Участковый

— Странный труп, Федор Кузьмич!

— Ты давай, что ли, приземляйся! В кабинете жду.

— И не посмотрите?

— Посмотрю, когда эти выдохнутся. А пока ты мне на словах опишешь. Пробирайся, тут же оглохнуть можно!

Петр вошел через пару минут, скромно замер у двери, вертя в руках кроличий треух.

— Там это, — мотнул лохматой головой в сторону улицы, — народ собирается.

— А что ж ты хотел? Такое представление устроил! Проходи, присаживайся.

— Да я лучше тут! — испуганно глянув на табурет, отказался молодой тракторист.

— Ну, тогда давай по существу.

— По существу — вот: осуществляя плановую уборку снега…

Денисов замахал руками, поморщился.

— Своими словами! Ты же не доклад на пленуме читаешь!

— Короче, где-то в девять тридцать я поднялся на Подкатную горку, а там — труп. Прям посередь дороги!

— Да ну? Прям посередь? И что?

— Я остановился, осмотрелся — крови нет! Думаю, ну, может, он от старости помер или на морозе околел. У меня знакомый в районе, он чучела делает. Думаю, отвезу ему. А что? Раз крови нет — значит не подстрелили. Раз не подстрелили — значит шкура цела.

— И что? Цела шкура?

— Какое там! — возбужденно замахал треухом Красилов. — Горло вдрызг разодрано!

— Вдрызг? А крови нет?

— Так вот и я о том же! Ни вокруг, ни под ним! А самое странное, — Петька понизил голос, — что рана светлая!

Денисов встал из-за стола, прошелся по кабинету, сцепив руки за спиной. Ему не надо было объяснять, что значит светлая рана при отсутствии крови — сотню раз видел, как свиней режут.

— Следы?

Петька отрицательно помотал головой:

— Под утро снежок, конечно, прошел, но не такой сильный, чтобы все завалить. Волчьи следы есть, да поди разбери — его или другой зверюги?

— Стало быть, убили его в другом месте, — раздумчиво проговорил участковый, — выпустили всю кровь, а потом вывезли и подбросили на Подкатную горку. Так?

Красилов отчаянно замотал головой.

— Ну?

— Вот смотрите: например, я убил волка. — Петька рубанул треухом воздух. — Как я его убил? Зубами горло перегрыз, что ли? Ну, пусть зубами. Это же браконьерство получается? Ведь если самозащита — то чего бы скрывать? Хорошо, теперь мне надо отвести от себя подозрение, избавиться от трупа. Я гружу волка в машину — в багажник, если она легковая, или в кузов, если грузовик. Вряд ли на сиденье рядом с собой положу, неприятно это, так? Теперь приехал я на место, выхожу из машины, открываю кузов или багажник, так?

Денисов заулыбался, поняв, к чему клонит тракторист.

— Не так, Петька, не так. Если бы ты вышел из машины — оставил бы следы. А следов нет, верно? Молодец! Тебе точно нужно в школу милиции поступать, хороший следователь может из тебя получиться. Только ошибку ты все же допустил: зачем забрал волка с места? Первое заглавное правило — ничего не трогать до приезда криминалиста.

— Ага, конечно! — обиделся Красилов. — А поехал бы кто да увидел? Это я такой сознательный, вам улику привез, другой бы мог, не задумавшись, домой забрать и друзьям как трофей демонстрировать!

— Тоже верно, — кивнул участковый. — Хвалю за сознательность! Ну, угомонились они там?

Собаки действительно притихли. Устав брехать да наскакивать на ковш, попадали в снег. Дышали тяжело, подрагивали настороженно, но по родным дворам разбредаться не спешили. На смену им пришли люди — человек пятнадцать односельчан, включая председателя, столпилось возле трактора. Денисов открыл сейф, достал казенный фотоаппарат в кожаном футляре и планшет с блокнотом.

— Пойдем, Петька, займемся описанием…

— А я, знаете, Федор Кузьмич… — Красилов смущенно потер нос. — Ну, когда собаки в селе взбеленились, знаете, что подумал?

— Ну?

— Что это оборотень! Глупость, правда?

Денисов внимательно на него посмотрел.

— Конечно, глупость. Оборотень после смерти обратно в человека превратился бы.

* * *

Разумеется, волк оказался обычным волком. А вот рана его — далеко не обычной. Горло было не перерезано, не проткнуто, а именно разорвано, но кто из обитателей здешних лесов мог оставить такую рану — не сказал бы даже самый бывалый охотник.

Денисов делал записи в блокноте и все больше мрачнел. Почему-то докладывать о случившемся в район не хотелось совершенно.

К часу — участковый видел в окно — вернулся отвозивший Макарского Витька, но вернулся не один: с заднего сиденья «виллиса» выбрался молодой человек в дорогом пальто, зашел вслед за шофером в контору.

«Ну и слава Богу! — облегченно подумал Денисов, угадав, что за посетитель у председателя. — Стало быть, само разрешится».

Впрочем, догадка его была верна лишь отчасти.

Минут через десять в дверь кабинета постучали.

— Федор Кузьмич, ты тут? — вежливо осведомился председатель. — Тут товарищ из райкома партии побеседовать с тобою хочет. Найдешь время?

— Здравствуйте, здравствуйте! — радушно улыбнулся Денисов, поднимаясь из-за стола и протягивая ладонь для рукопожатия. — Участковый оперуполномоченный лейтенант Денисов. Очень рад, очень рад!

— Угорь Евгений Юрьевич, — представился молодой человек.

— Располагайтесь! Разденетесь? У меня тут тепло. Впервые у нас?

«Товарищ из райкома», казалось, был несколько огорошен благодушным квохтаньем пожилого милиционера. Пальто послушно снял, оставшись в светлом костюме хорошей шерсти. «Тонковата одежка! — отметил Денисов. — Хоть и шерстяная, а нашим морозам не помеха. Впрочем, ежели его всюду на машинах доставляют…»

— Семен Семеныч, ты гостя нашей водой уже поил? Нет? Непорядок! Вам, Евгений Юрьевич, непременно следует попробовать нашу колодезную воду! Хоть чай был бы сейчас более уместен, но поверьте — вы не пожалеете! Семен Семеныч, дорогой, не в службу, а в дружбу — ведерко в сенях стоит, принеси свеженькой!

Председатель, и сам немного оторопевший от многословности участкового, вышел в сени, загремел ведром. Проводив его взглядами, оба шагнули в Сумрак.

Время ощутимо замедлилось, звуки сделались глухими и протяжными. В окошко было видно, как размытая фигура председателя плавно скользит к колодезному срубу.

— Угорь Евгений Юрьевич, — снова представился гость. — Иной, Светлый, руководитель районного Ночного Дозора.

— Третий ранг — и руководитель? — усмехнулся участковый.

Приезжий смутился.

— Туше! — с достоинством кивнул он. — Руководитель я, получается, сам себе. Месяц назад назначен на должность переводом из области. Активный состав — один сотрудник, оперативный резерв — ноль целых ноль десятых… Федор Кузьмич, я тут, конечно, по другому делу, но и этого вопроса был намерен коснуться, так что лучше сразу. Федор Кузьмич, пойдете в Дозор?

— Расширяетесь, значит?

Дозорный неопределенно пожал плечами.

Денисов отошел к окну, уперся кулаками в подоконник. Председатель едва-едва одолел расстояние до колодца, Райка-продавщица на крыльце сельпо душераздирающе-бесконечно зевала, снег пошел — вернее, пара-тройка снежинок повисла за стеклом почти без движения.

— Вам нужно подумать? — осторожно спросил Светлый маг.

— Да что тут думать? — Денисов отлип от окна, вернулся за стол. — Нечего думать. Извините, Евгений Юрьич, не мое это.

— Почему — не ваше? — удивился Угорь. — Вы четверть века занимаетесь охраной порядка как сотрудник милиции, по сути, я не предлагаю вам ничего нового. Но вы — Светлый Иной, вы могли бы принести гораздо больше пользы в этом качестве!

С улицы послышался тоскливый протяжный скрип — Семен принялся раскручивать колодезный ворот, опуская ведро.

— Гораздо? Гораздо больше? — переспросил Денисов. — И какой же пользы? Что — Темные активизировались?

— Да нет, — пожал плечами маг, — создание районного отделения Ночного Дозора — это мера, скорее, превентивная… м-м… профилактическая.

— Я знаю, что означает «превентивно», спасибо. Ну, в таком разрезе я и вовсе не вижу смысла. Здесь я на своем месте, занимаюсь реальными делами. Что предлагаете вы — сидеть в кабинете, вести учет знахаркам и ведуньям?

Давненько Денисов не ходил в Сумрак, забыл, что не стоит здесь проявлять эмоции. Чем больше волнуешься, возмущаешься, злишься — тем активнее он сосет твои силы. Участковый отдышался, привел в порядок сердцебиение, продолжил спокойно:

— Думаете, вы первый, кто предлагает мне вступить в Дозор? Ну-у, энто вы ошибаетесь. Сразу после войны, как только вернулся сюда, в тот же день предложение и поступило. И аргументы такие же — профилактика. Дескать, время тяжелое, жители ослаблены, мало ли какая нечисть забредет? И знаете, Евгений Юрьич, я ведь и впрямь задумался! Дали мне брошюрку агитационную… Сейчас, наверное, таких не печатают? А там все так правильно написано было, такими словами!.. Ну, нас, фронтовиков, знали чем зацепить. — Денисов усмехнулся. — Попросил я дополнительные материалы — и про иерархию, и про историю, и про Договор… Почитал, покумекал, а как явились ко мне за ответом, спрашиваю: «Вот, к примеру, товарищи дорогие, такая ситуация — вампир на моих глазах сосет кровь…»

Угорь вздрогнул, и это не укрылось от взгляда Денисова. Усмехнувшись, он продолжил:

— «…Как в такой ситуации должен поступить я-дозорный?» Мне отвечают — дескать, следует проверить регистрацию, лицензию… Я им: «Тоись, ежельше с документами у кровососа все в порядке — я пройду мимо, отпущу убийцу?» Они мне — да, так положено. «А ежели, — говорю, — остановлю его, то сам стану нарушителем?» Ответ положительный. И тут я заявляю: «А вот если я наткнусь на такую ситуацию, будучи не дозорным, а обычным милиционером, я имею полное право вурдалака шлепнуть! Верно? Ну и зачем тогда мне энти ваши Дозоры?»

— Вы описали примитивную, надуманную ситуацию, — медленно проговорил маг. — Будь вы обычным человеком, вы просто не увидели бы ни вампира, ни его жертву. К тому же вампиры — низшая каста. Куда большее зло исходит от тех, кто посильнее, а с ними вы едва ли справитесь при помощи табельного оружия.

Скрип колодезного ворота достиг самой пронзительной ноты.

— И много таких в нашем районе? — Денисов скривился — то ли от сарказма, то ли от невыносимости скрипа. — Я понимаю, вы тут человек новый, вам кругом нужно быть… э-э… профилактически внимательным. Но мне-то, старожилу, поверьте — Темных сколь-нибудь серьезного уровня здесь нет.

— А появятся? Сможете защититься без помощи Дозора? Раз вы не сотрудник — вам нельзя пользоваться Силой. Справитесь?

— До сих пор справлялись как-то. Бог даст — не появятся здесь монстры.

— Ну-ну… — Угорь был ужасно недоволен разговором, раздосадован упертостью старика. — А я вот почитал тут материалы — лет двадцать назад объявилась в соседнем районе банда Темных. Помните?

— Помню.

— Нейтрализовали-то ее не без помощи магов, правда? Ладно, что уж говорить…

— Действительно, — качнул головой участковый, и в этот момент прекратился скрип ворота; оба облегченно выдохнули. — Вы говорили, что пришли по другому вопросу?

— Н-да, — заторопился вдруг дозорный. — Тут вот какое дело… Прямо в тему вашей истории! — Он откашлялся в кулак. — На прошлой неделе я выдал элементарную лицензию… Не смотрите на меня так! Да, выдал лицензию! Лотерею не я придумал! По правилам, бескуд должен был зарегистрироваться…

— Бе-ескуд? — всплеснув руками, протянул Денисов; задумавшись, округлил рот, посидел так несколько секунд, встрепенулся: — Откель же вы его взяли?

— Из Туркмении. Ну, то есть мы-то его не взяли, он сам приехал. Молодой педагог из Ашхабада, в прошлом году окончил тамошний университет, попал в наши края по распределению, работает в соседнем районе учителем химии. Учитель-то он, говорят, неплохой, но… Ладно, что уж воздух сотрясать! В общем, у элементарной лицензии ограниченный срок действия. Собственно, вчера он заканчивался, но на регистрацию никто так и не явился.

— И?..

— Я поехал проверить жертву, но ее… его на месте не оказалось. Вчера вечером он отправился в Светлый Клин, с тех пор его никто не видел.

— Фамилия? — холодея, спросил Денисов.

— Крюков Николай, пятидесятого года рождения. Знакомы?

— Угу, — буркнул участковый. — Жених моей дочери.

— Что… Как?!

— Вот так, мил-человек… простите — Иной.

— Но ведь он…

— Да знаю, знаю. Я против, но девке-то не объяснишь! Эх… Столько парней в селе, а она… Постойте! — Денисов даже привстал. — Тоись вы, зная, что он потенциальный Иной, выдали на него лицензию? — Плюхнулся обратно. — Энто как же?

Законопослушным вампирам, бескудам и прочей кровососущей нечисти, которая чтит Договор и не нарушает установленных правил, периодически полагался вот такой бонус — живая человеческая жертва. Против природы не попрешь, и донорская кровь, а также кровь диких животных и домашнего скота не может полностью заменить «натурпродукт». Уж как только Ночной Дозор ни пытался добиться повсеместного сокращения или полного запрета лотереи, но Договор есть Договор, и посему Светлые вынуждены были регулярно давать «добро» — подписывать лицензии на конкретную жертву для конкретного охотника. Имя жертвы выпадало случайно из общего списка людей, проживающих на территории районных Дозоров. В список не могли быть включены дети до двенадцати лет, беременные женщины, родственники Иных первого порядка — родители, братья-сестры и так далее, плюс, конечно же, сами Иные — как уже сформировавшиеся, так и потенциальные. И вдруг в их число каким-то образом попадает Колька. Невероятно!

— Федор Кузьмич, вот вы лично как давно знаете, что собой представляет Крюков? А кому вы об этом сообщили? Вот то-то! В районе не было Дозора, информация о выявленных потенциальных Иных в областное управление поступала нерегулярно, от случая к случаю. В наших списках Крюков значился как обычный человек. И только когда уже выпал жребий…

— Ах, голова! Вот энто голова! Энто ж не голова, а прям… — Восторженно сжав кулак, Денисов весомо потряс им, подбирая слова. — Прям башка! Значится, выпадает жребий, ты проверяешь и обнаруживаешь, что жертва — будущий Иной. Причем скорее всего с вероятностью процентов девяносто — Темный Иной. С одной стороны, лотерею надо бы переиграть. Так? С другой стороны — зачем в районе лишние проблемы? Отделения тут у Темных нету, тоись, может статься, они про Крюкова имеют ту же информацию, что и твой областной Дозор. Ну, вроде как он — обычный человек. Зачем же переубеждать их и переигрывать лотерею? Нужен тебе ишшо один Темный на территории? Конечно, нет! Ну, так пусть одна нечисть у-кон-тра-пупит другую — и дело с концом! — Трудное слово сельский участковый произнес по слогам. — Зачем ждать подлянки из-за угла, когда можно ее устранить загодя? Правильно я говорю? Молодец!

Угорь даже покраснел от удовольствия. «Не понял!» — тоскливо констатировал Денисов.

— Тут ить ишшо вопрос — как устранить? — продолжил он. — Вот ежели бы по лицензии приехал вампир — он Силу-то в Николае почувствовал бы, доложил в Дневной Дозор, а уж там приложили бы максимум усилий, чтобы привлечь Крюкова на свою сторону. Бескуд — энто же другой коленкор! У бескуда во время охоты вообще мозги выносит… Молодец! Этак ловко чужими руками потенциальную угрозу ликвидировать! Превентивная мера… — Денисов встал, прошелся по кабинету, заложив руки за спину. — На фронте энто называлось «упреждающий удар». Вот только упреждающий — он бывает в ответ на какое-то действие врага, планируемое или едва начатое. Если же с той стороны нет никакого движения, никакого намека на атаку, такой удар — провокация, а не превентивная мера. Жил-был Колька Крюков, хороший тракторист, веселый парень, влюбленный в дочку деревенского участкового… А потом пришел… р-руководитель Светлых — и пустил парня на корм. М-м?.. Хорошо вышло?

Угорь сидел потупившись, изучал собственные ботинки.

— Ты погляди в окошко-то! Здешняя жизнь — она медленная, плавная, будто ты за ней из Сумрака наблюдаешь. Здесь не качает вправо-влево, здесь если и появляются маги, то такие слабенькие, что могут всю жизнь прожить, не осознав своих отличий. Здесь Темная старушка-знахарка может быть уверена, что лечит травами, а влияние Светлой целительницы — на уровне обычного убеждения. Ты вот упреждающий удар нанес — полегчало? Сделал счастливым человечество? Может, моя дочка от счастья разрыдается, а я ей вторить стану?

— Не ошибается тот, кто сиднем сидит! — угрюмо проговорил дозорный.