Четвертая могила у меня под ногами

Маргарет была моей новой лучшей подругой. И она никогда не переводила деньги с моего счета на какой-то другой, как некоторые лучшие подруги, чьи имена называть необязательно.

- Чарли, я ведь прошу только, чтобы ты поговорила с сестрой.

- Я с ней каждый день разговариваю.

Я сложила на груди руки. Ни с того ни с сего все дружно стали твердить, что мне необходимо проконсультироваться с мозгоправом, когда на самом деле со мной все в полном порядке. Что с того, что мне не хочется выходить из дома? Многим нравится сидеть в четырех стенах. Месяцами.

- Ага. Она звонит и пытается поговорить с тобой о том, что произошло и как ты себя чувствуешь, а ты ей постоянно затыкаешь рот.

- Ничего подобного. Я просто меняю тему.

Пока я томилась в чудесных парах отрицания, Куки успела сделать и налить нам обеим по чашке кофе. Когда я пришла к выводу, что люблю отрицание ничуть не меньше, чем мокко латте, она снова села рядом со мной и вручила мне чашку. Я сделала глоток и от восторга закатила глаза. Ее кофе в сто раз лучше, чем кофе бабушки Лиллиан.

- Джемма считает, что тебе не помешало бы какое-нибудь хобби. – Куки посмотрела на коробки. – Вменяемое хобби человека со здоровым образом жизни. Пилатес, например. Или борьба с аллигаторами.

- Я в курсе. – Я откинулась на спину и локтем закрыла лоб. – Я уже думала о том, чтобы начать свои мемуары, но ума не приложу, как описать в прозе музыку из порнухи семидесятых.

- Ну вот! – Куки ткнула меня локтем. – Писательство. Чудесное начало. Можешь попробовать себя в стихах. – Она встала и покопалась на моем заставленном коробками столе. – Держи, - сказала она, подсовывая мне несколько листов бумаги. – Напиши мне стихотворение о том, как проводишь день, а я начну с этих коробок.

Я отставила кофе и села.

- Серьезно? А можно я напишу стихотворение о своем мировом господстве или о том, какую пользу здоровью приносит ежедневное употребление гуакамоле?

Чтобы посмотреть на меня поверх одной из впечатляющих коробочных стен, Куки поднялась на цыпочки.

- Ты купила две электроскороварки? Две?

- На них была скидка.

- Чарли, - с укором начала она. – Минуточку. – Внезапно она скрылась за стеной и снова вынырнула. – Они суперские! – Как будто я не знаю. – Можно мне одну?

- Естественно, блин. Вычту из твоей зарплаты и все.

А это мысль. Я могла бы платить ей зарплату покупками через «Магазин на диване», хотя это вряд ли сохранит ей электричество или воду в кранах. Зато Куки будет счастлива, а разве счастье – не самое важное в жизни? Вот об этом и надо написать стишок.

- Ты же понимаешь, что надо сходить в магазин, чтобы начать пользоваться всеми этими штуковинами?

Слова Куки еще глубже столкнули меня в яму отчаяния, которую чаще называют сожалением по поводу покупок.

- Разве не для этого существует служба доставки в «Мачо Тако»?

- Придется покупать еду, специи и море прочей фигни.

- Ненавижу ходить за продуктами.

- И тебе придется научиться готовить.

- Ладно, - тяжко вздохнула я, признавая поражение. Когда возникает нужда, во мне просыпается нешуточный актерский талант. – Верни обратно все, что хоть как-то связано с приготовлением пищи. Ненавижу готовить.

- Памятный браслет в честь Джеки Кеннеди оставить хочешь?

- Его надо готовить?

- Нет.

- Тогда оставляем. – Я подняла руку и повертела браслетик на запястье. – Только посмотри, как блестит.

- И очень подходит к Маргарет.

- На все сто.

- Тыковка? – позвала бабушка Лиллиан.

Я оторвалась от созерцания браслета. Теперь, раз она знает, что мертва, мне больше не грозят приступы паники от ее регулярных предложений готовить для меня две недели кряду. В последний раз я чуть не умерла от голода. Я показала ей браслет.

- Как думаешь, такой браслет – не слишком?

- Джеки идет ко всему, дорогуша. Но я хочу поговорить с тобой о Куки.

Я посмотрела на Куки и разочарованно нахмурилась.

- Что еще она натворила?

Бабуля Лил села рядом со мной и похлопала меня по руке.

- Думаю, она должна знать правду.

- О Джеки Кеннеди?

- Обо мне.

- А-а, ну да.

- Для чего, бога ради, нужна эта чудовищная машина? – спросила Куки откуда-то со стороны кухни. Потом, будто из ниоткуда, появилась коробка, неуверенно паря над башней из других коробок.

Я взволнованно улыбнулась:

- Помнишь, как мы с тобой иногда заказывали кофе, а его доставляли с потрясающей пеной сверху?

- Ага.

- Так вот эта машина и творит то пенное волшебство.

Темная голова выскочила из-за коробок.

- Не может быть.

- Может.

Куки с любовью воззрилась на коробку.

- О’кей, можно ее сохранить. Мне только надо будет выкроить немножко времени из расписания, чтобы прочесть инструкцию.

- Ну так как? – продолжала бабушка Лиллиан. – Собираешься сказать ей?

Я кивнула – она права. Ну или была бы права, если бы Куки уже не была в курсе.

- Кук, можешь подойти на секундочку?

- Ладно, но прямо сейчас я мысленно разрабатываю систему сортировки. Если отвлекусь и все пойдет насмарку, ответственности нести не буду.

- Ничего не могу обещать.

С тревожным блеском в глазах она пошла ко мне, на ходу встряхивая очередную коробку.

- Ты знаешь, как долго я мечтаю о сушилке для салата?

- Неужели люди и правда о таком мечтают?

- А ты нет?

- Думаю, я купила это в четыре утра, когда потеряла связь с реальностью. Даже понятия не имею, зачем людям сушить салат.

- Зато я имею.

- Ясно. В общем, у меня плохие новости.

Куки присела на кресло, приставленное к дивану. На лице ее отчетливо читалось беспокойство.

- Ты бог знает сколько сидишь тут и уже умудрилась получить плохие новости?

- Вроде того.

Я едва заметно наклонила голову, чтобы дать ей знать: мы не одни.

Куки нахмурилась.

Я повторила маневр.

Сбитая с толку, она пожала плечами.

Я громко вздохнула:

- У меня новости о бабушке Лиллиан.

- А-а. А! – Она заозиралась, а потом посмотрела на меня, вопросительно приподняв брови.

Я быстренько покачала головой. Обычно Куки подыгрывает, притворяется, что тоже видит бабушку Лил. Но теперь, когда бабушка Лил осознала, что проходит сквозь стены, это было бы ни к чему.

Я накрыла ладонью руки Куки и многозначительно проговорила:

- Бабушка Лиллиан умерла.

Куки нахмурилась.

- Ее больше нет.

Она пожала плечами, сбитая с толку. Опять.

- Так и знала, что ей будет нелегко, - сказала бабуля Лил и снова шмыгнула носом в рукав.

Мне просто жуть как хотелось закатить глаза. Куки не понимала моих намеков. Значит, нужно поднапрячься.

- Ты же знаешь, что я вижу призраки.

Куки просветлела лицом, когда поняла, что бабушка Лиллиан наконец-то осознала свою смерть.

Я похлопала ее по руке. Сильно.

- Сейчас она здесь с нами. Только ты ее уже не сможешь увидеть.

- То есть…

- Да, - перебила я, пока Куки не сболтнула лишнего, - бабушка Лиллиан умерла.

В конце концов до Куки дошел весь смысл происходящего, а не маленький его кусочек. Ее рука метнулась ко рту, и слабый писк просочился сквозь пальцы.

- Только не бабушка Лил!.. - Она согнулась пополам и затряслась от рыданий.

Как тонко.

- Даже не подозревала, что ей будет настолько тяжело, - заметила бабушка Лиллиан.

- Я тоже. – С ужасом я наблюдала, как Куки разыгрывает сцену из «Крестного отца». Жути наводило еще и то, что все происходило в шаге от меня. – Все хорошо, - проговорила я и погладила Куки по голове. Сильно погладила. Ее глаза из-за пальцев метали молнии. – Бабушка Лил с нами. Как призрак. Она передает, что любит тебя.

- Ой, точно, - исступленно закивала бабуля Лил, - передай, что я ее люблю.

- Бабушка Лил, - сказала Куки, выпрямляясь и глядя сбоку от меня. Правда, не с той стороны.

Я кивком показала ей, где сидит бабушка Лиллиан, и Куки посмотрела туда.

- Бабушка Лил, мне очень-очень жаль. Нам будет ужасно вас не хватать.

- Ой, ну разве она не милашка? Она мне всегда нравилась.

Я взяла бабушку Лил за руку.

- Мне она тоже всегда нравилась. По крайней мере нравилась еще минут пятнадцать назад.