Помоги проекту - поделись книгой:
Жанна де Понкаре мадам Дюфре
1705–1775 Цитрин Коагулятио Змея Гинкго
Джонатан и Тимоти де Вильерс
1875–1944 1875–1930 Карнеол Экстрактио Сокол Яблоня
Маргарет Тилни 1877–1944 Жадеит Дигестио Лис Липа
Пол де Вильерс *1974 Чёрный турмалин Цератио Волк Рябина
Люси Монтроз *1976 Сапфир Ферментатио Рысь Ива
Гидеон де Вильерс *1992 Алмаз Мультипликатио Лев Тис
Гвендолин Шеферд *1994 Рубин Проектио Ворон Берёза
4
– Гвенни, Гвенни, просыпайся!
Я с трудом вынырнула из глубин своего сна, где я в образе древней, согбенной старухи сидела напротив ослепительно красивого Гидеона и утверждала, что меня зовут Гвендолин Шеферд и что я прибыла из 2080 года, – и посмотрела в родное курносое лицо моей сестрёнки Каролины.
– Ну наконец-то! – сказала она. – Я уж думала, не добужусь тебя. Когда ты вчера вечером пришла домой, я уже спала, при этом я действительно старалась не заснуть. Ты опять принесла какое-нибудь офигенное платье?
– Нет, на этот раз нет. – Я села в кровати. – На этот раз я смогла переодеться там.
– Теперь всё время будет так? Теперь ты всегда будешь возвращаться домой, когда я уже сплю? Мама стала такая странная с тех пор, как с тобой это случилось. Нам с Ником тебя не хватает – без тебя ужины какие-то не такие.
– Они и раньше бывали не такие, – заметила я, опускаясь назад в подушки.
Вчера вечером меня привезли домой на лимузине, шофёр был незнакомый, но рыжий мистер Марли проводил меня прямо до двери.
Гидеона я вчера больше не видела, но так оно было и лучше. Хватит того, что он снился мне всю ночь.
Меня впустил в дом мистер Бернард, бабушкин дворецкий – вежливый, как всегда, и, как всегда, абсолютно непроницаемый. Мама встретила меня на лестнице и обняла так крепко, как будто я вернулась из экспедиции на Южный полюс. Я тоже была рада её видеть, но всё ещё сердилась на неё. Было неприятно обнаружить, что твоя собственная мать тебя обманывает. И причин этого она раскрывать не хотела. Кроме пары загадочных фраз («не доверяй никому – опасно – тайна – бла-бла-бла») я не узнала от неё ничего, что могло бы объяснить её поведение. Поэтому, а также потому, что я почти падала с ног от усталости, я без лишних слов съела кусочек холодного цыплёнка и отправилась в постель, не посвятив маму в события дня. И что бы она делала с этой информацией? Она и так очень беспокоилась. Мне показалось, что она выглядит почти так же утомлённо, как и я.
Каролина снова потрясла меня за руку.
– Эй, не засыпай!
– Ладно. – Я с усилием перебросила ноги через край кровати и осознала, что, несмотря на долгий телефонный разговор с Лесли перед сном, я всё-таки как-то выспалась. Но где же Хемериус? Он испарился, когда я вчера вечером отправилась в ванную, и с тех пор не появлялся.
Под душем я окончательно проснулась. Я, вопреки запрету, вымыла волосы дорогим маминым шампунем с бальзамом, пойдя даже на риск, что меня может выдать чудесный аромат роз и грейпфрута. Вытирая насухо волосы, я невольно задалась вопросом, нравится ли Гидеону запах роз и грейпфрута, но тут же строго призвала себя к порядку.
Поспав один-два часа, я опять думала про этого типа! Ну чего уж такого грандиозного произошло, скажите на милость,? Ладно, мы немного пообнимались в исповедальне, но через короткое время он снова выступил в роли Тошнилова, и об этом возврате к реальности мне совершенно не хотелось вспоминать, не важно, выспалась я или нет. Что я, кстати, сказала и Лесли, которая вчера всё никак не могла про это наслушаться.
Я высушила волосы феном, оделась и побежала вниз по лестнице в направлении столовой. Каролина, Ник, мама и я жили на четвёртом этаже нашего дома. Там, в отличие от остальной части этой коробки, находившейся в собственности семьи как минимум с начала времён, было по крайней мере как-то уютно.
Остальная часть дома была забита антиквариатом и портретами многочисленных предков, из которых очень немногие радовали глаз. И у нас имелся бальный зал, в котором Ник с моей помощью научился кататься на велосипеде, естественно, втайне от остальных, но в наше время транспорт в большом городе ужасно опасный, это всякий знает.
Я снова пожалела, что мама и мы не можем питаться у себя наверху, но моя бабушка леди Ариста настаивала на том, чтобы мы все собирались в тёмной столовой, чьи стены были обшиты панелями цвета молочного шоколада (это было единственное красивое сравнение, которое пришло мне в голову. Остальные были… кхм… скорее неаппетитными).
Зато настроение за столом было сегодня гораздо лучше, чем вчера – я заметила это сразу, как только вошла.
Леди Ариста, которая неизменно напоминала преподавательницу балета, шлёпающую учеников по пальцам, дружелюбно сказала:
– Доброе утро, детка, – а Шарлотта и её мама улыбались мне так, как будто они знали что-то такое, о чём я не имела понятия.
Поскольку тётя Гленда обычно никогда мне не улыбалась (и вообще вряд ли кому улыбалась, не считая кислого приподнятия уголков губ), у меня сразу же возникли подозрения.
– Что-нибудь случилось? – спросила я.
Мой двенадцатилетний брат Ник улыбнулся мне, когда я села на своё место рядом с Каролиной, а мама поставила передо мной гигантскую тарелку с тостами и омлетом. Когда их аромат шибанул мне в нос, я чуть не упала в обморок от голода.
– Ах ты Боже мой, – сказала тётя Гленда. – Ты, видимо, хочешь, чтобы твоя дочь потребила месячную норму жира и холестерина прямо сейчас, не так ли, Грейс?
– Именно, – равнодушно ответила мама.
– Она потом возненавидит тебя за то, что ты не следила как следует за её фигурой, – заметила тётя Гленда и опять улыбнулась.
– Фигура Гвендолин безупречна, – сказала мама.
– Пока что – возможно, – отреагировала тётя Гленда, по-прежнему улыбаясь.
– Вы что-то подмешали тёте Гленде в чай? – шёпотом спросила я Каролину.
– Кто-то недавно позвонил, и с тех пор тётя Гленда и Шарлотта в наилучшем расположении духа, – прошептала Каролина в ответ. – Их как подменили!
В этот момент снаружи на подоконник приземлился Хемериус. Сложив крылья, он просочился сквозь оконное стекло.
– Доброе утро! – обрадованно сказала я.
– Доброе утро! – ответил Хемериус и скакнул с подоконника на свободный стул.
Все остальные удивлённо уставились на меня, а Хемериус стал чесать себе живот.
– У тебя тут обнаружилась довольно-таки приличная семейка – я ещё не полностью в теме, но мне уже бросилось в глаза, что в этом хозяйстве очень много девушек. Слишком много, я бы сказал. И половина из них, похоже, срочно нуждается в щекотании. – Он тряхнул крыльями. – А где отцы всех этих деток? И где домашние животные? Такой громадный дом и даже ни одной канарейки – я разочарован!
Я ухмыльнулась.
– А что тётушка Мэдди? – с удовольствием приступив к еде, спросила я.
– Боюсь, что потребность во сне моей дорогой золовки несколько больше её любопытства, – с достоинством ответила леди Ариста. Прямая как свеча, она сидела за столом и ела половинку тоста с маслом, держа его оттопыренными пальцами (я, кстати, никогда её другой не видела, всегда прямая как свеча). – Из-за вчерашнего раннего подъёма она весь день была в невыносимо дурном настроении. Я не думаю, что мы её ещё когда-нибудь увидим раньше десяти утра.
– По мне, так оно и лучше, – пронзительным голосом проверещала тётя Гленда. – Её болтовня о сапфировых яйцах и башенных часах может лишить человека последних нервов. И – как ты себя чувствуешь, Гвендолин? Я могу себе представить, что ты должна быть совершенно сбита с толку.
– Хм, – ответила я.
– Это, наверное, ужасно – вдруг осознать, что ты рождён для высокого, не будучи в состоянии соответствовать ожиданиям. – Тётя Гленда подцепила на вилку кусок помидора.
– Мистер Джордж докладывает, что Гвендолин до сих пор очень хорошо себя показывала, – сказала леди Ариста. Я ещё не успела удивиться проявлению её солидарности, как она добавила: – Во всяком случае, в соответствии с обстоятельствами. Гвендолин, тебя сегодня опять заберут после школы и отвезут в Темпл. На этот раз тебя будет сопровождать Шарлотта. – Она отпила глоточек чая.
Я не могла открыть рот, потому что иначе бы вывалился омлет, поэтому я просто таращилась в шоке, а Ник и Каролина вместо меня спросили:
– Чего это?
– Потому что, – сказала тётя Гленда, как-то странно тряся головой, – потому что Шарлотта умеет всё то, что должна уметь Гвендолин, чтобы хоть как-то справляться с заданиями. И теперь из-за – как мы все себе живо представляем – хаотичных событий двух последних дней в Темпле желают, чтобы Шарлотта помогла своей кузине подготовиться к дальнейшим перемещениям во времени. – Она выглядела так, как будто её дочь только что выиграла Олимпийские игры. По меньшей мере.
К следующим перемещениям во времени? Это как?
– А кто эта тощая злобная рыжая швабра? – осведомился Хемериус. – Ради тебя я надеюсь, что речь идёт всего лишь об отдалённом родстве!
– Не скажу, что для нас эта просьба стала неожиданной, но мы всё-таки хорошенько подумали, стоит ли нам её выполнять. В конце концов, у Шарлотты в этом деле больше нету никаких обязательств. Но… – в этом месте тощая злобная рыжая шва… тётя Гленда театрально вздохнула, – Шарлотта очень хорошо осознаёт важность всей миссии и потому проявляет самоотверженную готовность внести свою лепту в решение общей задачи.
Моя мама тоже вздохнула и посмотрела на меня сочувственным взглядом. Шарлотта убрала за ухо прядку блестящих рыжих волос и захлопала ресницами в мою сторону.
– Ась? – спросил Ник. – Чему это Шарлотта должна научить Гвенни?
– Ох, – сказала тётя Гленда, и её щёки зарумянились от рвения. – Много чему, но совершенно абсурдно думать, что Гвендолин за короткое время сумеет нагнать всё то, чем Шарлотта овладела за многие годы, не говоря уже о – ну – скорее несправедливом распределении природных талантов в данном конкретном случае. Можно лишь попытаться передать самое насущное. Гвендолин прежде всего не хватает – прямо-таки трагическим образом – общих знаний и манер, необходимых в соответствующие эпохи – как я слышала.
Вот наглость! От кого это она такое слышала?
– Да, манеры совершенно необходимы, когда человек сидит в запертом подвале. Иначе какая-нибудь подвальная мокрица может увидеть, как он ковыряет в носу.
Каролина захихикала.
– О нет, Гвенни, с сожалением должна тебе сказать, что в ближайшее время тебе будет
– Твоя кузина права. – Я всегда немного боялась пронизывающего взгляда леди Аристы, но сейчас я под ним просто вздрогнула. – По высочайшему распоряжению ты будешь проводить много времени в восемнадцатом столетии, – сказала она.
– Причём на людях, – добавила Шарлотта. – На людях, которым покажется странным, что ты не знаешь имени правящего короля. Или что такое ридикюль.
Простите, что?
– А что такое ридикюль? – полюбопытствовала Каролина.
Шарлотта тонко улыбнулась.
– Пускай твоя сестра тебе объяснит.
Я сердито посмотрела на неё. Почему ей всегда доставляло удовольствие выставлять меня глупой невеждой? Тётя Гленда тихо засмеялась.
– Эт такая сумочка, типа как пакет, забитая в основном всякой фигнёй для вязания, – сказал Хемериус. – И носовыми платками. И пузырьками с нюхательной солью.
Ага!
– Ридикюль – это устаревшее название дамской сумочки, Каролина, – сказала я, не сводя глаз с Шарлотты. У той удивлённо дрогнули веки, но тонкая улыбка не увяла.
– По высочайшему распоряжению? Что это значит? – Моя мама повернулась к леди Аристе. – Я думала, что мы все сошлись на том, что они должны держать Гвендолин – насколько возможно – вне этого дела. Что её будут просто посылать для элапсирования в безопасное время. Как они могли решиться на то, чтобы подвергать её опасности?
– Это тебя не касается, Грейс, – холодно ответила бабушка. – Ты и так уже много натворила. – Мама прикусила губу. Её гневный взгляд переместился с леди Аристы на меня, затем она отодвинула стул и поднялась. – Мне пора на работу, – сказала она. Чмокнув Ника в макушку, она посмотрела на нас с Каролиной. – Успехов в школе. Каролина, не забудь платок к уроку труда. Увидимся вечером.
– Бедная мама, – прошептала Каролина, когда та вышла из столовой. – Она вчера вечером плакала. По-моему, ей совершенно не нравится, что ты получила этот ген.
– Да, – ответила я. – Я тоже это заметила.
– Не ей одной, – подал голос Ник, бросив многозначительный взгляд на Шарлотту и тётю Гленду, которая по-прежнему улыбалась.
Я никогда ещё не вызывала столько внимания в классе, как сегодня. И всё потому, что половина моих одноклассников вчера видела, как меня увозит чёрный лимузин.
– Ставки всё ещё принимаются, – объявил Гордон Гельдерман. – Суперставка номер один: Вчерашний тип – голубой продюсер с телевидения, где Шарлотта и Гвендолин проходили кастинг, но Гвендолин победила; возможность номер два: этот тип – ваш голубой кузен, у него сервис по прокату лимузинов; возможность номер три…
– Ах, заткнись, Гордон, – тряхнув волосами, фыркнула Шарлотта и села на своё место.
– Мне кажется, ты должна нам объяснить, почему обнималась с этим типом ты, но в лимузин с ним села Гвендолин, – сказала Синтия Дейл вкрадчивым тоном. – Лесли пыталась нас убедить, что это её репетитор!
– Ага, репетитор приезжает на лимузине и держится за ручки с нашей Снежной королевой, – сказал Гордон Гельдерман и злобно посмотрел на Лесли. – Жалкая попытка замести следы!
Лесли пожала плечами и улыбнулась мне.
– Мне сходу не пришло в голову ничего лучшего. – Она опустилась на своё место.
Я огляделась в поисках Хемериуса. В последний раз я его видела сидящим на школьной крыше, откуда он весело помахал мне лапой. У него, конечно, была инструкция находиться от меня подальше во время уроков, но я не верила, что он будет её придерживаться.
–– Похоже, что с зелёным всадником настоящий тупик, – сказала Лесли приглушённым голосом. В отличие от меня она ночью не очень много спала, потому что сидела в интернете. – Так называется известная нефритовая фигурка династии Мин, но она находится в пекинском музее, потом есть ещё статуя на базарной площади одного немецкого города, Клоппенбурга, а также имеются две книги с таким названием, одна из которых – роман 1926 года, а другая – книга для детей, но она вышла уже после смерти твоего деда. Это пока всё.
– Я думала, что, может быть, есть такая картина, – сказала я. В кинофильмах все тайники спрятаны в картинах или за картинами.
– Мимо, – ответила Лесли. – Был бы это синий всадник, тогда другое дело. Я попробовала пропустить «ЗЕЛЕНЫЙ ВСАДНИК» через генератор анаграмм. Но – конечно, если «ВЕЙНИК НЫЛА ЗДЕС что-то означает, то явно не для меня. Я несколько штук распечатала, может, тебе они что-нибудь скажут?
– «И В СЛЁЗЫ НАД НЕЙ», – прочитала я. – «К ИНСАЙД НЕ ВЫЛЕЗ». Хм, хм, надо подумать…
Лесли захихикала.
– Мой абсолютный любимец – «К ЗАДНЕЙ ВЫНЕСЛИ». О, мистер Бельчонок на марше!
Поделиться книгой: