По структуре выделяются два типа архаизмов.
1. Лексические архаизмы, включающие:
а) собственно лексические – слова, устаревшие целиком как определенные звуковые комплексы: художество — 'искусство', ланиты — 'щеки';
б) лексико-словообразовательные архаизмы, отличающиеся от синонимичного слова современного языка только словообразовательным элементом, чаще всего суффиксом: стяжательностъ — 'стяжательство', балтический — 'балтийский', бедство — 'бедность', пошлец — 'пошляк'; реже приставками: всколъки — 'поскольку';
в) лексико-фонетические архаизмы, отличающиеся от современных вариантов лишь несколькими звуками: клоб — 'клуб', конфекты — 'конфеты', стора — 'штора', воксал — 'вокзал';
г) лексико-акцентологические, отличающиеся от современных только ударением: феномéн — 'фенóмен', дебаркáдер — 'дебаркадéр', Бостóн — 'Бóстон' (США, Великобритания);
д) лексико-морфологические архаизмы – устарелые формы слов или устарелая принадлежность слов к данному грамматическому классу: роги, теляты, цыганы, зала — 'зал', погоды — 'погода'; «Русская его идиллия, написанная в самый год его смерти, была в первый раз рассказана мне еще в лицейской зале, после скучного математического класса» (А.С. Пушкин); «Погоды у нас стоят хорошие, так что ждем урожая» (из письма жителя с. Ярцево Красноярского края Л.А. Беспалого, 1990).
2. Семантические архаизмы – устарелые значения существующих в активной форме слов: гость – 'иноземный купец', глагол — 'слово', язык — 'народ', позор — 'зрелище', воротник — 'стражник у ворот': «Любо! – драл горло острожный воротник Аверко Щербак, хромой мужик с жесткими тараканьими усами… Острожный воротник уже наглухо закрыл ворота» (А.И. Чмыхало); поминки — 'подарки на память': «Вот такие поминные соболи, про которые ты мне нашептывал. Еще одни такие поминки – и государева казна совсем пуста будет… Уж и подарков привезли от царя мунгальского? – Каки-таки поминки – еле ноги унесли!» (А.И. Чмыхало).
Иногда семантические архаизмы приводят к неточному пониманию текста, т. к. современные читатели воспринимают такие слова с современным значением. Например, «ветхий» трактуется как «дряхлый, разрушающийся от старости», а в текстах А.С. Пушкина «ветхий» означает «издавна существующий, древний»: «Наша ветхая лачужка и печальна, и темна» («Зимний вечер»); «Но с той поры, когда являлся он, Своих обид ожесточенный мститель, С литовцами под ветхий город Ольгин, Молва о нем умолкла» («Борис Годунов», пример А.Д. Григорьевой). У М.Ю. Лермонтова Казбич «не то, чтоб мирной, не то, чтоб не мирной». Устаревшее значение слова мирной — 'находящийся в мире, не участвующий в войне с тем, кто находится в состоянии войны с его племенем, народом' (MAC), а современное значение слова мирный — 'любящий мир, согласие, не склонный к вражде, к ссорам'.
II. Архаизмы-старославянизмы
Архаизацию можно рассматривать как процесс устаревания отдельных слов, но существует в русском языке стабильная, не меняющая своего статуса со времени формирования русского литературного языка (XIX в.) группа архаизмов-старославянизмов, изначально призванных выполнять в языке определенную стилистическую, даже стилеобразующую функцию. Это, в большинстве, поэтическая лексика, являющаяся базовой для художественного стиля: врата — 'ворота'; златой — 'золотой'; град – 'город'; вежды — 'веки'; ланиты — 'щеки'; перси — 'грудь'; выя — 'шея'; воитель – 'воин'; алкать — 'страстно желать'; внимать — 'слушать'; лобзать — 'целовать'; юдоль – 'место успокоения'; глас — 'голос'; страж — 'сторож'; денница — 'утренняя заря или звезда'; десница — 'правая рука'; зеница — 'зрачок, глаз'; нощь — 'ночь' и т. д.
Значительную группу архаизмов составляют служебные слова, особые обращения: аще, сей, паки, оный, нежели, понеже, або. Прочитайте письмо А.Х. Бенкендорфу А.С. Пушкина: «Милостивый государь граф Александр Христофорович, пользуясь драгоценным своим правом, имею счастье повергнуть на рассмотрение его Величества сочинение, которое весьма желал бы я напечатать по причинам, объясненным в предисловии. Ободренный вниманием, коего Вы всегда изволили меня удостаивать, осмеливаюсь просить Ваше сиятельство о дозволении объяснить Вам лично обстоятельство, собственно до меня касающееся.
С глубочайшим почтением и совершенной преданностью честь имею быть, милостивый государь, Вашего сиятельства покорнейшим слугою
А.С. Пушкин»
Используемые и в современной эпистолярной речи обращения «уважаемый», «многоуважаемый», «глубокоуважаемый» никак не ранжируются толковыми словарями, однако следует помнить, что первое подразумевает равного адресата, второе – адресата, стоящего ниже пишущего, а «глубокоуважаемый» может быть обращено к вышестоящему лицу. Так эти слова используются в научной речи.
Эта лексика употребляется все реже, и в народе происходит «вымывание» ее значения: «А я еще вот чё, мужики, спросить хочу: ланиты – это титьки, што ль? – Шшоки, дура!» (В.П. Астафьев).
III. Другие источники архаизмов
Процесс архаизации репрезентирует в языке диалектическую изменчивость материи. Каковы же причины устаревания отдельных слов языка?
1. При конкуренции «исконное слово – заимствованное» исход зависит от конкретно-исторической обстановки: в свое время «аэроплан» был заменен «самолетом», в наше же время «взяточничество» заменяется «коррупцией» (‘Подкуп взятками, продажность должностных лиц и политиков’ – Современный толковый словарь русского языка / Под ред. С.А. Кузнецова. М.: РИДЕРЗ ДАЙЖЕСТ, 2004) … Много заимствованных слов петровской эпохи и последующих времен не удержалось в русском языке, став архаизмами: плезир — 'удовольствие, забава':
И если ты будешь моею женой,Завидную выберешь долю:Начнутся забавы одна за другой,Плезиров и радостей вволю.(А. Фет)Пейзан — 'идиллический крестьянин в художественной культуре': «Конфетные, рассыропленные пейзаны Венецианова будут считаться отцами тех правдивых мужиков и баб,… которых рисует новый русский художник? Никогда» (В. Стасов).
В русском языке сибиряков большое значение имели слова, заимствованные у автохтонов края. По свидетельству историков, на первых порах освоения Сибири русские были билингвами, и только потом, со значительным ростом численности русского населения, билингвами становились коренные жители. Это отражается в художественной литературе, когда заимствования-архаизмы служат созданию конкретно-исторической обстановки: кыштым — 'данник': «Киргизы не станут кыштымами у поганой русской кости… Русские забирают себе кыштымов, киргизских данников»; ясак – 'дань для киргизов и русских', албан — 'дань для монголов-джунгар': «Усиливались русские – киргизская орда посылала ясак им, приходили за албаном джунгары и люди Алтын-хана – они получали свое сполна»; аманат — 'заложник': «“Алтын-хан взял аманатами лучших киргизских князей”, – грустно сказал тот… – “Разве вы не платили ясак Красному Яру, когда Табун был в аманатах”?» (А.И. Чмыхало). Такие архаизмы в функционировании близки экзотизмам, т. к., например, «аманат» – это не вообще заложник (MAC, устар.), а только на востоке страны, в Сибири (слово «заложник» зафиксировано в словарях с 1731 г.). Кроме того, современный синоним не покрывает всего семантического поля архаизма: аманатство – заимствованный русскими вид отношений с данниками, при котором заключали в крепость знатных людей улуса. Они свободно передвигались в остроге, жили в хороших условиях; состав аманатов менялся. Аманаты служили гарантами получения дани.
2. Архаизоваться может и разговорная лексика русского языка: содом — 'крайняя распущенность, разврат, царящие где-то'; призор — 'присмотр, наблюдение'; телеграфитъ — 'телеграфировать'; фендрик — 'шутливое название молодого офицера'; разумение — 'мнение, точка зрения' (разг., устар. – МАС).
3. Многочисленны устаревшие просторечия: планида — 'судьба, участь'; возмечтать — 'составить преувеличенно высокое мнение (о себе)'; превысить — 'обнаружить превосходство над кем-либо'; предварилка — 'место предварительного заключения'; приманчивый — 'приманивающий, соблазнительный', сродник, сродственник — 'родственник', ране — 'ранее'; упокоиться — 'умереть', упредить — 'предупредить' и т. д.
4. Архаизмы-диалектизмы, фиксированные в толковых словарях литературного языка: почто, пошто – 'зачем, почему, отчего'; нежить — 'фантастические существа, имеющие вид человека (леший, русалка, ведьма)' – по данным MAC.
IV. Архаизмы и многозначность
Архаизмы связаны с многозначностью слова. Архаизации может подвергаться только отдельное значение многозначного слова, например: притереться — 'приработаться', и устар. 'натереться, втереть в кожу какое-либо косметическое или медицинское средство'; практиковать — 'применять на деле, на практике' и устар. 'заниматься практикой (деятельностью врача или юриста), иметь практику'; предать — 'изменнически выдать' и устар. 'отдать в чье-либо распоряжение, вверить кому-либо'; возмутитель — 'тот, кто нарушает что-либо, вызывая волнение, смущение' и устар. 'тот, кто поднимает мятеж, восстание'.
Часто устаревает вторичное значение слова, которое стало историзмом: челядь — 'население феодальной вотчины Древней Руси' (историзм) и устар. 'те, кто лакейски прислуживает кому-л.': Дело эксплуататоров и их интеллигентской челяди – безнадежное дело; управа — 'название некоторых учреждений в дореволюционной России' (историзм) и устар. 'удовлетворение за причиненную обиду, преимущественно в форме судебного приговора': искать управы, найти управу.
Архаизации может подвергнуться не само значение слова, а его употребление, связанное с определенной сочетаемостью с другими словами. Так, «безопасный» обозначает в современном языке 'не угрожающий кому-н. опасностью, защищенный от опасности' и определяет обычно место, какой-либо предмет. У А.С. Пушкина это прилагательное сочетается со словами, обозначающими людей: «Дело в том, что осетинские разбойники, безопасные в этом месте, стреляют через Терек в путешественников»; «Мятежники, безопасные в десяти саженях от крепости…, попадали далее в щели, из которых стреляли осажденные» (наблюдение А.Д. Григорьевой).
V. Архаизмы и синонимия
Большая часть архаизмов имеет в современном языке синонимические замены: ратай – 'воин', фанбала — 'оборка', фетюй — 'разиня' и т. д. Хотя, конечно, в редких случаях синоним полностью покрывает своим значением все семантическое поле архаизма. Иногда же синоним не возникает вообще, и с устареванием слова теряется и понятие: ристалище — 'площадь для гимнастических, конных и других состязаний, а также сами эти состязания' «Никогда гарденинские лошади не появлялись на ристалищах» (А.И. Эртель); трудить — 'отягощать трудом, работой, утомлять': «Эх, как ты нас трудишь работой!» (Н.Г. Гарин-Михайловский); «Софья, положи работу, не труди глаза!» (Ф.М. Достоевский).
VI. Лексикографическая представленность архаизмов
Архаизмы современного русского литературного языка отмечены в толковых словарях пометой устар. Хотя в МАС в строго терминологическом смысле с этой пометой представлены не только архаизмы (слова, имеющие синонимические замены в активном словарном запасе СРЛЯ, например: иноземец – 'иностранец'), но и часть историзмов (слов, обозначающих явления, ушедшие из действительности, например: вельможа – 'знатный и богатый сановник'; мамка – 'нянька, кормилица'). К устаревшей лексике (архаизмам) относятся и диалектизмы (нонешний, обл. – 'то же, что нынешний'), и просторечия (нынешний, прост. – 'сегодняшний'). Значительная группа слов перешла в пассивный словарный запас, не заменившись синонимом в активном словарном запасе: любезник – 'тот, кто постоянно любезничает с женщинами'; инородец – 'официальное название в дореволюционной России для представителей нерусской народности, обычно восточной окраины Российской империи'. Особенностью советского периода было стремление выдавать желаемое за действительное. Так, к устаревшей была отнесена лексика, обозначающая явления, связанные с православием (замолить, отмолить, смирение, воздаяние, греховный, скоромиться, богохульный, божница и др.) и вообще с религией (дервиш); лексика, обозначающая какие-либо отрицательные явления действительности (откупиться, отплатить, тупой, поборы, беспорядки и др.); слова, связанные с традиционным бытом (приданое). Устаревшими были объявлены слова, имеющие, очевидно, с точки зрения составителей, «обидное» созначение (туземец).
Архаизмы фиксируются и в специальных словарях.
VII. Функции архаизмов в текстах
1. В текстах прошлых эпох современные архаизмы используются в прямой номинативной функции (следует помнить, что для того времени они архаизмами не были): «Таже сел опять на корабль свой…, поехал на Лену. А как приехал, в Енисейской другой указ вышел: велено в Дауры вести… И отдали меня Афанасъю Пашкову в полк – людей с ним было шесть сот человек; и грех ради моих суров человек: беспрестанно людей жжет, и мучит, и бьет. И я ево много уговаривал, да и сам попал. А с Москвы от Никона приказано ему мучить меня. Егда поехали из Енисейска, как будем в Большой Тунгуске реке (Ангаре), в воду загрузило бурею донник мой совсем… жена моя на палубы из воды робят кое-как вытаскала, простоволоса ходя» («Житие протопопа Аввакума, 1672–75 гг.»).
2. В художественных текстах о прошлом архаизмы (наряду с историзмами) используются для воссоздания исторического колорита эпохи, выступают в моделирующей функции, имитируя язык прошедших лет. «В художественной литературе они могут быть привлечены в качестве колористического средства; в этом отношении они равны диалектизмам» (Григорьева А.Д. Об основном словарном фонде. Киев, 1954. С. 13). В русской исторической прозе проблему стилизации языка решали по-разному. Приведем три отрывка из лучших художественных романов, посвященных XVI, XVII, XVIII векам – эпохе Ивана Грозного, бунту Степана Разина (1667 г.) и реформам Петра I:
а) «Хитер же ты, брат, – перебил Берестень, ударив его по плечу и продолжая смеяться, – только меня-то напрасно надувать вздумал. Садись с нами, – прибавил он, пригибаясь к столу, – хлеб да соль! На тебе ложку, повечеряем; а коли можно помочь князю, я и без твоих выдумок помогу» (А.К. Толстой. «Князь Серебряный»);
б) «За порогом в сумраке князь встретил атамана: Вертай-ка, гость, в избу! – Хочу помочь тебе, князь Семен! Не по-моему то: хозяина бить будут, а я зреть на бой.
– В таком бою твоих есаулов будет, тебе не надо мешаться, – охул на меня падет, пойдем-ка!..
Кто-то, осторожно обнимая, придержал Разина… – А, Чиклаз! – Е-ен самый! Мы как учули набат, и давай с Федькой Шелудяком орудовать. слободу подняли, допрежь услыхали, что Позоровский Мишка иноземцев с солдатами взял имать, мы в пору к солдатам приткнулись да из темы – раз, два! – пищальным боем в топоры ударились. Наши из темы не видны. Позоровского люди все огняны… Тут, батько, мост, скрозъ мост лазь – и будешь за городом» (А.П. Чапыгин. «Разин Степан»);
в) «Батюшка, сказала Санька… – Вчера у меня был разговор с младшей Буйносовой, Натальей. Девка так и горит… Политес и талант придворный понимает не хуже меня…
Артамоша поясно поклонился почтенным гостям и подошел к сестре. Санька, поджав губы, коротко присев, – скороговоркой:
– Презанте мово младшего брата Артамошку… Петр сел у поднятого окошка, свечей еще не зажигали, – дочитывал челобитные… “Истинно, государь, народы ослабевают в исполнении и чуть послабже, – думают, что все-де станет по-старому. Гостиной сотни муж Матвей Шустов подал сказку о торгах и пожитках своих и в сказке писал, будто всех пожитков у него только тысячи на две рублев и разорен, все – кончено. Мне известно – у Матвея на дворе в Зарядье, под полом, в нужном чулане, куда и зайти срамно, зарыто дедовских еще пожитков тысяч сорок червонных”» (А.Н. Толстой. «Петр Первый»).
Мы видим, что в романе А.К. Толстого язык практически не архаизован, использованы некоторые диалектизмы; роман А.П. Чапыгина так насыщен архаическим просторечием, что это затрудняет понимание. В тексте же А.Н. Толстого архаизмы воспринимаются как своеобразная языковая игра, свободно, тонко и иронично стилизуя язык того времени.
Ср. текст о царе Петре I молодого ачинского писателя Бориса Викторовича Холкина («Августейший посол»): «Царь стоял у окна в шерстяной душегрее с белым отложным воротником, курил. Круто повернувшись, вынул изо рта трубку: «Почто баранами прете? Шум и драку учиняете. Чай, не в терем боярский с челобитьем валите. Сраму от вас уйму более, чем от бородатых на Москве. Почто не вразумляете малой толики обхождения европейского? Уж не до балов да политесов – какое там, – хоть ступать да держать по-людски обыкли. Истинное слово – бараны».
В XVIII–XIX вв. в западноевропейской литературе становятся популярными т. н. «мистификации»: стилизации под народные произведения прошлого, которые выдаются за подлинники. Так, широко известны были сборники «Гузлы» и «Театр Клары Гасуль» П. Мериме, которые А.С. Пушкин и А. Мицкевич приняли за произведения славянской народной поэзии. Загадочна история «Слова о полку Игореве»: текст «Слова» был обнаружен А.И. Мусиным-Пушкиным в книгохранилище Спасо-Ярославского монастыря и опубликован им в 1800 г., однако подлинник погиб во время пожара 1812 г. Гибель единственной рукописи, противоречие сведений о дате сборника, ошибки издателей и т. д. позволили некоторым исследователям выдвинуть гипотезу о позднем его возникновении и стилизации под XII в., а его автором считать самого А.И. Мусина-Пушкина.
