Единственная на всю планету-2

Люда набрала записанный на полях справочника номер телефона, и на том конце линии после нескольких гудков взяли трубку.

— Я слушаю, — услышала она голос Светланы. — Кто говорит?

— Привет, Света! — поздоровалась Люда. — Не узнаешь? Ну ты даешь! Неужели у меня за полгода так изменился голос? Или у тебя прорезался склероз?

— Люда, что ли? — неуверенно спросила Светлана. — Точно Фадеева! Откуда ты взялась?

— К тебе сейчас можно приехать? — не отвечая на ее вопрос, спросила Людмила. — Тогда я скоро буду.

— Не спеши одеваться, — предупредил дочь Виктор. — Сейчас подгонят машину и за тобой поднимется Сергей, тогда и пойдете.

Сергей был одним из трех телохранителей отца, которого к ней прикрепили в прошлом году. Видимо, отец решил в этом году ничего не менять, что Людмилу устраивало: этот телохранитель умел быть незаметным. Ждать пришлось около десяти минут. Когда прозвучал звонок, девушка проверила по дисплею камеры, кто пришел, и открыла дверь. Человек, который полгода назад был тенью Людмилы, сейчас ее не узнал.

— Извините, — сказал он, бросив на нее оценивающий взгляд. — Прошу вас сообщить Людмиле Викторовне, что пора ехать.

— Я же говорил, что тебя никто не узнает, — сказал появившийся в прихожей Виктор. — Все в порядке, Сергей, это и есть Людмила. Просто ей сделали пластику.

Еще до отъезда с "Фазенды" у нее с отцом был разговор.

— Ты очень сильно изменилась, дочь, — сказал он ей. — Если бы эти изменения не происходили на моих глазах, я бы прошел мимо тебя и не узнал. И никто из твоих знакомых тебя тоже не узнает. Не меняются так форма носа и величина глаз, да еще за какие-то полгода. Так что пусть лучше нас считают… не вполне нормальными людьми, чем всем и каждому доказывать, что ты моя дочь, и мы им не пудрим мозги. Поэтому сообщаем всем, что ты сделала пластику.

— Я это, Сергей Владимирович, — сказала она телохранителю, надевая шубу. — Все, я готова.

Вместо "найта" за ней приехал тот "мерседес", на котором они постоянно ездили на дачу. Когда Людмилу привезли к подъезду, в котором жили Савины, ее тоже не узнали.

— Вы к кому? — спросил из домофона голос Светланы.

— Свет, ты не пялься на дисплей, а открывай дверь! — сказала Люда, которую начало раздражать то, что ее никто не узнает. — Пластику я сделала, понятно?

В квартире ее ждал сюрприз: вместо одной девчонки в гостиной Савиных сидели четыре. Все подождали, пока она снимет шубу и сапоги и зайдет в гостиную, после чего принялись вертеть, рассматривая со всех сторон.

— Классно сделали! — с завистью сказала Ольга, тоже учившаяся в ее классе. — Не видно ни одного шрама! Но ты все-таки сумасшедшая! Это сейчас ты красавица, а когда вырастешь? Опять делать пластику?

— За границей делали? — спросила Света. — Вы ведь вроде куда-то уплыли?

— Никуда мы не уплывали, — раздраженно ответила Люда. — Слушайте, девчонки, хватит меня щупать!

— Обалдеть! — высказалась Татьяна, жившая на одной лестничной площадке со Светой и участвовавшая в их посиделках. — Какая аккуратная попа! И ноги похудели! Это ведь не пластика?

— Это борьба, — буркнула Люда, которая уже начала жалеть о том, что приехала.

Она рассчитывала хоть на время сменить обстановку, посидеть с той, кого с натяжкой считала подругой, и поплакаться. Эти смотрины и необходимость врать сильно раздражали.

— Какая еще борьба? — спросила Анжела, тоже ее бывшая одноклассница. — Что мы из тебя каждое слово вытягиваем! Садись и рассказывай!

— Ни в какой круиз мы не уплыли, — сказала Люда, садясь в свободное кресло. — Уехали на Алтай и жили там в лесу.

— Как это в лесу? — не поверила Света. — И твой отец тоже?

— Мы не под елками жили, — пояснила Люда. — Купили большой двухэтажный дом со всеми удобствами, который кто-то построил как дачу, а учиться ездили на автобусе в районный центр. А до автобуса отвозил отец. Были причины уехать. Рядом находилось лесничество, а в нем, помимо лесника, жили его дочь и воспитанник. Мы с ними подружились, особенно Олег, с которым они учились в одном классе. Они и научили борьбе. Сначала занимались в их доме, а когда открылась секция в городском Дворце спорта, ходили туда. Я начала заниматься позже других, но без проблем справлюсь с двумя-тремя такими парнями, как наш Денисов.

Девушки недоверчиво переглянулись: Валерка Денисов был самым спортивным парнем в классе.

— Что, не верите? — сказала Люда, которую задело недоверие к ее словам. — Начнутся занятия, я вам на физре продемонстрирую. Это что-то азиатское вроде Ушу или каратэ. Вкалывать пришлось каждый день, зато весь жир с ног ушел. До этого пробовала с мамой дрыгаться под музыку, но без толку. И вообще накачала мышцы.

— Что-то не видно твоих мышц, — насмешливо сказала Анжела, которая была самой крупной девушкой из всех собравшихся. — Если не врешь, снимай свитер!

— Я вам не стриптизерша!

— Тогда покажи со мной на руках! Слабо?

— Давай, — согласилась Люда. — Можешь даже взяться двумя руками.

— Какой была хвастуньей, такой и осталась! — засмеялась Анжела. — Я с тобой и одной управлюсь.

Девушки раздвинули кресла и поставили между ними журнальный столик. Борьба между ними длилась гораздо меньше, чем эти приготовления. Девушки сцепили кисти рук, поставив локти на столик, после чего Люда без видимого напряжения вывернула руку соперницы, заставив ту вскрикнуть от боли.

— Можешь взяться обеими руками, — разрешила она.

— Ну тебя! — Анжела чуть не плакала. — Выкручивай руки другим! Посмотрите, девочки, что она сделала! Вцепилась, как клещами!

— Хватит вам заниматься ерундой, — сказала Ирина, которая училась в параллельном классе их школы, жила в соседнем подъезде и дружила со Светой. — Пусть этим занимаются мальчишки. Скажи, вы все приехали?

— Если тебя интересует брат, то он не вернулся, — помрачнела Люда. — Он умер и скоро должны привезти тело. Извините, но я об этом не буду говорить.

Одно дело поплакаться Светке, совсем другое — изливать свое горе всем. Она не знала, что отец будет говорить о смерти близких, поэтому о матери вообще умолчала. Все девушки хорошо знали Олега, а Ирина незадолго до их отъезда активно пыталась с ним подружиться, поэтому слова Ольги довели всех, кроме Татьяны, до слез. Глядя на всхлипывающих девчонок, Люда не выдержала и расплакалась сама.

— И сейчас слышишь? — спросил Нор.

Закончился последний учебный день в этом году, всем проставили итоговые отметки, и они веселой гурьбой шли к автобусу.

— Как я тебе могу что-то сказать, когда они так шумят? — раздраженно сказала Ольга. — Когда в классе тихо, тогда слышу, а шум все забивает.

За три последние дня в школе ее это бормотание уже достало. Ничего подобного дома не было.

— Позвони своему Игорю, — предложил Нор. — На такой вопрос он должен ответить. Не хочешь? Тогда жди, когда он вернется. Все равно для тебя занятий в классе уже не будет, значит, не будет и бормотания.

Они последними зашли в автобус и сели рядом с Шиловым и Нестеровой.

— Ребята, к вам можно заглянуть на каникулах? — спросила Вера. — Вас я к себе уже приглашала. Только, если соберетесь, то не первого, а то мы поздно встанем.

— Конечно, приезжайте, — сказал Нор. — Только обязательно позвоните, а то у нас будут дела в городе.

— Ленка Хвостикова всем растрепала, что большой дом, где жил Олег, теперь принадлежит вам, — сказал Сергей. — Это правда?

— Да, его отец нам подарил, — подтвердила Ольга. — Мы в него после Нового года будем переселяться. Так что и вам придется ехать туда. Если не наметет много снега, на снегоходе доберетесь нормально.

Они еще немного поболтали, потом простились с друзьями и вышли из автобуса. Потеплело и совсем не было ветра, поэтому еще перед последним уроком позвонили Саше, чтобы она за ними не приезжала.

— Давай твою сумку, — предложил Нор. — Ты, конечно, сейчас такая силачка, что можешь меня вместе с сумками донести на руках, но если можно побыть джентльменом…

— Держи, джентльмен, — сказала Ольга, отдавая ему сумку. — Нор, через пару дней мы закончим с учебниками. Потом нужно будет порешать задачи, а на это много времени не потребуется. Сразу займемся одиннадцатым классом или сделаем перерыв?

— А куда нам гнать лошадей? — спросил друг. — Времени навалом. Можно продолжать заниматься, только делая перерывы на твои занятия магией и вылазки к бомжам или еще куда. Саша уезжает четвертого?

— Да, сказала, что ей и Турову нужно выехать раньше.

— Сегодня она нас с тобой еще обработает и последний раз сделает это перед отъездом. Значит, через неделю мы достигнем своего потолка. Дальнейшее воздействие уже ничего не добавит.

— Наше не добавит, — улыбнулась Ольга. — И Александры — тоже. А тех магов, которых мы когда-нибудь обнаружим и примем в свои ряды? Смотри, что получается. В самом начале эта оптимизация дает только красоту и силу в тех рамках, в которых это доступно большинству людей. У умного человека просто улучшается память и способность думать одновременно о двух вещах. А после обработки третьим магом уже появляются способности, которых у обычных людей просто нет. Физическая сила просто зашкаливает, реакция тоже продолжает расти, а самое главное это то, что что-то меняется в мозгах. Можно глубоко сосредотачиваться одновременно на нескольких проблемах…

— Четырехъядерный процессор, — улыбнулся Нор.

— Да, что-то такое, — согласилась Ольга. — Я тебе не говорила, но вчера я попробовала одновременно сливать в голову содержимое учебника по физике и воспроизводить уже запомненную химию. И все прекрасно получилось. Если бы у меня была вторая пара глаз, я бы, наверное, смогла читать еще что-нибудь вроде географии.

— Класс! — оценил Нор. — Надо будет и мне попробовать.

— Пробуй, — сказала Ольга. — Но я не досказала. Для высшей магии нужно иметь возможность воспроизводить в памяти сложные картины и удерживать в голове сразу несколько воздействий. Сила тоже играет роль, но ее недостаток только ограничивает перечень доступных воздействий или уменьшает их эффективность.

— Хочешь сказать, что высшая магия, хоть и не в полном объеме, доступна и мне? — задумался Нор. — Надо будет тебе сбросить в мою голову все знания по медицине, которые ты получила от доров. А я посмотрю, чем смогу воспользоваться. Слушай, может быть, и это бормотание тоже следствие твоего развития? Похоже, что ты начинаешь как-то слышать мысли всего класса.

— Шум от всего класса слышу, а никого по отдельности слышать не могу? Ладно, не будем пока ломать над этим голову, попробуем узнать у дора. Я еще вот о чем подумала. С нашей памятью не проблема запихнуть в голову содержимое русско-английского словаря. Грамматику мы знаем, словарный запас будет, вот только проклятая многозначность их слов…

— Можно поступить проще, — предложил Нор. — Найти человека, который уже знает язык и готов поделиться своими знаниями. За это можно даже заплатить. Предупредить, что позаимствуем язык, заплатим и сотрем об этом память. И самой не придется париться. Только зачем тебе это? В рамках школы мы язык и так будем знать на отлично.

— Я об этом думала, — сказала Ольга. — Плохо то, что язык изучают годами, поэтому он в головах компактно не лежит. И что, записывать вместе с ним всякую дребедень, а потом месяц чистить голову от чужих воспоминаний?

— Зато потом любому сможешь дать его знание за час. Представляешь, какие деньги можно получить, дав клиенту возможность болтать на чужом языке всего за час! Правда, с ним еще потом нужно немного на нем поговорить, чтобы все запустилось.

— Меня во всем этом интересуют не деньги, — сказала Ольга. — А то, что может получиться из мага, если его продолжать магически улучшать, используя для этого много магов. Не может быть, чтобы этого никто никогда не пытался делать.

— В конце концов может получиться бог, — пошутил Нор.

— А почему нет? — спросила Ольга. — Я в какой-то отцовой книге читала, что сила бога зависит от числа преклоняющихся перед ним людей. Вроде как эти люди отдают ему часть своих сил. И когда таких людей много…

— Значит, бог должен быть заинтересован в увеличении своей паствы, — сказал Нор. — Люди не огурцы, они растут долго, поэтому единственный путь увеличить число своих поклонников — это отобрать верующих у другого бога. А это можно сделать, только показав силу. Например, уничтожив храмы конкурента. И неважно сам он это делает или руками людей.

— У древних греков боги, если не воевали, то делали друг другу гадости, — Ольга взяла Нора рукой за плечо. — Ты далеко разогнался? Сейчас проскочишь съезд и будешь философствовать до самой "Фазенды". Давай сюда сумку. Не нравятся мне такие боги, Нор. Они ничем не отличаются от вампиров. Я еще понимаю, когда такому молятся, и он помогает. А когда молитвы — это пустая трата времени, и помощь бога — фикция, чего ради с ним чем-то делиться?

— Он может не только помогать или не помогать, — возразил Нор. — Но еще и вредить или не вредить. Это даже выгодней. Помощь будут не так долго помнить, а если помогать часто, к такой помощи привыкнут и будут считать ее в порядке вещей. А если настучать по башке, запомнят надолго и молить будут уже не о помощи, а о том, чтобы не проявил гнев, то есть ничего не делал. А это проще.

— Думаешь, и ваш Ардес из таких?

— Не знаю, Оля! Это просто мысли вслух. Угадали мы что-то или болтаем ерунду — кто знает?

Дома они сразу почувствовали аромат хвои.

— Отец принес елку, — сказала Ольга. — Сегодня же развешу игрушки. Нет у меня что-то никакого желания сидеть с учебниками, а такая работа — это то, что нужно.

Возню с елкой пришлось отложить и сначала возиться с отцом. Он лежал в кровати, а заплаканная Саша промывала ему рану на ноге.

— Черт его знает, как я оступился, — говорил он Ольге. — А сучек острый как… в общем и штаны подрал, и ногу изрядно пропахал. Елку придется ставить Нору.

— Какая глупость! — жаловалась Саша на мужа. — У самого разодрана нога, вся штанина пропиталась кровью, а он не бросил это дерево, а пер его до самого дома!

— Как знала, когда выбирала лечение ран! — сказала Ольга. — Я могла бы вылечить по старинке, но рана будет затягиваться дня три…

— Какие три дня! — сказала Саша. — Ты посмотри, что он наделал!

— А по методе доров все должно затянуться еще до ночи, — не слушая Александру, продолжила Ольга. — Вот сейчас мы наглядно продемонстрируем маловерам всю пользу магии. Попрошу всех помолчать и не мельтешить у меня перед глазами.

Она застыла и простояла в оцепенении около пяти минут.

— Все! — сказала девушка, вытерев выступивший на лбу пот. — Сейчас посмотрим результат. Так, кровотечение уже остановилось. Видите, края раны как будто подернулись пленкой? Постарайся пока не шевелиться. Не больно?

— А мне и так не было больно, — ответил отец. — Точнее, когда он мне пропорол ногу, была сильная боль, но потом я решил, что терпеть ее ни к чему, и она исчезла. Так что боли я потом не чувствовал совсем.

— Интересно, какие способности мы еще приобрели? — сказал Нор. — Будешь говорить с дором, спроси. Может быть, ответит. Если есть что-то еще, знать об этом было бы полезно. Ладно, раз я здесь не нужен, пойду ставить эту красавицу, которая обошлась в литр крови.

— Возьми в сарае крестовину, — сказал Егор. — А топор в коридоре. Да успокойся ты, Саша! Все будет хорошо. В Норе, знаешь, какая дырка была? И затянулась на глазах!

— Твоя тоже затягивается, — заметила дочь. — Рана стала заметно уже и вся взялась пленкой. К утру, я думаю, и шрама не останется. А тебя, Саша, жду утром с извинениями и горячим желанием заниматься магией. Пойду обнимусь с Хитрецом.

— Для чего тебе этот грязнуля? — спросил отец.

— Он для меня не грязнуля, а ходячий запас сил на черный день, — пояснила Ольга. — Я на твое лечение здорово потратилась, поэтому восстанавливаться буду пару дней. А от кабана нужное возьму за минуты. Ему самому эта сила не нужна.

Хоть к ужину от раны осталась только неровная розовая полоса, кормили Егора в кровати, и встал он только перед сном, чтобы посетить туалет. К утру, как и предрекала Ольга, от раны не осталось даже шрама. Место, куда воткнулся сучок, можно было определить по более гладкой коже и отсутствию на ней волос. На то, чтобы они выросли, потребовался еще день.

Готовиться к празднику собирались в понедельник тридцать первого, а суббота и воскресенье оказались свободными. Поэтому утром, покормив кабана и позавтракав, взяли свои ключи и на снегоходе отправились изучать "Фазенду". Они имели общее представление о доме, а сейчас внимательно осмотрели все помещения. На втором этаже находились четыре спальных комнаты, кабинет, гостиная и ванная с туалетом. На первом — тоже гостиная, две спальные комнаты, ванная с туалетом и большая кухня-столовая. Личные вещи остались только в той комнате, которую занимала Людмила. Все вещи Олега и Александры Владимировны были упакованы в несколько саквояжей. Рядом лежала короткая записка Виктора, в которой было написано: " Распорядитесь сами".

— Я думаю, что все нужно отдать Вере в деревню для раздачи, — сказала Ольга. — Вещи Олега тебе будут маловаты, к тому же Фадеевым будет неприятно их на тебе увидеть. Лена молодец: везде порядок и чистота.

— Компьютеры и Интернет это хорошо, — сказал Нор, когда они осматривали второй этаж, а вот спутниковое телевидение могли бы и демонтировать. Знаешь, сколько здесь сериалов? Если усядешься, можно сразу ставить крест и на магии, и на учебе.

— Ты шутишь, — вздохнула она. — А я уже не помню, когда в последний раз смотрела кино. "Анжелика", которую включала на компе, когда ты только появился, не в счет: я тогда и половину одной серии не посмотрела. Так что можешь не беспокоиться, пусть телевизор смотрит Саша. Комнату Люды мы для нее и оставим, их здесь и так слишком много. Царский подарок, жаль только, что почти все время будет стоять пустой. Пойдем смотреть флигель.

Флигель был совсем небольшой, рассчитанный, по всей видимости, на жизнь сторожа. Он отапливался и имел совмещенный санузел и состоял из маленькой спальни и еще меньшей кухни.

— Бомжей будем сюда запускать по одному, — после осмотра флигеля сделал вывод Нор. — Двоим здесь не развернуться.

— Вряд ли они станут в очередь, — сказала Ольга. — Послушай, надо повременить с раздачей одежды. Кто его знает, с кем мы договоримся. Это могут быть подросток или женщина. Зачем тратить деньги на одежду, если подойдет та? Пойдем теперь разберемся с подсобными помещениями.

В довольно большом гараже стояли "форд", три снегохода, стеллаж с инструментами и баки с горючим.

— Яма имеется, — сказал Нор. — И еще какой-то люк. Потом осмотрим, сейчас неохота пачкаться. Осталось осмотреть два строения.