Помоги проекту - поделись книгой:
В. Сапарин
ВОЗВРАЩЕНИЕ КРУГЛОГОЛОВЫХ
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
1
Кулу кричала так, что у всех зазвенело в ушах. Она словно звала подмогу с неба, а потом выпустила ослепительный хвост, на который больно было смотреть. Даже старому Хц стало страшно. Что касается остальных, то все присели, выронив из рук «летающие жала». Быр, самый сильный, охватил голову перепончатыми лапами и зажмурился. Только Лоо стоял во весь рост, с широко открытыми глазами.
Но тут кулу исчезла в облаках. Ее громкий плач сначала еще был слышен, багровое пятно светилось, бледнея на облачном небе, потом все пропало. Охотники вскочили и, издавая крики ликования, принялись приплясывать. Победа! Пришельцы — круглоголовые — испугались хитрых, смелых, сильных людей стада Хц. А небесная кулу, о толстую кожу которой ломались самые острые «летающие жала», все-таки была ранена; потому она и кричала.
Они еще некоторое время ходили по холму, на котором стояла кулу, и разглядывали следы, отпечатавшиеся на влажной почве. В том месте, куда коснулось дыхание небесной кулу, бурая земля спеклась и стала твердой, как камень. Охотники подобрали свои «летающие жала». Хц, к своему удивлению, нашел даже то жало, что стащили круглоголовые; он узнал его по насечкам на древке. Вероятно, дикие пришельцы со страху обронили его.
Вдруг Хц увидел в руках Лоо блестящую кость. Это была та кость, которая метала молнии, когда ею размахивал один из круглоголовых. Лоо уже пытался один раз завладеть ею, но она укусила его. Теперь он опять вертел в руках эту кость.
— Волшебная кость, — сказал Лоо.
— Дай, — приказал Хц.
Но Лоо не спешил расставаться с находкой.
— Дай, — повторил Хц и длинной своей лапой ухватился за кость.
Лоо вместо того, чтобы разжать пальцы, потянул кость к себе. Он был сильнее.
— Ха! — раздался всеобщий возглас ужаса. Никто никогда не пускал в ход силу против Хц.
Быр бросился к Лоо, чтобы отнять кость. Синяя молния блеснула ему навстречу. Быр упал. Молния задела еще двоих из стада.
Пальцы Лоо ослабли, и Хц выдернул кость. Он тихонько погладил ее, чтобы она не сердилась больше, и приказал стаду собираться. Однако прошло довольно много времени, прежде чем Быр сумел стать на ноги. Дрожь прошла по его телу, мышцы словно просыпались от глубокого сна.
По дороге к Большим пещерам Лоо все время оглядывался в сторону холма. Это раздражало Хц. Вообще поведение Лоо вызывало у него острое недовольство. Лоо прервал речь, которую Хц держал к стаду, когда узнал, что появились круглоголовые. Потом он самовольно вышел из кустов, хотя Хц приказал всем охотникам сидеть в засаде. И вот опять!
Когда пришли к Большим пещерам, Хц принялся рассказывать, как прогнали круглоголовых. Он жестикулировал, изображал крайнее презрение, описывая круглоголовых, и выпрямлялся с гордым видом, когда речь шла о подвигах охотников. Показывая, как охотники сидели в засаде, он оттопыривал клапаны носа и жадно втягивал в себя воображаемые запахи. Потом делал скачок вперед и взмахивал рукой, словно кидал «летающее жало».
Лоо, конечно, не утерпел и снова вмешался.
— Небесная кулу, — бормотал он. — Небесные коу.
Хц хотел оборвать его, но раздумал и промолчал: пусть все смотрят. Пусть увидят, какой это жалкий невежда.
— Они вернутся! — выкрикнул вдруг Лоо. — Небесные коу вернутся!
— Ха, — сказал Хц с презрением. — Они не вернутся.
И все повторили с презрением:
— Ха!
Лоо почувствовал, что презрение стада обращено и против него. Хитрый Хц, он нарочно так подстроил!
Но в самом деле, почему Лоо решил, что круглоголовые вернутся? Он вряд ли сам знал, почему. Скорее всего ему просто хотелось, чтобы так было.
Хц между тем заканчивал рассказ. Люди стада от удовольствия и наслаждения вздрагивали шкурой, покрытой густой шерстью, и переступали большими перепончатыми ступнями. Круглые глаза их, лишенные век, следили за каждым движением Хц. Даже охотники, принимавшие участие в схватке с круглоголовыми, слушали с интересом, узнавая много нового для себя. Каждый помнил лишь то, что случилось с ним, а общего хода схватки большинство не представляло. Хц видел все: он распоряжался сражением, наблюдая за ним со стороны.
Только Лоо казалось, что все было не так, как рассказывает Хц. Небесные коу и не собирались нападать на людей стада Хц. Наоборот: люди стада Хц набросились на них и по команде Хц стали бросать «летающие жала». Ни одно жало не вернулось обратно. Хц говорит: потому что дикие круглоголовые не умеют обращаться с «летающими жалами». Правда, они метали молнии, но ни одна из них не поразила нападающих. Молнии сверкали над головами охотников, словно напоминая, что небесные коу могут и рассердиться. Небесная кость укусила людей стада только после того, как попала к ним в руки. Значит, ей не понравилось здесь, она хотела вернуться к небесным людям.
Случившееся было так непохоже на повседневную жизнь стада! Жаль только, что Лоо слишком мало видел круглоголовых. Он хотел бы рассмотреть их получше. Все это смутно шевелилось в его голове. Но он не знал, как высказать свои мысли, и продолжал беспомощно переступать с ноги на ногу.
В глазах остальных все выглядело гораздо проще.
Те, что находились у Больших пещер, вообще ничего не видели. Охотники же, принимавшие участие в схватке, без раздумий приняли толкования Хц. Это были сильные люди, может быть, самые крепкие из стада, но они охотно предоставляли старому, хитрому Хц думать за них.
А Лоо хотел думать сам. Он даже потер свою обросшую гладкой шерстью голову, в которой, словно кичи, втягивающие и выпускающие свои щупальца на дне мутной лужи, копошились неясные образы.
Лоо теперь много думал. Он сам удивлялся мыслям, которые стали приходить ему в голову. Так, он вдруг снова подумал: а почему Хц взял волшебную кость и носит ее с собой? Ведь нашел ее Лоо. И кость, когда ее стали отнимать у Лоо, укусила не его, а Быра и других охотников. Значит, ей нравилось быть у Лоо.
Стадо было занято углублением пещер. Одни рыли мягкую глину, другие выносили ее. Взамен прикатывали камни с озера и укладывали вдоль стен.
Хц — он теперь проявлял повышенный интерес к молодому охотнику — приказал Лоо лезть в самый дальний, самый низкий и темный конец большой пещеры. Пусть Лоо копает там.
Лоо не боялся синей глины, хотя случалось не раз, что она, дохнув так, что шерсть вставала дыбом, клала тяжелую лапу на спины копающих. От этого седой Мбаэ давно ходит с погнутой спиной. А некоторых выкапывали из синей глины уже холодными. Синяя глина забирала у них жизнь.
Но последнее время Лоо не хотелось слушаться Хц. Почему надо исполнять то, что он приказывает?
Почему Лоо не может сказать Хц: пойди и копай в том углу?
Лоо вдруг сказал:
— Отдай кость!
— Кость? — удивился Хц. И, догадавшись, в чем дело, спокойно ответил: — Кость волшебная. Она принадлежит мне.
Трое или четверо из стада, услышав разговор, кивнули головой.
Нет, никогда никто в стаде не будет слушать Лоо.
Хц между тем поднял руку, и все стадо остановилось.
— Он боится! — сказал Хц, ткнув костлявой ручищей в грудь Лоо.
— Ха! — Лохматые, толстоногие, с согнутыми спинами люди стада уставились на Лоо круглыми, неморгающими глазами.
Точно какая-то сила выпрямила Лоо. Он поднял голову так, что видел теперь только облака, сияющие розовым и фиолетовым. Ни на кого не глядя, он пошел к пещере, разинувшей навстречу ему свой зев. Он шел так, не сгибаясь, пока голова его не уперлась в потолок. Тогда он опустился на четвереньки (только при рытье пещер разрешалось это унизительное положение) и пополз в глубь самого длинного ответвления. После нескольких поворотов Лоо очутился в полной тьме и в такой тесноте, что едва мог пошевелиться. Он принялся копать, запуская растопыренные пальцы в мягкую глину.
Он копал, ни о чем уже не думая. Вдруг глина позади него тяжело вздохнула, и он почувствовал, что кто-то дунул ему в спину против шерсти. Ему стало трудно дышать. Он даже не мог обернуться, чтобы узнать, что случилось. Да это и не было нужно. Комочки сырой глины с тихим шорохом сыпались еще некоторое время позади. В ужасе Лоо рванулся вперед и уперся головой в ту же глину.
Лоо хотел крикнуть, но крика не было. Голос тоже словно уперся в глину. Тогда Лоо принялся яростно копать. Несколько раз он дергал ноги, чтобы продвинуться вперед, но сзади их кто-то крепко держал. Наконец он рванулся всем телом, одна нога с громким чавкающим звуком освободилась. Он уперся ею в какой-то выступ и, напрягая все силы, медленно вытащил из вязкого плена вторую ногу.
Он прополз немногим больше длины локтя, как впереди снова оказалась липкая стена. Дышать стало совсем тяжело. Он скреб когтями, но не мог отколупнуть ни крошки. Потом все исчезло.
2
Все видели, как Лоо вошел в пещеру. Когда несколько людей из стада пошли следом, чтобы уносить выкопанную глину, Лоо в пещере не оказалось. Хц запретил искать его. Он сказал, что бездельник Лоо, не желая работать, ушел в глубь горы.
Хц деловито распоряжался, заставляя стадо укреплять пещеру. Стены обкладывали большими камнями, такими большими, что лишь силачи, соединившись по двое, по трое, могли сдвинуть их с места.
Хц торопил. К началу Больших дождей все должно быть закончено.
Первый ливень хлынул, когда оставалось доделать совсем пустяки. Люди стада Хц не боялись воды. Но не раз случалось во время грозы, что упавшее дерево убивало людей или их задевала молния, оброненная кем-нибудь из небесных коу. Поэтому все залезли в пещеры.
В самой большой из них собрались человек двадцать из стада, а может быть, и больше (дальше двадцати умел считать только Хц). Усевшись вокруг Хц, обхватив руками колени и положив на них широкие подбородки, они смотрели на входное отверстие, где вспыхивала завеса воды, освещаемая молниями. Грохот почти не умолкал. В короткие паузы слышались шум дождя, всхлипывание и стоны: почва с наслаждением купалась в воде.
И тут появился Лоо. Он внезапно вырос у входа, вымазанный глиной, со слипшейся шерстью.
Все увидели его при вспышке молнии.
— Ха! — воскликнули все.
Снова вспыхнула молния, но Лоо пропал, может быть, ушел под дождь.
Хц встал с места, но в это время все снова увидели Лоо.
— Ха! — воскликнули сидевшие в пещере с удивлением и почти с ужасом.
Молния ударила где-то совсем рядом. Мокрый и блестящий, выпрямившийся во весь рост, Лоо казался красивым и сильным рядом со старым Хц. Свет померк, и все чуть не оглохли от грохота, хотя многие по привычке закрыли клапаны ушей.
При следующей вспышке все смотрели на Лоо, а не на Хц.
Лоо стоял молча, в голове его, словно при блеске молнии, проносилось пережитое. Вот он охотится на кулу. Хочет взмахнуть рукой, чтобы бросить «летающее жало», и не может. Кто-то невидимый и сильный держит его за руку. Он выдергивает ее и с ужасом чувствует, что лежит закопанный. Что это, продолжение сна? Тяжело дышать, кто-то сел на грудь, сдавливает горло. Вдруг Лоо понимает все: пещера, синяя глина! Что-то холодное, влажное касается его лица, медленно вытирает его. Лоо приятно, он в полусознании. Потом свежий воздух совсем слабым дуновением доходит откуда-то, и Лоо начинает приходить в себя.
Машинальным движением руки он хватает влажное и скользкое, тянет к себе. Упругое, но в то же время мягкое и податливое тело старается ускользнуть. В Лоо пробуждается инстинкт охотника. Он обеими руками вытаскивает ушедшего в земляную нору длинного, в рост Лоо, и толстого, как его рука, шоши. Ход, который тот проделал в глине, пробираясь сюда с поверхности, спас Лоо. Он может теперь дышать. Но шоши можно съесть. Стадо лесных людей, которые не умеют делать «летающие жала» и едят только то, что поймают руками, считает шоши лакомством. Да и люди стада Хц с удовольствием едят длинного мягкого червя. Лоо разорвал шоши на много кусков.
Подкрепившись, Лоо снова принялся копать. Прошло довольно много времени, прежде чем он догадался, что копает в глубь горы. Зато с того момента, когда он с трудом повернулся в тесноте и начал вести ход в противоположном направлении, Лоо почувствовал в себе новую силу, более могучую, чем сила его рук и ног. Это была сила крепнущего разума. Ведь никто не мог дать ему здесь совета. Никто не приказывал: он додумался до всего сам.
Когда наконец он выбрался наружу, все окутывал мрак, густой, словно синяя глина. За грохотом молний и шумом дождя его шагов никто не слышал. Его увидели только, когда он тенью возник у входа. О, с каким упоением подставил он тело под струи воды! Открыв клапаны ноздрей, он жадно втягивал запах мокрой земли и дождевых капель.
И вот он стоит перед своими сородичами.
Как много мог бы рассказать Лоо! Но, вероятно, даже у самого Хц не хватило бы слов. А у Лоо еще меньше слов: смущенный и подавленный, он переступает с ноги на ногу. Потом при свете молнии он видит Хц. И снова неожиданно для самого себя произносит:
— Отдай кость!
Все смотрят на Хц. Смотрят так, словно он должен выполнить требование Лоо.
Хц понимает. Он говорит:
— Возьми!
Поделиться книгой: