Оседлавший тигра

— Неужели? Может быть, ты думаешь, что твой Хардинг — самый верный жених на свете?

Доминик насторожилась.

— Джона женщины не интересуют… Не… Не так, как вас!

Глаза Винсента гневно потемнели.

— Madre de Dios! Ты ведь меня совсем не знаешь!

— Знаю! — пылко заявила Доминик. — Это совершенно очевидно!

Винсент надвинулся на нее.

— Что тебе очевидно?

Доминик уже с трудом сдерживала себя.

— Кто вы есть! — выкрикнула она. — Господи, почему вы не способны понять, что у нас с вами нет ничего общего?

Винсент гневно схватил ее за плечи и встряхнул.

— Перестань кричать, как рыночная торговка! — резко сказал он. — Ты же сама прекрасно видишь, что мы друг другу небезразличны! Видишь — ты вся дрожишь!

Доминик прислонилась к стене, боясь упасть. Она сознавала, что если сейчас уступит, то — все пропало. А ей так хотелось уступить! Она жаждала обвить руками его шею, прильнуть губами к его жарким устам, она хотела ласкать его — мечтала подарить ему счастье. Но не смела, потому что была убеждена: его намерения бесчестны.

Вдруг она что было силы оттолкнула его от себя, так что не ожидавший этого Винсент отлетел к противоположной стене.

Доминик бросилась к застекленной балконной двери, которая, как она надеялась, выходила во внутренний дворик, где она будет в безопасности. Однако вместо патио она очутилась в саду, в почти кромешной темноте.

Доминик на мгновение замерла, но потом, сознавая, что мешкать нельзя, кинулась вперед. Винсент Сантос что-то крикнул вдогонку, но она не поняла, что именно. Пробежав несколько метров, она увидела впереди и справа огни патио. Со вздохом облегчения она продралась через какие-то кусты, выскочила на лужайку — подозрительно серебристую — и… перепуганно завизжала, когда ее ноги коснулись холодной воды и она мгновенно пошла ко дну, но сразу же вынырнула, кашляя и фыркая. К счастью, вода в бассейне доходила ей только до груди, иначе она могла и захлебнуться. Господи, какое унижение, в отчаянии подумала Доминик.

Послышались возбужденные голоса, раздававшиеся ближе и ближе к бассейну. Однако, прежде чем их обладатели подоспели, чьи-то сильные руки обхватили ее под мышками и рывком вытащили из бассейна.

— Доминик! — Голос Винсента Сантоса обдал ее жаром. — Dios, с тобой все в порядке? Ты не пострадала?

Доминик подняла голову.

— Винсент… — начала она, но в эту секунду к бассейну подбежали другие гости и обступили их.

— Доминик! — послышался резкий, как щелчок хлыста, окрик Джона. — Что ты тут делаешь?

Доминик неловко поежилась.

— Я просто упала в бассейн, Джон, — пролепетала она. — Я сама виновата.

Джон кинул взгляд на Винсента Сантоса.

— Это правда? — спросил он враждебным и охрипшим от выпитого виски голосом.

Сантос медленно кивнул.

— Да. Прошу вас, — он обвел глазами собравшихся, — возвращайтесь в патио. Произошел несчастный случай, мисс Мэллори нужно переодеться в сухую одежду. Сальвадор, проводи мисс Мэллори.

Сальвадор, оказавшийся тут как тут, чинно склонил голову.

Джон, который стоял, переминаясь с ноги на ногу, решил вмешаться:

— Черт побери, Доминик, как ты ухитрилась отколоть такой номер?

— Позже, Хардинг, — холодно оборвал его Сантос. — Потом спросите.

Джон хотел было возразить, но подоспевший Фредерик Ривас взял его за локоть и отвел в сторону.

— Пойдемте, — сказал он, — ничего страшного не случилось. Позже все узнаете. Пусть она переоденется. Пойдемте выпьем. Ты идешь, Винсент?

Винсент окинул Доминик пристальным взглядом, потом кивнул.

— Да. Сальвадор, проследи, чтобы мисс Мэллори ни в чем не нуждалась.

— Он проследит, дорогой, — проворковала Клаудиа, прижимаясь к его плечу. — Поговори со мной. Я весь вечер тебя не вижу.

Понимая, насколько разъярен Джон, Доминик подавленно проследовала за Сальвадором. Господи, что она натворила! Мало того что вела себя как последняя дура с Винсентом, который теперь наверняка ее презирает, так она ухитрилась еще и вызвать гнев Джона из-за этого нелепого случая. Что она может сказать ему в свое оправдание? Теперь оправдаться будет не так просто. Кое-что Доминик просто не сможет объяснить.

Поднявшись вслед за Сальвадором на один лестничный пролет, Доминик очутилась в широком вестибюле, устланном пышным золотистым ковром. Сальвадор открыл одну из дюжины выходивших в вестибюль дверей и остановился, пропуская Доминик в роскошную ванную, пол которой был выложен мраморной мозаикой. Сама ванна в виде глубокого овального бассейна и монументальный умывальник были сделаны из янтарного фарфора, а стены и потолок были покрыты зеркалами, в которых Доминик сразу увидела себя со всех мыслимых сторон.

Сальвадор указал ей на дверь в углу.

— Эта дверь открывается в гостевую спальню, — сказал он. — Когда пройдете туда после душа, то найдете там во что переодеться. — Он улыбнулся. — А я пока схожу и договорюсь об этом.

— Спасибо. — Доминик поправила промокшую насквозь юбку, которая так нескромно прилипла к бедрам. — Извините, что причиняю вам столько беспокойства.

— Не стоит. — Сальвадор учтиво поклонился и вышел.

Доминик невольно задумалась, проявляет ли он когда-нибудь свои чувства. Должно быть — да, по отношению к Винсенту Сантосу. Доминик уже почувствовала, насколько тесно они привязаны друг к другу.

Отбросив всякие мысли прочь, она заперла дверь и разделась. С удовольствием сбросив мокрую одежду, она приняла теплый душ и закуталась в огромное розовое полотенце, которое лежало на оттоманке. Затем, поправив выбившиеся пряди волос, она шагнула к двери в спальню.

Доминик осторожно открыла дверь и заглянула внутрь, опасаясь, что там может быть Сальвадор, но он уже ушел — на огромной кровати лежал красивый шелковый халат.

Доминик осмотрелась по сторонам. Спальня освещалась ночником с персиковым абажуром, а покрывало на кровати было розовым, как и оконные шторы. В мягком пушистом ковре приятно утопали ноги. Спальня была обставлена изящной мебелью из светлого тика, а на туалетном столике стояли резные подсвечники и хрустальные подставки.

Полюбовавшись на эту красоту, Доминик постояла, прислушиваясь, но ничего не услышала — видимо, вечеринка проходила в другой части дома. Она сбросила полотенце и облачилась в светло-зеленый шелковый халат. От ощущения тонкой ткани на обнаженном теле у Доминик вдруг забилось сердце, и она невольно подумала, что же ей делать дальше.

В дверь негромко постучали, и, дождавшись ее разрешения, в спальню вошел Сальвадор.

— Вам удобно? — спросил он.

— Да, вполне, — осторожно сказала Доминик.

— Хорошо. Я заберу из ванной вашу одежду и распоряжусь, чтобы ее просушили. Это не займет много времени. Пожалуйста, мисс Мэллори, успокойтесь. Вы выглядите слишком встревоженной.

Доминик не нашлась, что ответить, и промолчала. Судя по всему, Сальвадор прекрасно знал обо всем, что случилось.

— Э-ээ… мистер Хардинг… — неуверенно пробормотала она.

— Мистер Хардинг находится вместе с другими гостями, — ответил Сальвадор. — Не беспокойтесь, ему сказали, что с вами все в порядке.

Доминик с сомнением покачала головой.

— У вас есть сигареты? — спросила она.

— Разумеется. В коробке на столике возле кровати. Не хотите ли поесть? Или выпить?

— Нет, спасибо, — ответила Доминик.

— Я могу идти?

— Да, конечно. Спасибо.

После его ухода Доминик закурила. Она поймала себя на том, что чувствует себя в обществе Сальвадора все более и более свободно. Ей нравились его сдержанные манеры и немногословность.

Доминик шагнула к балконной двери, распахнула ее и вышла на балкон. Безоблачное бархатное небо было усыпано звездами, показавшимися Доминик крупнее, чем в Англии. Воздух приятно благоухал ароматом акаций, и Доминик оперлась на поручень, наслаждаясь ночными запахами. Какая прекрасная ночь; ночь, предназначенная для любви, а не для уныния.

Услышав звук открываемой двери, она поспешно обернулась, но увидела только Сальвадора, который принес ее одежду. Доминик поразилась — ведь прошло всего полчаса после его ухода.

Сальвадор улыбнулся.

— У нас в цоколе есть специальная сушильная комната и очень мощный утюг.

Доминик улыбнулась в ответ.

— Спасибо, Сальвадор.

Сальвадор аккуратно положил ее одежду на кровать и выпрямился.

— А что, гости мистера Сантоса уже ушли? — спросила Доминик.

— Нет, senhorita. Почему вы так подумали?

Доминик пожала плечами.

— Здесь так тихо!

— Это большой дом, senhorita.

— Да, должно быть, дело в этом. — Доминик задумчиво теребила свое платье. — Я… Все, наверное, считают меня полной идиоткой! — пробормотала она.

Сальвадор приостановился у самой двери и обернулся.

— С какой стати кто-нибудь станет так считать? — спросил он с удивительной мягкостью в голосе.

— Ну… Это мое падение в бассейн и все такое…

— Это была случайность, мисс Мэллори. Никто не станет специально лезть в бассейн в вечернем туалете.

Доминик наклонила голову.

— Они могут подумать, что я это сделала, чтобы привлечь к себе внимание, — прошептала она.

— Такой прелестной женщине ни к чему привлекать чье-то внимание, — улыбнулся Сальвадор.

Доминик посмотрела на него в упор.

— А чей… чей это халат? — спросила она, не в силах удержаться.

Сальвадор пожал плечами.

— Он принадлежал сеньорите Изабелле, мисс Мэллори.

— Изабелла? — Доминик судорожно сглотнула. — А кто она?

— Сестра сеньора Сантоса, мисс Мэллори.

— Ах, да! — просияла Доминик. — Она, кажется, ушла в монастырь?

— Да, мисс Мэллори.

Доминик вздохнула.

— Вы не очень разговорчивы, Сальвадор.

— Вы правы, мисс Мэллори.

— Но вы наверняка поняли, что я пытаюсь узнать у вас… некоторые вещи.

— Я это понимаю. — Сальвадор выразительно развел руками. — Однако я бы посоветовал вам задавать вопросы о семье мистера Сантоса самому мистеру Сантосу.

— Вы думаете, он мне скажет?

— Я думаю, мисс Мэллори, что ради вас он сделает очень многое.

Доминик скорчила гримаску.

— Потому что он не выносит, когда ему перечат!

— Перечат? — переспросил Сальвадор. — Что это значит?

— О, не важно! — Доминик устало провела рукой по волосам.