому «Реалу». Более того, многие люди, совсем не интересующиеся футболом, знают лишь одного футболиста – Дэвида Бэкхема. В чем же кроется секрет его популярности? В успешном браке со звездой мировой поп-музыки Викторией Адамс, в умении прекрасно выполнять штрафные удары, в скандальности характера, наконец? Скорее всего, в неповторимом сочетании вышеназванных причин.
Дэвид Роберт Джозеф Бэкхем появился на свет 2 мая 1975 года в маленьком городке Лейтонстаун, который фактически является пригородом Лондона. Он был единственным сыном в семье Теда и Сандры Бэкхем. Родителей Дэвида нельзя назвать состоятельными людьми. Отец работал помощником газопроводчика, а мать – парикмахером. Тед Бэкхем был помешан на футболе и в свое время играл за команду региональной лиги. Дэвид успел застать закат карьеры Бэкхема-старшего, тот частенько брал его на матчи своей команды. Постепенно мальчик тоже полюбил футбол. Его любимым клубом стал «Манчестер Юнайтед». Для жителя Лондона это было весьма странно – в столице Англии достаточно футбольных клубов. Бабушка и дедушка Дэвида были членами фан-клуба «Арсенала», а ведь еще есть «Челси», «Тоттенхем» и другие.
В возрасте восьми лет Дэвида приняли в детскую команду Риджвэй Роверс, выступавшую в региональной лиге Энфилда [10] . Дэвид быстро стал одним из самых многообещающих игроков, он демонстрировал прекрасную для своего возраста технику и игровое мышление. Три года спустя Дэвид выиграл турнир юных игроков, который проводил Бобби Чарльтон. На этом турнире регулярно выявляли будущих звезд английского футбола. В становлении Дэвида как футболиста значительную роль сыграл его отец. Тэд стремился передать сыну нюансы дриблинга, искусства паса, навесов и ударов по воротам. Дэвид был неутомимым учеником, и у него все великолепно получалось. Еще в детстве Дэвиду особенно хорошо удавались удары и передачи правой ногой. Он мог придать мячу такую скорость, какая не всегда получается у взрослых футболистов, и после его ударов мяч летел по необычной, крученой траектории, что заставляло ошибаться защитников и вратарей соперников. Забитые таким образом эффектные голы стали визитной карточкой Бэкхема.
На талантливого юного футболиста обратили внимание скауты профессиональных клубов. Дэвид играл за школьные команды Эссекса, а затем – «Тоттенхэм Хотспур», клуба высшего английского дивизиона. Руководство клуба всячески пыталось привлечь Дэвида, но его детская любовь к красно-белым цветам «Манчестер Юнайтед» оставалась непоколебимой. Когда Дэвиду исполнилось двенадцать, представители «Манчестера» нанесли ему и его родителям первый визит. А первый контракт с клубом Дэвид заключил, когда ему было 16 лет. По совету Бобби Чарльтона, МЮ подписал Дэвида как стажера. Бэкхему пришлось покинуть родительский дом, но он был слишком счастлив, что наконец стал частью любимого клуба, чтобы тосковать.
Тогда молодежная команда «Манчестера» состояла из нынешних звезд. Райан Гиггз, Гари Невилл и Пол Скоулз были партнерами Дэвида с самого начала его карьеры в МЮ, и этим можно объяснить потрясающую сыгранность и взаимопонимание, которые эти игроки демонстрировали в играх за взрослую команду МЮ, а позже и за сборную Англии. В 1992 году молодежная команда выиграла юношеский кубок английской футбольной ассоциации. Игра Бэкхема так впечатлила тренера Алекса Фергюсона, что тот включил его в состав основной команды. Дебют Бэкхема за «красных дьяволов» состоялся в октябре того же года. В кубковом матче он в конце встречи заменил россиянина Андрея Канчельскиса, заняв его место на правом фланге. Именно позиция правого полузащитника в дальнейшем принесла Бэкхему мировую известность.
Однако о регулярных выступлениях за основу МЮ пока никто не говорил. С одной стороны, семнадцатилетний Бэкхем был еще слишком юн и неопытен, чтобы играть в основном составе, а с другой, на его позиции в то время прекрасно выступал Канчельскис. Следующий год Бэкхем провел в юношеской команде, а еще год спустя его сдали в аренду в клуб третьего английского дивизиона «Престон Норс Енд». Сначала Дэвид был очень разочарован, но позже осознал, что Фергюсон не собирается таким образом избавиться от него, а наоборот, хочет дать ему побольше игровой практики и возможности приобрести бесценный игровой опыт. Уже в первом матче за «Престон» Бэкхем забил гол непосредственно с углового удара. В течение следующих четырех игр он стабильно получал высокие оценки прессы и тренеров. Эта информация дошла до Алекса Фергюсона, и тот принял решение отозвать Бэкхема из аренды. Сначала Дэвид думал, что ему снова уготована роль запасного, однако Фергюсон смело поставил его в основу, рядом с такими звездами МЮ, как Пол Инс и Марк Хьюз.
В течение двух последующих сезонов Дэвид Бэкхем стал одним из ключевых игроков манкунианцев. Алекс Фергюсон взял курс на омоложение состава, команду покинули такие ветераны, как Инс, Хьюз и Канчельскис. Молодежь, взращенная в юношеской команде, наконец получила шанс проявить себя. И этим шансом Бэкхем и компания воспользовались на все сто. В сезоне 1995/96 года МЮ сенсационно сделал дубль, выиграв чемпионат и кубок Англии. В этом сезоне Бэкхем провел 33 матча и забил семь голов. Несколько из них были забиты со штрафных ударов, что привлекло дополнительное внимание прессы. Не заставило себя ждать и приглашение от тренера национальной сборной Глен Ходдла. Бэкхем дебютировал за сборную 1 сентября в матче против Молдовы. И хотя дебют был не слишком удачным – Бэкхем даже получил желтую карточку, – в дальнейшем Ходдл постоянно привлекает его в сборную.
Следующий сезон Дэвид заканчивал уже в ранге суперзвезды, пока, правда, лишь английского масштаба. В одном из первых матчей сезона ему удалось забить невероятный гол в ворота Уимблдона. Футболист заметил, что вратарь Нил Салливан вышел из ворот, и направил мяч со своей половины поля ему «за шиворот». В чемпионате МЮ играл замечательно, клуб выдал весной пятнадцатиматчевую беспроигрышную серию и досрочно выиграл чемпионское звание. На счету Бэкхема снова оказалось немало голов и результативных передач, особенно важным был гол, забитый в ворота одного из главных конкурентов МЮ – лондонского «Челси». Мяч был забит под занавес матча, принес «Манчестеру» победу в игре и открыл прямую дорогу к чемпионству. В том же сезоне МЮ пробился в полуфинал Лиги чемпионов, где уступил по сумме двух матчей дортмундской «Боруссии», будущему победителю финала. По итогам чемпионата Бэкхем был назван лучшим молодым игроком – ему тогда только исполнилось 22, также он занял второе место в опросе на звание лучшего игрока Премьер-лиги.
В том же году значительные изменения произошли и в личной жизни Дэвида Бэкхема. Он познакомился с Викторией Адамс, «Пош Спайс», одной из солисток знаменитых «Спайс Герлз», находившихся тогда на вершине мировой славы. Роман двух британских суперзвезд добавил работы журналистам и весьма позитивно отразился на популярности Бэкхема.
Следующий год стал годом дебюта Дэвида на чемпионатах мира. Календарный сезон складывался для МЮ не слишком удачно: клуб уступил чемпионство лондонскому «Арсеналу», а в Лиге чемпионов дошел лишь до четвертьфинала, где уступил «Монако». На футбольных полях Франции дела у англичан сначала складывались неплохо. Они выиграли стартовый матч у Туниса, и хотя затем уступили Румынии, победа в заключительном матче предварительного этапа над Колумбией 2:0 позволила сборной выйти в 1/8 финала. Счет в матче с колумбийцами открыл Бэкхем своим фирменным ударом со штрафного. В 1/8 финала англичанам предстояла встреча с аргентинцами. Этот матч стал одним из самых неприятных в карьере Бэкхема. В середине второго тайма, при счете 1:1, против него в центре поля грубо сыграл полузащитник аргентинцев Диего Симеоне. Бэкхем упал на газон и лежа на груди, согнул ногу в колене, ударив тем самым своего обидчика шипами от бутс. Симеоне повалился как подкошенный, изображая жуткие страдания. В результате судья матча удалил Бэкхема с поля, а аргентинца лишь «наградил» желтой карточкой. Это было первое удаление в профессиональной карьере Дэвида. Англия осталась в меньшинстве и хотя сумела довести игру до послематчевых пенальти, все же уступила аргентинцам и покинула чемпионат. На Бэкхема обрушилась волна критики. Достаточно упомянуть такие заголовки газет, как «На поле было десять львов и один мальчишка» и «Что за идиот», чтобы почувствовать степень враждебности английской прессы по отношению к недавнему кумиру.
Начало следующего сезона было довольно трудным, Бэкхема освистывали в каждом матче, дома и в гостях, с трибун неслись оскорбления в его адрес. Он всерьез подумывал сменить клуб и страну. Но Алексу Фергюсону удалось вернуть Дэвиду прежнюю веру в себя. Он стал играть как прежде, и недовольство болельщиков быстро сменилось восхищением. Это был сезон триумфа для «Манчестера», сезон, в котором МЮ выиграл сразу три титула: чемпионат Англии, национальный Кубок и Лигу чемпионов. Победа в лиге была наиболее трудной и драматичной.
Обыграв по сумме двух матчей миланский «Интер», «Манчестер» пробился в полуфинал, где встретился с другим итальянским клубом, туринским «Ювентусом». Дома манкунианцы с трудом ушли от поражения, сравняв счет уже в добавленное арбитром время: игра закончилась 1:1. На выезде «Ювентус» поначалу оглушил соперника, забив два гола в первые пятнадцать минут матча. Казалось, песенка «Манчестера» спета, но команда нашла в себе силы отыграться и в конце матча забила победный гол. В финале МЮ встретился с мюнхенской «Баварией», преградившей дорогу киевскому «Динамо» с Андреем Шевченко и Валерием Лобановским в роли тренера. В финале «Бавария» быстро открыла счет: Марио Баслер забил гол ударом со штрафного. У «Манчестера» игра не клеилась, Дэвид Бэкхем вынужден был играть в центре поля, безуспешно пытаясь заменить дисквалифицированного Пола Скоулза. Ближе к концу матча Дэвид сместился обратно на «родной» правый фланг, но атакам МЮ по-прежнему не хватало завершающего удара. Алекс Фергюсон выпустил на замены Шерингема и Сольскьяера, но «Баварии» удавалось сдержать натиск. И когда уже пошло добавленное арбитром время, манкунианцы заработали угловой. Это был последний шанс спасти матч. Дэвид Бэкхем подал мяч с угла поля, тот заметался по штрафной и в конце концов угодил к Шерингему, который с близкого расстояния послал его в ворота Оливера Кана. «Бавария» была в шоке, победа уплыла из ее рук. Разыграв матч с центра поля, немцы тут же его потеряли, и позволили «Манчестеру» в оставшиеся до конца основного времени секунды провести атаку, которая привела к еще одному угловому. Снова подавал Бэкхем, Тедди Шерингем выиграл борьбу в воздухе и сбросил мяч Оле-Гуннару Сольскьяеру, который неотразимо пробил по воротам Кана. После этой победы тренер МЮ Алекс Фергюсон был удостоен английской королевой рыцарского звания.
Победа в Лиге чемпионов на сегодняшний день является последней крупной победой, добытой командой, где выступал Дэвид Бэкхем. Он еще выиграл два чемпионата Англии с МЮ, но в Лиге чемпионов манкунианцам не удалось повторить свой триумф. Сборная Англии с Бэкхемом провалила чемпионат Европы-2000, не выйдя из группы. Два года спустя, в Японии и Корее, англичане дошли до четвертьфинала, где уступили великолепным бразильцам, будущим чемпионам мира. И в 2004 году, на очередном европейском первенстве, Англия, будучи одним из главных фаворитов турнира, проиграла в четвертьфинале португальцам в серии пенальти. Для Дэвида Бэкхема последний чемпионат был особенно неудачным. Он, будучи капитаном команды, умудрился не забить на чемпионате два одиннадцатиметровых: один в ворота французов и один – португальцам в серии пенальти. В последнем случае мяч улетел далеко в сторону от ворот и стал добычей одного из сидевших на трибуне болельщиков, который впоследствии продал его с аукциона.
Впрочем, последний турнир Бэкхем проводил уже в статусе игрока мадридского «Реала». Одной из причин перехода, помимо материальной выгоды и перспективы играть в окружении мировых суперзвезд, стали резко ухудшившиеся отношения с Алексом Фергюсоном. Сначала тренера стали раздражать регулярные отлучки Бэкхема в Лондон, где у них с Викторией Адамс находится фешенебельное семейное гнездышко. Затем игрок и тренер кое-как помирились, но их постоянные ссоры стали одной из излюбленных тем английских журналистов. А эпизод, произошедший весной 2003 года, когда Фергюсон, раздосадованный поражением от «Арсенала» в кубковом матче, запустил в Бэкхема бутсой и разбил ему бровь, стал последней каплей в терпении обоих. В конце сезона было объявлено о трансфере Дэвида в «Реал». За футболиста заплатили «всего лишь» 35 миллионов евро. Причина такой низкой для звезды мирового уровня стоимости проста. Если бы Бэкхем остался в Манчестере и его контракт истек, то воспитавший футболиста клуб не получил бы за него ни цента.
Впрочем, мадридский суперклуб быстро окупил деньги, потраченные на трансфер Бэкхема. Продажа футболок с его именем, выставочные матчи с его участием и рекламные контракты не позволят «Реалу» остаться в накладе. Спортивная же сторона приобретения оказалась более сомнительной. Правый фланг «сливочных» прочно оккупирован Луишем Фигу, в результате чего Бэкхему пришлось большую часть сезона играть в центре полузащиты, да еще брать на себя значительную часть оборонительных обязанностей. В результате «Реал» в сезоне 2003/04 года занял лишь 4-е место в чемпионате Испании и проиграл в полуфинале Лиги чемпионов итальянскому «Ювентусу».
В заключении рассказа о Бэкхеме хотелось бы пожелать футболисту появляться на первых страницах газет прежде всего благодаря победам на футбольных полях.Вайсмюллер Джонни
(род. в 1904 г. – ум. в 1984 г.)
Его звезду можно найти на Аллее Славы Голливуда между звездами актрисы Морин О’Салливан и знаменитого кинопродюсера Сола Лессера. Он сыграл главные роли более чем в 20 фильмах. Его мужественное лицо узнавали в любой стране, где был хотя бы один кинотеатр, а его знаменитый крик умел воспроизвести каждый мальчишка. Существует легенда, что в 1959 году он попал в руки очень серьезных парней – кубинских революционеров. «Барбудос» очень не любили «янки». Но он не растерялся, вскочил на дерево и закричал. Лица солдат революции расплылись в улыбке и ситуация была спасена: «Тарзан, Тарзан! Добро пожаловать на Кубу!»
В течение спортивной карьеры он завоевал пять золотых олимпийских медалей, 67 раз становился чемпионом мира и 52 раза – чемпионом Соединенных Штатов. Он первым сумел проплыть сто метров быстрее одной минуты. Его рекорды оставались непокоренными десятки лет. Только великому Александру Попову в 1996 году удалось повторить его достижение – выиграть стометровку вольным стилем на двух Олимпиадах подряд.
История знает немало великих актеров и немало великих спортсменов. Но ни одному спортсмену не удавалось добиться таких успехов в кино, и ни один киноактер не стал пятикратным олимпийским чемпионом. Ни один, кроме Джонни Вайсмюллера.
Сам Вайсмюллер всегда утверждал, что родился 2 июня 1906 года в городке Уиндбер, штат Пенсильвания, США. Но большинство его биографов полагают, что Джонни родился ровно на два года раньше, в местечке Фрайдорф на территории бывшей Австро-Венгрии, а на обман с годом и местом рождения пошел во избежание проблем при получении американского гражданства.
Интересно, что будущий эталон мужской красоты и лучший пловец мира рос хилым и болезненным ребенком и до одиннадцати лет совершенно не умел плавать. Мальчик постоянно наблюдался у местного врача, и однажды доктор посоветовал Джонни для укрепления организма заняться плаванием. С тех пор мальчик целыми днями учился плавать, барахтаясь в маленькой речушке на окраине Чикаго. Научившись сносно держаться на воде, Джонни решился пойти в бассейн. Несколько лет интенсивных тренировок превратили его в крепкого, пропорционально развитого молодого человека. И все-таки на пути к высоким результатам стояло еще одно препятствие. Самостоятельно научиться плавать легко, нарастить путем интенсивных тренировок приличную мышечную массу тоже, в общем-то, несложно. Но классный пловец, помимо всего прочего, должен располагать хорошо поставленной и отточенной техникой плавания. С этим у Джонни были проблемы – тренеры бассейна в городке Уиндбер не смогли сделать из перспективного парня высококлассного спринтера.
Как это часто бывает, судьбу великого спортсмена определил случай. Тренер олимпийской команды США по плаванию Уильям Бакрах искал молодых пловцов, которые смогли бы достойно представить Америку на Олимпиаде 1924 года в Париже. Джонни ему понравился, и с 1920 года Вайсмюллер перешел под крыло знаменитого тренера. Бакрах никому не показывал юное дарование – на тренировках в бассейне находятся только тренер и его ученик. Джонни оттачивал свою технику, по крупицам перенимая у лучших пловцов Америки все самое ценное. Стилю работы ногами Джонни научился у двукратного олимпийского чемпиона гавайца Дьюка Каханамоку, стартовой технике и манере гребка – у известных пловцов Нормана Росса и Гарри Хебнера.
Через год Бакрах решил, что Джонни уже готов для серьезных испытаний. 6 августа 1921 Джонни Вайсмюллер выиграл национальный чемпионат на 50-ярдовой дистанции, а вскоре занял первое место на ста ярдах. Об успехах молодого спортсмена узнала вся Америка – в газетах его называли «Принцем воды», «Человеком-гидропланом», «Чикагским вихрем».
Подлинным триумфом Вайсмюллера стали Олимпийские игры 1924 года в Париже. С феноменальным результатом 59,0 секунд он занял первое место в финальном заплыве на 100 метров вольным стилем. На 400-метровой дистанции серьезными соперниками считались обладатель мирового рекорда Арне Борг и Эндрю Чарльтон, однако Джонни не оставил шведу и австралийцу никаких шансов и выиграл второе «золото» на Олимпиаде. Третью золотую медаль парижской Олимпиады Вайсмюллер получил за победу в составе американской команды в эстафете 4 × 200 метров вольным стилем. К трем золотым Джонни добавил еще и бронзовую награду, завоеванную на соревнованиях по водному поло.
Сразу же после Игр в Париже Джонни Вайсмюллер начал готовиться к следующей Олимпиаде. Практически на каждом старте он улучшал свои же мировые рекорды.
И все же, несмотря на все олимпийские достижения, подлинным героем Америки Джонни стал при весьма трагических обстоятельствах. В 1927 году в чикагской бухте перевернулось прогулочное судно. Погибло 27 человек, из них 16 детей. Но жертв было бы намного больше, если бы на помощь тонущим не подоспели Джонни Вайсмюллер и его брат.
На Олимпиаде 1928 года в Амстердаме Вайсмюллер выступал на двух дистанциях: на своей любимой стометровке вольным стилем и в эстафете 4 × 200 метров. Итог: два старта – две золотые медали. Возможно, он завоевал бы и третью медаль на 400 метрах, но Джонни решил отказаться от этой дистанции ради участия в соревнованиях ватерполистов. К сожалению, в первом же матче сборная США проиграла венграм и выбыла из турнира.
Казалось, карьера Вайсмюллера-пловца будет продолжаться еще очень долго, ведь Джонни был молод, полон сил и мог завоевать еще не одну награду. Но в 1929 году пятикратный чемпион Олимпийских игр неожиданно решил оставить большой спорт ради кинематографа. Первым его кинематографическим опытом была роль Адониса в фильме «Славная американская девушка». Фильм вышел не слишком удачным, но в это же время руководство киностудии «Метро Голдвин Майер» искало подходящего актера для роли Тарзана в фильме-экранизации романа Эдгара Райза Берроуза. В первых фильмах о Тарзане снимался другой спортсмен-киноактер – толкатель ядра Герман Брикс, но в результате неудачного падения Брикса на съемках потребовалась срочная замена. Продюсер Сирил Хьюм увидел Вайсмюллера в бассейне и понял – это то, что нужно.
«Тарзан, человек-обезьяна», первый фильм с Джонни Вайсмюллером в роли Тарзана, вышел на экраны в 1932 году. Конечно, снятый в студийных павильонах фильм с примитивным сюжетом сейчас вызовет у искушенного зрителя лишь снисходительную улыбку, но в те годы успех фильма был просто оглушительным. Приключения сильного благородного героя уводили зрителя от забот повседневной жизни в сказочный мир джунглей. Особенно нравились зрителям эпизоды, в которых Джонни Вайсмюллер демонстрировал свое спортивное мастерство – длительные подводные путешествия героя, состязания с дикими животными, головокружительные прыжки в джунглях. Кроме того, оказалось, что, помимо великолепных внешних данных, актер обладает еще и примечательным голосом (в кино как раз пришел звук). Клич Тарзана – хозяина джунглей – стал визитной карточкой персонажа. Хороша была и возлюбленная Тарзана – красивая белая девушка Джейн в исполнении актрисы Морин О’Салливан.
С 1932 по 1946 год Джонни Вайсмюллер снялся в 12 фильмах о Тарзане, самыми заметными из которых были: «Тарзан и его подруга» (1934), «Тарзан находит сына» (1939), «Приключения Тарзана в Нью-Йорке» (1942).
Каждое появление на экране «мужчины мечты» приводило в экстаз прекрасную половину человечества. К сожалению, сумасшедшая популярность у женского пола не сделала Джонни Вайсмюллера счастливым в личной жизни. Он был женат шесть раз, и каждый его брак сопровождался многочисленными скандалами и заканчивался разводом. Особенно хорошо журналисты «желтой» прессы заработали на описании всех подробностей совместной жизни Вайсмюллера и мексиканской кинозвезды Лупе Велес. Джонни и Лупе тайно обвенчались 8 октября 1933 года в Лас-Вегасе, и с первого же дня их брака стало ясно – люди с такими разными характерами жить вместе не смогут. Супруги ссорились шумно, причем не только дома, но и в гостиницах, клубах и даже на официальных приемах. В конце концов все завершилось разводом в 1939 году, а в 1944-м Лупе Велес покончила жизнь самоубийством.
Во время Второй мировой войны Джонни Вайсмюллер, пытаясь хоть чем-то помочь родине, давал в военно-морской школе уроки подводного плавания, а также участвовал во всевозможных благотворительных мероприятиях по сбору средств для фронта.
Еще в 1938 году продюсеры «Метро Голдвин Майер» пытались заменить в роли Тарзана Джонни Вайсмюллера на победителя Олимпиады 1936 года в Берлине десятиборца Глена Морриса. Но вышедший на экраны фильм «Месть Тарзана» ждал полный провал – по мнению зрителей, «настоящим Тарзаном» мог быть только Джонни Вайсмюллер. Но время неумолимо – изображать в сорок с лишним лет двадцатилетнего красавца очень трудно. После съемок в 1948 году фильма «Тарзан и русалки» Вайсмюллер разорвал отношения с «Метро Голдвин Майер» и подписал контракт со студией «Коламбия Пикчерз».
Охотник Джим был не так популярен, как Тарзан, и все же эта роль позволила Джонни держаться на плаву и время от времени напоминать зрителям о своем существовании. «Джим из джунглей» (1948), «Потерянное племя» (1949), «Пленная девушка» (1950), «Знак гориллы» (1951), «Джим из джунглей и запретная земля» (1952), «Долина охотников за скальпами» (1953), «Атака каннибалов» (1954), «Дьявольская богиня» (1955) – эти и некоторые другие фильмы из серии об охотнике Джиме вышли на экраны с 1948 по 1959 год, после чего сериал перешел на телевидение, но уже без Джонни Вайсмюллера.
В 1970 году Джонни и его первая партнерша по фильмам о Тарзане актриса Морин О’Салливан снялись вместе в картине «Феникс». Эта эпизодическая роль Вайсмюллера стала последней на киноэкранах.
В последний раз Джонни Вайсмюллер появился на публике в 1976 году в Аргентине, где участвовал в очередной благотворительной акции. Джонни помог собрать немало средств для различных общественных фондов и организаций, но почти никогда не использовал свое громкое имя в личных целях.
Последние годы жизни он провел в Мексике. В 1977 году, во время перелета из Лос-Анджелеса, у него случился удар, который привел к практически полному параличу. Джонни Вайсмюллер скончался 20 января 1984 года и был похоронен в Пантеоне Славы в Мехико.Витт Катарина
(род. в 1965 г.)
«Королева фигурного катания», фигуристка, которой не было равных в 80-х годах, одна из самых титулованных спортсменок мира – это она, Катарина Витт.
«Лицо немецкого социализма», «красная чемпионка», «любимая игрушка Эриха Хонеккера» и якобы агент восточногерманской секретной службы «штази» – это тоже она, Катарина Витт.
Обладательница престижной телевизионной премии «Эмми», актриса, сыгравшая в нескольких фильмах вместе с Робертом Де Ниро и Томом Крузом, теле– и радиокомментатор – это она, Катарина Витт.
Успешная деловая женщина, которой принадлежит, кроме всего прочего, вилла в Лос-Анджелесе и четырехэтажный дом в центре Берлина, – это тоже она, Катарина Витт.
Фотомодель журнала «Плейбой», не побоявшаяся в 32 года выставить на всеобщее обозрение свое великолепное тело, – это все она, Катарина Витт.
В общем, как говорил герой популярной советской комедии, «спортсменка, комсомолка и просто красавица» – это она, Катарина Витт…
Катарина Витт родилась 3 декабря 1965 года в небольшом восточно-германском городке Штаакен. Ее отец, Манфред Витт, был директором фабрики сельскохозяйственных машин, а мать Кэт – спортивным врачом. Каждый день мама водила маленькую Катарину в детский сад и каждый день они проходили мимо катка под названием «Кухвальд». Девочке очень хотелось кататься на коньках, и она постоянно просила, чтобы мама отвела ее на каток. В пять лет мечта Катарины сбылась – она поступила в спортивную школу города Карл-Маркс-Штадт.
Через четыре года решилась судьба Катарины Витт – ее взяла под свое крыло прославленная Ютта Мюллер. Знаменитый тренер увидела выступление девятилетней Катарины и опытным глазом сразу определила ее огромный потенциал. А делать чемпионов Ютта Мюллер умела – именно она воспитала Аниту Пёч, чемпионку Игр 1980 года в Лейк-Плэсиде (кстати, Анита Пёч была супругой Акселя Витта, старшего брата Катарины).
Конечно, Ютта Мюллер – гениальный тренер, но это не значит, что Катарина Витт сразу же начала выигрывать все соревнования подряд. Первые успехи юной фигуристки были весьма скромными – места во втором десятке на чемпионатах мира и Европы среди юниоров, и третьи-четвертые – на спартакиадах и чемпионатах ГДР. Первым значительным достижением Катарины было десятое место на чемпионате мира в 1979 году. Через год она заняла первое место на чемпионате ГДР (всего за свою карьеру она восемь раз завоевала титул лучшей фигуристки своей страны), еще через два года – выиграла «серебро» на чемпионате Европы.
С 1983 года в женском фигурном катании началась «эра Катарины Витт». Немецкая фигуристка выиграла «золото» чемпионата Европы, затем чемпионат мира и наконец заняла первое место на XIV Олимпийских играх 1984 года. В Сараево Катарине не было равных – она была первой и в короткой, и в произвольной программах. Технически безупречное, но при этом артистичное выступление грациозной и немного кокетливой Катарины не оставило равнодушными ни зрителей, ни судей. Арбитры безоговорочно поставили ее на первое место, оставив далеко позади американку Розалин Самнерс и советскую спортсменку Киру Иванову, завоевавших, соответственно, серебряную и бронзовую медали.
Уже после первых успехов Катарине предложили перебраться на Запад, но она не согласилась. И сейчас, живя по полгода в США и зарабатывая приличные деньги, Катарина Витт говорит, что именно восточно-германский режим создал ей все условия для побед: «Всеми успехами я обязана свой родине – ГДР. Я всегда считала, что сбежать на Запад – было бы нечестно по отношению к моим соотечественникам, которые, по сути дела, оплачивали мои тренировки и поездки на соревнования». Конечно, ее жизнь в ГДР отличалась от жизни простых восточных немцев. Она получала значительную часть своих гонораров за выступления (тогда как подавляющему большинству ее коллег доставались жалкие копейки), ей бесплатно выделялись квартиры и коллекции самой модной одежды. Особый разговор – ее автомобили. Когда-то в ГДР выпускали «трабант» – автомобиль, ущербный даже по советским меркам: маленький тесный кузов из стеклопластика, тарахтящий и разящий маслом слабосильный двигатель, – в общем, не автомобиль, а как говорится, «ведро с болтами». Так вот, чтобы иметь возможность купить это «чудо техники», жители ГДР должны были десятки лет ждать своей очереди. Естественно, что темно-синяя «лада», а затем красный «фольксваген-гольф», на которых ездила Катарина Витт, смотрелись на этом фоне «вызывающей роскошью». Уже после падения Берлинской стены и объединения Германии фигуристку не раз попрекали этими машинами, как-то не сильно задумываясь, что в наше время на гонорар от выступления на одном коммерческом турнире ведущие фигуристы могут купить штук двадцать «лад» и пять-шесть «фольксвагенов».
Сейчас в печатных и электронных СМИ часто можно увидеть различные рейтинги популярности знаменитых людей. Был свой «рейтинг» и в ГДР, правда, несколько своеобразный – чем популярнее человек, тем пристальнее его жизнью интересовалось восточно-германское Министерство госбезопасности, печально известная служба «штази». По разным данным, досье на Катарину Витт содержит от 1348 до 3500 страниц, что неудивительно, ведь разведка начала следить за фигуристкой, когда ей исполнилось… девять лет. После того как Катарина стала выезжать за границу, слежка не прекращалась ни на минуту. С немецкой педантичностью разведка фиксировала все подробности, вплоть до самых интимных моментов жизни прославленной фигуристки. Следили не только за самой Катариной, но и за ее родственниками, используя для этого любые возможности. Например, один из сотрудников «штази» был внедрен в футбольную команду, где играл брат Катарины, другой – делал ремонт в квартире родителей фигуристки и т. д. Очевидно, с тех пор Катарина очень не любит, когда кто-то без спроса вмешивается в ее жизнь – на своем горьком опыте в этом убедился один из журналистов, который под видом сотрудника берлинского муниципалитета пришел к ней в дом. Когда обман раскрылся, Катарина без лишних слов вышвырнула незадачливого репортера на улицу, оставив при этом на его лице несколько внушительных синяков.
За возможность нормально тренироваться, ездить за границу и получать недоступные простым смертным материальные блага Катарине Витт приходилось платить лояльностью к режиму коммунистов. В начале 90-х годов в немецкую прессу просочились отрывки из досье Витт. В частности, был опубликован доклад одного из сотрудников разведки высшему руководству ГДР: «Мы ей сказали, что она может быть абсолютно уверена – помощь Министерства безопасности ей гарантирована в любой момент. Катарина Витт с радостью приняла это к сведению и в конце разговора сказала, что всем, что у нее есть, она обязана нашей партии и государству. Она обещала никогда не разочаровывать ГДР и руководство партии и поклялась, что не сбежит на Запад». Сама Катарина Витт никогда и не скрывала, что сотрудничала с разведкой. Другое дело, что она категорически отрицает, что следила за товарищами по команде и тренерами, помогая «штази» пресечь попытки бегства на Запад: «Я никогда не работала на “штази”, а все, что я им рассказывала, касалось только меня и никого больше».
Что же касается спортивных достижений Катарины Витт, то с 1983 по 1988 год она выигрывала практически все соревнования, которые проводились в любительском фигурном катании. За этот период она оступилась только один раз, в 1986 году проиграв первенство мира американке Дэби Томас. Именно Дэби была главной конкуренткой Катарины Витт на Олимпийских играх 1988 года в Калгари. Случайно или нет, но обе фигуристки для произвольной программы выбрали музыку Бизе из оперы «Кармен». Арбитрам пришлось решать, какая Кармен лучше – немецкая или американская, естественно, учитывая и технику исполнения номера, и артистизм. Катарина была, как всегда, неподражаема – ее выступление вызвало бурную овацию. Однако в плане технической сложности ее программа уступала программе американской фигуристки. У Дэби Томас, выступавшей позже своей соперницы, был единственный шанс получить золотую медаль – ей необходимо было чисто откатать свой номер и безупречно выполнить пять тройных прыжков. Американка почти справилась с заданием, но маленькая помарка в самом начале выступления стоила ей чемпионского звания. Дэби Томас досталось «серебро». Таким образом Катарина Витт стала второй, после легендарной Сони Хени, спортсменкой, которой удалось два раза подряд выиграть Олимпиаду.
Катарина Витт до конца оставалась верной не существующей ныне стране под названием «Германская Демократическая Республика». Только после падения Берлинской стены и воссоединения Германии Катарина перешла в профессиональное фигурное катание. Она заключила контракт с американской труппой «Holiday on Ice», где ее партнерами стали знаменитые фигуристы Брайан Орсер и Брайан Бойтано. «Непревзойденная и несравненная» Катарина Витт сразу же покорила пресыщенную разнообразными зрелищами американскую публику. Ледовые шоу с ее участием всегда собирали полные стадионы. В 1990 году за исполнение главной роли в фильме «Carmen on ice» Катарина получила престижную телевизионную премию «Эмми», а в 1995 году она была удостоена высшей американской награды для профессиональных спортсменов – «Jim Thorpe Pro Sports Award». (Эта награда была учреждена в честь американского легкоатлета индейского происхождения Джима Торпа, чемпиона Олимпиады 1912 года в Стокгольме в пятиборье и десятиборье, который, помимо легкой атлетики, принимал участие в соревнованиях по бейсболу, американскому футболу, баскетболу, плавании, боксе, хоккее и стрельбе из лука.)
После того как МОК разрешил профессиональным спортсменам принимать участие в Олимпиадах, Катарина Витт попыталась в третий раз завоевать олимпийское «золото», выступив в 1994 году на Играх в норвежском Лиллехаммере, однако повторить достижение трехкратной олимпийской чемпионки Сони Хени немецкой «королеве льда» не удалось. Все же Катарина не осталась без награды – ей был вручен специальный приз «Золотая камера».
Очевидно, Катарина Витт принадлежит к числу людей, для которых абсолютно невозможно состояние покоя. Еще в 1987 году, когда ее карьера фигуристки была в самом разгаре, она поступила в актерскую школу, одну из лучших в ГДР. В игровом кино не остались незамеченными ее роли в фильмах «Джерри Макгвайр» и «Ронин».
А в 1998 году Катарина позировала полностью обнаженной для журнала «Плейбой». Конечно, поборники строгой морали не одобрили поступок немецкой чемпионки, однако большинство поклонников были только рады увидеть ее в таком, что называется, «абсолютно естественном» виде, недаром тот номер «Плейбоя» сейчас является своего рода библиографической редкостью.
Сейчас Катарина Витт продолжает заниматься постановкой собственных ледовых представлений, а также работает комментатором в немецких и американских телекомпаниях. «Королева фигурного катания» до сих пор выходит на лед, а ведь скоро ей исполнится сорок лет (хотя распространяться о возрасте женщины считается дурным тоном, к Катарине Витт это не относится – она так же великолепна, как и двадцать лет назад). Еще после олимпийского Сараево ее спрашивали: «Как долго вы собираетесь кататься?» На это Катарина неизменно отвечает: «Я об этом никогда не думаю. Я буду выходить на лед и радовать публику до тех пор, пока у меня это получается…»Власов Юрий Петрович
(род. в 1935 г.)
Юрий Власов родился 5 декабря 1935 года в городе Макеевка Донецкой области. Отец Юрия в годы войны работал дипломатом в Китае, вершиной его карьеры стал пост советского посла в этой стране; мать происходила из старинного рода кубанских казаков. Отец будущего чемпиона был образованным человеком и сыграл значительную роль в воспитании сына. Юрий даже выучил китайский язык и впоследствии написал историческую книгу «Особый район Китая». В ней он рассказал о нелегкой работе советских дипломатов в Китае.
С началом Великой Отечественной войны семья Власовых переехала на Обь. Сначала Юрию очень нравилась работа, которой занимался его отец, и он мечтал о профессии дипломата. Однако Власов-старший решил иначе и отдал сына в суворовское училище в Саратове. Там Юрий выделялся не только блестящими успехами в учебе, но и физической силой. Естественно, что обладая выдающимися физическими данными, он решил попробовать себя в спорте. Поначалу это были борьба (в этом виде спорта Юрий Власов даже стал чемпионом Саратова), лыжи, коньки, метание ядра… К тяжелой атлетике он пришел уже в Академии Жуковского, куда поступил по окончании училища.
Большое влияние на решение Юрия Власова не просто серьезно заниматься тяжелой атлетикой, но и посвятить ей свою жизнь, оказал проходивший летом 1955 года в Москве турнир по этому виду спорта. В турнире участвовала команда США, которую возглавлял сильнейший на тот момент тяжелоатлет мира – Пол Андерсон. Власову удалось своими глазами увидеть знаменитого атлета. Для этого молодой Власов пустился на хитрость – одолжил у отца кинокамеру, которая тогда была огромной редкостью, и, выдавая себя за иностранного журналиста, миновал все кордоны и попал на сцену. Там Власов делал вид, что снимает соревнования, а сам увлеченно глазел на Андерсона. Ему даже удалось заглянуть в раздевалку великого американца. В тот год Андерсон стал чемпионом мира, показав невероятный результат – пятьсот тринадцать килограммов по сумме трех упражнений: жима, рывка и толчка. Этот результат был невероятным потому, что никто из атлетов того времени не мог превзойти казавшуюся магической отметку в пятьсот килограммов.
Первые серьезные успехи в тяжелой атлетике пришли к Юрию Власову в 1957 году. Он выполнил норматив мастера спорта и установил свои первые всесоюзные рекорды в толчке и жиме. В том же году Юрий женился. Со своей будущей супругой Натальей он познакомился, когда девушка – студентка художественного института – пришла в спортивный зал делать зарисовки тренирующихся спортсменов.
Однако вслед за первыми успехами пришли и первые травмы. На одном из турниров Юрий серьезно повредил позвоночник и ногу. Сначала казалось, что травма поставила крест на карьере Юрия, но невероятным усилием воли ему удалось победить недуг и вернуться в спорт.
В феврале 1959 года, по истечении пяти с половиной лет обучения в академии, Юрий заканчил ее, защитив диплом. Меньше чем через месяц после этого он выиграл крупные международные соревнования в Москве, обойдя ближайшего преследователя, болгарина Ивана Веселинова, на 67,5 кг. На следующем крупном соревновании штангистов, которое проходило в апреле в Ленинграде, Юрий Власов установил свои первые мировые рекорды – в толчке и в рывке. В сумме троеборья Власов показал третий результат за всю историю тяжелой атлетики. В августе он стал чемпионом СССР, попутно установив рекорд Союза в жиме. Этот триумфальный год завершился победой на чемпионате мира, который проходил в октябре в Варшаве. Там же Юрий побил свой же рекорд в рывке. Впечатляющие результаты заставили соперников и журналистов считать Власова одним из фаворитов предстоящих Олимпийских игр в Риме.
Накануне Олимпиады Юрий Власов выступил на чемпионате Европы в Милане. Несмотря на победу, это выступление не удовлетворило его. Первое место было достигнуто ценой сверхусилий в последней попытке, что дало повод конкурентам Власова на предстоящей Олимпиаде – американским тяжелоатлетам Джиму Брэдфорду и Роберту Шемански – считать Власова слабовольным спортсменом, который может не устоять под напором конкурентов. Однако Юрий при подготовке к Олимпиаде использовал собственную методику, которую частично опробовал в Милане. Не слишком убедительная победа помогла ему скорректировать дальнейшую программу подготовки и, вопреки мнению американцев, придала дополнительную уверенность в собственных силах. На чемпионате СССР, предшествовавшем играм в Риме, Власов улучшил мировой рекорд в рывке, однако не слишком радовался по этому поводу. Вся его энергия сосредоточилась на подготовке к Олимпиаде.
Выступлению Власова в Риме едва не помешала нелепая случайность. Сборная СССР по тяжелой атлетике проводила последние тренировки перед Олимпиадой на Рижском взморье. Несмотря на запреты тренеров, Власов однажды не удержался и искупался в ледяной – семь градусов – воде. Итог – воспаление среднего уха. Вернуть Юрия в строй удалось лишь заушными инъекциями пенициллина. На открытии Олимпиады Власову доверили нести знамя советской делегации. И он вызвал восторг трибун, пронеся флаг в одной, вытянутой вперед руке! Уже в ходе Олимпиады Юрия чуть было не отправили домой бдительные «органы», обвинив спортсмена в нарушении режима. Оно заключалось в том, что Юрий принял участие в небольшой вечеринке, посвященной удачному выступлению товарищей-легкоатлетов. Однако здравый смысл победил, и тренерам удалось отстоять Власова.
На соревнованиях Юрий Власов сразу захватил лидерство. После первых двух упражнений – рывка и жима – он шел первым, незначительно опережая Брэдфорда. Основная борьба развернулась в толчке. Брэдфорд сразу взял вес 182,5 килограмма, установив при этом новый олимпийский рекорд. Однако уже в следующей попытке Власов взял 185 килограммов. Естественно, он побил обновленный Брэдфордом рекорд, к тому же установил еще один в сумме троеборья – пятьсот двадцать килограммов. Оставался еще Шемански. Тот, решив напугать Власова, заказал сто девяносто два с половиной килограмма, но не справился с этим немыслимым тогда весом. По сути, у Власова конкурентов уже не осталось, тем не менее, он заказал сто девяносто пять килограммов и… взял. Зрители и журналисты в восторге, конкуренты вынуждены признать свое поражение. А Власов… заказал вес в двести два килограмма. И взял, став первым в истории спортсменом, которому покорился вес в двести килограммов.
В Риме Юрий установил четыре олимпийских и два мировых рекорда, за что получил от организаторов Олимпиады приз «За самый фантастический результат, показанный на играх». Фактически Юрий Власов открыл новую эру в тяжелой атлетике, эру «за двести килограммов».
В последующие годы Юрий продолжал оставаться тяжелоатлетом номер один в мире, выигрывая многочисленные чемпионаты. Его целью была следующая Олимпиада – в Токио. Возможность почетного ухода «непобежденным» Юрий даже не рассматривал. В Токио он приехал фаворитом номер один. Его главным соперником должен был стать Леонид Жаботинский, к тому времени уже успевший отнять у Власова один из мировых рекордов. Борьба Власова и Жаботинского стала, пожалуй, наиболее захватывающим эпизодом тех игр.
Началась борьба с того, что на одной из предолимпийских тренировок Жаботинский получил травму. Уже на играх Юрия и Леонида поселили в одной комнате Олимпийской деревни. Там Леонид постоянно жаловался на плохое самочувствие, усыпляя таким образом бдительность Власова.
В жиме Юрий Власов установил новый рекорд мира, Жаботинский отстал от него на десять килограммов. Во втором упражнении – рывке – Власов тоже установил мировой рекорд, но он не пошел ему в зачет, так как был установлен в дополнительной попытке. А по итогам трех основных Леониду Жаботинскому удалось отыграть у Власова пять килограммов.
Перед последним упражнением – рывком – Власов опережал Жаботинского на 7,5 килограммов (два с половиной килограмма были у Юрия в запасе, поскольку Леонид значительно превосходил его в весе). В первой попытке Власов взял 205 килограммов, Жаботинский – лишь двести. В следующей попытке Власов добавил пять килограммов к своему весу и взял 210. Жаботинскому пришлось заказать необходимые ему 217,5 килограмм и… он не взял вес. Казалось бы, борьба окончена. Власов заказал тот же вес, с которым только что не справился его соперник. И… тоже не справился. Тем не менее, никто не ожидал, что травмированный Жаботинский, который, казалось бы, безнадежно провалил предыдущую попытку, справится с никогда не покорявшимся ему ранее весом. Тем не менее, Леонид вышел на помост… и взял вес, выиграв тем самым «золото» Токио! Впоследствии многие упрекали Жаботинского, что тот нарочно провалил свою первую попытку взять запредельный вес, чтобы ввести Власова в заблуждение относительно истинных возможностей и не дать ему оторваться слишком далеко. Тем не менее, сам Власов впоследствии признал, что все было честно. В своей книге «Справедливость силы» он писал о фатальной для него попытке Жаботинского: «Откуда эта перемена? Откуда этот взрыв силы? Ведь он сломлен, он не способен к борьбе, он практически выбыл из борьбы? Как это могло случиться? Как я проглядел эту перемену? Как это стало вообще возможно? Однако у меня уже не было возможности для ответа».
После токийской Олимпиады Власов продолжал выступать еще три года. Однако и после ухода из спорта он остался величиной в тяжелой атлетике. Возможно потому, что олимпийские турниры тяжелоатлетов в Риме и Токио были последними, на которых результат определялся исключительно подготовкой спортсменов, их тренировками, продуманной тактикой борьбы. Увы, в тяжелой атлетике наступала новая эра. Понятие «допинг» прочно вошло в лексикон спортивных болельщиков. Власов писал, что анаболики позволяют любому среднему спортсмену сделать за несколько месяцев то, на что ему бы потребовалось не меньше двух лет напряженных тренировок. Естественно, за победу такой ценой приходится расплачиваться собственным здоровьем. Власов пытался противостоять допинговому спорту, даже становился председателем Федерации тяжелой атлетики СССР, но идти против течения оказалось невозможно. В те годы на Власова обрушилось множество невзгод: тяжелая болезнь позвоночника, из-за которой он чуть было не остался инвалидом на всю жизнь, смерть жены… Однако Юрий нашел в себе силы вернуться к активной жизни.
В конце восьмидесятых страна снова услышала о Юрии Власове. Он был избран в депутаты Верховного Совета, участвовал в Межрегиональной депутатской группе, отстаивал необходимость демократических преобразований. И раньше, еще в советские годы, у Юрия были проблемы с «органами». В книгах, которые Власов издавал под псевдонимом Владимиров, он иногда высказывал крамольные для застойных времен мысли. Однажды его даже вынудили сжечь рукопись одной из книг.
В августе 1991 года во время попытки переворота Юрий Власов, как и тысячи других москвичей, участвовал в защите Белого дома. Однако последующие действия пришедшего к власти Бориса Ельцина показались Власову неприемлемыми. Уже в 1992 году он со страниц прессы призывал Ельцина уйти в отставку. Юрий Власов был избран в Государственную думу в 1993 году, а затем, в 1996-м, решил баллотироваться в Президенты России. Те выборы он проиграл, набрав в первом туре менее одного процента голосов.
Один из сильнейших людей мира девяностых годов, Арнольд Шварценеггер, в 1960 году присутствовал на римской Олимпиаде. Там он был поражен мощью Юрия Власова и решил стать похожим на него. Примерно такое же впечатление незадолго до того произвел на самого Власова американец Андерсон… Уже став знаменитым киноактером, Шварценеггер подарил Юрию Власову свое фото с надписью: «Юрию Власову, моему кумиру, с любовью и поклоном». А однажды в телестудии «Останкино» Юрий Власов вошел в комнату, где сидели самые популярные в то время в Советском Союзе люди – первые космонавты Юрий Гагарин и Герман Титов. При виде прославленного тяжелоатлета оба космонавта как по команде встали.Вудс Элдрик
(род. в 1975 г.)
Имя Тайгера Вудса стало широко известным на территории бывшего Советского Союза, когда в мае 2001 года он получил приз лучшему спортсмену планеты по итогам 2000 года. Эта награда традиционно присуждается в Монако и является одной из самых почетных в мире спорта. В том году в опросе спортивных журналистов Вудс опередил таких известных и сильных спортсменов, как австралийский пловец Ян Торп и немецкий автогонщик Михаэль Шумахер. Но поскольку у нас в стране гольф до сих пор развит очень слабо, многочисленные отечественные поклонники спорта недоумевали: кто же такой этот Тайгер Вудс и за какие достижения он получил почетный приз?
Всего за несколько лет Тайгер Вудс сумел стать легендой в профессиональном спорте, оказавшись на одном уровне с Мохаммедом Али, Майклом Джорданом и тем же Михаэлем Шумахером. Его успехи в гольфе намного превосходят достижения предшественников, да и вряд ли в будущем кто-то сумеет подобраться к его результатам. Победа в более чем полусотне турниров, звание обладателя Большого гольфийского шлема и неофициальный титул самого высокооплачиваемого спортсмена в мире – вот краткий список достижений Тайгера Вудса. К тому же ему удалось сделать гольф более популярным, благодаря чему в последние годы этот вид спорта стал бурно развиваться во многих странах.
Элдрик «Тайгер» Вудс родился 30 декабря 1975 года в городке Кипресс, штат Калифорния. Он был единственным ребенком в семье. Брак Эрла и Культиды Вудс можно с полным основанием назвать интернациональным. Отец Тайгера, Эрл, наполовину темнокожий, на четверть – американский индеец и еще на четверть – китаец. Мать, Культида, наполовину тайского происхождения, на четверть – белая и на четверть – китаянка. Первый удар по мячу маленький Элдрик нанес в возрасте… девяти месяцев от роду! Семейная история гласит, что однажды малыш наблюдал за отцом, который играл в гольф на домашней мини-площадке, и вдруг схватил ручонками одну из клюшек и ткнул ею в мячик. Прозвищем Тайгер (что в переводе с английского означает «тигр») маленький Вудс тоже обязан своему отцу. Так называли Нгуена Вонга, одного из сослуживцев старшего Вудса, с которым тот воевал во Вьетнаме. Это прозвище Нгуен получил за храбрость и силу. Однажды Тайгер Вонг спас жизнь Эрлу Вудсу, а через несколько часов после этого погиб в бою с армией Северного Вьетнама. Потрясенный гибелью товарища Эрл Вудс поклялся прославить его имя на весь мир. И это, как мы уже знаем, ему удалось.
В возрасте двух лет Тайгер снялся в телевизионном шоу популярного комика Боба Хоупа. По сценарию программы Хоуп выступал в роли тренера маленького игрока в гольф, и тот блестяще для своего возраста справился с отведенной ему ролью, поразив 9 лунок за 48 ударов. Естественно, все это проходило не на настоящем поле, а в студии, но этот факт не остался незамеченным, и о Тайгере вскоре написали в специализированном американском гольф-журнале. Благодаря своему предприимчивому отцу Тайгер снимался в различных телевизионных и рекламных роликах, что позволило ему к двенадцати годам заработать первый миллион долларов. Семья Вудс не забыла и о гольфе – Тайгер Вудс одержал три победы в юниорском чемпионате Соединенных Штатов, а затем трижды выиграл любительское первенство Америки среди взрослых. Это позволило ему в 20 лет, 29 сентября 1996 года, получить статус профессионального спортсмена. Хотя, по сути, Тайгер был профессионалом уже несколько лет – личным менеджером он обзавелся еще в 14-летнем возрасте. Им стал Хью Нортон, вице-президент компании IMG. Заключенное соглашение предусматривало, что Нортон начнет представлять интересы Тайгера Вудса после того, как он станет профессиональным гольфистом. Безусловно, отец Тайгера немало потрудился, чтобы убедить международную компанию иметь дело с практически никому не известным подростком. Естественно, IMG теперь об этом не жалеет. По некоторым данным, компания получает до 20 % от всех призовых и спонсорских денег, которые зарабатывает ныне Тайгер Вудс. Соглашение было подписано тайно, однако внимательные болельщики гольфа вполне могли заподозрить связь между крупной менеджерской фирмой и юным Тайгером. Так, например, в 1994 году IMG проводила турнир по гольфу в Таиланде, в котором, наряду с лидерами мирового профессионального гольфа Фредом Капплзом и Грегом Норманом, принимал участие и Тайгер Вудс. Как он позже вспоминал, турнир стал для него отличным уроком и хорошим подарком для его матери, которая, напомним, имеет таиландские корни.
В 1995 году, еще будучи любителем, Тайгер принял участие в профессиональном турнире «Мастерс», где занял 41-е место. На этом турнире Вудсу – единственному среди выступавших там любителей – удался достаточно трудный крученый удар по мячу.
Первый год в профессиональном спорте Тайгер Вудс завершил на 25-й позиции в рейтинге самых высокооплачиваемых спортсменов, выступающих под эгидой Профессиональной Ассоциации Гольфа (PGA). Он заключил сразу два спонсорских контракта – с компаниями Nike и Titleist (крупный производитель спортивных товаров, в первую очередь для гольфа). В первом профессиональном сезоне Вудс выиграл два крупных турнира – Лас-Вегас Интернешнл и Дисней Классикс, заработав в общей сложности около 800 тысяч долларов. Это позволило ему перейти в так называемую чемпионскую серию турниров, высший дивизион мирового гольфа.
Следующий, 1997 год стал для Вудса годом триумфа. Он выиграл открывающий сезон чемпионат Мерседеса, затем победил еще в четырех турнирах PGA и уже 15 июня, т. е. менее чем через год после получения статуса профессионала, Тайгер вышел на первое место в мировом рейтинге. Попутно он установил и финансовый рекорд, заработав за год около 4,5 миллионов долларов за победы в различных турнирах. Правда, следующий, 1998 год оказывается для Вудса довольно неудачным – всего один выигранный турнир чемпионской серии «Беллсаус Классикс» и «всего лишь» 1,85 миллиона долларов призовых. Однако эта относительная неудача не помешала ему закончить год под первым номером в мировом рейтинге. К тому же Тайгер подзаработал на коммерческих международных турнирах, где ему неплохо платили за один лишь факт участия. За 1998 год он выиграл 26 таких турниров, заработав более 2,8 миллионов долларов.
Окончательно развеял скепсис относительно спортивных перспектив Вудса следующий, 1999 год. Тайгер триумфально выиграл чемпионскую серию, заработав в общей сложности почти 7 миллионов долларов только в официальных турнирах! Кроме того, он заработал почти три миллиона долларов в зарубежных коммерческих турнирах. За этот год Вудс победил в восьми турнирах высшей категории, проводимых PGA, включая и впечатляющую серию из четырех турниров подряд. Неудивительно, что в 1999 году его признали лучшим игроком ассоциации гольфа и лучшим спортсменом года по версии агенства Ассошиэйтед Пресс. В этом же году Вудс принял участие в матче на Кубок Райдера – командной встрече между сборными США и Европы. Благодаря усилиям Вудса команда США одержала верх, что еще сильнее повысило популярность Тайгера среди американцев, да и во всем мире.
2000 год, последний год двадцатого века, принес Тайгеру Вудсу новые победы, новых поклонников и новые миллионы. В начале года он выиграл еще два турнира высшей категории PGA, доведя свою победную серию на таких турнирах до шести. Этим Вудс повторил рекорд, установленный еще в 1948 году Беном Хоганом. Затем он одержал впечатляющую победу на открытом чемпионате США, обойдясь всего пятнадцатью ударами – это был абсолютный рекорд для турниров такого ранга. Вообще на этом чемпионате Вудсу удалось побить или повторить девять различных рекордов профессионального гольфа. В этом же году Тайгер завоевал Большой шлем – неофициальный титул, присуждаемый за победу в четырех крупнейших международных турнирах года. Вудс стал пятым игроком в истории гольфа, которому удалось выиграть Большой шлем, и, кроме того, самым молодым – ему было на тот момент 24 года. Ближе к концу года Тайгер защитил титул чемпиона PGA, завоеванный годом ранее. До него это удавалось лишь Денни Шуту еще в 1937 году. Именно эти великолепные достижения предопределили присуждение Вудсу почетной премии лучшего спортсмена года, о которой шла речь в начале нашего повествования.
По сравнению с этой чередой триумфов последующие достижения Вудса смотрятся не так впечатляюще. В начале 2001 года он выиграл очередной турнир «Мастерс» и стал первым в истории гольфа действующим победителем четырех турниров серии Большого шлема одновременно. В 2002 году Вудс стал самым молодым игроком в истории гольфа, которому удалось за один год выиграть семь турниров чемпионской серии PGA. Наконец, в начале 2004 года он стал первым игроком в гольф, заработавшим за карьеру в общей сложности более 40 миллионов долларов.
Как ни странно, имея огромное количество денег и пользуясь бешеной популярностью, Тайгер Вудс ведет очень скромный образ жизни. Долгое время он даже избегал встреч с девушками, так как отец, который следит за каждым шагом своего звездного сына, внушил ему: главное – спорт и тренировки, а женщины могут этому только помешать. Между тем многие очень известные женщины безуспешно пытались добиться расположения Тайгера. Среди них были герцогини, топ-модели и даже знаменитая теннисистка Моника Селеш. Последняя, по утверждениям прессы, в свое время даже рассталась с любовником и села на строгую диету, и все только ради того, чтобы добиться расположения Тайгера – безрезультатно. Бдительный отец не подпускал поклонниц ни на шаг. Но стоило ему заболеть и угодить на несколько месяцев в больницу – как Тайгер оказался завлечен в сети любовного романа. Удача, а с ней и богатство улыбнулись студентке Чикагского университета Джоанне Ягода.
Среди своих коллег-спортсменов Тайгер с наибольшим уважением относится к баскетболисту Майклу Джордану. В одном из интервью он даже упомянул о том, что по-настоящему завидует Майклу, его спортивным успехам, а особенно – его умению забрасывать мяч в кольцо в прыжке с линии штрафной зоны. А о себе и своих достижениях он отзывается так: «С одной стороны, став профессионалом, я обрек себя на всемирную известность и у меня практически не осталось частной жизни. Меня везде узнают, мне негде уединиться. С другой стороны, осуществилась мечта моего детства. Я могу не делать в жизни ничего, кроме самого любимого занятия – игры в гольф».
В заключение повествования о Тайгере Вудсе скажем несколько слов о его поклонниках, а именно – о наиболее экстравагантных из них. В 1997 году, в самом начале триумфального восхождения Тайгера Вудса к вершинам профессионального гольфа, ведущий одной из американских радиостанций Джон Циглер основал церковь Тайгера Вудса. Сначала это выражалось лишь в наборе молитв, которые запускались в эфир после каждого турнира с участием Тайгера и в которых восхвалялись его великие победы. Постепенно эти трансляции приобрели большую популярность среди поклонников Вудса, на радиостанцию даже стали приходить письма с вопросами: как можно присоединиться к новой церкви? Особенно большой наплыв поклонников был после одного из выигранных Вудсом турниров, о победе в котором основанная Циглером церковь молилась по радио в течение нескольких дней подряд. Но что действительно любопытно, так это то, что когда Циглер был уволен с радиостанции за неполиткорректные высказывания в эфире (он обсуждал с гостями в студии причины популярности «цветного» Вудса среди белых американцев), Тайгер внезапно перестал побеждать в турнирах чемпионской серии. Успех вернулся к нему лишь тогда, когда Циглер был принят на работу на другую радиостанцию, где возобновил трансляции своих молитв. В настоящее время церковь Тайгера Вудса попрежнему существует, однако теперь ее деятельность осуществляется через организованный Джоном Циглером сайт в Интернете.Гарринча
НАСТОЯЩЕЕ ИМЯ – МАНУЭЛЬ ФРАНСИСКО ДОС САНТОС
(род. в 1933 г. – ум. в 1983 г.)
Про этого футболиста бразильские болельщики говорят, что он играл даже лучше Пеле, правда, недолго. И действительно, Мануэль Франсиско дос Сантос – это настоящее имя Гарринчи – во многом обеспечил победу сборной Бразилии на чемпионате мира 1962 года в Чили. Тогда великий Пеле получил травму в первом же матче, и основная нагрузка легла на Гарринчу.
Мануэль дос Сантос появился на свет 18 октября 1933 года в городе Пау Гранде. Из-за ошибки регистратора местной мэрии ребенок остался без второго имени, обязательного для каждого бразильца. Имя Франсиско выбрал сам Мануэль, когда устраивался на работу на прядильную фабрику. Администрация потребовала указать второе имя, так как работников с именем Мануэль дос Сантос на фабрике было пруд пруди. Прозвище Гарринча он получил еще в детстве. Гарринчами называют маленьких певчих птичек, которых можно встретить в окрестностях Пау Гранде. Мануэль умел очень похоже воспроизводить их щебетание, за что и получил от сверстников такое прозвище.
Говоря о Гарринче, нельзя не сказать о его хромоте. Этот физический недостаток появился у Мануэля в детстве, после тяжелой болезни. Одна его нога была значительно длиннее другой. Из-за этого при ходьбе ему приходилось подгибать длинную здоровую ногу, как бы подгоняя ее под размер короткой. Однако Гарринча научился использовать этот физический недостаток и приспособил его для своих коронных финтов, всегда неожиданных для соперников, привыкших иметь дело со здоровыми футболистами.
В детстве Гарринча занимался всем, что могло принести хоть какой-то доход его семье. Как и все бразильские мальчишки, он любил играть в футбол. Еще в детских играх он определил для себя позицию на поле, выбранную с учетом хромоты, – правый инсайд [11] . Уже тогда Гарринчу отличало умение на скорости накрутить финтами нескольких соперников и отдать точный пас своему игроку либо сильно пробить по воротам. Иногда его приглашали сыграть за клуб соседнего города Петрополис. Бывало, в воскресный день Гарринча проводил сразу два матча по девяносто минут: утром за команду Петрополиса, а вечером – в Пау Гранде. В будние дни он работал на прядильной фабрике, а по вечерам играл в футбол.
Вырваться из нищеты и завоевать всемирную славу Гарринче помог случай. Однажды в Петрополис приехал бывший игрок клуба «Ботафого» Арати. Ему предложили судить матч местных команд. Гарринча сразу привлек внимание Арати своими резкими финтами и нестандартными решениями на поле. По окончании игры Арати предложил ему составить протекцию в профессиональный футбол. Тот согласился – терять ему было нечего. Вместе с Арати он поехал в Рио, где Гарринчу представили тренеру «Ботафого» Кардозо.
Увидев, кого привез Арати, тренер «Ботафого» не смог сдержать смеха. Кривоногий мулат, который даже не мог нормально ходить и заметно хромал на правую ногу. Болельщики, которые всегда в больших количествах присутствуют на тренировках ведущих бразильских клубов, тоже не удержались от хохота. Чтобы сразу расставить все точки над «i», Кардозо предложил Гарринче обыграть Нильсона Сантоса, ведущего защитника «Ботафого» и национальной сборной Бразилии. Гарринча взял мяч, сделал пару финтов, а затем… пробросил мяч между ног Сантоса и, обежав того, подхватил мяч и помчался к воротам. Сантос попытался догнать дерзкого новичка, но, разворачиваясь, не удержался на ногах и упал. Трибуны снова взорвались от хохота, но на этот раз они смеялись не над Гарринчей, а над посрамленным им защитником. К чести Нильсона Сантоса, тот нисколько не обиделся на Гарринчу за такое непочтение к себе, а напротив, порекомендовал руководству клуба как можно быстрее подписать контракт с талантливым новичком. Кстати, Гарринча даже не знал тогда, игрок какого уровня противостоит ему на этом своеобразном тесте на профпригодность. Впоследствии он вместе с Сантосом играл и в «Ботафого», и в национальной сборной.
29 июня 1953 года Гарринча подписал профессиональный контракт с «Ботафого». Как видим, свою карьеру он начал необычайно поздно для футболиста – в двадцать лет. Уже после первого матча, в котором Гарринча сделал хет-трик, а его команда выиграла со счетом 6:3, он стал любимцем болельщиков «Ботафого». Их восхищали необычные финты хромоногого футболиста, кажущаяся легкость, с которой он раз за разом обманывал защитников и убегал от них к воротам. Спустя два года Гарринча дебютировал в составе сборной. Его звездный час настал одновременно со звездным часом Пеле – в Швеции в 1958 году. Впервые Гарринча появился на поле в заключительном матче группового турнира против команды СССР. Говорили, что перед тем матчем он поставил тренеру Феоле ультиматум: или ставь меня в состав, или я бросаю все и еду домой.
Уже в самом начале того матча Гарринча промчался по своему правому флангу, обыграл защитника Бориса Кузнецова и пробил по воротам Льва Яшина. От гола спасла штанга. Через несколько секунд все повторилось: финт Гарринчи, беспомощный Кузнецов, проход и удар в штангу. А еще через минуту очередной проход бразильца закончился кинжальным пасом на набежавшего Вава, который переправил мяч в сетку ворот советской команды. Второй гол тоже забил Вава, и тоже с подачи Гарринчи.
Бразильцы выиграли тот чемпионат, а Гарринча был признан лучшим правым крайним турнира. В финале он забил первый гол в ворота шведов, и почти все результативные атаки бразильцев начинались после его проходов по правому флангу и точных передач в штрафную соперника.
В следующий раз футбольный мир заговорил о Гарринче в 1962 году в Чили. Тогда от сборной Бразилии ожидали повторения шведского триумфа. Но после того как уже в первом матче против Мексики, закончившемся победой бразильцев со счетом 2:0, Пеле получил тяжелую травму и покинул чемпионат, скептики засомневались в том, что бразильцы победят. Однако Гарринча стал новым лидером команды. Его прекрасная игра помогла бразильцам одолеть испанцев (2:1), англичан (3:1) и чилийцев (4:1) и выйти в финал, где их ждала команда Чехословакии. На предварительном этапе эти команды уже встречались, и тогда матч окончился нулевой ничьей. Но уже в начале финального поединка команда Чехословакии открыла счет. Бразильцев это не смутило: они забили три гола в ответ и заняли первое место! В Чили Гарринча забил четыре мяча в шести матчах и стал одним из лучших бомбардиров турнира.
Главным качеством, благодаря которому бразильцу удавалось раз за разом обыгрывать соперников, была непредсказуемость решений, помноженная на великолепную технику. В любой момент от него можно было ждать сюрприза, он удивлял соперников новыми и новыми финтами. Тренер Висенте Феола говорил о Гарринче, что его решения на поле всегда неожиданны для защитников, а главное – почти всегда приносят результат.
Чемпионат мира в Чили стал последним триумфом в карьере Гарринчи. Потом начался спад. И начался он, как ни странно, с подписания нового, выгодного контракта с клубом «Ботафого». Дело в том, что до чемпионата в Чили Гарринча не особо интересовался суммами в зарплатной ведомости клуба. Руководители команды пользовались этим и платили своей звезде сущие гроши. Когда Гарринча, пообщавшись с товарищами по сборной и журналистами, узнал, сколько получают футболисты его уровня, и потребовал повышения зарплаты, боссы вынуждены были согласиться. Немалую роль в повышении доходов Гарринчи сыграла его жена – Элза Суарес, популярная в те годы в Бразилии исполнительница самбы.
Вскоре после подписания нового контракта футболист получил тяжелую травму колена. Врачи предписали несколько месяцев покоя. Однако боссы клуба настояли на том, чтобы Гарринча принял участие в давно запланированном коммерческом турне. Следуя примеру «Сантоса», в составе которого играл Пеле, «Ботафого» решил подзаработать денег, демонстрируя зрителям всего мира своих звезд. Естественно, без Гарринчи «Ботафого» не удалось бы собрать полные стадионы. Футболист был вынужден согласиться на участие в турне, сначала играл на уколах, но потом боль стала слишком сильной и он был вынужден лечь на операцию.
Руководство «Ботафого» воспользовалось этим, чтобы свалить на Гарринчу всю вину за провальный сезон. После этого его продали в «Коринтианс», клуб рангом пониже, но все же относящийся к сильнейшим командам Бразилии. Руководство «Коринтианс» рассчитывало, что знаменитый футболист поможет клубу выйти на новые высоты, одержать победу в чемпионате штата. Но тяжелая травма сделала свое дело: Гарринча уже не обладал той взрывной скоростью, благодаря которой ему удавалось дурачить финтами лучших защитников планеты. Тем не менее, его пригласили в сборную на чемпионат мира 1966 года. В Англии команда Бразилии ко всеобщему удивлению потерпела фиаско, не сумев выйти из группы. Матч с венграми, проигранный бразильцами со счетом 1:3, стал последним матчем Гарринчи в составе сборной.
После чемпионата злоключения футболиста продолжились. «Коринтианс», разочаровавшись в недавнем кумире торсиды, продал Гарринчу. Он скитался по второразрядным клубам, ездил играть в Колумбию, но нигде не демонстрировал той игры, которая в свое время открыла ему дорогу в «Ботафого» и сборную и сделала чемпионом мира. Один из ведущих клубов Бразилии, «Фламенго», дал ему шанс вернуться на высокий уровень, заключив с ним контракт. Гарринча долго готовился к выходу на поле и… провалил дебют за новый клуб. Тренеры даже не дали ему доиграть до перерыва, заменив еще в первом тайме. Больше он не выходил на поле.
Лишь в 1973 году, благодаря усилиям бывших товарищей по сборной, удалось организовать прощальный матч великого Гарринчи. В нем участвовали Пеле, Жаирзиньо, Ривелино, другие бразильские звезды. Гарринча к тому времени успел пристраститься к алкоголю, у него начались семейные проблемы. Из-за прижимистости клубного руководства ему не удалось сколотить капитал за годы карьеры, а все, что он умел делать – это играть в футбол. Гарринча попробовал себя в роли тренера, но никто из молодых игроков не мог повторить его финтов, не рассчитанных на здоровые ноги. А руководить командной игрой и тренировками он не смог.
Окончательно Гарринчу выбил из колеи развод с женой. После него он запил, часто попадал в больницы, бедствовал, оказывался в сомнительных компаниях. Его бывшие поклонники совершенно забыли о своем кумире. Вспомнили о нем лишь тогда, когда 20 января 1983 года весь мир облетела новость о смерти двухкратного чемпиона мира.
Гарринче устроили торжественные похороны. Гроб с его телом был установлен в центральном круге стадиона «Маракана», и целые сутки с ним прощались бразильские поклонники футбола. Гарринчу похоронили на родине, в Пау Гранде. Через год после его смерти стадиону клуба «Ботафого», в котором прошли лучшие годы Гарринчи, было присвоено его имя. А на «Маракане» установили памятник знаменитому правому крайнему.
Про Гарринчу рассказывают много легенд. Согласно одной из них, во время товарищеского матча сборной Гарринча, получив мяч на своем правом краю, обыграл нескольких защитников и вышел к воротам. Но вместо удара он… ушел обратно на фланг и снова принялся обыгрывать защитников. Вновь оказавшись у ворот, Гарринча опять не стал бить, а пошел на третий круг. Тренер бесновался у кромки поля, извергая проклятия в адрес своего игрока, болельщики хватались за сердце. Ведь счет в матче был не в пользу бразильской команды. И лишь выйдя к воротам в четвертый раз, Гарринча дождался, когда вратарь расставит ноги пошире, и катнул мяч в ворота между его ног. Отвечая потом на вопрос журналистов, почему он так долго не забивал, великий хромой футболист сказал: «Я ждал, пока вратарь пошире раздвинет ноги».Граф Штеффи
ПОЛНОЕ ИМЯ – ГРАФ СТЕФАНИЯ МАРИЯ
(род. в 1969 г.)
Список ее побед, несомненно, впечатляет. Три года подряд, с 1987 по 1989 год, она становилась победительницей открытого чемпионата Франции, а в 1988–1990 годах трижды выигрывала открытый чемпионат Австралии. На турнирах Уимблдона она выигрывала пять раз, с 1988 по 1993 год, уступив первенство только в 1990 году. Дважды, в 1988 и 1989 годах, побеждала на открытом чемпионате США. В 1989 году Граф стала первой на открытом чемпионате Германии.
Она единственная (из женщин и мужчин) завоевала «Золотой Большой шлем», т. е. выиграла четыре турнира Большого шлема за сезон 1988 года и в том же году стала олимпийской чемпионкой в Сеуле. Кроме того, Штеффи была чемпионкой мира по теннису семь раз – это мировой рекорд. Ко всем своим победам в 1992 году она получила еще и Кубок федерации. Пока ей нет равных по стабильности игры и по количеству побед, но на корте уже появляются молодые дерзкие соперницы, которые жаждут прославиться так же, как этого хотела она, скромная немецкая девочка, целиком посвятившая себя теннису.
Будущая королева ракетки родилась 14 июня 1969 года в Маннгейме в семье страхового агента и автомобильного маклера Петера Графа. Как и большинство других теннисистов, она начала заниматься этим видом спорта в раннем детстве – в четыре года. Интересно, что некоторое время Граф тренировалась в одной спортивной школе с Борисом Беккером, жившим по соседству.
Когда девятилетнюю Штеффи показали Клаусу Хользасу – тренеру сборной Германии, – он похвалил ее: «У нее есть все данные, чтобы войти в тройку сильнейших теннисисток Европы», а отец оскорбился: «Нет, Штеффи будет первой ракеткой мира». Исключительные способности позволили девочке начать профессиональную карьеру уже в 13 лет и стать второй самой молодой профессиональной теннисисткой за всю историю этого вида спорта. А красивая и в то же время жесткая манера игры в сочетании с чисто женским обаянием всегда привлекала к Штеффи много поклонников и сделала из нее одну из культовых фигур нашего времени.
Когда в 16 лет Граф обыграла непобедимую Мартину Навратилову, а в 19 стала олимпийской чемпионкой, ее судьба решилась окончательно и бесповоротно. Теннис стал всем в жизни Штеффи. Корт, сетка, ракетка, мяч – и ничего больше. Все время и силы уходили на то, чтобы взять главный приз на очередном турнире Большого шлема. Нетрудно понять, что ни о приличном образовании, ни о маломальски насыщенной личной жизни речи идти не могло.
Ходили слухи, что в 20 лет Граф встречалась с немецким теннисистом Александером Мронцем, а три года спустя, в 1992 году, ее избранником стал немецкий же автогонщик Михаэль Бартельс. С Михаэлем Штеффи виделась дважды в месяц, строго по графику, в коротких промежутках между бесконечными тренировками и играми.
И странное дело, она казалась довольной: «Именно такого человека я ждала всю жизнь. Я вполне с ним счастлива». В том же интервью Штеффи призналась, что ее заветная мечта – родить Михаэлю кучу детишек и посвятить оставшуюся жизнь их воспитанию. При этом она прекрасно понимала, что ей не создать семью с человеком, которого видит по выходным. Пока же перед ней стояли другие планы – довести число побед как минимум до 500 (что она с блеском совершила) и, главное, одолеть Габриэлу Сабатини, свою давнюю соперницу.
В конце 1987 года Граф стала первой ракеткой мира. «Мы не покинем Германию, как Борис Беккер. Мы платим налоги здесь, на родине!» – заявлял журналистам ее отец. Ни слова не добавляя о пластиковых пакетах, в которых поступала львиная часть спонсорских и рекламных денег. Наличными. И ни слова о фирмах, которые «крутили» деньги его дочери, перебрасывая их со счета на счет. Почему герр Граф упорно, год за годом, не предоставлял местным чиновникам декларации о доходах? Зачем испытывал их терпение?
Самый важный человек в ее жизни был арестован 2 августа 1996 года, когда Штеффи уехала играть очередной турнир в Америке. Он был доставлен в неприступную и довольно зловещую средневековую крепость, описанную Фейхтвангером в романе «Еврей Зюсс».
Об этом периоде своей жизни Штеффи не любит вспоминать. Ей пришлось многое пережить. Отец ограждал ее от мира. И вот его не стало рядом – и мир обрушился на нее. Одиночество под вечным прицелом объективов – самое страшное одиночество. В те дни не было никакой журналистской доблестью запечатлеть слезы Штеффи Граф. Чтобы чемпионка заплакала, нужно было только спросить ее, желательно участливо, об отце.
Телеграфные агентства мира сообщали: «Петер Граф скрыл от налоговых органов 42 млн марок, заработанных его дочерью в 1989–1993 годах. То есть не заплатил 19 млн марок налогов». И еще оставался вопрос, на который до сих пор нет ответа: «Знала ли Штеффи?» «Она не знала, она ничего не знала», – твердил отец. Он вышел из тюрьмы в 1998 году.
90-е годы принесли знаменитой спортсменке первые серьезные проблемы. В ее игре все чаще стали наступать кризисные периоды. Сильные боли в спине и проблемы с суставами в конце концов заставили Штеффи покинуть большой спорт. После победы в 1999 году в «Роллан Гаррос» на открытом чемпионате Франции она еще раз попала в финал турнира Большого шлема – это было в Уимблдоне, где Штеффи пришлось уступить американке Линдсей Девенпорт.
Через месяц после этого поражения лучшая немецкая теннисистка всех времен заявила: «Это было непростое время. После Уимблдона я впервые поняла, что теннис – это не самое главное в моей жизни. Во мне, вероятно, угасла воля к победе. Я стала осознавать, что большего в спорте мне уже не добиться!»
Граф решила раз и навсегда: она уходит из профессионального тенниса. И что же дальше? Штеффи не ушла на тренерскую работу. Она расторгла свои контракты с фирмами «Адидас» и «Вильсон» – ей было абсолютно неинтересно общаться со спонсорами и подписывать автографы. Она не сделала ровным счетом ничего, чтобы как-то продолжить свою карьеру – никаких телеинтервью, никакой рекламы или хотя бы мемуаров.
Что же остается у Штеффи Граф? Остается Андре Агасси, ее Андре, который заполнил всю ее жизнь, как когда-то ее заполнили честолюбивые мечты о теннисной славе. «Она стала самой настоящей фанаткой, – сказала одна знакомая Штеффи. – Ей хочется быть рядом с Андре, она не сводит с него влюбленного взора. Достаточно посмотреть на нее во время его матча… Спросите Штеффи, чего еще она ждет от жизни, и она не сможет ответить».
Граф и Агасси вместе уже четыре года. Когда их впервые засняли целующимися в одном из лондонских ресторанов, эффект был подобен взрыву бомбы. «Как они вообще могут быть вместе? У них же нет ничего общего!» – захлебывались от волнения разноязыкие репортеры. А парочка тем временем посещала показы парижских мод, боксерские поединки в Лас-Вегасе и уютные кабачки Майами…
«Она – та, которую я только и ждал», – признавался Андре. «Он – мужчина моей жизни», – говорила Штеффи. Сойдясь с Агасси, Граф оставила карьеру профессиональной теннисистки, за которую она стала обладательницей 107 теннисных титулов и в том числе выиграла 22 турнира Большого шлема. Агасси же, которого уже начали было списывать со счетов, вернулся в десятку сильнейших. «Штеффи поражает меня своей мудростью и спокойствием, – откровенничал Андре. – В игре мне больше всего мешают излишняя нервозность и эмоциональность. Штеффи помогла мне это познать, и сейчас я, как немецкая машина, работаю на пределе, не допуская сбоев».
Осенью 2001 года две крупнейшие звезды тенниса, Агасси и Граф, поженились. По их словам, скромная церемония, совершенная в Лас-Вегасе, где они живут, прекрасно соответствовала их представлению о том, каким брак должен быть. Спустя месяц после свадьбы у Штеффи родился сын, которого назвали Джейденом Джилом. Звездный ребенок получил на свой первый день рождения 21 теннисную ракетку. Размеры всех ракеток крошечные, и вряд ли когда-нибудь они будут использованы на теннисном корте.
Незадолго до женитьбы Андре специально для Штеффи за 23 млн долларов купил шикарную виллу в Сан-Франциско. Дом, окруженный садом с фонтанами и водопадом, два бассейна, детская площадка – настоящая идиллия для семейной жизни. «Когда я увидела этот дом, то поняла, что хочу навсегда в нем остаться, – растроганно говорила Граф. – Я никогда не была так влюблена… Раньше я была всего лишь знаменитой спортсменкой, но теперь обрела себя как женщина. И я уверена, что смогла сделать Андре счастливым».Гретцки Уэйн
(род. в 1961 г.)
Один американский журналист написал об Уэйне Гретцки так: «Если вы понаблюдаете за шахматным гроссмейстером, вы заметите, что для него фигуры на доске не существуют отдельно друг от друга. Он рассматривает их как единое целое, и он может управлять этим целым. Точно так Уэйн Гретцки ведет себя на хоккейной площадке. Он может видеть одновременно всех игроков, он знает, где они окажутся в следующее мгновение, и, исходя из этого, мгновенно принимает решения».
Уэйн Дуглас Гретцки родился 26 января 1961 года в городке Брентфорд канадской провинции Онтарио. Когда Уйэну исполнилось шесть лет, его отец Уолтер залил на заднем дворе их дома каток. С тех пор Уэйн ежедневно проводил там по несколько часов, тренируясь в катании, бросках и обращении с клюшкой. Ему постоянно помогал отец, который иначе рисковал просто замерзнуть, ожидая, пока его сын закончит заниматься на катке. Уже в шесть лет Уэйн начал выступать за команды старших возрастов. Так, в своем первом сезоне в детской команде мальчик забросил всего одну шайбу, но нужно учесть, что он играл с десятилетними ребятами! Год от года его мастерство улучшалось, причем прогресс в игре казался просто ошеломляющим. Так, в своем заключительном сезоне в детской лиге он забросил в ворота соперников 378 шайб! Уже тогда к нему прикрепилось прозвище Белое Торнадо, которому он был обязан своей потрясающей результативностью и тому, что он выходил на матчи в белых перчатках.
В возрасте 14 лет Уэйн решил, что он уже достиг в Брентфорде всего, что можно, и для дальнейшего прогресса нужно переезжать в город побольше. Он отправился в Торонто, где начал играть за местных «Нэтс». В 15 лет он провел три матча за взрослую команду «Питерборо Петс» в региональной лиге Онтарио. Уже в тех играх скауты ведущих клубов отметили игру Гретцки, несмотря на то что ему противостояли взрослые хоккеисты, не гнушавшиеся применять жесткие силовые приемы против юного соперника. В следующем сезоне, 1977/78 года, Уэйн провел 63 матча за команду «Мари Грендхаундз», выступавшую в той же региональной лиге. Именно там он впервые начал выступать под номером 99, с которым в дальнейшем будут связаны все его достижения. История выбора этого номера такова. Гретцки во всем стремился подражать великому снайперу НХЛ Горди Хоу, который прославился, выступая под девятым номером. Но в «Мари Грейхаундз» этот номер был занят, и тогда Гретцки решил стать «дважды Хоу» и взял себе 99-й номер. Выбор оказался удачным, хотя, конечно, дело не в нем: в том сезоне Уэйн провел за команду 63 матча в регулярном чемпионате и отличился 70 раз заброшенными шайбами и 112 – результативными передачами. К этим показателям можно добавить 13 матчей, сыгранных в плей-офф, в которых Уэйн забил 6 шайб и сделал два десятка «ассистов». Его результативность не осталась не замеченной тренерами молодежной сборной Канады, взявшими Гретцки на чемпионат мира. Там он снова блеснул результативностью, став лучшим снайпером турнира, в котором ему опять пришлось бороться против старших по возрасту соперников. Интересно, что к моменту вызова в сборную Гретцки был лучшим снайпером лиги Онтарио, затем из-за участия в чемпионате мира он пропустил почти месяц, и после возвращения он по-прежнему оставался первым по результативности!
Следующий сезон Гретцки начал в команде «Индианаполис Рэйсерс», выступавшей в ВХА – Всемирной хоккейной ассоциации. Перед началом сезона он пытался заключить контракт с одним из клубов НХЛ, но руководство лиги тогда не разрешало клубам «подписывать» несовершеннолетних. Однако Уэйн провел за свой новый клуб всего 8 матчей, после чего тот… обанкротился. Руководство клуба было вынуждено продать игроков, чтобы расплатиться с долгами, и Гретцки оказался в «Эдмонтон Ойлерс». Именно в составе этого клуба он впоследствии прославился на весь мир. Тренер «Эдмонтона» Гленн Сатер, едва увидев игру Гретцки, предсказал ему необычайно успешное будущее, в том числе и победу в Кубке Стэнли. Как оказалось, тренер не ошибся и, более того, сам был причастен ко многим победам, одержанным Гретцки.
Отыграв один сезон с «Эдмонтоном» в ВХА, Гретцки вместе с командой оказался… в НХЛ. Дело в том, что ВХА, не выдержав конкуренции с более мощной, прежде всего с финансовой точки зрения, НХЛ, обанкротилась, и ряд ее клубов, в том числе и «Эдмонтон», были автоматически приняты в сильнейшую лигу Северной Америки, а может, и всего мира.
В НХЛ карьера Гретцки продолжала развиваться по восходящей. Многие аналитики сомневались, способен ли хоккеист с не самыми выдающимися физическими данными проявить себя в лиге, которую уже тогда называли «лигой гигантов». Уэйну не просто удалось хорошо заиграть, он стал бесспорно лучшим игроком НХЛ за всю ее историю, его улыбающееся лицо не сходило со страниц журналов и телеэкранов.
Уже в первом сезоне в НХЛ он заработал 137 очков по системе «гол+пас» и выиграл приз «Харт Трофи», который вручают самому ценному игроку регулярного чемпионата. Он бы безусловно получил и «Калдер Трофи» – приз лучшему новичку, если бы не решение руководства лиги, запретившее вручение приза игрокам, пришедшим из ВХА. Начиная со следующего сезона Гретцки семь лет подряд забрасывал наибольшее в лиге число шайб. Он также побил рекорд по числу результативных передач за сезон, а год спустя – и по числу заброшенных шайб. В дальнейшем Уэйн регулярно обновлял свои же рекорды, попутно устанавливая новые: по суммарной результативности, по количеству хет-триков в сезоне и другие. Наиболее впечатляющим выглядели набранные им в сезоне 1981/82 года 212 очков по системе «гол+пас». Достаточно сказать, что лишь четыре раза за всю историю НХЛ игроку удавалось выйти за отметку в 200 очков, и все четыре раза этим хоккеистом был Уэйн Гретцки. Шесть лет спустя он улучшил это достижение еще на три очка. Другому «великому», Марио Лемье, удалось однажды вплотную подобраться к заветной отметке, остановившись на результате в 199 очков.
Стиль игры Гретцки был уникальным и практически неповторимым. Пространство за воротами соперника получило в те годы название «офис Гретцки», поскольку именно оттуда ему удавалось выдавать огромное количество голевых передач партнерам. Нередко он не глядя отдавал передачи партнерам, которые стремительно выкатывались на ворота соперников у него из-за спины. Часто Гретцки входил с шайбой в зону соперника и останавливался, ожидая, пока один из защитников (чаще всего им оказывался Пол Коффи) не сделает рывок, после чего выкатывал шайбу под бросок. Результатом его комбинаций были шайбы в воротах соперников: «Эдмонтон» с Гретцки в составе регулярно забрасывал более 400 шайб за сезон, а Уэйн в восьмидесятых годах не один раз становился лучшим бомбардиром лиги.
Естественно, результативная игра Гретцки сказалась и на турнирном положении его клуба. В 1983 году «Эдмонтон» впервые в своей истории вышел в финал кубка Стэнли, где, правда, проиграл «Нью-Йорк Айлендерс». Но это поражение только закалило команду. К тому же у игроков появился столь необходимый опыт выступлений в сериях плей-офф. Год спустя «нефтяники» с Уэйном Гретцки выиграли свой первый Кубок Стэнли, обыграв в финале все тех же «островитян» из Нью-Йорка и прервав тем самым их серию из четырех выигрышей кубка подряд. В течение ближайших пяти лет «Эдмонтон» еще трижды праздновал победу в Кубке Стэнли. В играх плей-офф команда не сбавляла оборотов и играла так же результативно, как и в регулярном чемпионате, что, вообще-то, не характерно для НХЛ – ведь в плей-офф цена ошибки многократно возрастает и команды стремятся минимизировать любой риск. Выиграв в 1988 году очередной кубок, Уэйн Гретцки положил начало новой для НХЛ традиции: он собрал команду для группового фотографирования в центре площадки. С тех пор эта церемония стала привычным делом для НХЛ.
Однако эта победа стала последним триумфом Гретцки в составе «Эдмонтон Ойлерс». Летом 1988 года он обвенчался с восходящей звездой Голливуда Джанет Джонс. А через несколько дней после свадьбы появилось сенсационное сообщение о продаже Гретцки в клуб «Лос-Анджелес Кингз». Этот трансфер был одним из самых ошеломляющих в истории НХЛ. Гретцки, Майк Крушельницки и Марти Максорли перешли в «Лос-Анджелес» в обмен на Джимми Карсона, Мартина Джелинаса, права первого выбора на драфте в течение трех лет, а также сумму 15 миллионов долларов. В Эдмонтоне тогда проходили демонстрации протеста. Болельщики обвиняли клубное руководство в продаже главной звезды команды, публично выбрасывали или сжигали только что приобретенные новые сезонные абонементы. Досталось и Грецтки, и его избраннице – ее обвиняли в том, что она заставила мужа переехать в Калифорнию. Однако протесты ни к чему не привели, и с тех пор Гретцки ни разу не надевал свитер какой-либо канадской команды НХЛ. Кстати, сам он немного выиграл от перехода: в Калифорнии хоккей не был популярен, а команда из Лос-Анджелеса считалась тогда одной из слабейших в лиге. Усилий Гретцки не всегда хватало даже на выход его команды в плей-офф, не говоря уже о претензиях на Кубок Стэнли. Лишь однажды, в 1993 году, «Кингз» пробились в финал кубка, однако там «Монреаль Канадиенз» практически не оставил им шансов. Это был последний шанс Гретцки выиграть свой пятый Кубок Стэнли.
Однако не все в Лос-Анджелесе было так уж плохо. Именно там Уэйну удалось забросить свою 802-ю шайбу и превзойти таким образом рекорд результативности Горди Хоу. Сам Хоу сказал после этого события, что он счастлив: ведь его рекорд побил такой великий игрок, как Гретцки.
В 1996 году Уэйн перешел в «Сент-Луис Блюз», однако в новом клубе дела у него не заладились. Летом того же года он подписал соглашение с «Нью-Йорк Рейнджерс». В то время команда собрала немало звезд и считалась одним из главных претендентов на кубок. Однако сыграться звездный состав «Рейнджерс» не сумел, да и многие из «новых» звезд не в состоянии были играть на том уровне, которого от них ожидали. Великолепные, как и прежде, передачи Гретцки часто не находили своего адресата: партнеры просто не понимали, в каком направлении должна развиваться атака команды, они не успевали за скоростью игровой мысли великого Гретцки. Не сумев дважды подряд, в 1998 и 1999 годах, пробиться с клубом в плей-офф, Уэйн объявил о завершении своей спортивной карьеры. На две его последние игры, в Оттаве и Нью-Йорке, было невозможно достать билеты. Все внимание болельщиков было приковано только к нему. После того как Гретцки все же завершил свои выступления, руководство лиги объявило, что ни один хоккеист больше не может выбрать себе 99-й номер: этот номер навеки закреплен за Уэйном Гретцки. Он провел в НХЛ 20 сезонов, и каждый год его приглашали для участия в игре всех звезд лиги. Он был первым игроком в истории лиги, получавшим звание самого ценного игрока лиги в составе трех разных клубов.
На международной арене Гретцки тоже добился всеобщего признания. Он сыграл на мировом чемпионате в 1982 году, причем первую игру за сборную Канады он провел спустя всего 24 часа после того, как «Эдмонтон» выбыл из серии плей-офф. Гретцки играл за сборную Канады в розыгрышах Кубка Канады – турнира, считавшегося более сильным по составу, чем чемпионаты мира и Олимпийские игры, ведь в нем играли сильнейшие хоккеисты мира, выступавшие в НХЛ. Только в 1981 году сборная Канады не сумела выиграть Кубок, уступив первенство сборной СССР, одержавшей тогда впечатляющую победу и выигравшей у канадцев решающий матч со счетом 8:1.
У Гретцки был шанс стать олимпийским чемпионом. Он был включен в состав канадской команды на Олимпиаде 1998 года в японском Нагано. Тогда впервые в истории в олимпийском хоккейном турнире приняли участие профессионалы из НХЛ. Канадцы дошли до полуфинала, где уступили будущим олимпийским чемпионам – сборной Чехии с великолепным Домиником Гашеком в воротах. Чехи одержали победу в серии буллитов, и очень странным выглядело решение тренера канадцев Марка Крофорда, не доверившего Гретцки, лучшему бомбардиру НХЛ всех времен, право попытать счастья в дуэли с Гашеком…
Сразу после завершения карьеры имя Гретцки увековечили в Зале славы НХЛ. На последней Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити он руководил подготовкой канадской хоккейной сборной, лично принимал решения по привлечению в ее состав тренеров и игроков. И победа, одержанная канадцами впервые за последние 50 лет, – это во многом и победа Уэйна Гретцки.Поделиться книгой: