Нежелательная встреча

* * *

На самом широком мостке поместилось человек десять. Основная толпа разместилась, на берегу, некоторые сразу направился к беседке, где у мангалов хлопотал директор хозяйства и его помощники. Тем, кто был поближе, Павел раздал не собранные пока спиннинги, катушки и разложил перед собой на полу открытые коробочки с приманками.

– Друзья, – начал он, – прежде всего я хочу сказать, что процесс рыбалки, это самая настоящая фантастика! И если сегодня кто-нибудь научится обращаться со снастью и, дай бог, поймает рыбку, он в это поверит.

– Итак, мы с вами держим в руках спиннинговые удилища. Спиннинги бывают телескопическими, одночастными, то есть, иметь одно колено, двухколенными и так далее. У всех нас спиннинги – двухколенные. Они оснащены катушкодержателями и пропускными кольцами, верхнее из которых называется «тюльпан»…

Рассказывая и показывая, как собирать и оснащать спиннинг, а затем – как забрасывать приманку и делать проводку, Павел на время забыл о своих страхах. Да и какие, в самом деле, могли быть пришельцы в таком райском для рыболова местечке! Как-то само собой получилось, что все шесть спиннингов достались тем, чьи рассказы обсуждали накануне на мастер-классе Новгородцева, в том числе, самому мастеру и Алене Викторовне. Им же предстояло соревноваться в течение первого часа, после чего спиннинги должны были перейти в руки другим желающим.

Павел объяснил правила, попросил начинающих спортсменов занять понравившиеся им мостки, после чего поднялся на пригорок и во все горло скомандовал «Старт!» И вот тут-то, глядя сверху вниз на людей, с которыми за два дня успел подружиться, его вновь начало трясти.

Спиннингисты и несколько болельщиков разбрелись по берегу, основная же часть народа собралась в беседке и начала пиршество. Жареная на мангалах форель явно пришлась им по вкусу. Чтобы успокоить нервишки, Павел собрался спуститься к беседке и опрокинуть рюмку-другую водки, но в это время с одного из мостков донесся радостный вопль. Первую форель поймал Александр-гладиатор.

– С почином! – крикнул ему Павел.

И тут над его ухом кто-то негромко произнес:

– Ну, вот мы и встретились.

Не успев обернуться, Павел почувствовал, что его руки оказались прижаты к туловищу и пошевелить ими нет возможности. В следующее мгновение вокруг него возник купол, местами отливающий золотом, а перед ним появилась знакомая парочка с мольбертами и палитрами в руках. Все тот же смугловатый мужчина с собранными в пучок волосами и в красной бандане и все та же неземной красоты женщина с распахнутыми зелеными глазами, сверхдлинными ресницами, немыслимо изогнутыми ниточками бровей, утонченным носиком и ослепительной белизны гривой волос. Единственным изъяном была язвочка на ее щеке, и Павел хорошо помнил, что язвочка появилась от упавшей дождевой капли.

– Мы знаем, что ты нас ждал, – красавица обнажила в улыбке два ряда неестественно крохотных зубов.

– Не-е-ет! – заорал Павел.

– Этот купол изнутри звуконепроницаем, – тоже улыбнувшись, сказал обладатель банданы. – Мы-то тебя понимаем, а вот другие – не слышат абсолютно.

– Убирайтесь отсюда! – крикнул Павел.

– Только после окончания соревнований, – сказал художник, устанавливая мольберт на землю. – Кстати, мы сегодня не одни.

Павел завертел головой и увидел еще двух мужчин и двух сногсшибательно красивых женщин. Чуть в стороне, откуда ни возьмись, рядком стояли три сияющих сталью и полировкой джипа.

– Мы рассказали друзьям о нашем приключении на Кипре, и они очень захотели отправиться в Подмосковье, – объяснил смуглолицый художник. – Сейчас мы будем соревноваться, а потом кое-что с тобой обсудим, хорошо?

– Нет! Нет! Нет! – кричал Павел, но обладатель банданы уже отвернулся к своему мольберту.

Его друзья, выдавая рокочущие звуки, тоже установили мольберты, на них – подрамники с холстами, потом взялись за кисти. Рисовали художники быстро. Конечно, до Левитана им было далеко, но Павел прекрасно понимал, что художественная ценность отображаемого пейзажа пришельцев интересует меньше всего.

Лишенный возможности шевелить руками, а значит, достать водяной пистолет, он с мольбой смотрел в небо. Тучек на нем стало больше, да и ветерок поднялся, но до дождя было еще далеко.

А художники тем временем закончили рисовать, одновременно поменяли кисти и в центре своих холстов провели по три золотистые линии, образовавшие равнобедренные треугольники с устремленными вверх вершинами. После чего переглянулись и по команде-отрыжке смуглолицего одновременно перевернули картины на сто восемьдесят градусов.

Все это уже Павел наблюдал на Кипре: вместе с картиной перевернулись золотистые линии и все нарисованное внутри них, при этом с остальным рисунком ничего не произошло; краски, на треугольниках, начали блекнуть и съезжать к обращенным вниз углам, оставляя на освобождающемся месте золотистое свечение; на фоне реального пейзажа на противоположном берегу озера появились контуры точно таких же перевернутых треугольников, и в них, словно смываемые водой, поползли вниз настоящие деревья и кусты, которые заменяло все то же фантастическое свечение; а из этих «окон», открывшихся в неземное измерение, вылетели шесть мерцающих точек, увеличивающихся и на глазах приобретая перламутровый оттенок и превращаясь во вторые «Я» недоделанных левитанов!

Ловцы с порхающими за спинами крыльями ускорили полет. Четверо – по направлению к беседке, где вовсю шла гульба фанатов фантастики, двое – к мостку под пригорком, на котором Павел увидел забрасывающую спиннинг Алену Викторовну. В них он узнал двойников обладателя банданы и красавицы с язвочкой на щеке. Кажется, Ловцы устроили гонки, обгоняя и подрезая друг друга, стремясь раньше конкурента долететь до намеченной жертвы.

А жертва, не подозревая опасности, увлеклась рыбалкой. По ее движениям и согнутому спиннингу Павел догадался, что Алена борется с только что подсеченной рыбиной. Догадка подтвердилась, когда из возникшего на поверхности воды буруна выпрыгнула трясущая головой радужная форель и плюхнулась обратно, взметнув высокий фонтан брызг. Уклоняясь от них, перламутровые Ловцы резко изменили полет, чем, наконец-то, привлекли внимание девушки.

Вскрикнув, Алена, выронила спиннинг, но почему-то не пустилась наутек, а стала рыться в своей сумочке, что-то из нее достала и водрузила на голову. Приглядевшись, Павел распознал кожаный шлем, в котором накануне сражался один из участников практикума по историческому фехтованию, и под который Алена ловко убрал вьющиеся волосы.

И очень вовремя это сделала. Ловец-женщина уже пикировала на нее, сложив крылья и выставив вперед руки с растопыренными пальцами. Пальцы вцепились в шлем и сорвали с головы спиннингистки, а на ее растрепавшиеся волосы тут же спикировал Ловец-мужчина. Алена вновь не растерялась и вместо того, чтобы кричать или бежать, как сделали бы многие на ее месте, в самый последний момент спрыгнула с мостка в воду.

Обладатель красной банданы обернулся на заключенного в купол Павла, видимо, собираясь что-то спросить, и тут удивление на его лице сменилось испугом. А в следующее мгновение вырвавшаяся откуда-то из-за спины Павла тугая струя воды ударила художника-пришельца прямо в грудь.

Такими струями поливаю огороды и газоны, такой струей в жаркий день можно в шутку облить приятеля, чтобы вместе посмеяться. Но художнику было совсем не до смеха. Его выгнуло дугой, испуг на лице сменился ужасом, а из горла вырвался утробный рык, на который оглянулись другие любители живописи. По ним тут же хлестанула вода, они, зарычав, метнулись в разные стороны и тут же попадали, корчась в судорогах, словно их облили не водой, а серной кислотой. Кто-то сверзнулся с обрыва и, кажется, докатился до озерной водички, потому что до Павла донесся еще более громкий рык.

По всей видимости, вода попала и на его прозрачный купол, который вмиг растаял, Павел почувствовал, что свободен и посмотрел назад. Властелином водной струи оказался директор рыбхоза и страстный поклонник фантастики Николай Курганов. Держа огромными ручищами зеленый армированный шланг, он сосредоточенно поливал корчившихся на земле пришельцев, которые прямо на глазах превращались во что-то бесформенное.

– Так их, Коля! Мочи гадов! – закричал Павел. И вдруг наткнулся на взгляд самой прекрасной женщины на свете, единственном изъяном которой была маленькая язвочка на щеке. Наверное, предназначавшаяся ей порция воды угодила в купол Павла, во всяком случае, на лице ее хоть и отражался испуг, но никак не мука.

В руке художницы была кисточка, которую она медленно подносила к мольберту. Павел выхватил пистолет, и струйка воды ударила по тонким пальцам красавицы. Кисточка отлетела в сторону, а художница, тряся покалеченной рукой, отпрыгнула назад, сумела увернуться от еще одной струи воды и сиганула с обрывчика.

– По Ловцам, Коля! – крикнул Павел, но, мгновенно оценив расстояние до крылатых убийц, подлетающих к беседке, где продолжалась гульба, понял, что струя до них не добьет.

Подскочив к ближайшему мольберту, он схватил и перевернул картину. Затем – вторую, третью… Бросив взгляд на противоположный берег, увидел, как на фоне реального пейзажа переворачиваются треугольные окна в другое измерение, как тускнеет в них золотистое свечение, и как вспыхивают перламутром спешащие к ним Ловцы.

Через несколько секунд с летающими тварями было покончено. От корчащихся поблизости художников тоже практически ничего не осталось, как и от их джипов, для которых Николай не пожалел водички. И только белокурая красавица мчалась по тропинке мимо мостков, занятых рыболовами-спортсменами, в дальний конец озера.

– Лев! – закричал Павел. – Стреляй в нее, стреляй, Лев!

Но руководитель мастер-класса по теме «Самая разнообразная фантастика», лишь проводил беглянку взглядом, продолжая вращать ручку катушки. Павел спрыгнул с обрывчика, но вместо того, чтобы броситься вдогонку, повернул к мостку, рядом с которым бултыхалась в воде Алена. Похоже, она совсем не умела плавать. Павел плюхнулся животом на дощатый пол и протянул руку, в которую девушка вцепилась мертвой хваткой. Поднять ее на высокий мосток было проблематично, и Павел, чуть приподнявшись на колени, наклонившись над водой и кое-как передвигаясь, потащил Алену к берегу. Николай Курганов прибежал на подмогу, когда девушка нащупала ногами дно и пошла самостоятельно, хотя и продолжала держать Павла за руку.

– Все! – выпалил запыхавшийся директор рыбхоза. – От пришельцев абсолютно ничего не осталось. Одно мокрое место.

– Осталась еще одна! – спохватился Павел.

Он побежал вдоль озера, гадая, куда подевалась художница. Спрашивать у веселившихся в беседке не имело смысла, скорее всего, никто из них так ничего и не заметил, рыбаки же были поглощены своим делом. Павел взбежал на мосток Новгородцева.

– Лев, ну что ж ты не стрелял по девчонке-то?

– Чем я должен был стрелять-то? – не понял тот. – И почему?

– Из пистолета водяного! Я же вчера тебе его дал. Забыл? Девчонка, что мимо тебя пробежала – из параллельного измерения вместе с другими пришельцами сюда перенеслась…

– Какие пришельцы, Павел? Опять ты со своим синдромом Посельского? Окстись! – Новгородцев вновь забросил блесну. – И вообще, не мешай рыбу ловить, у меня только что поклевочка была…

– Есть! – разнесшийся над озером счастливый крик заставил обоих повернуть головы в сторону мостка под пригорком.

– Есть! Есть! Есть! – Алена, хлопая в ладоши, прыгала вокруг Николая Курганова, который, подняв руки над головой, демонстрировал всем только что пойманную девушкой форель.

– О господи! – вырвалось у Павла. – Три минуты назад едва не утонула, промокла насквозь, но вместо того, чтобы бежать греться, первым делом за спиннинг схватилась…

– Везет же некоторым! – не без зависти в голосе произнес Лев.

Павел посмотрел на него и не нашел, что сказать.

Обещая скорое начало дождя, в небе прогрохотал гром…