Помоги проекту - поделись книгой:
Из этой среды вышел господин Витулкас, и, естественно, образ его мыслей сформировался под воздействием восточных воззрений на Бога, мир и человека.
Несколько лет назад, когда гомеопатия у нас делала первые шаги, чтобы стать «гомеопатом» в Греции, достаточно было стажироваться от трех до шести месяцев у какого‑нибудь гомеопата — и можно было открывать свою собственную «лавочку».
Сегодня ситуация изменилась: принято решение о необходимости всякому, кто хочет заниматься гомеопатией в Греции, получить сначала диплом врача.
Организованной системы обучения гомеопатии не существует. Отсутствуют статистические данные, которые позволили бы оценить результаты воздействия гомеопатических «лекарств». Нет никакой статистики, свидетельствующей, например, о том, что из 1000 реально больных людей, прошедших курс гомеопатического лечения, столько‑то выздоровели, у стольких‑то состояние улучшилось, у стольких‑то ухудшилось. Ничего этого нет! Нет никаких данных! Более того, нам заявляют, что «гомеопатия не подвластна статистике».
В прошлом я сам два раза проходил лечение гомеопатией, лечилась и моя жена, а также многие друзья и знакомые.
В большинстве случаев ничего не происходило. Не было никакого улучшения. В других случаях болезнь прогрессировала и достигала некоей критической точки, и тогда, в запущенной стадии, больной был вынужден прибегать к помощи классической медицины.
Несколько раз были «исцеления». Как, например, в случае с моим конъюнктивитом. Этот легкий недуг прошел. Но когда через какое‑то время меня снова обследовал один офтальмолог, он удивился тем негативным изменениям, которые произошли в стекловидном теле глаза. Оно стало как у очень пожилых людей. Совпадение? Быть может. Но кто здесь даст определенный ответ?
Одна супружеская пара давала своим детям гомеопатические средства с очень раннего возраста. С трех лет или даже раньше. Дети никогда не принимали антибиотиков. Гриппы, инфекционные и вирусные заболевания переносили легко — с помощью одной «маленькой» гомеопатической таблетки.
Что же случилось впоследствии?
По прошествии нескольких лет использования гомеопатии один ребенок очень серьезно заболел. Медь и другие металлы, которые он все эти годы принимал, накопившись в организме, «вышли боком» — явились причиной тяжелой болезни.
Испуганные родители обратились за помощью к классической медицине, уведомили и знакомых о своей беде, теперь уже провозглашая гомеопатии анафему.
Можем ли мы быть уверены в том, что использование гомеопатических лекарств не даст с годами какого‑нибудь серьезного побочного эффекта? Если отсутствуют многолетние статистические наблюдения, то на чем основываются гомеопаты, когда убеждают людей, что «гомеопатические лекарства не дают побочных эффектов»?
Один мальчик пришел к Старцу, чтобы еще раз попросить его помолиться о своем отце, который в больнице умирал от рака. Он готов был разрыдаться. Старец духовно поддержал его:
— Не плачь! Еще не все потеряно. Что случилось? Для Бога нет ничего трудного. Нужно только, чтобы сам твой отец хотел получить помощь. Ему нужно лишь чуть повернуть ручку настройки, «выйти на одну частоту» с теми, кто о нем молится. Скажи ему, чтобы он исповедался и причастился.
— Однажды, — рассказывал Старец, — ко мне привезли парализованную девочку. Она попала под удар молнии, которая сожгла все нервные клетки. Бедняжка не могла двигаться, разговаривать, обслуживать себя.
Мне стало ее очень жалко. Разве для Христа сложно воссоздать какие‑то там клетки?.. Ну так что же: сейчас она уже невеста на выданье.
— Отче, у него давление, — сказал я, показывая на одного из паломников. — Может быть, Вы знаете какое‑нибудь лекарство?
— Давление? Иди‑ка сюда, я тебя сдавлю! (Шутя, берет голову и слегка сдавливает, в то время как посетитель с радостью и благоговением ощущает прикосновение рук Старца.)
— Давление, дорогой, происходит от внутреннего беспокойства, — продолжает уже серьезно Старец. — Ты разрешай легкие проблемы, а сложные оставь Христу. Не пытайся все решить сам. Потом приезжай сюда к Талеасу (хозяин бакалейной лавки в Карее), чтобы купить у него благое безучастие… Он тебе и в кредит отпустит! (Смеется.)
Ешьте много моркови. Она полезная. Очищает кровь.
Некогда я подхватил инфекционное почечное заболевание. За год пять раз принимал сильные антибиотики. Каждый раз по месяцу. И все безрезультатно. Поехал за советом к Старцу.
— Возьми чистый ячмень. Кипяти его, пока зерна не лопнут, и потом пей один отвар.
— Сколько пить?
— Пей сколько хочешь… Вреда не будет. Это и общеукрепляющее средство. Оно очищает всю мочевыводящую систему — почки, мочевой пузырь. Пей по одному стакану — утром, в обед, вечером.
— В течение какого времени, отче?
— Ну… пей месяц.
Я взял большой термос, емкостью около литра, каждый вечер наполнял его кипятком, бросал в него пригоршню предварительно промытого ячменя и оставлял там на всю ночь. Утром отжимал и пил настой.
Через пятнадцать дней я был совершенно здоров, и никакого лечения мне больше не требовалось. Ячмень сделал свое дело лучше, чем антибиотики, и, главное, без побочных эффектов.
В одно из последних моих посещений Старца, после операции по поводу рака, которая была ему сделана, он, как только меня увидел, воскликнул:
— Не проси! Не проси! Ты не сможешь выдержать боль. Она невыносимая, страшная!
Я стыдливо потупил голову. В молитве к Богу я просил дать мне «немного» болезни Старца, сколько смог бы понести. Мне было стыдно, потому что я не имел самоотверженности, чтобы просить занять его место, как в прошлом делал он, молясь за меня. Я ему ничего не говорил, он сам понял.
Старец продолжал:
— Раньше я не просил Христа, чтобы Он исцелил меня в самом начале болезни. Приходит Христос и одним ласковым прикосновением все исправляет, без боли, без каких‑то побочных действий, совершенно… А люди… И то добро, которое они тебе сделают, что это за добро?..
Раньше я говорил, что нужно терпеть, что нужно применять сначала все человеческие средства, а потом обращаться за помощью к Богу. Нет, не так. Нужно с самого начала просить помощи у Христа. Чтобы Он исцелил нас одним Своим ласковым прикосновением![16]
Глава 3
СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ
Один эколог сказал:
— Отче, ситуация очень серьезная, люди уничтожат планету!
— Сколько раз уже диавол опутывал своим хвостом Землю. Но Бог не попускает. Расстраивает его планы.
— Геронда, что же такое творится? Все политические лидеры — масоны! Что из этого выйдет?.. Откуда возьмутся достойные политики?
— Сейчас вопрос заключается уже не в том, является ли данный человек масоном, — а насколько искренне он привержен всей этой идеологии. Сегодня, не будучи масоном, не станешь премьер — министром… Да даст им Бог покаяние и заберет их в иной мир. И да явятся новые… Маккавеи[17]!
Я посетил Старца вместе со своим отцом, учителем. Отец начал говорить о том, что система образования пришла в упадок, потеряно уважение к старшим и чувство ответственности.
Старец сказал:
— Раньше в школе во время праздников Пасхи, Рождества мы из уважения целовали руку учителю. Мы ему доверяли. И в армии целовали руку командира, когда получали отпуск. А командир говорил: «Передай от меня поклон твоим родителям».
— Он говорил это так, формально, или от души? — спрашиваю Старца.
— Это было движение сердца, он чувствовал ответственность. «Сейчас, — думал офицер, — когда эти ребята вдалеке от своих родителей, я за них отвечаю». У людей было уважение друг к другу.
И в селе, когда мы иной раз сидели за воротами и мимо проходил какой‑нибудь пожилой человек — все вставали, мужчины и женщины. Было почтение, особенно к старикам. Сегодня люди стали лукавыми. Смотришь, сегодня всё толкает человека ко злу. Однажды в автобусе я встал, чтобы уступить место другому. Он был младше меня, но выглядел уставшим от работы. А нам, монахам, дополнительная аскеза всегда на пользу. Кто‑то поднял крик: «Вот, лукавый монах! Встал, чтобы посадить своего братца! Брось, этот номер не пройдет». Что тут скажешь?
В другой раз вижу цыганку с восемью — девятью детьми. Она пыталась сесть в автобус. Кондуктор хватал детей и буквально швырял внутрь! Можно ли так обращаться с матерью, у нее и грудной младенец на руках!
Кондуктор начал кричать: «Монах с собой и подружку протащил».
Уже нет в людях уважения, нет любви.
Когда по договору об обмене населением мы приехали из Каппадокии[18], нам должны были дать землю и дома в Игуменице[19]. Это были турецкие села, жители которых, как предполагалось, переселятся в Турцию. Мы ждали, пока они уедут.
Идет наш староста к турецкому, а тот ему говорит:
— Это вы уедете, а мы останемся здесь.
«Ну и ну, — подумал староста, — как это понимать?»
Вот что случилось: они подкупили двух депутатов парламента и были причислены к албанцам. И таким образом остались, а нам пришлось отправляться выше — в Коницу. Кондилис[20], узнав об этом, разгневался, ударил кулаком по столу. Но он уже не мог ничего изменить, дело было сделано. Хороший был Кондилис, справедливый. Когда во время войны с Турцией готовилась высадка десанта, он не мог сдерживать себя, бегал по кораблю и кричал: «Ребята, семи смертям не бывать, а одной не миновать! Умрем героями!»
Оставалось еще сто метров до берега, а он уже прыгнул в море. Да, да, очень был горячий. Хороший был.
Этих «турко-албанцев» выгнал потом Зервас[21]. Так Господь восстановил справедливость. Какие же это были варвары! Боже, упаси! Сколько людей они убили! Бедные греки спускались с гор, пешком, неся на спине тяжелый мешок, как правило, пшеницы, чтобы обменять ее на масло или соль и хоть как‑то свести концы с концами. Жизнь тогда была трудной. «Турко-албанцы» покупали у них то, что они приносили, а затем, стоило им выйти за ограду села, убивали их и забирали деньги назад. Скольких поубивали таким образом. Варвары… Страдали от них люди… Потом греки стали собираться вместе по 30–40 человек. «Если что и случится — на миру и смерть красна…» Но стольких сразу убить непросто.
Сегодня в миру люди хотят работать мало, а деньги получать большие. Подобное настроение овладело и многими из тех, кто пытается жить духовной жизнью. Хотят достичь святости, не прилагая усилий.
Приехал сюда один университетский профессор и говорит мне, что уже всерьез рассматривается вопрос о необходимости сжигать кости мертвых из‑за якобы возникшей нехватки места.
— Ба! — говорю. — Как это места не хватает? Такие пространства вокруг Салоник! Весь Хортьятис[22] в вашем распоряжении! Заполнилось одно кладбище — через три — четыре года открываешь новое, чуть дальше. Не все же еще застроено этими многоэтажками?
Он завел речь о «санитарно — гигиенических» соображениях! О каких «санитарно — гигиенических» соображениях могут говорить те, кто заполнил грязью весь мир, кто загадил море в Салониках и повсюду. А косточки ведь омытые, чистые! Проявите хоть чуточку уважения! Но нет, им надо втоптать человека в грязь, обесценить его. Отсечь его от корней, от предков и традиций, чтобы он остался один — одинешенек, лишенный памяти и связи с предшественниками, с ценностями и устоями их жизни. Потом делай с ним, что хочешь, — напичкав всевозможными теориями. Хотят насадить в душах людей атеизм: «Умер? Все, нет человека!»
Им надо сделать так, чтобы нельзя было пойти на кладбище, вспомнить о покойном, воздать ему подобающую честь, задуматься серьезно над жизнью, понять, что мы странники в этом мире, что жить нужно праведно и достойно. Они хотят, чтобы ум человека не отрывался от этой временной жизни, был все время занят материальным.
Потом, среди этих косточек, останков есть и немало таких, которые принадлежат Святым, нам неизвестным. Во время одного своего путешествия в Раифскую пустынь на Синае я посетил кладбище Святого Георгия и нашел там кости ребенка. Они имели великую благодать… Это были Святые мощи. Проехал бульдозер и их разрыл — я собрал то, что мог. Столько лет они пролежали в земле… Что я ощутил тогда! А если бы не было кладбища? Ничего бы не осталось.
Раньше к мертвым имели такое уважение, что ничего у них не забирали. Однажды во время войны командир батальона сказал нам: у кого ботинки старые, тот, если хочет, может снять с убитого. Ни у кого не поднялась рука. А сегодня на Западе мертвых сжигают и хотят, чтобы и здесь делали то же.
Многое рассказывал нам Старец о войне и о тех ситуациях, которые на ней возникали.
— Те, — говорил он, — кто не хранил своей чести, расплачивались жизнью. Наш полубатальон отправился на замену батальона жандармерии. Но разгорелся бой, и мы меняли их уже после боя. Там был один жандарм, настоящая скотина — прости, Господи! — он накануне изнасиловал беременную женщину. Так вот, убили только его одного!
Война все расставляет по своим местам. На ней многое проясняется. Каждый поступает в соответствии со своим духовным состоянием. Если кто‑то достиг святости, он ею может обезоружить врага, если нет — может сказать: я убивать не буду, пусть лучше меня убьют.
Я, когда был связистом, всегда стремился к тому, чтобы на задание послали меня, а не другого. Лучше, думал, мне погибнуть. Если убьют другого, меня потом всю жизнь будет убивать совесть. Я к тому же постился и очень уставал. Командир узнал об этом и говорит: «Послушай, я предпочитаю тебя послать, ты расторопный — птицу на лету поймаешь, но ты должен хорошенько поесть, отдохнуть, набраться сил. Не знаешь, когда нас бросят на передовую». Тогда у начальства была любовь, отеческая забота, чувство ответственности за подчиненных.
Как‑то раз выпало много снега. Группа беженцев, покинувших свои дома, обосновалась в палатке. Там был и некий младший лейтенант, который начал приставать к девушке, так что та вынуждена была совсем уйти — на мороз, в пургу. С ней ушла и бабуля, сопровождавшая ее.
Неподалеку от того места находилась часовенка Святого Иоанна Предтечи, куда я иногда ходил зажигать лампадки. В тот день словно какой‑то голос приказал мне идти, хотя снега, воды было по пояс. Прихожу и что же вижу? Сидят двое под открытым небом, на холоде, посиневшие. Бедная старушка дрожит. У меня были ключи, я открыл дверь, устроились на ночлег. Дал им каждой по одной перчатке, свою шинель и лег поперек двери у порога. Замерз, продрог, напала тошнота…
Потом мне бедняжка объяснила, почему она сбежала: «Я сказала себе: уйду, сделаю, что в моих силах, а дальше пусть сам Бог управит». Я поразился — она предпочла смерть греху. А сегодня женщины сами провоцируют на грех! Что тут скажешь!
Потом этот лейтенант пожаловался начальству, что Арсений[23] якобы выломал двери в церкви, да еще и завел туда мулов! (Старец рассмеялся.)
— Не верю, чтобы он мог такое учинить, — ответил командир, который хорошо меня знал. Стал меня расспрашивать о случившемся, но я ему ничего не сказал о том, что сделал младший лейтенант.
За всеми этими людьми, которые творили насилие, нечестие, несправедливость, — за ними на войне буквально охотились пули. После боя посмотришь, кого нет — как правило, именно этих людей!
Положение дел ухудшится, но потом все станет на свои места.
— Сегодня, по моим наблюдениям, большинство имеет одинаковый образ мышления, что старики, что молодые.
— Отче, молодежь возмужала или старики впадают в детство?
— Ни то, ни другое. Помешались и те, и эти. У 70 процентов не все дома. Остальные 30 процентов мыслят естественным образом — молодые люди как молодые, а старые как старые. Еще осталась закваска.
Поделиться книгой: