Танцы со звездами

— Он подключен к аппарату. Наверняка есть полицейские и личная охрана в холле, — пыталась образумить меня подруга.

— Я о них позабочусь, — гнула я свое. — Все, что тебе надо сделать, — это устроить небольшую диверсию.

Тиана облизнула губы и кивнула. Ее кожа стала почти нормального человеческого цвета. Это отделение было одним из мест ее кормежки, и она знала, где можно прокрасться незамеченными. Оказалось, что это несложно, даже с таким балаганом на улице.

Такого дикого безумства СМИ и фанатов я ни разу не видела за все десятилетия своей жизни в этом городе. Повсюду фургоны с камерами, осветительное оборудование, пыхтящие электрогенераторы. Репортеры с торжественным видом произносили речи перед объективами камер. Папарацци — как сельдей в бочке. Кружились вертолеты. Полицейские с трудом сдерживали толпу за кордоном, окружавшим больницу. Люди держали плакаты, свечи и цветы. Некоторые напевали главную тему одного из его фильмов.

Я спросила себя, не смешнее ли мой собственный поступок, чем поведение его горюющих поклонников…

Люди в реанимации истекали кровью, стонали и кричали. Но их вопли казались тихими и мирными по сравнению с тем, что творилось на улице. Никто не обратил на нас внимания, когда мы с Тианой прошли через широкий дверной проем и направились вниз. Приходится учиться быть незаметным, если хочешь выжить под прицелом!

— Здесь есть три человека, которые готовы умереть, — сказала Тиана, когда мы оказались на этаже интенсивной терапии и проскользнули в пустую комнату.

У нее был грустный вид. Ну да, она — гуль, но это не означает, что она не испытывает добрых чувств.

— Ты можешь с этим работать? — спросила я.

Она кивнула:

— Я не хочу высасывать из них душу, но для них уже больше ничего нельзя сделать.

— Мой парень — один из трех? — спросила я встревоженно.

Она задумалась, потом помотала головой:

— Сил у него мало, но он стабилен. Пожалуй, я пойду работать.

Я попятилась из комнаты, когда она приоткрыла рот, чтобы издать крик, доступный только слуху человека, близкого к смерти. Услышав его, умирающие отдавали свою силу гулю.

Довольно скоро на этом этаже больницы началась такая же бурная деятельность, как снаружи. Медсестры на посту были встревожены, каталки сновали от палаты к палате, люди бегали и кричали, а я, растворившись в толпе, приблизилась к комнате с охраной у двери.

Я заставила охранника посмотреть мне в глаза, и он перестал быть проблемой.

— Внутри есть камера видеонаблюдения? — спросила я.

— Нет. Но есть медсестра, — добровольно уточнил он.

— Скажите медсестре ответить на сигнал экстренного вызова. Следуйте за ней и во всем помогайте, — приказала я.

Я надеялась, этого хватит, чтобы смягчить вину охранника, когда я украду его объект. Как только они оба ушли, я метнулась в комнату. И остановилась в дверях, пораженная. Человек, лежавший на кровати, был опутан таким количеством трубок и устройств, что я даже не знала, как начать его вызволение. Времени было мало, поэтому шепотом извиняясь за причиняемую боль, я начала рвать и вытягивать все провода подряд. Его кровь оставляла пятна на моей одежде, пока я взваливала тело себе на плечо. Его запах и тепло были опьяняющими, но я быстро справилась с внезапной жаждой крови. Мои клыки ныли, как на первой охоте.

Вес не был проблемой, но я — маленькая женщина, а он — высокий. Нести его было неудобно, но что делать…

Я спустила тело вниз по лестнице, затем перенесла через закрытое кафе в сад во внутреннем дворике, где осторожно положила его под небольшой пальмой. Потом я села рядом и положила его голову себе на колени. Мои пальцы коснулись его висков.

Вы здесь? Вы пришли за мной!

Голос звучал будто издалека, я едва его слышала.

Вы хотите жить? — спросила я. — Вы знаете, что я — вампир. Если захотите, я попытаюсь вас изменить. Хорошо подумайте, прежде чем сделать выбор.

В последовавшей за этим долгой тишине я упорно боролась с собой, чтобы не вонзить клыки в его плоть. Никогда раньше я настолько не возбуждалась от аромата крови! Но я не собиралась кусать его без разрешения. Он должен был сам принять решение.

Я думал, что должен быть из Валахии, — наконец услышала я его мысль.

Вы частично венгр. Есть шанс, что вы изменитесь.

Это зависит от того, были ли мои бабушки изнасилованы нужным видом оккупантов?

В значительной степени, — ответила я.

Иначе я умру, не так ли?

Да, — подтвердила я, — но это не значит, что вы должны захотеть стать кровопийцей и лунатиком, изгнанным из мира дневного света.

В действительности быть вампиром не так плохо, но есть некоторые трудности. Вампирский образ жизни не должен быть овеян романтическим ореолом для потенциальных новичков. Независимо от того, насколько вы хотите разделить с ними гроб.

Я могу остаться с вами, если изменюсь?

Мое сердце ликовало от этого вопроса. И — о, как болели мои клыки! Да, — сказала я, — настолько, насколько захотите. Можно и навсегда.

Навсегда — мне нравится, как это звучит. Сделайте это!

Помните, может и не получиться, предупредила я. Это…

Заткнись и укуси меня!

Я не могла с ним спорить и сделала это.

За все годы моего потребления «качественного материала» у меня никогда не было такого экстаза! Не сосчитать, сколько оргазмов меня сотрясло, прежде чем каждая капля его крови попала внутрь.

Я не должна была делить с ним свою кровь. Определенный фермент в моей слюне передавался ему с укусом, и он вызвал бы изменение, если бы оно было возможно. Но на всякий случай я укусила себя за запястье и влила несколько капель своей крови ему в рот. Не то чтобы он мог глотать… Выбор был такой: или он поправится, или мне придется избавляться от его тела, чтобы никто не заметил отметин на горле.

Я не хотела думать о последнем варианте, о том, что он когда-нибудь умрет. Я держала его обмякшее тело и чувствовала, что оно становится все более тяжелым и холодным, нервничала и плакала дикими кровавыми слезами вампира. Я не знаю, как долго это продолжалось. Но достаточно, чтобы я стала окончательно убитой горем. И достаточно долго, чтобы до восхода солнца оставалось всего час или два.

С приближением дневного света возникает чувство почти физического давления на кожу. Обычно в этот момент я начинаю думать об укрытии. Однако на этот раз я поклялась остаться здесь и позволить солнцу забрать меня, если он не придет в себя. Перспектива стать пеплом, развеянным по ветру, меня не пугала. Может, наши пеплы в итоге смешаются?

— Сентиментально, не так ли?

Я услышала мысль, но потребовалось время, чтобы я вышла из горестного забвения и поняла, что голос звучит не в моем воображении.

— Вы живы!

Не кричи. У меня будто похмелье. Это неправильно. Болит горло. Хочется пить. И во рту странный медный привкус.

— Это моя кровь. Вы живы, — повторила я, шепча эти слова прямо ему в ухо и помогая сесть. — И вы — вампир.

— Значит, моих бабушек изнасиловали правильные казаки!

Его голос напоминал хриплое карканье, но это был самый прекрасный звук, который я когда-либо слышала. Он с трудом поднялся и настаивал на том, чтобы подать мне руку и помочь встать. Живой или мертвый, он всегда был джентльменом! Когда я поднялась, его руки обвили меня. Он был слаб, и на самом деле я поддерживала его, пока мы обнимались.

— Мы могли бы всегда так танцевать, — сказал он.

Я романтично вздохнула. «Могли бы, — подумала я, посмотрев вокруг, — если бы солнце не всходило. Нам пора уходить».

Он погладил меня по щеке и посмотрел на меня своим новым ночным взором:

— Вы столь же красивы, как и во сне, моя Стелла. Спасибо, что спасли меня и за то, что будете со мной сейчас и всегда!

Существует единственный способ, которым девочка может ответить на подобные слова. Я поцеловала его, и он вернул мне поцелуй. Это было реально и глубоко, лучше любого сна.

Через некоторое время он поднял голову и зашелся в частом сухом кашле:

— Извини! Хочется пить.

Я обняла его за талию и помогла дойти до двери сада.

— Я знаю только одно место, где мы можем получить пиво. Теперь, изменившись, вы можете найти его самостоятельно, — сказала я.

— Я бы лучше пошел вместе с вами, — ответил он.

Вы понятия не имеете, что это значило для меня!

Тиана встретила нас у кафе и вывела своим секретным путем из больницы, подальше от толпы. Он заметил суету, когда мы уезжали, и мы оба вжались в сиденье автомобиля Тианы.

— Не представляете, как я рад оставить эру знаменитости своей жизни позади, — признался он.

— Вы будете скучать по игре, — ответила я.

— Я буду искать способ вернуться к этому. Кстати, вампиры работают? Мне нужна работа? — поинтересовался он.

— Я — магнат в сфере недвижимости. Пока что вы можете жить за мой счет. Подождите… — Я вспомнила Антона. — Место, куда мы направляемся, называется клуб «Альгамбра», там нужен бармен. Я знаю владельца. Это я. Если вам, конечно, интересно…

Мы плотно прижимались друг к другу, но ему удалось притянуть меня еще ближе.

— В этом клубе есть танцпол?

Я засмеялась, счастливая как никогда.

— Будет, когда сделаем. Если вы этого хотите, — пообещала я.

— Танцевать и быть с вами — это все, чего я когда-либо хотел.

— Я тоже. — Я совсем по-девчоночьи хихикнула. — Думаю, что это — настоящая…

— Голливудская концовка, — закончил он мою мысль.

Ему не нужно было быть экстрасенсом, чтобы знать, о чем я думаю.

Перевод К. Федоровой