3. Архаизмы могут выполнять и характерологическую функцию, когда используются для речевой характеристики персонажа, чаще – лица духовного звания: «А сын его Федор? На престоле Он воздыхал о мирном житии Молчальника. Он царские чертоги Преобратил в молитвенную келью: Там тяжкие, державные печали Святой души его не возмущали» (A.C. Пушкин. «Борис Годунов»).
Архаизмы характерны для современных текстов, написанных представителями церкви: «Вопияла кровь Авеля, убитого братом, ведь от нее не было потомства. И вот вместо потомства Каина и Сифа духовно рождается третий род, Авелев. На Кресте Голгофском от руки братьев своих умирает Божественный Авель… Род Каина погиб в воде (потоп), род Сифа погибнет в огне суда, род «Авеля» войдет в обновленный Духом Божий мир, в пакибытие!» (Г. Фаст, Протоиерей г. Енисейска. «Свет и тени Голгофы»; см. об актуализации конфессиональной лексики в современном русском языке – Какорина Е.В. Трансформация лексической семантики и сочетаемости // Русский язык конца XX столетия (1985–1995). М.: Языки русской культуры, 1996. С. 71–79).
4. Архаизмы используются в текстах и для комического эффекта, иронии, пародии:
Когда в толпе ты встретишь человека,Который наг;Чей лоб мрачней туманного Казбека,Неровен шаг;Кого власы подъяты в беспорядке;Кто, вопия,Всегда дрожит в нервическом припадке —Знай: это я!(Козьма Прутков)В современной разговорной речи ряд устаревших слов к возвышенной коннотации стабильно добавляет ироническую, особенно это касается глаголов с приставкой воз-: возблагодарить, воздаяние, воздыхать, возжечь, воззвать, воззреть, возлюбить, вознамериться, возопить, возроптать, возлежать (MAC).
5. Архаизмы могут придать речи оттенок торжественности, патетической взволнованности:
Твои уста – два лепестка граната,Но в них пчела услады не найдет.Я жадно выпила когда-тоИх пряный хмель, их крепкий мед.Твои ресницы – крылья черной ночи,Но до утра их не смыкает сон.Я заглянула в эти очи —И в них мой образ отражен.(М.А. Лохвицкая, 1869–1905)В одной поэтической книгеБыл автора странный портрет.Житейские сбросив вериги,Смотрел благодушно поэт.Он не был обласкан судьбою,Детдомовец, знался с нуждой.А тут и судьбой, и собоюКак будто доволен с лихвой…Зачем же ты взялся, художник,Такое лицо малевать?..А впрочем, не зря ли ругаю,Хотя ты хулы заслужил?(А.П. Федорова)Иногда патетика соединяется с иронией:
В воротничке я —как рассыльныйВ кругу кривляк,Но по ночам я – песРоссииО двух крылах.С обрывком галстука на вые,И дыбом шерсть.И дыбом крылья огневые,Врагов не счесть.(А. Вознесенский)Процесс архаизации постоянен и идет на всех уровнях языка. Лексика же наиболее ярко высвечивает его через архаизмы.
См.: ИСТОРИЗМЫ, СЛОВА УСТАРЕВШИЕ
Литература
1. Белоусова А.С. Устаревшие слова // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1990. С. 540.
2. Добродомов И. О кучерах и форейторах // Народное образование, 2009. № 5. С. 142–150.
3. Касаткин Л.Л. Архаизмы // Краткий справочник по современному русскому языку. М.: Высшая школа. 1996. С. 11–13.
4. Какорина Е.В. Особенности употребления лексики пассивного фонда языка // Русский язык конца XX столетия (1985–1995). М.: Языки русской культуры, 1996. С. 67–70.
5. Крысин Л.П. Архаизмы, историзмы // Энциклопедический словарь юноголингвиста. М.:Флинта: Наука, 2006. С. 36–37.
6. Матвеева Н.П. Библеизмы в русской словесности // Русский язык в школе. 1995. № 6. С. 86–89.
7. Самотик Л.Г. Архаизмы и толковые словари русского языка // Актуальные проблемы русистики. Вып. 3. Языковые аспекты регионального существования человека: мат. Междунар. науч. конф., посвящ. юбилею акад. МАН ВШ д-ра филол. наук, проф. О.И. Блиновой / отв. ред. д-р филол. наук Т.А. Демешкина. Томск: Изд-во ТГУ, 2006. С. 158–164.
8. Шпотова И.В. Стилистическая функция – новый смысл существования лексических архаизмов. Автореф. дисс. канд. филол. наук. Махачкала, 2003. 19 с.
Словари
1. Морковкин В.В., Морковкина А.В. Русские агнонимы (слова, которые мы не знаем). М.: «Астра семь», 1997. 415 с.
