Газета "Своими Именами" №26 от 24.06.2014

Нарком обороны Тимошенко 20-го и особенно 21 июня пытался обезопасить ситуацию на границе путем отвода их в лагеря, чтобы снизить опасность провокаций. Безусловно, Тимошенко во многом ошибался. Очень ошибся в сроках начала войны и оценке ситуации. Но прежде всего он исходил из интересов дела – не допустить гибельной для страны войны на два фронта. Хотя здесь тоже не всё просто – ошибившись со сроком нападения немцев, он уже следовал в фарватере этой ошибки и порою пытался не столько ее исправить, сколько прикрыть свою вину за нее.

Однако все факты отвода войск 21 июня, и тем более отмены их боеготовности и разоружения, не объясняются действиями одного Тимошенко. Здесь подошел момент более подробно рассмотреть вопрос о предательстве среди высшего командования Красной Армии накануне и во время войны.

Казалось бы, проведенное исследование ставит под сомнение версию предательства. К примеру, генерал Павлов не привел в боеготовность свои войска, и они потерпели сокрушительное поражение. Но можно ли выдвигать ему обвинения в предательстве, если он выполнял хоть и незаконные, но все же указания наркома Тимошенко, поддерживаемые к тому же частью Политбюро?

Мотив действий Тимошенко понятен (во всяком случае, автору). Посмотрим теперь, из чего скорее всего исходил Павлов, когда отменял боеготовность, включая прямое разоружение вверенных ему войск.

После разгрома Западного фронта 4 июля его арестовали, предъявив обвинение в измене, и затем судили. 22 июля 1941 г. на процессе председатель суда спрашивает Павлова:

УЛЬРИХ. На л.д. 86 тех же показаний от 21 июля 1941 года вы говорите: «Поддерживая все время с Мерецковым постоянную связь, последний в неоднократных беседах со мной систематически высказывал свои пораженческие настроения, указывая неизбежность поражения Красной Армии в предстоящей войне с немцами. С момента начала военных действий Германии на Западе Мерецков говорил, что сейчас немцам не до нас, но в случае нападения их на Советский Союз и победы германской армии хуже нам от этого не будет». Такой разговор у вас с Мерецковым был?

ПАВЛОВ. Да, такой разговор происходил у меня с ним в январе месяце 1940 года в Райволе.

УЛЬРИХ. Кому это «нам хуже не будет»?

ПАВЛОВ. Я понял его, что мне и ему.

УЛЬРИХ. Вы соглашались с ним?

ПАВЛОВ. Я не возражал ему, так как этот разговор происходил во время выпивки. В этом я виноват.

Павлов и Мерецков входили в узкий круг высших военачальников Красной Армии. И вдруг с началом войны выясняется – эти ключевые фигуры в обороне страны уже давно были уверены, что в войне с Германией СССР потерпит поражение! То есть как бойцы и защитники они кончились ещё до начала войны, и фактически им нельзя было доверять никаких командных должностей.

Однако летом 1940 года они вновь идут на повышение, да еще какое: Мерецков становится начальником Генерального штаба РККА, а Павлов – командующим крупнейшего военного округа, являющегося воротами на Москву! Получив повышение и справедливо рассудив при этом, что в серьёзной войне с ними как полководцами стране ничего хорошего не светит, генералы принялись устраивать личное будущее – искать перспективного хозяина. Кандидатов было всего два – Сталин и Гитлер – не столь важно кто из них, лишь бы им не стало хуже. Но поскольку Германия выглядела сильнее, то и Гитлер как хозяин казался всё же предпочтительней.

Но доверие будущего хозяина нужно заслужить, а одних слов тут будет мало. Поэтому, поднявшись должностной ступенью выше, генералы в своем пораженчестве перешли от слов к делу. Председатель суда спрашивает Павлова дальше:

УЛЬРИХ. На предварительном следствии (л.д. 88, том 1) вы дали такие показания: “Для того чтобы обмануть партию и правительство, мне известно точно, что генеральным штабом план заказов на военное время по танкам, автомобилям и тракторам был завышен раз в 10. Генеральный штаб обосновывал это завышение наличием мощностей, в то время как фактически мощности, которые могла бы дать промышленность, были значительно ниже... Этим планом Мерецков имел намерение на военное время запутать все расчеты по поставкам в армию танков, тракторов и автомобилей”. Эти показания вы подтверждаете?

ПАВЛОВ. В основном, да. Такой план был. В нем была написана такая чушь. На основании этого я и пришел к выводу, что план заказов на военное время был составлен с целью обмана партии и правительства.

То есть определив, какой стороны в близящейся смертельной схватке держаться выгодней, многозвёздные генералы сделали к ней практические шаги. Начальник Генштаба(!) Красной Армии в пользу Гитлера исказил мобилизационный план, готовя поражение СССР, а командующий войсками важнейшего военного округа прикрыл это преступление!

Хотя показания Павлова достаточно красноречивы, к ним всё же есть вопросы. Несомненно, Павлов выгораживал себя как мог, сваливая всё на Мерецкова. Мол, тот говорил и делал, а я лишь молчал или поддакивал. Но столь же очевидно, что нам сообщили далеко не всё из показаний Павлова на суде и следствии. Прочитав их в свое время, я обратил внимание на логические пропуски и просто многоточия в тексте публикации. Ясно видно, что из них были вырваны приличные куски. И в 2006 году обратился к начальнику архива ФСБ с просьбой ознакомиться с полным текстом только тех показаний Павлова, что были опубликованы, но содержали пропуски. Разумеется, мне было отказано – на том основании, что знакомиться с теми материалами можно только с разрешения родственников, причём не одного Павлова, а сразу всех осужденных по тому делу!

Однако здесь странно не это. После смерти Сталина заговоры и предательство в высших эшелонах власти категорически отрицались, а расстрелянные по обвинениям в таких преступлениях объявлялись невиновными и реабилитировались, при этом их уголовные дела тщательно скрывались. И вдруг горбачёвский перестроечный крючковский КГБ, сфальсифицировавший документы по Катынскому делу и протоколы советско-германского пакта о ненападении (см. Мухин Ю.И. «Антироссийская подлость». – М.: Крымский мост-9Д, 2003), публикует показания представителей высшего командования РККА с признаниями, что те ждали Гитлера!?

В 1989 году подполковник ВВС В.И. Алкснис, ставший потом известным политиком, был избран депутатом Верховного Совета СССР. Его деда –  командарма второго ранга, заместителя наркома обороны СССР по авиации Якова Алксниса расстреляли в 1938 году по обвинению в заговоре и измене. Став депутатом, Виктор Имантович добился у председателя КГБ СССР Крючкова разрешения ознакомиться с материалами уголовного дела своего деда:

Меня сразу поразило, что в уголовном деле было крайне мало документов. Дед был арестован 23 ноября 1937 года, а расстрелян 29 июля 1938 года, т.е. он провел в Лефортово 8 месяцев. И при этом в деле было всего три или четыре протокола допросов, причем практически эти протоколы были ни о чем. Например, один многостраничный протокол был посвящен организации ремонта авиационной техники ВВС. Причём протокол очень подробный, как мне показалось, ответы на вопросы следователя были просто переписаны из руководящих документов тех лет по организации авиаремонта.

Меня удивило, что через три дня после ареста дед написал рукописную записку на имя наркома внутренних дел Ежова о готовности дать чистосердечные показания о своей контрреволюционной деятельности, но никаких следов этих чистосердечных показаний в уголовном деле не оказалось. Судя по материалам дела первый допрос состоялся только в январе 1938 года. В то же время, судя по материалам реабилитации 1956 года, подшитым в этом же деле, деда неоднократно вызывали на допросы и “выбивали” из него показания. Но где эти протоколы с “выбитыми” показаниями, почему их не оказалось в деле?

Ознакомившись со стенограммой процесса Тухачевского, я понял, что с этим процессом тоже не всё так просто. Моя убежденность в том, что Тухачевского и его коллег просто заставили под пытками оговорить себя, оказалась серьезно поколеблена, поскольку, судя по стенограмме, они давали свои показания достаточно искренне. После ознакомления со стенограммой процесса я пришел к выводу, что всё-таки “заговор военных” или что-то тому подобное, в Красной Армии был.

Я вышел из здания КГБ на Лубянке в большом смятении.

Во-первых, я понял, что уголовное дело моего деда было подвергнуто “чистке” и из него были удалены какие-то очень важные документы. Очевидно, эти документы были изъяты в период “хрущевской оттепели” в процессе реабилитации деда.

Во-вторых, “заговор военных” в Красной Армии все-таки был.

Спустя 10 лет, уже после гибели СССР, В.И. Алкснис был избран депутатом Государственной Думы РФ и решил вновь посмотреть уголовное дело своего предка. Добившись разрешения теперь уже директора ФСБ Патрушева, он получил в читальном зале ФСБ знакомое дело.

Я начал его листать, сверяясь с записями 1990 года, и вдруг к своему изумлению обнаружил, что в нем отсутствуют некоторые важные документы. Например, пропало донесение разведки НКВД, датированное 1932 годом, о том, что военный атташе Латвии заявил в частной беседе с нашим агентом, что у латвийского генерального штаба есть свои люди среди военачальников Красной Армии. Среди прочих фамилий там называлась и фамилия моего деда. В 1990 году я с большим сомнением отнесся к этому донесению, поскольку вряд ли мой дед мог быть агентом латвийского генерального штаба, по воспоминаниям бабушки он был твердокаменным большевиком. Но сам факт исчезновения этого и некоторых других документов позволяет мне сделать вывод, что “чистка” архивов продолжается и по сей день. Возникает вопрос: “Зачем?”.

Значит в архивах имеются документы, которые не устраивают и нынешнюю власть. Архивы “чистили” при Сталине, при Хрущеве, при Горбачеве. “Чистили” при Ельцине.

Таким образом, с помощью Виктора Алксниса выяснилось, что даже надежно сокрытые в архивах и недоступные стороннему взгляду уголовные дела предателей и заговорщиков тщательно вычищаются, чтобы исключить даже мысли о справедливости их наказания. (Что объявится внук Якова Алксниса, ставший депутатом, и заметит пропажи в материалах его дела, предусмотреть никто не мог).

И просто редчайшее стечение обстоятельств, что перестроечное КГБ пропустило в печать документы, где крупнейшие военачальники признаются, что они ждали Гитлера и в его пользу срывали важнейшее оборонное мероприятие. Можно только догадываться, какие еще факты были выкинуты из материалов суда и следствия. Что касается «утечки» столь компрометирующих сведений по Мерецкову, то скорее всего сказались особенности психологии горбачёвско-яковлевских публикаторов, которые сами предали СССР. Подумаешь, Павлов скрыл нехороший поступок своего дружка – что тут такого?! Да любой из них сам бы так сделал (да и наверняка делал)! Скорее всего, показания Павлова также подчистили, оставив в них только то, что он, дескать, всего лишь поддакивал Мерецкову, когда тот говорил, да помалкивал, когда тот действовал. А поскольку публикация касалась судьбы именно Павлова, то на сказанное им о Мерецкове не обратили внимания – ведь про себя Павлов как будто ничего компрометирующего не сказал, а про Мерецкова из него, мол, всё выбили палачи НКВД.

Кстати, а можно ознакомиться с делом Мерецкова хотя бы его ближайшим родственникам? Нельзя – в 2009 году архивная служба ФСБ сообщила, что дело Мерецкова уничтожено будто бы еще в 60-е годы прошлого века!

Павлов пролез на самый верх с помощью протекции друзей, одним из которых был и Мерецков. Но попасть на вершину власти – только полдела. Дальше там надо удержаться. Положим, в мирное время, при наличии определенных способностей, это не очень сложно. Можно ведь пустить пыль в глаза начальству имитацией кипучей деятельности и таким образом дотянуть до почетной пенсии.

Однако тогда впереди маячила неизбежная война с могучим противником, и она резко меняла всё дело. Чтобы остаться на самом верху, генералу Павлову в прямом единоборстве надо было победить прославленных гитлеровских полководцев – Бока, Гудериана, Клюге и других, – которые только что играючи положили на лопатки всех своих европейских противников. А Павлов прекрасно знал, что как полководец он мало что значит – в чём признался Мерецкову еще за полтора года до войны, когда согласился с неизбежностью победы Гитлера. С началом же войны продемонстрировал свои способности – за две недели вверенный ему фронт был разгромлен, потеряв только безвозвратно половину своего довоенного состава. Таким образом, честный путь сохранить высокое положение для Павлова был закрыт.

Но опыт войны в Европе подсказал и другой способ удержаться наплаву. Хотя прославленный французский маршал Петэн в военном отношении был на голову выше Павлова, но он тоже не разгромил Гитлера. Напротив, разгром Франции был гораздо более оглушительным, чем Западного фронта. Однако Петэн не только не потерял своего поста, но вознёсся еще выше – фактически стал главой Франции. Хоть и под сапогом Гитлера, но главой страны!

И вот наступил день 21 июня, который принес удобнейший момент для действий тем, кто уже давно фактически сдался Гитлеру. В ночь на 21 июня из Москвы весь командный состав известили, что война начнется через полутора суток. А вслед за этим Павлов и его соратники узнают, что Сталин выбит из строя и в столь критический момент лишён возможности руководить государством, среди остального руководства царит растерянность и неразбериха. Что теперь станет делать тот, кто уже давно решил, что при Гитлере ему будет лучше, чем при Сталине? Ужель крепить бдительность и повышать боеготовность? Да он и со Сталиным-то давно исключил мысль о возможности победы над Германией. А тут еще и без него?!

День 21 июня стал идеальным моментом для предателей и заговорщиков. Прикрываясь требованиями Тимошенко об отводе войск в лагеря и повсеместным стремлением не допустить войны на два фронта, они могли делать почти всё что угодно. За оставшиеся до войны считанные часы в Москве уже просто не успевали разобраться в истинных целях их действий и соответственно отреагировать. Впрочем, в той ситуации там почти и некому было разбираться. Видя, что они остались без Сталина, что в Кремле и наркомате обороны царит замешательство и там толком не знают, что делать дальше, Павлов окончательно сделал свой  выбор. Практически не оказав сопротивления Гитлеру, он открыл ему ворота на Москву.

Однако совершенно очевидно, что подобная забота о своей шкуре, приведшая к мыслям о предательстве, не могла стать привилегией исключительно одних Павлова с Мерецковым. Просто стечение обстоятельств позволило нам узнать именно их планы и замыслы. А сколько было тех, кто этого либо вслух не сказал, либо КГБ с ФСБ уничтожили их показания?

На фоне других округов ПрибОВО-СЗФ оказался  самым благополучным в части боеготовности к отражению нападения врага. Однако уже 1 июля был снят, а затем арестован и расстрелян коллега Мерецкова по штабной работе начальник штаба СЗФ генерал-лейтенант П.С. Кленов. Конечно, можно утешаться мыслью, что Кленов был ни в чем не виновен, а просто маньяк Сталин от болезненной подозрительности и природной кровожадности выбрал его себе в жертву. Но арестован и расстрелян Кленов был именно за участие в заговоре – другие проступки генерала на такую меру наказания не тянули (commons.wikimedia.org).

А вот заместитель Кленова и начальник оперативного отдела штаба СЗФ генерал-майор Ф.И. Трухин. Уже 27 июня Трухин с оперативными документами фронта сдаётся немцам и сразу же начинает активно на них работать. Спустя какое-то время немцы создали для СССР своеобразный аналог французского правительства маршала Петэна – Комитет объединенных народов России (КОНР). Главой комитета и одновременно командующим его вооруженными силами (более известными под названием РОА) стал пресловутый генерал-предатель Власов. Должность его начальника штаба или, другими словами – начальника Генерального штаба гитлеровской Ruβland, и занял генерал Трухин. Впечатляющая карьера!

Другое дело, что в 1946 году его вместе с главнокомандующим по приговору советского суда повесили. Но кто это мог знать в июне 41-го, когда Трухин и другие делали первые шаги на службе Гитлеру? Тогда перед Гитлером трепетали вся Европа, а громкая слава непобедимого полководца заставляла трусливых карьеристов капитулировать перед ним еще до первого выстрела. Так когда фактически совершил предательство Трухин – неужто только 27 июня? Или, как и Павлов с Мерецковым, с первыми известиями о впечатляющих победах Гитлера?

Организация. 22 июня 1941 года командующего авиацией ЗапОВО генерал-лейтенанта Копеца должны были арестовать за участие в заговоре против Советской власти («Неман», 2008, №7), но не успели. Поскольку успел застрелиться сам Копец. За день до этого, 21 июня,  вместе с Павловым Копец разоружал авиацию ЗапОВО, снимая с боевых самолетов пушки и пулеметы. Этот предательский акт не объяснишь желанием предотвратить провокации. А в соседнем Прибалтийском округе под шумок требований о предотвращении провокаций столь же предательски пытались разоружить артиллерию! Из штаба округа потребовали в приграничных частях снять с орудий прицелы и отправить их на проверку… в Ригу! (Осокин А.Н. «Великая тайна Великой Отечественной» – М.: Время, 2007, с.157.) Кто именно требовал – Кленов, Трухин, или оба вместе? Могут сказать, что это Тимошенко или еще кто-то в Москве боялся, что артиллерия откроет огонь по немецкой территории и тем «создаст провокацию». Однако ещё можно понять, если бы по этой причине приказывали отбирать снаряды и держать их не на огневых позициях, а поблизости и под охраной. Но снимать прицелы и отправлять их за сотни километров от границы и самих орудий?! Ведь без прицелов артиллерия вполне может вести огонь в направлении врага, разве что она не может это делать точно, с нанесением ему урона. Единственное, на что она в таком случае хорошо годится – это как раз для создания провокаций! Так что это отнюдь не борьба за их предотвращение. Это – предательское уничтожение боеспособности артиллерии под предлогом борьбы «за недопущение провокаций».

Но разоружённые истребители, бомбардировщики и обезвреженные артиллерийские орудия, при всей очевидности предательства, – это, к сожалению, хоть и очень показательные, но только цветочки. Целый ряд обстоятельств переводит вопрос предательства из наличия одиночек в плоскость существования организации заговорщиков, включавшей представителей высшего командования в Москве. Причем есть основания полагать, что организация увязывала свои действия с планами гитлеровского командования.

Главный удар по плану «Барбаросса» немцы наносили группой армий «Центр», действующей в полосе обороны Западного фронта. И вот очевидный факт – из всех округов именно и только в ЗапОВО полностью отменили боеготовность, повсеместно отвели войска от границы, а местами к тому же разоружив авиацию!

А вот соседний Киевский военный округ, которому противостояла немецкая группа армий «Юг». Свой главный удар, на острие которого действовала 1-я танковая группа, она наносила в полосе обороны советской 5-й армии. И снова очевидный факт – из всех армий данного округа боеготовность полностью отменили именно в этой армии, на направлении главного удара противника!

В полосе ПрибОВО-СЗФ отвод войск от границы тоже проводился – хоть и в существенно меньших масштабах, но всё же проводился. В первые четыре дня войны 3-я танковая группа немцев из группы армий «Центр» действовала против войск Северо-Западного фронта, а ее прорыв проходил через полосу обороны 11-й армии. И 20-21 июня на территории СЗФ войска от границы отводили именно в этой армии. Правда, сделали это не прямо в полосе наступления 3-й танковой группы, а начиная с участка влево от нее километров за 40 и еще севернее. Что это - просто повезло? Или немцы сообщили заговорщикам места, где нужно максимально ослабить боеготовность советских войск, а те сделали это там, где смогли – к примеру, где была соответствующая зацепка в плане прикрытия? Не может ведь у них всё получаться исключительно как по маслу…

Тем не менее на Северо-Западном фронте в вопросе предательства дело обстоит вовсе не столь безобидно, как на первый взгляд может показаться в сравнении с КОВО и ЗапОВО.

Как шутят наблюдательные люди, если человек один раз упал с десятого этажа и не разбился, то это случайность. Если он второй раз свалился оттуда и не разбился, то – совпадение. Но когда он третий раз упал с десятого этажа и не разбился – это уже закономерность.

А теперь вспомним, что как только начинался очередной крупный этап приведения в боеготовность войск Красной Армии для отражения близящейся агрессии, почти каждый раз случалось чрезвычайное происшествие, этому мешающее. В начале мая разразился крупный международный скандал сразу после того, как было принято решение о переброске советских войск с Дальнего Востока на западную границу. Войска еще не двинулись с мест, а японцы уже сообщили о переброске на весь мир! Пришлось вмешиваться самому Сталину, чтобы нейтрализовать последствия столь опасного инцидента. Обжегшись на этом, наркомат обороны в дальнейшем с большой опаской и осторожностью приступал к переброске войск в приграничную зону. Затем как только 18 июня приграничные войска заняли свои боевые позиции, произошел инцидент в Перемышле, после которого наркомат обороны отвел от границы некоторые части прикрытия.

И вот теперь третье чрезвычайное происшествие, случившееся вечером 21 июня на территории СЗФ – возможно, самое зловещее. Вечером этого дня, но еще засветло, подразделение немецкой армии перешло границу и вступило в бой с советскими пограничниками и частями Красной Армии.

К тому времени оперативное положение советских войск прикрытия уже сильно ухудшилось. Два направления главных ударов вермахта – в полосе всего Западного округа и 5-й армии КОВО – к вечеру 21 июня фактически уже были оголены. Несмотря на некоторые потери, в основном боеготовым оставался только ПрибОВО-СЗФ генерал-полковника Кузнецова, который дальше отступать не собирался.

Адольф Гитлер был автором Тройственного пакта и лучше других понимал, какие трудности пакт создавал Советскому Союзу. Весной 1941-го начальник генштаба вермахта генерал Гальдер записал в дневнике, что «русские не окажут нам любезность, напав первыми». Ибо германское командование наверняка знало о жёсткой установке наркомата обороны «не поддаваться на провокации». И было бы странным, что немцы, тщательно готовившиеся к войне, упустили столь важный момент и не использовали его для ослабления обороны советских войск. Видимо, заговорщики сообщили кому следует по ту сторону границы о сложившейся ситуации на территории ПрибОВО-СЗФ. И вскоре именно на его границе немцы устраивают вооруженную провокацию. Расчет просматривается следующий – подтвердить давно имевшиеся опасения наркома обороны Тимошенко о неизбежности немецких провокаций перед началом войны. А затем с помощью такого происшествия руками наркома, образно говоря, «добить» упёртого генерал-полковника Кузнецова. Чтобы тот, получив провокацию не где-нибудь, а у себя в округе, отвёл, наконец, остальные свои войска с приграничных позиций в лагеря.

Создаётся впечатление, что кто-то из ближайшего окружения наркома постоянно и умело нагнетал обстановку вокруг темы «провокаций», ловко пользуясь его твердым намерением не допустить гибельной для СССР войны на два фронта. Кто мог им быть? Вспомним ошибку Генштаба в определении сил вторжения вермахта, а потом занижение им темпов переброски германских войск в решающий момент, в последние три предвоенные недели. С 6-го по 18 июня немцы перебросили к нашим границам 32 дивизии, включая 26 танковых и моторизованных. Но Генштаб с 1 июня до начала войны зафиксировал увеличение вермахта всего на 10 дивизий, пропустив прибытие этих полчищ более чем на две трети! В итоге, если на 22 июня у наших границ сосредоточилось около 130 дивизий, то по расчетам Генштаба немцам предстояло перебросить еще почти пятьдесят. Зачем тогда советскому командованию было торопиться?

Почему Генштаб дезинформировал руководство страны и наркома обороны? Почему раньше у наших границ «обнаруживали» даже отсутствовавшие там соединения, а в решающий момент перестали замечать реальное прибытие до шестидесяти процентов вражеских дивизий? Слишком много ошибок, чтобы все списывать на случайность. В мае 2012 г. по телевидению был показан документальный фильм, в котором утверждается (правда, без указания источника), что в Генштабе существовал очень высокопоставленный германский информатор, столь высокий, что не исключено, что им был сам начальник Генштаба Г.К. Жуков. После рассмотреных выше фактов и обстоятельств подобное утверждение уже не кажется невероятным.

Эффект боеготовности. Таким образом, 21 июня приведение в боеготовность войск Красной Армии в значительной мере было сорвано. Причём это случилось в первую очередь на направлениях главных ударов немцев. В итоге 22 июня получилось то, что получилось. Тем не менее есть возможность количественно оценить эффект введения боеготовности войск прикрытия. А то ведь встречаются утверждения, что выход войск на позиции мало что решал, поскольку всё равно они повсеместно – что в ЗапОВО, что в ПрибОВО – потерпели поражения. В определенной степени это имеет место, однако поражение поражению – рознь.

Из всех особых округов Прибалтийский под командованием генерал-полковника Кузнецова был самым слабым и малочисленным. На 22 июня немцы превосходили его по численности личного состава в 1,7 раза – 379 500 к 655 000 в их пользу. Если же учесть 6 ненадежных прибалтийских дивизий, то превосходство немцев будет более чем двукратным. Кроме того, поскольку в первые три-четыре дня здесь наносили удар сразу две немецкие танковые группы, то СЗФ оказался единственным местом, где немцы превосходили наши войска по количеству танков – соотношение 1274:1389 в их пользу.

Западный же фронт на 22 июня по личному составу сам превосходил врага в 1,1 раза (678 000 к 634 500), а по танкам – в 2,7 раза (2189 к 810). Тем не менее за двадцать дней боевых действий СЗФ потерял безвозвратно 75 200 человек – 20 процентов своей довоенной численности. А безвозвратные потери Западного фронта за то же время составили 341 000 человек – 50 процентов первоначального состава! Относительные потери приведенного в боеготовность ПрибОВО-СЗФ оказались в 2,5 раза меньше, чем у Западного фронта, войска которого Павлов фактически подставил под удар. А учитывая практически в два раза худшее по сравнению с Западным фронтом соотношение сил с противником, относительные потери приведенного в боеготовность ПрибОВО оказались в 4-5 раз меньше!

Г.Н. СПАСЬКОВ

ПОСЛАНИЕ ПАСТЫРЯМ И ПАСОМЫМ ХРИСТОВОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ

В последние годы мы, жители России, утешали себя надеждой, что военный пожар, охвативший едва не весь мир, не коснется нашей страны, но фашизм, признающий законом только голую силу и привыкший глумиться над высокими требованиями чести и морали, оказался и на этот раз верным себе. Фашиствующие разбойники напали на нашу родину. Попирая всякие договоры и обещания, они внезапно обрушились на нас, и вот кровь мирных граждан уже орошает родную землю. Повторяются времена Батыя, немецких рыцарей, Карла шведского, Наполеона. Жалкие потомки врагов православного христианства хотят еще раз попытаться поставить народ наш на колени пред неправдой, голым насилием принудить его пожертвовать благом и целостью родины, кровными заветами любви к своему отечеству. Но не первый раз приходится русскому народу выдерживать такие испытания. С Божиею помощью, и на сей раз он развеет в прах фашистскую вражескую силу. Наши предки не падали духом и при худшем положении потому, что помнили не о личных опасностях и выгодах, а о священном своем долге перед родиной и верой, и выходили победителями. Не посрамим же их славного имени и мы - православные, родные им и по плоти и по вере. Отечество защищается оружием и общим народным подвигом, общей готовностью послужить отечеству в тяжкий час испытания всем, чем каждый может. Тут есть дело рабочим, крестьянам, ученым, женщинам и мужчинам, юношам и старикам. Всякий может и должен внести в общий подвиг свою долю труда, заботы и искусства. Вспомним святых вождей русского народа, например Александра Невского, Димитрия Донского, полагавших свои души за народ и родину. Да и не только вожди это делали. Вспомним неисчислимые тысячи простых православных воинов, безвестные имена которых русский народ увековечил в своей славной легенде о богатырях Илье Муромце, Добрыне Никитиче и Алеше Поповиче, разбивших наголову Соловья Разбойника.

Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она и испытания несла и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она небесным благословением и предстоящий всенародный подвиг.

Если кому, то именно нам нужно помнить заповедь Христову: «Волыни сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя». Душу свою полагает не только тот, кто будет убит на поле сражения за свой народ и его благо, но и всякий, кто жертвует собой, своим здоровьем или выгодой ради родины. Нам, пастырям Церкви, в такое время, когда отечество призывает всех на подвиг, недостойно будет лишь молчаливо посматривать на то, что кругом делается, малодушного не ободрить, огорченного не утешить, колеблющемуся не напомнить о долге и о воле Божией. А если, сверх того, молчаливость пастыря, его некасательство к переживаемому паствой объяснится еще и лукавыми соображениями насчет возможных выгод на той стороне границы, то это будет прямая измена родине и своему пастырскому долгу, поскольку Церкви нужен пастырь, несущий свою службу истинно «ради Иисуса, а не ради хлеба куса», как выражался святитель Димитрий Ростовский. Положим же души своя вместе с нашей паствой. Путем самоотвержения шли неисчислимые тысячи наших православных воинов, полагавших жизнь свою за родину и веру во все времена нашествий врагов на нашу родину. Они умирали, не думая о славе, они думали только о том, что родине нужна жертва с их стороны, и смиренно жертвовали всем и самой жизнью своей.

Церковь Христова благословляет всех православных на защиту священных границ нашей родины.

Господь нам дарует победу.

Патриарший местоблюститель смиренный Сергий, митрополит Московский и Коломенский

Москва, 22 июня 1941 года

ВОЕННОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО

В АКАДЕМИИ ВОЕННЫХ НАУК

Продолжаем публиковать материалы открытой военно-научной конференции, проведенной Академией военных наук.

(Продолжение. Начало в №14)

Характер угроз и войн современной эпохи

В соответствии с многовекторным и многообразным характером угроз возникает и возможность различных войн, вооруженных конфликтов, которые могут быть навязаны России. Отсюда возникает необходимость для армии и флота быть в первоочередной готовности к выполнению боевых задач в локальных войнах, вооруженных конфликтах, антитеррористических операциях при мобилизационной готовности к региональным и крупномасштабным войнам. Это объясняется тем, что войны между крупными странами или несколькими небольшими странами, особенно, когда они поддерживаются извне другими государствами, имеют тенденцию к расширению. Кроме того, не исключена возможность экспансии против нашей страны со стороны государств регионального масштаба. Вообще нет полной гарантии того, что войны за обладание основными ресурсами планеты удастся ограничить определенными рамками.

Такова объективная реальность.

Однако в некоторых наших высших кругах, среди экспертов либерального толка считается хорошим тоном говорить о том, что России могут угрожать только локальные войны и террористические действия.

Всякие упоминания о крупномасштабной или региональной войне почитается за «генеральскую ересь» троглодитов. Такие утверждения обычно преподносятся в самом категорическом, безаппеляционном виде как установки неведомых инстанций.

Известный американский аналитик Ричард Вайц считает, что ключевая цель проводимой в России реформы «состояла в преобразовании вооруженных сил советской эпохи, созданных для ведения глобальной войны с Западом, и в превращении их в оптимальный институт для ведения успешных военных действий в локальных конфликтах и в борьбе с вооруженными формированиями боевиков» (СР 13.12.2012 г.) Так трактует этот вопрос и директор центра анализа стратегий и технологий Р. Пухов («ВПК» 3 (32-35), 2012) и некоторые другие отечественные эксперты.

Относительно характера вооруженной борьбы они утверждают, что никаких массовых сражений и тем более с применением большого количества танков больше никогда не будет, будут в основном боевые столкновения в воздухе и космосе в течение нескольких суток, и на этом все закончится. И еще:

Военные действия будут носить высокоманевренный характер. Никаких сплошных линий фронта не будет, прорывом обороны, централизованным огневым поражением не придется заниматься. Теряет свое бьиое значение оборона, и действовать придется в основном наступательно. Все цели и объекты противника будут уничтожаться немедленно по мере их обнаружения еще на дальних подступах, и боевые столкновения будут носить бесконтактный характер. Управление войсками будет осуществляться по се-тецентрической системе, решения для командиров в нескольких вариантах будут вырабатываться компьютерами, они же будут мгновенно доводить задачи до подчиненных. Одну и ту же обстановку на дисплее будут видеть на расстоянии сотен километров и командующий армией, и солдат, имеющий оружие с дальностью стрельбы 500-700 м.

В военном искусстве останутся стратегия и тактика, оперативное искусство исчезает.

Что на все это можно сказать?

Конечно, характер вооруженной борьбы существенно меняется, военные действия действительно будут носить более высокоманевренный характер, чем в прошлом.

Но и Первая, и Вторая мировые войны начались с высокоманевренных действий, но затем стремление обеспечить фланги и тылы приводили к определенной (может быть в будущем более кратковременной) стабилизации фронта. Тогда приходилось и прорывать оборону, и не только наступать, но и обороняться, а порою и отступать. Уничтожать сразу по мере выявления все цели и объекты противника тоже невозможно — просто на это не хватит боеприпасов, тем более и очень дорогих для высокоточного оружия. Или, скажем, зачем каждому солдату видеть ту же обстановку, что и командарму? Возникает много и других подобных вопросов, на которые нет и, видимо, не будет вразумительного ответа.

Да и что такое — локальная война? По американским взглядам война в Корее начала 50-х годов относится к «конфликтам средней интенсивности», а там с обеих сторон принимало участие около 2,5 млн. человек. Для оккупации Ирака или Афганистана были привлечены войска нескольких десятков стран.

Кроме того, на решение всех этих вопросов будут оказывать свое влияние не только оперативно-стратегические соображения, но и многие геополитические и военно-политические обстоятельства. Например, согласно теории «войн шестого поколения» считалось, что необходимо в первую очередь авиацией, крылатыми ракетами разрушить центры управления, инфраструктуру, важнейшие промышленные объекты и вынудить противостоящую сторону капитулировать. А по группировкам сухопутных войск считалось даже излишним наносить удары и тратить на них боеприпасы.

Если это передовая, ультрасовременная теория, то почему же мы в 2008 г. не стали действовать подобным образом: разрушить города, важнейшие объекты инфраструктуры, аэродромы Грузии и вынудить режим Саакашвили капитулировать, не задействуя наши сухопутные войска?

Во-первых, потому, что нам еще пока нечем так действовать (особенно в авиационном отношении). Во-вторых, чтобы так действовать, должен быть совсем другой геополитический потенциал государства. Агрессия Грузии была подготовлена под эгидой США, и в случае более широких наших действий мы могли столкнуться с США и другими странами НАТО.

Автоматизированные системы управления, робототехника, беспилотные разведывательные и ударные средства, оружие на новых физических принципах внесут много новых изменений в характер военных действий. И Академия военных наук призвана основательно исследовать все эти новые явления в военной науке и в военном искусстве. Но при этом не отрываться от реальной действительности и объективно, предметно и конкретно подходить к изучению новых явлений.

Скажем, например, почему не будет больше танковых сражений? На чем основаны такие суждения? Сейчас на вооружении армий США, КНР, Индии, НАТО, России и других стран десятки тысяч танков и БМП. Куда они денутся с началом войны, оставят их на складах, чтобы не портить новый облик войны или будут утилизировать? Сама объективная обстановка вынудит использовать все виды вооружения, в том числе и танки для решения возникающих боевых задач.

Если уже опыт Великой Отечественной войны совсем потерял свое значение, давайте приглядимся хотя бы к опыту локальных войн, которые ведутся в наши дни, по существу на наших глазах, а в ряде из них с участием людей, некоторые из которых присутствуют в этом зале.

Первые походы в Грозный в 1994-1995 гг. совершались танковыми колоннами. В зоне Персидского залива в 1991 г. воюющие стороны имели свыше 10 тыс. танков. Это больше, чем было в Берлинской операции в 1945 г., где с обеих сторон было 6300 танков; в Прохоровском сражении с обеих сторон — 1200 танков.

Да и борьба с террористами ведется не только мелкими группами. Они могут захватывать целые страны, устанавливать там свою власть, как это произошло в Афганистане. И войсковые, и специальные подразделения, частные военные формирования более 50 стран НАТО участвовали в оккупации этой страны.

США, являющиеся самой мощной воздушно-космической державой, в союзе с другими натовскими войсками не то, чтобы за два-три дня, а вот уже более 20 лет не могут закончить эту войну.

Если мы не хотим ошибиться в оценке назревающих геополитических угроз и определении характера оборонных задач, надо исходить не из навязываемых нам дезинформационных штампов, а трезво и объективно учитывать реально сложившиеся обстоятельства.

Важнейшие компоненты военной безопасности России

Стратегические ядерные силы, сохранение ядерного потенциала приобретает еще большее значение, чем прежде,- в связи с возрастанием информационных, кибернетических и других невоенных и военных угроз и существенным ослаблением сил общего назначения России. Поэтому в рамках выполнения заключенного с США договора о сокращении стратегических вооружений нам необходимо придавать первостепенное значение качественному совершенствованию стратегических ядерных сил и космических средств, всячески противодействовать созданию американского стратегического ПРО.

Активизировать деятельность по вовлечению в процесс сокращения и контроля сил других ядерных держав, в т.ч. Китая.

Положение усугубляется появлением высокоточного стратегического вооружения, способного вывести из строя наше ядерное оружие в самом начале войны. В связи с этим необходимо срочно создавать свое высокоточное стратегические оружие и изыскивать пути преодоления ПРО противника. И, конечно, в наше время нельзя полагаться на всякого рода соглашения и юридические обязательства о ненаправленности ПРО против России.

Надо изыскивать более гарантированные способы противодействия таким угрозам.

И, конечно, невозможно согласиться с утверждениями некоторых экспертов, государственных научных центров, заверяющих, что даже сравнительно небольшого количества ядерного оружия достаточно для сдерживания агрессии, ибо последствия их применения будут все равно катастрофическими. Реально в мире произведено уже более 2 тыс. ядерных взрывов, из них 570 воздушных. Последствия — такие, как есть на сегодняшний день. Поэтому на этот самообман нам лучше не попадаться.

Нельзя забывать также о нарастающих угрозах геофизического и экологического характера, способных привести к катастрофам планетарного масштаба. Это обстоятельство также вынудит международное сообщество продолжать уделять внимание ракетно-космическим технологиям.