— Время установит босс, — сказал Кэрт и внутренне зажмурился (это было заметно). Мы, к сожалению, были с ним знакомы, потому я и знал его имя. И ещё лучше мы были знакомы с боссом, но с ним приходилось общаться через Кэрта: боссу очень не понравилась наша последняя встреча.
— Ты забываешься, — спокойно, но с намёком заметил я. Кэрт сглотнул. Нет, я не собирался делать ему ничего плохого, просто грозил. — Завтра, здесь, в это же время.
Я развернулся и направился домой. Могу ручаться за то, что думал Кэрт: «Проклятый Лиан! Думает, ему всё можно? Вот скроемся с боссом, переедем в другой город, и никогда ты нас не найдёшь!» Ну-ну. А почему же ещё не переехали? Боитесь, голубчики, не отрицайте этого. Кроме того: ваш уход из моей жизни меня нисколечко не пугает. Я найду миллионы способов жить без вас. Вот, пожалуйста, справку мог попросить у моего старого доброго врача (ладно Лиан, себе-то хоть не ври — старый врач не может выписать справку для юнэми). Просто хочется же доставить вам хлопот, да и мне никаких трудностей: надо что-то — верный Кэрт выполнит всё, только чтобы я его не убил.
— Обещания мои пусты, мысли мои порочны… — грустным голосом говорил мужчина, печально глядя в воду на своё отражение. Его длинные чёрные волосы лежали на плечах, одна прядь выбилась и струилась по груди. Река была спокойной, прекрасно отражающей звёздное небо. Мужчина вздохнул, выпрямился и посмотрел вдаль. Я с досадой хлопнул рукой по столу и нажал на паузу. Да что ж у него глаз-то левый всё время дёргается?! Уже три раза корректировал, и всё равно дёргается! Может, это за счёт фона? Или за счёт ветра, который колышет его выбившуюся прядь? Надо удалить прядь.
Сделав вывод, я принялся за работу. Время обеда давно прошло, но я пропустил его. Есть я не хотел, а вот создавать мультфильм — очень. Этим и занимался.
И тут позвонили в дверь. Я замер, подозревая неладное. Кто мог прийти ко МНЕ? У меня никого нет, совсем никого! Может, перепись какая? Вряд ли звонящий знает, кто ему откроет. Но открыть надо.
Я подошёл к двери. Глазка на ней не было, точнее, раньше был, но я заклеил его куском розового пластилина, призванным изображать Пиггеса. Просто я люблю сюрпризы.
— Лиан Кансами? — вопросил стоящий у порога человек. Невысокий, лысоватый, раза в два старше меня. Я кивнул.
— Нужно проверить трубы, — сказал он и, не дожидаясь моей реакции, отпихнул меня и прошёл в квартиру. Я не стал ему препятствовать, просто закрыл дверь и развернулся. Человек действительно направлялся к трубам, то есть в туалет. Я взял с тумбочки ключи, запер дверь и положил ключи в карман. На всякий случай.
— Ну что, в порядке? — я подошёл к двери в туалет и встал на пороге.
— Вроде всё хорошо, — пробормотал человек, орудуя какой-то штукой. Мне даже показалось, что он хочет выкрутить винт.
— Позвольте ваше удостоверение из сервиса, — попросил я. Мужчина молча полез в нагрудный карман, вынул жёлтую книжечку и протянул мне. Я изучил её. Да, всё верно и очень правдоподобно. Судя по книжке, этого человека зовут Магер Илнау, и он обычный сантехник. Хм.
— Один мой знакомый, Иерарх, как его многие называют, очень любит удобство. И хочет, чтобы трубы были в порядке. Не только у него, но и у других, — задумчиво сказал я, глядя в потолок. Мужчина спрятал протянутую ему книжку обратно в карман, затем захлопнул ящик с инструментами и выпрямился. Я вежливо отступил. Сантехник щёлкнул выключателем и направился в прихожую, я молча, улыбаясь про себя, пошёл следом.
— Ваши трубы в порядке, — проговорил мужчина таким тоном, как будто это я его держу и навязываю ему своё общество. После этого он дёрнул за ручку двери. Но та не поддалась.
— Откройте мне дверь, пожалуйста.
— Только если пообещаете передать от меня привет Иерарху, — на этот раз я улыбнулся во все двадцать восемь зубов. Взгляд сантехника изменился и показал, что он вовсе не сантехник. Как у человека под водой заканчивается запас воздуха, так и у моего гостя закончился запас равнодушия, скрывающего его страх.
— Я в заложниках? — упавшим голосом проговорил он.
— Пока да, — согласился я, скрещивая руки на груди. — Иерарх не умеет выбирать людей. Вы, гражданин, провалили такую простую операцию — проникнуть ко мне в квартиру и сделать какую-нибудь гадость. Я пока ещё не знаю, какую. Но вы очень быстро сдались.
— Я… я не знаю никакого Иерарха… — пролепетал мужчина.
— Да, возможно. Просто я привык никому не доверять. Извините. Дайте мне ваш чемодан.
Сантехник замотал головой, пряча руку с чемоданом за спину.
— Чего вы боитесь? Я просто посмотрю инструмент, — я наклонился и выхватил чемодан. Мужчина побелел. А пока он был в ступоре, я раскрыл ящик и сразу же наткнулся на жучок. Маленькая деталь, которая долгое время была в моём туалете, записывая все звуки (ужас, неужели Иерарх такой извращенец?!), а сейчас ремешком крепилась к внутренней стенке чемодана. Я посмотрел на сантехника и продемонстрировал ему жучок.
— Это… это деталь…
— Я вижу, — я нахмурился. — Ну-ка, братец мой, колись, объясниться потрудись! — я не специально говорил в рифму, поэтому грозно сведённые брови слегка дрогнули, когда я вслушался в собственные слова.
— Это… он сказал, что один остался, в туалете, и надо снять, пока вы не заметили…
— Передай ему, что он дурак. Я же говорил ему сразу всё снимать, — вздохнул я. — Иди.
— Но… — мужчина смотрел на чемодан и делал какие-то движения руками. Я захлопнул его, вернул самозванцу и, вынув из кармана ключ, открыл дверь. Он, наверное, хотел ещё что-то сказать (я даже догадываюсь, что про жучок, который я всё ещё держал в руке), но я выпихнул его за дверь и запер её изнутри.
— Эй, Иерарх! — тихо сказал я, поднося жучок к губам. — Слышал? Если мне будет надо, я тебя найду!
Механизм я сломал одним ударом молотка и выбросил в мусорку. Потом снова сел за работу, однако перед глазами всё равно стояли воспоминания, словно кадры фильма.
— Они уже переписали её на тебя, — сказал Иерарх, кладя трубку телефона. У меня уже был новый паспорт, и квартиру переписали на новое имя. Также имелся и счёт в банке, который вполне мог обеспечить мне безбедную жизнь. Но я хотел предусмотреть всё.
— Отлично!!! — улыбнулся я прикованному к батарее мужчине. Вы подумали, я изверг? Нет, что вы, я постелил ему матрас, дал подушку и одеяло и хорошо кормил, мы с ним ели одну пищу. Единственное, что я сделал — так это пригрозил убить его, если что-то будет не так. Поэтому его люди не пытались проникнуть в мой дом и спасти его. Они не хотели терять своего драгоценного Иерарха, ведь он хоть таким образом удерживал меня дома. Никому не хотелось бы, чтобы я переключился на них, а они знали, на что я способен. Поэтому никто не донёс, что я взял его в заложники. Поэтому он выполнял все мои требования. Потому что искренне верил, что я могу его убить, ведь у меня было множество причин.
Сейчас я скажу, что не стал бы этого делать. Но тогда поручиться не мог.
— А теперь позвони опять и скажи, чтобы убрали из квартиры все микрофоны и замаскированные бомбочки.
— Квартира чиста, — ответил Иерарх.
— Что ж. Я позвоню иситам и скажу, чтобы они обследовали квартиру на этот предмет. И если они что-нибудь найдут…
Иерарх заволновался. Значит, я шёл по правильному пути.
— Подумай. По-моему, лучше, если это сделают твои люди сейчас, — он не спешил тянуться к телефону, поэтому я добавил. — Пока ты ещё жив.
— Я позвоню, — сказал Иерарх. Он сделал всё как надо. Он даже не сказал, что такого, как я, мальчишку-юнэми, иситы не станут слушать. Потому что меня выслушает любой, если я этого захочу.
Наверное, у вас создалось впечатление, что я — смазливый паренёк с завышенной самооценкой, да вдобавок ещё и криминальный авторитет. Это вовсе не так! Я не смазлив, я просто… довольно-таки симпатичен. Я вовсе не хочу быть похожим на тех парней, которых постоянно крутят по телевизору и радио. Я хочу быть личностью и отличаться от всех. Далее: самооценка у меня реальная. Я знаю, что могу и чего не могу. Разве я виноват, что могу почти всё? А насчёт криминала… было дело, но сейчас я стараюсь об этом забыть. А иногда запугиваю людей я просто по привычке. Но при этом я не делаю им ничего плохого!
В общем, хотите — верьте, хотите — нет, а я такой, какой я есть.
Я — Лиан.
Вот с такими мыслями я провёл все выходные, то есть всё воскресенье. Целый день не знал, чем себя занять, поэтому занял тем, что раньше казалось мне невероятным.
Для начала я помыл окна. И не надо смотреть так косо. Ну и что, что сейчас февраль, я мою окна, когда хочу! Да, холодно, и вода может легко замёрзнуть и превратить кусок стекла в ледышку. Но я же узнал об этом уже после того, как помыл! И тогда тщательно всё вытер.
Далее я решил добавить в своё времяпровождение колориту и начал шить. Достал свои потрёпанные штаны, на которых была дырка чуть выше колена, и извлёк из ящика старую нашивку. Настолько старую, что я даже не помнил, что на ней изображено. Кажется, какой-то мой герой. Ах, да, это, наверное, Чернь. Ну, такой персонаж, который превращался в грязь и пачкал всё подряд. А может, и не Чернь. А может, и Тёмный Человек. Эту маленькую кляксу можно по-разному истолковать. В конце концов я махнул рукой и косо пришил, что было. Мне не понравилось. Тогда я отпорол, пришил ещё раз и понял, что пришил не той стороной. Я бросил штаны на пол в комнате и вышел.
Стоя в коридоре и глядя в зеркало, я ещё раз подумал о своей нелёгкой доле. Когда я думаю о ней, моё лицо всегда принимает такое выражение, как будто я побывал на трёх войнах, получил с десяток ранений, да ещё и попал в плен, где меня пытали щипцами и иглой. Не знаю, почему всегда вспоминается игла. Возможно, потому, что меня действительно ею пытали…
Я пнул стену. Я часто пинал её именно в этом месте, после входа сразу налево. Хорошо, что догадался обить этот угол декоративной доской, иначе обои давно пришли бы в негодность. А впрочем, какая разница? Всё равно ко мне в гости никто не ходит, а я стараюсь поддерживать порядок для себя, лишь потому, что я эстет.
И как в семье кауру мог родиться эстет? Да и вообще, до сих пор для меня остаётся загадкой: почему во мне смешаны качества всех каст? Я люблю работать руками, два года обучался каменной кладке и чуть не пошёл работать каменщиком на стройке. Правда, ничего не вышло, но если бы и вышло, меня бы это не угнетало. Выходит, то, что я родился кауру, оправданно и ясно. Но почему я люблю рисовать, более того, умею?! Вот уж что непонятно, то непонятно. Откуда природная хитрость, которая позволяет мне вычислять неблагоприятных граждан, вроде давешнего сантехника? Почему я задумчив и постоянно обращаю внимание на детали? Зачем мне повышенное внимание, как у туранэ? Я же творческая личность, рассеянная и несерьёзная, или, на худой конец, рабочий, который думает редко. И, в конце концов, зачем мне воинские задатки, задатки иситов? Я в жизни вообще спортом не занимался, если не считать беспрерывных драк с детскими компашками, а после — усердной, но недолговременной физической работы. Но эта работа прекратилась полгода назад, когда мне выделили квартиру и я принялся за подготовку к поступлению в юнэмир. И тем не менее моя физическая форма вполне удовлетворительна, можно даже с горем пополам поверить, что когда-то я занимался спортом.
Да уж, видно, слишком опрометчиво я заявил, что меня можно с лёгкостью назвать таким, как все. Скорее наоборот, более необычного человека вы не встретите. Да, я хочу быть особенным, неповторимым… но не таким способом. ТАКАЯ индивидуальность мне не нужна, уж лучше быть обычным работягой-кауру или хотя бы кем-нибудь одним, а не взрывной смесью всех каст в удобной упаковке… а может, если я совсем не буду двигаться, то всё-таки одряхлею, и меня перестанут бояться?
Тут мне в голову пришла замечательнейшая мысль. А что, если одеться в старые дедовы штаны, надеть кирзачи, драную майку и тулуп и ходить, еле переставляя ноги? Неплохо бы ещё под глазом фингал нарисовать… или выдрать из головы клок волос, чтобы думали, что я лысею…
Что-то я размечтался. Я же пойду в юнэмирситет, а там люди культурные. И там много девушек. Не нужно оскорблять их любовь к прекрасному.
Было дело, я даже хотел покрасить волосы в белый и вставить синие линзы, чтобы меня не узнавали, но потом передумал, из-за пары причин. Во-первых: мне очень не хочется менять свою внешность. Она меня полностью и всецело устраивает. И во-вторых: меня всё равно кто-нибудь узнает.
Я махнул рукой и отправился в комнату, совершать следующую попытку по прикреплению к штанам чёрной кляксы.
На этот раз кусок ткани пришился крепко, но стал похож на большую складку, и я, стоная от отчаяния, опять принялся его отдирать. Можно, конечно, сходить к тёте Танайе, но цель ведь — не пришить, а сделать что-нибудь самому. Поэтому я с мрачной решимостью вновь принялся за дело.
Вдруг кто-то позвонил. Я протянул руку к небольшой чёрной трубке, сотовому телефону модели «Каатр». Сейчас я был готов сказать всё, что угодно, человеку, попавшему не туда.
— Да, я поднял трубку!!! — сообщил я и чуть не завыл, когда рука скользнула в сторону, стежок ушёл вбок и попытался скрепить верхнюю часть штанины с нижней, а когда я попытался остановить иглу, она ткнулась в мой палец и сломалась.
— Лиан Кансами? — деловито вопросил мужской голос. Ну конечно, кто же ещё? Я — Лиан Кансами! Только не надо говорить, что я тот самый Лиан и меня надо срочно арестовать! Моё имя не такое уж редкое.
— Да!
— Вас беспокоят из Адивского юнэмирситета, — я насторожился. Небось сейчас отчислять будут. — Ваши анимационные сюжеты заинтересовали одного медиамагната, он хотел бы поговорить с вами лично. Скорее всего, на предмет выпуска ваших работ в свет.
Я заликовал. Но, чтобы не подавать виду, холодно спросил:
— Кто этот человек?
— Гóлок Зеркáтан, — ответил мужчина. — Он будет ждать вас завтра в пять часов вечера в кабинете декана.
Человек положил трубку. Я перевёл дух. Голок! Зеркатан!! Крупнейший медиамагнат Адивы и один из ведущих во всей Иерархии!!! Насколько я знаю, ему принадлежит несколько телерадиокомпаний, вдвое больше журналов и втрое больше газет, а также несколько издательств и — о чудо! — анимационная студия! Если он одобрит мои проекты, то я буду работать у него… Я буду работать на студии КЮИТО, которая называется так по первым буквам каждой касты. А внизу радужными буквами доверительно приписано: «мультики для всех!»
Это же мечта!!!
Я плюнул на сломанную иглу (в переносном смысле) и выбросил её в мусорку. Затем сложил швейную машинку в коробку, отбросил штаны подальше и засел за работу. Во мне проснулся небывалый энтузиазм.
Так-так… Какие проекты я оставлял в юнэмирситете? Восемь серий про Неудачливого Боксёра, и ещё какой-то мини-мульт, специально для того, чтобы создать впечатление. Дело в том, что Боксёра я делал уже давно, и он не столь профессионален. Пиггес — тот уже лучше, но он не окончен, и я его не брал. А про Вишню всё никак не идёт работа. Поэтому я засел на несколько дней за компьютер и сотворил десятиминутный шедевр, где упор делался на живых существ и их движение, чтобы никто не обратил внимания, что мне не слишком удаётся фон и природа. Кажется, получилось так, как я хотел. Только интересно, что именно привлекло великого Голока — Боксёр или мини-фильм? Там и сюжета-то не было… но, наверное, всё-таки он.
Заснуть удалось с трудом. Я всё время думал о том, как завтра войду в кабинет декана, как на меня воззрится Голок и сразу пожмёт мне руку. А потом скажет: «Уважаемый Лиан, ваша работа бесценна! Я вижу, что вы — уникальный специалист, и не могу упустить такую жемчужину! Прошу вас, примите моё предложение стать ведущим мультипликатором на моей студии КЮИТО!» Да-а…
А ночью мне снился сон. Одна из множества частиц искажённых реальностей, частиц моего прошлого. Искажённых, но таких реальных…
— Где ты был? — дрожащим голосом спрашивает мама, зачем-то поправляя на мне куртку. Я старательно отвожу глаза.
— Мам, я у бабушки был… в Гаркале… честно… — на самом деле я действительно был возле Гаркалы, в горах, работал на стройке. Прятался от проклятого Иерарха и его шайки. Просто сбежал в один из больших городов и устроился на работу, жил там с какими-то другими кауру… Меня не было несколько месяцев, а родителям я ничего не сказал, иначе Иерарх нашёл бы меня. Я никому ничего не сказал.
— Лиан, звонила мама Карéбуса… он… ну, понимаешь…
— Что? — я насторожился. Мне стало очень и очень нехорошо.
— Она сказала, — мама с ужасом смотрела на меня. — Она сказала, что Каребус… что он умер…
— Что?! — взвыл я. — Как?! Что ещё она сказала?
— Лиан, всё хорошо? Что у вас там произошло? — мама была донельзя взволнована. Отец пока отсутствовал. Сестрёнка жалась к маминым ногам и с испугом глядела на меня.
— Мам, я к Бусу, поговорю с его мамой, — бросаю я и скрываюсь за дверью. Я понимаю, почему мама так хотела меня удержать — меня столько не было, и вот я опять ухожу… но я должен был, потому что я догадывался, чьих рук это дело.
Его убил Иерарх, потому что я отказался на него работать.
Я до сих пор помню глаза его мамы, её дрожащую руку, которая протягивает мне смятую бумажку, слабый голос:
— Это у него в руке было… я… я прочитала…
Там было написано: «Или ты соглашаешься, или он будет не последним». Мама Буса не догадалась, кому адресовано это послание, и показала мне его потому, что верила, что я смогу найти убийцу. Мне тоже очень хотелось его найти.
А когда я вышел из дома, прямо перед подъездом стоял Иерарх, а с ним и вся его шайка. Я улыбнулся, злорадно и неестественно, а потом набросился на них, и убил всех, каждого, кто осмелился посягнуть на жизнь моего друга. У меня не было никакого оружия, я расправился с ними своими собственными руками. И мне не было жалко тех, с кем я несколько лет работал вместе. Потому что все они не стоят даже волоска на голове Каребуса, друга, которого я знал всю жизнь. Который был кауру, но уважал юнэми, иситов и туранэ. Который знал всё о моей незаконной деятельности, но молчал и только неодобрительно качал головой. Который умер потому, что я отказал Иерарху.
Я открыл глаза и сделал глубокий вдох, потом — длинный выдох. Сон, всего лишь сон. Хорошо бы всё действительно так и было… посидел бы я в тюрьме некоторое время, потом вышел бы и начал новую жизнь. Но Иерарх жив, и я даже не знаю, хорошо это или плохо. Ведь, с другой стороны, — он обеспечивает меня кое-какими деталями, которые существенно облегчают мне жизнь.
Иногда меня посещает мысль: а может, зря я его тогда отпустил? Ведь скроется же, гад, где угодно, и мне будет очень трудно его найти… но, скорее всего, Иерарх видит во мне гораздо большую угрозу, чем я являюсь на самом деле, что к лучшему. Пусть боится.
Через пару часов я уже был в юнэмире, а в моём рюкзаке покоились три диска с мультфильмами.
Глава 2. Страх человеческий беспричинен
Сегодня был первый день учёбы. Я знал, что обучение в юнэмирситете не совсем такое, как в школе, но нужно было проверить всё самостоятельно. Чем я и занялся.
Для начала я разобрался с расписанием. В мои обязанности входило выслушивать несколько лекций каждый день в течение недели, а на следующей неделе применять знания на практике. Таким образом занятия, которые интересовали меня больше, то есть непосредственно работа с движущимся изображением, шли неделю через неделю. Но сегодняшний день нёс в себе лишь лекции. Правда, всего три, а это значит, что у меня есть три часа плюс перерывы, чтобы изучить обстановку.
Я поднялся на третий этаж, по дороге недовольно глянув в зеркало на свои красные от мороза щёки, и вошёл в аудиторию. Это был зал для нескольких групп, хоть и не очень большой. Сперва я не понял, что за лекцию будут читать, потому что кроме нашей группы в зале была уйма других людей, но потом додумался посмотреть в расписание. История изобразительного искусства. А-а-а, и зачем она нам? А вдруг меня пригласит к себе на работу Голок Зеркатан? Не думаю, что его волнует моё знание истории изобразительного искусства.
Я устроился на восьмом ряду из возможных двенадцати, посередине. Сиденья все были соединены между собой, перед ними, для того, чтобы удобно было писать, стоял единый стол. Сперва я думал, что это просто длинная доска, но потом присмотрелся и разобрался, что несколько.
У меня никогда не было привычки опаздывать, вот и сегодня я пришёл рано. В зале было около десяти человек. Пока что я не знал, есть ли здесь кто-нибудь из моей группы, но это было неважно. Я рассматривал классических молодых юнэми, ярко одетых и оживлённо переговаривающихся. Прямо передо мной, через несколько рядов, сидели две ничем не примечательные девушки и смеялись. На первом ряду слева находился угрюмый парень и, кажется, спал, уронив голову на грудь. Недалеко от него кому-то махала рукой невысокая девушка с чёрными волосами в ярко-розовой кофточке, к ней с улыбкой направлялся высокий (чуть ниже меня) худой парень представительного вида, в светло-жёлтой рубашке и с чёрным галстуком. Вот, хорошо людям, они до этого были знакомы, а я одинок, как пень.
Но оказалось, что и я не одинок. Миновав дверь, осмотревшись и сделав вывод, что в той части зала лучше, ко мне направилась Иана.
— Привет! — крикнула она и вскоре плюхнулась на сиденье рядом со мной. — Ты ведь здесь ни для кого не занимал?
— Тебе занял с Асой, — солгал я. — Кстати, где она?
— Не придёт, — Иана помотала головой. — Но сейчас Юнэм подойдёт с Лицей, и ещё Метса, правда, чуть опоздает. А вон Дейтана с Ольтом, — девушка указала на парня в галстуке и девушку в розовом.
— Откуда ты их знаешь? — удивился я.
Поделиться книгой: