Марун: Аластор 933

— Мой знакомый настаивает на том, чтобы вы по меньшей мере приняли вознаграждение или гонорар за консультацию.

— Вознаграждение? За что? За слова? За догадки и гипотезы? Вы что думаете, у меня нет ни стыда, ни совести?

— Ни в коем случае! — твердо заявил Лоркас. — Но мой знакомый хотел бы знать, куда и каким образом пропала его память.

— Что ж, выскажу предположение — так и быть, бесплатно. Вашему знакомому скормили ворс фвай-чи. — Скогель обвел рукой полки, сундуки и шкафы своей лавки, уставленные флаконами и бутылями разнообразнейших форм и размеров, пучками кристаллизованных трав, каменными кувшинами и горшками, какими-то металлическими приспособлениями, склянками, пузырьками и пробирками — не поддающееся описанию нагромождение всякой чепухи.

— Открою вам истину! — глубокомысленно объявил Скогель. — По большей части мой товар, в функциональном отношении, абсолютно бесполезен. В психическом, символическом, подсознательном плане, однако, он чрезвычайно эффективен! Каждый препарат исполнен зловещей силы — порой я чувствую себя осажденным духами стихий. Например, отвар паучьей травы с микроскопической добавкой перетертого дьяволова ока дает потрясающие результаты. Бенкенисты — молокососы, недоумки! — утверждают, что мои препараты действуют только на тех, кто в них верит. Неправда! Паракосмические флюиды, не поддающиеся человеческому пониманию, пронизывают наш организм — как правило, мы их не ощущаем и не осознаем, ибо наши органы чувств лишены опоры, ведут отсчет в другой системе координат, перемещающейся, если можно так выразиться, вместе с этими таинственными течениями. Только проверенные временем практические методы, вызывающие насмешки и презрение бенкенистов, позволяют в какой-то мере манипулировать этой непостижимой средой. И что же? Меня называют шарлатаном за то, что я констатирую непреложный факт! — Торжествующе улыбаясь во весь рот, Скогель яростно шлепнул по многострадальному прилавку.

Робко намекая на необходимость вернуться к первоначальной теме разговора, Лоркас спросил:

— И все-таки, как насчет фвай-чи?

— Терпение! — рявкнул Скогель. — Дайте мне насладиться мимолетной возможностью удовлетворить тщеславие. В конце концов, я не слишком уклоняюсь от интересующего вас предмета.

— Нет-нет, что вы! — торопливо согласился Лоркас. — Разглагольствуйте, сколько хотите.

Не слишком умиротворенный Скогель продолжил цепь умозаключений:

— Я давно предполагал, что фвай-чи взаимодействуют с паракосмосом гораздо интенсивнее, чем люди, хотя они немногословны и не объясняют, каким образом им удается делать невозможные, казалось бы, вещи — или, скорее, воспринимают многомерную среду как нечто должное и самоочевидное. Так или иначе, фвай-чи — в высшей степени своеобразная, наделенная неожиданными способностями раса. Майяры, по крайней мере, это понимают. Я говорю, конечно, о последней горстке чистокровных представителей некогда многочисленного народа, прозябающей за холмом. — Скогель вызывающе перевел взгляд с Лоркаса на Эфраима, но не встретил никаких возражений.

Скогель заговорил снова:

— Некий шаман-майяр с какой-то стати возомнил, что он у меня в долгу, и не так давно пригласил меня в Атабус засвидетельствовать казнь. Он разъяснил весьма необычный аспект майярской системы правосудия. Подозреваемый — или приговоренный, что с точки зрения майяров почти одно и то же — принимает дозу ворса фвай-чи, после чего регистрируются его реакции. В одних случаях наблюдаются галлюцинации или оцепенение, в других — лихорадочные акробатические номера, конвульсии, чудеса ловкости и сообразительности или мгновенная смерть. Невозможно отрицать, что майяры — практичный народ. Они испытывают живой интерес к возможностям человеческого организма и считают себя великими учеными. В моем присутствии подозреваемого заставили принять небольшую дозу золотисто-коричневого смолистого вещества, время от времени покрывающего спинной ворс фвай-чи. Узник немедленно вообразил себя четырьмя разными людьми, завязавшими оживленную беседу друг с другом и со зрителями — гортань и язык одного человека внятно воспроизводили голоса двух, а иногда и трех участников разговора одновременно. Пригласивший меня шаман рассказал о нескольких других известных эффектах ворса фвай-чи, в том числе упомянул о разновидности, полностью стирающей человеческую память. Вот почему я предположил, что в вашем случае имело место отравление ворсом фвай-чи.

Гордо улыбаясь, взволнованный Скогель поглядывал то на одного посетителя, то на другого:

— Короче говоря, таково мое заключение.

— Все это прекрасно и замечательно, — сказал Мато Лоркас. — Но как исцелить моего приятеля?

Скогель беспечно махнул рукой:

— Исцеление невозможно — по той простой причине, что лекарств, способных обратить вспять действие ворса фвай-чи, не существует. Чего нет, того нет. Что прошло, тому не бывать.

Лоркас огорченно посмотрел на Эфраима:

— Ну вот, одно по меньшей мере ясно. Вас отравили ворсом фвай-чи.

— Кто, хотел бы я знать? — бормотал Эфраим. — И зачем?

Лоркас повернулся было к Скогелю, но лавочник уже исчез за дверью лаборатории в темной глубине помещения.

Мато Лоркас и Эфраим возвращались к Эстраде по улице Смышленой Блохи. Занятый мрачными мыслями, Эфраим молчал. Лоркас то и дело поглядывал на спутника — его снедало любопытство. Наконец он не выдержал и спросил:

— Что же вы собираетесь делать?

— Дальнейшее неизбежно. У меня нет выбора.

Пройдя еще десять шагов, Лоркас отозвался:

— Вы не боитесь смерти?

Эфраим пожал плечами.

Лоркас спросил:

— С чего вы начнете? Как приступите к делу?

— Я должен вернуться в Шаррод, — сказал Эфраим. — Что еще я могу сделать? Мой враг — кто-то, кого я хорошо знал. Ведь я не стал бы пить неизвестно что неизвестно с кем! В Порт-Мар со мной приехали кайарх Йохайм — он уже мертв, — крайке Сингалисса, канг Дестиан и лиссолет Стелани. Тогда же, в том же отеле остановилась тризма из Эккорда — кайарх Рианле, крайке Дервас и лиссолет Маэрио. Кроме того, некий Мато Лоркас мог подсыпать ворс в бокал вина. Но зачем бы тогда Мато Лоркас познакомил меня со Скогелем?

— Совершенно верно! — с готовностью подтвердил Лоркас. — Помнится, я выбрал неплохое вино, оно вам не повредило.

— И вы не заметили ничего значительного, подозрительного, предвещающего опасность?

Лоркас задумался:

— Я не заметил ничего явно привлекающего внимание. Было ощущение, что в вашей компании существовали напряжения, тщательно подавляемые страсти, замаскированные более подобающими эмоциями — но чем они были вызваны и к чему они могли привести? У меня не было ни малейшего представления. По правде говоря, я ожидал от рунов всевозможных странностей, и даже не пытался разобраться в своих впечатлениях. Если вы ничего не помните, вам тоже будет трудно разобраться в побуждениях рунов.

— Скорее всего. Но теперь я — кайарх, и окружающим придется считаться с моими причудами. У меня есть время и возможность мало-помалу восстановить свое прошлое. Как лучше всего добраться до Шаррода?

— В горные пределы можно попасть только одним способом: придется нанять аэромобиль, — Мато Лоркас задумчиво посмотрел в небо, где догорали последние лучи заходящего Цирсе. — Если можно, я хотел бы поехать с вами.

— У вас какое-то дело в Шарроде? — с подозрением спросил Эфраим.

Лоркас беззаботно поиграл пальцами в воздухе:

— Давно мечтал посетить страну рунов. Исключительно интересный народ! Не терпится познакомиться с ними поближе. Кроме того, откровенно говоря, я не прочь был бы возобновить пару знакомств.

— Поездка может оказаться сложнее и опаснее развлекательного путешествия. Я — кайарх, но у меня есть враги. Их ненависть может распространиться на моего гостя.

— Можно смело положиться на общеизвестное отвращение рунов к насилию — правда, они забывают о нем во время междоусобиц. Кто знает, однако? Вам может пригодиться помощник.

— Может. Вы упомянули о возобновлении знакомств. Вас по-прежнему привлекает лиссолет Стелани?

Мато Лоркас мрачно кивнул:

— Обворожительная особа! Возьму на себя смелость заявить, что она возбуждает во мне дерзкие помыслы. Как правило, симпатичные барышни не возражают против моего общества, но лиссолет Стелани едва снизошла до того, чтобы признать факт моего существования.

Эфраим невесело усмехнулся:

— В Шарроде вас ждет, скорее всего, еще худший прием.

— Я не рассчитываю на победу во всех возможных смыслах этого слова. Но если мне удастся убедить ее в том, что я заслуживаю хотя бы временной, ни к чему не обязывающей благосклонности, я буду считать, что добился успеха.

— Боюсь, вы недооцениваете серьезность препятствий. Руны относятся ко всем чужакам, как к пошлым невежам.

— Вы — кайарх, ваша воля — закон. Если вы прикажете своим домашним меня терпеть, лиссолет Стелани придется беспрекословно подчиниться.

— Любопытно будет проверить, насколько ваши представления совпадают с действительностью, — сказал Эфраим. — Что ж, собирайтесь — мы отправляемся без промедления!

Глава 6

Когда еще только начинался исп, Эфраим прибыл в управление местной воздушно-транспортной службы и обнаружил, что опередивший его Лоркас уже нанял аэромобиль, не отличавшийся элегантностью — металлическая обшивка местами проржавела, прозрачный купол кабины слегка помутнел, выщербленная отбортовка гондолы двигателя выглядела так, будто ее наскоро выправляли ударами кувалды. Лоркас извинился:

— Ничего лучше нет, но это надежная машина. Владелец уверяет, что двигатель не отказывал ни разу за сто два года службы.

Эфраим скептически обозревал антикварный летательный аппарат:

— Меня мало беспокоит ее внешний вид — лишь бы доставила нас в Шаррод.

— Рано или поздно драндулет развалится — скорее всего, в воздухе. Тем не менее — вы же не хотите карабкаться по горным тропам фвай-чи, держась за хвост норовистого шанка? Пеший путь труден, опасен и займет много времени. Кроме того, такой способ передвижения недостоин вашего высокого звания.

— В том, что вы говорите, есть определенный смысл, — признал Эфраим. — У вас нет другого багажа?

— Все свое ношу с собой! Позвольте, однако, обратить ваше внимание на одну деталь. Почему бы вам не предупредить заранее о своем приезде, чтобы вас приняли, как подобает?

— И чтобы нас сбили по пути?

Лоркас покачал головой:

— Рунам запрещено владеть воздушными транспортными средствами и оружием, способным выводить их из строя — именно по этой причине. Дело в том, что на подготовку официальной встречи кайарха уходит некоторое время и — если я могу взять на себя такую смелость и дать вам совет — торжественная встреча позволит вам произвести правильное впечатление после длительного отсутствия. Чтобы вы не роняли достоинство, я могу связаться с Шарродом от вашего имени, в качестве ассистента.

— Хорошо, пусть будет по-вашему.

— Кто в настоящее время возглавляет тризму — крайке Сингалисса?

— Надо полагать.

Пользуясь видеофоном не менее древним, чем аэромобиль, Лоркас нашел и набрал номер.

На экране появился лакей в черной ливрее с алыми нашивками:

— Отвечает странг Бен-Буфаров. Назовите причину вашего вызова.

— Я хотел бы поговорить с крайке Сингалиссой, — сказал Лоркас. — У меня для нее важное сообщение.

— Вам придется позвонить в другое время. Крайке на совещании, посвященном подготовке церемонии облачения.

— Даже так? И кто же облачается?

— Новый кайарх.

— Кто станет кайархом?

— Канг Дестиан — к нему переходит право наследия.

— И как скоро должна состояться церемония?

— Через неделю, когда кайарх Эфраим будет официально объявлен пропавшим без вести.

Лоркас рассмеялся:

— Будьте добры, сообщите крайке, что церемонию облачения можно отменить — кайарх Эфраим возвращается в Шаррод!

Лакей уставился в экран:

— Не могу взять на себя ответственность за такое извещение.

Эфраим подошел к видеофону:

— Вы меня узнаёте?

— А, ваше могущество![8] Как я могу вас не узнать!

— Доставьте сообщение, переданное его благородием Мато Лоркасом.

— Сию минуту, ваше могущество!

Лакей согнулся в глубоком формальном поклоне и пропал в расплывчатом ореоле послесвечения.

Эфраим и Лоркас вернулись к аэромобилю и забрались в кабину. Пилот бесцеремонно захлопнул купол и нажал на педаль акселератора. Дряхлый аппарат с дрожью и кряхтением поднялся над стоянкой и рывком двинулся вверх и вперед — на восток.

Пилот, представившийся как Тайбер Флоссиг, болтал, обернувшись через плечо и не обращая внимания ни на альтиметр, ни на проносившийся под ними ландшафт — машина пролетела в какой-то сотне метров над Первым эскарпом. Только после этого, будто вспомнив о чем-то давно забытом, пилот ленивым движением руки заставил ее подняться еще метров на триста. Внизу расстилались высокогорные луга — облака отражались в десятках обширных озер, окруженных разрозненными рощицами ивы-ущельницы и горного скавра, чернели одиночные деревья-катафалки с прижавшимися к земле сучковатыми стволами. В полусотне километров к востоку возносились выше облаков обнаженные утесы Второго эскарпа. Обсуждая появившиеся внизу обнажения пород, Флоссиг заявил, что в этих местах часто находят драгоценные камни — турмалины, перидоты, топазы и шпинели, но что их добыча запрещена в связи с предрассудками фвай-чи:

— По их представлениям, это святая земля или что-то в этом роде — в договоре так и сказано. Для них самоцвет не лучше обычного камня, но они чуют человека километров за семьдесят и насылают на него порчу — неизлечимую чесотку, воспаление мочевого пузыря или пятна по всей коже, как на пегом шанке. Так что здесь никто не бывает.

Эфраим указал вперед, на вырастающий грозной стеной эскарп:

— Если вы срочно не подниметесь на полкилометра, через минуту мы разобьемся вдребезги.

— Да-да, — спохватился Флоссиг. — Внушительный хребет, не правда ли? Окажем ему должное уважение. — Аэромобиль стал подниматься с таким ускорением, что у пассажиров душа ушла в пятки, а из гондолы двигателя раздался прерывистый скрежет, не на шутку встревоживший Эфраима:

— Кажется, машина наконец разваливается?

Недоуменно нахмурившись, Флоссиг прислушался:

— Действительно, странный звук — никогда ничего подобного не замечал! Но подумайте сами — если бы вам было столько лет, сколько этой штуковине, у вас тоже в кишках бурчало бы. Старость не радость.

Как только курс летательного аппарата более или менее выровнялся, подозрительные шумы стихли. Лоркас указал на Третий эскарп — до него оставалось еще километров семьдесят: