Ведьмина тропа

Арсен потер ладонью лоб. Голова раскалывалась, в сознании всплывали какие-то картины, словно обрывки пестрой мозаики, а ему очень нужно было вспомнить, что же произошло после того, как он в последний момент толкнул ведьмочку к двери. Он видел ее лицо, неестественно бледное, застывшее, фигуры светловолосых магов. После сюда приходили другие люди, среди них почти всегда были Илион с младшим братом, было ощущение бессильной злости перед магией, лишившей возможности двигаться, когда приглашенные Илионом незнакомцы вошли в клетку и долго осматривали чудовище, совещались, срезали пучок серой шерсти, набрали полную склянку темной крови. А еще был голод и еда, как всегда, сырое мясо, запах которого до сих пор ощущался в помещении, а привкус – на языке.

– Где ведьма?

Илион чуть наклонился, заглядывая в лицо пленника.

– Возможно, ты ею пообедал? Ну-ну… Не пугайся так. Ведьма ушла. Мы отпустили ее, целую и невредимую.

Это могла быть ложь, но поверить пришлось.

– Я в вашем замке? – Маг кивнул. – Зачем?

– Однажды ты имел неосторожность высказаться против нового способа ведения войны. Несмотря на то, что в последней битве с Сарганскими магами погибла половина Высших, ты, как и другие глупцы, считал, что подобное все же гуманнее обычного сражения: армия на армию. Я считаю иначе. Рано или поздно я все равно попал бы в Совет Высших, а жертвовать собственной жизнью ради спасения сотни-другой грязных крестьян я вовсе не намерен. Когда тебя решили принять в круг Высших, мы сразу попытались разузнать о тебе что-нибудь такое, чтобы твое повышение не состоялось. К счастью, мой братец почти сразу догадался поговорить с твоей недавней возлюбленной.

Ноги в дорогих туфлях медленно ходили по кругу, их расшитые носки то выныривали, то скрывались под переливающейся золотым шитьем отделкой подола мантии. Арсен слушал молча, запоминая, хотя ничего нового светловолосый маг до сих пор не сказал.

– А Лиона оказалась умной девочкой, – задумчиво продолжал Илион, меряя камеру неторопливыми шагами. – Она сразу сообразила выгоды от нашей сделки. Ведь одно дело спать с Верховным магом, который вот-вот станет Высшим, но бояться потерять все, если откроется тайна, которую этот маг тщательно скрывает. И совсем другое дело самой войти в Верховный Совет. Стать одной из тридцати трех властителей государства.

Маг остановился, развернувшись на каблуках.

– Ты был глуп, как все влюбленные. Я бы и на милю не подпустил эту избалованную и тщеславную девицу ни к одному своему секрету.

Новое оскорбление также пришлось проглотить.

– Ты – Высший маг. Чего ты еще хочешь? – глухо спросил Арсен.

– А ты подумай, – голос Илиона звучал вкрадчиво, почти ласково. – Вспомни, для чего наши предки вывели оборотней, подобных тебе. Вспомни… Я лишь намекну, что собираюсь поднять в Совете вопрос о новой войне с Сарганой.

Зеленые глаза пленника сузились, он усмехнулся.

– Глупо. Таких, как я, больше не осталось. Или почти не осталось. И ты прекрасно знаешь, что, сколько бы народу я ни перекусал, ни один из них оборотнем не станет. Так что у тебя будет армия всего из одного солдата, и то – не слишком послушного.

– По поводу послушания – я бы не торопился с выводами. Думаешь, маг не найдет на тебя управу? А насчет всего остального, – Илион пожал плечами, – посмотрим. Я пригласил не одного знатока оборотней и перевертышей, и хотя подобного объекта для исследований у них еще не было, я уверен в успехе.

Лицо пленника не выражало ничего, кроме внимательного интереса, но маг прекрасно умел отличать настоящее лицо от маски. Он медленно вышел, притворил за собой дверь, плавным движением запер магический замок и, положив на решетку холеную, украшенную перстнями руку, сказал напоследок:

– Странно, что я до сих пор не слышу слов благодарности. Быть оборотнем-одиночкой плохо, но вожаком стаи… Подумай над этим, Арсен.

* * *

Тишина была наполнена шорохами, и они кому угодно показались бы зловещими. Ведьма же ни на что не обращала внимания. Она сидела на своей сумке прямо посреди тропы, не замечая, что огромные летучие мыши кругами носятся над головой, а меж ветвей обрывками черного тумана летает что-то неприятное, злое.

Леший вышел из темноты, постоял немного, глядя на молодую ведьму и качая седой головой, подошел ближе. Эльзара не начертила охранного круга, но старичок все же остановился на расстоянии.

– Что же ты творишь, красавица? Весь лес переполошила!

Ведьма подняла голову, равнодушно скользнула взглядом по лицу старичка и едва выдавила положенное:

– Здравствуй, дедушка леший.

– Кабы не мой хороший слух, я бы и не расслышал, что ты шепчешь, – отозвался леший. – Говорил же тебе – брось его на тропе, так не послушала ведь! Гадости, мол, тебе предлагаю…

Старичок вздохнул, нарисовал что-то на земле кривым посохом, потом стер обутой в лапоть ногой.

– Маги-то небось снова за старое принялись: чудищ разных выводить да на соседей науськивать… Ты вот что, круг себе очерти да спать ложись, а мысли свои темные перебори да припрячь, хотя бы пока с тропы не сойдешь, а то вон чего утворила!

Он сердито махнул рукой, и черный туман в ветвях испуганно съежился, растворяясь, а мыши разлетелись, прячась в лесу.

А дома ничего не изменилось, как и прежде стоит на полянке избушка, окруженная звездами цветов. Эльзара остановилась, пытаясь убедить себя, что все недавно случившееся – сон, страшный и долгий, что не было ни опального мага по имени Арсен, ни голубых огненных шаров, ни страшного зверя, хищно скалящего зубы… ничего не было. И ведь так просто поверить в это, стоя в лесу перед знакомой полянкой, уютным домиком бабушки Айзы.

Две ступеньки и крылечко. Тихо скрипнула дверь, вздрогнул огонек зажженной лучины. Сонная старушка в уголке встрепенулась, улыбнулась, радостно и взволнованно вставая навстречу.

– Зара, Зарочка! Наконец-то, я уж беспокоиться начала…

Девушка молча опустилась на скамью и, спрятав лицо в ладонях, зарыдала.

Огонек дрожал, на бревенчатых стенах вели хоровод тени. Старушка гладила молодую ведьму по волосам, тихонько что-то приговаривая, пока, наконец, не осталось слез и Зара перестала плакать. Хозяйка села рядом, заглядывая в мокрое лицо ведьмочки.

– Бабушка… Ну почему же ты не сказала мне, с кем отправляешь?

Старушка сразу как-то сникла, вздохнула тяжело.

– А ты бы пошла? Если б знала, кто он, – пошла бы?

– Я же с ним, как с человеком, а он… – Девушка словно наяву увидела оскаленную морду, тянущиеся в промежутки между прутьев когтистые лапы и замолчала. Сорвала с шеи маленький мешочек, бросила на стол. – Не помог твой амулет! Он… он меня съесть хотел, понимаешь? Он ведь не человек – чудовище. Огромное и страшное чудовище!

– Да человек он. – Пальцы старушки подобрали мешочек, ощупали. – Странно, я-то уверена была, что поможет. Может, он сразу-то не почуял…

– Ха-ха-ха! Не почуял! Надо было подойти поближе и в самую морду ему этим ткнуть! – Голос ведьмы сорвался, она выхватила мешочек и дрожащими пальцами распустила завязку. Внутри оказались сушеный цветочек-звездочка и прядь угольно-черных волос. Девушка долго смотрела внутрь, прежде чем смогла произнести: – Это… его?

Подавшись вперед, старушка заглянула в мешочек.

– Раньше белые были. Ну, видать, сошла магия, они и потемнели.

Зара хмыкнула, затянула тесьму.

– Когда успела-то, бабушка?

– Да как… Спал он крепко, я вот ночью с его головы прядь-то и срезала. У магов вон целая коса, будут колдовать на него, и никто им не помешает… А так, может, и мы что-нибудь сумеем.

Ведьма уставилась на нее округлившимися глазами.

– Бабушка, что мы сумеем? Что? Неужели ты надумала с магами бороться? И ради кого? Этого… этого монстра?

Хозяйка молча отошла к печи и возилась там, смешивая травы, дожидаясь, пока подогреется вода в казанке. Потом запарила травяную смесь в высокой кружке и поставила перед Зарой. От питья поднимался теплый ароматный пар, Эльзара медленно вдохнула его, чувствуя, как уходит нервная дрожь, проясняется рассудок.

– Ну вот, так-то лучше. – Старушка присела напротив, наблюдая, как медленно, по глоточку, Зара пьет ее отвар. – Ты пей, пей, а я расскажу тебе одну давнюю историю…

…Это случилось лет двадцать пять тому назад. Тогда во время большого шторма пропала вышедшая в море рыболовецкая шхуна, на которой был и мой муж, а также муж и зять моей лучшей подруги Наиры, да еще четверо. Жены ждали их, надеясь на возвращение, но я почувствовала смерть и знала, что мне ждать больше некого.

Тогда я решила покинуть родной остров и перебраться, как говорили у нас, на большую сушу. С собой я взяла голубей, которые с помощью моего колдовства могли летать через всю страну, и мы с Наирой писали друг другу письма, рассказывая о жизни, поэтому я знала обо всем, что происходило на острове после моего отъезда.

Однажды ясным солнечным днем соседи Наиры заметили на небе четырех огромных птиц. Птицы быстро приближались, и вскоре стало понятно, что это летят крылатые оборотни. Их в мире оставалось совсем немного – маги повывели почти всех, но память об этих созданиях была еще жива.

Оборотни напали на наш поселок, и, хотя островитяне встретили их достойно, несколько человек погибли. Одна из тварей схватила зубами Наириного внучка и едва не оторвала ему руку, но дочь Наиры, защищая сына, выстрелила в монстра из лука и попала точно в сердце.

Ты знаешь, Зара, что после смерти оборотни снова принимают человеческий облик? Подбитый монстр недолго дергался и вскоре затих, а потом начал медленно превращаться, и в человеке, лежащем посреди двора, Наира узнала своего зятя.

После похорон – хоронили и погибших в схватке, и монстров, среди которых узнали еще трех островитян, – соседи пришли к Наире, потому что дочь ее заперлась в комнате и никуда не выходила, с требованием отдать им мальчишку, который после укуса должен был стать таким же оборотнем. Но, к счастью, нашелся на острове знающий человек. Он сказал, что если мальчик в первое полнолуние сможет сохранить человеческий рассудок, то после опасности от него не будет никакой. Поселяне долго не соглашались, но решили, что потерявшей и мужа, и зятя Наире нужно попытаться спасти хотя бы внука.

Старик забрал мальчика к себе и вернул после полнолуния. Наире он сказал, что ребенок сможет противиться превращению, и даже в обличье оборотня его укусы не будут ядовиты. А превращаясь по собственной воле, он полностью сохранит рассудок, изменив лишь внешний облик. Оставалась лишь незначительная вероятность, что какой-нибудь злой маг захочет использовать оборотня, а лучший способ защититься от подобного принуждения – самому стать магом…

Старушка умолкла, девушка медленно поднесла кружку к губам, не отрывая взгляда от лица наставницы. – Дочь Наиры после того не прожила и года, а внук… Арсен отправился в столицу и поступил в школу магов – благо способности были, а упрямства – еще больше. За эти годы я много о нем слышала и, знаешь, думаю, он не такой, как большинство наших магов. А еще он – человек, Зара, человек, попавший в беду. И если ему не поможем мы – то и никто не поможет.

Часть вторая

Прохладный ветер предвещал скорое наступление осени, то и дело серые тучи принимались плакать над землей мелким, заунывно стучащим каплями по карнизам дождем. С высокой башни родового замка семейства Тиол, опоясанной круглым балконом, открывался замечательный вид на окрестности, и хотя унылая сырость пасмурного дня наводила тоску, ширь полей и кромка леса на горизонте завораживали ощущением необъятного простора.

Арсен стоял на балконе, облокотясь о высокие перила, и задумчиво смотрел на изученную до мелочей картину, в которой каждый раз находил что-то новое: то гонимые ветром волны в высокой траве, то одинокие путники на протоптанных дорожках. Пока не похолодало, резвые ласточки веселым роем часто кружились неподалеку от стены замка, но к башне не приближались.

Теперь Арсен провожал взглядом запряженную рыжей кобылкой тележку на проселочной дороге. Ветер трепал его отросшие за время плена волосы, забирался под распахнутый ворот рубашки, но человек упрямо мерз, не желая возвращаться в башню.

Хотелось развернуть крылья и в несколько мгновений оставить далеко позади эти хмурые стены, эту круглую каморку, в которой с каждым днем все труднее заснуть от холода. Но из-за заклинаний Илиона даже птицы не могли летать вокруг башни.

Сопротивляться магам, хотя и более слабым, чем некогда был он сам, оказалось невозможно. Арсен сдался.

Он хочет оставаться человеком. Да, он будет превращаться по первому слову и слушаться, мгновенно подчиняться любому приказу Илиона или его брата. И позволять приглашенным исследователям осматривать себя, забирать для изучения кровь и ворс, заглядывать в клыкастую пасть. Кусать людей? Что ж, он постарается делать это очень-очень осторожно.

Как ни странно, добровольцев для превращения в оборотней в замке собралось не так уж мало. Они с готовностью подставляли плечи, морщась и отворачиваясь, когда перед их лицами раскрывалась огромная пасть. Конечно же, далеко не все люди оказывались в замке мага добровольно…

Ничего не получалось – оборотнем так никто и не стал. Сперва маги решили, что причина в сознательном поведении монстра, и несколько раз застали его врасплох, принудительно превратив и выпустив во дворе. Что случилось тогда – Арсен даже не стал вспоминать, просто постарался вычеркнуть этот день из сознания, из своей жизни. А маги снова потерпели неудачу.

Арсен иногда задавался вопросом – почему Илион решил позволить пленнику сохранять человеческий облик и даже переселил из холодного и сырого подземелья в куда более пригодную для проживания каморку на башне? Быть может, прекрасно осознавая свою власть, он просто наслаждался покорностью давнего недруга, его полным и беспрекословным послушанием?

Арсен знал, что долго подобное не продлится. Рано или поздно ему прикажут сделать нечто такое, на что он не согласится, несмотря на любые угрозы, и тогда Илион воспользуется своей властью, окончательно превратив его в зверя.

Уже третий день, как раздосадованный рядом неудач маг не поднимался в башню, и только слуги с утра приносили недожаренное мясо и немного хлеба. Арсен был рад временной передышке, хотя и чувствовал, что подобное затишье не к добру. Зато у Арсена-человека было время собраться с силами и подумать.

Сначала он думал о Лионе, но эти мысли не задержались в голове надолго: слишком далека была прошлая влюбленность, чересчур мелочным – предательство. Потом он вспомнил Корвина – дружбу, которая теперь казалась лишь яркой иллюзией, растерянное лицо молодого мага во время обряда во дворце правителя Славена-града, пугливый отказ оставить опального товарища на ночь и сунутый в руку кошелек – вместо извинений. Вспомнил – и забыл.

Думать о семье и родителях было слишком тяжело, а больше оказалось и не о ком. Смуглокожий островитянин, делающий поразительные успехи в сложной науке, приобрел только недругов и завистников. Даже преподаватели относились к нему с предубеждением, только единственный старый учитель, господин Аллихар, всегда отзывался с теплотой о способном ученике, поэтому его морщинистое лицо тоже иногда всплывало в памяти.

Почему-то в последние дни Арсен часто вспоминал бабушку Айзу и молодую ведьмочку Эльзару. Ведьмочку чаще. Может, потому, что она была последним хорошим человеком, с которым ему довелось общаться в своей людской жизни, а еще она ведь действительно пыталась ему помочь и, несмотря на ворчливые заверения, мол, даром ничего не делает, помогала совершенно бескорыстно. И в окружении магов встала – спиной к спине – готовая защищаться и защищать.

На длинной винтовой лестнице послышались шаги. Дверь отворилась, вошли маги. Ни Илиона, ни его младшего брата среди них не было, поэтому Арсен позволил себе помедлить, еще несколько секунд постоять на балконе, вдыхая прохладный воздух.

Маги привели его в одну из небольших, но уютных комнат третьего этажа. Горел камин, что в такую сырую, ветреную погоду было как нельзя кстати. В кресле, задумчиво глядя на танцующее в очаге пламя, сидел Илион. Распущенные светлые волосы его струились по плечам и спускались ниже пояса – маг редко заплетал их в косу, даже дома.

– Садись, – не глядя, он указал рукой на второе кресло, и Арсен, оставив провожатых у дверей, опустился на мягкое сиденье. – Ты знаешь, что сегодня полнолуние?

– Да. – Он всегда чувствовал полную луну и недолюбливал с тех самых пор, как впервые встретил ее оборотнем.

– Мои коллеги провели несколько испытаний по выявлению второй сущности. Они говорят, что последний препарат оказался действенен и сегодня ночью подопытные должны превратиться впервые.

Пустым взглядом Арсен смотрел в огонь. Вот и все…

– Я должен подготовить их к тому, что произойдет.

– Зачем? – удивился маг. – Цель эксперимента им и так известна.

– В первое полнолуние оборотни должны научиться контролировать свое сознание, иначе каждый раз при превращении они будут терять рассудок, полностью превращаясь в зверей.

– И прекрасно! – Перехватив быстрый взгляд пленника, маг протянул руку и поднял высокий бокал, наполненный вином. Отпил немного, усмехнулся. Второй бокал неторопливо поплыл по воздуху и завис перед Арсеном.

– Сегодняшняя ночь станет праздничной. Пей!

Пленник словно не услышал его слов, и маг повторил с нажимом:

– Пей!

Арсен взял висящий прямо перед лицом бокал и поставил его на стол.

– Рано праздновать.

– Ты так думаешь? – Илион прищурился, разглядывая собеседника. – Ты все еще надеешься, что у меня ничего не выйдет? Зря. – Он сделал еще глоток, а потом резко поднялся и приказал: – Иди за мной!

Илиону не нужна была охрана в присутствии того, кто не владел магической силой. Он остановился у края стены, опоясывающей двор, и смотрел на десятерых раздетых, мерзнущих под холодным ветром мужчин, освещенных зажженными факелами. Кроме них во дворике находились несколько магов – они застыли в ожидании, поглядывая то на беспомощных людей, то на небо.

– Тебе, наверное, очень хочется сбросить меня со стены туда, вниз, – маг обернулся, злорадно уставившись на замершего неподалеку Арсена. – А ведь ты даже не сможешь до меня дотронуться. Будешь стоять здесь и смотреть…

Он не договорил, потому что во дворе громко захлопали перепончатые крылья, и десять огромных серых тварей сперва безуспешно пытались достать наблюдавших за ними магов, потом неуклюже поднялись в воздух. Они летали над двором, врезаясь и в порыве злости хватая друг друга зубами, но не могли перелететь каменную ограду, над которой продолжалась ограда магическая, сотканная из сильнейших заклинаний. А потом луна выглянула из-за туч, и над замком и окрестностями разнесся леденящий душу многоголосый вой.

* * *

Солнце уже садилось, моросил дождь, по отсыревшим улицам столицы то и дело проносились экипажи. На крыльцо большого дома с фигурными башенками вышли две ведьмы. Младшая сразу же накинула капюшон, а старушка еще некоторое время шла, не обращая внимания на дождь, что-то обиженно бормоча себе под нос.

– Ох, Зарочка, терпеть я не могу этих магов, – сказала она наконец. – Вечно от простых людей нос воротят, даже слушать не хотят! Я ужо думала, по старому-то знакомству, а оно вон как вышло! Даже на порог не пустили.

Девушка еще раз оглянулась на дом мага и горько усмехнулась.

– Его светлейшество Райн – Высший маг и уже полгода как глава Совета. Разве будет он слушать каких-то ведьм вроде нас?

– Я думала, что будет, – вздохнула старушка. – Когда-то Райн показался мне очень приличным человеком, хотя и… сухим, как черствая краюшка, и чересчур законопослушным. Но уж делами этих обезумевших недоучек, вздумавших создать себе армию оборотней, должен был заинтересоваться.

Ведьмочка не ответила. Она с самого начала знала, что им укажут на дверь, но бабушка была так уверена, что ее настроение ненадолго передалось и Заре.

– Значит, мы зря пришли в столицу, – заключила девушка.

Старушка резко обернулась.

– Нет, и вовсе не зря! Есть у меня еще один знакомец среди магов, и хотя не очень-то хотелось бы прибегать к его помощи, отчего бы не попробовать? Но сейчас, боюсь, идти к нему поздновато. Надо бы местечко для ночлега подыскать, а Зарочка?

* * *

Дождь поливал унылые стены замка. Арсен сидел на узком топчане в своей каморке, обхватив голову руками.

– Вот и все. – Он видел перед собой лицо темноволосой ведьмочки и, вместо того чтобы разговаривать с самим собой, беседовал с ней. Конечно, он совсем ее не знал, и потому ведьма в его воображении всегда молчала и лишь выражение ее лица менялось. Она могла согласно кивнуть, когда Арсен пытался в который раз убедить себя, что у него не было иного выбора, как полностью подчиниться Илиону. А могла строго нахмуриться – если ее «собеседник» вдруг сам начинал сомневаться в правильности своего поведения.

– Вот и все. Больше не на что надеяться. Теперь у него будет собственная армия. Армия монстров. – Он не произносил этого вслух, но и молодая ведьмочка, и бабушка Айза, которым он пытался все объяснить, слышали прекрасно. – А эти люди так и останутся обезумевшими хищниками. Я уже не смогу им помочь.

Молодая ведьма взволнованно поджимала губы, старушка горестно вздыхала. Они тоже не могли помочь ни людям, превращенным в чудовищ, ни ему, Арсену. Но они помогали уже тем, что были с ним здесь и сейчас, пускай только в воображении. И как ни странно, пленник ощущал, что и наяву обе ведьмы о нем не забывают. Это было и приятно и одновременно страшно, потому что Арсен хорошо знал, какое последнее воспоминание оставил о себе Эльзаре и как расстроится бабушка Айза, узнав, что внук ее лучшей подруги скоро навсегда перестанет быть человеком.

Утро выдалось хмурое, пасмурное. Маги, как всегда, встали ближе к обеду, и потому за Арсеном пришли уже пополудни. Во дворе было холодно, тонкая рубашка не согревала, но одежду потеплее ему не давали: хозяева замка сочли, что если пленник замерзнет, он всегда может превратиться в зверя, а в плотной серой шубе ему будет тепло даже зимой на снегу.

Арсен ждал. Дурное предчувствие с вечера поселилось в душе. Еще неопытные оборотни летали по двору, частенько пытаясь накинуться на магов, но те прикрывались колдовскими щитами и спокойно наблюдали за беспорядочным полетом и жестокими схватками мохнатых новобранцев. Оборотни дрались между собой, кусаясь и царапаясь когтями, но это было лишь тренировкой – твари почувствовали себя стаей и не убивали друг друга. К тому же пищи – свежего сырого мяса – хватало на всех.

– Они неорганизованны и плохо соображают, – задумчиво произнес Илион. – Им нужен сильный, опытный вожак. Ты слышишь, Арсен?

Светловолосый маг стоял рядом – высокая тонкая фигура в белоснежной мантии с золотым шитьем. Хватит одного удара, чтобы переломить ему позвоночник, для этого даже не нужно превращаться, но… невидимая преграда, охраняющая мага, прочна. В этом Арсен уже успел убедиться. Но не отказывал себе в удовольствии представить, что будет, если эта преграда исчезнет.

– Я хочу, чтобы ты подучил их, добился слаженности, чтобы они тебя слушались так, как ты слушаешься меня, – маг ехидно улыбнулся. – Недавно в одной деревне близ Славена жители убили местного мага. Растерзали в клочья. Там и до этого случались нападения, к тому же, говорят, жители этой деревни скрывают разыскиваемых по всей Илмерии преступников, да и сами оказывают всяческое сопротивление властям. Их надо проучить, как считаешь? Совет хотел отправить туда нескольких магов с карательной миссией, но я уговорил поручить это дело мне. Думаю, мои оборотни прекрасно справятся сами, а заодно мы их научим слушаться команд и, возможно, инсценируем военные действия. Поэтому с сегодняшнего дня ты займешься их тренировкой.

– Нет.

– Что? – маг удивленно обернулся. – Я поверю, что ослышался, если ты сейчас же извинишься и начнешь тренировку.

– Нет.

Маг опоздал всего на мгновение – оборотень превратился раньше и теперь сидел на земле, сложив крылья панцирем за спиной. Красные глаза зверя оказалась почти на уровне глаз Илиона. Маг криво усмехнулся.

– Дурак! Этим ты ничего не изменишь!

Оборотень показал клыки. В следующий миг крылья расправились, поднимая огромное тело в воздух. Мариол поднял руку и, не дожидаясь приказа старшего брата, отправил один за другим огненные шары вслед зверю, но тот подставил крылья, и заклинания разбились о перепонки, осыпавшись искрами.

Удар о магический купол, под которым располагался внутренний двор, получился довольно болезненным. Арсен посмотрел вниз. Твари, кружащиеся над небольшим пятачком, казались отвратительными и неуклюжими, а люди в длинных мантиях – хрупкими сахарными фигурками. Высоко… Сложив крылья, Арсен камнем полетел вниз.

Сначала его обожгло заклятием, и только потом он растянулся на земле. Видно, магам удалось-таки замедлить падение. Оборотень разочарованно вздохнул и попытался подняться. Что-то держало его за лапы, давило на спину, прижимая к вытоптанной серой почве.

Ноги в дорогих туфлях остановились в опасной близости от пасти зверя, но маг осознавал, что оборотень не сможет причинить ему вреда.

– Это было глупо, Арсен. Очень глупо. Как долго ты сможешь удерживать человеческое сознание в этом теле? Сутки, двое? Я не позволю тебе снова превратиться в человека, и скоро ты, хочешь того или нет, станешь одним из них!

Взмах руки, красные глаза обреченно проследили его направление и теперь наблюдали, как с визгом и тявканьем дерутся в небе два крылатых оборотня.

– Ты больше не получишь человеческой пищи. И с сегодняшнего дня тебя будут называть Лаар. Когда придет срок, я выпущу тебя в стаю, и тогда тебе придется еще доказать, что ты сможешь стать их вожаком.

Оборотень перевел взгляд немигающих глаз на мага, но тот резко отвернулся и крикнул:

– Прочь! Тащите его прочь! В подземелье!

Илион спустился следом за процессией, волокшей по коридорам беспомощного оборотня, и остановился у решетки, бормоча что-то неразборчивое, накручивая на палец длинную черную волосину с белым кончиком – наверняка выдернутую из той самой злосчастной косы. Напоследок криво усмехнулся и ушел.

Оборотень растянулся на полу. Холод каменных плит не ощущался сквозь густую шерсть. Глаза смотрели в темноту – Арсен боялся закрыть их, боялся уснуть, чтобы не потерять себя раньше срока. Превратиться в человека из-за заклинаний мага действительно не удавалось, а потому оставалось лишь ждать.

Мариол спустился в подземелье только на вторые сутки. Оборотень оскалился, следя за магом злым взглядом.

– Держишься? – Мариол усмехнулся. – Тебе недолго осталось, Лаар.

Зверь прыгнул на решетку. И долго еще, после того, как светловолосый маг ушел из подземелья, бился о прутья, словно пытаясь выломать преграду.

Весь следующий день в подземелье было шумно: крылатый узник метался по камере, изредка замирая и глядя в пустоту рубинами глаз.

Поздней ночью, когда почти все обитатели замка уже давно и крепко спали, тишину огласил тоскливый, леденящий душу вой. Он поднимался из глубины подземелья, отражаясь эхом от каменных стен, пробирался в сны, превращая их в кошмары, пугая ночную стражу. Оборотни, ночевавшие во дворе, поддержали его и принялись подвывать на разные голоса, но их нестройный хор скоро стих, и только похожее на плач завывание все еще доносилось из подземелья замка.

* * *

На этот раз бабушкин знакомый сразу согласился их принять, и вот обе ведьмы стояли посреди широкого светлого помещения в большом доме мага. Хозяин вскоре появился и сам. Он был небольшого роста и, как большинство здешних магов, крашеный. Волосы струились по спине белоснежным водопадом, золотистого цвета мантия спадала изящными складками дорогой ткани.

Маг вежливо поздоровался, осведомился о самочувствии бабушки Айзы и пригласил женщин присесть. После недолгого предисловия старушка начала рассказ. Слушая ее, маг то хмурился, то озадаченно качал головой – видно, проблема его действительно заинтересовала. Когда же старшая ведьма замолчала, он некоторое время раздумывал, и гостьи боялись отвлечь его вопросом.

– Я думаю, что смогу вам помочь, – сказал, наконец, маг. – Давно я приглядывался к семейству Тиол, давно советовал проверить, что творится в их замке. Слухи до нас доходят, но, сами понимаете, проверять их не всегда хватает времени.

Ведьмы переглянулись, все еще не веря в удачу.

– Завтра же я постараюсь связаться с магами из Совета. – Он встал, гостьи тоже поспешили подняться. – Кстати, у меня есть нечто, могущее заинтересовать вас в связи с этим делом. Одна вещь, с которой, я думаю, без помощи ведьм не разобраться. Прошу вас, пройдемте…

– Да уж, умный маг всегда найдет чему научиться у настоящей ведьмы, – одобрительно пробормотала себе под нос старушка.

Высокие двери с позолоченной резьбой отворились будто сами по себе. Хозяин вежливым жестом предложил ведьмам пройти вперед. Гостьи оказались в небольшой комнате с бирюзовыми портьерами на окнах и того же цвета креслами. На невысоком столике стояла ваза с цветами, но ничего по-настоящему заслуживающего внимания они не увидели.

Зара остановилась посреди помещения, недоуменно озираясь, а старушка оглянулась через плечо, чтобы спросить… Маг стоял на пороге.

– Располагайтесь. Комната в вашем распоряжении.

Он отступил назад, двери тяжело хлопнули, закрываясь. Эльзара подлетела к ним раньше опешившей старушки, налегла, пытаясь открыть, но безуспешно.

– Заперто, – прошептала она.

На старушку жалко было смотреть. Сгорбившись, медленно переступая ногами, она доковыляла до маленького диванчика и села на самый край.

– Эх я, дура старая, – бабушка Айза виновато отвела взгляд и уставилась на фарфоровую вазу, расписанную причудливым узором. – Это ж надо, столько лет на свете прожила, а уму-разуму и не научилась.

Девушка в последний раз зло пнула двери ногой и присела рядом со старушкой.

– Да ладно тебе, бабушка. Разве ты виновата? Просто в людях отчего-то с каждым годом все больше подлости набирается… И мы ведь еще в окна не пробовали, может, получится?

Окрыленная идеей побега, девушка вскочила и, подняв кое-как тяжеленький пуфик, швырнула в окно изо всех сил. Старушка лишь вздохнула, когда брошенный снаряд отскочил, не коснувшись стекла.

Убедившись, что гостьям не выбраться из бирюзовой комнаты, маг прошел в свой кабинет и, с довольным видом развалившись в мягком кресле, тронул гладкую поверхность хрустального шара, установленного на трехногой платиновой подставке. Долгое время ничего не происходило, а после внутри шара появилось, выплывая из сизой дымки, лицо Мариола.

– Я был занят и не смог подойти сразу, – сказал он. – Что-то случилось?

– Да. – Маг протянул руку, сдул незаметную глазу пылинку с рукава золотистой мантии. – У меня есть прелюбопытнейшая новость. Думаю, твоему брату также будет интересно, если, конечно, у него найдется лишняя минутка, чтобы ее выслушать.

* * *

Молодая ведьмочка, связанная заклинанием, ехала на облучке закрытой повозки-ящика, из-за стен которого доносился скрежет когтей, хлопанье крыльев и недовольное, злобное рычание. Когда Илион увидел ее, он сказал только одно слово: «забавно», но его младший брат оказался куда болтливее. Ему доставило удовольствие описать ведьме план карательной операции с участием монстров, и, хотя девушка очень старалась его не слушать или хотя бы не верить, ей стало невероятно страшно: и за жителей обреченной деревни, и – не в последнюю очередь – за себя. Бабушка Айза осталась узницей в доме коварного мага. И хотя поначалу девушка переживала о ней, теперь поняла – это к лучшему. Там, в роскошном доме почти в самом центре столицы, ей ничего не угрожает. По крайней мере, если в небе над Каярой и появятся крылатые монстры, то уж точно не скоро.

Повозки остановились посреди поля, на широкой дороге. Вдалеке виднелись домики, возле них копошились на огородах ничего не подозревающие жители. Илион вынул из седельной сумки резную деревянную шкатулку и, открыв, пристально изучил ее содержимое. Пару раз он доставал оттуда пучки волос, перетянутые тонкой серебряной нитью, и девушка поняла, что не только Арсен оказался в полной зависимости от воли мага: у остальных превращенных тоже срезали волосы. Интересно, все ли запасы в этой шкатулке? Вряд ли, потому что коса Арсена там точно не поместилась бы.

– Начнем! – Илион обернулся к брату. – Ты, кажется, предлагал немного раззадорить наших бойцов перед атакой?

Взгляды обоих магов сошлись на связанной ведьме, по лицу младшего скользнула кровожадная ухмылка, почти столь же страшная, как оскал Арсена, такого, каким Зара запомнила его в последний раз.

– Ты чересчур настырна, ведьма. – Мариол щелкнул пальцами, и Эльзара почувствовала, что может свободно двигать руками и ногами. – Однажды мы тебя отпустили. Сегодня тоже отпустим. Беги! Ты можешь еще успеть предупредить жителей этой деревни! Ну, что же ты стоишь?