2. Редкие слова в произведениях авторов XIX века: cловарь-справочник. Ок. 3500 ед. / сост. Р.П. Рогожникова, К.А. Логинова, С.А. Пономаренко и др.; отв. ред. Р.П. Рогожникова. М.: Русские словари, Астрель, 2000. 576 с.
3. Самотик Л.Г. Словарь пассивного словарного состава русского языка: архаизмы, историзмы, экзотизмы, диалектизмы и просторечие / Краснояр. гос. пед. ун-т им. В.П. Астафьева. Красноярск, 2005. 424 с.
4. Сомов В.П. Словарь редких и забытых слов. М.: АСТ: Астрель; ВКТ, 2009. 605 с.
5. Шетэля В.М. Историко-этимологический словарь полонизмов русских текстов XIX–XX веков / Моск. обл. ун-т. М., 2008. 298 с.
5. Варваризмы
ВАРВАРИЗМЫ (от греч. barbarismos – ‘варварский’) – слова или словосочетания, заимствованные из иностранного языка и введенные в русский письменный текст или в графике языка-источника, или кириллицей с передачей специфики языка-источника, а в устный – с подчеркнутым сохранением произношения.
I. Виды варваризмов
В большинстве случаев варваризмы – имена существительные, но бывают также прилагательные, глаголы и некоторые другие части речи. Различают окказиональные и регулярные варваризмы (И.Г. Добродомов, С.В. Гринев), или варваризмы текста и варваризмы языка (Г.А. Хабургаев): «Нет, он мне очень нравится. Не от того, что он будущий bean-frere 'зять', – отвечала Львова» (Л.Н. Толстой. «Анна Каренина»); «Саше моей удовольствие потанцевать у Клейменовых и Ledentu, и мне еще грустнее было бы в эти два вечера: я вспомнил, как мы ездили с Вами tn famille (семьей)» (письмо В.Л. Давыдова, Красноярск, 14 ноября 1847 г.); «Сильно изменился физический облик людей: 30–40 тыс. лет назад сложился современный человек, вполне похожий на нас. По латыни его называют Homo Sapiens – «человек разумный» (История отечества: учебник для 8 класса средней школы. М.: Просвещение, 1993. С. 11). В последнем примере мы видим варваризм языка, в предыдущих – варваризмы текста.
II. Спорные вопросы в теории варваризмов
Спорен вопрос о степени освоенности варваризмов русским языком: часть ученых считает варваризмы фактами чужого языка (А.В. Калинин), часть – неосвоенной лексикой русского языка (Ю.Т. Люстрова-Правда, А.И. Мельникова), некоторые – стилистически маркированными единицами русского языка (С.В. Гринев). Варваризмы рассматривают иногда параллельно с экзотизмами: а) их сопоставляют как не освоенные русским языком заимствования: экзотизмы – лексическая неосвоенность слова (см. ЭКЗОТИЗМЫ), варваризмы – и графическая; б) их противопоставляют на основе возможности-невозможности перевода. Варваризмы имеют соответствия в русском языке, т. е. переводятся: tete-a-tete (фр.) – 'наедине, с глазу на глаз'; экзотизмы же обозначают явления нерусской действительности, т. е. на русский язык не переводятся: луидор – 'старинная французская золотая монета'; сераль – 'в странах Востока – дворец, его внутренние покои; женская половина во дворце, гарем'. С этой точки зрения варваризмы считают в большей степени освоенными заимствованиями, чем экзотизмы (С.В. Гринев). Иногда противопоставление не имеет смысла, т. к. варваризмы и экзотизмы могут совпадать в одном слове, например: madame – 'мадам, вежливое обращение к женщине во Франции' (MAC).
Некоторые ученые рассматривают варваризмы как этап в процессе освоения заимствованных слов: варваризмы – начальный этап освоения; затем – процесс побуквенного перевода на русский язык (транслитерация) или передача звучания слова (транскрипция); затем заимствованное слово проходит остальные этапы адаптации в русском языке (Л.М. Баш), например: milord – милорд – 'наименование английского аристократа'.
Обычно при написании варваризмов используют латинский алфавит, языками-источниками являются лат., нем., англ., фр., итал. Заимствования из других языков сразу передаются в русской графике: минарет, гяур и т. д. (см. ЭКЗОТИЗМЫ). Так, в тексте романа Б. Акунина «Турецкий гамбит» (М.: Захаров, 2003. 222 с.) есть варваризмы (слова или фрагменты иноязычного текста), которые чаще всего даются латиницей: «Банк составился в минуту, и вскоре в палатке зазвучало волшебное: “Шелехвосточка пошла”. —“А мы её султанчиком, господа!” – “Las de carreau (сноска: Туз бубей)” —“Ха-ха, бито!”» (с. 76) и т. д. В письме русского посла в Турции Николая Павловича Гнатьева, очевидно, написанного по-французски, латиницей даются английские вкрапления: «В первый же день воцарения Мурада, когда всё ещё выглядело лучезарно, our mutual frjend (англ. 'наш общий друг') вдруг попросился секретарём к принцу Абдул-Гамиду, брату султана и престолонаследнику» (с. 46).
Болгарская, турецкая речь передаётся кириллицей: «Возница, подлый вор Митко, начал ныть: “Да запоим конете, да запоим конете”. Вот и напоили коней» (с. 8); «“Дванадесет, – спокойно объявил Фандорин и встал. – Где магарето?” Толстяк тоже вскочил. Схватил волонтёра за рукав и быстро заговорил что-то, отчаянно пуча глаза. Он всё повторял: “Оште вьтнаж, оште вьетнаж!”» (с. 19); «Перепёлкину просто кивнул, а напоследок обратился к корреспонденту: “Салям алейкум, Анвар-эфенди”» (с. 175, момент разоблачения). Такое обозначение иноязычной речи соответствует традиции.
Также кириллицей передаются фразы из иврита в произведениях Дины Рубиной (Рубина Д. Вот идёт Мессия! С. 7—392 // Иерусалимский синдром: рассказы. М.: Эксмо, 2008. 432 с.): «В её памяти всплывали подзабытые словечки и присказки деда: он говорил “мэйлэ”, когда имел в виду “ладно”, вздыхал часто: “Хоб рахмонэс” (сноска: 'будь милостив' – иврит) – и имя Иерусалим произносил как “Ершолойм”» (с. 20); «“Да, это было смешно, – задумчиво повторила старуха, – ему что-то восемнадцать, а мне шестнадцать, и он мне говорит: “Об ништ мойрэ, киндэлэ…” – не бойся, дитя”» (с. 136); «“Геверет! – крикнул ей вслед хозяин лавки. – Может, тебе чем помочь?”. Она не обернулась. Очевидно, она совсем не знала иврита» (с. 178); «Протикало шесть, и в тишине – её до сих пор охватывал озноб при первых звуках – голос диктора, до жути похожий на голос покойного Левитана не только тембром, но и этой, продирающей кожу интонацией “От Советского Информбюро” – вступил густым чеканным басом: “Шма, Исраэль! Адонай элохэйну, Адонай э-хад!” (сноска: “Слушай, Израиль! Господь Бог наш, Господь един!” – иврит)» (с. 188).
Вообще же вопрос о графике варваризмов является спорным. Некоторые считают, что это обязательно должна быть латиница, другие же к варваризмам относят и иностранные слова, переданные в русской графике, что обычно или подчеркивает плохое произношение, или придает тексту иронический оттенок:
Удаляется жирафав бляхах, будто мухомор,на спине у ней шарахнуто:«Мэйк лав, нот уор!»(А. Вознесенский)Иногда часто используемые в русском языке варваризмы приводятся в текстах в русской графике: «Происходящее напоминало дурной сон, дежавю… В конце концов, Сима без предварительной договорённости заявилась к своему обоже домой во вторник, вечером, около одиннадцати. Машины можно мыть лишь в гараже или на своём участке, и ходить по Ложкину с личной охраной считается не комильфо… Поймите, требуется экшн – действие, интрига, тайна! А философские размышления типа, как следует жить: идти на поводу у собственных желаний или вспомнить о чувстве долга, – не в кайф, кассы они не соберут» (Д. Донцова); «Ростом она была повыше отягощённого камерами иностранца и, слушая его речь, непроизвольно наклоняла головку – так, что сквозь локоны, уложенные “а ля золотые времена Аль-Капоне”, посверкивала крохотная серёжка с настоящим бриллиантом. Нобелес облидж!.. На запаянном в крепкий пластик бэйдже красовалась эмблема “Серебряной подковы” и на её фоне – три крупные буквы: VIP» (сноска: Общепринятая аббревиатура от англ. “very important person” – 'очень важная персона') (К. Кульчицкий, М. Семёнова).
III. Использование варваризмов в речи
Варваризмы используются в разных стилях и жанрах. В художественной литературе варваризмы используются для обозначения иноязычной среды, для номинации предметов и понятий, неизвестных русской действительности:
Бедуины —Высокие, как баскетбольные корзины, —Почему они в белом, как духи Тувима?Between мыБелоснежной надежды и бытовины.С Инда дуют wind'ыСловно белые шахматы, цепью идутбедуины.(А. Вознесенский)«С ясной улыбкой небрежно и любезно поклонился он захлопавшей публике и сказал круглым голосом: La crotte» (сноска: «помёт, конский навоз») А.И. Куприн. «Париж домашний»); «По-старому его называли “Oir elew” – эпитет, который был приложен к имени короля Henri I, Генриха Птицелова. Но «Oirelew» означает не только птицелова, а еще любителя, пожалуй, покровителя птицы. Как сказать по-русски – не знаю. Птицевод? Птичник? Птицелюб? Ужели птицефил?» (А.И. Куприн. «Париж домашний»).
В классической литературе XIX в., в литературе русского зарубежья варваризмы играют особую роль, т. к. это литература двуязычной среды (билингвов), где иноязычные вставки служат для параллельной номинации, для обычной номинации, для более точного, с точки зрения автора, выражения мысли: «– Как постарел? Il fait des passions (сноска: 'он имеет успех'). Я думаю, графиня Лидия Ивановна ревнует его теперь к жене.
– Ну, что! Про графиню Лидию Ивановну, пожалуйста, не говорите дурного.
– Да разве это дурно, что она влюбилась в Каренина! – А, правда, что Каренин здесь? – То есть не здесь, во дворце, а в Петербурге. Я вчера встретил их с Алексеем Вронским bras dessus, bras dessus (сноска: 'под руку') на Морской.
– С'est um homme qui h'apas… (сноска: 'это человек, у которого нет'…) – начал было камергер, но остановился, давая дорогу и кланяясь проходившей особе царской фамилии» (Л.Н. Толстой, «Анна Каренина»);
«Правда, бывают изредка хмурые дождливые дни…, когда аристократические трибуны (Pesaqe) слегка пустуют»; «Конечно, у многих слушателей пер-ля-Сернз-а есть тайная, корыстная надежда на то, что этот продавец скачечных судеб возьмет да и расщедрится на счастливое triuan. Triuan – не просто подсказка, это подсказка – слух, живущий в толпе, передающийся от одного всем» (А.И. Куприн. «Париж домашний»).
Варваризмы могут вступать во взаимоотношения с грамматической системой русского языка. Так, triuan ('подсказка') приобретает средний род, хотя в языке-источнике это слово мужского рода, что связано с произношением конечного [-ан] во французском как [о], что сближает слово с существительным среднего рода. В другом случае sobrignet ('прозвище') сохраняет присущее существительному во французском языке значение мужского рода, на что указывает согласуемое с ним прилагательное: «французский sobrignet».
Иногда же варваризм как бы изолирован в грамматическом отношении: «Здесь во всех мансардах ире-де-шоссе (использована транскрипция), там во всех чердаках и подвалах всегда в погожие дни выставляют в распахнутые окна между горшками с геранью и фуксией клетки с неизбежными канарейками» (А.И. Куприн. «Париж домашний»).
Варваризмы широко используются в качестве терминов. Они представляют терминологию: историческую (Homo Sapiens – 'человек разумный'; Homo Gabilius – 'человек умелый' и т. д.); медицинскую (cito – 'срочно'; Status Letalis – 'смертельный исход' и т. д.); юридическую (Status Kwo – 'положение существующее', de jure – де-юре – 'юридически, формально'; de facto – де-факто – 'фактически, на деле'); музыкальную (forte – 'громко'; andante – 'не спеша'; crescendo – 'с увеличением силы звука' и т. д.); используются в письмах, конспектах и др. (post scriptum – постскриптум – 'после написанного', приписка к оконченному и подписанному письму – P.S.; nota bene – нотабена, или нотабене – 'заметь – хорошо', пометка около места – N.B.)
В отдельных справочных изданиях специально помещаются термины-варваризмы. Так, например, есть раздел «Иностранные термины и выражения» в «Философском энциклопедическом словаре» (редакторы-составители: Е.Ф. Губский, Г.В. Кораблёва, В.А. Лутческо. М.: ИНФРА-М, 2002. С. 561–575): из латинского языка ad infinitum – 'до бесконечности', amor fati – 'вера в судьбу', tns reale – 'реальная вещь, истинно сущее'; из французского – esprit – 'дух, духовная живость, подвижность, меткость суждений, остроумие, живость ума', bon sens – 'здравый человеческий рассудок', naturell – 'природная склонность человека жить чувством (сердцем) и порывами (желаниями), объединёнными в одно целое, особенно если иметь в виду внешние проявления этого свойства с помощью жестов и мимики'; из немецкого dasein – 'существование, определённое бытые, здесь – бытие', geisteswissenschaften – 'науки о духе (Дельтей и неокантианцы)', wollungen – 'сфера психических процессов, для которых характерно наличие духовно-душевного действия, в отличие от чувственного восприятия, которое понимается только как рецептивно-пассивное', и др.
