Забытый мир

Пролог

К посту подполз утренний туман, окутав спящего на широком ящике часового. Коли заворочался, уронил громко звякнувшую алебарду и резко сел. Оглядел мутными со сна глазами покосившиеся склады и протяжно зевнул. Одежда успела отсыреть, и его била легкая дрожь. Светлело скрытое серой пеленой небо, обещая скорую смену. Можно будет спокойно досмотреть сны в караулке. Часовой лениво поднялся и прошелся вдоль дверей, проверяя восковые печати на замках. Кажись, сегодня дождь зарядит, подумал он равнодушно. Новый караул уже не поспит. Будут с промокшими ногами под грибком торчать. Он с сомнением поглядел на ящик. Можно еще полчасика покемарить. Сырость только проклятая...

Конец весны - лучшее время на заставе. Ночи уже теплые, а гнус еще не полетел. Нет, спать, конечно, можно и зимой. Попробуй, походи в караул по году, по два без выходных. Часовые спят всегда - и в лютый мороз, и в метель. Час спишь, час по посту бегаешь - согреваешься. Коли зевнул и еще раз вздрогнул. Что-то слишком густой туман сегодня, на пять ярдов ничего не разобрать. Он перешагнул через давно развалившуюся изгородь, и с края пригорка поглядел на высунувшиеся вдалеке из молочного океана верхушки сосен. Вокруг неестественно тихо, словно туман поглотил все звуки. Будто мир исчез, а время застыло. Может именно так и умирают, отгоняя дремоту подумал Коли. Никаких тебе ангелов, никаких демонов. Только сырая мгла. Часовой расстегнул ширинку и под ногами зажурчало. Только тишина и туман. И никто уже не придет тебя сменить.

За соседней сопкой закричали гуси. Белесая стена тем временем поднялась еще выше, скрыла и верхушки деревьев, и ближние сопки, слившись с низким тучами. Коли закончил опорожнять мочевой пузырь, застегнул ширинку и еще раз всмотрелся в ставший стеной туман. Там, на севере, в стороне, куда весной летели пернатые, только людей и крупной живности нет, а в остальном обычная тундра и тайга. Для птицы, получается, настоящее раздолье - никакой хищник яйца или птенцов не сожрет. А то, что о страшной пустыне за тундрой говорят, и разных ужасах, что там водятся, так это почти все глупые выдумки. А если и не выдумки, то эти страхи все равно не гусями питаются.

От мыслей про северные ужасы Коли стало не по себе, и он начал думать о другом. Завтра, то есть уже сегодня, проверяющий прибудет. Орденский экзекутор. Снова начнет всякие тревоги устраивать. Беги туда, беги сюда. А чего бегать, спрашивается? С той стороны еще пару тысяч лет назад, если Отец Патрик не брешет, все сдохли. Зверь и тот туда редко забредает, только птицы лето пережидают. От кого защищаться? Тем более наша застава самая северная, на тысячу миль ни справа, ни слева никого нет, обходи не хочу. Смех один, а не граница. Какая надобность в этих учениях? Нет же, бегай целую неделю туда-сюда как бешеная собака...

Перед взором Коли на миг, как наяву, встал свой дом в родной деревне. Жена, которая сейчас, как пить дать, со всеми подряд спит. Дети... Попался ведь по-глупому, на пустяковой краже. И сразу сюда, на десять гребанных лет. Ладно, хоть не на каторгу. А ведь ничего не было бы, если б не тот глупый спор. Повелся на слабо, как мальчишка. Почему Единый Бог не дает ума, когда тот нужен? Сейчас вот все понимаю, а изменить уже ничего нельзя. Коли тяжко вздохнул, повернулся, и побрел обратно на пост. Вдалеке тут же застучали дробным эхом шаги. Что-то сегодня десятник легко поднялся, с удивлением подумал часовой. Обычно он пятичасовую смену на полчаса задерживает, боров жирный.

Шаги приблизились, захлюпав по воде. Коли сладко зевнул, почесал ниже спины и замер, пораженный. В проклятом тумане не разобрать направления, но вода здесь только на болоте. Уже не легкая дрожь - мороз продрал вдоль хребта! Сдавленно вскрикнув, Коли побежал к постовому грибку. Какого демона? - зло, и в тоже время с отчаяньем подумал он, прыгая через почерневшие бревна - огрызки давно сгнившего частокола. Разыграть меня, что ли решили, как Деррика в прошлом году? Или проклятый экзекутор, еще вчера приехал, какую-то новую проверку удумал? Из тумана проступил приблизившийся грибок. И тень рядом. Высокий человек, больше чем кто бы то ни было в их сотне. Коли попятился к ящику, рядом с которым валялась его алебарда. Сзади недовольно забормотал тот, что приближался с болота. Часовой подхватил оружие и развернулся к нему. Вторая тень тоже огромна и неожиданно очень близка, всего в трех шагах! Коли взвизгнул и ударил наотмашь. Алебарда прошла сквозь тень и воткнулась в землю.

- Мужик, ты совсем сдурел? - злым голосом спросила тень. - Я тебе эту палку сейчас в зад засуну!

У Коли вдоль позвоночника потекла струйка холодного пота, колени мелко задрожали, стукнувшись пару раз друг об дружку. Вот они, страхи северные! Он снова поднял алебарду, но она вырвалась из рук и исчезла в белесом мареве. Часовой побежал направо, в сторону караулки, но через пару шагов получил подножку и растянулся на земле. Сердце гулко стукнулось в кадык и замерло. В зад несильно уперлось что-то острое. Кажется, его алебарда.

- Если мы, связанные незримыми нитями общих законов и морали, люди, - нараспев, как отец Патрик с кафедры, произнес ехидный голос, - будем тыкать друг в друга железяками - в зад кольнуло сильнее - что же станет с миром, что мы бережем?

Коли схватили за шкирку и рывком поставили на ноги. Не такие уж они и огромные, подумал он, приходя в себя. Здоровяки конечно, оба на полголовы выше его, но в первый момент со страху показались восьмифутовыми демонами. Одеты оба как бродяги. Тот, что отобрал оружие в одних коротких, чуть ниже колен штанах. На другом выцветшая желтая стеганка с капюшоном, скрывшим лицо.

- Это ты здесь домой хочешь? - с фальшивым участием осведомился тот, что в коротких штанах.

В ответ у Коли вырвалось нечто нечленораздельное.

- Так что же ты на ящике дрыхнешь? Он там на случай пожара, а не для возлежания караульных.

- Там и песка наверно уже нет, - сухо сказал второй, что в стеганке.

- И багор со щита утащили, - подхватил первый. - Куда наша армия катится?

- Вы кто, мужики? - спросил Коли, с трудом совладав со своим голосом.

- Мимо проходили, - тот, что в коротких штанах, показал большим пальцем себе за спину, в сторону болота и сопок, скрывшихся в тумане. - А тут ты лежишь, почки застудить хочешь. Зачем, спрашивается? У тебя дома дел куча, дочек через пару лет замуж выдавать, хозяйство наверняка обветшало. Надо и о семье думать.

- Дык это... - пробормотал Коли, пытаясь понять, где над ним издеваются, - меня ж никто не спрашивает. Загребли на десять лет, теперь защищай вот...

- От кого? - спросил тот, что в капюшоне. - Тут вокруг ни души.

- Херней маются! - доверительно изрек его спутник.

- От нас это не зависит, - ответил Коли, понявший, что убивать его не хотят и немного успокоившийся. - Сказали охранять, вот и стоим тут. А у меня дома, эта... дочки...

Он замялся, вспомнив, что пришедшие уже упоминали его дочерей, словно знали его раньше.

- Не, это не дело, - сказал тот, что в коротких штанах. - Надо вашему начальству сказать, что охранять нечего.

- Они не поверят, - сокрушенно покачал головой Коли.

- Поверят, - подал голос второй, вытаскивая из-под полы продолговатый, серебристый предмет.

Капельки влаги сели на металлическую поверхность, отсвечивая блеклыми красками раннего утра. Холодом страшного предчувствия у Коли сковало внутренности. Предмет еле слышно зашипел и на псарне раздался многоголосый вой.

Глава 1

В высоту башня была футов шестьдесят. Сложенная из массивных глыб, плотно подогнанных одна к другой, она глядела на мир несколькими оконцами, расположенными под самой крышей. Петер задрал голову и прищурился, рассматривая её. От мысли, что придется лезть на такую верхотуру, ему стало не по себе. Ещё прочная, но уже начавшая ветшать, башня стояла на самом краю обрыва, возвышаясь над Савонским заливом. С правой стороны к ней подходила стена, больше похожая на высокий забор, и что происходило с другой стороны, они не знали. Может там дрых кто-то из Отцов, а может их уже ждала стража. Слева и внизу, за обрывом, шумел прибой, а со спины доносился приглушенный гул торгового квартала Савоны.

Внутри башни, в подвале, Отцы держали старое барахло, оставшееся с незапамятных времен. Ничего полезного, мусор, которому нашлось место только в самой дальней и заброшенной части монастыря. Тем обиднее было бы из-за него разбиться или быть пойманным орденской стражей. Правда стража здесь появлялась нечасто, что облегчало их поручение. Найти древний огнемет, принести сэру Ганнару - и их судьба решена. Бродяги-дезертиры давно разбитой армии, они станут служить весьма уважаемому человеку. Можно будет забыть о голоде, безденежье и прочих радостях скитальческой жизни...

- Нам, что, в те окна забраться надо? - дрогнувшим голосом спросил Марк. Марк - лучший друг Петера с семи лет. На дюйм выше, но такой же тощий, он сунул пальцы в свою роскошную шевелюру и поскреб затылок.

Третий из стоявших под башней, смуглый невысокий Серхио ехидно улыбнулся:

- Ну да! Полезем со стороны обрыва. Чтобы не заметили. Эй, блондинчик! - Серхио повернулся к Петеру. - Давай веревку!

Петер засуетился, роясь в мешке, и через несколько мгновений, обвязавшись одним из концов бечевки, Серхио уже карабкался по стене. Выходило у него на зависть ловко - Серхио был из семьи акробатов. Быстро перебирая руками и ногами, словно паук, он продвигался вверх и влево, поближе к окнам и подальше от случайного взгляда какого-нибудь зеваки. Веревка тянулась от его поясницы, как толстая нить паутины. Не прошло и минуты, как он добрался до одного из окон и скользнул внутрь.

Веревка дернулась, и Петер, вытерев о штаны вспотевшие ладони, схватился за нее. Следующие несколько минут смазались в его памяти, только отдельные детали впечатались в нее, словно их вбили туда молотком: проклятая веревка норовила вырваться из трясущихся рук; ноги, вместо того, чтобы попасть в щели между камнями, скользили по гладкой поверхности, срываясь в пустоту. А на середине пути он додумался посмотреть вниз. Его уже стащило влево, и вместо заброшенного сада, где остался ждать своей очереди Марк, далеко внизу бились о камни океанские волны.

В себя Петер пришел на загаженном голубиным пометом полу. Ладони саднило, частое дыхание драло и обжигало гортань, а в глазах плавали цветные пятна. Он сел и стер с щеки приставшую грязь. Серхио уперся ногой в подоконник и снова тянул веревку. Когда на пол рядом с Петером повалился тяжело дышащий Марк, миниатюрный вор вытер рукавом пот со лба и ухмыльнулся:

- Не так уж вы плохи, как с виду кажетесь! Я-то думал, что один точно рыб кормить полетит.

- Я тоже про себя так думал! - Марк прислонился к стене и, скривившись, вытряхивал из волос голубиный помет.

- Ничего! - все также жизнерадостно объявил Серхио. - Как говорит мой батяня: главное начать и кончить! Так что пол дела мы уже сделали. Остались пустяки.

- Чего бы тогда твоему батяне вместо меня не пойти? - буркнул Марк. - А я внизу подожду...

Серхио в ответ засмеялся и показал в окно:

- Он во-он там! Попробуй позвать, может получится!

Петер подошел и глянул наружу. Голубую гладь внизу рассекали каракки, галеры и галеасы, идущие в порт. Над ними кружили чайки, сейчас находившиеся намного ниже Петера. В середине обширной бухты расположился на первый взгляд безжизненный остров. Но именно на него и показывал Серхио.

- Еще четыре года ему под теми камнями томиться.

- Там тюрьма?

- Она самая. Это у нас наследственное. Днем по канату ходим, ночью по виллам богачей. Ну что, пошли вниз?

Петер вспомнил, зачем они здесь, и оторвался от завораживающего пейзажа. Дверь открылась легко, ее никто и не думал закрывать. Они медленно пошли вниз по винтовой лестнице, прислушиваясь к гулкой тишине. Но в башне никого не было, а слой пыли на ступенях явственно говорил о том, что не было давно.

На первом этаже они нашли дверь, ведущую в подвал. На огромном засове висел исполинских размеров навесной замок. Серхио, увидев это ржавое чудовище, лишь ухмыльнулся и достал из-за пояса короткий нож. Послышался короткий скрежет, а в следующее мгновение замок уже был в руках вора.

Массивная двустворчатая дверь открылась с противным скрипом. Внутри было темно, Марк вытащил огниво, а Петер, проведя рукой по стене, нашел прикрепленный к ней факел. Через минуту высветилась обширная комната, заставленная рядами высоких, до потолка, стеллажей. Марк двинулся вглубь, зажигая остальные факелы. Серхио закрыл за собой дверь и оглядел ряды полок.

- Хочешь стащить чего? - спросил Петер, заметивший интерес на лице вора.

- Это же рухлядь, - ответил Серхио и опасливо покосился на покрытые слоем пыли древние вещи. - Думаешь Отцы оставят без охраны что-то ценное?

- То, что они не считают какую-то вещь ценной, не значит, что это действительно так, - резонно ответил Петер.

- Думаешь? - Серхио подошел к ближайшему стеллажу, заваленному железом, по большей части перекрученным и переломанным. Вытянул из кучи металлическую палку, со множеством мелких деталей и двумя плоскими отростками посередине. - Что ж, всё может быть. Сэр Ганнар нас сюда просто так бы не погнал. Но, говорят, эти древние штуки из человека могут душу высосать?

Петер засмеялся:

- Глупости! Это просто очень старые механизмы.

- А для чего они? - Серхио вертел железную штуковину, прикидывая как ухватить ее половчей. - Что это за дубинка?

- Понятия не имею, - честно признался Петер. - Только вряд ли это дубинка. Смотри, какая тонкая работа...

- Если с этого края взяться, - пробормотал Серхио, - то получается знакомо - упор, как у столярного сверла, прижал плечом и крути ручку. Правда ручки нет, но вот за эти выступы схватится удобно, указательный палец на этот рычажок... - он опомнился и бросил железяку обратно на полку. - Эта бесовская штука не для сверления дерева сделана! Знаем мы ваших столяров... Вынет душу из тебя, обосраться не успеешь.

Петер фыркнул и пошел за Марком, разглядывая древний хлам. На ближних полках лежали крупные серебристые камни, слабо светящиеся в полумраке. Они сменились штуками, похожими на стальных пауков, сдохших и сложивших лапы одна к одной. Еще дальше серые ящики, у всех одна сторона из черного стекла, в котором отсвечивало дрожащее пламя светильников. За ними железные бочки, с незнакомым ярко-желтым символом. Множество длинных, металлических полос, когда-то бывших одним целым, все изогнуты и скручены чудовищной силой. Представить страшно, кто способен так... В одном из исковерканных кусков торчала демонская сверлилка, вроде той, что трогал Серхио, только раз в десять больше. Рухлядь, когда-то стоившая состояния...

Марк сидел над длинным ящиком, смахивающим на гроб. Лицо в зеленоватой пыли, словно заплесневело. Он с натугой выдирал из ящика опутанный тонкими, разноцветными веревочками, продолговатый предмет. Тот, наконец, поддался, пестрые змейки с тихим треском отпустили его, начав недовольно извиваться, видимо ища похитителя. Петера передернуло от омерзения.

- Глянь, я вроде нашел его! - торжествующе воскликнул Марк

Петер присел рядом, вытащил из-за пазухи сложенный вчетверо листок с чертежом.

- Нет, не он... На нашем ещё приклад должен быть.

- А что мы ищем? - спросил подошедший Серхио.

- Сэру Ганнару нужна штука, стреляющая огнем, - отозвался Марк. - Вроде посохов, что носят профессора Асирской академии...

- Не говори глупостей! - поморщился Петер. - То, что мы ищем - просто очень сложный механизм. Никакой магии в нем нет.

- Откуда тогда берется огонь? - удивился Серхио.

- Кто бы знал. - Петер засунул листок обратно и поднялся. - Люди до Катаклизма много чего умели, о чем мы и не подозреваем.

- Именно поэтому их и называли магами! - упрямо сказал Марк и повернулся к Серхио. - Не обращай внимания. Он древний язык учил, от этого у него мозги повернулись...

Серхио пожал плечами, словно говоря: я что-то такое и подозревал.

Следующие полчаса Марк с Петером вскрывали остальные ящики и ворочали валяющийся на полках хлам. Серхио помогать им отказался, сославшись на необходимость стоять на страже.

Многие вещи, если стереть с них пыль, казались почти новыми. Маленькие разноцветные пластинки, которые Петер назвал "пуговицами". Вещи побольше, все с плавными, изящными изгибами, металлическим блеском поверхности и неожиданно теплые на ощупь. Совсем уж здоровенные штуковины хищного вида. Никакой фантазии не хватит, чтобы представить, для чего служило это добро. Казалось, стоит понять, как их включить, и они снова заработают. Но Петер хорошо помнил слова школьного наставника, Отца Кристиана: "силы, заставлявшей древние вещи работать, больше нет". Даже абсолютно целые больше никогда не оживут. Теперь это лишь странного вида безделушки, интересные только любителям истории и коллекционерам.

Древний огнемет нашелся в одном из углов, прислоненный к стене и опутанный паутиной. Марк осторожно стер с него грязь, повертел в руках. Огнемет представлял из себя толстую трубу с прикладом, как у арбалета.

- Как думаешь, он работает?

- Нет, - твердо сказал Петер. - Древние вещи все до одной сломаны.

- Зачем же он нужен сэру Ганнару?

Петер пожал плечами:

- Откуда мне знать? Да и какая разница? Главное, что нас, двух дезертиров, взял на службу такой уважаемый человек...

Марк не стал с этим спорить. Вонь ремесленного квартала, в котором они жили, приехав в Савону, он переносил куда хуже Петера. Петер сунул "огнемет" в свой заплечный мешок и направился к выходу. Позади Марк тушил факелы.

К удивлению Петера, ближние к выходу факелы уже были потушены, а Серхио стоял, склонившись у двери, и подглядывал в узкую щель. Услышав шаги, вор оглянулся, и приложил к губам палец. Петер на цыпочках подкрался к двери, и с ужасом понял - с той стороны кто-то есть!

- Уважаемые, это же бред! - раздался из-за двери недовольный, писклявый голос. - Что еще за убийцы из Пустоши?

- А если не бред? Предлагаете закрыть глаза и надеяться, что если мы ничего не видим, то этого и нет? - ответил из глубины коридора другой голос, надтреснутый.

- Отец Эмилио, если вы пришли, чтобы хамить...

- Братья, братья, - вмешался третий, - давайте не будем поддаваться эмоциям. Мы здесь, чтобы обсудить ситуацию, а не друг друга.

-Так давайте обсуждать! - бросил второй, Отец Эмилио. - Мы должны переслать отчет Отца Михаила Магистру и дать свои комментарии.

- Позвольте, - возмутился писклявый, - что значит - переслать? Мы уже решили, что написанное им - правда?

- Я знаю Отца Михаила почти тридцать лет, - продолжил Отец Эмилио, - его старшим экзекутором назначили не за хорошие оценки или прилежное поведение. Он в любой, самой тяжелой ситуации не потеряет голову и не даст страху или нелепым бредням одержать верх над здравым смыслом.

- Тогда как прикажете понимать его послание? Кому сдалась эта застава? Они ведь просто смотрят, чтобы никто на север не шлялся...

- В обратном направлении тоже, Отец Диегу, - осторожно сказал третий.

- В обратном направлении никто и не ходит. Там же Пустошь. Бесплодная земля.

- Да, да, да, - нетерпеливо сказал Отец Эмилио. - Мертвый изуродованный север. Наследие тех времен, когда человек мог делать, что ему заблагорассудится. Когда каждый мог быть магом и подчинять себе страшные силы. Это написано во всех учебниках истории. Вы же взрослый человек, должны понимать, что в учебниках пишут далеко не все.

- Ох уж эти экзекуторские тайны, - неодобрительно проворчал Отец Диегу. - Что же, по-вашему, не написано о Катаклизме в учебниках?

- Некоторые мелкие детали. Но пусть сначала Отец Себастьян скажет.

- И то, правда, - согласился Отец Диегу. - Кто из нас главный архивариус? Отец Себастьян, ваше слово.

Наступила пауза. Ладони Петера стали мокрыми от пота. Как они могли попасться? Или это просто совпадение?

- Рукописи зачастую противоречат друг другу в этом вопросе, - промямлил Отец Себастьян после паузы. - С одной стороны есть всем известная легенда о древних магах, уничтоживших в результате междоусобицы северную часть нашего мира. С другой стороны, те немногие документы, что открыло нам Управление Экзекуции, в чьем ведении находятся северные территории, говорят о том, что никакой междоусобицы не было. Древние маги, которыми так любят пугать у нас детишек, может и были причиной Катаклизма, но потом против Ордена Неизменности выступали как единая сила. И они конечно не погибли сразу. По крайней мере, какие-то из их прихвостней сумели выжить и организоваться. Солдаты, слуги и прочая чернь, или кто там у них был. Если помните, а Отец Эмилио наверняка знает это лучше меня, первые века экзекуторы совершили немало походов, добивая эту нечисть...

- Получается, не добили? - спросил писклявый. - За столько-то лет?