Игра любви и случая

Сильвия. Ты меня удивляешь: вместо того, чтобы без дальних слов гнать этого олуха, ты заставляешь меня выслушивать его грубости.

Лизетта. Не могу же я, барышня, играть две роли зараз! Либо я должна изображать хозяйку, либо служанку, либо подчиняться, либо приказывать.

Сильвия. Хорошо. Но раз его здесь нет, слушай меня теперь, как хозяйку. Ты сама видишь, этот человек мне не подходит.

Лизетта. Но вы еще не успели разглядеть его как следует.

Сильвия. Да что мне его разглядывать? Достаточно один раз на него посмотреть, чтобы понять, что это человек невоспитанный. Словом, я от него отказываюсь. Но отец, видно, не одобряет моего поведения. Он меня избегает и не разговаривает со мной. Ты одна можешь выручить меня из беды. Дай понять этому молодому человеку, что ты не склонна идти за него замуж.

Лизетта. Не могу, барышня.

Сильвия. Не можешь? Почему?

Лизетта. Господин Оргон не позволяет.

Сильвия. Не позволяет? Я не узнаю батюшку.

Лизетта. Решительно не позволяет.

Сильвия. В таком случае скажи ему, что молодой человек вызывает во мне отвращение и притом непреодолимое. Я не думаю, что и после этого отец будет стоять на своем.

Лизетта. Но чем жених так уж вам противен, так отвратителен?

Сильвия. Повторяю, он мне не нравится. Не нравится мне и то, что я не вижу с твоей стороны должного усердия.

Лизетта. Дайте мне время как следует в нем разобраться. Это моя единственная просьба.

Сильвия. Я его уже ненавижу. Зачем же мне ждать, чтобы я возненавидела его еще сильнее?

Лизетта. Уж не слуга ли его, который корчит из себя важную особу, настраивает вас против него?

Сильвия. Какие глупости! При чем тут слуга?

Лизетта. Не доверяю я ему. Уж очень он много рассуждает.

Сильвия. Сама перестань рассуждать! Твое мнение о лакее меня не интересует. Я стараюсь, чтобы он говорил со мною как можно меньше, но у него что ни слово, то жемчужина.

Лизетта. По-моему, он готов рассказывать всякие небылицы, лишь бы блеснуть остроумием.

Сильвия. Но ведь я в таком наряде, что поневоле приходится выслушивать всякую всячину. И что тебе он? Какое он имеет отношение к неприязни, которую во мне вызывает его господин? Ты принуждаешь меня защищать слугу. Видно, ты хочешь поссорить его с хозяином, хочешь выставить его плутом, а меня дурочкой, раз уж я слушаю его побасенки.

Лизетта. Ну, барышня, уж если вы заговорили таким тоном, так рьяно его защищаете и даже гневаетесь, то я больше вам ни слова не скажу.

Сильвия. Рьяно защищаю? А какой тон взяла со мной ты? Что ты хочешь сказать? Что у тебя на уме?

Лизетта. Я никогда еще не видела вас в таком состоянии и не понимаю, почему вы так кипятитесь. Ну что ж, раз слуга ничего не говорил, – тем лучше. Зачем же вы горячитесь, зачем же вы его оправдываете? Я вам верю – и дело с концом. Будьте о нем самого лучшего мнения – я ничего не имею против.

Сильвия. Подумайте только, до чего противная девчонка! Как она все выворачивает наизнанку! Я возмущена прямо… прямо до слез.

Лизетта. Да почему же, барышня? Где же вы тут видите намек?

Сильвия. Намек? Я браню тебя за какого-то лакея? Я о нем наилучшего мнения? Ты забываешься! Наилучшего мнения! Праведное небо, наилучшего мнения! Что мне на это ответить? Что это значит? С кем ты разговариваешь? До чего мы дожили! К чему пришли!

Лизетта. Не знаю, к чему, но мне остается только руками развести.

Сильвия. Как ты смеешь так со мной разговаривать? Это возмутительно. Ступай! Ты мне несносна. Уходи! Обойдусь и без тебя.

Явление VIII

Сильвия , одна.

Сильвия. Я вся дрожу. До чего беззастенчиво судит о нас прислуга! Как она непочтительна! Не могу успокоиться. Страшно вспомнить, какие она употребляла выражения. Но ведь речь идет о слуге! Как странно! Надо отогнать от себя мысль, которой эта грубиянка осквернила мое воображение. Вот Бургиньон, вот тот, кто смутил мой покой, но он, бедняжка, не виноват. Не надо на него сердиться.

Явление IX

Сильвия, Дорант.

Дорант. Лизетта, хоть я тебе и безразличен, все же я непременно должен поговорить с тобой. Мне кажется, у меня есть основания пожаловаться на твое обращение.

Сильвия. Не будем больше говорить друг другу «ты», Бургиньон. Прошу тебя!

Дорант. Как хочешь.

Сильвия. Ну вот, а ты все свое!

Дорант. Да ведь и ты тоже. Ты сказала: «Прошу тебя».

Сильвия. У меня это нечаянно вырвалось.

Дорант. Ну, так давай говорить как выйдет. Стоит ли стеснять себя на такой короткий срок? Ведь скоро мы расстанемся.

Сильвия. Твой господин уезжает? Скатертью дорога.

Дорант. И мне тоже, не правда ли? Я досказал твою мысль.

Сильвия. Я досказала бы ее и сама; если бы хотела. Но я о тебе вовсе и не думаю.

Дорант. А я глаз от тебя оторвать не могу.

Сильвия. Послушай, Бургиньон. Говорю тебе раз навсегда: ты можешь остаться, уехать, вновь вернуться – все это должно мне быть совершенно безразлично. Да так оно и есть. Я не желаю тебе ни худа, ни добра. Я тебя не ненавижу и не люблю, и никогда тебя не полюблю, разве что рассудок помутится. Вот тебе мой ответ. Иного и быть не может – разум этого не допускает. Да тебе не следовало бы и говорить со мной об этом.

Дорант. Горе мое беспредельно. Ты лишаешь меня покоя – быть может, на всю жизнь.

Сильвия. Что за глупости он вбил себе в голову!.. Мне тебя жаль. Опомнись! Ты обращаешься ко мне, я тебе отвечаю. Это уже много, даже чересчур много, поверь! Если бы ты кое-что знал, так, право, не жаловался бы на меня. Ты бы нашел меня неслыханно доброй, такой доброй, что, будь на моем месте другая, – я бы сама ее осудила. Но я в своей доброте не раскаиваюсь, в глубине души я чувствую, что поступаю похвально. Я разговариваю с тобой только из великодушия. Однако этим нельзя злоупотреблять, такое великодушие хорошо лишь на короткий срок, и я вовсе не склонна постоянно внушать самой себе, что у меня действительно невинные намерения. Итак, покончим на этом, Бургиньон! Покончим, прошу тебя! Что ж получается? Насмешка какая-то! Словом, не о чем больше разговаривать.

Дорант. Ах, любезная моя Лизетта, как мне тяжело!

Сильвия. А что ты хотел мне сказать? Входя сюда, ты жаловался, будто я тебя чем-то обидела. Чем же?

Дорант. Да ничем, пустое! Мне хотелось тебя видеть, и я, вероятно, просто выдумал предлог.

Сильвия (в сторону). Что тут ответишь? Рассердись я, все равно от этого ничего не изменится.

Дорант. Твоя госпожа, кажется, винит меня в том, что я в разговорах с тобой дурно отзываюсь о барине?

Сильвия. Это ее воображение. Если она тебе скажет еще что-нибудь в таком же духе, смело отрицай. Остальное я беру на себя.

Дорант. Меня не это беспокоит.

Сильвия. Если тебе нечего мне больше сказать, то давай расстанемся.

Дорант. Не лишай меня по крайней мере радости любоваться тобой.

Сильвия. Вот уж нашел повод ходить за мной по пятам! Я должна поощрять страсть Бургиньона! Воспоминание об этом когда-нибудь доставит мне несколько веселых минут.

Дорант. Ты надо мной смеешься… Что ж, ты права. Я сам не знаю, что тебе говорю, о чем умоляю. Прощай!

Сильвия. Прощай! Это самое лучшее. Но… кстати, о прощании. Мне хочется тебя вот о чем спросить: ты говоришь, вы уезжаете. В самом деле?

Дорант. Мне по крайней мере во что бы то ни стало нужно ехать, иначе я с ума сойду.

Сильвия. Я остановила тебя не для того, чтобы услышать такой ответ.

Дорант. Я допустил лишь одну ошибку: мне надо было уехать, как только я тебя увидел.

Сильвия (в сторону). А мне надо тотчас же забыть все, что он мне говорил.

Дорант. Если бы ты только знала, Лизетта, в каком я смятении!..

Сильвия. А если бы ты знал, что со мной!

Дорант. В чем же ты меня упрекаешь? Я ведь не собираюсь тебя разжалобить.

Сильвия (в сторону). Не поддамся!

Дорант. Даже если я буду стараться понравиться – все равно, чего мне ждать? Увы, даже завладей я твоим сердцем…

Сильвия. Сохрани Боже! Даже если бы ты им завладел, ты не узнал бы об этом. Я постаралась бы скрыть это даже от самой себя. Вот уж выдумал!

Дорант. Значит, это правда, что ты и не ненавидишь меня, и не любишь, и никогда не полюбишь?

Сильвия. Сущая правда.

Дорант. Сущая правда! Разве я такой уж страшный?

Сильвия. Нет. Не в этом дело.

Дорант. Так повтори мне раз сто, милая Лизетта, что не полюбишь меня.

Сильвия. Я и так уж много раз говорила! Поверь мне наконец!

Дорант. Я должен поверить. Избавь меня от опаснейшей страсти, спаси от ее губительной силы. Ты и не ненавидишь меня, и не любишь, и никогда не полюбишь. Уничтожь мое сердце этой уверенностью. Я поступаю честно – помоги же мне сладить с самим собой, без твоей помощи мне не обойтись. Умоляю тебя. (Опускается на колени.)

Входят г-н Оргон и Марио, но не говорят ни слова.

Явление X

Сильвия, Дорант, г-н Оргон, Марио.

Сильвия. Ну вот еще! Только этого недоставало! Как я несчастна! Всему виной мое потворство. Встань, Бургиньон, заклинаю тебя! Сюда может кто-нибудь войти. Я скажу тебе решительно все. Что тебе от меня надо? Я тебя не ненавижу. Встань! Я полюбила бы тебя, если б могла, ты мне не противен. Ты должен этим удовольствоваться.

Дорант. Как, Лизетта! Значит, если бы я был не тем, что я есть, а человеком богатым, из хорошего общества, и любил бы тебя так, как люблю сейчас, – твое сердце не отвернулось бы от меня?

Сильвия. Конечно, нет!

Дорант. Ты не возненавидела бы меня? Ты была бы ко мне благосклонна?

Сильвия. Еще бы! Но только встань!

Дорант. Ты, кажется, говоришь не шутя, а если так – рассудку моему конец!

Сильвия. Я сказала все, что тебе хотелось от меня услышать, а ты все не встаёшь.

Г-н Оргон (приближаясь). Я весьма сожалею, что мне приходится прервать вашу беседу. Как видно, дело идет на лад, дети мои. В добрый час!

Сильвия. Он меня не послушался и стал на колени. Вероятно, я не внушаю ему достаточного уважения.

Г-н Оргон. Вы вполне достойны друг друга. Но я должен кое-что сказать тебе, Лизетта, – вы продолжите беседу, когда мы уйдем. Хорошо, Бургиньон?

Дорант. Я удаляюсь, сударь.

Г-н Оргон. Ступай. Да впредь отзывайся о своем господине несколько почтительнее.

Дорант. Разве я непочтителен, сударь?

Марио. Да, господин Бургиньон. Я слышал, что вы не оказываете должного почтения своему господину.

Дорант. Не понимаю, что вы имеете в виду.

Г-н Оргон. Ступай, ступай! После оправдаешься.

Явление XI

Сильвия, г-н Оргон, Марио.

Г-н Оргон. Что это, Сильвия? Ты от нас отворачиваешься. Ты смущена.

Сильвия. Смущена? А чего мне смущаться, батюшка? Я, слава Богу, такая, как всегда. Вам просто показалось.

Марио. Тут что-то кроется, сестрица! Что-то кроется!

Сильвия. Это у тебя в голове что-то кроется, братец. Ты меня просто удивляешь.

Г-н Оргон. Значит, этот малый внушил тебе неприязнь к его господину?

Сильвия. Кто? Слуга Доранта?

Г-н Оргон. Влюбленный Бургиньон.

Сильвия. Первый раз слышу, что Бургиньон влюблен. А о своем господине он мне ни слова не говорил.

Г-н Оргон. И все же я уверен, что это Бургиньон настраивает тебя против Доранта, и вот об этом-то я и собирался с тобой потолковать.

Сильвия. Об этом не стоит и толковать, батюшка. Никто, кроме самого Доранта, не внушает мне отвращения, которое я к нему питаю; оно вполне естественно.

Марио. Чересчур сильное отвращение не может быть естественным, Сильвия, – кто-нибудь его раздувает.

Сильвия (резко). С каким таинственным видом ты это говоришь, брат! Кто ж это раздувает? Ну, скажи!

Марио. Что с тобой? Что это ты так вспылила?

Сильвия. Да мне уже опротивела моя роль, и я бы давно скинула с себя маскарадный наряд, если б только не боялась, что батюшка разгневается.

Г-н Оргон. Даже и не думай, дочка! Я как раз хотел предупредить тебя, чтобы ты этого не делала. Если я снизошел к твоей просьбе и согласился на переодевание, так благоволи и ты повременить с суждением о Доранте и сначала поверь, так ли уж обоснована неприязнь, которую тебе к нему внушили.

Сильвия. Вы что же, не слушаете меня, батюшка? Ведь я только что сказала: никто мне не внушал к нему отвращения.

Марио. Как? Неужели тот болтун, что сейчас отсюда вышел, хотя бы слегка не оговорил Доранта?

Сильвия (запальчиво). Мне просто обидно это слышать! Оговорил! Оговорил! Что за странное выражение! Чего, чего я только не наслушалась: и вид-то у меня растерянный, и что-то тут кроется, и, оказывается, влюбленный в меня Бургиньон наговорил мне на своего господина! Воля ваша, но я ничего не понимаю.

Марио. Уж если кто и ведет себя странно, так это ты. На: кого ты сердишься? Что ты так насторожилась? В чем ты нас подозреваешь?

Сильвия. Продолжай, продолжай, брат! Уж, видно, сегодня такой день: каждое твое слово задевает меня за живое. Какие такие у меня подозрения? Что тебе померещилось?

Г-н Оргон. Однако ты так взволнована, что я тебя просто не узнаю. Должно быть, потому-то Лизетта и обратилась к нам. Она винит Бургиньона в том, что он не сказал тебе ничего хорошего о своем господине, «а барышня, – говорит, – взяла лакея под свою защиту и так при этом гневалась, что я просто обомлела». За это «обомлела» мы ее побранили, да ведь слуги не выбирают выражений.

Сильвия. Ах, дерзкая! Вот противная девчонка! Не отрицаю, я рассердилась, но только из чувства справедливости.

Марио. В этом нет ничего дурного.

Сильвия. Чего же проще. Только потому, что я справедлива, что я хочу, чтобы никого не обижали, что я против того, чтобы чернили слугу в глазах его господина, – только поэтому Лизетта говорит, будто я сержусь, будто я из себя выхожу, так что она даже «обомлела»! И эта дрянная девчонка еще смеет рассуждать! Поневоле будешь сердиться, закрывать ей рот, искать союзников – ведь она же говорит немыслимые вещи. Искать союзников! Значит, я нуждаюсь в защите, в оправдании? Значит, можно дурно истолковать мои поступки? А, собственно, какие поступки? Что мне ставят в упрек? Объясните, пожалуйста! Это дело нешуточное. Или надо мною смеются? Дразнят меня? Ума не приложу.

Г-н Оргон. Спокойнее, спокойнее!

Сильвия. Нет, батюшка, я не могу быть спокойной. Я, видите ли, гневалась, служанка обомлела… Объяснитесь откровенно! Что вы хотите сказать? Слугу обвиняют несправедливо. Все вы заблуждаетесь, а Лизетта – сумасбродка. Он ни в чем не повинен – это совершенно ясно. Зачем же опять начинать этот разговор? Я оскорблена до глубины души.

Г-н Оргон. Ты сдерживаешься, дочь моя, а не прочь бы со мной поссориться. Не лучше ли решить вопрос так: на подозрении у нас слуга, он один, так пусть же Дорант выгонит его.

Сильвия. Злосчастное переодевание! Пусть Лизетта не показывается мне на глаза! Она мне еще ненавистней Доранта.

Г-н Оргон. С Лизеттой поступай как знаешь. Но ты должна быть довольна, что этот малый уберется отсюда. Он в тебя влюблен, и тебя это, конечно, раздражает.

Сильвия. Я на это не жалуюсь. Он принимает меня за горничную и ведет себя со мной соответствующим образом. Но он не говорит всего, что хотел бы сказать, потому что я держу его на расстоянии.

Марио. Не так-то уж надежно ты его держишь.

Г-н Оргон. Мы собственными глазами видели, как он стоял перед тобой на коленях, хоть ты этому и противилась. Но чтобы он встал, тебе, наверно, пришлось сказать, будто он тебе не противен.

Сильвия (в сторону). Мне душно!

Марио. А когда он спросил, полюбишь ли ты его, тебе и это пришлось ему посулить. А то он и сейчас еще стоял бы на коленях.

Сильвия. Что и говорить, тонкое замечание, братец! Но поведение его мне не понравилось, и слушать о нем мне неприятное. Шутки в сторону: когда же кончится эта комедия, когда вы перестанете надо мной потешаться?

Г-н Оргон. Я требую от тебя только одного, дочка: не отвергай Доранта, как следует не разобравшись в нем. Повремени еще! Ты сама потом будешь мне благодарна за отсрочку, о которой я тебя прошу. Ручаюсь!

Марио. Ты выйдешь за Доранта, и притом по любви – помяни мое слово… А вы, батюшка, простите слугу!

Сильвия. Как простить? Я требую, чтобы его удалили.

Г-н Оргон. Это дело его господина. (Марио.)  Пойдем.

Марио. Прощай, сестрица. Смотри же, не сердись!

Явление XII

Сильвия , одна; потом Дорант .

Сильвия. Ах, как тяжело на сердце! Я смущена, что-то гнетет меня. Я огорчена этим глупым приключением. Я никому не доверяю, всеми недовольна и недовольна собой.

Дорант (входит). А я тебя искал повсюду, Лизетта!

Сильвия. Напрасно трудился, потому что я от тебя убегу.

Дорант (удерживая ее). Постой, Лизетта! Мне надобно с тобой поговорить в последний раз. Очень важное дело – оно касается твоих господ.

Сильвия. Так обратись к ним самим! Ты все время огорчаешь меня. Не подходи.

Дорант. А ты огорчаешь меня. Но послушай же, говорят тебе! Вот увидишь – все представится тебе совсем в другом свете.

Сильвия. Ну, говори! Я слушаю. Видно, так уж суждено, что снисходительности моей к тебе конца не будет.

Дорант. Обещаешь, что все сохранишь в тайне?

Сильвия. Я в жизни никого не выдавала.

Дорант. Доверяю тебе эту тайну только потому, что безгранично уважаю тебя.

Сильвия. Верю, но ты постарайся уважать меня, не говоря мне об этом, а то это похоже на уловку.

Дорант. Ошибаешься, Лизетта. Ты обещала сохранить тайну. Так вот, ты видела, в каком я смятении, я не мог совладать со своим чувством.

Сильвия. Вот до чего мы договорились! Не хочу тебя слушать. Прощай!

Дорант. Не уходи! Перед тобой не Бургиньон.

Сильвия. А кто же ты?

Дорант. Ах, Лизетта! Сейчас ты поймешь, какие муки уготованы моему сердцу.

Сильвия. Я разговариваю не с твоим сердцем, а с тобой.

Дорант. Никто сюда не идет?

Сильвия. Нет.

Дорант. Обстоятельства вынуждают меня все тебе открыть. Я человек порядочный и считаю своим долгом положить конец притворству.

Сильвия. Допустим.

Дорант. Знай же, что поклонник твоей госпожи – не тот, за кого его принимают.

Сильвия (живо). Кто же он такой?

Дорант. Слуга.

Сильвия. Ну и что же?

Дорант. А Дорант – я.

Сильвия (в сторону). Теперь я понимаю, что говорит мне сердце.

Дорант. Я вырядился так, чтобы получше приглядеться к твоей госпоже, прежде чем на ней жениться. Перед отъездом я получил у отца позволение перерядиться, но все получилось как во сне. Мне противна госпожа, которая должна была стать моей женой, и мила служанка, которая должна бы видеть во мне лишь своего нового господина. Как же мне теперь быть? Мне стыдно за твою госпожу; у нее плохой вкус: она влюбилась в моего лакея – да так, что, чего доброго, выйдет за него замуж, если этому не помешать. Что делать?

Сильвия (в сторону). А я не признаюсь!.. (Доранту.)  Что и говорить, положение ваше теперь сильно меняется! Но я должна, сударь, прежде всего извиниться перед вами за непочтительное обращение.

Дорант (живо). Замолчи, Лизетта! Твои извинения меня огорчают, они напоминают мне о том, какое расстояние нас разделяет, ты только растравляешь мое горе.

Сильвия. Ваше чувство ко мне искренне? Вы так горячо любите меня?

Дорант. Так горячо, что готов вообще отказаться от женитьбы, раз мне не дано соединить мою судьбу с твоей. И единственной моей усладой будет мысль, что я не ненавистен тебе.

Сильвия. Сердце, избравшее меня, невзирая на мое звание, конечно, достойное сердце, и я охотно предложила бы в обмен свое собственное, но боюсь, что тем самым я вовлеку вас в невыгодную сделку.

Дорант. В тебе столько прелести, Лизетта! Да вдобавок еще звучит в каждом твоем слове благородство!

Сильвия. Кто-то идет. Не торопитесь особенно с вашим слугой. Дело не скоро сделается. Мы с вами еще поговорим и вместе обсудим, как вам пособить.

Дорант. Будь по твоему! (Уходит.)

Сильвия. Он – Дорант! Вот это-то мне и надо!

Явление XIII

Сильвия, Марио

Марио . Это опять я, сестра. Ты была в таком волнении, что мне стало тебя жаль. Я хочу тебя успокоить. Послушай, что я скажу.

Сильвия (живо). Полно, Марио! У меня такие новости!

Марио. Что такое?

Сильвия. Он вовсе не Бургиньон, а Дорант.

Марио. Ты о ком говоришь?

Сильвия. Да все о нем же! Я только сейчас узнала. Он только что был здесь. И сам мне признался!

Марио. Кто?

Сильвия. Не понимаешь?

Марио. Ничего не понимаю.

Сильвия. Идем! Идем скорее к батюшке, надо ему сказать. Ты, Марио, тоже мне нужен. Вот что я придумала. Делай вид, будто ты в меня влюблен. Ведь ты в шутку уже признался в своей любви к Лизетте. Но главное – храни тайну. Умоляю!

Марио. Конечно, сохраню, раз я ее не знаю!

Сильвия. Идем, Марио, идем! Не будем терять времени. Вот диковинная история!

Марио (в сторону). Дай Бог, чтобы с ее стороны это было не только причудой!

ЗАНАВЕС

Действие третье

Явление I

Дорант, Арлекин.

Арлекин. Барин, дорогой, умоляю вас!

Дорант. Опять ты за свое!

Арлекин. Посочувствуйте моей удаче, не мешайте счастью, которое мне невзначай подвернулось, не чините ему препятствий!

Дорант. Несчастный! Да ты что, смеешься надо мной? Влепить бы тебе сотню горячих!

Арлекин. А я и не отказываюсь от них, если заслужил, но, после того как мне их отпустят, позвольте мне заслужить еще сотню. Не сходить ли за дубинкой?

Дорант. Мошенник!

Арлекин. Мошенник? Пусть! Это не помеха счастью.

Дорант. Каналья! Ведь что выдумал!

Арлекин. И на каналью согласен. Одно к одному. Мошеннику не зазорно прослыть канальей, но и каналья может удачно жениться.

Дорант. Как, нахал? Ты хочешь, чтобы я оставил порядочного человека в заблуждении и позволил тебе под моим именем жениться на его дочери? Слушай! Если ты еще хоть раз заикнешься об этой дерзости, я открою господину Оргону, кто ты такой, а затем немедленно тебя выгоню. Понял?

Арлекин. Давайте объяснимся. Барышня меня любит, боготворит. Скажите, если я ей признаюсь, что я слуга, и если, несмотря на это, ее нежное сердце не прочь будет сочетаться с моим, тогда вы позволите нам сыграть свадьбу?

Дорант. Как только откроется, кто ты такой, я больше ни во что вмешиваться не стану.

Арлекин. Хорошо! Я сейчас же иду к этой благородной особе и говорю, какую я ношу ливрею. Надеюсь, что из-за галунов мы не поссоримся и что ее любовь поможет мне перейти, наперекор судьбе, из лакейской в гостиную.

Явление II

Дорант , один; потом Марио .

Дорант. Все, что здесь творится, все, что здесь со мной случилось, уму непостижимо… Однако очень хотелось бы повидать Лизетту и спросить, удалось ли ей упросить свою госпожу, чтобы она помогла мне выпутаться из беды. Хорошо бы застать ее одну.

Марио. Подожди, Бургиньон! Мне надо тебе кое-что сказать.

Дорант. Чем могу служить, сударь?

Марио. Ты ухаживаешь за Лизеттой?

Дорант. Она так мила, что трудно в нее не влюбиться.

Марио. А как она относится к твоим признаниям?

Дорант. Смеется.

Марио. Ты не глуп. А может быть, лицемеришь?

Дорант. Нет. Но вам-то не все ли равно? Допустим, что я тронул сердце Лизетты…

Марио. Он тронул сердце Лизетты! Откуда у тебя такие выражения? Уж очень ты изысканно выражаешься для человека твоего звания.

Дорант. Иначе я выражаться не умею, сударь.

Марио. Видно, ты такими тонкостями и обольщаешь Лизетту? Подделываешься под барина?

Дорант. Уверяю вас, сударь, я ни под кого не подделываюсь. Но вы, полагаю, шли сюда не для того, чтобы посмеяться надо мной, а хотели мне сказать что-то другое? Мы говорили о Лизетте, о моем расположении к ней и о том, что это вам не безразлично.

Марио. Что это, черт побери? Тут уже чувствуется ревность! Помни свое место! Итак, ты говорил, что тронул сердце Лизетты… И что же дальше?

Дорант. А зачем вам это знать, сударь?

Марио. Затем что, несмотря на шутливый тон, которым я сейчас с тобой говорил, мне было бы крайне досадно, если бы она в тебя влюбилась; затем, что впредь я строго-настрого запрещаю тебе разговаривать с нею, – и не потому, чтобы опасался, как бы она тебя не полюбила: для этого у нее слишком возвышенное сердце, а потому, что мне неприятно иметь соперником какого-то там Бургиньона.

Дорант. Охотно верю, ибо Бургиньону, какой он ни на есть, тоже не особенно приятно, что вы его соперник.

Марио. Ему придется набраться терпения.

Дорант. Ничего не поделаешь. Так вы, сударь, очень ее любите?

Марио. Достаточно, чтобы связать наши судьбы, – после того как мною будут приняты некоторые меры. Понимаешь, что это значит?

Дорант. Да, кажется, понимаю. В таком случае и вас, конечно, любят?

Марио. А ты как думаешь? Разве я недостоин любви?

Дорант. Надеюсь, вы не ждете, чтобы вас расхваливали ваши же соперники?

Марио. Ответ хорош! Прощаю тебя за остроумие. Но, к великому моему сожалению, я не могу сказать, что любим. Я не собираюсь давать тебе отчет, сам понимаешь. Но я не могу не сказать правду.

Дорант. Вы удивляете меня, сударь. Значит, Лизетта не подозревает о ваших намерениях?

Марио. Лизетта знает, как горячо я желаю ей добра, но это ее не трогает. Однако я надеюсь, что разум завоюет для меня ее сердце. Ступай! Выйди отсюда незаметно… Чего только я ей не предлагал – она глуха к моим мольбам; это должно послужить тебе утешением в той жертве, которую ты мне принесешь. Ливрея вряд ли склонит чашу весов на твою сторону. Не тебе, голубчик, со мной тягаться.

Явление III

Дорант, Марио, Сильвия.

Марио. А вот и ты, Лизетта!

Сильвия. Что с вами, сударь? Вы чем-то взволнованы?

Марио. Пустяки! Я разговаривал с Бургиньоном.

Сильвия. Он расстроен. Вы его бранили?

Дорант. Барин сказал, что влюблен в вас, Лизетта.

Сильвия. Я тут ни при чем.

Дорант. Он запрещает мне любить вас.

Сильвия. Значит, мне он запрещает вам нравиться?

Марио. Я не могу запретить ему любить тебя, очаровательная Лизетта. Но я не желаю, чтобы он тебе об этом говорил.

Сильвия. А он уже не говорит, он только повторяет.

Марио. Во всяком случае, при мне он повторять не будет. Ступай, Бургиньон!

Дорант. Я жду ее приказания.

Марио. Это еще что?

Сильвия. Он ждет. Потерпите и вы.

Дорант. А вы чувствуете расположение к господину Марио?

Сильвия. Люблю ли? Ну, запрещать мне это, кажется, нет надобности.

Дорант. Вы меня не обманываете?

Марио. Право же, я тут в довольно странном положении! Пусть убирается отсюда! Кому я говорю?

Дорант. Бургиньону, конечно.

Марио. Ну, так пусть убирается!

Дорант (в сторону). Какая мука!

Сильвия. Уступите, раз барин сердится.

Дорант (Сильвии, тихо). Вам, видно, только этого и надо?

Марио. Довольно! Довольно!

Дорант. Вы от меня утаили эту любовь, Лизетта.

Явление IV

Марио, Сильвия, г-н Оргон.

Сильвия. Если бы я не любила его, согласитесь, я была бы страшно неблагодарной.

Марио (смеется). Ха-ха-ха-ха!

Г-н Оргон. Ты что, Марио?

Марио. Как разозлился Дорант, когда я запретил ему подходить к Сильвии!

Сильвия. О чем ты говорил с ним наедине?

Марио. Он был так озадачен, так расстроен!

Г-н Оргон. И поделом ему – в свою же ловушку попался. А ведь, если рассудить, твое поведение, Сильвия, должно быть ему чрезвычайно приятно и лестно. Однако довольно!

Марио. В каком же положении теперь твое дело, сестра?

Сильвия. Признаюсь, мне жаловаться не на что, милый Марио!

Марио. «Милый Марио!» Смотрите, до чего она нежна, до чего миролюбива!

Г-н Оргон. Как, дочка? Ты надеешься, что он предложит тебе руку даже невзирая на твой наряд?

Сильвия. Да, батюшка, надеюсь.

Марио. Плутовка! Теперь ты нас уж не упрекаешь, а говоришь с нами ласково.

Сильвия. Вот злопамятный!

Марио. Что ж, я отыгрываюсь. Ты обижалась на мои слова, – можно и мне над тобой посмеяться. Ты довольна, и это так же располагает к шуткам, как и недавняя твоя тревога.

Г-н Оргон. А уж на меня сетовать ты не можешь, дочка. Я потакаю всем твоим прихотям.

Сильвия. Если бы вы только знали, батюшка, как вы меня осчастливите! Мы с Дорантом предназначены друг для друга самой судьбой. Он непременно должен на мне жениться! Если бы вы знали, как я буду ему признательна за все, что он сейчас делает для меня, как свято мое сердце станет хранить воспоминание о его нежности! Если бы вы знали, сколько радости сулит нам наш союз! Память об этом приключении всегда будет оживлять его любовь ко мне, а я, вспоминая, буду любить его как сегодня. Предоставив мне свободу, вы помогли нам найти счастье, счастье на всю жизнь. Это редкостный брак. Рассказ о том, что у нас тут происходило, будет всех умилять. Это игра случая – игра самая необычайная, самая благословенная, самая…

Марио. Ах, как болтливо твое сердечко, сестра! Ну и красноречие!

Г-н Оргон. Ничего не скажешь, есть чему радоваться, если только ты доведешь дело до конца.

Сильвия. Да оно уже почти доведено, Дорант побежден. Я жду своего пленника.

Марио. Цепи его будут позлащены даже больше, чем он думает. Но сейчас ему, должно быть, не весело, мне его жаль.

Сильвия. Ему невероятно трудно решиться, и этим он мне еще дороже. Он уверен, что, женившись на мне, огорчит своего отца. Ему кажется, что брак этот не согласуется с его знатностью и богатством. Тут есть над чем призадуматься. Зато, если я восторжествую, – какое упоение! Но победы я должна добиться, а отнюдь не получить ее из его рук. Я хочу, чтобы любовь сразилась с рассудком.

Марио. И да погибнет рассудок!

Г-н Оргон. Другими словами, Дорант уверен, что собирается сделать глупость, а ты хочешь, чтобы он почувствовал и всю ее непоправимость? Вот ненасытное самолюбие!

Марио. Это женское самолюбие, его не обуздаешь.

Явление V

Марио, Сильвия, г-н Оргон, Лизетта.

Г-н Оргон. Тише! Вот Лизетта. Послушаем, что ей надо.

Лизетта. Барин, вы сказали, что отдадите мне Доранта, что вы его мне с головой выдаете. Я поймала вас на слове. Я старалась как для самой себя, и вы увидите – потрудилась на славу. Право, голова у него в прекрасном состоянии. Что же мне теперь с ним делать? Барышня мне его уступит?

Г-н Оргон. Дочь моя, спрашиваю тебя еще раз: ты не обидишься?

Сильвия. Нет, можешь его взять себе, Лизетта. Передаю тебе все свои права. Я никогда не позарюсь на сердце, которое приведено, как ты выражаешься, «в прекрасное состояние» не мною.

Лизетта. Как? Неужели вы согласны, чтобы я вышла за него замуж? И барин согласен?

Г-н Оргон. Да, пусть устраивает свою жизнь. За что только он тебя полюбил?

Марио. И я согласен.

Лизетта. И я тоже, и я всех вас благодарю.

Г-н Оргон. Постой, я все же сделаю оговорку: чтобы мы не оказались виноваты в том, что произойдет, тебе не мешает намекнуть ему, какого ты звания.

Лизетта. Но если я намекну, сразу же разъяснится все.

Г-н Оргон. Ну и что же? Неужели голова, находящаяся в столь прекрасном состоянии, не выдержит встряски? Мне кажется, из-за этого он бушевать не станет.

Лизетта. Вот он, ищет меня. Будьте добры, предоставьте мне действовать! Ведь это дело моих рук, и притом самое лучшее.

Г-н Оргон. Правильно! Уйдемте.

Сильвия. Весьма охотно.

Марио. Идемте.

Явление VI

Лизетта, Арлекин.