Зов Лиры. Зеркало судьбы

Стряхнув руку Нош и не слушая ее глупого бормотания, Крин встал и полез наверх. Ветер с севера крепчал. Идти навстречу грозе — это… это сущая глупость! Это…

Сзади зашуршали кусты — Нош выбралась за ним следом. На этот раз она не забыла свой мешок. Даже не взглянув на Крина, она направилась на север.

Крин закричал. Его гневный окрик остался без ответа. Юноша бросился в укрытие и поспешно собрал свои вещи. Какая идиотка! Но ему позарез нужно остановить Нош и заставить прислушаться к голосу разума.

Его задержка позволила Нош отойти на некоторое расстояние. Она шла, наклонившись, преодолевая сильные порывы ветра, норовящего сбить ее с ног. Плотно запахнув плащ, девушка шла навстречу буре. Как же заставить ее остановиться? Но сперва нужно догнать.

Крину казалось прежде, что он знаком с худшими природными явлениями, какие только могут подстерегать род человеческий. Но этот ледяной ветер, не дающий сделать и шагу, был страшнее всего, с чем ему приходилось сталкиваться на Высотах. Он словно оказался игрушкой в руках невиданного великана, который щелчком сбивал крошечного человечка с ног, а под конец решил вогнать в стылую землю по самую макушку.

Глаз не открыть, сразу начинают слезиться. Нельзя потерять Нош. А девчонка как-то ухитрилась увеличить разделяющее их расстояние. Придется поспешить.

Нош тоже с трудом противостояла буре, но шла уверенно, словно видела перед собой некую невидимую для юноши цель. Под неистовую песню ветра Крин успел проклясть Лиру, Руки и каждый Палец по отдельности. Затем ему пришлось остановиться, чтобы перевести дыхание.

Как только он наконец приблизился к девушке, случилось то, чего он и боялся. Началась настоящая буря. Небесные хляби разверзлись и обрушили на степь плотную пелену дождя. Плащи моментально покрылись ледяной коркой. Юноша до сих пор не мог подойти к Нош так близко, чтобы схватить ее за руку и остановить. Хотя что это даст? Укрытия здесь не найти. Может, стоит лечь на землю и укрыться плащами? Вряд ли это поможет. Холод проберет их до костей, и они насмерть замерзнут.

Прибитая к земле трава заледенела. Путники оскальзывались и теряли равновесие. А серое небо хмурилось все больше, быстро наливаясь чернотой. Нош продолжала упрямо стремиться вперед, словно ей светила путеводная звезда.

Крин начал задыхаться. Он поражался, как эта девчонка до сих пор держится на ногах. Он сам уже выбился из сил. Неужели ее поддерживают эти проклятые Пальцы? И гонят вперед… но куда?

Внезапно юноша осознал, что земля под ногами уже не покрыта травой. Ее совсем недавно перепахали под озимые. Значит, поблизости есть люди! Он едва не закричал от радости.

И в это мгновение Нош поскользнулась и упала на колени. Крин настиг девчонку, перебросил ее руку себе через плечо, подхватил и потащил вперед.

Навалилась тьма, хоть глаз выколи. Путники заметили препятствие, только когда наткнулись на него. Каменная стена немного сдерживала безумные порывы ветра, так что Крину хватило сил пойти вдоль нее, шаря по камню онемевшими пальцами.

Вскоре он нащупал деревянную створку. Юноша провел по ней рукой вверх-вниз и быстро обнаружил простой засов на крючке. Он поднял крюк и распахнул дверь. Затолкав Нош внутрь, Крин ввалился следом. Пронзительный свист ветра сменился ровным гулом.

Извернувшись, он захлопнул дверь. Затем, придерживая ее бедром, пошарил вокруг. Нащупав сноп сена, он подпер им дверь — благо, ветер дул с противоположной стороны.

Судя по запахам, они нашли спасение в хлеву. Через минуту Крин услышал низкое мычание варга. Лучше всего держаться от животного подальше, незваные гости могут ему не понравиться. Оставалось надеяться, что он в стойле, но лучше не проверять.

Они в укрытии — уже хорошо. Но этого мало. Необходимо согреться, выпить и съесть чего-нибудь горячего и, конечно, сбросить промокшую одежду. Вот тогда можно считать, что они спасены. Крин поднялся и, пошатываясь, сделал несколько шагов, пока не споткнулся о недвижимое тело Нош. Не удержавшись, он рухнул на нее, едва успев немного извернуться, чтобы не зашибить девчонку.

Нужно встать, двигаться, греться. Ни в коем случае нельзя поддаваться сонливости. Тогда точно конец!

Раздался скрип, и в глаза Крину ударил яркий свет, на миг ослепивший его. Проморгавшись, он смог разглядеть руку, держащую фонарь. Неизвестный прошел через незамеченную юношей дверь и поставил фонарь на высокий ящик.

К парню подошла женщина, одетая как крестьянка, которых он видел на казгарском базаре, в грубую сорочку и штаны. Ее волосы были спрятаны под чепцом, а морщинистое лицо выдавало преклонный возраст. Женщина поглядела на несчастных путников и заговорила.

Ее напевная речь отличалась от обычного говора неизвестным акцентом, но каким-то образом Крин сумел разобрать, что она говорит.

— Идти сможешь?

Он начал подниматься, опираясь о ближайший сноп сена, потому не стал тратить силы на ответ. Лучше умереть, но встать и дойти самостоятельно. Женщина, ничего больше не спрашивая, подхватила Нош под мышки и поволокла в дом. Крин подковылял к ней и даже поднял девчонку за ноги, чтобы помочь занести ее в дом.

Они сразу же окунулись в тепло и свет. На столе горела лампа, а в углу жарко пылал очаг, распространяя по комнате волны тепла. Рядом стояло кресло с высокой спинкой, в него хозяйка дома и усадила Нош. Крин присел рядом, следя, чтобы девчонка не свалилась на пол.

Женщина ушла в хлев за фонарем. Вернувшись, она встала над Крином и, уперев натруженные руки в бока, принялась разглядывать обоих потерпевших. Затем поманила юношу. Он устроил Нош поудобней и встал, хотя ноги еще дрожали и подгибались.

Хозяйка подошла к противоположной стене, где стоял видавший виды деревянный сундук. Она подняла потемневшую от времени крышку, покопалась внутри и извлекла на свет кипу поношенной одежды. Захлопнув сундук, женщина свалила ворох одежды сверху, добавив к нему длинный грубый лоскут — видимо, полотенце. Затем она обратилась к юноше с краткой речью. Пожалуй, ей нечасто доводилось разговаривать с кем-то в этой глуши.

— Раздевайся, вытирайся, одевайся… потом к огню. Там суп.

Ни одного лишнего слова. Крин послушно исполнил ее приказание.

За его спиной женщина занялась Нош, и вскоре он услышал, что девушка разговаривает. Сознание того, что она жива, согрело его не меньше, чем мысль о супе, аппетитно булькающем в котле над огнем.

25

ТЕПЛО. Нош уже не надеялась когда-нибудь согреться. Было светло… горел огонь. Кто-то заслонил очаг и принялся черпать из котла, который висел над огнем. Затем этот кто-то подошел к Нош. Над девушкой склонилось морщинистое женское лицо с живыми яркими глазами.

— Горячо… но ты пей… ешь… поскорее.

В руки сунули миску. Нош опустила взгляд на ароматное, исходящее паром варево и только сейчас ощутила, как сильно ей хочется есть. Старушка куда-то пропала. Девушка была еще слишком слаба, чтобы повернуть голову и посмотреть, куда та делась.

Нош сидела в кресле, завернутая в залатанное, но чистое покрывало. Оно пахло травами. Нижнюю часть ее тела скрывала длинная юбка.

Оторвав взгляд от миски, она заметила у очага недвижное маленькое тельце зарка. Неужели он умер? Кармашек в плаще был ненадежным укрытием в такую непогоду, а зарки Рифта отличались крайней теплолюбивостью. В холода они становились вялыми и спешили забиться в самые глубокие норы.

Слезы брызнули из глаз Нош. Она до крови прикусила нижнюю губу, чтобы не разрыдаться. Руки задрожали, и горячее варево в миске пошло волнами, едва не выплескиваясь ей на колени. Из-за высокой спинки кресла вышел ее недавний спутник.

Нош узнала его с трудом. Вместо кожаных одежд и кольчуги на Крине была грубая рубаха с множеством заплат. Правда, у прежнего хозяина этой рубашки руки были покороче, а плечи поуже. Крепкие запястья Крина выглядывали из рукавов, и ворот был распахнут на груди. А штаны не доходили до лодыжек босых ног.

Он подошел к Нош. Девушка показала пальцем на зарка, для чего ей пришлось поставить миску.

— Он… он умер?

Крин опустился на колени и нежно погладил маленького зверька. Он тоже успел привязаться к существу, которое помогло им вырваться из плена.

— Дышит! Он отогреется.

Вновь подошла незнакомая женщина. Она подала Крину миску с варевом. Девушка поднесла край своей миски к губам и отхлебнула. Да, горячо, но язык не обжигает. Она проглотила. Суп был густым, он приятно прокатился к желудку, согревая Нош изнутри.

Откуда-то появилась деревянная ложка. Видимо, ее подала хозяйка, но девушка с такой жадностью набросилась на суп, что ничего вокруг не замечала. Она выпила бульон, а потом, уже неспешно, вычерпала гущу. Но когда показалось донышко миски, веки Нош налились свинцом, движения стали вялыми и замедленными. С огромным трудом она заставила себя не смыкать ресницы. Девушка попыталась вспомнить, как она попала в эту комнату, но так и не смогла.

Подошла женщина и с неожиданной для ее возраста силой помогла Нош подняться и добрести до темного чуланчика, где на широком сундуке была разложена постель. Девушка легла, и усталость взяла свое. Хозяйка вышла и прикрыла за собой дверь, оставив узенькую щелочку.

Отсюда завывание бури казалось тихой, умиротворяющей песней. Сквозь сон Нош услышала, как зарк вскоре пробрался в постель и свернулся клубочком у изголовья.

Нош проснулась, внезапно охваченная страхом. Ей почудилось, что ее замуровали. Правда, на одеяле лежала тонкая полоска света. Неужели Марк снова их поймал? Затем девушка начала что-то припоминать. Зов, который едва не заглушила страшная буря… И этот зов привел ее сюда. Но куда?

Встревожившись, она села, протянула руку к светящейся щели и толкнула деревянную преграду. Дверь распахнулась, за ней открылась еще одна комната. В очаге горел огонь. Да, она вспомнила эту комнату, только прежде над очагом висел котел. Теперь посреди комнаты был стол, уставленный разными баночками и горшками. У стола какая-то женщина увлеченно и сосредоточенно месила тесто.

У самого очага лежал ворох одеял. Неожиданно одеяла зашевелились, из-под них вынырнул Крин. Он потряс головой, словно отгоняя какое-то неприятное видение или сон.

Нош выпуталась из своих одеял и привстала на кровати, которая на самом деле оказалась сундуком. Вместо привычной одежды на девушке была просторная сорочка из грубого полотна. Она ниспадала многочисленными складками — вероятно, ее шили для более крупной женщины.

Хорошенько размесив тесто, хозяйка свернула его калачом и положила на широкую деревянную лопату. В три шага она очутилась у очага. Открыв дверцу в каменной стене, женщина легким движением сунула тесто в духовку.

— Встали? — хрипло спросила она, обращаясь к обоим путешественникам сразу.

Нош слезла с сундука и задрожала, коснувшись босыми ступнями холодного каменного пола. Ее руки вспорхнули к груди. Да, мешочек с Пальцами на месте. Зарк выбрался из-под одеяла и вспрыгнул к ней на плечо. Девушка быстрым шагом направилась к огню.

Сорочка, в которую Нош нарядили, была слишком просторной, а вот у Крина наоборот. Его рубашка плотно обтягивала плечи и широкую грудь юноши. Он подобрал поближе разбросанные одеяла, чтобы Нош могла подойти к очагу. Но девушка сперва обратилась к хозяйке:

— Госпожа, мы в неоплатном долгу перед тобой. Этой ночью рука об руку с бурей шла смерть.

Женщина села на скамью и принялась нарезать какой-то корень огромным ножом, который уместней смотрелся бы в ножнах воина, чем на кухне.

— Да, — подтвердил Крин. — Мы чуть не погибли… этой ночью.

Или это был день? Черные тучи закрывали небо, превращая день в ночь.

Искрошив корень, женщина сгребла ножом кусочки в миску, которая стояла у нее на коленях. Она продолжала работать, словно на кухне кроме нее никого больше не было.

Нош заметила, что вдоль противоположной стены протянута веревка, на которой сушится одежда — и ее собственная, и Крина. Видимо, это жилище состояло всего из одной комнаты. А в углу лежала кольчуга и стоял, прислоненный к стене, Дарующий Надежду.

— Здесь чтят законы гостеприимства, — произнесла женщина, впервые выговорив не короткую, обрубленную фразу. — Для нуждающегося путника моя дверь всегда открыта.

Нош потрогала свой мешочек. Она не ошиблась — кристаллы нагрелись. Значит, где-то рядом еще один Палец. Девушка медленно оглядела комнату, но нигде не заметила ответного сияния.

— Ты ездишь на охоту со степняками? — спросила женщина, обращаясь к Крину. — Здесь ты не найдешь ценной добычи. Но ветер разносит слухи о том, что за вами остаются кровь и пожары…

— Госпожа, — оборвал ее Крин. — Мы не из этой породы. И едва ли мы придемся им по вкусу.

— Для караванов не сезон, — заметила хозяйка, принявшись чистить другой корешок — красный и продолговатый. — Да и далеко отсюда до дороги. Так что вы за странники такие?

Нош встала напротив женщины и сказала:

— Госпожа, я хожу и ищу, а Наследнику пока со мною по пути.

Последний взмах ножа — и от красного корешка осталась кучка ровных кружочков. Но женщина не потянулась за следующим, а посмотрела прямо в глаза Нош.

— Ищешь? Что ты ищешь?

И Нош решилась. Она достала мешочек и показала верхушку одного из Пальцев. Как девушка и ожидала, камень засиял.

— Госпожа, он вел меня сквозь бурю, потому что почуял своего собрата. Который находится где-то здесь!

Хозяйка медленно поставила миску на стол, положила рядом нож. Затем ее натруженные руки сложились знакомым жестом — запястья вместе, пальцы разведены. Знак Лиры.

— Долго, очень долго, невыносимо долго, — тихо молвила она. — Но наконец ты пришла. Значит, Свет возрождается. Пойдем.

Она поднялась со скамьи и направилась к двери. Нош, невзирая на босые ноги, пошла следом. За ними увязался и Крин. Хозяйка вошла в хлев, который по местным обычаям примыкал к жилому дому. В стойле ворчал и жевал сено огромный варг. Нош достаточно навидалась этих животных, чтобы с первого взгляда узнать вожака стада. Теперь понятно, почему он окружен такой заботой.

— Стойте! — приказала женщина, поднимая руку. — Длинноносый не жалует чужаков. Он не раз уже сослужил мне добрую службу, когда сюда заявлялись незваные гости.

Она протиснулась в стойло и подошла к огромной рогатой голове. Как и все вожаки, на шее варг носил колотушку — деревянную коробочку с камешком внутри. Женщина потянулась к колотушке, и через мгновение в ее руке ослепительно засверкал Палец.

— Хороший тайник, — захихикала она. — Никто не осмелится подойти к Длинноносому, кроме меня.

Они вернулись на кухню. Женщина с прежней властностью указала на лавку у стола. Палец она положила на середину столешницы. Он сиял ровным светом, окруженный баночками с сушеными семенами, мешочками с травами и горшками с кореньями.

— Садитесь, — приказала она. — Ешьте.

У огня на треножнике шипела сковорода. Там жарились оладьи. Хозяйка подала их на стол с каким-то вареньем, видимо сделанным из фруктов, часть из которых сушилась под прокопченным потолком. В кружки она налила разбавленного водой варжьего молока.

Нош обнаружила, что вновь успела проголодаться. Тем не менее за едой девушка не сводила глаз с Пальца. Да, тайник у него был действительно необычный.

Женщина больше не бралась за нож. Она впервые решила поговорить с гостями. Странники наконец сумели расположить ее к себе.

— Буря утихает. Три-четыре дня погода простоит неплохая. Куда вы направитесь отсюда?

Крин ответил вопросом на вопрос:

— Далеко до Даста?

— Даст! Если вам нужно туда, вы можете снова попасть в бурю. Глядите…

Она отставила свою миску.

— Мы вот здесь. — Она ткнула пальцем в подливку и сделала метку на столе. — А Даст — здесь. — Она поставила новое пятно на некотором расстоянии от первого. — В холодный сезон верхом туда не доехать. Ну, так было всегда. Но недавно с той стороны налетели степняки. Здесь, — продолжила хозяйка, поставив третье пятно, — деревня… маленькая, на семь дворов. Она дальше к северу-востоку. Если вы хотите попасть в Даст, то мимо Жилы не пройдете. Благая Госпожа хранит деревню, так далеко степняки не забираются. Местные охотники хорошо знают дорогу к Дасту и проведут вас по кратчайшему пути.

— Но… госпожа, может статься, что мои поиски не приведут меня в Даст, — возразила Нош.

Женщина перевела взгляд с девушки на Палец.

— Есть такая легенда… очень старая легенда. Когда великое святилище Лиры было уничтожено и символ Ее силы разбился на осколки, Ее верные слуги взяли на хранение драгоценные Пальцы. Вероятно, эта часть легенды тебе хорошо известна?

Нош кивнула, и женщина продолжила:

— После поражения Лиры воспряли черные силы. Было решено, что хранители должны уехать подальше от святилища, чтобы их не могли выследить. Их осторожность оправдалась. Зло, которое ищет осколки и сейчас, не может — ни мыслью, ни силой, ни во плоти — проследить путь хранителей. Но они решили не встречаться, чтобы не выдать себя. Существует лишь один способ отыскать сокровища — Палец тянется к Пальцу, когда они оказываются рядом. Сдается мне, что тебе лучше направиться теперь на север. А поскольку начался сезон бурь, подумай хорошенько, прежде чем обходить Даст стороной.

Нош порывисто взяла хозяйку за руку.

— Кто ты? — прямо спросила девушка.

— Мое имя Раганат. Но что значит имя? Пустой звук. Моя жизнь истрепала его, истерла. И все же Лира благоволила ко мне — позволила укрыться и дожить до этого дня. Я спокойна, потому что исполнила свое предназначение. Выполняя свой долг, прислушивайся к зову сердца, но не забывай о мудрости. Зима будет суровой. Степняки свирепствуют пуще прежнего. Тьма подступает. Наверняка потому, что ты ходишь и ищешь. Неизвестно по какой причине ты пошел вместе с ней… — добавила Раганат и умолкла, испытующе взглянув на Крина. — Возможно, дело не только в тебе. Я хочу сказать, что Госпожа никогда не скупится на вознаграждение для своих верных слуг. Может быть, в конце ваших странствий придет исполнение всех твоих желаний. Если вам нужно в Даст, вы попадете туда обязательно.

Нош внимательно слушала. Эта женщина оказалась такой же мудрой и сильной, как леди Леция д'Арси. И девушка понимала, что она дала хороший совет. Но знала, что если снова услышит зов, то не сможет не откликнуться, какая бы опасность ни подстерегала ее в пути.

Крин ничего не ответил Раганат, и Нош догадалась, что ему не понравились ее слова. Среди всех мятежников под предводительством лорда Ярта этот парень был самым упорным и непостижимым. Кто знает, вдруг его полное неприятие любого волшебства рано или поздно приведет к беде? Правда, госпожа Раганат почему-то считает, что он тоже избран для этой миссии.

Одежда еще не высохла, потому ее перевесили поближе к огню. Кожаные вещи сохли медленно. Крин присел на стул и принялся протирать кольчугу тряпочкой, вымоченной в масле. Он боялся, что после такого ливня металл может покрыться ржавчиной. Зарк объелся сушеного мяса и растянулся у очага, нежась в тепле. Его брюшко изрядно увеличилось после обеда. Нош предложила хозяйке свою помощь, но та отказалась. Видимо, Раганат никому не доверила бы куховарить в ее доме. По комнате поплыл аромат свежеиспеченного хлеба, смешиваясь с пряным запахом сушеных трав, развешанных под потолком.

Когда Крин закончил возиться с кольчугой и мечом, он вышел и вскоре вернулся с охапкой дров. Деревянные чурбачки были сложены штабелем вдоль внешней стены дома, одновременно защищая жилище от пронизывающих зимних ветров. Юноша подбросил дров в очаг, чем вызвал одобрительное ворчание хозяйки. Затем он присел у стола и начал изучать «карту», пока ее еще не успели вытереть.

Достав из-за пояса настоящую карту, которую вручила ему Леция, Крин убедился, что хозяйка не ошиблась. Правда, глава гильдии ничего не сказала о деревне Жила. Он отыскал селение на карте и обрадовался, увидев, что от него до Даста рукой подать.