Холодная война

Не вернутся ли они за ним!

Шефер говорил, что вполне разгадал их, но Раше так ничего и не понял. Охотники из космоса, ладно, - но почему? Как они решают, на кого охотиться? Где он может быть в безопасности? И есть ли такое место? Достаточно ли далек Блюкрик от их охотничьих троп?

Ему никак не удавалось перестать думать о них, он не мог изгнать из памяти видения странных масок, скрывавших отвратительные лица, желтый цвет кожи и черные когти этих существ, изувеченные, истекающие кровью тела их жертв.

Раше моргнул. Было ощущение, что он наглотался наркотиков, - может быть, действительно наглотался? Он не мог вспомнить, был не в силах понять, где он, как сюда попал. Оставалось попытаться что-нибудь увидеть сквозь слепящий свет, вырваться из застилавшего разум тумана.

Маска. Он увидел парившую над ним маску. И длинные желтые пальцы, тянувшиеся к его лицу.

Это один из них, понял Раше, один из космических пришельцев!

- Он проснулся... - услышал Раше чей-то голос.

Он заставил себя действовать. Внезапно и решительно. Он немолод, выглядит слишком тучным и потерявшим форму, но еще умеет двигаться быстро и решительно, если необходимо. И он сделал нужное движение, нанес удар и тут же вцепился в горло существа в маске, громко выкрикнув:

- Не уйдешь! Теперь тебе не смыться! На этот раз я возьму тебя!

Враг отшатнулся и грохнулся на пол, потянув за собой Раше. Он приземлился на грудь противника. Невыносимо яркий свет оказался у него за спиной, и он снова все отчетливо видел.

Послышался визгливый женский голос:

- Шериф Раше, пожалуйста! Остановитесь!

Раше всмотрелся в противника и понял, что перед ним не тот, за кого он его принял. Маска была не металлической, как у пришельцев, а марлевой. Шериф сжимал человеческое горло. Пальцы действительно были желтыми - его просто обманули резиновые перчатки. И Раше знал, что не смог бы с такой легкостью свалить с ног пришельца-хищника. Он ослабил хватку рук.

Туман в мозгу наконец рассеялся, и Раше осознал, что придавил коленями к полу зубного врача.

- Доктор Крелмор, - промямлил он, внезапно вспомнив имя поверженного им на пол мужчины. Крелмор жадно хватал ртом воздух.

- Извините, - сказал Раше, отпуская свою жертву, - общий наркоз... я хочу сказать...

- Наркоз? - повторил Крелмор, поднимаясь с пола не без помощи медицинской сестры.

- Мне привиделось, - смущенно продолжал Ра-ще, - видимо, что-то вроде галлюцинации.

- Галлюцинации? - Крелмор отряхивал свою одежду. - Я только зубной врач, шериф, но мне не приходилось видеть подобную реакцию на общий наркоз. - Он прокашлялся. - Все ваши пломбы на месте, но, может быть... видите ли, возможно, вам стоит проконсультироваться у психиатра или где-то обследоваться.

Раше протестующе замотал головой.

- Я повидал достаточно психиатров, их хватило бы для установления диагноза целому штату Флорида, - сказал он. Затем добавил, уверяя скорее себя, чем дантиста и медсестру: - Иисусе, я действительно был уверен, что набросился на него. - Он взглянул на доктора Крелмора: - В последнее время мне было нелегко... - но сразу осекся.

Рассказ дантисту о своем участии в засекреченной войне с пришельцами-монстрами на улицах Нью-Йорка - вряд ли именно то, что нужно для карьеры шерифа этого маленького городка.

- Видите ли, док, - продолжал он, - мне в самом деле стыдно за свое поведение. Я... я буду вам очень признателен, если это останется между нами... - Он вымученно улыбнулся. - У меня была серьезная стрессовая нагрузка, да еще переезд, новая работа... Я до сих пор чувствую себя не в своей тарелке.

- Не сомневайтесь, - сказал Крелмор, потирая горло. Красные отметины, оставленные пальцами Раше, уже почти исчезли. - Можете быть спокойны, нет проблем, шериф. Я сохраню ваш секрет. - Он заставил себя вяло осклабиться в ответ на улыбку Раше. - Каждый раз, когда по телевизору показывают "Марафонца", у меня возникает точно такое же чертовски неприятное ощущение. Можете считать, что я уже привык к нему.

- До сих пор никто... - заговорила медсестра и сразу же осеклась, заметив досаду на лицах обоих мужчин, которые разом повернулись к ней, испугавшись, "что она может сказать что-то такое, о чем все они [пожалеют. - Ну, у нас и прежде бывали выходившие 1из себя пациенты, - сказала она, - но вы, думаю, (первый, кому удалось по-настоящему одержать верх над доктором Крелмором.

На лице зубного врача снова заиграла улыбка.

- Из нас троих разом пали двое лучших? - спросил он.

Все трое облегченно рассмеялись. Десять минут спустя Раше шагал по улицам Блю-крика, глубоко задумавшись, но его наметанный взгляд золицейского автоматически фиксировал все, что про - "сходило вокруг.

Ему не понравилось, что он потерял над собой контроль. Да, он отключился из-за наркоза, но попытка придушить безобидного дантиста - недобрый знак, каими бы ни были смягчающие вину обстоятельства, Раше служил шерифом в Блюкрике уже больше четырех месяцев и считал, что вполне прижился на новом месте. Ему казалось, что все эти наваждения на грани умопомешательства оставили его, когда он уволился из Нью-йоркской полиции и отправился на Запад, но теперь он задавал себе вопрос, не переселилось ли сумасшедшее наваждение вместе с ним, вернее вместе его головой.

Он шел, не переставая размышлять и примечать Окружающее, неосознанно относя каждого прохожего к одной из трех категорий, традиционной триады нью-йоркского полицейского: полицейские, граждане и подонки. На улицах Большого Яблока всегда встречалась смесь этой триады, но здесь, в Блюкрике, были только граждане.

Это, конечно, было главным мотивом решения перебраться в маленький западный городок, но естественность подобного состояния улиц все еще не укладывалась в его голове. Почти всю свою жизнь он провел в Нью-Йорке; если бы не эти монстры с планеты X, он, несомненно, остался бы там. Вероятно, продолжал бы работать в отделе убийств или вернулся к преследованию дельцов наркобизнеса вместе со своим партнером Шефером и ушел бы из нью-йоркской полиции разве что на пенсию.

Космических кораблей и пальбы из всех видов оружия на Третьей авеню оказалось для него более чем достаточно. Он оставил Нью-Йорк. Нашел работу шерифа, забрал Шерри и ребятишек, удрал сюда, где безопасно.

Или хотя бы безопаснее. Он поднял взгляд к небу. У него не было уверенности, что где-то действительно есть безопасное место, но Блюкрик показался Раше очень подходящим городком. Он с удовольствием ухватился за эту работу и выслал сюда свои анкетные данные, еще находясь в больнице. Когда он выздоровел, положительный ответ из Блюкрика уже ждал его. Раше не стал медлить.

Он предложил Шеферу поехать вместе, но этот верзила отказался. Раше даже попытался соблазнить его должностью своего заместителя, но Шефер так широко улыбнулся, что будущему шерифу показалось, будто напарник готов посмеяться над ним, хотя он никогда не позволял себе насмехаться над партнером.

Ему пришлось признать абсурдной идею использования Шефера в качестве Барни Пятого при Раше в роли шерифа Тейлора, но он продолжал уговаривать уже бывшего партнера, пока оставалась какая-то надежда.

Ничто не помогло. Шефер остался в Нью-Йорке.

Нет, Шефер остался в Нью-Йорке потому, что не допускал даже мысли, что должен покинуть его из-за пришельцев, не собирался он позволять помыкать собой и правительству. Раше знал это и понимал, в чем дело, - были люди, которые хотели бы убрать Шефера с дороги, люди, которым Шефер не нравился, а это как раз вернейший способ заставить Шефера остаться. И пока кто-то будет надеяться выдворить его из Нью-Йорка, он не оставит этот город - ни ради Раше, ни ради кого бы то ни было.

Кроме того, думал Раше, Шефер все еще не смирился с тем, что правительство всеми средствами прикрывало правду о заварушке, не смирился с тем, что ему не хотят рассказать, что случилось с его братом Дачем, тайным агентом, который исчез после одной спасательной операции в Центральной Америке. Остаться в Нью-Йорке означало для Шефера озлобить против себя еще больше людей.

Раше отомкнул входную дверь разноярусного особняка, который был втрое больше их прежнего жилища в Квинсе, но все еще не воспринимался им как собственный дом, и перешагнул порог. Он вошел в гостиную, и первое, что бросилось в глаза, была стоявшая на низеньком столике фотография, запечатлевшая его вместе с Шефером; он неторопливо подошел к ней и взял в руки.

Фото было сделано сразу после того, как они взяли одного злобного ублюдка, который называл себя Эрролом Джи. Раше все вспомнил, едва взглянув на выражение собственного лица. Он улыбался так широко, что усы выглядели ощетинившимися, но лицо Шефера было невозмутимым, словно высеченным из камня.

Чем занят Шефер в данную минуту? Преследуют ли его ночные видения этих тварей?

Вряд ли Шефера мучат ночные видения чего угодно. Во всяком случае, он никогда не был похож на человека, которому досаждают ночные кошмары.

Он сам мог бы являться в ночных кошмарах. Да, Раше без труда мог назвать немало людей, которым Шефер наверняка виделся по ночам. При этой мысли он улыбнулся.

Надо позвонить Шеферу. Просто поболтать. Как-нибудь в ближайшее время.

Улыбка исчезла с лица шерифа Блюкрика. Ему необходимо поговорить с кем-то обо всем этом, и вовсе не с психологами, которые полагают, что пришельцы навеянные стрессовыми перегрузками галлюцинации. Не подходит для этого и Шерри, которая, какой бы милой она ни была, никогда не знала, что сказать, если заходил разговор о более или менее грязной стороне работы Раше.

Да, он обязательно скоро позвонит Шеферу.

Очень скоро.

Глава 8

Детектив Шефер вошел в свой кабинет и замер на месте, уставившись на сидевшего за его столом мужчину.

Незнакомец, явно застигнутый врасплох, ответил ему не менее пристальным взглядом, но замер, не успев убрать руку, протянутую к стоявшей на столе фотографии в рамке. На его лице осталось выражение удивления.

Он был в традиционном, не подвластном веяниям моды дорогом костюме. Не менее традиционной и дорогой была его прическа. Облик этого человека был бы уместен на Уолл-стрит, а не на Полис-плаза. Тем не менее сейчас он находился в штаб-квартире полицейского управления города Нью-Йорк на Полис-плаза, сидел в кресле Шефера, держал в руке фото Шефера и Раше, единственное украшение рабочего стола Шефера, и таращил глаза на самого Шефера.

Истинный хозяин кабинета нарушил затянувшееся мгновение абсолютной тишины и сказал:

- Похоже, вы чувствуете себя здесь как дома. Оглянитесь вокруг. Возможно, вам стоит подыскать пристанище с более мягкой подушкой под задницу.

- Понимаю, - заговорил незнакомец, заботливо устанавливая на прежнее место фото, которое только что разглядывал. - Мое имя Смитерс, детектив Шефер. - Он поднялся и вышел из-за стола, протягивая руку для рукопожатия. - Меня послали...

Шефер проигнорировал его жест. В манерах представившегося человека было что-то знакомое.

- Вы один из этих армейских головорезов, - оборвал он его. - Вроде Филипса и его приспешников. Тех самых, что полагают, будто именно они разобрались с нашими друзьями на Третьей авеню минувшим летом.

- Я, да... - снова начал Смитерс, быстро опустив протянутую руку.

Он не стал отрицать свою причастность к летним событиям, подтвердив тем самым подозрение Шефера, и тот опять оборвал его.

- У меня есть работа, Смитерс, - сказал он, - настоящая работа. Плюньте на то, с чем вы пришли ко мне, и убирайтесь.

Он снял куртку.

- Да-да, я... - снова мягко заговорил Смитерс, но, увидев выражение лица Шефера, отказался от попытки пробудить его интерес к своей персоне. Случилось непредвиденное, детектив Шефер. Нечто совершенно новенькое. Мы доверяем вашему пониманию подобных ситуаций, ведь у вас богатый опыт. Вы могли бы оказать неоценимую услугу. Если события станут развиваться иначе, чем ожидается...

- Иисус Всемогущий, стоит ли тратить время ленча на чертов подбор слов, которыми можно не называть вещи собственными именами? - решительно перебил его Шефер, открывая платяной шкаф. - Давайте-ка я сам догадаюсь, о чем вы хотите мне сообщить, не возражаете? Те ребята, похоже, вернулись пошалить, и вам очень хотелось бы попросить меня, конечно же в память о добром старом времени, проверить, так ли это.

- Так точно, - согласился Смитерс, - однако есть и кое-что совершенно новенькое...

- Катитесь вы подальше вместе со своим новеньким, - резко бросил Шефер, повесив на плечики куртку. Он стал снимать наплечную кобуру. - У меня и здесь есть работа.

- Я понимаю. Мы согласуем вашу отлучку с начальством и уладим все, что потребуется...

- Могу держать пари, что вам нетрудно с этим справиться. - Разговаривая, Шефер расстегивал пуговицы рубашки. - Похоже, вы настроены добиваться своего, Смитерс, поэтому позвольте мне растолковать вам, что к чему. Ребята Шефера привыкли действовать в свое время и готовы заниматься своим делом с не меньшим рвением, чем Филипс и остальные ваши. Если вы и ваша банда скоропалительно обученных специальных агентов - или как вы там себя называете - хотите еще раз поиграть в пятнашки с этими мерзкими тварями из внешнего космоса, то действуйте немедля, и всего вам доброго. - Он снял рубашку, обнажив торс, которому мог бы позавидовать Арнольд Шварценеггер, и повесил ее в шкаф. - Но меня от этого увольте.

- Но, детектив... - продолжал настаивать Смитерс. Шефер закрепил на груди крохотный микрофон.

- Нет, - сказал он.

- Я уверен, что если...

Шефер снова оборвал его, не переставая оснащать себя подсушивающей аппаратурой:

- Какая часть слова "нет" вам не понятна?

- Черт бы вас побрал, детектив, позволите вы мне закончить хотя бы одну фразу? - повысил голос Смитерс.

- Зачем? - спросил Шефер. - Кроме того, я только что позволил.

Закончив крепление проводов на обнаженном теле, он вынул из шкафа рубашку крикливой розовато-зеленоватой расцветки вроде тех, какие носят наиболее назойливые зазывалы проституток, промышляющих на Седьмой авеню.

Какое-то мгновение Смитерс готов был взорваться, затем взял себя в руки и сказал:

- Думаю, вы не захотите упустить шанс ввязаться в это дело.

Шефер, начавший застегивать пуговицы рубашки, поднял взгляд на Смитерса:

- Зачем? Они снова в Нью-Йорке?

- На этот раз нет, - признался Смитерс.

- Мне это ведомо, - сказал Шефер, снова занявшись пуговицами, - я бы почуял их присутствие. - Он покончил с рубашкой, достал из шкафа коричневую кожаную куртку, повернулся к Смитерсу и продолжил: - Послушайте, армейский. Если их нет в Нью-Йорке, меня это не интересует. Мне не нравятся эти сукины дети, но в мире масса людей, которые мне не нравятся, и вы - один из них. - Он натянул один рукав куртки. - Я уделил им время, Смитерс. Повозился с ними и мой брат. Ему эта игра стоила всей его команды, для меня она обернулась пальбой в городе и потерей партнера.

По ходу дела мы достали несколько этих поганых ублюдков, сделали все, что смогли, и я готов повторить все снова, лишь бы они держались подальше от моего коврика. Вы сами сказали, что на нем их нет, так что можете убираться к дьяволу и прихватить с собой генерала Филипса. - И сунул руку во второй рукав куртки.

- Ваш коврик - только Нью-Йорк?

- Вы чертовски правы. - Он одернул на себе куртку. - Я мог бы возомнить себя очень горячим и крутым дерьмом, но не настолько, чтобы разыгрывать роль копа целого проклятого мира. Нью-Йорк достаточно велик для кого угодно.

- Выходит, вы и не думаете помочь нам?

- Один раз я уже сказал "нет".

- Это ваше последнее слово?

- За мое настоящее "последнее слово" меня, вероятно, можно было бы арестовать, - сказал Шефер, подтолкнув Смитерса к двери, - а теперь выметайтесь из моего кабинета, пока я не присыпал вас солью и не размазал по тротуару, как слизняка, до которого вам не так уж далеко. - Он вышвырнул его за порог и захлопнул дверь.

Дело сделано. Он взглянул на часы. Эта перебранка отняла у него не так уж много времени. Можно задержаться еще на несколько минут, прежде чем отправляться в условленное место.

Шефер бросил взгляд на закрытую дверь. Мужчина в дорогом костюме не предпринимал никаких усилий, чтобы вернуться в кабинет. Это хорошо, но вовсе не означает, что тем дело и кончится.

Даже если Филипс и его приятели желают спустить его на тормозах, Шеферу такая перспектива не улыбается. Он гонялся за Филипсом много месяцев, не жалея свободного от работы времени, но найти не смог. Только что замаячил свежий след.

- Смитерс, хм? - пробормотал он. - Если это настоящее имя, я просто навещу его попозже. Мы наверняка сможем мило поболтать о Даче.

Он выудил клочок бумаги из стопки документов на столе, нашел перо и нацарапал два имени - Смитерс и Филипс, - соединив их стрелкой.

Брат Шефера исчез несколько лет назад, когда работал под началом Филипса. Шефер не сомневался, что Дач сражался с этими пришельцами - любителями охотничьих забав - в Центральной Америке, где Филипс и его люди усиленно заигрывали с местными политиками. Дач и его ребята оказались на территории охотничьих угодий чудовищ с неведомой звезды, и один из пришельцев разделался со всей его командой, но Дач ухитрился убить его и остаться в живых.

Но после этого он исчез. Шефер был чертовски уверен, что Филипс знает об этом исчезновении больше, чем соглашался признать.

Когда пришельцы панически бежали из Нью-Йорка прошлым летом, Филипс тоже потерялся, вероятно где-то в Пентагоне. Шефера это возмутило: ему очень хотелось дружески побеседовать с генералом.

Этот Смитерс может свести его с Филипсом, и не исключено, что тогда им удастся как-то поладить. В конце концов, он может помочь Филипсу, если они придут к согласию по кое-каким деталям. Ему не нравятся эти крупные уродливые ублюдки из внешнего космоса, но, несмотря на это, он дал Смитерсу ясно понять, что можно вернуться к обсуждению его участия в деле с ними.

Хотя детали сотрудничества Шефер намерен выторговать на своих условиях. Он не намерен мчаться куда угодно по первому зову Филипса. И то, что он прислал за ним Смитерса, а не явился сам, только раздражило детектива.

Шефер согласится иметь дело со Смитерсом и его боссом по собственному выбору времени и места и эта встреча состоится не здесь и не сейчас. Есть одна вещь, из-за которой он не намерен вести какие-либо серьезные переговоры на Полис-плаза, - это просто невозможно на глазах пары сотен полицейских. У каждого из них наверняка есть собственное мнение о подобных торговых сделках. Нет, они должны встретиться где-то частным порядком, время и место Шефер выберет сам, когда сочтет это уместным и будет готов к переговорам, а когда это произойдет, первым пунктом повестки дня будет Дач, а не причуды пришельцев и военных.

И состоится эта встреча не раньше, чем Шефер позаботится об одном аресте, к которому он готовился со своими людьми уже несколько недель. Когда с этим будет покончено, у него появится время, чтобы позаботиться о Даче, генерале Филипсе и шайке кровожадных головорезов из космоса.

Он швырнул записку на стол и оставил кабинет.