Помоги проекту - поделись книгой:
Игорь пришел в себя от тряски. Он лежал животом на чем-то теплом, и оно тряслось и двигалось. Он открыл глаза. Темно. Вернее, сумрачно. Игорь словно смотрел через плотную ткань. Спустя мгновение он догадался, что это ткань и есть. На голову ему надели мешок. Плетение ниток на рогоже было грубым, сквозь отверстия просматривалось частое мелькание. Его везут. Куда, кто?
Игорь подвигал руками и ногами. Те оказались связанными. Причем, стоило попытаться поднять руки, как тянуло вниз ноги, и наоборот. «Я лежу животом на спине лошади, – догадался Игорь, – руки привязаны к ногам ремнем, пропущенным под ее животом. Хреново!»
Его слегка мутило, саднил ушибленный затылок, но он усилием воли заставил себя об этом забыть. Не время. Нужно вспомнить, что произошло, и определиться, как быть дальше.
…В поезде они проснулись поздно: сказалось выпитое вечером виски, а у кого-то – и бурный секс. Позавтракали остатками купленной Ольгой снеди, запили ее чаем. В одиннадцать позвонила Ольга, спросила, все ли в порядке. Голос у нее был сонным – видать дрыхла без задних ног. Игорь заверил, что лучше не бывает, Ольга сообщила, что поезд прибывает через полтора часа, следует быть готовыми, и отключилась.
Москва встретила их мокрым снегом. Ольга завела компанию в привокзальную забегаловку, накормила шаурмой, причем, как заметил Игорь, сама есть ее не стала – ограничилась булочкой с кофе. Затем они загрузились в такси – все пятеро. Ольга, естественно, уселась рядом с водителем, мужчинам пришлось тесниться на заднем сиденье. Хорошо, что это оказалась «волга», а не «лада». Таксиста, пожилого кавказца с тоненькими усиками, перегруз нисколько не обеспокоил: видимо Ольга пообещала компенсировать. Из-за пробок они добрались в аэропорт к шестнадцати: по громкой связи уже объявляли посадку на Анкару. Ольга взяла у них паспорта, куда-то сбегала и вернулась с билетами.
— Вот! – сказала, вручая их Игорю. – Веди ребят! Там встретят.
— Как их узнаю? – спросил он.
— По своей фамилии. Я сказала, что ты старший.
Она проводила их до паспортного контроля, на прощание на миг прижалась к Игорю щекой.
— Спасибо! Не поминай лихом!
Когда Игорь, пройдя контроль, оглянулся, ее уже не было…
Что было дальше? В самолете их снова накормили. Мест в салоне хватало – не сезон, и братья–двойняшки весь перелет просидели у иллюминаторов – они летели впервые в жизни. Олег снисходительно глядел на пацанов, но и сам от иллюминатора почти не отрывался. Игорю он признался, что прежде за границей не бывал. Сам Игорь в полете размышлял. В Турцию они летели туристами. Чтобы работать в этой стране, нужна виза, ее даже не подумали им открыть. Почему? Перед поездкой Игорь пробил информацию и выяснил: российский турист может находиться в Турции не более 90 дней. Если планирует остаться, следует обратиться в соответствующее ведомство и попросить разрешение. В принципе, так можно поступить, но почему не открыть визу сразу?
В аэропорту их встретил хмурый турок лет сорока. В руках он держал табличку с надписью «Mr. Ofsjanykoff». Игорь с трудом узнал свою изуродованную латиницей фамилию, и подошел к турку. Тот глянул в его паспорт, и повел компанию к микроавтобусу. Потом они долго ехали. Хмурый турок отказался водителем, кроме них четверых других пассажиров не оказалось. За окнами быстро стемнело, все уснули. В течение поездки Игорь несколько раз просыпался, пытался что-то рассмотреть в окно – напрасно. Через лобовое стекло в свете фар виднелась дорога, бежавшая навстречу, она петляла, сбоку появлялись скалы; как понял Игорь они ехали через горы. Значит, работать будут не на морском побережье…
С рассветом они вкатили в небольшой город. Микроавтобус, пропетляв по узким улицам, выехал на площадь и остановился перед воротами двухэтажного особняка, прилипшего к горному склону. Выглядели ворота солидно: стальные, высокие. На правом столбе прикреплена телекамера, сканирующая подходы и площадь. Водитель просигналил, створки ворот поползли в стороны, и микроавтобус въехал во двор.
Особняк за оградой походил на крепость: узкие, похожие на бойницы окна, стальная дверь, замаскированная под деревянную. Гостей провели внутрь. В просторном холле их встретил пузатый, лысый господин.
— Мне сказали, один из вас говорит по–английски? – спросил он, едва гости поставили сумки.
— Я! – отозвался Игорь.
— Перфект! – заулыбался пузатый. – Значит, обойдемся без переводчика. Добро пожаловать! Сейчас мы пройдем в комнату, где я все объясню и покажу…
— Кофе будет? – перебил Игорь.
Толстяк ему не понравился. И еще больше – то, что по обоим его бокам застыли дюжие охранники. Их пояса оттягивали тяжелые пистолеты в открытых кобурах, дубинки и еще какая-то хрень в кожаных чехлах.
— Кофе? – задумался толстяк. – Пожалуй! – Он обернулся к одному из охранников: – Керим! Принеси!
Охранник скривился, но ушел. Спустя короткое время он явился с подносом, на котором стояли четыре бумажных стаканчика. Игорь, ожидавший настоящего турецкого кофе, был разочарован: охранник явно воспользовался кофейным автоматом. Они выпили коричневую бурду, которая вдобавок оказалась без сахара, и прошли за толстяком.
— Раздевайтесь! – сказал толстяк, проведя их в просторную комнату. – Снимайте с себя все, вплоть до белья. Переоденьтесь в это! – он указал на разложенную на лавке одежду. – Здесь все по вашим размерам. На каждом комплекте – табличка с именем. Не перепутайте!
Игорь присмотрелся. На стопках с одеждой и вправду лежали бумажки с именами. «Mr. Ofsjanykoff», «Mr. Smyrnoff», «Mr. A. Shymko» и «Mr. S. Shymko».
— Как это надевать? – удивился Игорь, разглядев наряд.
— Объясняю! – подскочил толстяк. – Там, где вы будете работать, все устроено под античность. Ваш наряд должен соответствовать эпохе – до каждой детали. Поэтому набедренная повязка вместо трусов, туника вместо верхней одежды, плюс кожаный пояс и сандалии. Я помогу вам облачиться!
На переодевание ушло время. Если с набедренными повязками и туниками с грехом пополам разобрались, то с сандалиями пришлось помучиться. Они представляли собой кожаную подметку, крепившуюся к ноге ремешками, обвивавшими икры. В них все запутались, особенно двойняшки. Как успел заметить Игорь, к нарядам их работодатель подошел скрупулезно. Одежда выглядела аутентичной времени: ткань соткана не на фабрике, швы сметаны вручную. Это обстоятельство несколько успокоило теплившуюся внутри Игоря тревогу, появившуюся после того, как они зашли в особняк. Для того чтоб пустить людей на органы, так заморачиваться не станут.
Переодевшись, гости с улыбкой оглядели друг друга. Выглядели они забавно.
— Как бабское платье! – заметил Олег, одергивая на себе тунику. – Во, блин, попали!
Братья Шимко захихикали. Игорь, к своему удивлению, ощущал себя в тунике комфортно. Не жмет, не давит, и телу приятно. Он прошелся – замечательно! Он стал укладывать в сумку снятую с себя одежду, как вдруг заметил, что один из охранников, уже знакомый ему Керим, с интересом поглядывает на его ноутбук. Взгляд у охранника был нехороший, оценивающий. Игорь нахмурился.
— А наши вещи? – спросил у толстяка.
— Не волнуйтесь, все будет в сохранности! – заверил тот. – Ничего не пропадет. Готовы? Пройдемте!
Они шагнули в боковую дверь и оказались в пещерном гроте. Тот оказался высоким и широким. Через два десятка шагов грот повернул, четверо россиян, толстяк и два охранника оказались у перегодившей дорогу стальной решетки. Керим повозился с ключами, и уперся руками. Решетка, открывая путь, покатилась по стальной рельсе, уложенной на полу.
«Не фига себе! – подумал Игорь, оценив толщину и крепость стальных прутьев. – Это от кого они так загородились?»
— Вам туда! – указал толстяк.
Гости в недоумении застыли. В шагах десяти перед ними стояла плотная завеса. Сотканная из тумана опалово–молочного цвета, она переливалась и трепетала.
— Что это? – изумился Игорь.
— Не волнуйтесь! – улыбнулся толстяк. – Это не опасно. Керим! Покажи!
Охранник протопал вперед, шагнул в завесу, скрылся за ней и почти сразу явился обратно. Толстяк что-то спросил его по–турецки, Керим коротко ответил и пожал плечами. Толстяк недовольно что-то сказал, Керим ответил, и с минуту они препирались.
Если б Игорь знал турецкий язык, то насторожился. Ибо толстяк спросил у охранника:
— Почему так скоро? Уже ждут?
— Там никого нет.
— Следовало позвать! Нарушаешь правила.
— А что может случиться? Крепость все же.
— Правила не отменяли. Получим претензию, потеряешь работу.
— А кто пожалуется? Мы их больше не увидим.
— Торопишься разделить вещи? Я видел, как ты смотрел на ноутбук!
— Сыну обещал подарить. Дорого стоит. А тут сами привезли. Давайте их выпроводим побыстрее, эфенди!
Толстяк повернулся к гостям:
— Идите! Там вас встретят и накормят, затем отвезут к месту работы.
Игорь не понравился этот непонятный диалог, и он остановил уже шагнувшего к завесе Олега.
— Я – первый! Если там все нормально, позову. Ждите!
Он скрылся за маревом. Толстяк подскочил к оставшейся троице.
— Гоу! Гоу!
Он тыкал пальцем в завесу.
— Нам сказали ждать! – возразил Леша Шимко.
— Отвали! – сказал Олег турку и показал кулак.
Толстяк обернулся к охранникам. Те, не сговариваясь, вытащили дубинки и, похлопывая ими по ладоням, стали приближаться.
— Бляди турецкие! – выругался Олег. – Идемте, парни! У них пистолеты, иначе я бы их уделал. Ничего, мы еще вернемся! Кровью ссать будут! Держитесь за мной!
Он зашагал к завесе. Следом устремились двойняшки. Толстяк и охранники проводили их взглядами, после чего, заперев решетку, вернулись в комнату. Здесь охранники мигом вывернули на пол содержимое сумок гостей. Одежду они презрительно бросали в сторону, а вот документы, кошельки, мобильные телефоны и другие, показавшиеся им ценными, вещи складывали на скамью. Толстяк, презрительно кривясь, наблюдал за этой сценой.
— Щайтан! – внезапно воскликнул он и схватил со скамьи бумаги.
— Что это? – поднял голову Керим.
— Диплом. Сертификат… – пробормотал толстяк, разглядывая. – Один из русских – врач!
— Что с того?
— Людей с высшим образованием, особенно медицинским, категорически запрещено перемещать! Надо было сразу посмотреть и отправить его обратно! Теперь поздно – он прошел.
— И не пожалуется! – хмыкнул Керим. – Я беру это! – сказал он напарнику, указывая на ноутбук. – Тебе – все остальное.
Тот поморщился и кивнул. Толстяк швырнул документы на пол.
— Все бумаги и одежду в печь!
Он повернулся и вышел.
Глава 3
За опаловым маревом оказалась пустая комната. Я остановился и осмотрелся. Стены сложены из каменных блоков, в них прорезаны узкие окна, похожие на бойницы. Под ногами – пол из некрашеных, темных плах, над головой – вделанные в кладку стен балки, поверх которых – такие же плахи. К стене слева пристроена деревянная лестница, ведущая на следующий этаж. Судя по всему – последний: из проема в потолке падал свет.
Мебели в комнате не имелось, как и людей. Я собрался их позвать, как вдруг насторожился. Запахи… Вонь давно немытых тел меня не встревожила – врачу и такое приходится обонять, но вот этот… Сырой, железистый, запах был мне хорошо знаком. Так пахнет свежая кровь…
Я помедлил. Открытая дверь в стене напротив манила, но шестым чувством я ощутил: туда лучше не соваться. Стараясь неслышно ступать, я подобрался к лестнице и взобрался наверх. Предположение о последнем этаже оказалось верным. Открытая площадка, огражденная невысокой стеной с зубцами. Я ступил на перекрытие, огляделся и замер. Под стеной ничком застыло мертвое тело. Я понял это с первого взгляда. Характерная поза, положение конечностей…
Я подбежал и перевернул труп. Женщина… Умерла недавно – тело не успело остыть. У давних трупов кожа на ощупь очень холодная. Убитой перерезали горло – глубоко, до самого позвонка. Кровь успела вытечь, образовав под телом обширную лужу. Отсюда, видимо, она просочилась в щели меж плахами – оттого и появился железистый запах этажом ниже. У меня, некурящего, обоняние острое. На женщине были грубые сандалии, подкованные железными гвоздями, и красная туника – испачканная в крови, измятая и изорванная. Коротко стриженные волосы растрепаны. Похоже, что с тела что-то снимали, причем, небрежно его при этом ворочая. «Наверняка доспех», – подумалось мне.
Я не знал, почему в голову пришла эта мысль. Никакого оружия возле убитой не наблюдалось. Но черты лица ее были грубы, руки и ноги – мускулисты, убитая походила на воина, а не на утонченную барышню. У барышень не бывает такой обветренной кожи на лице и грубых мозолей на ладонях. И, самое главное, под туникой убитой обнаружился хвост – длинный и покрытый короткой шерсткой. Абзац!
Я встал и выглянул между зубцов. Внизу лежала крепость, небольшая, но хорошо укрепленная, выстроенная в форме буквы «п». По углам перекладины «буквы» высились квадратные башни, выступающие за стены, сам крепость примыкала к скале, к которой прилепилась третья башня, на площадке которой я стоял. Во внутреннем дворике я заметил какие-то строения. Единственные ворота крепости были распахнуты. За ними, в отдалении виднелись люди и кони. Люди что-то грузили на спины лошадей, они суетились и махали руками. Я присмотрелся. Одеты иначе, чем мертвая женщина, но тоже с хвостами.
«Твою мать! – подумал я. – Куда это нас занесло? Надо немедленно возвращаться. Там же парни ждут! Вдруг сунутся!»
Я подбежал к проему, скатился по лестнице на нижний этаж и замер. В лицо мне смотрели остро отточенные наконечники копий. Копья сжимали в руках люди в кожаных рубахах с нашитыми на них железными пластинками и остроконечными шлемами на головах. Плоские, широкие лица, покрытые редкой шерсткой, широкие носы, выдающиеся вперед челюсти. Хвосты между ног… Люди?
В стороне задавленно вскрикнули. Я скосил взгляд. Окруженные такими же существами с копьями, у входа в грот жались Олег с братьями. Блин, не послушались! Что делать? Позвать охранников? Так они, выпроводив парней, наверняка ушли.
Одно из существ грозно прорычало и потрясло копьем. Я машинально поднял руки. Существо оскалилось, показав острые, желтые зубы и что-то сказало. Другие засмеялись. Я разобрал слово «муш».
— Ничей я не муж! – возразил сердито. – Я здесь случайно мимо проходил. С вашего позволения уйду, – я ткнул пальцем в сторону прохода. – И ребят заберу.
Существо нахмурилась и что-то сказало. Сбоку мелькнуло. В следующий миг удар по затылку бросил меня в темноту…
«Меня оглушили и связали, – подвел я итог. – Надели на голову мешок, а теперь куда-то везут. Зачем? Потребовать выкуп? Нахрен мы кому-то сдались! Копейки не дадут. Обратят в рабов? Возможно. И это еще не худший вариант. Вариант с пересадкой органов здесь не катит: раз с копьями, то технологии не те. А вот в жертву какому-нибудь божку принести могут. С них станется…»
Удивительно, но я отчетливо понимал: это не сон и, тем более, не ролевая игра. В инсценировках не перерезают людям глотки. Там не глушат участников ударами по голове и не бросают их кулями поперек спин лошадей. За подобные штуки можно огрести, причем, не слабо. А откуда, скажите, взялась крепость? Какой бы малой не выглядела горная гряда, к которой прилепился особняк на той стороне прохода, но ширина ее составляет сотни метров, а по гроту мы прошагали не более двадцати. Да и сама крепость… Похоже на древний романский стиль, но оборонительные сооружения того времени в такой сохранности до нас не дошли – я это отлично помнил, интересовался когда-то. Построили реплику? Стоит немереных денег. Сумасшедшие миллиардеры, конечно, найдутся, но о такой стройке знал бы весь мир. Да и зачем миллиардеру мужики из России? К чему переодевать их в античную одежду? Чтобы огреть по башке? Не вяжется. А внешность похитителей? Людей, конечно, можно загримировать, но это стоит больших денег и отнимает кучу времени. Тут нечто другое. Нас забросили в какой-то иной мир. Обманув и пообещав невиданную зарплату, но опять-таки – не затем, чтоб сунуть в мешок. У нас с парнями имелось другое предназначение. Какое?
Ответ этот и другие вопросы я не нашел и решил не терзать себя попусту. Рано или поздно куда-то привезут, а там видно будет. Я попытался, напрягая мышцы, ослабить путы на руках и ногах – не вышло. Стянули их качественно. Судя по царапавшим кожу острым углам пут, вязали нас ремнями, а не веревками. Такие не то что порвать, разрезать не просто: приходилось пробовать.
Из-за того, что я висел вниз головой, от крови, прилившей к голове, шумело в ушах. «День в таком положении, и разрыв аорты практически гарантирован, – тоскливо подумалось мне. – Эти хвостатые точно уроды. Где их, таких, откопали? Садисты отмороженные…»
Я попытался думать о чем-то другом, но мысли крутились вокруг нынешнего положения. Я попытался ругаться и даже плеваться, не помогло. Похитители, если и слышали меня, то не обращали внимания. Ко времени, когда меня сняли с коня и поставили на ноги, я был готов грызть любого, кто подойдет близко.
Мешок с головы сдернули. Я облегченно вздохнул, заметив рядом братьев и Олега. Нас не разлучили – добрый знак. Второй последовал тут же. Нас развязали и поднесли воды. Пока мы пили, я оценивал ситуацию. Мохнатых–хвостатых вокруг виднелось с десяток, уже легче. Правда, и с таким числом справиться не просто. Мы безоружны, а похитители обвешаны острыми железяками. Владеть ими они определенно умеют. Оглушили меня мастерски: сознание потерял, но сотрясения мозга не заработал. И ребята, похоже, в норме. Попытаться?
…По окончанию четвертого курса я снялся в кино. Моя внешность приглянулась продюсеру, приехавшему в наш городок снимать фильм. Мне предложили роль молодого казака. Слов у меня было всего ничего, зато требовалось много скакать и махать шашкой. Учил меня этому дядя Миша, каскадер с многолетним стажем, человек немолодой и желчный.
— Какой из него станичник? – рассердился он, увидев меня. – С такой мордашкой девок в офисах охмурять. А мы ему – шашку! Коню уши поотрубает…
Спорить с дядей Мишей я не стал, зато прилежно исполнял его указания. К его удивлению студент–медик весьма прилично сидел в седле, а вскоре стал лихо рубить на скаку надетые на колья тыквы.
— Вправду, что ль, из казаков? – подозрительно спросил дядя Миша. – С чего такой ловкий?
— Мастер спорта по спортивной гимнастике, – признался я. – А на лошади с детства ездить умею: в деревне рос.
— Глянь, какой перец! – покачал головой дядя Миша. – Раз так, буду учить по–настоящему. Только не для этих козлов. Они мудаки и снимают полную хрень. Я тебе покажу, как надо…
К концу лета я мог вращать шашкой, почти не касаясь ладонью рукояти, на скаку подцеплял клинком брошенный на землю платочек и разрубал его в воздухе. Дядя Миша меня хвалил и звал к себе в труппу. Но тетка настояла окончить вуз…
К тому времени, как я утолил жажду, диспозицию уяснилась. В банде, захватившей нас плен, главной оказалась тетка с желтыми глазами. (Я разглядел, что похитители – женщины. Правильнее сказать: самки.) Тетка стояла в центре окружившего нас кольца и держалась надменно. Выглядела она крепкой, но не атлетом. Вырубить не представляло труда. Для начала – ногой в пах, затем выхватить саблю – у желтоглазой она за поясом. Но как поведут себя другие хвостатые? Хорошо бы растерялись. Тогда подключится Олег – он парень тертый, и драться наверняка умеет. Глазами зыркает – очнулся. Двойняшек в расчет можно не принимать – не бойцы. У нас будет шанс…
Осмотревшись еще раз, я пришел к выводу, что шансов все же нет. Самки–воины держались настороже. Особую тревогу вызывала баба с рябой рожей, походившая на борца сумо в женском варианте. Она смотрела настороженно и хмуро. Эту кулаком не прошибешь…
Желтоглазая указала на меня и что-то прорычала. Подскочившие самки сорвали с меня тунику, схватили за руки и вывели в центр круга. Я даже испугать не успел, только сморщился. От похитительниц несло запахом застарелого пота. Судя по рожам, украшенным разводами грязи, о такой вещи, как умывание, они не подозревали. Меня, несмотря на протесты, усадили на войлок, при этом «сумоистка» заехала мне кулаком в живот. Удар едва не вышиб из меня дух. Я оказался прав – с рябой шутить не следовало.
Желтоглазая, оттолкнув «сумоистку», рявкнула на нее, затем сказала нечто примиряющее. Я не поверил, но подчиняясь жесту, сел. Желтоглазая толкнула меня в плечо, заставив упасть на спину, затем присела и стащила с меня набедренную повязку. Глаза у нее стали маслеными. Встав, желтоглазая сняла пояс с оружием, сбросила сапоги, затем стянула кожаные штаны.
Поделиться книгой: