Нет пути назад

– Лютый, найди, как нам выбраться на улицу, осторожнее.

– Так точно.

Парень, которого назвали Лютый, подошел к двери, примерился, быстро и сильно саданул ногой чуть пониже замка. Растяжки он не боялся, ее просто не успели бы установить. Договорной город, договорной район – зачем тут растяжки? К тому же кто мог знать, что они вломятся именно в это здание.

Улица была пуста. Немногочисленные прохожие бежали к месту взрыва.

– Роу! Роу![16]

Он потряс автоматом, и этого оказалось достаточно: люди решили не вмешиваться. Но в любой момент могли появиться местные милиционеры, у них будет и оружие, и пикапы с пулеметами. И вряд ли они будут рады тому, что стреляют в городе, и задание точно сорвется.

– На улице чисто!

Они перебежали улицу. Нырнули в грязный проулок… город был чертовски грязным сам по себе. Обычный промышленный город в необычных обстоятельствах.

– Бык два-два, это Бык два-один, сообщи местонахождение и статус.

– Бык два один, машина на ходу, но на честном слове. Мы прорвались, информатор с нами.

– Хорошо, работайте по запасному варианту. Мы попробуем подойти к цели пешком.

– «РПГ» на два!

Они бросились на землю и за укрытия. Ракетный снаряд «РПГ» долбанул в землю, но они успели укрыться. Стреляли с крыши.

– Цели по фронту!

– Огонь на поражение!

Застучали автоматы. У русских были приставки к прицелам – простейшая вещь, что-то вроде перископа, но они позволяли стрелять из укрытия, высунув только оружие. У местных такого не было.

– Бык два-один, здесь Марка три, выйдите на связь немедленно.

– Марка три, это Бык два-один, на связи, прием.

– Бык два-один, я получаю картинку. Что там у вас происходит, прием?

– Марка три, мы нарвались на засаду, они явно ждали нас. Потерь нет, двигаемся в сторону цели пешком, подавляя сопротивление.

– Бык два-один, вы там осиное гнездо разворошили. Наблюдаю движение со всех сторон от вас. Район договорной.

– Марка, я это уже слышал. Здесь особо важная цель, мы должны взять ее.

– Бык два-один, ваши предложения, прием?

– Марка три, мы продвинемся до объекта и выполним задание. Бык два-два сохранил машину, он перекроет пути отхода, мы пройдем пешком и сделаем, что должны. Затем найдем транспорт и покинем город. Вы дадите нам направление, прием.

– Бык два-один, принято. Беспилотник над вами, канал связи два – два – семь – один – пять – три – пять, раздел. У вас один ноль пять минут, дальше птичка уйдет на дозаправку, и это без вариантов, учитывайте это, прием.

– Марка три, принято. Настройка на два – два – семь – один – пять – три – пять, раздел. Конец связи.

Командир группы набрал полученный код на своем коммуникаторе, и на экране появилась картинка прямой передачи – просто отлично. Затем осмотрел своих людей. Их было четверо, считая его самого, и их не отягощал информатор, которого надо было тащить за собой и смотреть, чтобы его не убили и чтобы он не сбежал. У них было три автомата с подствольниками, у Слона, их пулеметчика, «ПКМ» с коротким «штурмовым» стволом, складным прикладом и «вертолетной» системой питания – лента на шестьсот патронов и рюкзак. Тяжело, но удобно – не надо думать о перезарядке.

– Времени нет. Духи активизировались, они знают, что мы здесь. Либо это племенное ополчение, либо жандармерия. Продвигаемся пешком, надо выполнить задание. Если нет вопросов, вперед.

– Они нас ждали… – мрачно сказал Лютый, – там, в том переулке, они нас ждали, мать их. Это не просто так.

– С этим потом. За мной. Лютый, идешь первым. Я вторым, навожу на цели. Слон замыкающим. Нам надо пройти этот дом, и мы подойдем к цели вплотную. Смотрите, куда стреляете. Вопросы?

– Никак нет.

– Двинулись…

Здание. Первым делом надо было пройти через него: окружной путь идет по улице, крыши здесь плоские на арабский манер, и на каждой может сидеть снайпер или ракетчик. Они знают город, знают улицы, может быть, и пристреляли их. А вот в искусстве ближнего боя, в штурме помещений они однозначно проиграют тем, кто тренировался в этом каждую неделю…

Идущий первым Лютый сменил автомат на пистолет-пулемет с глушителем, автомат он закинул за спину. Биток достал гранату и аккуратно просунул ее в дыру между косяком и перекосившейся дверью. Граната была «РГО».

– Бойся!

Гулко, утробно грохнуло, ударная волна окончательно сорвала дверь с петель. Искореженная дверь отлетела в сторону.

– Не бойся.

Лютый, пригнувшись и держа на изготовку пистолет-пулемет, сунулся внутрь, на полу что-то лежало, сильно похожее на иссеченного осколками человека: чтобы не думать, Лютый выстрелил в него, две пули хлестко ударили лежащую на полу кучу. Биток хлопнул его по плечу, и Лютый пошел дальше.

Коридор… темный и узкий, здесь вообще все дома так строят. Никакого освещения и никого.

– Бык два-один, как принимаете?

Лютый услышал: система позволяла принимать информацию и внутри здания, еще двадцать лет назад это было невозможно.

– Принимаю четко и громко.

– С противоположной стороны в здание вошла группа агрессоров, до один ноль единиц. Вооружены «АК». Перед зданием активность.

– Марка три, вас понял. Мы справимся.

– Бык два-один, принято.

Лютый, не оглядываясь, показал на пальцах ситуацию идущему за ним Битку. Свободная рука – кулак с оттопыренным вниз большим пальцем, как на римских гладиаторских поединках, – противник, дружественные силы обозначаются большим пальцем вверх. Два раза по пять пальцев – десять единиц. Биток снова хлопнул Лютого по плечу. Остальные шли следом.

Где они…

Они вышли из-за поворота – коридор поворачивал вправо – и увидели боевика.

Увидели, потому что у них были приборы ночного видения, а вот у боевика их не было. Тем не менее чутье человека, имеющего боевой опыт, может заменить любой прибор. Боевик почувствовал, что впереди кто-то есть, и вскинул автомат. Выстрелить не успел: Лютый уже держал пистолет-пулемет на изготовку и короткой очередью отправил ашрара туда, куда он так хотел попасть, – к Аллаху.

Труп боевика упал назад, и те, кто мог быть в коридоре, откуда появился этот боевик, не могли этого не видеть, если они там есть. Лютый бросился вперед, желая оказаться рядом с углом, проскочить простреливаемый коридор раньше, чем это сделают остальные боевики. Он помнил, что их десять человек, может, и больше. Одного он уложил – осталось как минимум девять, как минимум потому, что в здании могли быть еще боевики.

Успел – занял позицию у противоположной стены, прикрывая Битка. Биток проскочил дальше, выскочил в коридор с ручным пулеметом.

– Аллах Акбар!

Громыхнула очередь, ответного огня не последовало.

Встревоженный Лютый выскочил в коридор. Биток прижался к стенке, держа на изготовку пулемет, он был жив и даже не ранен.

Дверь! Дверь нараспашку!

Не дожидаясь, пока те, кто заорал «Аллах Акбар!», догадаются выкинуть в коридор гранату, Лютый бросил в проем свою гранату, но Биток опередил его, успел сделать раньше. Если есть возможность, желательно в помещение закидывать по две гранаты, не по одной. Одну могут обратно выкинуть, две – не успеют.

Громыхнуло сдвоенным взрывом, Биток бросился вперед, перекрестил комнату пулеметной очередью. Следом к противоположной стенке проскочил, ворвавшись в комнату, Лютый и только сейчас заметил то, от чего за шиворот как будто жменю снега сунули.

Газовый баллон!

– Газовый баллон! Справа!

Он выглядел неповрежденным. Мог быть и пустым, а мог травить в помещение газ, чтобы при первом выстреле комната превратилась в крематорий.

В помещении были и боевики, занимающие позиции для того, чтобы перебить русистов. Лютый насчитал четверых, всех порвало осколками гранат.

– Идем дальше…

– Принял!

Они прошли в соседнюю комнату, в этой комнате не было боевиков, но был выход во двор, и были окна, смотрящие тоже во двор.

Они проскочили к окнам как раз для того, чтобы увидеть группу боевиков, бегущую в их направлении. Биток недолго думая ударил по ним из пулемета, и четверо остались лежать на земле, остальным удалось скрыться и открыть ответный огонь. Лютый развернулся, чтобы прикрыть их с тыла. Как минимум пять боевиков были еще где-то в здании.

Остальные боевики открыли огонь по плюющемуся пулями окну, огонь был плотный, сосредоточенный. Завизжали пули.

– Пулемет на прикрытие! Перебежками – двинулись! Вперед!

– Бык два, здесь Марка три, внимание. В вашем районе отмечена повышенная активность. Повторяю: повышенная активность. Небольшие группы боевиков, пешие и моторизованные, направляются в вашу сторону. Беспилотник будет работать в ваших интересах, мы направим в ваш район штурмовики сразу, как только возможно.

Увязли…

– Марка три, нам нужно прикрытие, прямо сейчас! Нас прижали!

– Птица выходит на позицию, РВП одна минута, укройтесь!

– Да черт бы вас побрал!

Лютый – а стреляли по ним уже с обоих концов улицы, правда, не приближаясь, – вскочил и побежал по улице, пригибаясь – до ближайшего угла. Биток остался позади, его прижали огнем. Улицы были застроены весьма своеобразно: когда изначально строили, между зданиями были проулки, но потом большинство из них застроили, и теперь для того, чтобы попасть с одной улицы на другую, с одной линии домов на другую, приходилось проделывать немалый путь. Прежде чем простреливающие улицу боевики сообразили, что к чему, Лютый саданул ногой по двери и вломился внутрь одной из таких «междомовых» построек.

– Свои!

Фонарик погас.

– Ко мне!

Внутри было темно, пахло кардамоном. Лютый – он вошел в здание вторым – включил фонарь, подняв его повыше: при возможности фонарь должен держать не тот, кто идет первым, и держать его следует как можно дальше от себя, потому что, если держать его перед собой, по источнику света будут стрелять в первую очередь.

– Идем тихо.

Внезапно открылась дверь, Лютый и Слон вскинули оружие – на них смотрел пистолет. Луч света ослепил стрелка.

– Не стрелять! Не стрелять!

Лютый понял, что что-то не так. Пистолет… какой-то странный, да и если бы тот, кто держал его в руках, хотел выстрелить, уже выстрелил бы. Да и пистолет, как-то низко он был…

Ребенок! Бача!

На них смотрел пацан. Обычный оборванный бачонок лет восьми-десяти. Луч фонаря пригвоздил его к стене.

– Дост! Дост! Руси-фарсиан дост![17]

Пацан опустил пистолет – и только сейчас Лютый понял, что пистолет игрушечный.

– Шома дари баладид, бача?[18] – спросил Лютый, чувствуя, как внутри чуть разжимается пружина.

– Бали[19], – ответил пацан.

Где-то гремели разрывы, у них было особое задание, и он, офицер русской армии, стоял перед восьми-десятилетним пацаном…

– Ас руси ам. Ном шома чист, бача?[20]

– Есм е-ман Аслан[21], – ответил пацан.

Лютый достал шоколадный батончик «Шахерезада», который в Персии продавали на каждом шагу, и бросил его пацану. Батончик был шоколадный, с орехами, и с тем и с другим по нынешним временам было худо…

– Бисер хуба аст, Аслан. Руси-фарсиан дост![22]

– Дост, руси асфар[23], – подтвердил пацан, смотря на русских блестящими черными глазами.

– Бадар коджа аст, Аслан? Аст коджа брадар?[24]

Пацан неопределенно махнул рукой. Возможно, с автоматом в руках где-то неподалеку.

– Четур аст бери?[25] – Лютый показал, куда именно они хотят пройти.

Вместо ответа пацан повернулся, пошел по коридору. Русские осторожно последовали за ним.

– Всем внимание… – тихо, почти шепотом процедил в микрофон Лютый. Можно было и не предупреждать: все помнили, как недавно пацан лет восьми выскочил с пистолетом и застрелил двоих русских солдат. По-видимому, на «подвиг» его отправил отец или старший брат.